Аннотация: Целиком и полностью "проходная" глава, к прочтению не обязательная. Зато в ней впервые упоминаются заповеди юнкосов, герцог Барс и очень известный подростковый психолог Зинаида Александрова.
Настоящий корабельный ужин! Романтика дальних дорог и тот удивительный домашний уют, который бывает только на кораблях Дальнего Космоса. Имитация гжельского фарфора на столе, вкуснейший запах жареных грибов и изумительно заваренный чай с мятой, который подается только в ресторанах и на космофлоте.
Но ничего этого в столовой "Буревестника" сегодня не было. Пахло здесь только вареными морковью и свеклой, а вместо знаменитого чая на столе стояли пластиковые стаканы с теплым молоком.
Иннокентий готовит ужин. Теперь-то Ишка осознал всю глубину катастрофы, постигшей "Буревестник" из-за его появления. Разве можно доверять такое ответственное дело врачу?
- Михаил Федорович, - Кир застыл перед столом, не присаживаясь, - я же Брыся забыл со всей этой суматохой покормить. Я тогда попозже ужинать приду.
Главный кивнул, не отвлекаясь от толстой тетради перед ним.
- Мы в ответе за тех кого приручили, - процитировал Иннокентий. - Игорь, тебе хлеб нужен?
- Нужен, - сказал Ишка, с завистью провожая взглядом Кира.
Хлеб помог, но полностью от привкуса салата во рту избавиться не удалось. Если бы не твердое решение Ишки показать капитану всю свою непривередливость, ни за что бы он к этому ужину не притронулся. Разве что молока бы выпил, и то - чуть-чуть. Но...
Третье правило учащегося Юнкосма: "Выполняй приказы старших по званию". Третья практическая заповедь бывалого юнкоса: "Приказом старшего по званию считается все, что старший сказал, показал или подумал". А капитана и Иннокентия ужин вполне устраивал.
Ишка залпом допил молоко, поблагодарил врача за вкусный ужин и отправился искать штурмана.
- Тоже сбежал? - спросил Кир.
Он сидел на кухонном столе, болтал ногами и свысока наблюдал за кошачьим ужином. Весь его вид излучал такую безмятежность, что Ишка даже и не подумал спорить.
- Он всегда так готовит?
- Всегда. Он сторонник правильного питания.
- И часто?
- Нет. Сам понимаешь...
Ишка понимал. Сам бы он тоже предпочел дежурить в два раза чаще, лишь бы никогда больше не пробовать такого правильного питания. Брысь под столом упоенно хрустел кормом, явно соглашаясь с хозяином.
- А вы часто с ним летаете?
- Вы - это кто? Мы Кирилл Валерьевич, милостью богов герцог Барс и прочая, и прочая, и прочая?
- Вы - это ты и Михаил Федорович, - парировал Ишка. - А почему герцог Барс?
- Не слыхал про Барса?
Ишка отрицательно покачал головой. Историю он не очень-то любил и герцогов себе представлял весьма смутно.
- А вообще-то про Акасу что-нибудь знаешь?
- Конечно.
Про доклад Ишка упоминать не стал. Не езди в Тулу со своим самоваром, не вози уголь в Ньюкасл и не рассказывай космонавту о планете, на которую он регулярно летает. Пятая практическая заповедь юнкоса.
- Области на ней представляешь?
- Представляю.
"Лоскутное одеяло Акасу". Анклавы. Феоды. Как только журналисты эти области не пытались назвать.
- Оринский анклав знаешь?
- Знаю.
Ишка решил не выходить из роли послушного ученика до конца. Ему не трудно, а штурману так удобней.
- Там наместник - колоритнейшая фигура. Такой, знаешь ли, настоящий умный средневековый феодал. Предки выходцами из разбойников были, так он приказал себя вместо герцога Оринского именовать герцогом Барсом, как основателя их рода звали.
- Странно. А в книгах его так не называют.
- В каких книгах? Энциклопедии Дальних планет и "Акасу: феодальное чудо"?
Ишка почувствовал, как вспыхнули щеки. На три четверти его доклад был собран именно из этих книг. Оставшееся составляли его собственные лирические отступления и информация из газетных статей.
- Чепуха абсолютная. Они же обе для украшения книжных полок написаны. Только первая для тех, кто космосом интересуется, а вторая - лично для автора.
