Стена оказалась неожиданно толстой. Лишь сделав семь шагов вдоль защищенных кабелей, Вячеслав вышел в маленькую скругленную камеру, озаренную неярким свечением. Следующий проем открывался в хорошо освещенный, бесконечно длинный зал, пропадающий вдалеке. Ряды клокочущих страшной мощью ярко-алых вихрей подпирали высоченный потолок. Начинаясь в прямоугольных углублениях каменных плит, неведомая энергия вырывалась из недр сооружения и шумно, с буйным восторгом била вверх.
- Сколько стоило это строительство? - пораженно прохрипел Острогов.
- Тебе назвать цифру в рублях, или хочешь в долларах? - противно ухмыляясь, съязвил Калач.
- Спроси у начальства строителей, Слава. Однажды, много лет назад, командир решил исследовать необычайную находку. Он вернулся на базу только три смены спустя, - сказал Полководец.
- Вернулся через пять, тупица, - возразил Калаченко.
- Справедливо. Через пять, - легко согласился Чингис. - Здание, скрытое в горном хребте, тянется на десятки километров.
- Не в хребте. Под хребтом, каракатица катится по периметру воинской части.
- Параллельно с этим помещением есть другие. В них громадные машины, сделанные из камня.
- Вот же, болван. Из материала, похожего на прозрачный камень, - снова оспорил Калач.
- Справедливо, подписано в печать. Справедливо, Кляченко, - раздосадовано сказал Полководец.
Выполненные из подручных материалов конструкции, охватывающие несколько ближних вихрей, легко объясняли ситуацию с обилием электричества на станции. Не особенно мудрствуя, аборигены 'Шторма' собрали замкнутые проводящие контуры, используя магнитное поле алых круговоротов. Если бы злобная свора первобытных людей обнаружила неподалеку от своего лежбища атомную энергетическую установку и умудрилась приспособить к ней цех по производству модных обсидиановых топоров, то практичное паразитирование прошлого на будущем не выглядело бы более нелепым, чем этот ошеломляющий генерирующий комплекс.
Очень аляповатое и, понятно, изумительно действенное техническое устройство в первые минуты впечатлило Острогова намного больше, чем сами загадочные вихри, но затем его взгляд бесцельно заметался по залу. Холод, озноб, настоящий мороз заставили мускулы Вячеслава напрячься. Колени богатыря заныли и даже не задрожали, а затрепетали. По телу побежала нервная судорога.
Озабоченно переглядываясь, старые хозяева 'Шторма' не окликали пошатывающегося из стороны в сторону Острогова. Все еще пытаясь скрыть слабость, он едва держался на ногах, истекая потом.
- Справедливо, рано. Подписано в печать, поторопились месяца на два, - медленно выговорил Полководец, делая шаг к Вячеславу.
- Ничего, потерпит. Вот же, Сержант сам хотел узнать.
В отличие от истерически бьющегося сердца, задыхающихся легких и отчаянно кружащейся головы, мысль Острогова, будто отделившись от утомленного, замученного тела, работала предельно четко.
Самый просчитанный эксперимент, рассчитанный на пять лет, не может успешно продолжаться целый век. Конечно, настоящие советские люди могут выдержать многое и бесплатно пойдут на верную гибель, если это необходимо, зато у техники нет воли и чувства долга, до бесконечности увеличивающих запас прочности человека. Однажды на станции отказал генератор и отписали завещание аккумуляторные батареи. Магазина поблизости нет, срочно купить запасные части и топливо негде даже за всемогущие американские доллары. Эвакуировать персонал 'Шторма', живыми и здоровыми подняв с глубины в восемь с лишним километров, нельзя. Физически невозможно.
Обманутые командирами, брошенные на произвол судьбы руководителями проекта, техники исследовательской станции нашли пещеру и нечто особенное, спрятанное в глубокой дыре на дне Атлантического океана. 'Шторм', при всей своей фантастичности, не мог соперничать с громаднейшим сооружением, которое выдерживало колоссальное давление, не пропускало воду и обладало собственным источником энергии. Вихрей алого цвета здесь десятки, если не сотни. Дармовое электричество. На станции нашли применение лишь микроскопической, ничтожно малой доли того, что здесь вырабатывается... вырабатывается для каких-то масштабных целей.
Допустимо, для полета... для перелета от звезды к звезде? Конечно, под защитой скал прячется корабль. Инопланетяне. Опять проклятые инопланетные захватчики, с которыми придется сражаться. Впрочем, сейчас дело обстоит совсем плохо. Это глубоководная станция старого советского научного проекта 'Шторм'. Реальность. Не сахарный американский кинофильм, рассчитанный на зрителя, обожающего счастливый, победоносный, глубоко патриотичный финал, когда белые под чутким руководством черных, желтых и красных убивают криволапых, мордатых, всем противных не толерантных пришельцев.
