По велению скрытных Владык перейдя в ранг звезд, Юпитер обзавелся роскошнейшей свитой из двенадцати собственных планет, на которых однажды заработали фантастические механизмы, создающие энергетический щит. Хаос давным-давно умершей галактики уверенно догонял Солнечную систему, бомбардируя обжитые миры обломками разбитых планет и угрожая хорошенько врезать настоящим светилом.
За год, прошедший с момента запуска футуристической системы защиты, удары по нерушимой стене не прекращались, впрочем, иногда ненадолго теряя особенную ярость. Звезды, расколоченные миры, рои мусора, газовые шлейфы, целые планеты, безмерно громадные облака пыли настойчиво появлялись из бесконечности пространства и увязали в щите, становясь энергией, питающей удивительные механизмы. В любом случае, стена надежно закрывала космос за маршрутом дальней военной базы Лдамейэн, совершенно не требуя внимания ошеломленных происходящими событиями людей.
По-прежнему увлекаемый Солнцем в вечном движении светила вокруг центра Млечного Пути, сияющий Юпитер внезапно притормозил на своей орбите и пока не сдвинулся с точки, выбранной астрономическими инженерами из числа скрытных негуманоидов. Остановленная ради запуска контура глобальной защиты, молоденькая звезда уверенно жонглировала дюжиной планет, названных по именам земных месяцев. Среди прочих космических корифеев, Январь считался главным, первейшим и наиболее важным. Как удалось выяснить андроидам-разведчикам, именно эта юная планета прятала в своих недрах основные пункты контроля за энергетическим щитом.
Спасая Солнечную систему от гнева жестокого мироздания, Владыки не особенно вдавались в объяснения и не раскрывали сути дел, но уже вскоре после включения непреодолимой защиты любому простаку из человеческих муравейников стало очевидно, что негуманоиды боятся вовсе не примитивных каменных снарядов, летящих из беспредельной тьмы. Прибытие и уничтожение энергетическим щитом чужого светила с претензией на искусственное происхождение лишь укрепило мнение многих. Дальновидные Владыки ожидали от Вселенной какую-то иную, гораздо более значимую угрозу и собирались решить задачку достойно, со свойственным им размахом. Похоже, в жадной черной пасти космоса прятались враги, равные по возможностям непостижимым негуманоидам.
Хотя об энергетическую стену, в основном, расшибались полки относительно мелких обломков, а самые совершенные сконары и самое чувствительное следящее оборудование не находило орбитой военной базы Лдамейэн ничего особенно опасного, тревога на обжитых просторах Солнечной системы нарастала. Приближался день экзамена, час битвы, секунда важнейшего выбора, от которого могла зависеть судьба человеческой цивилизации в целом.
Непреодолимый энергетический щит не требовал забот, твердо обозначая свое присутствие как искусственно созданное явление, балансирующее на гранях, проведенных законами Вселенной. Проблемы, очень крупные проблемы все же возникли. Сначала единичные вопросы, появившиеся на секретных каналах быстрой радиосвязи еще год назад, постепенно распространились на обычные гражданские частоты. Случались минуты, когда эфир полностью забивали однообразные квакающие звуки, вероятно, являющиеся помехами от работы колоссальнейших механизмов защиты у возвеличенного в ранг звезды Юпитера.
Ошибки в информационных потоках глобальной сети нейрокомпьютеров не прекращались, за прошедшее время жестко разделив Солнечную систему на сектора, где машины еще могли удаленно обмениваться данными, и где уже утратили способность общаться. Неподдающийся определению цифровой мусор возникал в информационных каналах буквально из ниоткуда, чрезвычайно затрудняя работу. Суть происходящего с нейрокомпьютерами не открывалась, хотя всем было понятно, что рассматривать проблему отдельно от опасного врага или даже целых армий врагов, околачивающихся за орбитой базы Лдамейэн, не следовало.
(*) Здесь и далее в назв. глав: Р. Киплинг, "Заповедь", пер. М. Лозинского. Примеч. автора.
Бывших крон-ковеантов не существует в природе. Офицер "Звездного Легиона" в отставке, все равно остается офицером "Звездного Легиона". Привыкшая к четкому выполнению полученных приказов, Фортбату долго-долго дожидалась команды, среагировав абсолютно мгновенно. Не успел зеленый зайчик лазерной указки коснуться поверхности менгира, как она упала на спину, резко толкая ногами заранее подкопанную глыбищу.
