"Самсону" крепко досталось. Потеряв курс, неуклюжая посудина устремилась обратно к пыльному диску Луны. Включенный на внешний обзор, виртуальный информатор удерживал фокус на звене вытянутых каплевидных тел, стройным порядком выходящих к вектору следующей атаки.
- Что предпринять?! Интересно, что предпринять?! Что?! Что предпринять?! - орал бледный, трясущийся Михаил, чуть ли разрывая подлокотники кресла ногтями.
Джевитта в осознанном бессилии сжимала кулаки. С бешеным восторгом на лице, Ташка таращился в иллюминатор, водя носом по поверхности армированного стекла. Громадный цилиндр топливной колонны, конус дюзы маневрового двигателя и две из пяти посадочных опор кружили рядом с пузатым туловищем корабля, увлекаемые раненным "Самсоном" к острейшим пикам лунных скал.
Раньше космический тихоход страдал только от неуверенности, от просчетов, от грубых ошибок, допущенных молодыми пилотами и старательно прощал неопытным юнцам все. Сражение, разыгравшееся над горными цирками, ставило честного трудягу наравне с профессиональными бойцами "Звездного Легиона". Доброжелательная медлительность техники и полное отсутствие вооружения служили плохим подспорьем учебному бригу. Заполучив серьезные увечья в самом начале, "Самсон" проигрывал внезапно разгоревшуюся битву.
С размаха ударив по топливной колонне, каплевидные тела сдернули ее с орбиты. Быстро удаляясь от корабля, поврежденный цилиндр оставлял широченный след из смеси жидкостей, при абсолютном нуле мгновенно обернувшейся холодным паром. Объективы наружных камер правого борта помутнели. Поврежденный "Самсон" наполовину ослеп, больше не видя, как другие стремительные силуэты растаскивают металлические обломки вокруг него.
- Интересно, что за пауза?! Думаю, полный ход! - нервно скомандовал Михай Даров.
Словно истрепанный лист бумаги, сорванный ветром с подоконника офисного здания, от стратосферы Земли отделилась колышущаяся белесая масса. Поднимаясь прямиком к учебному бригу, огромнейший бесформенный комок изгибал вывернутые изнутри уголки, создающих впечатление лениво машущих рыбьих плавников. Даже Ташка замер в оцепенении. Ничего доброго эти эволюции не сулили.
Растерявшись, потеряв контроль над жестко атакованным судном, Весна лихорадочно искала выход. Все теоретические знания, кажется, стали бесполезным грузом и только запутывали. Судя по показаниям приборов, сектор, обычно предоставленный для учебных кораблей с Луны, остался в стороне. Нет, здесь не могли подойти стандартные расчеты из заранее подготовленных таблиц и хрестоматийные команды, отработанные в тысячах маневрах. Враг, понятно, вернется и добьет раненую жертву. Летящая в пространстве Земля уже схватила бриг гравитационными лапищами. Заполучив сразу треть топлива в сорванной с корпуса колонне, противник серьезно ограничил летные возможности судна. Автоматика не уставала докладывать о проблемах с двигателями. Посадочные опоры... Усилием воли девушка запретила себя думать о повреждениях посадочных опор. До Марса еще чрезвычайно далеко!
Потребуй от нее сейчас Михаил судьбоносных пилотских решений и гениальных изворотов, Весна легко могла выкинуть храбрейший молодецкий трюк, однозначно гибельный для "Самсона". Но Даров не просто оставил тон испуганного начальника, а умолк, дико таращась на приближающийся к бригу скомканный лист бумаги, величиной с земной континент. Благоразумная Джевитта подтащила к своему креслу упирающегося юного альматейца, обняла и, положив подбородок на плечо мальчишки, коротко гладила его висок и ухо кончиками пальцев.
Все знали, как слаб пилот их судна. Никто не просил невозможного.
Хотелось обмануть приближающегося противника, спрятать судно под слой облачности и произвести грамотную посадку на Земле. Хотелось вернуться на Луну, в города, соседствующие с растревоженным чудищами Уэллсом. Хотелось резко развернуть корабль хвостом к Земле, лечь на прежний курс к Марсу и заставить "Самсон" показать чудеса ускорения, отрываясь от преследователей. Хотелось разом выпрыгнуть из опасного сектора, где две массивные планеты долгими геологическими эпохами меряются силами гравитационных мускулов. Хотелось удрать от врага, нацелившись на дальние звезды.
Мысли тревожно прыгали, не находя покоя в верном и твердом решении. На Землю нельзя. Противник догонит "Самсон" и уничтожит корабль. Уэллс серьезно разрушен. Глядя в лицо на овального, бирюзового цвета Солнца, нет оснований предполагать благополучие в расположенных рядом городах. К тому же, соваться в канал лунного космопорта без полного набора посадочных опор равносильно самоубийству. Нужен сложнейший, грамотно просчитанный маневр. Иначе система двух планет не отпустит бриг, тупо направленный по кратчайшему расстоянию к Марсу. Весна наконец-то поймала себя в ледяном мотиве. Ничего сделать нельзя. Поздно. Любое из ее желаний несбыточно, поскольку, в наилучшей вариации, несет только неизлечимую потерю топлива перед гибелью судна.
