Дверь детской была аккуратно снята с петель и стояла в углу. Три фиолетовые твари перегораживали вход в комнату ребятишек, еще одна возилась, стучала когтями и мерзко хихикала за спиной Царьградова, притащившись за ним из гостиной. Над кроваткой близнецов нависал зубастый, по-медвежьи большой, покрытый шерстью демон, солидные габариты которого явно не позволили бы ему протиснуться в лаз.
Не выпуская из поля зрения чудовищ, Никита поискал глазами дыру в полу, оторванную стеновую панель или клочья прошибленного потолка. В коридоре, прихожей, гостиной, спальне и кухне словно только что закончилось сражение, только этот отчаянный беспорядок устроил сам Царьградов, подготавливая дом к осаде. Кроме грубо взломанного люка, других разрушений, точно, не произошло.
Пока он наблюдал за коварной тварью, устроившей представление и размышлял о судьбоносном контакте, который разом прекратит войну в Солнечной системе, дьяволы нашли детскую, тихо вскрыли дверь. Никите показалось, будто мелкие твари перешептываются между собой хриплыми голосами злобных подземных гномов. Они даже ухмыляются... Впрочем, сморщенные морды ящериц вряд ли могли скопировать хоть какую-то особенность человеческой мимики. Просто Царьградов проиграл бой, не оказав ни малейшего сопротивления и теперь ожидал унижений от победителей. Ногти Никиты впились в ладонь, яростно сжимающую кусок арматуры. Раздосадованный, даже взбешенный устроенной дьяволами ловушкой, Царьградов затрясся. Кровавый гнев переполнял его, подталкивая к отважному безумному шагу. Через боль, через когти, через нездешнюю силу, через страх, через клыки, через сомнения. Кроме Вилолы и Хиеланна, никто и ничто не имеет значения. Успеть наброситься на врагов и уничтожить всех прежде, чем отвратительные демоны навредят близнецам!
Рассудок оставлял Никиту на грани тусклой пораженческой безысходности, удерживая от отчаянного поступка. Глупо. Невозможно. Бессмысленно атаковать. Два с половиной метра расстояния против считанных сантиметров. Пятеро свирепых дьяволов против одного Царьградова, вооруженного лишь металлическим прутом и застилающей ум яростью. Рывок клыка. Короткое движение лапы. Стоит шерстистому чудищу тронуть Хиеланна и Вилолу, как спящие дети исчезнут из суровой реальности, так и не проснувшись.
Лапа, действительно, потянулась к головам ребят, поднялась и вновь опустилась, коснувшись... подушки. Никита застонал, хотя стон больше напоминал рычание. Отдаленно похожий на медведя зверь измывался над ним, терзая измученное сердце.
Демон щелкнул длинным голым хвостом с разноцветными кисточками на конце. Распахнувшись, мерзостная пасть чудовища показала ряды белейших клыков и разветвленный натрое змеиный язык. Фиолетовые твари запрыгали, тонко запищали и рассыпались в стороны, освобождая проход в детскую.
Лапа мохнатого чудища провела по безмятежным лицам детей прежде, чем Царьградов сделал шаг вперед. Вдохи, звуки вновь возобновившегося дыхания отдавались в висках грохочущим эхом. Прут вывалился из руки Никиты. Потерянный, убитый Царьградов замер у кроватки, не веря, не понимая, не зная, не помня ничего вокруг, кроме ребят. Вилола с огромнейшим любопытством смотрела на него, а Хиеланн, улыбаясь, тянулся ручонками к зубастому шерстяному дьяволу.
Унылая из планет мироздания надежно держала "Ходунок" в плену. Хотя владельцы гигантского металлургического комбината не преследовали мятежный механизм, обратный путь к Марсу начался с безудержного продолжительного бега, на который машина потратила добрую половину оставшегося заряда энергоемкостей. Тусклые солнца, орды демонов, горы награбленного добра, живая грязь, реки расплавленного металла, бесконечные холмы, разломы с оранжевой жидкостью, горящие нестерпимым жаром чудовища сменяли друг друга и объединялись в бесконечных вариантах.
Трудно сказать, какой системы придерживался Хиеланн, выбирая необходимый портал. По каким-то причинам все встречающиеся на пути провалы с заиндевелыми пузырями пока его не устраивали. Не спрашивая и понапрасну не тормоша отставного военного, Зарита, больше чем когда-либо ощущающаяся себя дилетантом, тоже активно раздумывала над тем, как вернуться на краснощекую планету.
Судя по всему, Хиеланн просто не рассчитывал на удачное отступление после взрыва финритт-бомбы, предполагая лишь скорую контратаку неприятеля, погоню и драматическую финальную схватку. Успешный многолетний опыт в военных делах говорил ему, что противостояние одиночки и армии, это безутешный обман для слабых духом и розовые грезы рифмоплетов. Один "Ходунок" на поле брани не воин, а только и только жертва. Диверсия в глубоком тылу врага однозначно равнялась самоубийству. Отставной военный испытывал жалость к молодой марсианке, но уважал серьезный взрослый выбор Зариты. На Марсе, действительно, невообразимо опасно. Чудища могли уничтожить полицмейстерский участок Ганимеда в любую секунду. Пропасть, не сопротивляясь, глубоко противно человеческой природе.
Улучив момент, отставной военный взглянул на спутницу. Она смелая, сильная, находчивая, умеет быть настойчивой и очень хочет оказаться полезной предприятию. Зарита молодец. Если бы не внезапная помощь молодой марсианки с застежками смертоносного груза, он подорвал бы финритт-бомбу под ногами исполинского дьявола и адский ураган уже превратил бы в пар немногочисленный экипаж "Ходунка". Однако жестокая реальность такова, что выбор дороги на Марс слишком сложен. Запас энергии машины ограничен, а решение все не приходит. Секунды летят быстро. Время уходит. Время заканчивается. Даже если погони не будет, безрадостная планета медленно поджарит непрошенных гостей, рассчитавшись за вторжение на пространства металлургического комплекса и попытку нанести удар по военно-технологическому центру.
- Так я и знала! - закричала молодая марсианка. - Остановитесь!