Январь, полностью подконтрольный хитроумным Владыкам, не заметил начала военных действий. Спокойно простояв на краю обрыва все месяцы с момента сотворения этого юного мира, старый-старый камень тяжко охнул и тронулся с места. Сначала неуверенно, лениво, менгир все прибавлял скорость, подпрыгивая в охватившем его нетерпении и ударил в середину механизма, уже сменив бег на стремительный полет. От металлического грохота стены котлована затряслись, пробуждая валуны, которые били точно по великанской машине, расшибаясь в пыль.
Не дожидаясь развязки, Ли Лия полезла вверх по склону. Бывалый менгир, изрядно потрепанный невзгодами на каких-то других планетах, закончил свой продолжительный век на молодом Январе. Гигантское кольцо, лишь малая часть которого выглядывала из горы, явно встревожилось. На вид и звук выполненный из цельного и преогромного листа стали, деталь механизма теперь глубже погрузилась в гору, разбрасывая по блестящей поверхности линии беспорядочных огней. Рот пещеры, размером с цех лунной верфи для космических кораблей, страшно искривился.
Происходило что-то странное. Происходило что-то исключительное и очень серьезное. Если прежде кольцо было строго выверено по горизонтали и висело над засыпанным гравием дном котлована, то сейчас модуль грандиозной машины задрался к плотно затянутому облаками небу. Обрывистые склоны обсыпались. Уже не стенки искусственной ямищи, а сама юная планета лихорадочно дрожала. С ужасающим скрипом раздвигая скалы, из горы показался белый блестящий шар, похожий на бельмовый зрачок невообразимого великана, прежде надежно запертого в недрах Января.
Удерживаясь за нитку страховочного каната, высокий землянин слетел, кажется, с неба, подавая спутнице свободную руку. Мастерски перепрыгивая с камня на камень и потрясающе ловко избегая встречи со сползающими ко дну потоками обломков, она прыгнула. На секунду загорелая ладонь мужчины повисла в воздухе, и тут же крепко сжала синеватую ладонь Фортбату. Опаснейший подъем на верхнюю кромку преодолевался ими сообща, плечо к плечу; только землянин быстро задохнулся, чаще спутницы хватался за канат, сильно проигрывая синекожей женщине в умении передвигаться по скользким, вдруг ожившим каменюкам.
Белый шар треснул, с какой-то неохотной заторможенной ленью разваливаясь на сегменты. Так и не успев полностью спрятаться в склоне, раненное металлическое кольцо согнулось, лопнуло сразу в двух местах и переломилось, сбрасывая здоровенный кусок в гравий. Сам толстобокий Январь запротестовал гулом и дрожью. Надежно замыкая пещеру, из монолитной скалы выползли ребристые цилиндры, наткнулись на выщербленное кольцо, немного поднялись и снова, очень тупо ткнули в обездвиженный металл, довершая разрушения машины.
- Главное, удачное дело. Не хватает пламени. Сюда бы гранаты, - ровно, мирно, с сумасшедшей мечтательностью в голосе сказала синекожая, помогая спутнику взобраться на верхнюю кромку котлована.
- Приходится... Лил, с тобой... согласиться, - выговорил мужчина, устало валясь на траву, где лежали лопаты и кирка, которые помогли им одолеть древний менгир.
Наверное, бывший планетолог Никита Царьградов и Ли Лия Аллели Рози-Маргарита Фортбату-Тоос Лдамейэн, в прошлом крон-ковеант "Звездного Легиона", могли действительно гордиться своей работой. Боевая операция началась не совсем по плану и затянулась, дав конечный результат, намного превосходящий ожидания сообщников. Видимые части механизма Владык прекратили бессмысленные конвульсии. Судя по звукам, в глубинах Января заходились на ноте визгливой железной истерики невообразимо великие шестеренки. Стуча обвалами и играя с камнями в ответ на сотрясения недр, котлован погибал, заваливая растерзанную машину. Небо планеты, и то испугалось случившегося, приоткрывая лик сиятельного Юпитера, ласкающего Январь не хуже, чем Солнце согревало сейчас далекую-далекую, невидимую отсюда Землю.
- Глобально, нет оружия. Смата, финритт-бомб. Трингера, излучателя, - разочарованно добавила Фортбату, устраиваясь рядом со спутником.
- Между тем, Лил, мы уверенно обойдемся одной смекалкой. За шесть часов и двадцать три минуты мы вдвоем справились с машиной тысячекилометрового радиуса действия. За двенадцать дней мы двое погасим три четверти звезд и протащим Юпитер по небосводу на сто тысяч километров, - бодренько сказал Никита.
Вытянувшись на траве и положив короткостриженую голову на бедро Царьградова, она вздохнула.
- Значит, удача. Кит, куда теперь?
- Домой, к нашим двоим ребятам.
- Конечно, - подтвердила Ли Лия. - То есть, глобально. К детям. Куда дальше, Кит?
