Придорожный трактир не понравился странникам сразу, с первых шагов, сделанных по скрипучему деревянному настилу, заменяющему здесь пол. Неизвестно, почему заведение назвали "Новой бочкой". Ни новых, ни старых, ни пустых, ни полных бочек в трактире не оказалось. Впрочем, за ближним, заваленным потрепанными картами столиком, уныло завывал и сморкался в кожаный фартук грустный парень, похожий на кузнеца. Низкий вой, который он издавал, доносился, будто из бочки.
Застыв на входе, Ферлингэлль зажала пальцами нос, пытаясь спастись от ужасающего смрада, буквально выжигающего мозг. Большой Гхгыглом, напротив, приободрился, и начал делать неприличные жесты крепко подвыпившим девицам, окружающим абсолютно невменяемого стражника. Только Алдамейэн остался бесстрастным, продолжив путь к свободному столу в углу помещения.
- Вот так ароматы.
- Дыши ртом, незабудка, - мягко посоветовал Алдамейэн, коснувшись плечом плеча Ферлингэлль. - В контракте оговорено, что здесь не совсем привычные запахи.
Она открыла рот словно рыба, выброшенная на берег.
Трактир был сараем с необычайно высоким потолком и кухней в боковой пристройке. За отвратительно грязной стойкой переминался огненно-рыжий великан с бандитской физиономией и тупым взглядом убийцы. Подозрительно веселые мальчишки, разносящие еду на бронзовых зеленоватых подносах, напоминали городских карманников. За столами в средней части трактира удивительно тихо и пристойно пировал целый отряд воинов в плащах личной гвардии местного герцога. Исключая достойных гвардейцев, невменяемого стражника и грустного кузнеца, которому явно не повезло сегодня в игре, посетителей легко было описать единственным словом: сброд.
Девушки, налетевшие гурьбой, чтобы предложить свои услуги вновь прибывшим, при ближайшем рассмотрении оказались сильно подержанными раскрашенными калошами. Солидный возраст, жутковатая внешность и буйная навязчивость девиц не оказали на странников ни малейшего эффекта. Ферлингэлль просто не заинтересовалась девушками, каменное лицо Алдамейэна отпугнуло самую пьяную и слепую из девиц, а Большому Гхгыглому было совершеннейшим образом все равно.
- Укушу тебя за задницу! - заревел он, игриво хватая девушек. Яростные ласки Большого Гхгыглома довольно точно копировали брачную пляску носорога, но девицы, привыкшие ко всему, не роптали.
- Издалека? - спросил широколицый толстяк, несмотря на духоту одетый в засаленную рваную телогрейку. Подчеркивая статус, он распахнул лохмотья, открывая бычью шею, на которой висела толстенная золотая цепь и безвкусный медальон с надписью "Новая бочка". Толстяк был хозяином заведения, впрочем, походя на беглого каторжника.
- Издалека, почтенный сзоон, - за всех ответил Алдамейэн, склоняя голову ровно настолько, чтобы, проявив вежливость, не уронить собственного достоинства. Произнеся фразу до конца, он тяжело, до хрипа в легких откашлялся в кулак.
- Кандельский перевал проходили?
- Кандельский перевал спустя годы после начала пути мы однажды миновали. Не проявит ли любезность почтенный сзоон, отдав распоряжение нам лучшие яства сюда подать? Не откажемся также от вина доброго, дорогого, но не крепкого, разум не отупляющего.
- Устраивайтесь, сейчас будет, - пообещал трактирщик, делая вид, что, убедившись в платежеспособности гостей, сразу потерял к ним интерес.
Все было в точности наоборот. Никто и никогда не называл толстяка почтенным, тем более почтенным сзооном. Архаичные, принятые среди аристократии речи и высокопарное обращение насторожило хозяина, заставив более пристально изучить странников.
