Хорошо отдалившись от брига, пухлая Земля предала Луну, и маленькая серебристая искорка первой утонула в бесконечной космической тьме. "Самсон" честно потрудился, разогнавшись на орбите двойной планеты и теперь экономил каждую молекулу топлива, оставляя солидный запас для выхода к любому из посадочных векторов Марса.
Твердой рукой выправляя курс, Весна не уставала посылать в эфир позывные брига. Какое-то время внешние камеры учебного судна еще держали неизвестный звездолет в фокусе, выводя на виртуальный информатор собрание сложно переплетенных геометрических фигур. Затем чужой корабль рывком прибавил скорость и, вдохновленный примером Луны, тоже истаял в ночи, так и не попытавшись выйти на контакт с командой "Самсона".
Об этом не хотелось говорить. Даже Ташка, во все глаза наблюдавший, с какой легкостью звездолет растерзал вражеские армии, поднимающиеся из атмосферы Земли, теперь сдерживал восторженные выкрики. Колоссально огромный корабль, выполненный из плотно перевитых восьмерок, овалов, стрелок, многоугольников, ажурных конструкций и запутанных нитей, явно посочувствовал попавшему в сложнейшую ситуацию "Самсону", но его экипаж благодарности не ожидал, отправившись в дальнейший путь по пространству. Преднамеренное спасение от смерти начинало казаться нелепой случайностью. Молчаливый и страшно гордый уход чужого звездолета стал восприниматься как жесткое умышленное оскорбление.
- Что, что-то похожее на королевские манеры? - вздохнул Даров.
- Цари! - завопил мальчик.
- Именно так, - подтвердила Джевитта.
- Что, нельзя что-то объяснить подданным? - проворчал Михаил.
- Реально, потрясающий корабль, - заметила Весна. - Короче, до меня дошли слухи, это корабль союзников Владык.
- Что? Вы думаете, что что-то происходит? Интересно, что мешало союзникам Владык предпринять что-то немного раньше? Что помешало им спасти Венеру, Землю, лунный Уэллс? Что?
Девушка резко повернулась к Дарову.
- Расстояние.
- Что? - не понял Михаил.
- Космические дистанции и ответственные дела где-нибудь в звездных системах на других рукавах Галактики, - ответила Весна, с уверенной мягкостью опытнейшего пилота корректируя курс "Самсона".
- Что, конечно, бездоказательно, - заметил Михай Даров. - Ну и что, что что-то не так? Интересно, что за дело до брига королевским особам?
- Плохой анекдот. Говоря сухим языком, нам бы не помогли, если бы маршруты не пересеклись, - подытожила инспектор.
- Что же, что-то интересное. Что-то, что напоминает правду, - милостиво согласился Михаил.
- Цари! - опять прокричал Ташка.
Собираясь развить свою мысль о необычайно вовремя появившейся боевой поддержке, девушка смолчала. Реплика Джевитты сегодня полностью закрывала тему. Прежде, Весне уже приходилось общаться с обитающими в запредельных далях Владыками. Беседа с царями может состояться лишь по их инициативе. Докричаться до царей никак нельзя. До сих пор цари не принимали бестолковых решений. Теперешняя ситуация с разгромом вражеской флотилии очень напоминала удачно просчитанный шаг в военном противостоянии, масштабы которого тяжело представить. Команда "Самсона" собрана не зря, и не окажется один на один с грозными захватчиками на Марсе. Собственно задание пока неизвестно, но все придет, когда нужно. Важно, что умопомрачительно гордые цари все-таки присматривают за кораблем.
Казалось, развязка подступала с каждой секундой, напоминая девушке пору первых экзаменов в летной школе, когда преподавателям становились полностью понятны новые ученики. Весна всегда помнила о Демирии, держала внутри себя, поближе к сердцу и недалеко от разума. Как он там? Здоров ли Демирий? Не коснулось ли его оружие врагов, сделав бездвижной бессмысленной куклой? Демирий был заметным пластом в сознании, ядром, центром, только теперь девушка вдруг подумала о Демирии, как о недостижимой звезде, надежно спрятанной за непроходимыми туманностями в бесконечном космосе. Сложив руки под горлом, Весна зябко повела плечами. Решения уже приняты. Полет заканчивается. Предстоит трудный экзамен, который либо приблизит Демирия, либо перечеркнет мечту быть рядом с Демирием до конца дней.
Раненный, потрепанный в сражении, учебный бриг мчал сквозь пространство. Около двадцати лет назад, благодаря вмешательству Владык, Марс был перемещен на орбиту родины человечества, для землян постоянно оставаясь невидимым. Находясь за Солнцем, краснощекая планета попала в поле наблюдения корабельных сконаров, едва бирюзовое овальное светило отодвинулось в сторону, сдаваясь перед упрямством, стальной настойчивостью "Самсона". Сначала краешек, потом серпик и укушенная ребенком хлебная краюха постепенно превратились в полноценную планету с собственным спутником. Марс и Альматея вышли из вечной космической тени.
В абсолютно герметичную кабину закралась удушливая химическая вонь. Датчики показывали предельно высокую температуру за бортом. Несовершенные приборы машины признавали перенасыщенную углекислотой атмосферу вредной, но более-менее пригодной для дыхания.
Ноги механизма шлепали по липкой маслянистой дряни. Выбравшись на грязный, скользкий, но относительно твердый берег, "Ходунок" прибавил скорость, благоразумно отбегая от разлома в сторону большой горы, состоящей из изодранных металлических кусков. Выбор Хиеланна был легко понятен Зарите. Точно так поступали все чудища, каждую секунду выныривающие из беспокойной оранжевой лужи, спрятанной в котловине.
Над невысокими отлогими холмами висело блеклое, грустное небо, на котором спали три серых солнца. Первое выглядело заметно крупнее остальных и скромно придерживалось линии горизонта. Второе, несколько меньше, добралось до зенита. Третье напоминало Луну в представлении с Земли. Светили звезды нехотя, не сильнее прожекторов военного гравилета. Довольно яркое и очень теплое сияние исходило от болотистой, находящейся в постоянной динамике почвы. Странная это была грязь. Клейкий, текучий, по-настоящему живой покров лежал везде: на спинах возвышенностей, в центре низменности и даже на боках холмов. Среди редких островков пожухлой, напоминающей спутанную проволоку травы росли кособокие, безобразно слепленные из грязи пирамиды, отдаленно напоминающие постройки земных термитов. Немного дальше, в середине низины, виднелись другие разломы, до краев заполненные бурлящей субстанцией. По поверхности оранжевых луж плавали пузыри, поблескивающие серебристым, чистейшим инеем.
- Все в порядке? - прошептала Зарита, продолжая нянчиться с заряженным флейтером, словно с милейшим белым мышонком.