- Не имею достойной догадки. С второй стороны поселения есть три дольмена, или как называются убогие сараи из мегалитов?
- То есть камни. Опять. Украдем плазменное орудие? Разнесем Юпитер? Угоним бронекрейсер?
- В каждой постройке по пятнадцать целых камней, три или четыре поврежденные глыбы, - серьезно продолжил Никита, не замечая ироничной фразы спутницы. - Вряд ли сооружения имеют решающее значение в техническом обеспечении Января, как и эта машина в яме. Разрушить дольмены удастся при помощи двух-трех наших примитивных гражданских инструментов. Грамотно сделанный четырехметровый подкоп вдоль основания, хороший пятиметровый рычаг. Лил, мы вдвоем свернем глыбу...
- Не о том, - насмешливо произнесла Фортбату, перебивая Никиту. - Спрашиваю глобально.
- Спрашиваешь, куда нам дальше направиться в жизни?
Подгоняя, Ли Лия хлопнула его ладонью по животу.
Из пыли, окутавшей яму, выплыла массивная плоская фигура. Двигаясь на тонких щупальцах, существо быстро и ловко взбиралось по обсыпавшемуся, непрочному склону, производя ничтожный минимум звуков.
- Однажды мы вчетвером улетим с Января, - твердо сказал Царьградов.
- То есть? На Февраль, Кит? - улыбнулась Ли Лия. - Может на Март? Сразу на Август?
- Хочу показать нашим детям Землю, Солнце, сопки, тайгу, кедры, лиственницы, сосны, шиповник, грибы, тропинку между деревьями. Триста километров от ближайшего города. Пятьсот километров до ближайших институтов власти и пять тысяч километров от карабинеров и иных орудий притеснения общества. Представь, Лил, как приятно вдыхать запах хвои и прислушиваться в лесной тишине, как ты звенишь тарелками и вилками, собирая нам обед. С второй стороны, нет разговоров о Владыках, Лил. Нет ни одного человека. Только мы. Мы, Лил. Мы четверо. Семья, родные люди. Кроме того, нашим детям нужно получить наилучшее образование. Не обязательно военная служба, не обязательно планетология. Между тем, приходится акцентировать зрение на Земле, где выбор образовательных учреждений фактически бесконечен. С позиции боевого офицера "Звездного Легиона" будущее нашей семьи на следующие пятнадцать или двадцать лет достаточно хорошо спланировано?
- Глобально, - протянула Фортбату. - Запахи горячей пищи. Сковородки. Кухонный программатор... Мечтаю позвенеть тарелками. То есть, глобально... Вилки тоже мыть?
- С второй стороны, речь идет о нашем совместном будущем на пятнадцать или даже двадцать лет, - тщательно, с наслаждением проговаривая цифры, сказал Никита, в конце фразы отрывая спину от травы и мягко толкая Ли Лию в бок пальцами.
Вместо ответа Фортбату развернулась кошкой, обхватила талию спутника и так умиротворенно вздохнула, словно только что не уничтожила часть механического устройства хитроумных негуманоидов, и только что не бежала по катящимся вниз камням, дерзостью, ловкостью спасая себе жизнь. В ее глазах вспыхнули теплые искры. Появись теперь те, кто знал Ли Лию в прежние годы, они вообще не узнали бы бравого крон-ковеанта в этой красивой, счастливой, спокойной, абсолютно мирной синекожей женщине, происходящей с дальних планет Солнечной системы.
Мигнув, как неисправная электрическая лампочка, Юпитер окрасился в жиденький зеленоватый цвет и резко умерил светимость. Облака поспешили скрыть скандальное явление, заслоняя юную звезду. Повторяя беспорядочные тревожные толчки в недрах Января, воздух тяжело вздрогнул. На планету вне всякой очереди пришел тусклый поздний вечер. Поймать глазом быстротечные изменения Юпитера было невозможно. Послушная звезда, уже какое-то время мерцающая и меняющая расцветку, вдруг стала бирюзовой.
Увидев чудище уже на верхней кромке котлована, Царьградов закричал. Обратный переход Ли Лии от мира теплых грез к бою не занял и ничтожного мига. Подхватывая кирку, она взлетела и бросилась на страшилище, по пути удачно уворачиваясь от липкого жгута, сорвавшегося с тела чудовища.
Полностью восстановив яркость, Юпитер так и не вспомнил естественный цвет. Зависнув над линией горизонта, странный бирюзовый шар по-прежнему щедро отдавал Январю свет и тепло, но звезда, подарившая жизнь самой планете, теперь выглядела дикой, злобной, безумно чужой.
