Аннотация: Фэнтези. Детское. Еще точнее - детское технофэнтези. Присутствует классический сюжет с попаданием самой обычной шестиклассницы в чужой мир. Зато нет магических школ, сверхспособностей главной героини и попыток остаться в новом мире навсегда.
- Война начнется завтра, в пятнадцать часов по московскому времени, - буднично закончил генералиссимус. - Вопросы есть?
Вопросов не было. Даже самые зеленые новички понимали: спроси они что-нибудь сейчас - и Тоха начнет свою великолепную речь с начала. С того самого дня четыре года назад, когда они втроем: Антон, Игорь и Ника - пришли в кабинет завуча и предложили провести Зарницу самостоятельно.
- Если вопросов нет... - длинный, нескладный генералиссимус замялся у доски, явно оттягивая неприятный момент, - то вот... это... списки.
Ника Журавлева, бессменная руководительница контрразведки северян, сделала первый шажок к двери. Она не главком - ей можно. И за списки отрядов она не отвечает, и за планы военных действий, и за...
- Дезертируем, Искандер?
Яда в голосе генералиссимуса хватило бы на отравление небольшого колодца в стане врага, если б не мешала официально подписанная обеими воюющими сторонами Женевская конвенция. Оставаться единственным представителем власти на совете он определенно не хотел. Тем более, что списки - это всегда ссоры, жалобы и то, что сам Тоха именовал примитивными рабовладельческими отношениями. Я тебе - лучшего разведчика, ты мне - полностью готовый набор погон для всего отряда. Ты мне - плаксу и любительницу жаловаться учителям, я тебе - шефство над отрядом мальков до конца войны.
- У меня дела, - сказала Ника. - А совет уже закончился, и делать мне здесь больше совершенно нечего.
- А если кто-то захочет с тобой поговорить? Республика у нас в конце концов или нет?
- Республика, - вздохнула Ника, провожая взглядом первую весеннюю бабочку за окном.
Там светило яркое майское солнце, там уже была натянута волейбольная сетка, и начальница контрразведки нисколько не сомневалась, что вся армия с радостью бы предпочла диктатуру и волейбол народовластию и заседаниям.
- Товарищ генералиссимус!
Солнце померкло, мать-и-мачеха на клумбе потускнела, и Искандер сразу вспомнила, что мяч она в выходные забыла на даче. А на завтра Ольга Павловна задала восемь больших задач, а послезавтра Елена Дмитриевна собиралась провести годовое сочинение, а послепослезавтра... Почему-то голос Олега всегда напоминал ей о домашних заданиях и о том, что нужно на всякий случай взять зонтик.
- Товарищ генералиссимус! Я отказываюсь брать в свой отряд эту... эту...
- Короче, - сказал замученный жизнью и бестолковыми подчиненными генералиссимус, - Князь, что случилось?
- Ты когда-нибудь видел на войне девчонок в белых рюшечках? Бегать она не может, - Олег начал загибать пальцы, - прятаться она не может, через забор перелезть - и то проблема!
Искандер уже взялась за ручку двери, но остановилась. Единственную в этом городе девчонку, способную придти на игру в белых рюшечках, она знала даже лучше, чем шифры, собственноручно разработанные для новой войны. Мамы их познакомили, когда Нике было пять месяцев, а Машу только-только принесли из роддома.
- М-да, - Тоха поправил очки, - тоже мне проблема. Пусть завтра переоденется.
- Завтра? Завтра к своему сведению уже игра, а сегодня последний сбор. А сейчас она уходит! Видите ли, ее ждут к обеду, так что пусть кто-нибудь ей потом расскажет, о чем мы договорились.
- Уйдет - вычеркивай из списка, - лаконично сказал генералиссимус. У него оставались еще четыре недовольных командира и целый отряд мальков: вполне достаточно, чтобы сойти с ума и без участия Князя.
- Согласен, - сказал Олег, - будем впятером. Только без обид. Да, Македонская?
Македонской, Искандер и Зуль-Карнайн Ника стала через год после объявления новой Зарницы. Генералиссимус тогда потребовал, чтобы у всех в Совете появились позывные, и, недолго думая, сам превратился из Серова в Суворова. Белобрысого командира мальков Мишку окрестили Белым Генералом в честь Скобелева, Олега - вначале Вещим, а затем просто Князем. И только Ника почти месяц не могла найти для себя ничего подходящего. Предложение назваться Дуровой начальница контрразведки отвергла с негодованием. За легендарной девицей-гусаром последовали Жанна д'Арк, Василиса Кожухова и даже почему-то Хатшепсут, а устроивший всех вариант придумался в последний день и совершенно случайно. Кто-то рассказал Тохе легенду о дочери Александра Македонского, и участь Ники была решена.
