Один за другим, в рубку нейтролота беззвучно вплыли три Распорядителя. Бережно, но решительно вытянув стонущего пилота из кресла, биофозеры принялись укладывать раненого на механические универсальные носилки. Выглядящие и одетые, как самые ординарные Распорядители на "Квазаре", зануды не были ни дружелюбными, ни тактичными, ни готовыми услужить по первому слову человека. Биофозеры выполняли задание, и только. Если эти молчаливые, до странности угрюмые Распорядители вообще умели говорить, то потрудились скрыть от ребят свое дарование.
- Хотя вас не ждали, конечно, ничего не бойтесь, - обронил незнакомец на прощанье.
- Действуем по плану? - пояснил парень, в невообразимой смеси нервного коварства и перепуганной хитрости прищуривая веко искусственного глаза.
Убедившись, что ведущий к выходу коридор пуст, Летягин как молитву пробормотал какую-то скомканную несуразицу и дрожа от страха двинулся из рубки, поправляя на ходу впечатляющий живот. Девочка пошла за спутником, не пытая у него подробностей начатого маневра. Летягин, буквально, не хотел принять душ без специального, без особенного плана в голове и, понятно, уже придумал, как следует теперь поступить.
Из грузового отсека нейтролота доносились размеренные, раскатистые удары. То ли снаружи, то ли из-под палубы разливалось подозрительное жужжание, неслось злое потрескивание электрических искр. В переходах судна вовсю хозяйничали разнообразные биофозеры. Заметив ребят, разумные механизмы вжимались в переборки, учтиво уступая дорогу. Это было правильно. Это серьезно успокаивало. Встретив человека, точно так поступили бы и зануды на великанском корабле.
Никаких препятствий для выхода из нейтролота не оказалось вообще. Под трапом друзей тоже не поджидала засада. Грязная, скользкая, палуба блестела от пролитого масла, и неуклюжий Летягин едва не распластался на металле, озверело замахав руками.
Диск "Рокота-36" отдыхал на ржавой платформе, стоящей точно в середине относительно небольшой камеры, способной вместить лишь один-единственный летательный аппарат подобного класса. Сразу за дюзами нейтролота с свирепым шипением бушевала стена пламени, ограждающая отсек от волн бескрайнего водного пространства. С остальных сторон достойное судно поджимали одинаковые металлические переборки, укрытые густым слоем ржавчины. Здесь пахло нагретым железом, старым железом и железной пылью. Разумные механизмы уже присоединили топливные и энергетические магистрали к разъемам совершившего фантастический подвиг нейтролота. Слепя дугами сварочных автоматов, целый отряд ловких трехногих машин возился с починкой верхней брони судна, безжалостно взломанной оружием истребителя. Никому не было дела до ребят.
- Сколько хорошей воды. Здорово много, и сразу, - восхищенно произнесла Томушка.
Пока девочка представляла, каким исключительным мастерством должен был обладать пилот, который завел "Рокот-36" в нишу, посадил точно на платформу и умудрился погасить набранную скорость, парень обнаружил выход из отсека. После короткого колебания, Летягин подцепил ржавый, овальный люк, сунув нос внутрь. Проявляя корректность, биофозеры, постоянно вертящиеся вокруг, по-прежнему упорно не обращали на друзей ни малейшего внимания.
Грязь осталась у нейтролота. В переходе было светло, абсолютно чисто, по-домашнему тепло и ощутимо пованивало только встревоженным Летягиным, бредущим впереди. Масляные отпечатки подошв предательски показывали их путь. В любую секунду готовый бежать обратно к "Рокоту-36", в страшном волнении продолжая тереть ладонью о ладонь, парень вразвалочку преодолел узкий недлинный коридор, замешкавшись на лестничной площадке. Томушка уже собиралась авторитетно сказать, что в своей жизни они достаточно долго путешествовали по бесконечным ярусам великанского "Квазара" и теперь попросту обязаны пойти к солнцу, как парень выбрал направление, заспешив наверх.
На каждый шаг ступени откликаясь четким металлическим стуком. Наверное, друзья сейчас мыслили одинаково. Обоим хотелось избежать нравоучительных бесед взрослых и впервые в своей жизни ощутить объятия света настоящего, правильного солнца. К нормальным, естественным человеческим желаниям примешивался страх. Оказаться на чужой планете, удаленной от родного звездолета, было лишь половиной опаснейшего предприятия. Учитывая тело разодранного на куски биофозера в грузовом отсеке "Рокота-36", ребята не ведали, во что вляпались.