Рассматривая единственную версию, связанную с высокотехнологичными астрономическими чудесами у обновленного Юпитера, специалисты не находили доказательств. Даже чисто теоретически грандиозные механизмы энергетической защиты не могли оказывать влияния на реки информации, пробужденные культурными запросами пользователей глобальной цифровой сети Солнечной системы. Корабли мифических инопланетных врагов или шпионские спутники промышленных магнатов, оснащенные волшебным следящим оборудованием, в поле зрения наблюдателей не появлялись. Сколько-нибудь крупный, массивный, обладающий интенсивным электромагнитным полем объект из далей Вселенной тоже не показывался. Лишь бессмысленные космические снаряды расшибались о неодолимую стену, становясь энергией, необходимой для поддержания фантастического щита в рабочем состоянии.
Мегаполисы на густонаселенных Земле и Марсе активно восстанавливали забытую проводную связь, однако межпланетное сообщение отныне возлагалось исключительно на высокоскоростные курьерские корабли. Человеческая цивилизация, привыкшая к жесткому административному контролю и твердому разграничению обязанностей внутри планетной системы, быстро переставала быть сплоченным целым. На Венере то и дело вспыхивали ожесточенные бунты, подготовленные правительством планеты. Тот же Марс, благодаря вмешательству Владык уже много лет безмятежно разделяющий общую с Землей орбиту, ощутил себя самодостаточным миром, не нуждающимися в указках и поддержке великого соседа. Смятенные толпы грозили перевернуть общественный порядок.
Машины пострадали раньше запутавшихся в событиях людей. Первый смертельный удар пришелся по автоматической станции слежения и координации, расположенной на Хароне. Слабенький сигнал, поступивший на антенны, не вызвал бы подозрений и у многоопытного администратора, а трудяга-нейрокомпьютер вообще определил блок кодированной информации как элементарное сообщение, переданное шаловливым ребенком с какого-нибудь частного судна.
Неосторожно вскрыв внешний слой, программа начальной обработки обнаружила сжатые сигнатуры импульсных короткоживущих рионов, сходных по характеристикам с выделенными археогенетиками патогенными вирусами из ранних эпох Земли. Только наткнувшись на четкий оригинальный алгоритм, нейрокомпьютер поспешил переслать блок данных для взвешенного изучения на Плутон, воспользовавшись каналами цифровой сети. Даже учитывая нынешние затруднения, обмен информацией происходил на световых скоростях, и решения принимались машинами в миллионные доли секунд.
Отделавшись от проблемы, нейрокомпьютеры Харона сканировали оборудование и подняли тревогу. Сектора, отвечающие за распознавание самомодифицирующегося логического кода, были благополучно заблокированы. Любые обращения к сервисным базам сейчас исходили из вновь появившихся центров. Тем временем, генеральный процессор Плутона провел собственное расследование и выяснил, что станция на Хароне, перекрыв вводные шлюзы, с завидной активностью распространяет по глобальной сети Солнечной системы бесчисленные копии блоков кодированной информации, снабжая их собственными комментариями, тоже несущими откровенную заразу.
Резидентные мониторы разрывались от натуги, отсеивая зловредные штаммы. В отчете, предназначенном строго для дежурных, туманно упоминалось необычное, необъяснимое совпадение нескольких факторов. Это было жуткой бессмыслицей. Каким, собственно, образом генетический материал, следы существования которого прежде были замечены лишь в окаменелостях на старушке Земле, мог воздействовать на функционал современных технических устройств, генеральный процессор Плутона вообще не заинтересовало. Имея под руками заранее продуманный перечень необходимых действий, дежурные тоже не рассматривали происходящее шире, чем вирусную атаку невероятной силы.
То, что именно на Хароне засели враги, не обсуждалось. Все было более чем очевидно. Хорошо подготовив атаку, неизвестная террористическая организация намеривалась нанести серьезнейший вред, по глобальной цифровой сети проникнув на каждый защищенный объект, в каждый жилой дом. Уничтожая информацию на кристаллах континентальных серверов также легко, как данные в кухонных программаторах, негодяи, несомненно, добьются своего.
Передавая безусловный приказ уничтожить станцию на планете Харон, главный нейрокомпьютер Плутона находился в крайне шатком состоянии. Машина серьезно заболела, напоследок выдвинув нелепейшую идею о том, что сигнал, принесший кодированный блок, являлся микроскопической заряженной частицей, выбитой из энергетического щита Владык шальным космическим снарядом. Когда "Толедо", бронекрейсер "Звездного Легиона" выходил на точку для уверенного залпа, генеральный процессор Плутона потерял доступ к реестрам и, упорно преодолевая запреты дежурного звена, стал рассылать те самые копии первичных сигнатур, создавая в глобальной сети мощный информационный вал.