- С обидами, - Искандер встала между преступными белыми оборками и безупречной белой рубашкой генералиссимуса. - Почему нельзя просто перевести Машу в другой отряд? Пусть будет моей заместительницей.
- Потому что нельзя. Есть такое понятие армейская дисциплина, - наставительно произнес Тоха, - А так это не армия, а черт знает что получается. Есть же приказ о форме от восьмого мая сего года, есть приказ о сборах...
Весь список приказов Маша не дослушала. Отвернулась и пошла к двери, постукивая неуставными босоножками. И можно было бы еще спорить, уговаривать Тоху, предлагать Князю обмен, но... кажется, Маша плакала.
Ника посмотрела на подругу, на генералиссимуса и швырнула под ноги бумажные погоны.
- Искандер, ты чего? - поразился Олег, - Из-за нее что ли?
- Не только, - Ника сдернула с плеча игрушечный автомат и отдала Тохе, - я вообще с детства армейскую дисциплину не люблю.
- Можно подумать сейчас она взрослая, - сказал где-то позади Князь. - Что будем делать?
Искандер абсолютно не волновало, что они будут делать и кто будет теперь носить ее погоны. Никакая самая правильная и интересная игра на свете не должна доводить людей до слез. Особенно Никиных друзей. Особенно Машу.
* * *
- Ник, ты тоже не будешь играть? Из-за меня?
- Я за мир во всем мире. А они скоро потребуют ввести настоящее оружие, чтобы все совсем правильным стало.
- Может вернешься все-таки? Я не обижусь, честное слово.
Школа через дорогу от дома - это очень удобно, когда хочется поспать утром подольше или сбегать на перемене за забытой тетрадкой. Но очень плохо, когда нужно поговорить с лучшей подругой, а у тебя на это всего лишь пять минут и сто семьдесят шесть шагов. Сто девяносто три, если не срезать дорогу на переходе и еще двадцать два, если подняться с Машей до ее квартиры. Немного времени, чтобы убедить человека, что главная Весенняя Игра - это полная ерунда, а Князь и вовсе не стоит ни единой слезинки ни одного нормального человека.
- Ты же всегда на стороне северян играла...
- И сейчас буду. Ты про партизан слышала?
Мыслей о переходе на вражескую сторону Искандер не допускала. Не хотят брать в армию, значит, они будут поддерживать северян скрытыми лесными налетами и рельсовой войной. Кусты во дворе дома номер двадцать семь по улице Безымянных Героев росли вполне подходящие, а резать нитки бумажной почты Ника еще в том году научилась. Всего-то и потребовалось догадаться, что к шесту лучше привязывать не ножницы, а нож: им драгоценные линии связи перепиливать намного удобнее.
- Партизан в правилах нет.
- Будут, - философски сказала Ника.
Кто-кто, а она отлично знала, что ничего священного и неизменяемого в правилах нет. А, если генералиссимусом останется Тоха, то и не будет.
- "Сады Семирамиды" помнишь?
- Конечно.
- Вот это будет наше место связи.
Маша чуть-чуть улыбнулась и кивнула. Глаза у нее уже высохли, и Ника решила, что все-таки не зря она отказалась от военной карьеры. Наверное, очень обидно на целых две недели оказаться в одиночестве из-за наполеоновских замашек каких-то восьмиклассников.
- Конечно, только, Ник, мне домой нужно. Я и так уже на обед опоздала, мама волноваться будет. И бабушка... - Маша осеклась. - Давай через час?
- В "садах", - кивнула Ника.
Значит, к Маше в гости снова приехала бабушка. Значит, Маше действительно никак нельзя было опоздать к обеду и надеть вместо платья что-нибудь попроще. С партизанской войной возникнут проблемы.
Ольга Аркадьевна говорила по-французски с безупречным парижским прононсом, считала вальс простонародным танцем недостойным ее внучки и умела сервировать стол на двенадцать персон в полном соответствии с дипломатическими традициями. Где она исхитрилась получить все эти знания в разгар комсомольских строек, оставалось загадкой, но передать их единственной внучке считала своим главным долгом...