- Заметно, да, - ответил Хиеланн.
У подножия горы умело орудовали уродливые шарообразные существа, габаритами с хорошую космическую яхту. Принимая многочисленными щупальцами поклажу у демонов, угрожающего вида создания устраивали клочья металла, то с легкостью поднимая обломки до самой вершины, то вытягиваясь к другому склону кучищи. Огромнейшая гора выглядела более чем устойчивой. Кабина машины почти не скрадывала отчаянный железный грохот, производимый дьяволами в работе. Чудища трудились, по-настоящему не покладая щупалец.
Ленивые солнца твердо подтверждали чисто фантастическую догадку. Провалившись в оранжевую лужу на улице побежденного врагами Ганимеда, "Ходунок" покинул и Марс, и саму Солнечную систему. Следов гневливого оранжевого вещества на корпусе механизма не осталось. Разнообразные дьяволы выскакивали из разломов, нагруженные награбленным у парализованных людей добром, передавали грузы щупальцам гигантских шарообразных существ и живо стремились куда-то за холмы, разбегаясь в разные стороны. Сдерживая ход машины, липучая грязь мешала и чудовищам, старательно изглаживая их следы.
Грубая чугунная песня, этот неумолчный раскатистый шум действовал Зарите на нервы. Тупейшая куча металла была целью и смыслом атаки на краснолицую планету! Страшная бессмыслица. Полумгла разума. Тонко управляемая из-за кулис кутерьма. Бездна надежды космических пиратов. Иных слов на ум ей просто не приходило. Так просто? Так глупо? Обездвижить жителей, разнести мирный Ганимед, чтобы тупо собрать в колоссальную гору сомнительные металлические трофеи?!
Молодая марсианка не замечала в Хиеланне растерянности, лишь чувствуя, насколько ему тяжело с решениями. Конечно, Зарита не собиралась оставаться пассажиркой, однако помочь пока не смела. Неизвестно, что именно ожидал отставной военный найти в точке, куда стремились с поклажей захватчики краснолицей планеты, но эти тусклые солнца, бесприютный мир и грандиозная куча обломков сбивали Хиеланна с толку. Взорвать арсенал? Уничтожить колонну техники? Обратить в прах живую силу неприятеля? Держа себя в руках, отставной военный, действительно, оторопел. Финритт-бомба, подорванная в таком угрюмом месте, не нанесет урона армиям противника, не приведет в негодность посадочную полосу для истребителей, не выведет из строя сконары, не прервет связь вражеского командования с десантными группами на Марсе. Здесь нет ничего! Здесь вообще нет ничего, кроме грандиозного металлического террикона, бестолково мечущихся дьяволов, оранжевых разломов, ползучей грязи и заиндевелых пузырей.
Вздрогнув, "Ходунок" испуганно шатнулся. Ярко-алое существо, напоминающее марсианского мамонта, поднималось из-за спин дальних холмов. Чудовище росло, росло и росло. Бесшерстная, даже совершенно голая тварь с двумя парами изогнутых бивней на вытянутой морде горела, распространяя сияние, безусловно побеждающее свет солнц и грязи.
Шагал невероятный демон быстро и уже вскоре, категорично преодолев последний взгорок, затопал по низине к машине, изумительно ловко перебирая ножищами. Втрое, а то и вчетверо переросшее самого крупного из марсианских мамонтов, существо имело несколько пар лап. Сколько именно, сказать было трудно. Толстенное, сильно вытянутое в длину туловище раскачивалось из стороны в сторону при ходьбе, странно вихлялось и играло складками дубленой кожи, в которые можно было бы легко завернуть дом.
- В итоге, прорвемся, - ободряюще сказал Хиеланн.
- Зачем. Они не нападают, - нервно тиская флейтер, ответила Зарита.
Пламенный колосс неумолимо приближался к "Ходунку", впрочем, явно придерживаясь направления к горе металла. Механизм изрядно шатало. Мир, целая планета гудела от поступи чудовища, рядом с которым самый здоровенный из добродушных марсианских мамонтов выглядел бы ребенком. Ярко-алые, огненные колонны ног разбрызгивали грязь, иногда попадали в разломы с оранжевой жидкостью. Распугивая на пути орды невообразимых дьяволов, горящее чудище топало по низине.
Открыв глаза, Демирий поднялся на локте, сразу встретившись взглядом с Атженаем. Маленький золотокожий человечек смотрел на него не зло, хотя и без добра. Покинув липучие чертоги болезненного сна, разум землянина рывками вспоминал о том, как боялся Пандуновский и сколько вкладывал энергии в просьбы, в мольбы о бегстве от Атженая Ольхона, которого величал злокозненными черными колдунами, от ужаса путаясь и предпочитая множественное число единственному. Нет, золотокожий, конечно, один, и при всех своих фантастических боевых навыках не выглядит чрезмерно опасным.
Жуя сухими растрескавшимися губами, Демирий огляделся в поисках рыжеусого толстяка и упал на бок. Небо закрывал корабль. Сложнейший, целиком и полностью состоящий из законченных восьмерок, запутанных нитей, ажурных конструкций, многоугольников и овалов корпус отливал всеми цветами радуги. Воздух, щедро напоенный озоном, пронизывало слабое электрическое жужжание. Без движения зависнув над крышами домов, судно словно закрывало исстрадавшийся Гагаринск от новых армий захватчиков. Неширокая, изогнутая дугой городская улица, действительно, была пуста как вечная пустота за орбитой военной базы Лдамейэн. Ни людей, ни машин, ни заполонивших мегаполис тварей землянин не заметил.
- Те, кто еще не жил, не мертвы. Спящие ожидают от вас помощи, - проговорил Атженай. - Соберитесь. Идем. Пора в путь.
- Где Пандуновский? - промямлил Демирий, с трудом ворочая языком.
Массируя плечо и механически сгибая правую руку в суставе, золотокожий промолчал. Поднимаясь, землянин догадался, что с речью гораздо больше проблем, чем это кажется.
- Где Пандуновский? - повторил он, с тупейшим медленным тщанием выговаривая слова.
- Негодяйские фокусы. Как я понял, Пандуновский не хочет в Чужие Дома, и потому бесполезен вашему эгоистичному делу мелкой личной мести?
Хотя злость и ирония в бесцветном, каком-то напряженном голосе Демирия не прозвучали, золотокожий насупился, отчего жиденькая бороденка подалась вперед.
- Отрубить голову змею, проглотившему собственный хвост, не личная месть... Возмездие. Справедливое возмездие. Вы не верите. Правильно. Вы могли бы заменить Пандуновского, отправиться со мной в Чужие Дома.
На всякий случай землянин кивнул.