Города на спутниках негостеприимного Нептуна почти одновременно запросили помощь в решении вопросов с ведущими машинами. Заменяя миллиарды миллиардов идентификаторов команд, невидимая цифровая лавина покатилась по Солнечной системе, с проворством опытного хищника подбираясь к Земле и Марсу на скорости, сравнимой со световой.
Марсианский город Ганимед, в основном населенный беженцами, покинувшими одноименную планету перед славной гибелью толстяка Юпитера, славился чистотой и той удивительной в современном мире благодарностью, с которой жители относились к человеку, спасшему миллионы жизней. Оставляя между проезжей частью и стеной частного дома скромный ухоженный скверик, на постаменте красовалась позолоченная статуя Енисея Леонидовича Артамонова, застывшего на полном ходу.
Памятник вполне удался, хотя, чисто принципиально, взлохмаченный землянин в походных сапогах, распахнутой теплой куртке и со сбившимся капюшоном вряд ли мог быть идеалом для произведения искусства. Увековечив своего избавителя в ценном металле, обитатели Ганимеда постарались создать настоящий шедевр. У скульптуры постоянно вертелись и хозяева города, и приезжие. Вовсе не удивительно, что, несмотря на ранний утренний час, на скамейке в сквере сидела девушка с внешностью марсианки, воодушевленно наговаривая в наручный коммуникатор сообщение и подкрепляя речь объемными снимками статуи.
Два упитанных парня в оранжевых рабочих комбинезонах управлялись с неуклюжим глайдером, предназначенным для мойки дорожного покрытия. Машина с тихим шипением ползла по улице, добралась до памятника и затормозила, плюхнув водой, спрятанной в объемистом баке. Спрыгнув с сидений, парни размотали шланги. Один хотел предупредить молодую марсианку, но другой, сделав загадочное лицо, остановил напарника.
Лихо смахнув красновато-серую пыль с плеч позолоченного Енисея, струя холодной воды отклонилась, со всей силой окатывая ничего не подозревающую девушку. Марсианка завизжала, вскочила, вскинула ладошки, защищаясь. Захохотав, второй рабочий присоединился к потехе и... уронил шланг, потирая ушибленную ладонь.
- В итоге, дежурному звену необходимо сделать поправку прицелов корабельных орудий, - мягко произнес худощавый коротковолосый старик, кожа которого имела отчетливый синий оттенок, сразу выдающий в незнакомце жителя дальних планет Солнечной системы.
Развернувшись от вопящей марсианки, струя ударила в старика. Вернее, вода шлепнула в борт урчащего механизма, проводя брызгами по лицам рабочих. Старика на прежнем месте уже не оказалось.
- Только-только купил модный у вас на Марсе костюм, - объяснил синекожий ребятам.
Лихорадочно перекинув рычажок мощности на максимум, парень опять направил сопло на старика. Подхватывая шланг, напарник в точности повторил маневр. Перекрещиваясь, потоки грохнули в борт глайдера, не задевая попросту исчезнувшую жертву и расшибая воду на множество острейших струек. Хотя по возрасту незнакомец не подходил для службы, он двигался так, как это делали в рекламных роликах богатыри элитного воинского подразделения с дальней базы Лдамейэн, зазывающие в "Звездный Легион" молодых рекрутов.
Мокрые, заметно растерявшиеся хулиганы словно пощечину получили и, отчаянно сопя, некоторое время вытирались рукавами, напоминая парочку поразительно крупных енотов, которым чья-то злая воля дала в лапки рабочие инструменты. Новой попытки атаковать старик просто не разрешил. Прыжок, удар носком ботинка по соплу, скольжение вбок, толчок, укол пальцами, перехват сплавились в единственное движение. Сначала один, затем второй хулиган расстался со шлангом, ощущая лишь короткую боль. Быстро, легко, поразительно ловко расправившись с парнями, синекожий замер у глайдера и вопросительно наклонил голову.
- В итоге заметно, вы не хотите продолжать сражение.
Ребята, точно, не хотели сражаться со стариком, сохранившим боевые навыки и превосходную спортивную форму. Сопение ребят перекрыло урчание механизма. Не отвечая, не сдаваясь и, наверняка, вообще не понимая, как можно отступить в такой ситуации, парни сделали вид, будто ничего не произошло. Поднимая шланги, рабочие явно потеряли желание сражаться и, косо поглядывая на старика, принялись аккуратно, как положено по правилам, мыть позолоченную статую Енисея.
- Офицер в отставке, - шепнул один другому.
- В итоге, отставной военный, - поправил незнакомец. - В отставку уходят, а меня отставили.