Готовая к паническому рывку сквозь пространство, девушка все-таки доверилась теории. Маршевый двигатель ожил: еще не трудясь, еще приноравливаясь к будущей работе. Повернулись уцелевшие маневровые дюзы. Снимая с расчетчика данные, Весна целиком заложила курс, и Вселенная на виртуальном информаторе в рубке опрокинулась. Разгоняясь, безоружный, лишенный какой-либо защиты "Самсон" заскользил по высокой орбите Земли. Огибая планету и удаляясь от Марса, бриг выходил навстречу врагу.
Девушка положила руки на сенсоры, готовая к нападению и максимальной трате бесценного топлива для старта в беспощадной космической гонке. Подсказанный учебниками маневр сулил роскошнейшую прибавку скорости исключительно за счет гравитации обеих планеты, однако вел точно к колышущемуся комку.
Джевитта и Даров затаили дыхание. Ташка безуспешно рвался к иллюминатору, который открывал прямой, настоящий вид на фантастического врага.
Слабенькая надежда Весны не сбылась. Предвосхищая запланированный скачок "Самсона", белесая масса то ли хитро кувырнулась, то ли вывернулась наизнанку, превращаясь в колоссальный толстенный ломоть, окруженный трепещущими отростками. Корабль перепугано содрогнулся и бирюзовое овальное Солнце слетело с виртуального информатора, попеременно сменяясь то телесами Земли, то серебряным шаром Луны. Гулкий металлический грохот разнесся по отсекам.
Полицмейстеры смирного Ганимеда любили поесть. При отсутствии зверского аппетита у Хиеланна и Зариты, запасенные пищевые концентраты можно было бы растянуть на долгие-долгие годы. Учитывая массу отключенной в здании техники, электричества хватало с великим избытком. Топливо для генератора в ближайшие месяцы пополнять не требовалось. Машина для химического производства воды исправно трудилась.
Постоянно включенное радио, запущенный маяк и автоматический поиск передающих станций больше ни разу не стали полезными. Однажды подав голос, Демирий исчез из напоенного вселенской бессмыслицей эфира. Не ожидая помощи ни от всемогущего "Звездного Легиона", ни от милитаристских сил Марса, ни от хладных далей Солнечной системы, Хиеланн с Заритой окопались в подвале так удачно, словно собирались провести под полом полицмейстерского участка Ганимеда всю оставшуюся жизнь.
Демирий был ранен. В коротком сеансе связи Демирий говорил невнятно, как раненый боец. Мысли Демирия заметно путались. Трудясь над укреплением жилища, отставной военный не забывал о Демирии и рвался в Гагаринск, на помощь Демирию. Демирий, отец внуков Хиеланна, находился не так уж и далеко. Гагаринск, конечно, велик и тоже захвачен противником, но найти Демирия в построенном людьми городе все-таки легче, чем отыскать уязвимые стороны армии неприятеля, обрушившегося на Марс из безбрежных космических просторов.
Вообще не зная об увлечении Демирия компенсантами, отставной военный не мог предположить то, что землянин сам завел себя в тупик, из которого не имел воли выбраться. Дел у Хиеланна и Зариты пока хватало без похода в Гагаринск. Ближайшие улицы прочесывали сконары, постоянно отмечая множество движущихся целей. Нет, противник не покидал Ганимед. Защита строения, сигнальная система, хитроумные ловушки отнимали массу времени. Вопрос с транспортом и розысками коллег-военных пока не решался. Зато пункт "оружие" исполнялся со всей возможной тщательностью. Генератор в подвале здания давно работал, до отказа зарядив все полезные делу энергоемкости. Трингеры, дымовые пушки, флейтеры, парализаторы находились на взводе, лично проверенные и настроенные высшим офицером "Звездного Легиона".
Никита Царьградов, разворачивая оборону простенького щитового домика на далеком Январе, даже в фантазиях не поднимался до таких блистательных высот фортификации. Уже через сутки подходы к лестнице, ведущей в подвал полицмейстерского участка стерегли самодельные турели, сооруженные из трингеров, бронированных щитов и автоматических прицельных устройств. Из бойниц в перекрытых келларовыми пластинами окнах торчали внушительные стволы дымовых пушек, готовых обрадовать атакующих туманом слезоточивого газа. У основных входов в строение дежурили гусеничные роботы-уборщики, ввиду сложнейших обстоятельств повышенные до охранников. На крыше лежал компактный, дистанционно управляемый дрон, вооруженный вакуумными гранатами.
Подходя к обороне чересчур профессионально, отставной военный не учитывал парадоксов сложившейся в Ганимеде ситуации. Чудища, мало интересующиеся зданием, заметили произошедшие изменения и устроили налет. Бой добровольные узники полицмейстерского участка однозначно проиграли. Шквальный огонь, электрические ловушки и мудреные заграждения не сумели остановить толпу дьяволов, ворвавшихся в постройку с разных сторон. Стальные двери служебных входов оказались выломаны с мясом. Послушные роботы-уборщики исчезли. Пропали и дрон, и гранаты, и все оружие, призванное послужить обороне полицмейстерского участка. Создавалось впечатление, что нападение было организовано именно ради разграбления обновленного здания. Скрывшиеся в подвале защитники сами предложили врагу ценности, выставив их напоказ.