Сначала привычно считая побежденные этажи, девочка бросила эту смехотворную затею уже в начале подъема. Любое сооружение или корабль, построенный людьми, разумеется, не посмел бы тягаться размерами с "Квазаром", лестницы в технических туннелях которого соединяли сотни и сотни ярусов.
С грохотом спускаясь по ступенькам, обладающий шестью руками биофозер остановился, прижался к стене и возобновил шумный бег, когда ребята протопали мимо энергичного зануды. Исследовательский запал Летягина стал угасать всего на третьем ярусе. На четвертом этаже случилась первая, еще не самая долгая из передышек друзей. Восхождение к солнцу чужого мира затягивалось. Понемногу забыв бояться, парень согнулся, чуть ли не каждый шаг вытирал мокрое лицо, щедро рассыпал пот по стенам замкнутой лестничной клетки и, по утомленному виду, мечтал лишь о глотке воды на следующем, очень продолжительном отдыхе.
Томушка оказалась права. Всего-навсего восьмая площадка была последней. Распахнув люк, тяжело отдувающийся Летягин перевалился через порог и отшатнулся, услышав человеческую речь. В конце длинного, со вкусом отделанного коридора стояла группа оживленно болтающих взрослых людей. В свою очередь увидев ребят, один из разговаривающих поднял ладонь, привлекая внимание остальных. Компания умолкла, разглядывая вошедших.
- Да вот они, - услышали друзья, прежде чем люди начали расходиться, пропадая в ответвлениях и боковых дверях.
То ли их ждали именно на восьмом ярусе, то ли хозяева подготовили встречу вообще на каждом из этажей. Ребята не успели обсудить происходящее. В ближайшем расширении коридора прятался стеллаж с аппаратурой, ряд глубоких кресел. Низкий столик был плотно заставлен знакомыми упаковками со снедью, посудой, столовыми приборами, потрясающе симпатичными графинами с драгоценной влагой. Взмокший, раскисший, жутко уставший от подъема парень замер, странно вытаращив искусственный и часто моргая здоровым глазом.
- Боюсь своей смелости... приготовлено для нас, - с сомнением произнесла девочка.
Не слыша Томушку, Летягин просто не колебался. Упав в кресло и влив в себя более чем солидную порцию воды, парень презрительно пожевал губами.
- Ну, сладкая, с лимоном, - недовольно изрек он, потянувшись к следующему графину.
Посмотрев в неизведанную даль пустого коридора, девочка присоединилась к другу. На вкус Томушки, угощение абсолютно ничем не отличалось от того, что предлагалось на "Квазаре". Некоторое время слышалось только смачное чавканье, хруст растерзанных упаковок, бряцанье приборов, бульканье. Даже Летягин, обладающий безразмерным желудком, не стал есть особенно много, зато пил так, будто участвовал в специальном соревновании и твердо намеревался одержать внушительную победу над своей единственной соперницей.
Когда добрая половина графинов опустела, а почти все блюда были попробованы, девочка оставила поле битвы на милость друга. Удобно откинувшись в уютном кресле, Томушка поджала под себя ноги и спокойно вздохнула. Измотавшее нервы напряжение спало. На встревоженном сердце потеплело. Набросившись на биофозера, ребята нарушили законы великанского корабля, но не ограничились одним только преступлением. Друзья подверглись нападению магнита, сбежали с "Квазара" на нейтролоте, который утонул океане чужой планеты, скрылся от истребителя в стальной горе. Девочка хотела паузы в фееричных приключениях и получила ее. Угощение пришлось очень кстати. Не отличаясь гостеприимством, хозяева проявили правильное, по-настоящему человеческое уважение.
Против всякой логики, деятельность Летягина усыпляла Томушку. Проявив невероятную предприимчивость, парень обыскал стеллаж с аппаратурой, запустил информатор и снова плюхнулся в кресло, потрясая найденной вводной панелью. Он прекрасно знал, что и как делать. На развернувшемся виртуальном полотнище замелькали ряды цифр, строчки технических сообщений, вереницы статей. Носящиеся по сенсорам пальцы парня исполняли танец, который завораживал клюющую носом девочку.
- Ну, не по плану... Ну... не по плану... Ну, не по... плану, - на разные лады повторял Летягин, всякий раз заставляя девочку встрепенуться.