По инерции сделав еще пару десятков шагов, механизм замер у подножия горы краденного металла. Совсем близко, не обращая внимания на машину, ловко орудовало щупальцами существо, складывающее кручу. Расчерчивая бивнями тяжелый воздух, по вершине холма топал объятый огнем колосс. На линии горизонта нечетко проступали вертикальные столбы, связывающие их нити, сектора и абрисы, густо расчерчивающие угрюмые небеса.
- Подтверждаю. В итоге, враг отказался от преследования, - произнес Хиеланн.
- Точно, - загадочно улыбаясь, бросила Зарита.
- Другой финритт-бомбы у нас нет, - добавил отставной военный. - Слишком тяжело. Машина рассчитана на определенный груз.
- Все в порядке, - сказала марсианка. Продолжая улыбаться, Зарита большими, наполненными слезами глазами показала, куда Хиеланну нужно посмотреть. - Есть у вас какие-нибудь версии?
У оранжевого разлома копошился пухлый шарообразный демон. К горящему гиганту присоединился другой зверь, напоминающий переросшего марсианского мамонта. Шестиногая двухголовая лошадь со свисающими до грязи усами несла в сумке на боку набор блестящих штуковин, явно заполученных тварью в медицинском центре. Из горы металла торчала площадка профессиональной стремянки, которую изрядно поломали чудища, доставившие ее в металлургический комбинат. Точно такую, разве только целую, отставной военный заметил за стеклом невысокого розового здания в Ганимеде.
- Допустимо, стремянка именно из дома у парка, - согласился отставной военный.
- Причем тут дом у парка? - изумилась марсианка. - Нам необходимо понять, какой из порталов ведет на Марс?
- Подтверждаю. Если стремянка из вашего магазина, то путь на Марс найден. Только, в итоге, слишком ненадежный дорожный указатель. Прыгнув в разлом, мы можем оказаться и на Плутоне.
Аккуратно промокнув слезы платочком, Зарита размазала грязь по щекам.
- Разве вы не говорили, что не добрались до моего магазина?
- Подтверждаю. Разве вы не говорили, будто активно занимаетесь торговлей?
- Точно, - вытянула марсианка.
- Только магазин декорирующих материалов до сих пор не открыт. Находится в стадии ремонта с момента постройки здания. Допустимо, прежнему хозяину дом в элитной части Ганимеда был необходим для целей, не имеющих отношения к торговле вообще.
- Какая-нибудь ошибка. Хозяйка розового здания я.
- Подтверждаю. В здании остались документы и бумаги, подписанные...
Остановив речь, Хиеланн твердо смотрел на Зариту, поднявшую флейтер. Сжимая уверенно снятое с предохранителя оружие ладонями, она умудрилась точно положить палец на кнопку замыкателя, которую уже наполовину вдавила в рукоятку.
- В итоге, хотите закончить свою игру именно так? - спокойно спросил отставной военный.
- Всего только слово. Заметно, важна ваша личная оценка, а не моя.
Порывисто подавшись вперед, марсианка забросила флейтер на сидение Хиеланна и, нервно перехватывая запястье пальцами другой руки, энергично покачала головой.
- Нет... стрелять... Простите дилетанта, нет.
- Оружие ваше. В итоге, мы на территории противника, - произнес отставной военный, возвращая флейтер на пассажирское кресло.
- Все в порядке... Просто... взгляните... взгляните туда, - жалобно попросила Зарита.
Топая по берегу разлома с оранжевой кипящей жижей, пухлое шарообразное чудище тащило к горе металла добычу, оказавшуюся для нее чересчур массивной и излишне неудобной. Совершая лихорадочные движения, ворсистые отростки удерживали на выступающем костяном горбу сильно потрепанную, позолоченную статую Енисея.
Учебный бриг, много-много лет не забиравшийся дальше орбит двойной планеты, потерял в космосе Луну и Землю. Маршрут, проложенный сквозь Солнечную систему, благополучно завершался. Столько раз совершая посадки и взлетая с Марса в кресле пассажирского лайнера, Весна впервые оказалась над краснолицей планетой в корабле, ожидающем ее собственных приказов.
Смерть не принимает оправданий. Тяжелая обстановка отрицала малейшую ошибку по неопытности. Топливо в уцелевших баках "Самсона" подходило к концу. Внешние повреждения, полученные бригом в бою с врагами, не позволяли классический заход на посадочный вектор и нормальный маневр над площадями космопортов. Маяки Марса безмолвствовали. Переключенный в режим навигации, виртуальный информатор рубки исправно показывал сочную картинку открытого космоса, на которую автоматика накладывала необходимые пилоту данные. Окошко притягивало взгляды.
Найти на теле Марса Гагаринск и Демирий легко удалось всем, но расчет вектора без информации с краснощекой планеты откровенно затянулся. Весна трудилась, проверяла, перепроверяла, стирала готовые блоки и начинала с начала. Альматея, этот новый спутник Марса, был как бог хаоса, внося в хрестоматийный свод сверхсложных гравитационных корректировок дичайшую путаницу. Просчитанные взаимодействия Земли и Луны, несущие головную боль лоцманам, в искусственно созданной системе Марса и Альматеи приобретали характер исступленной пляски.
Проявив грамотную изобретательность, Ташка незаметно для взрослых оккупировал панель управления обзорными камерами. Как и любой теперешний ребенок, мальчишка запросто общался с машинами любой сложности и оборудование в рубке "Самсона" не казалось ему сверхъестественным. Обучение Ташки продолжалось минуты три, после которых юный альматеец уверенно колдовал с приборами, то открывая для себя функцию увеличения, то удивляясь опциям бокового фокуса. Послушные объективы обшаривали окрестности Демирия, открывая подробности, приковавшие внимание всех в рубке, включая занятую мудреными расчетами Весну.
Даров вскочил. Инспектор вскрикнула.