Терпение, с которым Хиеланн принялся выстраивать новую систему обороны, радовало и обнадеживало Зариту. Часто вспоминая слова Демирия, молодая марсианка, чуть ли не постоянно думала об оборотнях, наводящих ужас на Гагаринск. Впрочем, ее работоспособность от этого не страдала. Отставному военному не в чем было упрекнуть Зариту. Она трудилась, не уступая Хиеланну ни в сообразительности, ни предприимчивости, ни в обилии идей для решения профессионально поставленных задач. Своих сил тщедушная марсианка не жалела, перетаскивая такие тяжелые грузы на баррикады, что отставному военному становилось даже неудобно.
Противник не покидал, да и не собирался оставить измученный Ганимед. Город разрушался без особенной жестокости к его парализованным жителям, однако и милосердия к побежденным людям захватчики краснощекой планеты тоже не проявляли. В минуты отдыха наблюдая за врагами с крыши полицмейстерского участка, Хиеланн понял, что неприятель отвергал любой внятный план военных действий, наверняка, полагаясь на отсутствие сопротивления. Зато грабеж был отлично организован.
Город не видел вражеской армии. Только бодрую ватагу пиратов, строго объединенных грязной целью и стоящих под единым руководством. Разнообразные негуманоидные существа, шныряющие вокруг здания участка, натурально обчищали марсианский Ганимед, раздирая и растаскивая изувеченные металлические элементы. То, что человек создал, накопил с великим трудом, безудержно разрушалось. Без командиров, без сигнальной системы, без явных приборов связи; не делясь по породам, размерам, боевым признакам или хотя бы окрасу, противник действовал согласованно, энергично, жадно и живо в любое время суток. Гигантские чудовища, легко уносящие в пастях покореженные зубами общественные гравилеты, соседствовали с омерзительными карликовыми тварями, способными тащить в липких щупальцах разве только набор серебряных столовых инструментов, стянутых из чьего-то несчастливого дома.
Странная ситуация, когда высаженная на Марсе команда пиратского судна до сих пор не подвергалась ударам с кораблей "Звездного Легиона", могла иметь только единственный ответ. Вероломное нападение, конечно же, не было ограничено краснощекой планетой. Слова Демирия, схватившегося с чудищами в Гагаринске, абсолютное молчание эфира и овальное, бирюзового цвета солнце подтверждали тревожные мысли Хиеланна. Пираты основательно подготовили нашествие и пришли надолго.
Дни проходили в работе по укреплению, по улучшению безопасности убежища. Помощь Зариты не была номинальной, и не ограничивалась приготовлением пищи. Миниатюрная, абсолютно не склонная к армейским технологиям девушка проявляла недюжинные способности, на ходу выдумывая то продвинутую электрическую ловушку, то заслон из мебели в слабо защищенном коридоре, то проволочную паутину, надежно перекрывающую дыру в стене полицмейстерского участка. Воплощение дельных идей в жизнь отнимало у обоих людей столько сил, что ночи пролетали в крепком сне.
Чувствуя себя пленниками в не слишком уютном подвале, они разговаривали мало. С головой погруженный в дела, отставной военный опасался вопросов о дальнейшей судьбе полицмейстерского участка, Ганимеда, Марса, Солнечной системы. Непрочное, шаткое состояние могло закончиться драмой в любой час. Зарита не хотела быть навязчивой, хотя ход ее мыслей, возможно, иногда обгонял самые мрачные догадки Хиеланна.
Пока чудовища находят добычу в городе. Завтра или через неделю, негуманоиды позарятся на километры кабелей, банки с концентратами, генераторы, уцелевшее после неудачного боя оружие и энергоемкости. Нет, они не забудут неожиданно оказанного отпора в порабощенном Ганимеде. Мстительные и настойчивые чудища вернутся в полицмейстерский участок, отыщут вход в подвал. Сумеет ли Хиеланн одержать победу в грядущем сражении? Как появится смерть? Ответов девушка не знала.
Однажды, после ужина поздним вечером, отставной военный как обычно обошел здание, проверил запоры, заслоны, автоматическую защиту. Спустившись в подвал, он надежно зафиксировал крышку, приглушил освещение.
- В итоге, вы успели поднять ключ? - спросил Хиеланн, устраиваясь в кресле, принесенном из зала посетителей.
- Ключ?
Сообразив, что вопрос, назревший в его уме, был задан без каких-либо предисловий и прозвучал для спутницы неожиданно, отставной военный добавил:
- Там, у святилища под домом Геккунта, вы уронили ключ от вашего магазина.
- Уронила. Не подняла, - ответила марсианка, пристально глядя на собеседника.
- Жаль, - просто сказал Хиеланн.
- Все в порядке? У вас возникла какая-нибудь спасительная идея?
- Пока только догадки. Допустимо, магазин в Ганимеде, раз вы активно интересуетесь городской недвижимостью и скульптурой у дома Геккунта?
- Да, - сделав паузу, подтвердила Зарита.
- Где именно?
- Невысокое розовое здание у парка, за перекрестком улиц.
- В центре? Заметно, удачное расположение. Вы богачка.
- Магазин, это подарок родителей... Вы не живете в Ганимеде. Люди, гуляющие в парке, не расположены к покупкам... Едва свожу концы с концами.
Видя ее растерянность и напряжение, отставной военный успокаивающе махнул рукой:
- Спасительных планов не существует. В итоге, мои туманные соображения еще не дают поводов мечтать о найденном выходе.
- Подвала под магазином нет. Трингерами я не торгую. Ядерные бомбы не храню. Взрывчатку и крылатые ракеты не прячу, - быстро и абсолютно серьезно разъяснила марсианка. - Салон наполнен декорирующими, интерьерными материалами, разными безделушками и украшающими жилища горожан игрушками.