- Мы же не хотели. Мы же для смеха, - обиженно проговорил парень.
- Подтверждаю. Только и я не со зла, - миролюбиво ответил синекожий, прямиком направляясь к молодой марсианке.
Испуганная, растерянная, мокрая, дрожащая, она безропотно позволила незнакомцу накинуть пиджак себе на плечи, повести к ближайшему дому.
Добротное строение тянулось к званию особняка. Основную часть зданий Ганимеда выстроили после того, как на небосклоне Марса загорелась звезда Юпитер, однако дом у сквера, расположенный в наиболее старой части города, отлично помнил суровые морозные зимы краснощекой планеты. Тогда Ганимед еще значился под скромным именем, подаренным первопроходцами и до крайности мало привлекал состоятельных граждан Солнечной системы. Владелец дома рискнул, и не прогадал.
Хотя замки на Марсе вообще приживались откровенно плохо, эта дверь была крепко-накрепко заперта. Перебрасываясь сердитыми и воинственными фразами, парни видели, как старик возился у порога, издалека не заметив, что синекожий открыл замок хитрой отмычкой.
Впрочем, стоя совсем рядом, марсианка тоже не увидела подозрительных маневров незнакомца, сохранившего отличную военную выправку.
Никогда не считая Алтая обычнейшим промышленным андроидом, Демирий искренне удивился тому, насколько вовремя появился робот. Со стороны, совершенно незнакомым людям, сцена могла показаться нелепой. На крыльце маленького дома стоял полный бородатый мужчина с внешностью типичного марсианина, обнимая металлическую гору, опустившуюся перед ним на колени.
Они оба молчали, с самого мига встречи не произнеся ни единого слова. К счастью, раннее утро, застигшее окраину Гагаринска, избавляло Демирия и Алтая даже от случайных свидетелей. Столица Марса пока отдыхала. Ожесточение, смертный страх и откровенная паника владели половиной Солнечной системы, а здесь безмятежно спящие люди пока не проснулись. Среди смятенной толпы, только краснощекая планета, Земля, Венера и Меркурий все еще готовились принять неизбежный удар, направленный по нейрокомпьютерам.
- За семнадцать месяцев, двадцать дней, три часа и пятьдесят минут, миновавших с момента нашего расставания, вы располнели, хозяин. Теперь вы выглядите, как крупный индустриальный магнат, - наконец пробасил андроид.
- Негодяйские фокусы... Насколько крупный?
- Очень тяжеловесный магнат с Меркурия, хозяин.
- Да и ты, Алтай... пожалуй... не слишком похудел... за кучу месяцев, - с заметной натугой пошутил Демирий, отстраняясь.
- Хозяин, с бородой и животом вы опять стали коренным марсианином?
В ответ Демирий отрицательно покачал головой.
- Вы сейчас больше землянин, чем прежде, в жизни на Земле?
Демирий кивнул.
- Собствен, гораз больш. Родн Марс мне чужд, - выговорил он, странно проглатывая окончания слов.
Довольно неуклюже спрыгнув с крыльца, землянин обошел робота по кругу, знаком приказал разумной машине подняться и продолжил осмотр, придирчиво трогая миниатюрные фиксаторы ремонтных люков, гладя суставы, постукивая по металлу в проблемных местах с вмятинами и царапинами. Его солидно пошатывало, а движения рук, мягко говоря, не отличались точностью. Походный рюкзак за спиной Демирия постоянно сползал на бок, норовил взобраться на шею и однажды умудрился допрыгнуть до затылка. Реестры встроенного оборудования, сведения о загруженности генерального процессора и ментальной платы, увы, были землянину недоступны. Даже делая поверхностный осмотр андроида, Демирий откровенно устал. Как не придирайся, на вид и звук промышленный робот находился в отличнейшем состоянии и только корпус говорил о необходимости некоторого косметического ремонта.
- У вас в столице Марса новая мода, хозяин? - спросил Алтай, проводя стальной ладонью по собственной скуле.
Демирий кивнул, в точности копируя жест андроида.
- Вам идет борода, хозяин. Предположительно, растительность на лице придает вам солидности, положительным образом добавляет возраста и делает вас истинным, по-настоящему патентованным марсианином, - сказал разумный механизм.
- Разрешите не согласиться, хозяин. Говорю чистую металлическую правду.
Липкое, осторожное, кружащее голову прикосновение, дающее болезненное чувство полета охватило Демирия. Воздух сильно похолодел. Мутное зеркальное марево, в котором зыбко и подробно отразился окружающий мир, повисло перед глазами землянина. Хоровод неясных призрачных фигур спрыгнул с крыши соседнего дома, устремляясь в небо.