Сердце Калача давно остановилось. Сердце Чингиса, наверняка, тоже мертво. В их венах не рыбья кровь. Благодаря особому рациону и медикаментам, их нормальная человеческая кровь постепенно заменилась на специфический, на химический, на физиологический состав. В тазике океан не переплыть. Без крыльев не стоит мечтать о небе. Обыкновенным людям в глубоком провале на дне Атлантического океана делать нечего. Ребята здесь свои в доску. Не люди, и не рыбы. На очереди новичок с горячей кровью... с пока еще горячей кровью, сердце которого колотится так сильно в предчувствии... в предчувствии... колотится так сильно в предчувствии...
Мысль не далась. Подхватив падающего Вячеслава, Калаченко встряхнул и, галантно взяв его под локоть, вернул сомлевшего богатыря обратно к входу. Полководец с видом фокусника, выбравшего момент для долго готовящегося номера, хлопнул ладонью о ладонь.
Отзываясь на резкий звук, часть стены, ничем не отличающаяся от других, подернулась крупной рябью. Вода не хлынула внутрь, а только появилась, нарисовав правильную черную арку. Не в состоянии перебороть густую вечную ночь, свет выхватывал из тьмы беспорядочно разбросанные гигантские камни и вьющуюся между мегалитами тропу, взбирающуюся вверх. Начинаясь сразу у арки, узкая дорожка огибала разрезанный пополам валун, делая первый подъем по невысокой лестнице с широкими серповидными ступенями.
- Вот же, юморист у нас Сержант! Ты сам как считаешь, земляк?
- Шевелюсь. Не мой вопрос, - с фальшивой беззаботностью пожал плечами Острогов. - Сколько стоят все ваши тайны, ребята, если оптом?
- Опять в долларах, Сержант?
- У нас с Калаченко для тебя бесплатный ответ, Слава, - произнес Чингис. - Прямой выход на дно. Мы не знаем, как этот шлюз работает, хотя пользоваться умеем в совершенстве.
- Здорово. Как и с источниками энергии для станции?
- Справедливо, Слава, - кивнул Полководец.
- Так ты еще держишься, доходяга? - спросил Калач.
- Держусь, - вымучил Вячеслав, для верности широко расставив ноги и зачем-то вытянув шею.
Когда Калаченко сделал смелый шаг прямиком в холодную глубоководную ночь, Острогов закрыл глаза, упал и расшиб бы себе затылок о плиты, если бы внимательный Чингис не поймал потерявшего сознание богатыря.
- Подписано в печать, спешим. Слава все-таки не выдержал, - огорченно сообщил он вышедшему из черной арки Калаченко.
- Вот же, оказия в Азии. Готов, наш любопытный бедолага, - согласился Калач, встряхиваясь, словно большой сытый кот. Звеня, иглы ледяной воды разлетелись от него в разные стороны.
Осознав себя лежащим на столе в кают-компании 'Шторма', Вячеслав сел. Полководец и Калаченко, явно дожидающиеся, когда он придет в себя, вскочили с кресел.
- Голова болит, Слава? - участливо спросил Чингис.
- Да, - подтвердил Острогов.
- Как болит, дурень?! Сильно, слабо, нормально?! - закричал Калач.
- Нормально.
Очень сложное и очень длинное слово удалось произнести только по слогам. Переводя на лицо Калаченко взгляд, Вячеслав подумал об огромном карьерном экскаваторе, точно также, с солидной инерцией ворочающем металлической челюстью ковша. Все повторилось. Вчера команда 'Шторма' вытащила его из холодного тупика за расширительным баком опреснительной системы, сегодня подняла на борт станции из странного генераторного узла и не требует оплаты ни в рублях, ни в особенно изощренной криптовалюте. Впрочем, если там по-настоящему опасно, то зачем было вообще спускаться по лестнице? Подозрительная экскурсия.
Калач крепко ткнул Полководца в бок.
- Гляди, косоглазая мартышка! Сержант жив! Оказия в Азии! Настоящая сибирская закалка! Ваши желтопузые китайцы из Хабаровска уже давно бы полегли!
- Хватит орать. Беспокоишь больного, дубина, - тихо сказал Чингис. - Слава, мы представления не имеем, на каких принципах работают энергетические установки, кто построил машины в дыре на океаническом дне. База погибала. Командир искал спасение и нашел... Произошло чудо. Озарение. Мы вскрыли люк в днище, укрепили стенки разлома, откачали воду и долго спаивали кабели из кусков. 'Шторм-11', последняя из дюжины баз проекта, существует, благодаря чужому сооружению. Даже командир не понимает, Слава, случайное ли это совпадение, или диво учитывалось при проектировании. Базу сбросили практически на здание с не иссякающим источником энергии, причем рядом с входом в шлюз. Другим базам так не повезло. Дизельный генератор сорок седьмого года и аккумуляторы из начала пятидесятых годов прошлого столетия вообще не способны функционировать дольше...