От огромнейшего комплекса предприятий "Алый Вихрь" абсолютно ничего не осталось. Захватчики жадно набрасывались на обычнейшие металлы в переходах лунного Уэллса, а драгоценный марсианский демирий вычерпали, выдернули, вытрясли, выгрызли, вылизали из тела краснощекой планеты так, что о единственном в Солнечной системе месторождении теперь следовало забыть навеки. На стенках грандиозного карьера, широченной воронкой уходящего в недра Марса до сих пор копошились тысячи и тысячи негуманоидов, добывающих последние крупицы редчайшего демирия.
Море, названное во славу Михая Дарова, нынче представляло собой колоссальный провал ярко-оранжевого цвета, по краям окруженный жалкими озерцами оставшейся воды, которая продолжала стекать, исчезая в разломе. Пузыри, качающиеся на поверхности ходящей волнами жидкости, были величиной побольше "Самсона".
- Мощь! - воскликнул Ташка, налегая на панель управления обзорными камерами.
Практически сливаясь с красновато-серой поверхностью планеты, на естественную котловину, образованную проткнувшими небеса скалистыми хребтами, надвигался удивительный корабль, настоящие масштабы которого не сразу уяснил даже остроглазый мальчишка. Плотно сотканное из нагромождений восьмерок, многоугольников, овалов, запутанных нитей и тончайших ажурных конструкций, судно постепенно закрывало изуродованное море от марсианского неба, "Самсона" и космоса. Чужой звездолет, запросто расправившийся с эскадрильями противника, между Землей и Луной смотрелся гораздо уместнее. Фантастический корабль, практически прижатый к поверхности Марса, казался ошибкой зрения.
- Что за ересь, - пробормотал Михаил, падая в кресло.
- Ну и что, что что-то раньше пошло не так, - печально сказал Даров. - Что, что-то мешает нам сейчас выразить благодарность?
- Таш, пожалуйста... покажи Демирий, - попросила Весна.
Сейчас марсианский город мало и далеко не в лучшую сторону отличался от разрушенного пришельцами лунного Уэллса. Жители Демирия спали, а армии беспощадных варваров, свалившихся из космоса, крушили их дома, рвали дороги, утюжили скверы и сады. Добрая половина зданий лежала в руинах. Улицы города были страшно перекопаны, из глубоких траншей торчали огрызки труб централизованной отопительной системы, построенной еще в те годы, когда краснолицая планета служила приютом для бесконечной жесткой зимы. Каналы инженерных коммуникаций оказались тоже вскрыты, лишившись и кабелей, и, возможно, даже арматуры, извлеченной из бетонных плит.
- Интересно. Что, верно, Весна, что у вас в Демирии жили родители? - спросил Михай Даров.
- Михаил, - укоризненно зашипела Джевитта.
К счастью для себя, девушка не расслышала вопроса. Задыхаясь, Весна усилием воли сдерживала горестный крик. От родительского дома осталась лишь часть, тогда как другая половина постройки рассыпалась, кусками скатившись на дно глубокого котлована. Полуразваленные здания, уничтоженные растения, ямы, траншеи, безобразные клочья, обглоданные остовы техники, поваленные столбы, толпы мечущихся по побежденному городу демонов внушали откровенный ужас. Родина Весны, цветущий и мирный Демирий перестал существовать. Судьба ее родителей, сестер, друзей и знакомых не внушала ни малейших надежд.
Высшие командиры "Звездного Легиона", могли гордится блестящей выучкой, неистощимой находчивостью, беспримерным самообладанием и выдающейся храбростью крон-ковеанта. Ли Лия Аллели Рози-Маргарита Фортбату-Тоос Лдамейэн в одиночку управляла бронекрейсером и, успешно отбивая постоянные атаки врагов, привела корабль в необходимую точку пространства. Противник то отступал, то набрасывался снова, выдумывая какую-нибудь новую уловку. Лишь безмолвный холод пространства был свидетелем легендарной битвы.
По меркам космоса, "Укус Бешеной Кошки" теперь находился вплотную к источнику смертельной опасности. Плотный и собранный при взгляде издалека, вблизи рой обломков уже не казался рекой. Астероиды, в несколько раз превосходящие корабль габаритами и требующие целых серий выстрелов со специальным прицеливанием, попадались редко. В основном к Солнцу направлялся поток камней, которые плазменные орудия бронекрейсера превращали в пыль сотнями с единственного выстрела.
Главная проблема заключалась в разрозненности несостоявшихся планет и осколков погибших миров. Ширина потока достигала десятков тысяч километров. Длина равнялась бесконечности. Заняв удачнейшее место, корабль стрелял, заряжал энергоемкости и, послушный приказам Фортбату, снова стрелял. Напряженная работа генераторов "Укуса Бешеной Кошки" пока не сказывалась на производительности боевых систем бронекрейсера. Ли Лия не хотела похвастаться тем же.
Она устала. Корректировки требовали полной концентрации внимания, уже разделенного на отражения нападений противников. Объектов было феерически много и автоматика, умеющая превосходно вести стрельбу по заданным целям со строго установленной интенсивностью огня, здесь пасовала. Каталог кораблей, когда-либо выпущенных на верфях, помочь не мог. Каждый камень, каждая глыба железа, каждый космический айсберг, каждый снежный ком несли на себе черты индивидуальности. Большие, мелкие, окруженные роями спутников и одинокие как база Лдамейэн, имеющие разную скорость, балансировки и удаленность от "Укуса Бешеной Кошки" объекты объединялись лишь одним. Абсолютно все цели неслись к Солнцу, чтобы те, кто нагло хозяйничал на планетах системы, могли однажды уничтожить звезду, скрывая следы своего ужасающего преступления.
Атаки на бронекрейсер не прекращались вовсе, а, когда убийственный поток вещества все-таки прервался, даже усилились. Разгадывая военные ухищрения противника, Фортбату стала пропускать отдельные цели, рвущиеся к светилу. Вряд ли дополнительная сотня миллионов тонн камней помогла бы врагам взорвать Солнце прямо теперь, но, внутренне, Ли Лия воспринимала ситуацию именно так. Талия родной людям звезды уже изменилась; далеко не в лучшую сторону. Противоестественный цвет Солнца тоже говорил о каких-то неведомых физико-химических процессах, происходящих в океанах пламени. Нельзя рассчитать миг взрыва, нельзя распознать самую последнюю каплю в мчащемся по космосу безликом астероиде или огрызке скалистого хребта, сохранившем фундамент диковинной постройки.