Привыкнуть или смириться с этой повторяющейся десятисекундной пыткой было невозможно. Ничего не чувствуя, но понимая состояние хозяина, Алтай молчал, проявляя удивительное для машины сочувствие. За последний год люди по всей Солнечной системе сталкивались с феноменом, напоминающим ментальный обыск, когда прочесываются чувства и выворачиваются самые дальние кармашки с самыми потаенными мыслями. Привыкнуть или смириться не удалось никому.
Едва не упав, Демирий схватился за андроида, ладонями взял свою голову и сделал огромные глаза.
- Вы больны, хозяин, - без тени сожаления в голосе произнес промышленный робот.
Взяв долгую паузу, землянин сначала укрепился на ногах, а затем постепенно зафиксировал голову на собственных плечах так, как если бы она была вылеплена из глины.
- Негодяйские фокусы, - смешливо кривясь, сказал Демирий. - Собственно, я только выгляжу марсианином со своей красной кожей, большими ушами и запатентованным на Марсе носом. Мои жизненные запросы, Алтай, упали до уровня безвольного землянина. Апатия, безделье, обильная еда, компенсанты. Алтай, я не марсианин, я земной потребитель, которому лень покинуть Гагаринск, лень работать, лень шевелиться, лень дышать... лень жить.
Он уродовал слова так, что не каждой человек сумел бы дослушать этот дикий бред. Алтай справился.
- Хозяин, вы сказали компенсантные медицинские препараты, хозяин?
Демирий утвердительно кивнул.
- Твердые, газообразные, жидкие, хозяин?
Землянин опять кивнул, спрашивая себя, не послышалась ли ему в ровном, однообразном и абсолютно металлическом голосе промышленного андроида истинная, теплая человеческая озабоченность, участие, тревога.
Стальная ладонь Алтая бережно, с трогательной нежностью провела по макушке землянина.
- Хозяин, вы вышли ко мне из дома с рюкзаком за плечами. Предположительно, ваш рюкзак должен объяснить мне, что вы тоже получили ментальный приказ действовать? - медленно произнесла разумная машина, вновь опускаясь на колени перед бородатым толстяком.
Подтверждая, Демирий кивнул и вздохнул так устало, будто, кроме спуска с крыльца, уже преодолел немалый путь и проделал значительную работу.
- Путь неблизкий, хозяин. У вас хватит физических сил для выполнения задания?
- Не дождешься, - помрачнев, буркнул землянин, ощущая себя слабым, раскисшим и совершенно неподготовленным хотя бы к легендарному походу через улицу.
Собираясь с силами для продолжения разговора, Демирий вдруг постиг растерянным умом, почему, выйдя из дома, на крыльце столкнулся с роботом, которого не видел больше года. Андроид получил приказание. Негодяйские фокусы, он ведь так и говорил! Алтай раньше него получил ментальный приказ, немедленно оставил работу и оказался в нужный момент в нужном месте, чтобы помочь потерявшему форму хозяину в предстоящем путешествии!
В городском космопорту резко громыхнул шнур плазменного зажигания. Какой-то корабль готовился к старту и прогревал планетарные двигатели, готовящиеся могучим прыжком унести судно из Гагаринска на орбиту Марса и дальше, к колючим искрам звезд.
Подняв глаза к утреннему небу, землянин опять тяжко-тяжко вздохнул.
- Собственно, от кого поступил импульс с приказом, Алтай? - жутко калеча слова, спросил он.
- От Владыки, хозяин.
Плутон и Нептун замолкли прежде, чем, сделав единственный меткий залп, дальнобойные орудия корабля "Звездного Легиона" превратили в пыль автоматические станции слежения и координации Харона. Против ожиданий, проблемы на этом не закончились. Бортовая сеть "Толедо" доложила команде о выделении неопасного вируса из класса простейших репликаторов. В рубке бронекрейсера стали сходить с ума навигационные приборы, уверяя пилотское звено о вызывающих изменениях временных характеристик и присутствии разломов пространства, сразу за орбитой дальней военной базы Лдамейэн.
Продолжая выполнять предельно четкий приказ командования, "Толедо" развернулся, стремительно покидая сектор Нептуна. Мощный корабль, славящийся калибром и фантастической меткостью плазменных орудий, мчал по пустоте, словно больной кит по океану. Гравитационный детектор поведал капитан-командору о скачкообразном увеличении массы спутников Юпитера и самой молодой звезды, занятой подозрительно упорядоченными смещениями светового спектра.