Сон забрал Томушку неожиданно. Друг еще возился в кресле, деловито стаскивал со столика графины, вскрикивал, бормотал, тискал вводную панель, а девочка крепко заснула. Прошел час, другой и дрема одолела Летягина, незаметно уводя его в мир спокойствия, где безмятежно отдыхала Томушка. Минуты, минуты и минуты медленно сплавлялись в волшебное ожерелье мирного, безопасного, продолжительного времени. Серьезное нервное истощение и основательная физическая усталость избавили ребят от любых сновидений.
Пробуждение напоминало удар, вызванный падением. Девочка рывком сбросила с себя паутину дремы и живо опустила с кресла ноги, сразу готовая бежать, кричать, обороняться.
На информаторе застыло изображение планеты, покрытой океаном и разбросанными среди великих вод обширнейшими материками. Летягин монотонно похрапывал, беззастенчиво закинув ноги на столик с разворошенными упаковками, грязными тарелками и пустыми графинами. Вернувшись из неги к тревогам, сердце Томушки заколотилось в испуге. В соседнем с девочкой кресле мирно спала молодая длинноволосая женщина, лицо которой с первого мига показалось Томушке знакомым.
На цыпочках подкравшись к другу, девочка прикрыла рот парня ладошкой, кривясь от вони, стрельнувшей в нос. Замычав, Летягин проснулся, жутковато, в разные стороны ворочая здоровым и искусственным глазом. Поднимая спутника, Томушка показала ему на женщину и сделала знак, что нужно молчать. Сначала туманный, бессмысленный, взгляд Летягина обрел ясность. Парень начал соображать скоро, однако потратил целую минуту на глубокомысленное почесывание потной шеи. Выяснять, для каких целей к друзьям подослали эту женщину, не хотелось обоим ребятам.
Энергично закивав, Летягин словно подушку откорректировал свое отвисшее пузо, подтянул шаровары и двинулся по коридору, увлекая девочку за собой. Оглядываясь, Томушка ждала окрика или даже погоню, но ребят не окликали и, тем более, не преследовали. При всей неповоротливости и грузности, парень шел бесшумно, как настоящий биофозер, следящий за порядком в жилых кварталах "Квазара". За его дрожащей спиной пахло свежайшими страхами и ядреным потом. Вполне уверенно выбирая повороты и двери, Летягин доказывал, что не зря мучил вводную панель, пока девочка спала. У него созрел план, который парень успел еще и проработать в деталях.
Сравнительно маленькая, плохо освещенная кабина явно предназначалась для простейших разумных машин, обслуживающих ярусы. Направляющие поскрипывали, напряженные тросы звенели, все затихающий гул двигателей показывал, с какой быстротой перемещается лифт. Скорость явно была незначительной. Вонь немытого тела заполняла кабину скорее, чем она опускалась.
- Четырнадцать миллиардов, Томушка, - без предисловий сообщил парень.
- Что-что? - спросила девочка.
- Ну, я не разобрался. Данных слишком много. Структура материалов непривычная. Ну, запутанная. Даже то, что общедоступно, открывается неохотно. Передовую систему маршрутизации массивов нужно изучать неделю. Там бесконечные перечни разных углеродистых соединений. Химия, перепутанная с физикой, Томушка. С момента катастрофы прошло четырнадцать миллиардов, двести миллионов... ну, сколько-то сотен тысяч лет.
- Убежден? Наш "Квазар" не настолько стар.
- База гораздо моложе. Сооружение построено несколько веков назад. Опоры вкопаны в океанское дно. База предназначалась, ну... для защиты побережья от местных жителей. Затем на континенте установили силовые купола, а сооружение оставили в дополнение новым охранным контурам.
- Хорошо. Так мы не на суше, - заметила девочка.
- На военной базе посреди воды. С орудиями, собственным куполом, сконарами, устройствами наведения... ну, всякими навигаторами, - подтвердил парень.
Томушка поняла, что готова потребовать невозможного. Летягин лишь пробежался по заголовкам и корневым меткам огромнейшего информационного массива базы, не успев, не сумев с нахрапа вникнуть в суть. Промежуток времени в четырнадцать миллиардов лет попросту не мог относиться к великанскому кораблю. Возможно, случайно попавшиеся другу материалы относились к звездам?
- Хорошо, - произнесла девочка. - Как называется планета, солнце, горы, океан?