Живые и мертвые, на виртуальных информаторах в корабельной рубке были только враги. А вдруг тот камень, имеющий форму гантели и станет смертью Солнца? Возможно, звезды уже нет и отчаянные труды Фортбату бесполезны? Не важно! Все равно! Приняв бой, Ли Лия заставляла себя верить лишь в силу оружия бронекрейсера. Бороться. Защищать. Уничтожать. Выбирать цели и рассчитывать корректировки до тех пор, пока испепеляющая вспышка сверхновой не подхватит гордый "Укус Бешеной Кошки".
Схема активного шумоподавления хорошо гасила рокот плазменных орудий и надсадный вой генераторов. О сделанных выстрелах напоминало лишь слабое покачивание корпуса бронекрейсера. Успешно проделанная работа подтверждалась сигналами бортовых нейрокомпьютеров и страшными розами огня, расцветающими на черном поле пространства.
Бесконечный поток обломков. Бесчисленные враги. Безбрежный космос.
Фортбату знала, что действует верно. Астрономическая инженерия слишком сложная наука. Космогонические расчеты, отвечающие масштабам скрытных Владык чересчур трудны для любого человека. Неизвестно, в какой миг взорвется Солнце, распухшее от поступающего по конвейеру вещества, и поможет ли бронекрейсер родному светилу. Главное, неприятель скован в действиях, по необходимости нападая на единственный корабль "Звездного Легиона". Военные силы противника сейчас оттянуты от технических устройств, обеспечивающих порядок в сложнейшей планетной системе Юпитера.
Близкие. Родные. Друзья. Боевые товарищи. Сослуживцы. Люди, живущие и работающие на Январе. Мысли уставшей от чрезмерного напряжения Ли Лии начали незаметно путаться. Все сознавая, все понимая, но думая о слишком многом, она выбрала сверхважный, ответственный пост и просто стояла до конца. "Укус Бешеной Кошки" служил Вилоле, Хиеланну, Никите Царьградову и человечеству, атакованному коварнейшим из врагов.
Даже для храброй, грамотной, отлично обученной команды бронекрейсера такое продолжительное и такое интенсивное сражение было бы тяжким испытанием. Донельзя замотанная Фортбату заставила себя забыть о сне, однако тренированный организм все настойчивей требовал нормального отдыха.
Ошибки не случилось. Прыжок в разлом все-таки вернул "Ходунок" на Марс. Марсианское небо, марсианские облака, бирюзовое и овальное марсианское Солнце, зажиточные дома марсианского Ганимеда подтверждали то, что новая авантюра с купанием в оранжевой бурлящей жиже вполне удалась.
Далекий от изучения новинок техники и чтения статей передовых исследователей, отставной военный никогда еще не размышлял над нетрадиционными способами передвижения. Первый пространственный прыжок, это удивительное фантастическое перемещение во вражеский металлургический комплекс не сохранил ровно никаких ощущений у Хиеланна, без остатка занятого заботами о предстоящей диверсии. Зато обратная дорога показалась ему гораздо более длинной... длинной в самом нормальном физическом смысле.
Не вполне осознанное, еще не вполне проанализированное чувство преследовало отставного военного. В итоге, процесс ни в коем случае нельзя было назвать "прыжком". Дистанция, путь, расстояние, шаги, километры, пройденные в состоянии, отрицающем органическую материальную жизнь, звучали бы существенно ближе к истине. Для начала молекулы и атомы его уничтоженного тела в строжайшей последовательности записали на медленный, на сверхнадежный барабан, в других секторах которого находились данные Зариты и тысяч негуманоидных существ. Затем Хиеланн сделался подобием цифрового блока в обширнейшей компьютерной программе, имеющей множественные точки вводов, выводов и центров принятия решений. Только потом чистая информация, самым точным образом снятая с хранилища, удивительным образом вернулась к прежнему, то есть материальному состоянию, возвратив рациональное мышление.
Сменив липучую грязь под ногами на марсианский песок и дорожное покрытие, энергоемкости машины продолжали щедро растрачивать заряд. Механизм мчал по городу. Хорошо ориентируясь в Ганимеде, отставной военный не ошибался в выборе улиц, однако путь из старой части города к окраине на противоположном конце оказался усложнен разрушенными зданиями, разными чудовищами и провалами, рассекающими проезжую часть в самых неудачных для "Ходунка" местах.
- В итоге, только демон, - сам себе сказал Хиеланн, вкладывая механизм в крутой поворот на перекрестке, изуродованном стайкой жутковатых полосатых тварей.
За время пути по Марсу отставной военный произнес эту загадочную фразу еще трижды и выглядел до крайности озабоченным. Добывая страшную финритт-бомбу, готовясь к смертельно опасной диверсионной операции в тылу врага, Хиеланн был совершенно спокоен и собран. Теперь лицо отставного военного потемнело, даже постарело, а пальцы, умело управляющие машиной, иногда нервно трепетали над сенсорами. Похоже, Хиеланн принял исключительно серьезное решение и не собирался отступать, но тревожился, все еще размышляя над правильностью избранного шага.
Каких марсианских демонов он собирался разбудить ради войны с демонами из космоса? Не решающаяся задавать вопросы Зарита вспомнила сенсационный журналистский репортаж о том, что где-то глубоко в горах, далеко за границей Ганимеда до сих пор скрывается неудачный первый вариант восстановленного генетиками марсианского мамонта. Эксперимент привел к человеческим жертвам. Присущая пушистым гигантам разумная доброжелательность у жестокого зверя отсутствовала, однако, сравнивая мощь захватчиков и самые завиральные истории о силище, злобе, ярости дикого животного с внешностью мамонта, Зарита сразу отдавала первенство бесчисленным армиям чудищ. Негуманоиды, заполонившие Марс, конечно, намного злее и опаснее любого из зверей.