- Шторы, вазочки, столики, розочки, карнизы?
- В том числе шторы, вазочки, столики, карнизы и розочки, - подтвердила Зарита. - Какие-нибудь вещи нам могут пригодиться?
- Подтверждаю. В качестве временного пристанища или перевалочного пункта нам пригодится само здание.
- Так я и знала! Обидно, внутрь не попасть. Входные двери очень крепкие, а шум расколоченной витрины привлечет толпы врагов, сделав салон легкодоступным для чудовищ.
- Предлагаете вернуться за ключом от вашего магазина в дом Геккунта?
- Ни в коем случае! - испуганно воскликнула марсианка.
- Допустимо, вариант неплох.
- Так или иначе, нет времени на походы по городу.
- В итоге, мы разделимся уже завтра. Пора мне осмотреть Ганимед, - подчеркнуто спокойно произнес Хиеланн, явно ожидая просьб, плача, даже истерики.
- Все в порядке, - устало понурившись, ответила Зарита. - У нас надежное, вместительное убежище и значительные запасы... всего. Пока вы разыскиваете в городе уцелевших жителей, я подготовлю воду, еду, медикаменты, одежду, оружие для наших новых друзей.
Отставной военный улыбнулся:
- Только-только считаешь, будто начал понимать женщину, как она легко перечеркивает всю твою уверенность.
- Все в порядке, - повторила Зарита. - Мы обязаны помочь Ганимеду.
- Подтверждаю. Помочь Ганимеду и всему Марсу. Демирий вышел на связь из Гагаринска, который гораздо крупнее Ганимеда. Только в столице могут найтись десятки тысяч не пострадавших в результате удара людей, прячущихся от врагов под развалинами.
- Вернетесь к вечеру?
- Постараюсь. В итоге, не обещаю.
- Простите дилетанта... В ваших планах армия, война, сражения, бомбардировки, перегруппировки сил, контрудары?
Фортбату запрещала себе торопиться. Она одна. "Укус Бешеной Кошки" слишком велик, сложен, могуч. Любой промах с настройками маршевых двигателей или системами удержания целей способен погубить смелый план на корню. Пальцы Ли Лии нежно касались сенсоров и боевой корабль становился чуть-чуть понятнее, чуть-чуть послушнее, охотно подчиняясь ее нерушимо твердой воле.
Гигантская колышущаяся масса, неспешно пожирающая "Толедо", звездолетом быть не могла. Скорее разумным созданием. Фортбату достаточно насмотрелась на орды ползущих, скачущих, топающих, летящих захватчиков, чтобы понять, насколько негуманоидные существа как индивидуальности далеки от использования технических приспособлений. Другое дело, целая армия, симбиоз рас, невообразимо злобная цивилизация. Устройства, вооружение, средства, преодолевшие энергетическую защиту, парализовавшие миллиарды людей, доставившие врага в Солнечную систему, конечно же, имелись.
Ситуация напоминала Ли Лии удивительный факт внезапного обнаружения Владык на хорошо обжитых планетах своего собственного мира. Строгие аналогии напрашивались сами собой. Действовали и те, и другие одинаково нагло, поражая масштабностью замыслов. Если в вопросах с бесконечно могущественными Владыками человечество лишь считало скрытных существ негуманоидами, то захватчики во всей красе продемонстрировали принадлежность именно к негуманоидам.
Родство Владык и захватчиков было очевидно, однако первые очень грубо и насильственно несли благо для человечества, а вторые разрушали все на своем пути. Они не союзники, а противники. Возвращаясь мыслью в не такое уж и далекое прошлое, Фортбату догадывалась, что сейчас происходило именно то, к чему вела долгая подготовка Владык.
Переместив Марс на естественную орбиту Земли, негуманоиды спасли краснолицую планету от космогонического кошмара, совершенно уничтожившего Сатурн и сделавшего из Юпитера звезду. Разместив на дюжине планет новорожденного светила специальное оборудование, Владыки создали фантастическую энергетическую стену, ограждающую Солнечную систему от атаки врага, до поры до времени скрывающегося в космосе. Выходит, они заранее знали о приближении армады противника. Однако, выйдя победителями из первоначальных фаз грядущего сражения, Владыки все-таки допустили проникновение вражеских армий на подконтрольные территории. Зачем? Почему? По недомыслию, по бессилию или по особому военному сценарию? Не готовится ли грандиозная ловушка для неприятеля, намертво вцепившегося в принадлежащие человечеству планеты?
Ответ не мог даться легко. Командование "Звездного Легиона" не делится стратегическими хитростями с простыми крон-ковеантами. Изощренные, дальновидные Владыки тоже принципиально не раскрывают людям секретные планы масштабных боевых операций.
Разойтись в пространстве с энергетическим шнуром, рождающимся у Юпитера, удалось в результате хрестоматийного маневра. Учитывая собственную неопытность в вопросах пилотирования и управления крупными кораблями, благоразумная Ли Лия не рискнула опустить "Укус Бешеной Кошки" ни в слои атмосферы, ни хотя бы на низкую орбиту Января. Сконары безупречно точно подсказали заданную ей точку. В этот самый миг поселок и разодранное строительство находились точно под брюхом бронекрейсера, оставляя половину тысячи километров до поверхности планеты. Совершенные следящие камеры корабля с легкостью преодолели расстояние. Найдя крышу укрепленного Царьградовым дома, Фортбату не могла оторвать глаз от виртуального информатора, показывающего мельчайшие детали.
