Яков Есепкин

Застолья у Морты

Четвертый фрагмент

Люрекс бархатный, шелк золотой
И парча: меловые фиады
Веселятся, над хвоей, свитой
Канителью, блистают лампады.

Пирования эти и блеск
Нас и в снах не оставят, царица,
Се глинтвейн и десерты, бурлеск
Емин, чудное озеро Рица.

Иль еще налетят ангела --
Преглядеть воск и трюфели с хмелем,
И увиждят юдиц круг стола,
Зло давящихся мраморным элем.

Двадцать первый фрагмент

Мало вретищ ли царских тлеет,
Их достанет рапсодам, о щите
Всяк и будет, холодность лиет
Ночь ночей, ах, ея соищите.

Иль владыкам темно, Алкиной,
Волн серебром шелковие дышит,
Мы бежали не славы земной,
Иль пирующих челядь услышит.

Блеклы сень и этажи дворцов,
Нам вино подливают Гияды,
И в золотной остуде ларцов
На шелка истекаются яды.

Двадцать восьмой фрагмент

Золоченые рубища в пол,
Се царей иудейских ваянья,
Паче немости бедный глагол,
Дивы Морты ли чают стоянья.

Вновь каменам барбарский музей
Ночь дарит и хрустальные свечи,
Ангела упоенных князей
Опьяняют фигурами речи.

Набегут ко щедрому столу
Тени Ид, суе ль время лукавит,
И Ювента-царице чрез мглу
К винам антики гжель доуставит.