Держа в голове основную цель похода, Хиеланн размышлял и о другом. Придержав ударную мощь настоящих армий, неприятель использовал хитрое проникновение, похожее на атаку вирусов в мире компьютеров. Люди еще не открыли каналы природных связей, которыми в совершенстве распоряжался противник. Враг возник везде, одновременно потушив саму возможность активного сопротивления. Вот так они и захватили огромнейшую Солнечную систему, защищенную энергетической стеной Владык. Были идеи и похуже. Если по специальной сети вражеских порталов передавался сложный цифровой код, что мешало противнику навсегда оставить в хранилище копию Зариты и самого отставного военного? В итоге, как можно победить неприятеля, чьи наголову разбитые войска могут быть восстановлены из заранее спрятанных в надежнейшем месте копий?
Интрига не тянулась слишком долго. Отдаляться от границы Ганимеда и стремиться к скалистым лабиринтам гор "Ходунок" не стал. Ворвавшись на огражденный периметр, механизм на всем ходу снес шлагбаум, грубо пробился сквозь свежую дыру в воротах и, нырнув под развороченную кабельную эстакаду, полетел по территории. Негуманоиды грабили армейскую базу так рьяно, что звон и железный грохот проникал в кабину машины. Лавируя между изодранными ангарами, вездесущими дьяволами, искалеченными складами, клокочущими оранжевыми лужами и остовами истерзанной военной техники, Зарита успевала заметить фигуры охранников, патрульных и дежурных, застывших на постах. Им повезло остаться в стороне от караванов демонов. Как и мирный город, армейская база сдалась врагу без боя. Скольких людей здесь уже уничтожили охотники за дармовым металлом, марсианке было откровенно жутко подумать.
Уже известный отставному военному путь к гаражу с механическими собратьями верного "Ходунка", завершился. У разобранного почти до основания ангара машина резко сбавила скорость. Дальнейший путь преграждал большой разлом в виде полумесяца, на яростно бурлящей поверхности которого танцевали стайки радужных пузырей, покрытых сияющим инеем. Здесь царила отчаянная суета. Растаскивая богатства армейской базы, десятки тварей ныряли в сердитую лужу, а выскакивающие обратно с жадностью неслись за очередной железякой.
- Арсенал... Секретная часть, - необыкновенно медленно и очень тихо произнес Хиеланн, не отрывая рук от панели управления механизмом. Его мысли явно были далеко от Марса, не акцентируясь на толпах отвратительных чудовищ, грабящих военную базу за районами марсианского Ганимеда.
Зарита поняла, что путешествие, начавшееся в металлургическом комплексе на чужой безрадостной планете, подходит к концу и теперь наступает самая ответственная часть плана. Сердце молодой марсианки испуганно забилось. Если опасность, сейчас висящая над "Ходунком", даже отставному военному казалась значительней угроз, которые несли колоссальные огненные дьяволы в мире с тремя тусклыми солнцами на небосклоне, то она заранее приготовилась к неимоверному ужасу. Хиеланн вел машину к какому-то настоящему демону.
Обожженные лица Зариты и отставного военного отражали внутреннее напряжение.
Продолжая осторожно пробираться по обширной территории армейской базы, механизм прошел сквозь выломанные ворота в высоченной бетонной стене и спустился в желоб. Грохот и звон сразу оборвались. "Ходунок" быстро поглотила тьма. Вспыхнули прожектора машины, освещая укрепленный ход. Бетон. Повсюду был только однообразный серый бетон. Громаднейшая герметичная заслонка, отодвинутая манипулятором механизма, и та была отлита из бетона особой марки.
Бетон захватчиков Марса, разумеется, не интересовал и армии чудовищ, падких до металлов, сюда вообще не заглядывали. Дорога заметно и постоянно понижалась, иногда делая повороты под строгими прямыми углами. Перед каждыми толстенными бетонными заслонками встречались пункты контроля, оснащенные автоматическими излучателями и крупнокалиберными сматами. "Ходунок" двигался вперед и вниз так, словно опасался вспугнуть мертвую тишину.
- В итоге, строители обошлись без арматуры, - не оборачиваясь к спутнице, прошептал Хиеланн. - Только специальная конструкция здания. Только минимум стали. Только специальное оружие, оборудование, приборы, линии коммуникаций.
- Так я и знала. Секретная избушка дракона, сколоченная без единого гвоздя, - медленно, виновато выговорила Зарита и тут же пожалела о сказанном.
Это были первые слова молодой марсианки со времени спора или... спора или допроса, случившегося во вражеском металлургическом комбинате. Фраза прозвучала как легкомысленная шуточка. Ее спутник, прославленный военачальник, высочайший офицер "Звездного Легиона", здесь шептал, а Зарите вообще бы следовало помалкивать.
Абсолютно пустой бетонный туннель уходил в недра краснощекой планеты. Космическое безмолвие подхватило под бока преданный механизм, помогая спускаться по бетону. На каждый шаг "Ходунка" бетон отзывался коротким тупым эхом. За бронированными стеклами упрятанных в бетонную стену постов пряталась враждебная мгла.
Оцепеневший от неожиданности Царьградов вдруг догадался, что сошел с ума. Иначе ситуация не объяснялась. Привычный к точным расчетам мозг слабенько протестовал, подбрасывая версию об очередной ловушке захватчиков Января, но Никита не мог принять никакого иного варианта. Незаметно для себя, Царьградов угодил под выстрел неведомого оружия пришельцев из космоса и теперь окончательно, бесповоротно рехнулся.
Лепеча на дивном ребячьем языке, Хиеланн развернулся к Вилоле, и девочка обрадованно вскрикнула, потянувшись к брату ручонками. Вторя детям, фиолетовые твари активно захихикали, а покрытый густой шерстью демон раскрыл зубастую пасть и... Медвежьи лапы сцапали маленького Хиеланна, выхватывая из кроватки.
Придя в движение с грацией многотонного механизма, Царьградов оказался у чудовища. Запахи коры, леса, мокрого дерева, моря, водорослей сливались с знакомыми запахами тепла и детского тельца, не вполне сбросившего с себя одеяло сна. В лапах твари ребенок не плакал. Мальчик просто смотрел на Никиту со спокойной радостью довольного жизнью младенца. Крепко сжимая кулаки, Царьградов смотрел на Хиеланна, все еще не веря в правдивость происходящего.