- Вилола... Хиеланн... Кит, - прошептала Ли Лия и протянула руки, обнимая каждого и всех троих сразу.
Сквозь километры атмосферы и крышу дома она видела сияющие радостью глаза Царьградова и слышала все, происходящее в детской. Хиеланн и Вилола очнулись. Никита держал ребят на руках, танцевал и смеялся, а дети радостно заливались в ответ.
Не мечтать. Не обманываться. По-настоящему увидеть и услышать. Оказаться рядом. Обнять. На миг Фортбату пришло в голову, что она прощается с любимыми навсегда и Ли Лия застонала, решительно переключая камеры. Крыша дома исчезла. На полотнище информатора теперь висел озаренный бирюзовым Юпитером Июль и обглоданный остов тяжеловесного "Толедо". Мертвый корабль окружал беспокойный рой каплевидных тел, выписывающих хитрую фигуру на траурных занавесках космоса.
Запищал сигнал, привлекая внимание Фортбату. Автоматически наблюдая за эволюциями противника, сконары обнаружили черный шар, размерами с "Укус Бешеной Кошки". Именно к нему устремлялись стремительные, как будто одномерные силуэты. Рисуя идеальный круг, каплевидные тела возвращались к убитому "Толедо" и вновь мчались к черному шару.
Чем чаще и дольше расхаживали дьяволы по Гагаринску, тем меньше оставалось парализованных людей на улицах. Жители марсианской столицы исчезали. Веселья в этом факте было крайне мало, но настроение Демирия все равно соответствовало ясному солнечному дню.
Строгое предупреждение Атженая недолго действовало на землянина. Он забыл о поступке Алтае вообще и воспринимал разыгравшуюся в городе трагедию, как легковесную театральную постановку. Понемногу и с умом тратя запасы компенсантов, пополненные в здании объединения ведущих банков краснолицей планеты, Демирий чувствовал себя превосходно. Марс, занятый войсками врага и притихший Гагаринск, наводненный ордами негуманоидных чудищ, казались ему нормой жизни. День расцвел. Овальное бирюзовое Солнце светило с необычайно чистого неба исключительно для землянина, а незнакомцы, сопровождающие Демирия в пути, были милыми, чуткими и отзывчивыми людьми.
Бесконечный путь в бетонном лабиринте разграбленного демонами мегаполиса, разумеется, мог только радовать. Землянину хотелось затянуть песню. Демирию, молчуну и затворнику, хотелось говорить без умолку. Странная форма и цвет Солнца настраивали его на беззаботный лад. Пожалуй, так нормально. В конце концов, родное светило не уменьшилось до состояния походной люстры, не сделалось треугольным и не переквалифицировалось в натуральный, пятнисто-полосатый марсианский помидор!
Внимательный, бесшумный, неутомимый, крайне опасный, Ольхон Атженай не замечал приподнятого состояния Демирия. Сверхразумная осмотрительность землянина, с которой он запихивал в рот очередную порцию ядовитой биохимической дряни, граничила с гениальной природной хитростью дикого зверя. Пугаясь шепота марсианского ветра, совершенно раскисший Пандуновский был целиком и полностью занят сохранением собственной жизни, остро, нервно, истерически реагируя на появление любого негуманоидного демона.
После ухода Алтая, чудовища ни разу не атаковали передвигающуюся пешком группу. Только дьяволы продолжали разрушать мегаполис, увы, не покинув Гагаринск, всей армией помчавшись за храбрейшим роботом. Однажды в стороне даже зашатался небоскреб, архитекторы которого осмелели настолько, что создали высоченное здание, видом напоминающее корабельный парус. Хотя ближе к окраине города на улицах стали пачками попадаться дорогие частные гравилеты и соблазнительно быстрые гравипланы, идиотски улыбающийся и прячущий свои идиотские улыбки землянин обходил машины стороной. Высовываться не стоило. Самый скромный, самый тихоходный летательный аппарат мог легко доставить их в Ганимед или Демирий за считанные часы, однако, скорее всего, стал бы общей могилой.
Заслоняя Солнце, над верхушками небоскребов лениво пролетела белесая бесформенная масса. Прижавшись спиной к стене здания, Пандуновский тяжело, с трудом перевел дух, боязливо огляделся и поднажал, догоняя ушедших вперед попутчиков. Топот его ног отдавался эхом в пустынном ущелье между домами.
- Вы разные. Так нормально, - благожелательно сказал Демирий, с заметным превосходством посматривая на потного толстяка. Ненамного тоньше в талии и воняя ничуть не меньше, он твердо ощущал себя существом особенной возвышенной породы.
- Говоря откровенно, мы все принадлежим диаметрально различным векам, - пробормотал Пандуновский, наблюдая за появившимся далеко впереди монументальным демоном.
- Правильно, - поддержал спутника Атженай. - Летописи человеческой цивилизации не сохранили строки о годах, когда Земля щедро кормила мой народ.
- Мои века называются в истории средними, - мрачно добавил рыжеусый. - Тошнотворное, гадючье, ненавистное зловредное время.