- Не попробуем, не узнаем, - продолжил Атженай Ольхон.
- Пожалуй, хочется встретиться с Енисеем, - искренне признался Демирий, косясь на безразмерное брюхо чужого звездолета, загородившее марсианскую столицу от космоса.
- Вы идете своим путем... Нет проблем. Таков закон истории. Такова правда жизни... мировая необходимость. Пандуновский обещал дружескую помощь. Здесь выяснилось, он собирался сбежать, оказавшись в будущем. Здесь трудно. Реальность, где необходимо сражаться за жизнь, его не устраивает... Пандуновский обыкновенный трус, лжец и изменник. Вы могли бы... мне помочь на озере...
Резко умолкнув, Атженай скрестил руки у груди и сжал кулаки. Демирию показалось, что руки золотокожего сделались прозрачными, показывая каждую косточку, каждую кровеносную нитку.
- Правильно, - подтвердил золотокожий. - Его жизнь потеряла смысл. Добравшись до Чужих Домов, я покажу Енисею путь к свободе, а он поможет мне с переправой через озеро. В глубоком прошлом Земли, на перекрестке дорог мы с ним расстанемся. Правильно. Вы и Енисей освободите вашу планету в будущем Марса, а я исполню предначертанное в прошлом Земли. Справимся. Нет проблем.
Расстегнув клапаны, Атженай приспустил одежду и повернулся боком, показывая землянину изуродованную шрамами грудь, перекошенное плечо и лопатку, торчащую под неестественным углом. Демирий потупился. Раны были старыми, давно зажившими, но все-таки страшными.
- Месть за вашу боль. Так нормально, - осторожно сказал землянин.
- Боль как память о гибели моего мира, - застегивая клапаны, возразил золотокожий. - Знаки, оставленные душегубами, которых ждет неминуемая смерть.
- Как Пандуновского?
Атженай помолчал.
- Попав в будущее, он не пожелал возвращаться в прошлое. Века, которые у вас называются средними, кажутся Пандуновскому недостойными, а мой путь в более глубокое прошлое бессмысленным. Он умный, коварный, изобретательный... полезный. Нарушение договора нельзя прощать... Карать, - жестко закончил золотокожий и его всегда спокойное, по-детски безмятежное лицо на секунды вылепило странную, жутко свирепую маску.
- Пожалуй, корабль ваш? - быстро спросил Демирий, испуганный этим преображением.
- Почти правильно.
- Мы вернулись на окраину города?
- Правильно, - подтвердил Ольхон Атженай. - Здесь Пандуновский вас бросил и попытался спрятаться от меня в подвале дома.
- Собственно, ваш удивительный план не так фантастичен, - произнес землянин, старательно контролируя свою речь. - У вас крупный корабль, вам известен путь в Чужие Дома. Енисей отзывчив и любопытен. Так нормально. Только скажите ему, что знаете, как выбраться с каторги. Пожалуй, он пойдет с вами на край света.
- Волнуясь за скользкого подлеца Пандуновского, вы легко отдаете друга в когти черных колдунов. Именно так меня называл Пандуновский?
Глупо открыв рот, Демирий замер в настоящем страхе. Золотокожий устроил ему ловушку и теперь элементарно потешался. Попался. Проиграл. Предал, как Пандуновский? Рассудок Демирия, поврежденный пристрастием к компенсантам, ошибочно оценил ситуацию. Ольхон Атженай, он жуткий кровавый фанатик. Нельзя пускать золотокожего в Чужие Дома, нельзя пускать к Енисею. Нельзя сражаться с человеком, умеющим успешно противостоять огромным чудовищам.
Мысль землянина круто развернулась. Предупредить друга об опасности? Встать с Енисеем рядом, отражая атаку озверевшего от гнева Атженая? Каторга вряд ли предложит широчайший ассортимент медикаментов, какой нынче предоставляет опустевший Гагаринск с парализованными жителями. Пожалуй, компенсантов в Чужих Домах нет вообще. Если золотокожий силой потащит Демирия за собой в дальние дали, то это ни к чему доброму не приведет. Без лекарств он сгорит в неделю.
- Справимся, - бросил Атженай.
Скрипя и постанывая, землянин послушно пополз за золотокожим. Сразу за крутым изгибом улицы был перекресток, со всех сторон обозначенный щедрыми гроздями дорожных указателей. У крыльца, на тротуаре, оставляющем до проезжей части немного свободного пространства, лежало скрюченное последней судорогой тело Пандуновского. Избитое, черное от синяков, омертвевшее лицо искривляла гримаса ужаса. Мертвый взгляд несчастного упирался в витрину маленького магазина и огромную аляповатую вывеску, украшенную диким набором товаров, начинающихся от первостепенных продуктов и завершающуюся сложными профессиональными инструментами.
- Бедняга не зря меня боялся? Убийца, палач? Правильно? - холодно поинтересовался золотокожий.
Демирий кивнул.
Теперь конец. Настала его очередь. Негодяйские фокусы. Атженай, говорящий о возмездии и справедливости, все-таки палач. Растерзанный биохимией, ум землянина ясно представлял казнь: короткую схватку с опытнейшим воякой и печальным, предсказуемым финалом. Как противостоять убийце, который демонстрировал феноменальные боевые навыки и даже умел превосходно скрывать свою беспредельную ярость, Демирий не знал. Тело землянина просило дозу компенсанта, находя единственное спасение в яде.
- Злокозненные времена, - неожиданно всхлипнул Пандуновский и громко, горько расплакался.
- Жив, - изумленно выдохнул Демирий. - Так нормально.
- Правильно. Пусть остается здесь, в будущем, - мирно сказал золотокожий, гладя жидкую бороденку.
- Наверняка, в Гагаринске будет чересчур опасно.
- Не попробуем, не узнаем, - резонно заметил Атженай.
Землянин кивнул.
Стоило золотокожему нагнуться к толстяку, как Пандуновский откатился под крыльцо магазина, рванув на себя веревку, висящую вдоль стены. Неуверенно качнувшись, вывеска тяжело обрушилась прямиком на голову Атженая. Удар был четким, единым, хрустящим. Витрина треснула. Расшибленная дверь магазина провалилась внутрь. От грохота жалобно зазвенели стекла в соседних домах.
Тупо озираясь и дыша пылью, Демирий торчал с отрытым ртом на дороге. Невредимый Пандуновский выбирался из-под завала, по-звериному скалясь на неизвестно как отскочившего в сторону золотокожего.
- Справедливость! Он защищался! - закричал землянин, путаясь в слогах.
- Нет проблем! - почти весело, чуть ли не радостно воскликнул Атженай Ольхон. - Пандуновский здесь собрался и поддержит в переправе по озеру!