Не сумасшествие. Явь. Не сон. Настоящее. Не безумие. Реальность. Никита проговаривал про себя спасительные формулы, отдавая отчет в полнейшей несостоятельности и бездеятельности. Броситься на демона сейчас невозможно. Жестокие издевательства врагов продолжаются. Отвратительное чудище прикрывается ребенком, словно щитом, и Царьградов бессилен что-либо предпринять. Риск слишком велик и ничем, ничем не оправдан!
Полутьма драпировала очертания дьявола. Пушистое, как земной медведь или марсианский мамонт существо крепко держалось на трех кряжистых ногах и имело три толстых, круглых лапищи, одна из которых схватила Хиеланна, впрочем, не касаясь ребенка когтями. Пасть, вернее, целых три пасти в действительности оказались раздвоенными иззубренными клешнями. Сумрак даже теперь, когда Никита приблизился к противнику почти вплотную, стоял на стороне инопланетных врагов, запрещая внимательно разглядеть создание.
Новая догадка заставила Царьградова вздрогнуть. Как выглядит неприятель, вообще-то неизвестно. Явь, настоящее, реальность заполучили лишь часть жуткого чудища, просунувшегося в нормальное пространство сквозь насильственно проделанный разрыв. Единственная лапа, одна клешня, единственная нога проникли в мир побежденного человечества. Все остальное отражалось в совершенных зеркалах этой фантастической прорехи пространства, оставаясь за стеной дома, где-то за пределами Января... в преисподней.
Не переставая громко хихикать, фиолетовые твари шумно бросились в прихожую и провалились в люк. Пощелкав, пушистый демон благосклонно разрешил Никите принять ребенка на руки. Чудовище уходило, ровно исчезая в разрыве. Царьградов успел заметить песчаный берег, лагуну странных цветов, ветви небывалых растений и чистые лазоревые дали, прежде чем ткань разрезанного пространства сошлась.
Соскучившись по брату, Вилола захныкала. Никита поспешил вернуть Хиеланна в кроватку. Царьградов стоял над ребятами, забывая разогнуть спину. Дети вернулись. Дети проснулись. Не умея, не зная, как еще выразить чувства, Никита захрипел, хлопая веками мокрых глаз. Сказать, что нервное волнительное счастье переполняло все существо Царьградова, было бы неправильно. Человеческое счастье плотно перепуталось с отеческой заботой и тысячью иных ощущений. Теперь их на Январе стало трое. Трое! Никита парил среди облаков, вместе с тем ощущая основательное беспокойство. Одиночество закончилось и сейчас забот прибавится.
Сцена волшебного пробуждения, магического исцеления близнецов осталась необъясненной. Возможно, грабящим планеты чудищам ведомо чувство сострадания? Возможно, враг задумал против Вилолы и Хиеланна нечто невообразимо страшное? Так или иначе, визит чудищ не избавил Царьградова от томительного ожидания мрачного финала. Ночь, война, ужас еще не закончились. Победа, настоящая честная победа придет по-другому. Сначала с добрыми вестями вернется Ли Лия. Затем начнут просыпаться соседи в уцелевших домах поселка. Целый Январь наполнится голосами, звуками, жизнью. То, что дети внезапно проснулись, это невероятная радость. В остальном, визит фиолетовых тварей и мохнатого дьявола дарил неоправданную большую надежду, и только.
Огонь и пение Атженая были последними верстовыми столбами на долгом пути домой. Простившись с действием зловредных компенсантов, Демирий возвратился к себе. Знакомая головная боль, оставленная сильнейшим ментальным импульсом, даже обрадовала землянина. Телепатический талант исчез. Возможности кетжая все-таки остались!
Так нормально. Если сбросить шлейф питания с ментальной платы Алтая, промышленный андроид тоже целиком потеряет способность к телепатической связи, однако робота вполне легко наладить. Демирий рассматривал свою проблему именно так, мило проецируя чисто технические сложности разумных механизмов на таинственные, божественные хитросплетения человеческого мозга. Нет и нет! Как кетжая, его еще рано сбрасывать со счетов! Однажды дар вернется в полном объеме. Негодяйские фокусы. Жаль, нельзя ускорить естественные процессы в собственном организме, перепаяв схемы генеральных процессоров и поменяв шлейфы на несущих молекулярных платах.
Понимая волшебство вообще исключительно как отработанное совершенство блестящих технологий, Демирий всегда достаточно взвешенно относился любым религиозным аспектам, абсолютно отрицая полезность культов лично для себя. Костер, запаленный в отсеке фантастического звездолета, был для него глубоко оскорбителен, а шаманские упражнения золотокожего попросту раздражали.
Первобытный человек. Грубиян. Палач. Дикарь. Неуч. Скрытный злодей. Хотя Атженай и причастен к проявлению телепатического таланта у Демирия, благодарности он не заслуживает. Конечно, Ольхон Атженай оставит, вернее, уже оставил след в древнейшей истории Земли и увековечен мастерами, создавшими маски из редкого желтого гранита, только никакие подвиги не дают Атженаю права уничтожать шедевр техники, добивать прекрасный корабль, который смертельно поврежден и больше не способен к перелетам между звездами.
Демирий поморщился, прикидывая, что мог вызнать хитрый малорослый колдун, читая мысли с первой секунды знакомства. Впрочем, это бред. Обладай Атженай таким полезным навыком, он бы не взял в напарники Пандуновского. Рыжеусый толстяк - наихудший вариант помощника. Противный ленивый трус и предатель. Невероятный подлец, имеющий собственное мнение и страстное желание сбежать, нарушив какой-то особенный договор между ним и золотокожим. Пандуновский держится за Атженая лишь потому, что боится реальности, наводненной запредельными тварями. Сам Атженай не отпускает Пандуновского только потому, что без него не сумеет переправиться через какой-то водоем в Чужих Домах. Их построенное на принуждении и страхе сотрудничество сродни заводской ошибке на молекулярной плате. Ложная дружба. Антитоварищество. Коллектив скрытых врагов. Нежизнеспособный симбиоз.