- Пожалуй, я виновен во всем, что случилось с Енисеем, - абсолютно невпопад произнес Демирий. - Негодяйские фокусы. Евфрат и Енисей мои друзья с детства. Все считают, раз я был заводилой в компании, то должен думать и отвечать за каждого. Ответственность взрослого в одиннадцать лет? Родители Евфрата и Енисей словно призраки. Не выдержав, наша семья сбежала с Марса. Евфрат погиб, потерян. Жизнь Енисея сломана, тлеет в Чужих Домах, куда вы стремитесь ради завершения плана. Вряд ли так нормально.
- Злокозненный рок, - заметил Пандуновский.
- Хорошо бы вернуться в детство и исправить ошибку, - заплетающимся языком проговорил землянин. Тяжелый смысл его слов, дурацки-счастливое выражение лица и игривая интонация не стоили друг друга.
- Вернуться можно хоть сейчас. Нет проблем, - сказал Атженай. - Изменить прошлое нельзя. Прожитое скрывается за горизонт и остается там навсегда. Мертвые восстают, служа Спящим, и не возвращаются в прежнюю жизнь. Голова змея, сожравшего свой хвост, уже исчезла с Земли. Пролитую кровь смыла река крови. Смысл в точном исполнении предназначенного.
Пандуновский запнулся, упал и жалобно заскулил, хватая воздух разодранными ладонями. Не выдержав, Демирий расхохотался. Шагая вперед, золотокожий к нему не повернулся.
Еще крепче загоревшись беседой, землянин нашел в себе силы замолчать, играя свежим шариком компенсанта под языком. Он на пороге школьного класса. Ольхон Атженай, который дерется как офицер "Звездного Легиона", вот-вот задаст вопрос, на который не найдется ответа. Жутковато стоять рядом с учителем и ощущать абсолютный хихикающий вакуум в голове.
Мир поплыл. Небо расплескалось. Облака забегали наперегонки с изуродованным Солнцем. Землянин начал теряться в реальности.
Карусель мыслей Демирия раскручивалась быстро. Евфрат. Близнецы Вилола и Хиеланн. Крепыш. Впадина Алый Вихрь. Школа. Так нормально. Алтай. Ли Лия Аллели Рози-Маргарита Фортбату-Тоос Лдамейэн, крон-ковеант "Звездного Легиона", младшая правнучка младшего внука деятельного Хиеланна, крон-аварльера "Звездного Легиона". Земля. Море имени Михая Дарова. Енисей. Марс. Негодяйские фокусы. Атженай, Хиеланн. Фортбату. Высшие офицеры "Звездного Легиона", устроившего на краснощекой планете боевую операцию с широким привлечением армий негуманоидов.
Клубок дум, щедро пересыпанных бриллиантовой фальшью компенсантов, уже не распутывался. На перемене Атженай Ольхон говорил о том, что невозможно вновь прожить момент, когда Евфрат и Енисей покинули родительский дом? Или Атженай намекал на помощь в вопросе прыжка сквозь годы? Фантастика. Ему это на дом задали? Негодяйские фокусы. Если Атженай способен обмануть время не хуже, чем Владыки, то почему ходит по Марсу пешком, рассуждая о каких-то предопределениях в момент, когда Демирий мается у виртуального информатора в классе?
Нечаянно ударив землянина локтем, Пандуновский смешно распластался на стене здания. Золотокожий прикрыл толстяка, готовясь отразить атаку. Раскачиваясь, прямо на них плыл громоздкий лиловый куб, по верху окруженный маленькими подвижными кубиками, между которыми тянулись к небесам горящие жаром металлические прутья.
Мозг Демирия окончательно заволокло счастливым, безболезненным туманом. Потянув из кармана блистер с компенсантами, землянин с трудом рассмотрел последний шарик и разжевал его вместе с упаковкой прежде, чем раскаленная докрасна сталь загородила весь мир.
Юпитер отправился на другую сторону планеты, а активность демонов не угасла вместе с животворными лучами юной звезды. За прикрытыми щитами окнами метались тени. Стены то и дело пропускали враждебные звуки. Однажды по крыше тяжело протопали чьи-то лапищи и неумеренно жадные зубы попробовали прочность канатов, укрепляющих защиту строения. Остро реагируя на любой звук или движение, Царьградов не покидал важнейшего в мировой истории поста.
Окружающие твердо классифицировали происходящее с Фортбату и Никитой, как бурный роман, однако они сами не величали обстоятельства ни бурным, ни вообще романом. Царьградова свалили с ног первые же, совершенно неприцельные выстрелы, сделанные из-под длинных ресниц, с которыми явно были проделаны какие-то необычайно хитрые военно-косметические операции. Спортивная, хорошо сбитая фигура, ошеломляющие милые близнецы, нежный воркующий голос и по-армейски рубленые фразы Ли Лии довершили разгром. Найдя Фортбату исключительно как человека, знакомого с Енисеем, Никита моментально оставил прежние затеи.
Черствый, скрытный, озлобленный, привыкший обвинять окружающих и мир в собственных проблемах, недобрый к людям Царьградов не растворился под взглядом больших красивых глаз Ли Лии. Возможно лишь теперь Никита наконец-то стал взрослым, не забыв, но отпустив прежние страдания. Крепкая, выдержанная Фортбату потянулась к нему, чуть ли не как каторжник в Чужих Домах к намеку на близкую свободу. Не умея сдаваться нигде, никогда, ни в чем, Ли Лия серьезно устала от одиночества и обычных тягот жизни на Январе, слабо признающим земной комфорт. Практичность, обстоятельность, точность в мыслях, стальная крепость слова Царьградова на фоне мятущегося в чувствах, размазанного в поступках Демирия показались Фортбату верхом мужественности. Даровитый, единственный в мире кетжай однозначно проигрывал Никите, абсолютно лишенному каких-то фантастических талантов.