Погоня затянулась. Тварь, передвигающаяся короткими скачками по детской, оказалась на редкость хитрой и чрезвычайно верткой. После нескольких безуспешных попыток Царьградову все-таки удалось выгнать мелкое чудище из комнаты близнецов, но, даже заперев дверь, победы он не почувствовал. В подбитых противником коленях пульсировала боль.
Крепость пала. В доме, хранящем величайшее сокровище Вселенной, прятался жестокий враг, представляющий тех, кто разрушил жизнь на мирном Январе и покусился на Юпитер. Проникнув в здание, чешуйчатый фиолетовый зверек расколотил крепкий люк, и обыкновеннейшая пластиковая дверь детской не остановит мелкого мерзкого демона. Плоский лоб твари, сходящий на нет к носу, выглядел как толстый костяной нарост. После полученных ударов по коленям, этот созданный природой таран представлялся Никите очень опасным оружием. Если чудовище прицелится, с разгона хватит по ноге таким прочным лбом, то может сломать кость. Тогда спящие Хиеланн и Вилола останутся без защиты.
Спрятавшись под стол в миниатюрной гостиной дома, фиолетовая тварь таращилась единственным круглым глазом. Извлекая из ящика шкафа инструменты, еще не востребованные в работе по обустройству крепости, Царьградов старался не шуметь железом. Отвертка, бытовой пневмотоп, плоскозубцы, эластошур, долото, разъемник уже лежали на полу, когда Никита наконец-то добрался до увесистого молотка с длинной деревянной ручкой.
Тяжесть примитивного инструмента внушала уверенность, хотя колени Царьградова ныли, предчувствуя новую, совершенно адскую боль. Да, будет больно, однако он все равно победит. Ничего, что победа дастся тяжко.
Двигаясь необычайно плавно, Никита на цыпочках зашел в гостиную, прислонившись к косяку. Из угла донеслось тоненькое злобное хихиканье. Пряча за спиной молоток, Никита шагнул вперед и снова остановился, услышав скребущий звук сбоку. Стул выехал из-под стола, пополз к нему навстречу.
Упираясь лбом в ножку, фиолетовая тварь не сводила белесого глаза с Царьградова. На боках прикрытого чешуйчатой броней существа топорщились то ли рудиментарные крылышки, то ли плавники, то ли перепутанные, сваленные в безобразнейшие клочья перья.
Стукнув спинкой Никите в бедро, стул остановился. Нервно подпрыгивая, чудище отступало, пока не спряталось обратно под стол. Опять раздалось тонкое хихиканье, к которому добавились стрекотание и ритмичное пощелкивание. Создание явно что-то сообщало, возможно, предлагая Царьградову сделать паузу в затянувшемся преследовании.
Помедлив, Никита сел на предложенный демоном стул, сложил руки на молоток так, чтобы оружие можно было максимально быстро применить в бою.
- У нас наметились переговоры? - спросил Царьградов.
Прибавив громкости, звуки фиолетового чудища стали скорее, стремительно изменяя тональность.
- Приходится признать, я не понимаю. С второй стороны, вообще не имею достойной догадки, как устанавливается контакт, - медленно и внушительно сказал Никита.
Запрыгав под столом, существо вытянуло удивительно длинную шею и заклекотало, размахивая головой, словно ошалевший мальчишка баскетбольным мячом. Выпрямив спину и крепче схватив рукоятку молотка, Царьградов напряг внимание. Фиолетовая тварь танцевала, болтала, скакала, демонстрируя очевидную готовность к продуктивному общению и обнаруживая все новые способности к выражению мысли. Сохраняя величественный вид, подобающий человеку и властителю Солнечной системы, Никита смотрел на старания верткого чудища. Идей не возникало. Создание продолжало свой удивительный динамический монолог, наверняка, щедро предлагая ключи к разгадке сцен, однако трепетная заря гипотезы все-таки не зарождалась.
Беседа не задалась с самого начала. Мысли Царьградова метались от чертежей простейших механизмов к графическим отображениям числовых последовательностей; от хранящего цифровой код наброска, до доказательств элементарных теорем. Все это однозначно свидетельствовало бы в пользу его развитого разума, только юркое фиолетовое существо с повадками индейки вовсе не сомневалось в присутствии умственного потенциала у Никиты.
Чертежи здесь не помогут. Уравнения бесполезны. Как объяснить трагичность ситуации на Январе? Может, на планете сейчас орудуют толпы беглых преступников или орды диких животных, по неосторожности выпущенных хозяевами из вольеров? Ответ, отгадка рядом. Настал миг торжественной истины. Стоит подобрать правильное, настоящее слово, и близнецы опять захохочут, вернувшись на линию жизни незаметно для себя. Возможно, этот маленький фиолетовый дьявол как раз и командует десантным отрядом, взявшим рабочий поселок?
- Товарищ, сколько процентов уверенности... - начал Царьградов, тяжко нащупывая верный путь. - Еще три или четыре минуты на подготовку... Товарищ, каждому однажды приходится принимать решения, имеющие значительные последствия.
Не имея особенного смысла, фразы прозвучали чрезвычайно солидно. Присев и, странно, уменьшившись в размерах, создание мерзко захихикало, склонив на бок голову. Единственный большой глаз, напоминающий белый объектив, затуманился. Из коридора донесся короткий стук.
С бешенством отшвырнув стул, Никита вскочил и, воинственно размахивая молотком, помчался к двери детской. Отвлекая и путая Царьградова, лукавая фиолетовая тварь просто дожидалась подмоги!
В кабине стало жарко. От убойно-тяжелой химической вони потекли слезы. Взойдя на гребень холма, "Ходунок" приблизился к монументальной горе металла настолько, что стали различимы отдельные, пока наиболее крупные ее элементы. Здесь были сложены обломки космических кораблей и строительные конструкции, части боевой техники человечества и целые слои ценных руд, растерзанные в клочья медицинские аппараты и толстостенные трубы. Чудища хватали все!
Словно получив неслышную команду, твари перестали выпрыгивать из оранжевых разломов. Низина быстро опустела. Поток краденного добра прекратился, и громоздкие шарообразные существа, удачно исполняющие функции подъемных кранов, степенно отплывали в сторону, освобождая место на сцене чудовищному огненному гиганту.
- Так я и знала, - прошептала Зарита, невзначай ткнув стволом флейтера в ребра отставному военному.
- В итоге, представление продолжается, - сказал Хиеланн, разворачивая оружие, твердо зажатое в руках марсианки.
Увлеченная, она даже не заметила движения синекожего спутника.
- Нам необходимо понять замысел неприятеля, - уже громче произнесла Зарита. - Так я и знала, что операция в Ганимеде продумана. Следовательно, имеет смысл и конечную цель.
