Я был равнодушен, смотрел только в даль,
А шут предо мною себя истязал.
Я должен смеяться был...Только печаль,
Скуку и злость я совсем не скрывал.

Шут не при чём был, я сам дал приказ,
Чтобы меня он посмел веселить.
Мне так захотелось увидеть хоть раз,
Как ради смеха он кровь будет лить.

Он, на последнем дыхании, всхлипе,
С грустью и смехом взглянул мне в глаза.
Что-то шепнул, и не капли не выпив,
Вдруг пошатнулся, отпрянув назад.

Я усмехнулся, как следует князю,
Но как же он вдруг меня удивил,
Когда, неумело поднявшись из грязи,
Потёртый он свой револьвер обнажил.

Я не готов был, хоть стыдно мне, к бою,
Но шут мой промолвил, что в нём было сил:
"Эх, Господин, и гроша я не стою,
Так уж посмейтесь над этим...Ну, Сир!"

С широкой улыбкой, ничуть не стесняясь,
Решил он тогда угодить мне при всех,
Едва пистолетом ко лбу прикоснувшись...
Раздался вдруг выстрел. Раздался мой смех.

Вокруг целый двор прибывал в удивлении.
Мне совестно было, но я промолчал.
Отдал я последнюю дань ему смехом
И грубо велел начинать уже бал.