Низкорослый, вооруженный до зубов Большой Гхгыглом был вырожденцем, явным потомком обедневших ушнитских работорговцев. Грубоватая, но красивая стройная блондинка в потертых золоченых латах и парой дамских мечей за спиной легко могла бы произвести фурор на королевском балу, если бы кожа ее не имела отчетливый синий оттенок, выдающий в Ферлингэлль жительницу дальнего побережья. Предельные опасения вызывал у трактирщика Алдамейэн. Это был мужчина среднего возраста с величественной осанкой, загорелым лицом, на котором не отражалось ничего. Вежливость речей, разумеется, означала физическую слабость, кашель указывал на серьезную болезнь, под пыльной тогой Алдамейэна угадывалось хилое или даже немощное тело. Из троих гостей только он не имел оружия, и это ясно подсказало хозяину заведения, что вырожденец и блондинка наняты в качестве телохранителей странствующим богачом, разбавляющим сытую довольную жизнь путешествиями. Трактирщик ни секунды не сомневался в выводах, отметив про себя, что синекожая красавица и коротышка, должно быть, чертовски опытные воины.
Большой Гхгыглом заигрался с пьяными девицами, но, заметив почти собранный расторопными мальчишками ужин, моментально оставил компанию девушек. Оказавшись за столом с Алдамейэном и Ферлингэлль, вырожденец стал поглощать пищу так жадно, словно не видел еды по меньшей мере месяц. В желудке у него слышалось плотоядное урчание. Когда к весьма достойным закускам и вину мальчишки принесли жареного кабана, утроба Большого Гхгыглома совершенно распоясалась, издавая низкий рокочущий гул.
Налегая на овощные блюда и фрукты, блондинка поглядывала на Алдамейэна, который ел мало, брал только плов, пользуясь какими-то хитрыми палочками, щипчиками с загнутыми концами. Чистые небесно-голубые глаза Ферлингэлль светились нежностью и вниманием матери к ребенку. Манеры Большого Гхгыглома были ужасающи даже для этого видавшего виды заведения. Во все стороны трактира летели обглоданные кости, вино выплескивалось из деревянного кубка, чудовищное чавканье заглушило все звуки, включая заунывную песню проигравшегося кузнеца. Утолив первый голод, вырожденец подманил тощенькую кривоногую девицу и, усадив себе на колени, принялся ее кормить, отрывая куски мяса от туши.
- Укушу тебя за задницу! - упоенно вопил Большой Гхгыглом, когда девушка проглатывала угощение, и совал ей под нос кубок, в котором запросто можно было утопить теленка.
Улучив момент, Ферлингэлль подложила на тарелку Алдамейэна огромный морской абклажан, фаршированный крибами, гапустой и разными овощами.
- Нельзя, незабудка. Обильная пища циркуляцию энергий нарушать имеет свойство.
- Нужно кушать. Иначе не будешь таскать ноги. Упадешь где-нибудь от голода, и нам придется... Необходимо, понимаешь? Ты как маленький, честное слово. Не будешь кушать, я полечу на солнечные острова с милейшим Гхгыгломом.
Алдамейэн покачал головой, закашлялся было, но сумел справиться с хворью.
- Контракт выполним, тогда на целый мир устроим пир великий, - произнес он. - Кроме путешествия, еще подарок свадебный за мной. Нашего Гхгыглома дорогого мы обязательно с собой возьмем на острова, но сначала предстоит работа.
- Что ты называешь работой? Завтрашний бой на Звериной тропе?
- Сегодняшнюю схватку.
- С кем? Вот с ней? - насмешливо поинтересовалась Ферлингэлль, кивая на разбитную подружку вырожденца. - Полагаю, Гхгыглом недаром зовется большим, в одиночку справится. Или намереваешься ему помочь?
- Западня, незабудка. Нехорошие предчувствия у меня, уничтожить кого-то из нас сегодня собираются.
- Справимся, дорогой. Людишки на балконе останутся в дураках.
- Помню. В пассиве стрела в твоем легком, моя, по глупости сломанная кость, зазубрины на мечах, - проговорила блондинка. - В активе шикарные премиальные, две сотни трупов липовых некромантов, месиво из монструозин, телега, нагруженная разбитыми колчьими черепами.
- Незабудка... много хуже ныне.
- Тогда ешь, любимый, ешь, будто последний раз в жизни.
Пытаясь сделать приятное Ферлингэлль, Алдамейэн придвинул к себе тарелку, вздохнул и... решительно воткнул в абклажан палочки.
- Ты! - раздалось рядом. - Ты!
Песня проигравшегося кузнеца оборвалась. Спрыгнув с колен Большого Гхгыглома, девица отскочила к столу гвардейцев. Вырожденец непонимающе, с обидой посмотрел ей вслед. В следующий миг Большой Гхгыглом повис в воздухе, подхваченный со стула ручищей рыжего верзилы, на лбу которого теперь красовалась шишка.