- В итоге, вы правы, - признал отставной военный.
Липкая грязь горела под ножищами полыхающего колосса, похожего на увеличенного во много раз марсианского мамонта. Огненная дорога невероятного демона упиралась точно в подножие металлической горы. Адское пламя ласкало складчатые бока фантастического чудовища, билось под брюхом, стремилось запрыгнуть на ужасную морду и играло на громаднейших изогнутых бивнях. Тусклые солнца практически погасли, леденея от уверенной поступи фантастического гиганта. Текучая грязь, и та приостановила свою подозрительную жизнь, замирая на спинах холмов.
Тайна раскрылась разом. Металл поплыл еще до того, как ужасающее огненное создание приблизилось вплотную к грандиозной круче. Смело расширяясь, озеро жидкого пламени разбивалось на отдельные потоки, отличные по цвету и явно обладающие неодинаковой вязкостью. Сырье, хаотично награбленное добро не только расплавили, а расплавили, разделяя, умело готовясь к отливке необходимых форм. Медь, стали различных свойств, золото, титан, алюминий, серебро и редкие металлы вроде индия, селена, теллура или висмута текли, не смешиваясь между собой. Алый ручеек однозначно утверждал присутствие даже драгоценного демирия в этой страшной-страшной реке.
Бродя среди нестерпимого огня, фантастический разумный зверь заревел, и от густого раскатистого баса затрепетал, завибрировал корпус "Ходунка", грозящего скатиться с гребня холма. До сих недоумевающим, Хиеланну и Зарите стали очевидны и смысл, и строжайший порядок, и систематичность врагов, и жесткая иерархия внутри разношерстого войска. Бестолково скачущие на улицах Ганимеда чудовища, в действительности занимались сбором нужных материалов, которые они не слишком технично, однако с выдающимся воодушевлением стаскивали в это печальное бесприютное место.
- Какой-нибудь металлургический комплекс, величиной с какую-нибудь планету, - без предисловий выпалила молодая марсианка, вытирая слезы со щеки.
- Заметно, похоже, - согласился отставной военный. - В итоге, враги штампуют оружие и боеприпасы.
- Так я и знала. Следовательно, сражение продолжится?
Хиеланн не ответил.
Зарита задала верный вопрос. Хотя тайна поведения армий противника вдруг нашла логичное объяснение, что-то здесь не сходилось. Судя по молчанию эфира, положение дел по всей Солнечной системе не слишком различалось со сложившейся на Марсе ситуацией. Вряд ли грандиозный небоскреб из краденного добра, тщательно возведенный демонами со щупальцами, был здесь в единственном числе. Сколько врагам нужно оружия, боеприпасов, если для его изготовления были вчистую ограблены десятки тысяч городов и предприятий, добывающих полезные ископаемые? Для чего так много? Ведь парализованные люди совершенно не оказывают сопротивления. Войска негуманоидных существ собираются атаковать обитаемые миры по всей Вселенной?
Заметив в горе целые пласты необработанных руд, Хиеланн будто вернулся в собственное прошлое. Опять возвращая флейтер на колени глубоко задумавшейся Зариты, отставной военный вспоминал, как однажды принял сложнейшее решение о стыковке к безымянному астероиду. Глыба, испокон веков кружащаяся в середине Солнечной системы, послужила хорошим подспорьем для бронекрейсера "Берсеркер". Получив серьезные повреждения в результате схватки с кораблем мятежников, боевое судно постепенно залатало пробоины, черпая руду из богатейших природных сокровищниц астероида. Работа делалась без спешки и по всем существующим инженерным правилам. Цикл производства начинался с добычи сырья на космической глыбе и завершался точной установкой изделия в отсеках "Берсеркера".
Хиеланн сморщился, словно от внутренней боли. Прибыв на базу Лдамейэн, бронекрейсер не потребовал более тщательного и более профессионального ремонта, пройдя абсолютно все технические проверки. В общем-то гениальная, воистину спасительная операция вызывала поток, бурю острот у коллег из "Звездного Легиона". Корабль вернулся домой, кардинально изменив окрас. До самого конца, до самой гибели в памятном бою над Марсом, корпус "Берсеркера" так и пестрел заплатками, разбросанными от кормы до носа.
- Допустимо, до самого конца, - вслух произнес отставной военный.
Будь Зарита сейчас чуть внимательней, она бы заметила, как постарело лицо Хиеланна от вновь пережитых воспоминаний. Но молодая марсианка, поглощенная все расцветающим пожарищем за кабиной механизма, смотрела только на опадающую гору и растекающееся озеро расплавленного металла, в котором топал адский колосс, охваченный яростным пламенем.
Словно разминаясь, "Ходунок" покачался, мягко стронулся с места. Сначала машина двигалась по гребню холма, а затем, резко прибавив ход, помчалась под откос, приближаясь к расползающемуся во все стороны огню. В кабине механизма тревожно запищали датчики. Температура за бортом превышала разрешенную. Краска машины слезала, сворачиваясь трубочками. Сложная начинка "Ходунка" грозила отказать.
Землянин ерзал, нервничал, дергался, рвался на поиски счастья и трусил.
Звездолет не слушался Атженая. Золотокожий не умел управлять фантастическим кораблем, размером побольше марсианской столицы. Ольхон Атженай не справился бы с управлением примитивным гражданским гравипланом, программатором кухонного комбайна, настройкой комнатной осветительной системы. Негодяйские фокусы. Пандуновский никуда не ушел от золотокожего. Эти дремучие, эти дикие, эти далекие от современной техники люди спасовали бы даже перед элементарным личным коммуникатором. Таким был категорический вывод Демирия.
Все происходило медленно, с какими-то странными выжидательными паузами. Чужой звездолет спокойно висел над Марсом, пассажиры терпеливо ожидали отправки на борт судна в предместье Гагаринска, а экипаж самого сказочного корабля, наверняка, находился не ближе чем у Полярной звезды. Капитан-командор удивительного судна вообще пил чай с лимоном, иногда посматривал на список сегодняшних дел и, от чисто от ленивой праздности, тыкал по кнопкам необходимых систем. Ползли часы. В корабль пассажиров пускать не спешили.
Мечтая о настоящем знакомстве с удивительным звездолетом, землянин ухищрялся прилежно думать о жемчужине; о совсем крошечном, о вкусном и жизненно необходимом шарике компенсанта. В мегаполисе масса магазинов, аптек, медицинских центров. Любой из них сейчас мог предоставить Демирию великолепнейший выбор биохимических препаратов. К великому несчастью, золотокожий следил за ним и вовремя останавливал попытки бегства землянина за компенсантами. Вид крепко побитого Пандуновского не разрешал Демирию сомневаться в решительности Атженая.