- Правильно, на корабле мы гости, - продолжил золотокожий, безжалостно разрушая иллюзии землянина. - Здесь мы жили, учились чужим языкам, искали дорогу. Корабль выполнил долг. Мы расстаемся с ним навсегда, воздавая честь годам искренней дружбы.
Кивнув, Демирий поднялся с палубы, прибирая живот ладонями.
Сидя за огнем, Атженай Ольхон казался выше и гораздо массивнее. Руки золотокожего словно бы стали длиннее, проникая и делая плавные движения в теле пламени. Демирий обратил внимание, что топлива у бездымного и бесшумного костра не было. Подвижные лепестки настоящего огня росли из палубы, занимая все пространство, строго огороженное кирпичами.
- Предопределение. Слава. Подвиг. Расплата. Голова змея, проглотившего собственный хвост упадет с ворот захваченного врагами города. Солнце вновь родится над Землей и Марсом, радуя множество людей. Правильно, - торжественно и грустно сказал Атженай, тоже поднимаясь.
Сильно прихрамывая и громко сопя, Пандуновский встал за спиной золотокожего, возвышаясь над ним на целую голову.
- Правильно? - настойчиво повторил Атженай, явно обращаясь к землянину.
Попытавшись за секунду охватить блок информации, полученной в сильнейшем ментальном импульсе, Демирий растерялся. Вызубрив, в принудительном порядке выучив урок, землянин знал множество ответов, однако сейчас требовался всего лишь один. Подвиг, слава, предопределение, о которых говорил золотокожий, пожалуй, все это относилось к нему не меньше, чем к самому Атженаю.
Так и не разобравшись, на всякий случай землянин утвердительно кивнул.
- Какой он человек? Демирий, какое из истинных качеств ценит ваш давний друг Енисей в людях? - нервно кривя разбитые губы, спросил Пандуновский.
- Последовательность, - без запинки ответил землянин. - Простоту, прямоту, честность. Так нормально.
- Тогда мы подружимся, - сказал золотокожий.
- Собственно, наверняка. Если не станете рассказывать о настоящих целях своего путешествия. Енисей не потерпит принуждения, обмана, насилия, а на удар ответит ударом. В прошлое через будущее... Негодяйские фокусы. Голова змея насторожит кого угодно, - заметил Демирий.
- Нет проблем. Хотя, как же остаться честным? - с улыбкой произнес Ольхон Атженай.
Опять кивнув, землянин пожал плечами. Все эти планы казались Демирию фантастикой, вполне отвечающей создавшейся в Солнечной системе сложнейшей ситуации и, собственно, древнему звездолету, построенному гениями инженерии. Минуя единственный известный портал, они собирались проникнуть в место, не имеющее ни временных, ни пространственных координат. Без техники, научного оборудования, специальных приборов, физико-математических расчетов попасть в Чужие Дома абсолютно невозможно, однако маленький золотокожий колдун твердо вознамерился познакомиться с Енисеем.
- Здесь наши пути расходятся, - раздельно проговорил Атженай. - Соберитесь. Все подготовлено. Наступает благоприятная минута для атаки по врагам. Портал в Чужие Домах тоже открыт.
- Передавайте Енисею привет. Так нормально, - с непонятной интонацией в голосе сказал Демирий, то ли насмехаясь в неверии, то ли завидуя безумному путешествию, которое предстояло этим странным людям. В его только что посвежевший мозг опять закралась изумительная мыслишка о роскошнейшем шарике компенсанта.
- Чужие Дома, - простонал Пандуновский. - Не прошлое, не настоящее, не будущее. Скорбные души. Злокозненное место.
- Справимся, - ободрительно бросил золотокожий. - Идем в путь. Большая часть нашей дороги пройдена. Передадим Енисею привет от Демирия, переправимся через черное озеро, побеседуем с хранителями времени, перейдем по мосту через ледяную пропасть, взглянем на мертвого одноногого великана, убежим от молний Спящих, отыщем мою родину в тайге и исполним предначертанное.
- Говоря откровенно, мы погибнем, - жалобно произнес рыжеусый.
- Не попробуем, не узнаем, - резонно заметил Атженай и заговорил на незнакомом языке.
Иногда речь золотокожего звучала настолько необычно, что Демирий не мог отделить слово от слова. Коротко вспыхнув искрами в его зрачках, огонь стал больше самого Атженая. Покинув круг из кирпичей, бездымное пламя охватило полыхающего золотокожего, заметно выросло в высоту, совершенно скрывая, заслоняя фигуру. Огонь явно стремился заполнить весь корабельный отсек. Пандуновский заныл и откровенно расплакался. Размазывая слезы по грязному, горестно сморщившемуся лицу, рыжеусый толстяк вытянул трясущиеся руки так, словно хотел сомкнуть ладони на горле золотокожего.
Делая скидку на разыгравшуюся жажду и алчное, дурманящее желание пропасть в бесконечности биохимического яда, землянин напрягся, бережно трогая свой безобразно отвисший живот. Руки Пандуновского перехватил Атженай, продолжающий сидеть и говорить у костра... Золотокожий разделился! Несостоятельный рассудок Демирия, действуя на уровне защитных цепей нормального технического устройства, забил тревогу. Хотя такого случиться не могло, их стало двое! Один Атженай Ольхон продолжал колдовать, тогда как другой, в точности такой же, стоял рядом с рыжеусым толстяком.
Звездолет, Марс, даже гениальные шарики компенсантов отдалялись. В какой-то миг землянин понял, что огонь ожил, задышал и слился с кораблем, охватывая сектор за сектором. Бушуя внутри Демирия, пламя обнимало его тело снаружи; не обжигая, даже не пугая. Землянин сам сейчас обернулся истинным природным огнем, вместо испепеляющего жара чувствуя приятное тепло и сильнейший душевный подъем, абсолютно неисполнимый с дозой злой биохимии в желудке.