Молниеносно взяв на изготовку мечи, Ферлингэлль вскочила на стол, обводя взглядом притихший трактир. В блестящих полосках стали отражались перекошенные испугом лица завсегдатаев. У столиков замерли мальчишки с подносами. Хозяин заведения, словно старый хитрый краб, крался к двери, ведущей на кухню.
- Гадский сукин кот! - зарычал вырожденец, тщетно пытаясь лягнуть обидчика. Выхватить кинжал из ножен на поясе ему тоже не удавалось.
Подавив кашель, Алдамейэн подчеркнуто медленно поднялся и двинулся к верзиле, церемонно вытирая губы платком.
- Уважаемый, вам нет необходимости силу демонстрировать. Ваша богатырская сила очевидна, очевидна и невообразимо невероятна.
На бандитской физиономии детины промелькнуло нечто вроде самодовольства самого туполобого из динозавров. Большой Гхгыглом не был перышком, но верзила, похоже, не чувствовал тяжести.
- Чего леший мослами тута швыряется? - неожиданно тонким писклявым голосом произнес великан, свободной рукой трогая замечательную шишку на лбу. - У меня вот тута наступило бобо. Мама говорит, у меня жидкая голова.
- Гадский сукин кот, - пояснил Большой Гхгыглом.
- Леший швыряться теперь не будет, миленький ребеночек, - сказала Ферлингэлль. - Леший ведь уже накушался.
- Честно? Не будет тута расшвыриваться? - спросил наивный великан, не замечая покровительственного издевательского тона блондинки.
Оказавшись на полу, Большой Гхгыглом потянулся за мечом. Алдамейэн опередил действия вырожденца, поднимая открытую ладонь, на которой замерцало красками радужное облачко. Челюсти верзилы разомкнулись, и гигант, не закрывая рта, потянулся вперед, как младенец тянется за погремушкой. Большой Гхгыглом забыл о мести. Завсегдатаи трактира напряглись, не зная, чего ожидать дальше.
Радужное облачко внезапно превратилось в пятерку миниатюрных танцовщиц с безукоризненными умопомрачительными фигурами. Однообразные, несколько механические движения с лихвой компенсировала красота исполнительниц, но затем все изменилось. Нагие женщины кружились и взлетали, сходились в центре ладони и одновременно расходились, выполняя причудливый, сложный, совершенный, завораживающий зрителей танец, ни единого раза не сбившись с известного лишь им ритма. Легко было потерять чувство времени, а затем и разум, наблюдая за прелестными танцовщицами.
Алдамейэн жестом карточного шулера перевернул ладонь, и в трактире раздался общий, единый вздох изумления.
- Укушу тебя за задницу, - мечтательно проговорил Большой Гхгыглом, похоже, забыв не только о мести, но и обо всем на свете. К которой из танцовщиц относилось это заявление, сказать было трудно. Скорее всего, ко всем пятерым.
- Маг! - воскликнул пораженный детина. - Промежду нас тута завелся великий маг!
- Не магия то, - возразил Алдамейэн. - Некоторые познания о физическом мире, так называемой материи, квантовых системах и взаимопревращениях энергий, чрезвычайно редкостные дарят способности. Если бы не женщина, которую я люблю без памяти, целиком прошло бы за чтением старинных фолиантов бездарное существование мое. Судьба поворот нежданный сделала. Наполненное поисками ускользающего смысла серое бытие, красками счастливой человеческой жизни ныне искрится. Требует высокой степени отречения наука, сие бесполезное существование меня более не занимает.
Щеки Ферлингэлль, понимающей, что это сказано исключительно для нее, горели.
- Фокусу можно научиться из книжек?
Алдамейэн обернулся. За его спиной стоял трактирщик, нервно играя золотой цепью.
- Можно, почтенный сзоон. Извечный вопрос в том, что и насколько прилежно читать.
- Не согласишься ли ты, странник, остаться у нас? Будешь вечерами развлекать публику фокусами. Плата будет зависеть... Или, если... может ты богат?
- Благодарю, почтенный сзоон, за весьма и весьма щедрое предложение. Только цель и зовущая вдаль дорога отказать вам вынуждают.
- Так ты богат?