Там, за поворотом, точно должна быть частная клиника. Солнце прежде копировало совершенную форму шарика компенсанта, хотя теперь сделалось овальным, как упаковка с жидким компенсантом. Цифры на табличке под дорожным знаком намекают на время, оставшееся в запасе. Дальше боль разорвет тело, вытеснит все мысли, выжжет мозг.
С настойчивостью маньяка зациклившись на необходимой дозе яда, землянин проглядел момент, когда в днище огромного корабля неохотно передвинулись несколько восьмерок, образовывая сложнейшую геометрическую фигуру. Тонко задребезжавшие окна домов заставили погруженного в себя Демирия задрать голову.
Наверху что-то происходило. Минут пятнадцать или двадцать раздавались звуки, похожие на треск электрических разрядов. Звездолет взял новую паузу. Прошло еще не меньше получаса, прежде чем все звуки прекратились. Землянин ослабел, раскис, совершенно извелся, начал постанывать, хлюпать носом и пускать отвратительные жадные слюни. Присев на корточки, Пандуновский закрыл избитое лицо ладонями и тихо, жалобно говорил сам с собой на неизвестном языке. Иногда механически трогая бороду, Ольхон Атженай стоял молча и прямо, как статуя.
Корабль стал заваливаться. Быстро теряя высоту, судно падало на пригород. Картина была жуткая. От ужаса и изумления землянин попятился, потерял равновесие, грузно брякнулся на тротуар, где уже валялся в пыли рыжеусый толстяк.
Аварии не произошло. Центр судна оставался висеть ровно над той же точкой мегаполиса, однако звездолет изменил марсианскому горизонту. Левая часть гигантского корабля бросила шпили небоскребов, вспугивая стаю жиденьких облаков. Правый борт невероятного звездолета шумно зарылся в красновато-серую почву далеко за последними рядами домов Гагаринска.
Слабый ветер относил пыль за черту города, обтекая неправдоподобное нагромождение восьмерок, незаметных издалека стрелок, многоугольников, овалов, странных ажурных конструкций и запутанных нитей. Сильно пахло разогретым металлом, водой, техническими жидкостями, свежей травой. Вблизи корабль выглядел еще более чужим, чуждым, непонятным и... на диво большим.
Изумление вытеснило жажду, победило зависимость землянина. Впервые за долгие часы ожидания разум Демирия полностью избавился от бойкой неунывающей мыслишки о счастье в компенсантах.
Подняться с тротуара не удалось ни Пандуновскому, ни землянину. Сильный рывок застал Демирия врасплох. Циклопическое нагромождение зданий Гагаринска, краснолицая планета исчезли, сменяясь тревожными сумерками.
От вони и запредельного грохота, нагло врывающегося в раскрытую кабину, у Зариты отчаянно закружилась голова. Слезы застилали уставшие от танцев слепящего пламени глаза. Металлургический комплекс разогнался до полной мощности, не щадя здоровье непрошенных гостей.
Унылая, самая вредная из планет Вселенной обернулась наихудшим кругом ада. Злобно гремящий огонь мчался к машине со всех сторон, словно стая хищников, устремившийся в погоню за дичью. Для механизма, слабо защищенного от воздействия высоких температур, находиться у озера расплавленного металла было чертовски опасным делом. Заводская краска машины обгорела. От весело пляшущих букв "НаШ хОдУнок" осталось какое-то таинственно-непонятное "..I ..л..c.". Хиеланну, вышедшему из кабины "Ходунка" под аккомпанемент увещеваний Зариты, безумный эксперимент мог принести только страшную смерть.
Хитроумные застежки, как назло, не поддавались. Машина почти распласталась на горячей текучей грязи, но вес прямоугольной коробки все равно сильно оттягивал крепежные тросы. Рук явно не хватало. Энергичные усилия отставного военного пропадали зря. Обжигаясь о раскалившийся корпус механизма, в беспокойстве оглядываясь на стену беспорядочно бродящего пламени, он оторвал один край груза. Другой конец коробки, обхваченный перекосившейся застежкой, безнадежно заклинило.
На вершине ближайшего холма появилась голова монументального чудовища, всходящего по взгорку. В шуме и постоянной тряске его тяжелых шагов даже не было слышно. Спеша на помощь соратнику, громаднейший дьявол уже заранее распалился так, что языки огня, казалось, облизывали тусклые ленивые солнца. Чудище, победившее кучу металла, затопало навстречу, приветствуя собрата оглушительным ревом и взмахами бивней. Хотя пути обоих огненных демонов лежали дальше, "Ходунок" оказался в опаснейшей зоне. Пламя давало какие-то минуты, прежде чем обратить в щепотки пепла храбрый экипаж, да и саму послушную машину.
- Отставить! - грозно приказал Хиеланн, прогоняя выпрыгнувшую из кабины Зариту. Всегда безмятежно-спокойное лицо отставного военного, раскрасневшееся от жара и натуги, было по-настоящему сердитым.
- Все в порядке! - крикнула Зарита, все равно не в состоянии преодолеть голосом безумный шум вражеского металлургического комплекса.
Молодая марсианка еще немного задержалась в машине, обыскивая отделения инструментального ящика.
- У вас ожоги! Так я и знала! - заорала она, с ужасом рассматривая лицо и руки отставного военного.
- Потом! - бросил Хиеланн в ответ. - В итоге, подождет до базы!
Зарита укоризненно покачала головой и взялась за работу. Баррикады и ловушки в полицмейстерском участке Ганимеда не получили столько физической силы, сколько она приложила теперь. Короткая монтировка марсианки все-таки поймала и вернула сопротивляющийся нажиму крепежный трос на положенное место. Пока отставной военный, напрягаясь, поднимал край груза, Зарита окончательно сняла замок непослушной защелки. Прямоугольная коробка плюхнулась в живую грязь и Хиеланн, умело поддев крышку неприметной ниши, моментально подключил заряженную в полицмейстерском участке энергоемкость. Вспыхнуло яркое белое свечение, импульсами озаряя верхнюю часть продолговатого ящика.
- Отход! - скомандовал Хиеланн.
Маяк на финритт-бомбе бодро отсчитывал секунды. Помогая марсианке забраться в присевший "Ходунок", отставной военный окинул внимательным взглядом территорию. Местность изменилась, бесповоротно сбросив маску драматического уныния. Бродячая грязь источилась, лихорадочно уползая за холмы. Оранжевые разломы изгладились или совершенно исчезли, прихватив с собой полчища дьяволов. Озеро огня занимало всю низменность, продолжая уверенно овладевать пространством, а пара охваченных пламенем колоссов гордо вышагивала по расплавленному металлу.