Тяжелая дверь за Машей захлопнулась, и все мысли об Игре, лучшей подруге и ее дворянской бабушке вылетели у Ники из головы. Большой лопух, точь-в-точь посредине между первым и вторым подъездами, лежал совершенно не так, как она оставила его утром. Ее любимейший тайник, ее "сады Семирамиды", ее секретнейший почтовый ящик кто-то вскрыл: явка была провалена.
Южане? До Игры? И наверняка ведь оставили издевательское письмо с извинениями и советами получше прятать донесения. Искандер спрыгнула с крыльца, полная решимости разобраться с нарушителями правил, но до тайника не добралась. Рука, протянутая к лопуху, наткнулась на невидимую преграду, которая мягко отвела ее в сторону.
Искандер удивилась настолько, что даже не стала спорить. Сделала шаг в сторону и притворилась, что внимательно изучает стену. По количеству всевозможных шифровок, указателей и условных значков эти два метра кирпичной кладки с легкостью перещеголяли бы любую карту настоящего Генштаба, но и прочитать ее полностью смогли в лучшем случае трое. Незнакомый мальчишка к ним точно не относился, так что же он забыл в этом закутке? Невидимость - это же..., это же... Это же можно съездить в Плесецк и пробраться на космодром, можно побывать в Москве и погулять по секретному подземному городу, можно, на худой конец, пробраться в учительскую и посмотреть, какая у Журавлевой стоит предварительная оценка по литературе. А вдруг там пять, и в день итогового сочинения можно заболеть?
- Девочка, ты не видела тут ничего странного?
Искандер с видимым трудом оторвалась от изучения любопытнейшего образца наскальной живописи и посмотрела на нового актера на сцене. Взрослый. Высокий. Неинтересный. Зато с помощью незнакомца можно было легко проверить, привиделся ей невидимка или нет.
А заодно и узнать, можно ли заработать солнечный удар при пятнадцати градусах тепла.
- Нет, - твердо отказалась Ника.
Может мальчишка украл секретный прибор, и теперь прячется ото всех, а этот человек его разыскивает. А может он наоборот спасает сверхценный прибор от каких-нибудь негодяев - как тут угадаешь? Искандер ни за что не стала бы вмешиваться, не разобравшись, но трое взрослых против одного мальчишки - это уже попросту нечестная игра. Один сейчас разговаривал с Никой, остальные прикрывали выходы к подъездам. Кольцо.
Незнакомец неожиданно тепло улыбнулся:
- Может быть какая-то мелочь? Просто что-то необычное?
На мгновение Искандер заколебалась. Чаша весов шатнулась в пользу виновности невидимки, но тут же вспомнилось неподдельное отчаяние в шепоте "вора". Нужен им невидимка - так пусть скажут об этом открыто и честно, а не притворяются борцами с паранормальными явлениями. Ника внимательно посмотрела за спину пришельца, постаралась представить там что-нибудь страшное и тихо вскрикнула.
- Смотрите! Вы видели?
- Что?
- Там сейчас кусты раздвинулись сами по себе, - запинаясь проговорила Ника, - а ветра нет.
Незнакомцы кинулись к подозрительным кустам так, словно их там ждал лучший школьный друг, впервые за последние десять лет прилетевший в родной город. Искандер же постояла на месте еще несколько секунд, изображая искренний интерес к увиденной загадке природы, затем разочарованно махнула рукой и пошла к своему подъезду. Хорошо бы невидимка догадался пойти за ней.
Дверь закрылась на какую-то долю секунды позже, чем следовало. Догадался.
- Благодарю. Ты меня спасла.
Чьей-то спасительницей Ника оказалась впервые. Если, конечно, не брать в расчет найденных котят и решенные задачки на контрольной.
- Здесь безопасно?
- Не совсем, - спасительница чуть помедлила. - Но можем зайти ко мне, там точно будет безопасно. Только покажись вначале.
Глупости, конечно, но мало ли у кого может оказаться голос мальчишки? И мало ли какие бывают сами мальчишки? Невиновность подсудимого Нике пока никто не подтвердил, а два лета почти самостоятельной жизни кого угодно научат осторожности.
- Я понимаю... Только пообещай, что не вызовешь патруль.
- Обещаю, - уверенно сказала Ника.
О патруле Ника слышала впервые в жизни. Впрочем, о существовании невидимок и секретных конструкторских бюро в ее тихом Заречном она до сегодняшнего дня тоже не догадывалась.
- Хорошо, - виновато сказал невидимка. - Только сильно не удивляйся, ладно?