Голос золотокожего перетек в русло монотонности и резко оборвался. Продолжая болезненно кривиться, Пандуновский замер с открытым ртом, словно заметил блеск меча, занесенного над ним. Первый Атженай Ольхон вытянул руки, прочертил в воздухе широкие огненные круги ладонями с плотно сжатыми пальцами. Второй золотокожий повторил движения, разрывая пламенем воздух. Щупальца, гибкие хвосты, клешни, скользкие спины, трубчатые стебли показывались и пропадали в кострище.
Готовясь к неизбежному финалу, звездолет встряхнулся, вспоминая долгую-долгую жизнь и осмысленно-бодрое движение в собственных жилах. Шелест пузырьков газа, мелькающие за бортом солнца, гул трудящихся машин, полет к заданной цели, скачущее в маршевых установках разумное пламя, мерный круговорот жидкости, обращающейся в отсеках сейчас сделались и настоящим существом землянина. Сиятельный природный огонь научил Демирия видеть сквозь бесчисленные годы, бесконечные расстояния и неодолимую грань смерти, возведя по лестнице забытых перерождений до создателей удивительного корабля.
Столь долгий спуск по надежно защищенному бетонному туннелю настраивал Зариту на высочайшую значимость и даже величественность находки в конце путешествия. Например, громадный военный завод, арсенал секретного оружия "Звездного Легиона" или ядерный реактор космогонической значимости, сконструированный Владыками, было бы вполне логично спрятать в недрах Марса.
Действительность оказалась серой во всех смыслах. Ход расширился лишь немного сильнее, чем на выверенных поворотах туннеля. В относительно большом бетонном тупике отдыхала банальная, донельзя уродливая машина, напоминающая увеличенного во много раз автоматического уборщика городских улиц. Протягиваясь в длину метров на двенадцать, механизм имел не меньше десяти метров в ширине. Низкая мощная платформа содержала округлый плоский бак, густо утыканный шипами-антеннами, соединенными между собой экранированными кабелями. Восемь высоченных спаренных колес с каждой стороны уверенно держали грузовоз на бетоне. Разработчики словно забыли об управлении гигантом, вспомнив уже после завершения эпопеи с чертежами. До смеха миниатюрная, несолидная кабина располагалась перед передними левыми шинами голиафа, почти лежа днищем на полу.
В механизм, прожаренный пламенем металлургического комбината, теперь забиралась зима. Остановив "Ходунок", Хиеланн включил все прожектора и выпрыгнул из машины, делая знак марсианке последовать его примеру. Зарита послушно спустилась по лестнице, позорно уронив флейтер на бетон и еще более позорно попытавшись скрыть оплошность, пряча прижатое к боку оружие под локтем.
- Заменим энергоемкость, заведем двигатель, - шепотом сообщил отставной военный, откручивая ремонтный люк на корпусе гиганта. Из его рта поднимался пар.
- Так я и знала. Снова бомба? - тихо спросила марсианка, обводя рукой бак на платформе.
- Почти. Только гораздо хуже, - ответил Хиеланн, нахмурившись.
Здесь было гораздо холоднее, чем наверху, под ликом овального бирюзового Солнца. У колеса громаднейшей машины стоял закованный в броню пехотинец, лицо которого скрывалось за забралом шлема. Не рискуя хотя бы приблизиться к парализованному врагами человеку, Зарита прошла вдоль носовой части голиафа до границы сумерек. Другая сторона гиганта вообще скрывалась в первозданном нерушимом мраке. Несколько... кажется, пять или восемь вооруженных трингерами пехотинцев замерли на середине движения, обходя голиафа.
Марсианка зябко повела плечами. Она и замерзла, и испугалась. Настолько солидная охрана бетонного тупика вполне соответствовала поведению Хиеланна, длине ведущего вниз туннеля и общей загадочности объекта на территории армейской базы за окраиной Ганимеда. Прикидывая в уме и так и эдак, Зарита не сумела всунуть в бак марсианского мамонта. Восстановленное современными генетиками создание не помещалось даже лежа, сломав шею, откусив хвост, поджав под себя бивни и крепко обмотав пухлое тело хоботом. В баке гигантской уродливого грузовоза, конечно, принципиально не могло содержаться живое существо... Или все-таки могло?
Вернувшись к копающемуся у "Ходунка" отставному военному, Зарита подошла к хорошо освещенному прожекторами боку голиафа. На кончиках шипов белели настоящие, очень аккуратные и изумительно красивые снежинки. Марс, прежний морозный Марс прятался в глубокой бетонной норе, продолжая дружить с морозом там, где обычным жителям краснощекой планеты было строжайше запрещено находиться. Молодой марсианке стало любопытно, растопится ли снежинка от прикосновения?
Ладонь Хиеланна легла на ее запястье. Пальцы Зариты так и не тронули острие.
- В итоге, клетка заперта, - прошептал отставной военный. - Откроем, повысив шансы на успех.
Показав марсианке специальный, довольно чудной ключ, Хиеланн поднес хитро изогнутую железяку к шипу и разжал кулак. Ключ остался висеть в воздухе. Ближайшие к нему снежинки сделались чуть ярче.
- Магнитное поле. Как наш "Ходунок", эта машина тоже целиком собрана из композитных материалов, - сообразила Зарита.
- Противник обесточил наши технические системы, выкачал из органических клеток природное электричество, парализовав людей, - тихо и быстро произнес отставной военный. - Заметно, не магнетизм, не магия применялись для превращения жителей наших планет в статуи. Особая энергия. Замкнутый контур охраны объекта основывается на принципах интенсивных волновых фракталов, способствующих удержанию состояний атомных структур. Допустимо, ученые адаптировали историю для командирского состава. В итоге, нам объясняли только и только так.
- Все в порядке? - растеряно шепнула марсианка, немногое уяснив из речи Хиеланна.
- Подтверждаю.
- Замкнутый контур охраняет от... от кого?
Честно попытавшись ответить, отставной военный не отыскал нужных слов. Бесшумно крадущаяся вдоль бетонной стены тень привлекла внимание Хиеланна, заставив насторожиться. Совершенно заинтригованная Зарита поняла, что умнейшие ученые Солнечной системы заточили в баке громадного грузовоза зверя, которого серьезно опасался даже ее могущественный, многоопытный, закаленный в боях спутник.