Вскочив, машина споро развернулась. Не прошло и минуты, как "Ходунок" покинул опасный участок, убежав от громоздких чудищ. Шум металлургического комплекса заметно уменьшился, просачиваясь внутрь только как постоянный надоедливый гул. Механизм не останавливался, мчась со всей возможной скоростью до тех пор, пока пульсирующий белый маяк не сгинул во вздымающемся к солнцам пламени.
Отыскав укрытие за переломом холма, машина, послушная воле отставного военного, снова присела, упираясь дном кабины в слой липучий грязи.
Молча смежив веки и подняв ладони ко лбу, он показал Зарите пример, которому молодая марсианка едва успела последовать. Теплый световой шар засиял в котловине. Толчок кресел, ураганный рев, удар по готовому сопротивляться "Ходунку", оглушительный гром, сотрясение почвы, взмывший к космосу вихрь были почти неразделимы.
Зарита судорожно схватилась за Хиеланна. В ушах у обоих отчаянно звенело.
Взявшись за управление, отставной военный поднял механизм наперекор лютому напору взбаламученного воздуха. Ветер еще неистовствовал, неохотно умеряя ярость. Взрыв могучей финритт-бомбы испарил гору ворованного вещества и разметал жидкий металл по спинам взгорков, однако свирепо потрясающие бивнями чудовища уцелели. На месте огненного озера образовалась черная выпуклая плешь. Оба гигантских дьявола испускали яростные электрические искры и грозили космосу протуберанцами чуть ли не звездной величины.
- Ваша находчивость спасла операцию, - произнес Хиеланн так, словно находился далеко-далеко от врага, на мирной, полностью подконтрольной "Звездному Легиону" планете.
Она бы зарделась от удовольствия, но лицо марсианки и без того горело, обожженное докрасна.
- Точно? Процесс плавления нарушен. Оружие теперь не из чего делать.
- Подтверждаю. Только обычно мобильные финритт-бомбы оставляют глубокую воронку. Даже в монолитном камне. В зависимости от особенностей местности, ударная волна поражает живую силу противника на расстояниях в километры. Взрыв в длинной низине, зажатой между холмами, достоин хрестоматий. В итоге, живая сила неприятеля готова к дальнейшей работе.
- Теперь о "Ходунке" точно знают. Простите дилетанта. Если бы вы оказались на месте командиров противника, как бы поступили вы?
- Быстрая контратака. Захват или полное уничтожение диверсионной группы.
- Нам необходимо понять, с кем воевать, - сказала марсианка, разглядывая объятых пламенем великанов. - Кто враг? Охотники за железом? Какие-нибудь плавильщики, грузчики, металлурги?
- В итоге, все.
- Так я и знала, - согласилась Зарита. - Боевые офицеры, повара, домашние животные, инженеры, солдаты или какие-нибудь натасканные псы союзники тем, кто парализовал жителей Ганимеда.
В кабину проник долгий трубный рев огненных чудищ. Задумавшись, марсианка подняла с сидения флейтер, осторожно положила на колени, зачем-то тронула предохранитель, кнопку замыкателя и еще более опасливо вернула оружие обратно на кресло. Конечно, Хиеланн говорил, поступал верно и заложил заряд в правильном месте. Умные, глупые, крупные, мелкие, безумно страшные, вызывающие умиление, противники, погубившие дни миролюбивого Марса, не заслуживают пощады. Их подчеркнутое пренебрежительное невнимание к двоим, пережившим атаку людям, фальшивое насквозь! Неприятель смотрит, наблюдает, оценивает, рассчитывает. Противник умеет нападать, защищаться и всегда настороже. Взрыв мощнейшей финритт-бомбы, в любом нормальном месте создавший бы котлован, воронку или хотя бы солидную вмятину, здесь, напротив, образовал выпуклость. Вряд ли это случайность. Хотя контратака врага до сих пор не последовала, в общем и целом, металлургический комплекс продолжает действовать, требуя новые тонны сырья.
- Следовательно, неудача. Чудовищ побеждают чудовища, - тяжело выговорила Зарита.
Отставной военный потрогал пальцами свою обожженную щеку.
- Подтверждаю! В итоге, верно! - внезапно оживившись, воскликнул Хиеланн. - Демонов смогут победить только демоны!
Для фантастического корабля, чья тень могла с хорошим запасом перекрыть столицу краснощекой планеты вместе с пригородами, интерьер отсека выглядел исключительно элементарным. Если не нищенским.
Углов или прямых линий здесь не было. Вытянутая, неправильной формы комнатушка то сужалась, то растворялась в стороны, оставляя в середине ажурный простенок, выполненный в виде распустившихся цветочных бутонов. Пол, вогнутый от стен к центру чуть ли не на метр, покрывал густой слой истоптанной пыли. Потолок, образованный вполне элегантным соединением множества куполов и диковинных витых загогулин, испускал синеватый, мертвенно-холодный свет из разряда биолюминесценции.
Убогий просиженный диван, деревянный стол, причудливый старинный шкаф, грубые стулья и увечный топчан, застеленный подозрительным рваньем составляли почти все убранство отсека невероятного корабля. Грубейшая каменная скамья явно шагнула на невероятный звездолет прямиком из первобытных веков. Желтая туристская палатка, очаг, аккуратно обложенный силикатным кирпичом и закопченный котелок, висящий на крючке уже шептали о совершенно иных столетиях. Напоминанием о Марсе и окраине Гагаринска служила овальная плита, выполненная из желтого гранита. Под поверхностью любовно обработанного камня что-то происходило. Вспышки, световые отблески, короткие молнии, змейки огня цвета благородного золота то и дело возникали в океанской глубине плиты, которая в общем-то выглядела не толще человеческого запястья.
Сбоку от камня лежала груда масок, филигранно выполненных из того же желтого гранита. Не узнать лицо Атженая было невозможно. Каждая маска в совершенстве, но немного по-разному воспроизводила линии, присущие золотокожему. Мастера очень постарались, точно передавая каждую черту, изгиб, морщинку. Безупречные, богатые, царские гранитные маски навевали землянину чудную, нечеловечески вывернутую мысль. Будущие, несостоявшиеся дела уже воспели в прошлом. От таких маневров измученное биохимией сознание Демирия хотело бы дистанцироваться. Увековеченный в редком камне Атженай Ольхон совершил какой-то значительный поступок в давным-давно минувшем, к которому так стремится сегодня!
Ноздри землянина часто втягивали очищенный воздух, упоенный запахами моря и мокрых водорослей. Щеки его раскраснелись. На лоб выползла испарина. Глаза воровато забегали. Сердце забилось активнее. Мечты о яде под языком стали манией, нахальной нечестивой молитвой гремящей в душе. Всего один! Негодяйские фокусы. Всего один красивый, сказочно прекрасный, отливающий перламутром шарик компенсанта мог бы избавить Демирия от надоевших болей в исстрадавшемся теле.