В уме возвращаясь к недавнему прошлому, Царьградов с искренним изумлением находил, что полюбил Хиеланна и Вилолу заметно раньше, чем Ли Лию. Дети, дети, дети, счастливые хлопоты и заботы, объединили их сблизившиеся сердца сразу и всерьез. Достаточно побродив по планетам Солнечной системы, Никита вдруг оказался главой семьи, законным супругом, отцом прекраснейших близнецов. Внезапно обретенный статус ошеломил его. Разыскать сбежавшего из Чужих Домов Енисея, вбить наглецу в глотку каждую высказанную гадость и доказать целой Галактике, чего марсианин в действительности стоит? Вызвать на суд несостоятельного, прокисшего, отвратительного Демирия? Мелкие, глупые, невыразимо странные задачи для взрослого мужчины, любимого самой Фортбату; с истинной радостью заботящегося о Вилоле и Хиеланне.
Ли Лия Аллели Рози-Маргарита Фортбату-Тоос Лдамейэн не ошибалась в Царьградове. Никита бы умер, защищая скованных невидимой страшной болезнью близнецов. Если Царьградов говорил, что дети его, то так оно в точности и было.
- Времени потребуется много. Двести восемьдесят пять шагов до территории строительства, - сказал Никита ребятам, осмотрительно прикрывая рот ладонью. - Восемьдесят шагов вдоль ограждения до проходной. Двести десять до ближайшего здания. Четыреста двадцать или четыреста пятьдесят шагов по цеху предварительной очистки. Еще пятьсот шестьдесят до местной посадочной площадки. Найти нужный корабль, запустить генераторы, подготовить двигательные установки к старту. С второй стороны, в Солнечной системе нет пилота профессиональней нашей мамы.... Наша мама, ребята, поднимется в стратосферу и полетит по космосу к военным корабля со скоростью тысячи трехсот километров...
Мысль затормозила и даже цифра сейчас не ложилась ему на язык. Окончательно запнувшись, Царьградов замолчал. "Звездный Легион" неохотно допускал на бронекрейсеры гражданских и не устраивал экскурсий для зрителей познавательных каналов. Судно таких размеров физически не смогло бы разместиться в мирных портах, причалив к пассажирским терминалам, а передвижения могучих боевых кораблей благоразумно случались в стороне от проторенных маршрутов. Военной тайны в облике бронекрейсера, конечно, не было, однако до сей поры Никита представлял любой корабль "Звездного Легиона" черной-черной монолитной глыбищей с башнями и надстройками огневых комплексов, ощетинившихся пиками специальных сконаров.
Смазанный силуэт разрывающего пространство бронекрейсера, вражеские флотилии, яростный шар бирюзового Юпитера, когти демонов, хмурое от напряжения лицо Ли Лии, удерживающей корабль на выбранном пути. Она одна. Если в отсеках бронекрейсера только парализованные люди, Фортбату придется самой управлять судном, самой вести прицельный огонь по противнику, самой устанавливать и наблюдать за защитными экранами. Сложнейший гигантский корабль, неисчислимые враги, близкая звезда, двенадцать планет, и... все против Ли Лии.
Снаружи донесся ястребиный клекот, топот множества ног по крыше. Здание захрустело углами. Забренчали натянутые тросы, которые дергала какая-то гнусная тварь.
- Мама справится, ребята, - твердо произнес Царьградов, поднимая голову к потолку.
Долго рассматривая укрепленную крышу дома в необоримом желании обнять любимых, Фортбату как раз переключила виртуальный информатор в главной рубке "Укуса Бешеной Кошки". Умей Ли Лия и Никита видеть сквозь материальные преграды и космические расстояния, их взглядам все равно не суждено было встретиться.
Учителя летной школы могли бы гордиться навыками Весны, чудом унявшей смертельную вибрацию и остановившей бешеное кувыркание "Самсона" над безразмерным боком Земли. Даже основные навигационные приборы брига теперь лгали. Сконары упорно предупреждали о столкновении, которое уже случилось. Гравитационный детектор находил в абсолютной пустоте плоскость чуть ли не планетарных размеров, потерял изуродованное врагами Солнце и вовсе не замечал кровавые капли дальних звезд. Стараясь изо всех сил, большая половина внешних камер показывала лишь колышущуюся белесую массу. Учебный бриг был схвачен неприятелем.
Корабль заложил вираж, ориентируясь исключительно на скромный серебряный кусочек Луны. Возврат к прежнему рассчитанному курсу дался трудно. Двигательные установки "Самсона" напрягались и тратили лишнее топливо, унося в космос чрезмерно тяжелые телеса своего соперника. Земля, Луна, Вселенная исчезали, снова появляясь на виртуальном информаторе в образе непригодной для осознанного творчества смальты. Каждую минуту трепещущие отростки били по корпусу, плотнее, удачнее, гибельнее обхватывая бриг. Металлический грохот не прекращался.