- Винер всемогущий, - пробормотала Ника, и добавила. - Пошли.
К отцу кибернетики, а заодно и официальному богу северян Искандер обращалась всякий раз, когда сталкивалась с по-настоящему сложной проблемой. Незнакомый мальчишка, не говоря уже о его преследователях, к таким безусловно относился. Непонятные рубцы на руках, странная рубашка с большим отложным воротником и манжетами, а, главное, заметная невооруженным взглядом воспитанность только подтверждали запутанность истории, в которую случайно вмешалась самая обычная начальница контрразведки.
- А твои родители не будут против?
- Родителей нет дома и вернуться они нескоро, - сказала Ника и подумала, что ведет себя точь-в-точь как глупая девочка из страшилок, которыми так любят пугать детей заботливые взрослые.
Но даже Тамара Васильевна со второго этажа вряд ли приняла бы невидимку за опасного бандита. В лучшем случае рассказала бы маме, что Ника приводит домой всяких бродяжек, в худшем, сообщила по секрету всем знакомым, что Коленька влюбилась. Искандер предпочитала слухи о тигре, якобы жившем у нее дома целых две недели.
Ника вытащила ключ из кармана и убедилась, что самый обычный дверной замок интересует мальчишку гораздо больше, чем она сама. Если бы она своими глазами не видела, как он возник из воздуха, точно посчитала бы его вором, но для невидимки... мелковато. И в прихожей он растерянно замер на пороге, не решаясь пройти в комнату. Такой застенчивый преступник даже из открытой квартиры ничего не украдет.
- Ника, - Искандер протянула руку мальчишке.
- Это имя? - невидимка непонимающе чуть коснулся руки и быстро отдернул ладонь.
Отвечать Искандер не стала. Ей все сильнее хотелось позвать Машу, чтобы окончательно убедиться, что мальчишка ей не мерещится. Но мираж с интересом рассматривал обстановку и оставлял следы на чистом полу. Навстречу к нему выбежал кот и теперь с подозрением принюхивался к непонятной ткани, из которой были сшиты брюки невидимки. Или не сшита: Ника, как ни старалась, не смогла заметить ни одного шва, ни на рубашке, ни на брюках.
- Я тебя обидел?
- А ты, правда, не знал о таком имени?
Ника всегда знала, что имя у нее редкое, но не настолько же? Кто же виноват, что родители ждали мальчика и заранее решили назвать его Николаем?
- Правда. Я не отсюда.
- А откуда?
- Неважно, - быстро сказал гость. - Скажи лучше, это Империя или Союз?
- Что?
- Кристэль? - мальчишка заметно побледнел.
Хозяйка и гость замерли напротив друг друга. Ника отчаянно пыталась вспомнить, хотя бы одну империю, пережившую двадцатый век, но в голову лезли только Византийская, Римская и другие предания давно минувших дней. Если бы не непонятное слово 'кристэль', Искандер решила бы, что невидимка путешествует по времени и заблудился между Российской империей и Советским Союзом.
- Какая империя? - спросила Искандер скорее для того, чтобы убедиться, что странный гость в самом деле что-то путает.
- Великая, - окончательно растерялся гость, - Аубрианская. Она же одна... разве нет?
Искандер внимательно посмотрела на гостя. Одет не так - ладно. Трудно ли в двадцать первом веке найти необычную рубашку? Говорит без акцента. Говорит какую-то ерунду, но придумать тоже можно все, что угодно. По-настоящему сложно только невидимость объяснить, но... раз она есть, значит, тоже дело обычное, земное. Ну, не должен пришелец с Альфа Центавры выглядеть настолько обыкновенно, а в путешествия по времени и параллельные миры Ника не верила. Также как в волшебство, драконов, сверхсветовые скорости и другие порождения ненаучной фантазии.
- Никогда не слышала. Где она находится?
Оставалась еще крохотная надежда на то, что великая империя занимает пару гектаров где-нибудь в Африке и на политической карте мира не обозначена.
- То есть? Третья зона. Центр Галактики. Но ты, правда, о ней никогда не слышала?
- Нет, - сказала Ника. Мечта всей жизни сбылась. - Мы вообще с другими планетами не связаны.
И вот тут невидимка первым сказал то, что должна была сказать землянка :
- Этого не может быть!
Искандер вполне с ним согласилась. И даже с удовольствием обсудила бы, почему это невозможно, если бы в это мгновение кто-то не позвонил в дверь. Через две секунды ничего не понимающий гость оказался в Никиной комнате, а хозяйка квартиры с самой искренней улыбкой, на которую была сейчас способна, встречала гостью.