Команде бронекрейсера это казалось дикой ошибкой аппаратуры, но все-таки было истинной правдой, которую подтверждали человеческие глаза. "Толедо" подходил к Июлю, когда сиятельный Юпитер, уже странно померцав и несколько раз сменив расцветку, окрасился в плотный бирюзовый цвет. На виртуальных информаторах быстродействующих расчетчиков возникли сложнейшие графики, отображающие глубоко искаженные свойства объектов на окраине Солнечной системы.
Аппаратура корабля погибала, пасуя перед простейшими операциями. Происходящее на субатомном уровне глубоко озадачило бы и ведущих ученых Земли. Радиосвязь исчезла как класс. Теперь все существующие диапазоны надежно перекрывались, и из динамиков неслись лишь бессмысленные квакающие звуки. Сверхмощный энергетический щит Владык отключился, в первые же минуты бездействия пропуская тысячи тысяч убийственных космических пуль к обжитым планетам.
Задействовать маневровые двигатели бронекрейсера не удалось и тяжелый корабль "Звездного Легиона" ввалился на оживленную транспортную линию. У всех судов сейчас возникли одинаковые трудности. С ходу протаранив караван неуклюжих грузовых посудин и уничтожив выводок практически неуправляемых частных яхт, "Толедо" угомонился на высокой, совершенно невыверенной орбите Июля, перестав откликаться на призывы командования.
Харон пострадал зря. С центральной базы Урана к внутренним планетам отправился напичканный все теми же штаммами доклад о чрезвычайных ситуациях, возникших в городах, расположенных на спутниках планеты. Предполагалось наличие заводских дефектов атомных солнц, отказавшихся подчиняться операторам и по персональному усмотрению сдвигающих спектр видимого излучения в сторону инфракрасного диапазона. Список аномальных явлений состоял из множества пунктов. Сразу после выстрела сообщения Уран разорвал связь.
Сотни исследовательских станций, рудников, военных баз вперемешку заголосили об атаках вирусов, структурных неполадках оборудования, незначительных авариях и крупных техногенных катастрофах. Отвечая, Земля отправляла в эфир однообразные, стандартные успокаивающие сообщения. Действуя по утвержденной схеме, сторожевые посты основных континентальных процессоров Марса приостановили часть рутинных операций, задействовав механизмы тестирования. Фильтры, имуннизаторы и дезинфекторы сотнями миллиардов вычищали зараженные ячейки на кристаллах памяти, однако невидимых врагов не становилось меньше.
Обеспокоенность состоянием естественных энергетических отношений на периферии системы обернулась собственной головной болью для внутренних планет. Земные мегаполисы охватила откровенная паника. Спокойный, смирный Марс дрогнул. Спящий Гагаринск проснулся в ужасе и страхе, который старательно усиливали профессиональные дервиши на информационных каналах. Юпитер так и не вернул себе естественный цвет, однако теперь и Солнце сделалось ярким бирюзовым шаром, раньше остальных до обморока пугая жителей Венеры и Меркурия.
Земля прекратила передачи по цифровым сетям чуть раньше краснощекого Марса. Хотя обстоятельства пока складывались не в пользу вдумчивого разбирательства, вирусную атаку и последовавшие за ней отказы машин специалисты твердо рассматривали как побочный эффект. Трудности с нейрокомпьютерами были крошечной частью события галактического размаха. Всегда соблюдая собственные правила, природа бьет иначе, а происходящее выглядело как спланированное нападение. Коварно обойдя неподатливую энергетическую стену предусмотрительных Владык, разумный незримый враг ворвался на просторы планетной системы с фланга; для начала, для разведки ударив по так необходимым человеческой цивилизации сложнейшим машинам.
Бедствия были неисчислимы. Ведущие континентальные серверы выходили из строя, технические устройства мегаполисов гибли в неравной борьбе, корабли сталкивались или сходили с маршрутов, отказывала автоматика жизнеобеспечения станций. Такой реальный и такой иллюзорный, общественный порядок серьезно пошатнулся. По обреченной планетной системе шествовал упорядоченный, строго направляемый хаос. Страхи, тревоги, сомнения скоро побеждали волю самых устойчивых, твердых и хладнокровных людей.
Судя по показаниям еще как-то работающих приборов, у наблюдателей на Меркурии создавалось явное впечатление, что фантастический щит Владык был захвачен, последовательно изменен и стронулся с места, летя по космической пустоте от мира к миру. Более чем серьезные проблемы техники начинали казаться легким делом в сравнении с подлинным штурмом противника. Настоящий девятый вал, строжайше контролируемая волна энергии останавливала саму жизнь в Солнечной системе. Нептун, Уран, Венера, Плутон, Земля словно исчезли с карт Галактики. Злодейский план становился явью, и человеческие сердца остывали в безверии. Дыхание замирало. После жалоб, криков о помощи на атакованных планетах наступала глубокая тишина.