- Богат, почтенный сзоон. Богат до той степени нескромной величины состояния, счастливейшего из смертных отличающего, - произнес Алдамейэн, низко кланяясь Ферлингэлль.
Трактирщик осклабился как гиена.
- Путаешься с синекожей, и тому рад?
Краем уха услышав короткое металлическое лязганье, Алдамейэн быстрым, почти незаметным движением остановил Большого Гхгыглома, который с мечом наперевес бросился в атаку на безоружного трактирщика. Ферлингэлль, не считая, швырнула на стол горсть монет, и троица странников направилась к двери.
- Слабаки, - презрительно произнес хозяин. - Эй, бездельники, вытрясите из них деньги, а потом бросьте трупы монстрам.
Моментально протрезвевший стражник ловкой белкой метнулся вперед, загораживая выход. Алдамейэн и Ферлингэлль встали спина к спине. Кузнец - рослый, медвежьего вида парень, сорвал фартук и мешкообразный комбинезон, обнажая кирасу. В руках гвардейцев словно по волшебству появились палаши и алебарды. Придорожный трактир оказался логовом разбойников, что, впрочем, не такое уж редкостное дело во всех временах и пространствах.
- У них тута сабельки, - дрожащим голосом сообщил рыжий верзила, пятясь в угол.
Одна из девиц метнула кинжал, но промахнулась. Большой Гхгыглом подлетел к ней, обхватил, подбросил в воздух и поймал, юлой завертевшись на месте.
- Укушу тебя за задницу! - восхищенно заявил вырожденец.
- Гхгыглом, - негромко позвала Ферлингэлль. - Выбери другую барышню. Это мужчина.
Кинув на блондинку недоверчивый взгляд, Большой Гхгыглом насупил густые брови, посуровел. Поставив девушку на ноги, вырожденец без прежнего энтузиазма, словно барышник на рынке принялся ощупывать добычу, шаря под кружевными оборками безвкусного платья.
- Это мужского пола переодетый гуманоид, - подтвердил Алдамейэн.
- Гадский сукин кот! - взревел Большой Гхгыглом и так сильно ударил мечом, что голова хитреца отделилась от туловища.
Получив по челюсти гардой палаша, вырожденец демонически захохотал, проткнул окровавленным мечом подкравшегося сбоку гвардейца и кинулся на толстяка. Трактирщик благоразумно отступил, прячась за толпой девиц. На Ферлингэлль напали сразу четверо вооруженных кривыми ножами оборванцев, и блондинка заработала мечами, сейчас напоминая страшную мельницу с отточенными до остроты бритвы стальными крыльями.
Мальчишки, прежде ловко управляющиеся с подносами, вытащили из-под столов арбалеты. Металлический болт, летящий в горло Большого Гхгыглома, внезапно поменял направление, широким полукругом развернулся над головами сражающихся, отыскал хозяина заведения и с хрустом вонзился в лоб трактирщика. Толстяк грузно упал, после удара о пол медальон слетел с шеи. Поиски золотой цепи вырвали из боя всех мальчишек, заставив их отчаянно драться между собой и другими бандитами. За следующие минуты лишь один арбалет выстрелил, но и этот болт, удачно миновав Алдамейэна, пригвоздил стражника к двери.
Оставляя позади изуродованные трупы, вырожденец прорвался к товарищам. Ферлингэлль, умело и безжалостно расправившуюся с оборванцами, теперь теснил закованный в кирасу липовый кузнец. Принимая нового противника, парень развернулся, отразив стремительный выпад Большого Гхгыглома, сам нанес удар невероятной силы и скорости. К счастью для вырожденца, синекожая блондинка отклонила меч, направленный в его сердце. Клинки недругов встретились, яростно зазвенев. Фальшивый кузнец пошатнулся, на мгновение потерял равновесие, и Ферлингэлль воспользовалась этим, разрубила бандита от шеи до бедра.
Большой Гхгыглом отсалютовал блондинке мечом, издал свирепый вопль, ринувшись в самую гущу смертельной схватки.