Неуверенно кривясь, парень открыл рот, однако ответить не успел. Качнувшись, кабина остановилась. Двери лифта раздвинулись, открывая взглядам ребят помещение, напоминающее уменьшенную копию отсека, где совершил удачнейшую посадку героический "Рокот-36". Ржавчины здесь было существенно больше. Прикрытое огнем, сразу за стеной пламени убегало вдаль бескрайнее водное пространство. Ядовито шипя в прикосновениях к защите базы, медленные, степенные океанские волны покачивали длинный остроносый катер, синяя крыша которого находилась ниже уровня рыжего от ржавчины пола.
- Ну, действуем. Пламя нам не навредит, - выдохнул Летягин.
Вздрагивая от ужаса, он старался выглядеть счастливым и беззаботным. Так или иначе, первая часть разработанного парнем плана была исполнена блестяще.
В рубке катера пахло водой, свежестью и, наверное, приключениями, к которым неумолимо примешивалась знакомое зловоние. Впрочем, планетой пахло гораздо сильнее, чем воняло грязнулей Летягиным. Говорить друзьям сейчас не хотелось. Какие-то сутки назад они мечтали о походе по нижним ярусам "Квазара" и даже совершили преступление, стремясь к цели. Развернувшиеся события превзошли самые неистовые их фантазии. Суденышко неслось по водным просторам чужой, незнакомой планеты. Наступил момент подлинного счастья, который каждому из друзей хотелось переживать внутри себя.
Словно зачерпнув, прихватив с собой частицу огня, оберегающего сооружение, объятый пламенем катер мчался по океану. За беглецами не гнались! Щеки мудрейшего, достойнейшего Летягина рдели. В неистовом упоении парень даже иногда забывал потеть и бояться. Невероятно гордый от осознания того, что данные, почерпнутые в массивах данных, помогли быстро и незаметно ускользнуть с военной базы, Летягин все же благоразумно не отключал сконар. Судя по показаниям прибора, ведомый автопилотом катер был единственным судном, бороздящим океан в радиусе десятков километров. На информаторе миниатюрной рубки тоже красовались лишь волны, облака, волны, клонящееся к закату солнце и волны.
Еще один повод для вящей высокомерности парня заключался в том, что ему удалось живо разобраться с управляющими устройствами машины. А ведь раньше, живя на "Квазаре", он вообще не подозревал о существовании судов подобного типа! Курс к ближайшей суше пока... пока выяснялся. Как пользоваться навигационным оборудованием катера Летягин не знал, полагаясь исключительно на собственную память и точность механизмов судна, имеющих строжайший приказ выдерживать прямую линию по волнам. Наверняка, автопилот справлялся со своим делом безукоризненно. Так или иначе, зеркально отражая свою последнюю успешную операцию, катер теперь стремился по воде к континенту, расположение которого парень заприметил на виртуальном полотнище.
Восторг наполнял и детское сердечко Томушки. Прекрасно осведомленная о морях и океанах, озерах и реках, ручьях и прудах, она впервые чувствовала непомерную силищу огромного количества воды, по замыслам природы собравшейся в одном месте. Хороший, красивейший, восхитительный, фантастический океан был гораздо, гораздо интереснее самого шикарного бассейна "Квазара"! Конечно, сверхнадежные технические сложности великанского звездолета вообще не стоило сравнивать с любым из гениальных чудес, устроенных природой, только девочке казалось, будто она влюбилась в океан этой чужой планеты настолько, что уже никогда не сумеет расстаться с волнами, выплывающими на катер из воинствующей беспредельности.
Вода плескалась, перегретыми, всклокоченными, вскипяченными каплями прыская в узкие иллюминаторы, за которыми полыхало пламя защитного поля. Неутомимые валы ритмично шлепали по корпусу судна. В желании когда-нибудь одержать победу, океан безудержно проверял крепость катера. Двигатели однообразно гудели, заставляя кружить комплект эластичных лент, уверенно толкающих судно вперед. За кормой катера возвышался солидный бурун, вытягивающий длинный хвост взбудораженной пены.