За дверью стояла Она. Тома. Тамара Васильевна. Соседка Журавлевых по подъезду и временно исполняющая обязанности Никиной бабушки, как любила говорить она сама. Обе родные бабушки жили в других городах и, к ужасу Томы, переезжать к внучке и посвящать жизнь ее воспитанию не собирались. Исправление этой вопиющей недоработки Тома мужественно взяла на себя.
- Дома уже, Николенька? Как ты тут, маленькая моя? По родителям-то сильно соскучилась?
Ответов на свои вопросы Тома не замечала и даже, как казалось Нике, немного удивлялась, когда кто-то пытался принять участие в разговоре. Тамара Васильевна и сама прекрасно знала, что у Николеньки все хорошо, она скучает по родителям и ей, разумеется, будет очень приятно попить чаю с врио бабушки. Вот сейчас она спросит про чай и...
- Я ведь к тебе чего зашла-то. Сын у меня сегодня приезжает. Я ему супчика поставила варить, хватилась, а соли и нету. Не поделишься щепоточкой? Разве ж Даша его так накормит...
- Конечно, - сказала Ника.
В этот момент Искандер окончательно поняла, что день выдался странный. И сложно сказать, что было удивительней: тетя Тома, не заметившая, что соль закончилась, или невидимка из Великой Аубрианской империи.
- Николя, ты во дворе сегодня никого странного не видела?
Когда Ника вернулась с полной крышкой соли, Тамара Васильевна уже успела бегло заглянуть во все комнаты и проверить, нет ли в прихожей лишней пары обуви. Все правильно: кто ж за солью на два этажа подниматься будет? Особенно, если этот кто-то варит суп для единственного сына и больше всего на свете боится приготовить его хуже невестки?
- Нет. А должна была?
- Тут такие дела творятся, Николя, - драматически начала Тома, - только что в новостях наших говорили. Видели утром мальчишку возле нашего дома, твоего ровесника, между прочим. Светленький такой, зеленоглазый, только вот истрепался немного, пока бродил.
Не слишком подробное описание, но невидимке вполне подходит.
- Из дома сбежал?
- Сбежал, - Тома сочувственно закивала. - С головой у него, говорят, не все в порядке. Понапридумывал чепухи разной и сбежал. По всей стране искали, родители с ног сбились, а он у нас объявился. Ты, если вдруг увидишь, позвони в милицию или мне, я сама им сообщу.
- Обязательно, - бодро сказала Ника. - А что он понапридумывал?
- Да говорю же, ерунду всякую. Про другие планеты, про Империю какую-то, отца у него будто бы арестовали...
- Спасибо, что предупредили. Если увижу - обязательно вам позвоню.
- Конечно-конечно, Николя. Родителям-то горе какое, такой ведь хороший мальчишечка. Ты уж если увидишь, присмотри, чтоб его не обижали. Не виноват ведь, что такое с ним случилось.
- Обязательно, - повторила Ника.
Тома еще раз взглянула на обувную стойку и грациозно выплыла из квартиры, оставив позади озадаченную врио внучки. Что же это за люди такие, что весь город из-за одного пропавшего мальчишки будоражат? И что же это за мальчишка такой? Пусть даже он сумасшедший - Ника готова согласиться - но сама-то она нормальна! А невидимкой человек стать не может, Ника совершенно точно читала об этом. Там еще говорилось, что невидимка будет слепым, и что с одеждой ничего не получится.
Беглец материализовался в большой комнате. В насмешку над всеми школьными учебниками и занимательными физиками. В одежде и с котом в руках.
- Черныш-то тебе зачем? - устало спросила Ника.
- Понимаешь, - гость бережно усадил кота на диванную подушку, - он очень странно себя повел, когда я в невидимку превратился. Стал бегать вокруг, принюхиваться. Вдруг бы твоя знакомая обратила внимание.
- Ты слышал, что она говорила?
- Да. Мне уйти?
- Нет. Тебе - рассказать, что случилось на самом деле.
- Понимаешь... у тебя будут неприятности, если я расскажу.
- Да? А мама мне всегда говорила, что неприятности у меня будут, если я буду разговаривать с незнакомцами.
- Хорошо, - невидимка улыбнулся, - меня зовут Рей. Можно Ри или Рейти. Теперь я не незнакомец?
- Почти, - осторожно сказала Ника, - почти. Так что с тобой случилось?