С момента начала боя Алдамейэн практически не сошел с места, хотя его атаковали шестеро гвардейцев, быстро выбыли из строя, сменились десятью, затем пятью врагами. Кто-то из нападающих подхватил арбалет, но болт вернулся, навылет пронзив грудь стрелявшего. Движения Алдамейэна были плавными и скупыми, откровенная слабость его рук в иной обстановке насмешила бы противников. Нападающие не понимали, почему легкое касание к древку алебард подбрасывает оружие к потолку, переламывает крепкие лезвия палашей, а прикосновение ладони или даже пальца Алдамейэна равносильно сокрушительному удару стенобитного орудия. Он был неуязвим и дико страшен в своем расслабленном молчаливом спокойствии. Каждый из атакующих отлично знал, что маги существуют лишь на страницах книг, но, видя технику Алдамейэна, гвардейцы начали в этом сомневаться.
Столы в центре трактира вдруг ухнули в открывшийся люк, прихватив добрую дюжину бандитов, включая и расторопного мальчишку, только что завоевавшего золотую цепь с медальоном. Из широкого проема повалили клубы желтого дыма, запах горячего масла разбавил царящее в трактире зловоние. Шум схватки заглушили крики раненных и густой гул, заставивший содрогнуться пол. Дальше бой продолжался по инерции. От атаки враги перешли в оборону, отступили, стремясь быстрее спрятаться на кухне.
Ухватив вооруженного вилами бандита поперек туловища, Большой Гхгыглом швырнул противника в люк, ожесточенно засмеявшись в ответ на вопль боли и ужаса, раздавшийся снизу. Подойти к краю, чтобы насладиться агонией побежденного врага, вырожденец не успел. Из проема с грохотом поднялась железная конструкция, нечто вроде грубого громадного манипулятора, гибкие сочленения которого прикрывали замасленные белые гофры. Опутанный трубками и кабелями агрегат венчала стрела с гигантским, выпачканным кровью когтем.
Девицы заверещали. Механическое чудище проскребло острием доски пола, лениво направилось к группе девушек, затем извернулось по-змеиному, моментально оказавшись в другой части трактира. Реакция Ферлингэлль была идеальна, но оба ее меча сломались под сумасшедшим натиском металла. Коготь разорвал бы Ферлингэлль на куски, если бы не болт, вдруг заклинивший сочленение механизма. В какой-то миг Большой Гхгыглом поднял арбалет, и теперь, выбрав нужное звено в агрегате, умело воспользовался оружием. Манипулятор дрожал от натуги, волны горячего масла катились по конструкции, в провале слышался хруст ломающихся шестеренок, натужный рев компрессора. Непобедимый механический монстр лишился зубов.
- Убей! - послышалось сверху.
В прыжке подхватив падающий флейтер, рыжий великан вдавил замыкатель в рукоятку оружия. Хотя это казалось абсолютно невероятным, Алдамейэн уклонился от лазерного луча. Никак и ничем не проявив себя во время схватки, гигант показывал чудеса военной тренировки, стреляя с колена. Все заняло считанные секунды! За первыми выстрелами последовали другие. Алдамейэн, казалось, вообще не двигался. Страшно было представить, что он должен был знать о физическом мире, но ни одна сверкающая спица не достигла цели.
Удобнее перебросив кинжал в ладони, блондинка размахнулась. Бандитскую физиономию верзилы, снявшего маску слабоумного, исказила свирепая усмешка. Алдамейэн понял, что задумал враг и успел лишь прыгнуть вперед, широко раскидывая руки. Замыкатель щелкнул. Слабый свист лазерного луча заполнил всю вселенную без остатка. Это был последний выстрел великана, потому что меч Большого Гхгыглома снес ему голову вместе с плечом.
Ферлингэлль бережно опустила Алдамейэна.
- Мы не маги... Незабудка, - едва слышно сказал он и смежил веки.
- Гадский сукин кот! - крикнул Большой Гхгыглом, бросая меч вверх. Тот, в кого он метил, удивительно вовремя закрыл створку окна. Ударившись о бронированное стекло, сталь зазвенела, и меч грохнулся вниз, к основанию чудовищного манипулятора.
- Это я у тебя... не маг... мой родной, - задыхаясь, прерывисто выговорила Ферлингэлль.
Вырожденец подхватил флейтер и давил на замыкатель до тех пор, пока не исчерпался заряд энергоемкости. Стекло не уступило лазерному лучу. Будто враз потеряв силы, Большой Гхгыглом выронил оружие, осел у тела Алдамейэна, замычал, завыл что-то непонятное, закачался, вцепившись ручищами в свои спутанные волосы. По щекам вырожденца катились слезы, редкие как дождь в пустыне, и каждая из капель чертила собственный след на немытом лице.