- 'Шторм' строили и готовили команду с расчетом на скорую войну, - перебил товарища Калаченко. - С максимальным ресурсом в пять лет. По нашему требованию доставляются материалы, запчасти, поступают люди. Подготовка будущих членов экипажа становится все хуже. Ясно, враг победил! Победил! Из великого Советского Союза, как и планировалось, сделали угодливого поставщика полезных ископаемых! Покладистого, как само преступное руководство предприятий! Шпионы! Кулаки! Вредители! Неизвестно почему еще не проданы координаты нашей базы! Давно бы уничтожили! Предатели кругом, земляк! Торгаши! Вражеские хари! Непонятно, отчего еще действуют секретные директивы, не раскрыт код сигнала и осуществляются поставки на нашу базу! Предприниматели! Поганые лишенцы!
Пользуясь паузой в воплях, Полководец добавил:
- Обратный кодированный импульс позволяет капсулам с людьми и грузами неизменно находить базу на глубине. Та же технология способна направить на 'Шторм' торпеду, подготовленную для поражения целей на запредельной океанской глубине. Тем не менее, базу не уничтожают. Значит, мы по-прежнему нужны, Слава. Справедливо, неизвестно, кому именно. Только мы нужны, Слава.
- Враги, земляк! Коммерсанты! Москва продалась врагу! Кулаки! Грабители! Враги Родины, земляк! Сволочи, буржуи! Вредителей к ответу! Отчизна в опасности! Поставить к стенке каждого второго! Вилы в бок! Голову на плаху! Гвоздь в гроб! Пулю в переносицу!
Начав совсем уже дико орать, Калач отклонился от линии беседы и Чингис остановил его, мягко обняв за плечи.
- Голову на плаху, беса в ребро и седину в бороду. Пожалуйста, дружище, помолчи, - попросил Полководец, возвращаясь к Острогову. - Слушай внимательно, Слава. Нам нужны, обязательно нужны люди. Железо не молодеет. Долго работая вдвоем с Калаченко, мы упустим из рук махину базы. Ты уже устал, Слава? Привыкай, терпи, потуже затяни пояс. Справедливо, отправить человека обратно на поверхность равносильно убийству. Делаем, как получается. Особый рацион и воздействие энергий в определенные часы. Слава, мы не специалисты и учимся на кровавых ошибках. Излучение вихрей изменяет человеческий организм, вкупе с минеральными добавками к пище помогает приспособиться к жизни на глубине. Эффект выпадает разный, индивидуальный, но альтернатива изменениям только скорая мучительная смерть. Подписано в печать, Слава. Жестко, без вариантов, смерть.
- Специально. Отвели. Вы... Вниз, - тяжело и медленно выговорил Вячеслав.
- Справедливо. Специально, Слава, - признал Чингис. - Если бы ты не настаивал на ответах, мы подождали месяц или два, потом все равно пригласили бы тебя прогуляться к вихрям. Даже против воли. Даже силой. Необходимость, Слава. Программа антинаучная, медицинские знания нулевые. Идем по дороге, как слепые. Не скрою от тебя, Слава. До сих пор лишь нам с Калачом удается держаться долгими десятилетиями. Даже командир не перенес. Хотя все у нас считают, нужно жить. У тебя ведь нет особого мнения?
Острогов молчал.
- Конечно, мы из разных миров. С разных планет, из разных звездолетов, как сказал бы ты, Слава, - продолжил Полководец. - У нас непохожие двигатели и курс вроде бы выстраивается по чужим солнцам чуть ли не противоположным. Только судьба наша, подписано в печать, не разделяется.
Вячеслав молчал.
- Вот же, каменная египетская кошка!.. Не дури, ты, Сержант!.. Отвечай, балбес!.. Земляк!.. Каракатица по периметру воинской части! - заорал Калаченко.
Острогов упорно молчал, щуря левый глаз. Крикливый Калач подошел близко, согнулся в вопросительный знак, стоит на редкость удачно. Если двинуть в кадык локтем, Калач схватится за горло, подставляя живот под энергичный удар обеими ногами. Впрочем, неизвестно, хватит ли сейчас сил для разворота на столе.
- Глупая сволочь ты, сибиряк! Мы тебя обратно втащили! Иначе бы ты там и подох! - взревел Калаченко.
Бессильно откинувшись, Острогов положил голову на подушку. В ушах то и дело громыхало сердце, каждый стук которого напоминал удары молота по чугунной чушке. Физически растерзанный, Вячеслав не сумел бы сейчас подсчитать биения, с ужасом понимая, насколько они редки.