Сначала маяча вдалеке сияющим ореолом, огненный монумент торчащего среди вод металлического сооружения канул в океан. Местное светило клонилось к драпированному облаками горизонту и девочка все чаще, все настойчивее, все тревожнее прикидывала в уме, успеет ли катер достигнуть суши прежде, чем наступит ночь. Блаженная беспечность Летягина тоже испарялась. Парень хмурился, болезненно щурил искусственный глаз и изображал озабоченную занятость специалиста, робея повернуться к спутнице. Убывающий ряд цифр в углу информатора доходчиво обнаруживал, что топливные баки катера катастрофически быстро пустеют. Задумавшись о пище и, главное, о питьевой воде на борту судна, он погрустнел еще заметнее. Запасов могло не оказаться.
Наконец, сумерки сгустились. Огонь, окутывающий судно, скрыл великолепный океан. От солнца уцелела жалкая, сияющая макушка, смиренно уходящая под облачный слой, а сами бескрайние воды, теряя цвет, посуровели.
- Здорово хорошо, - сказала Томушка, отлипая от иллюминатора.
- Ну, да, - согласился парень, склоняясь к полотнищу информатора.
- Хорошо бы встретить стаю китов.
- Ну...
- Одного кита... Рыб... водоплавающих птиц... головастиков, - с надеждой в голосе произнесла девочка.
- Ну, океан мертв.
- Что-что?
- Томушка, в океане не отыщутся самые простейшие микроорганизмы.
- Убежден? - спросила девочка.
- Данные на базе утверждают, будто вода на планете абсолютно стерильна. Везде. Ну, повсюду. Ну, как в корабельных бассейнах. Если не считать разницы в примесях, растворенных полезных минералах и специальных солях. Все в пользу нашего корабля, - без тени сочувствия отвесил Летягин.
- Зато на суше есть формы жизни, - добавил парень, вероятно, сообразив, насколько бессердечен и попросту туп.
- Например, милые магниты, грызущие железо, - буркнула девочка, наблюдая за погружением местного светила в печальную черную воду. - Впереди ночь. Ночь на "Квазаре" легко разогнать, отдав автоматике команду прибавить уровень освещения. Ночь на планете не поддается нашим приказам. Боюсь своей смелости, Летягин. Мы точно плывем к континенту?
- Ну... да. Мне удалось запустить в обратный ход последнюю программу, выполненную катером, - одним духом выпалил парень, опасаясь вопроса об уровне топлива и запасах питьевой воды на борту. - Теоретически, мы должны оказаться там, откуда плыло судно, направляясь на базу. Автопилот катера действует строго по плану. Ну, катер следует к суше знакомым маршрутом, самостоятельно выполняя все необходимые инструкции.
- Теоретически? Глупые авантюристы. На базе нам было бы куда интереснее. Там хорошие люди, исследовавшие планету вдоль и поперек, - проворчала Томушка, легко расставаясь со своими восторгами от путешествия по настоящему океану.
- Ну, как же Распорядитель в грузовом отсеке нейтролота?
- Что-что, Летягин?
- Может, они на базе... ну, вообще не люди... Ну, не люди из команды "Квазара"?
Девочка притихла, не вступая в спор с другом, который рассуждал чрезвычайно страшно, но вполне логично. Действительно. Поведение раненого пилота "Рокота-36" было подозрительным не меньше, чем бесстыдно прохладная встреча, устроенная ребятам хозяевами металлического сооружения, стоящего посреди океана. В итоге, кто и для чего привез опасное существо на родной корабль?
Плыть по океану в ночь оказалось сродни бегству с великанского звездолета. Смелое решение. Или безрассудное? Теперешний призыв Томушки остаться на военной базе прозвучал, как личное признание поражения девочкой. Непереносимо плохо кукситься и играть пророка-всезнайку, когда отступать уже поздно. Таким безрадостным плаксам в принципе не стоило покидать собственную комнату на "Квазаре"!
Распрямив спину, парень бросился к сконару; подстроил увеличение виртуального информатора. На полотнище взошла цепочка горных пиков, робко тронутых светом угасшего за горизонтом солнца. Неуверенность Летягина, разочарование Томушки исчезли в вале восхищения, сметающем любое уныние. Грядущий день все-таки готовил ребятам массу увлекательных приключений и по-настоящему волшебных открытий. Между скальными вершинами явственно выделялись вызывающе четко прорисованные углы высотных домов. Верхушек зданий оказалось так много, что друзья, не обсуждая увиденное, разом подумали о настоящем мегаполисе, широко и смело раскинувшемся на побережье.
Чудесное зрелище продолжалось всего пару минут. Местное светило закатилось за горы и таинственный город послушно, безропотно растворился в ночном мраке.