- Мы для них ничто, - жестко, хотя и обрывая окончания слов, проговорила Ферлингэлль, обращаясь к бывшим врагам. Голос ее дрожал, сдержать слезы было труднее, чем сражаться несколько часов кряду. - Мы для них ничто... Но погибаем мы по настоящему!
Бывшие враги даже не повернулись к блондинке.
Манипулятор неуклюжими рывками спрятался под пол. Уцелевшие гвардейцы и девицы сноровисто сбросили тела погибших бандитов в яму. Когда они закончили, люк сомкнулся, снизу стали доноситься размеренные клацающие металлические звуки. В помещение внесли новые столы. Повсюду забегали расторопные мальчишки с подносами, на которых стояли блюда с едой и кувшины. Девушки в безвкусных нарядах дефилировали вдоль стены трактира. Из проема кухонной двери показался представительный человек в форме городского стражника, из-за его спины выглядывали гвардейцы, коротышка, раза в два меньше прежнего хозяина "Новой бочки", но в точно такой же телогрейке и золотой цепью на шее.
Большой Гхгыглом порывисто привстал, схватил блондинку за руку и, жалуясь, со смертной болью в голосе застонал. В лексиконе вырожденца попросту не было слов, которые бы помогли ему выразить душевную муку.
До хруста сжав зубы, Ферлингэлль подняла наполненные слезами глаза. На приличной высоте, под потолком трактира был подвешен балкон, с одной стороны забранный бронированным стеклом в стальной раме. За окнами виднелись люди, склонившиеся над управляющими панелями нейрокомпьютеров, приникшие к экранам видеокамер, пишущие что-то на листах бумаги. Каждый из них сейчас работал как привык, впитывая атмосферу поддельного сказочного мира, оттачивая сюжет, набираясь вдохновения.
Когда, несколько десятилетий назад, крупное межгалактическое издательство купило подходящую планету и наняло контрактников, годами исполняющих определенные роли, идея показалась прорывом в будущее. Теперь стало нормой взбадривать фантазию собственных сочинителей, открывая перед ними отдельные сцены, ждать оригинальных сюжетов. Конъюнктура книжного рынка не однажды менялась. Сегодня читатели требовали сказки с кровавыми битвами на каждой странице, и здесь постоянно звенели мечи гладиаторов. Синекожие поселились на дальнем побережье, вырождающиеся ушнитские работорговцы предпочитали дикие степи. Контрактники разделили новый мир так удачно, словно его испокон веков населяли различные народы. Ферлингэлль, Алдамейэн, Большой Гхгыглом родились на разных планетах, у них были разные контракты, однако это не мешало ни дружбе, ни любви.
Сочинители хотели полной жизненной правды в сцене боя, и получили ее, получили, быть может, не совсем честно, зато в пределах контракта. Ферлингэлль сразу поняла, кто бросил флейтер рыжему верзиле, радикально и страшно изменяя картину боя. У окна, упираясь ладонью в стекло, стоял бесформенный, похожий на подушку человек с алыми девичьими щечками и тоненькими, едва заметными усиками на одутловатом холеном личике. Схватки с монстрами и разбойниками были ежедневной работой контрактников, но сочинителю битва в придорожном трактире изрядно разогнала кровь. Не подозревая ни о чем, он даже попытался флиртовать с синекожей блондинкой, играя бровями.
Запоминая сочинителя, Ферлингэлль смотрела вверх, и глаза цвета юных незабудок темнели, высыхали слезы. Большой Гхгыглом оплакивал Алдамейэна, а она многообещающе улыбалась настоящему убийце, представляя запланированный бой на Звериной тропе, завтрашнюю встречу с сочинителем. Дуэли равных не бывать, как не бывать и душеспасительной беседе. Заметив внимание блондинки, он приветливо помахал Ферлингэлль, повернувшись к коллегам, самодовольно подбоченился и что-то сказал. Другие сочинители жадно приникли к окнам, ловя мельчайшие подробности неожиданной сцены.
Блондинка продолжала смотреть на убийцу, крепко сжимая ладонью простенькое колечко на безымянном пальце правой руки. Для бедняги с алыми девичьими щечками было бы гораздо лучше, если бы Ферлингэлль прямо сейчас вырвала ему сердце, чем так улыбаться.