Загнанные в углы сознания мысли ворочались, словно умирающие на суше киты. С Марса их подобрали, воспользовавшись каким-то футуристическим устройством, сродни порталам Владык. Зачем эта несуразная демонстрация, когда громаднейшее судно бороздит бортом грунт, другим боком вспарывая небеса краснощекой планеты? Вроде бы хворый и вечно занятый планомерным самоубийством, Демирий все-таки сумел отметить, что после перемещения на корабль не почувствовал разницы в силе тяжести. Круто завалившись на бок над Марсом, звездолет не опрокинул банальную мебель и даже примитивная вазочка, водруженная на шкаф, не разбилась. Превосходно разбираясь в современной технике, землянин знал устройство синхронизаторов гравитации. Нет, до таких технических фокусов... до таких негодяйских фокусов корабли, построенные на верфях Солнечной системы, пока не доросли.
Сначала заглянув в котелок, Пандуновский не снимая обуви завалился на диван, демонстративно отвернувшись к спинке. Впадины и выпуклости престарелой мебели безукоризненно удобно подошли к его пухлой фигуре. Садясь на стул, Атженай широко повел рукой, приглашая гостя отдохнуть и оглядеться.
Демирий кивнул скорее вежливо, чем благодарно. Мысль землянина дико тормозила. Совершенная жемчужина, венец творения гениальных ученых осталась на Марсе. Всего один! Всего один шарик подарил бы ему стройность умственных построений и помог с точнейшими разгадками!
Впервые с момента расставания, землянин подумал о честном, о преданном Алтае и, тоже впервые, оценил его уход как подвиг. Занятое лишь компенсантами, природное любопытство Демирия слишком долго отдыхало. Теперь интеллектуальная ненасытность землянина все же опережала невыносимый груз химической зависимости от яда. Звездолет был как неизвестный материк, а единственный доступный отсек корабля сделался проекцией; крошечным отражением, увы, не позволяющим легко вычертить карту всего огромнейшего материка.
Переборки чужого звездолета выполнялись с применением специального высокоточного оборудования, позволяющего соединять металлы и органику. Неистощимо изобретательные инженеры одновременно дозволяли и естественный живой рост, и применение сформированных по лекалам элементов. Освещение вообще не имело отношения к электрической энергии, намекая на какой-то из разделов биологии. Изрядно послужившая, но вовсе не дряхлая деревянная мебель однозначно происходила из прошлых веков. Хороший свежий воздух не скрывал свою полнейшую искусственность и чужеродность корабельному отсеку. Наскоро приспособленное под нужды людей, помещение должно было до отказа заполняться жидкостью.
Если грандиозное судно уже выправило горизонт, покинуло Марс и стартовало к центру Галактики, понять это никак невозможно. Учитывая чудеса с гравитацией, оброненные Пандуновским фразы и рваные рассказы золотокожего, картина складывалась следующая. Атженай Ольхон и Пандуновский на звездолете не хозяева, а пассажиры, которым разрешено обживать и обставлять на свой специфичный вкус отведенный отсек. Управлять кораблем они не умеют и из целой сказочной страны, наполненной изумительными техническими диковинами, могут находиться лишь в этой замкнутой каморке. Разделяя цель золотокожего, ищущего путь в глубокое прошлое Земли, настоящие хозяева судна помогают ему в поисках. Так на борт попал рыжеусый, совершивший побег из своего злокозненного времени и, затем полностью разочаровавшийся в туманных целях маленького человечка.
Демирий обмер, задрожал, не веря. На ладони... Негодяйские фокусы. На вытянутой ладони... Атженая... На вытянутой ладони Атженая...
Прыжками, с нетерпеливым слюнявым рычанием промчавшись по вогнутому полу, он сграбастал шарик с руки золотокожего и сунул яд в рот, от жадности крепко прихватывая собственные пальцы зубами. Повернувшись, Пандуновский с презрением наблюдал сцену. В последние дни, пользуясь легким, бесконтрольным доступом к городским запасам компенсантов, Демирий слишком часто превышал дозу яда. Он почти не вспоминал Вилолу и Хиеланна, а Фортбату вообще начинала казаться забытым сном. Организм сдался и действие вредных препаратов все чаще вызывало либо полуобморочное состояние, либо вообще накрепко отключало мозг землянина.
- Здесь мы расстанемся. Осталось недолго. Соберитесь правильно. Нет проблем, - ободряюще сказал Атженай Ольхон.
Отвечая, Демирий успел кивнуть. Вздрогнув всем корпусом, звездолет перевернулся, сильно и прицельно ударив землянина в висок.
Вырвавшись из хватки удручающе болезненной реальности, Демирий повалился в промозглую пропасть вечности. Все пришло сразу. Радиоактивное вечернее светило и смертоносное утреннее покинули ущелье, спрятанное между скал, накаленных злыми солнцами. Вулканический ад в восточной части крупнейшего континента Земли разгорелся внезапно. Спрятанный на океанском дне корабль надолго пережил своих создателей. Волны штормовых размеров обеспокоили Байкал. Разменивая эпохи, танцуя у светил, кочуя по пустынным планетам звездолет поддержал последнего из тех, кто был преданным союзником хозяевам и теперь его долгий-долгий путь завершен. Неприятель получит отпор. Корабль смертельно болен. Враги атаковали Солнечную систему, потому что Ольхон Атженай, сейчас идущий к цели, уже выполнил предначертанное миллионы и миллионы лет назад. Голова змея, проглотившего собственный хвост, давно не существует. На месте вражеского поселения плещется большое красивое море, помнящее страшную силу неземной магии.
Хаос веков, невозвратимо прожитых дней кружил землянина, истязая рассудок частыми молниями сжатой в блоки информации. Глубоко вздохнув, Демирий очнулся, с великим трудом отрывая голову от пола. Он помнил все, что сейчас получил, едва замечая самого себя у подножия нестрогого, но ужасающе великолепного здания из мегалитов исторических эпох.
Пандуновский насыпал в котелок крупу из магазинного пакета. Сидя у бездымного костра, золотокожий раскачивался, без остановки лопоча на диковинном певучем языке. Самый обычнейший, самый настоящий огонь, разведенный в отсеке этого сказочно могучего звездолета показался землянину дичайшим из святотатств. Высокотехнологичный, совершенный корабль, построенный гениями, приютил скудоумных дикарей.
Новый, теперь уже строго направленный ментальный импульс был слишком сильным, растерев едва вернувшуюся, едва расцветающую самопознанием личность Демирия в прах.