Не согласиться с этим Ишка не мог. Одну из фраз "Феодального чуда" Бледная Лилия ему даже как образец истинно научного стиля показывала: "ревнители исторического пуризма, разумеется, могут обвинить меня в искажении фактических социальных реалий воплощения института власти в Ориинском анклаве". И цитата на полторы страницы из средневекового французского романа, где, дескать, автор описывает абсолютно такую же ситуацию, а, значит, только так государством управлять и можно.
- Вспомнил, да? Вот теперь представь, мог он в таком высоконаучном труде писать о прозвище герцога? Если он там даже Оринский везде через две "и" пишет.
- А почему, кстати?
- Да потому что лет эдак двести назад он именно так писался. Подобрать тебе что-нибудь толковое по Акасу?
Ишка кивнул. Михаил Федорович обещал договориться с руководителем их отделения Юнкосма и директором интерната, чтобы за этот нелепый полет Игоря Калинина не наказывали. А докладу лишние факты не помешают.
Каюта штурмана находилась между лифтом и резервной лестницей и, согласно Юнкосмовским байкам, являлась напоминанием о том, что хороший штурман слишком нужный специалист, чтобы оставаться на корабле в чрезвычайной ситуации. Штурман - это пять лет учебы, четыре года практики и практически бесконечный полет всю оставшуюся жизнь. Их всегда не хватает: слишком много новых линий и слишком мало людей, способных проложить по ним маршруты. Ишка слышал, что иногда из тридцати человек в группе полновесный диплом штурмана получают двое-трое. Остальные становятся простыми пилотами. Умеют вести по шаблонам курсов и садиться на оборудованные проводниками площадки. Жизнь скучная, размеренная и совершенно "некосмическая". Если Ишка когда-нибудь провалит экзамен в университете, он сразу же переведется на какую-нибудь другую специальность, лишь бы не становиться рядовым пилотом.
- Рапорты осилишь? Если я нужные места отмечу?
Ишка кивнул. В данный момент его интересовало только окно на стене. Иллюминаторы на дальниках бывают только на мостике, в жилых каютах их никто прорезать не будет. Больше слабых мест - больше риска, что любители красивых картинок домой не вернутся. Зато псевдопейзажи себе почти все ставят, с какой-нибудь речкой, с лесом, с меняющейся погодой...
Кир был настоящим штурманом. За его окном с деревянной, облупившейся рамой - где он только нашел такую древность для образца? - медленно ползли далекие звезды, а вдалеке виднелся сине-зеленый диск Земли. Ветерок, очевидно, долетавший из безвоздушного пространства, слегка трепал настоящие занавески из обычной ткани.
- Это запись?
Кир на мгновение отвлекся от книги и взглянул на окно.
- Нет, конечно. Прошлый рейс скучный был, вот и написал себе иллюзию. Запрашивает окружающую обстановку с мостика и прорисовывает ее. А Зимин посоветовал вентилятор к ней прикрутить.
Так вот в чем дело. Картинка ведь еще при первом взгляде показалась слишком красочной для настоящей. А может иллюзия и соответствует реальности, Ишке же еще ни разу не приходилось смотреть через обычное окно на космос. Да, если честно, и через иллюминатор тоже.
- Вот. Нужные главы я тебе в книгах отметил. Вернусь - проверю изученный материал.
Ишке было наплевать и на книги, и на проверку. В окно с той, с другой стороны только что ударился камень, заставив стекло тихонько зазвенеть.
* * *
Из двенадцати отрывков, отобранных Киром, Игорь не прочитал только один. Он оказался еще скучней, чем памятный параграф о крестоцветных, и бесполезней, чем учебник по ОБЖ. Цифры, даты и какие-то туманные рассуждения о необходимости невмешательства во внутренние дела Золотой планеты.
Кстати, крупных месторождений золота на ней почти не было. А вот родий, рутений, осмий, иридий... Планета-шахта. Планета-легенда. Ишка читал, что в какой-то области на Акасу нет ни одного завода, ни одной фабрики и ни одного поля или теплицы. Разработки месторождений хватает, чтобы завозить с других планет практически все кроме питьевой воды. Президент какой-то из республик заказывает лично для себя воду из определенного родника на Земле, но это и для Золотой планеты редкое чудачество.