Враг не был бессмысленным клоком газовой туманности, случайно поймавшей мирное судно. Издеваясь над физическими представлениями человека о материи, аморфное, едва уплотненное до состояния пара существо действовало разумно, последовательно и умело. После каждого удара наступала фаза отступления. С ужасающей яростью колотя по корпусу "Самсона", белесая масса везде показывала один и тот же, до идеала отработанный фокус с полной материализацией, вновь и вновь заканчивающейся растворением, абсолютным превращением обратно в волшебный невесомый туман.
- Что. Что, интересно. Чтобы что-то предпринять, что делать для того, чтобы что-то сделать, - монотонно повторял Даров, не вкладывая интонацию и, похоже, уже просто не думая.
Не предугадав рывок, инспектор выпустила на свободу мальчишку.
- Реально, хищник, - согласилась Весна, смахивая пот со лба.
- Именно так, - согласилась Джевитта, силясь вернуть корчащего страшенные рожи парнишку.
Громаднейшая космическая рысь грубо рвала "Самсон". Никто кроме Ташки не сумел бы ясно представить себе живое и рационально мыслящее существо, вот так легко передвигающееся по открытому космосу без каких-либо технических средств. Как и захватчики, энергично разрушающие лунный Уэллс, создание охотилось за ценными сплавами. Для жестокого врага бриг был лишь грудой ценных металлов, а находящиеся на борту корабля люди попросту не учитывались.
На полотнище виртуального информатора выскочил огрызок посадочной опоры, пока не расстающейся с орбитой "Самсона". Пролетев в опасной близости от кормы корабля, кусок стали исчез из поля зрения внешних камер. Обзор опять закрылся.
Идея пришла в голову Весны мгновенно, сразу обрастая практическими подробностями. Пальцы девушки решительно забегали по вводной панели, отдавая необходимые команды сконарам. Автоматика захватила координаты блуждающей в космосе опоры и продолжила поиск, дотошно просчитывая траектории каждого сколько-нибудь существенного спутника брига. Наиболее плотные или приближающиеся к стадии уплотнения члены гигантского противника на информаторе выглядели, как виноградные грозди, беспорядочно опутавшие судно.
Теоретически на отлично знакомая с процедурой очистки, Весна впервые самостоятельно запускала процесс, в деталях управляемый генеральным нейрокомпьютером. Разбитый на квадраты, корпус "Самсона" заполыхал короткими электрическими искрами, попеременно возникающими то у носа, то у топливных баков, то у обтекателей, то у хвостового оперения. Удары и грохот прекратились после первого включения системы очистки.
Тяжеленая лапища посадочной опоры влетела в туманность, разрезая субстанцию на лоскуты. Другие обломки кромсали нападающего, причиняя если не увечья, то ощутимые раны. Приборы ожили, даря пилоту дельные подсказки. Девушка лихорадочно запускала маневровые двигатели, корректируя прежний курс к Марсу.
Встретившись с активным сопротивлением, белесая субстанция приподнялась над металлом, принимая форму цилиндра, полностью охватывающего корабль. Внешние камеры словно утонули в бурлящем кипятке. На виртуальном информаторе в рубке заметались колышущиеся призраки, затанцевали причудливо завитые клубы пара. Неожиданно сменяя газовую фазу, существо обернулось жидкостью, злым тропическим дождем пролившуюся обратно на стальную оболочку "Самсона".
Тишина взорвалась новой металлической какофонией. Корабль вновь ослеп, оглох, потерял заложенный Весной курс и способность контролировать дальнейший полет. Электрические разряды на корпусе перестали пугать нападающего. Начинаясь у правого антикрыла, чистый поперечный разрез рассекал технический ярус и тянулся к левому борту, готовясь по пути уничтожить маршевые установки.
Действуя быстро, но без особенной спешки, создание словно смаковало, придерживало на сладкое великий миг предстоящей победы. Беззащитный "Самсон" погибал. Напоенные чудовищным шумом отсеки готовились распрощаться с воздухом. В освещенной тревожными аварийными огнями рубке не ожидали чуда. Не удалось. Не получилось. Сделав дерзкую ставку, они проиграли. Весна опустила руки. Крича, Михай Даров лишь открывал рот, отдавая звук своего голоса в плен неугасимому железному грохоту. Джевитта, крепко обняв Ташку, смежила веки.
Шум оборвался разом. Черный космос на вспыхнувшем информаторе показался всем ослепительней бирюзового овала Солнца. Создание, превратившееся скомканный лист бумаги, поспешно удалялось от побежденного, от почти убитого "Самсона". Направляясь строго к Луне, огромный белесый комок притянул с серебряной поверхности планеты стремительные, как будто одномерные силуэты.
- Что-то происходит! - дико заорал Михаил, провозглашая очевидное.
Тонкие стежки обрели объем и вытянутую до остроты форму, очерчивая широкий круг над громаднейшим существом. Явно прикрывая отход удирающего союзника, иглы выстраивались в боевой порядок, продвигаясь к бригу. Вырываясь из власти отчаяния, Весна бросилась к управляющей консоли. Михай Даров вопил, не переставая. Неприменимые, рваные советы Михаила могли свести с ума население целого земного города.
Погасив ускорение за ничтожные километры полета, иглы остановились, напоминая жителей Уэллса, парализованных в обычном житейском движении на Луне. Внешние камеры "Самсона" сдвинулись и Земля, прежде занимающая важнейшую часть виртуального информатора, сразу ухнула в бездонный колодец Вселенной. Удивительное судно, выполненное из сложно переплетенных восьмерок и многоугольников, неслось от пламенных океанов изуродованного Солнца наперерез учебному бригу.