Хотя Акасу вообще смешная. Ее открыли еще до принятия Конвенции о развивающихся планетах, и лет десять ни о каком невмешательстве речь не шла. Велась геологическая разведка, ввозилось оборудование для добычи драгоценных запасов металлов, консультанты по историческому развитию рекомендовали наилучшие стратегии местным феодалам... Сейчас "Буревестник" летел на планету, состоящую из почти четырехсот областей. Четыре империи. Восемьдесят два королевства. Тридцать шесть республик. И двести с лишним вассальных герцогств, княжеств, графств, баронств и так далее... Земные советники могли гордиться: на ежегодном Великом балу императора с почти непроизносимым именем Виджьятьмильт первым танцем неизменно ставился менуэт. Модницы графства Аа требовали от своих портных платьев в соответствии с модой Жозефины Богарнэ, но обязательно цвета хаки, а дворяне второй по величине империи Кри-Кри с удовольствием заменяли дуэли шахматными партиями, где сами выступали в костюмах королей.
На фоне всеобщего безумия Оринский анклав выглядел удивительным островком рассудительности. Герцог Барс не говорил с посланниками Земли на латыни, не вводил в качестве придворной одежды римские тоги и не забавлялся собиранием библиотеки из старинных книг с переплетами одного цвета. Больше того - он не запрещал жителям своей области летать на другие планеты, что и по меркам несравнимо более цивилизованных мест было неслыханно.
"Наверное, он и в самом деле умный правитель", - окончательно решил Игорь и закрыл последнюю книгу. Электронный лист мигнул и развернул на экране всю библиотеку, услужливо подсветив полку с избранным. На почетном первом месте стояла "Психология младшего подросткового возраста" Зинаиды Александровой. Дальше шли "Космонавигация" и "Прикладная математика", и лишь потом, за ними, тянулся стройный ряд классиков фэнтези, с непонятно как вклинившимся туда Салтыковым-Щедриным. Ишка представил себе штурмана, читающего между вахтами всякую романтическую ерунду про эльфов и вампиров, и отошел от этой полки. Не очень-то хорошо копаться в чужих вещах без разрешения. Вот взять конкретную книжку...
И зачем Кир решил разобраться в подростковой психологии? Ишка поначалу даже постеснялся брать очередной выпуск своей любимой серии о мальчишке, попавшем в Дальнюю Разведку, и направился к детской классике. На половине пути он сообразил, что если бы Кир сам не купил эту серию, ее бы в этой читалке не было, и вернулся за ней.
Еще две минуты ушли на то, чтобы откинуть и застелить койку, переключить свет с верхнего на местный и снять кроссовки. Чтобы там ни говорили врачи, а читать лежа удобнее всего.
Заснул Игорь на сто третьей странице под заунывное пение дикарей, доносившееся из наушников, и неяркие отсветы костра на электронной бумаге. Где-то на далекой планете, еще не имеющей названия, племя Дождя проводило редчайший обряд встречи посланца неба. Сам посланец тем временем пытался незаметно дотянуться до отобранной аборигенами рации, но удалось ему это или нет, - Ишка уже не узнал. Через пять минут после последнего перелистывания страницы, читалка выключила музыку, погасила экран и убрала иллюзию костра.
Но, несмотря на всю ее заботу, спал юнга в эту ночь плохо.
Что разбудило его в первый раз, Ишка так и не понял. Он сел на постели в полной уверенности, что кто-то вошел в комнату, но вокруг было все также темно, тихо и пусто. Может быть его потревожило что-то за окном или задела одна из развевающихся на ветру занавесок.
Во второй раз Ишка проснулся, когда вернулся Кир. Как бы он ни старался не потревожить гостя, переодеться и расстелить постель в темноте он не мог. А Игорь всегда просыпался от неожиданно включенного света. Даже общая спальня в летнем лагере его от этого не отучила.
В третий и последний раз юнгу разбудил страшный сон. В этом сне он снова читал письмо Лебедева. Советовался с Яном. Оставался по ошибке на "Буревестнике". А потом Михаил Федорович смеялся над его историей и просил, почему-то Иннокентия, подготовить официальное письмо в Юнкосм о недопустимом поведении учащегося Калинина. Проснулся Ишка, когда на общей линейке с него сняли значок ЮК и повязку.
Часы показывали половину шестого, и снова ложиться спать уже не стоило. Тем более, что за окном царила непроглядная темнота, а это могло означать только одно - "Буревестник" стоял на космодроме. Там, за обшивкой был Марс, может быть, Отважный. А еще там сновали громадные погрузчики, поднимались на борт ученые, летевшие на Акасу, и, вполне возможно, где-то рядом бродили загадочные похитители Игорей с шестой параллели.
Ишка поежился, забрался поглубже под одеяло и снова взял книгу. Юнга с показательным именем Роман просто обязан был добраться до рации, чтобы предупредить остальных об опасности наводнения.
Зачем разведчики посадили катер в двух метрах от реки и разошлись в лес поодиночке, - автор умалчивал.