Магнолус не любил выходить в сад по утрам, потому что ему казалось будто именно погасшие масляные фонари предвещают конец света. Темное прошлое недавнего поселенца, разместившегося под домом, говорило само за себя. Магнолус притащил в новую нору старое тряпье и сотни разноцветных шариков, живого сверчка, который по ночам заливался серенадами, и нескольких тараканов, умевших рассуждать на философские темы (так утверждал нахальный чудик!). Когда я впервые заметил этого самовольного соседа, магнолус уже завел трех или четырех темно-серых детишек, которые весело шебаршились в розах и пели ни на что не похожие песни-звоны.
Помню, я наклонился и уронил лопатку от удивления, раскрыв рот и выдохнув наружу прохладный голубоватый дым.
- Вот это да!
Пушистые комочки разом прекратили мельтешить среди колючек и уставились на меня круглыми черными глазками в пушистых ресницах, а потом завопили так истошно, что мне пришлось зажать уши.
Я испуганно отшатнулся и плотнее запахнулся в поношенный меховой жилет. Какой плохой знак! И тут же неизвестно откуда появился их папаша. Он поломал несколько веток, и отцветающие розы обсыпали мне плечи и голову золотисто-розовыми лепестками.
- Не пугай моих детишек! - голос громом разнесся по двору, разгоняя гуляющих неподалеку кур. - Не пугай!
А я никого пугать и не собирался. Даром что ли один поселился, подальше от деревни. Для моей работы покой нужен... Волшебство не так просто появляется. Но магнолус - это слишком...
- Ты чего здесь забыл? - я старался держаться подальше от лишних эмоций, глядя, как заботливый родитель заворачивает своих чад в разноцветные бумажки и складывает среди желтой листвы.
- Не забыл, жду! - магнолус посмотрел на меня тремя ярко-голубыми глазами и вдруг беззаботно улыбнулся. - Ну тебе, с твоим даром, нечего бояться!
Впрочем, откуда знать этой твари, стоит ли мне бояться? Не для прихоти появляются около честных домов путешественники-предвестники. На беду приходят. Ждут ее упорно и долго. А когда несчастье случится, исчезают без следа. Волшебники поговаривают, что можно их ублажить и попросить уйти... Но этого секрета я не ведаю. И что за беда в нашей глухой деревеньке? Напасти ведь всякие случаются и так часто: то дракон налетит, то нечисть с долины притащится, то зубы разболятся у деревенских (точно ведьма-завистница куражится, а ведь замуж за меня собиралась!). Вот напасть неясная и непонятная - магнолус да еще с выводком.
Я сел на крылечке, закурил. Думал, думал, но так ни к чему не пришел. И занялся своими делами. Так прошло несколько дней...
А потом, потом мне потребовалось купить сыра, молока и хлеба, и я начал спускаться по холмам туда, где стояла моя любимая, игрушечная деревенька. Войти в какой-либо дом не было никакой возможности, так как я слишком громоздок для обиталищ фей. А вот улицы словно для меня те сделали широкими. И правда, феи доброжелательнее гномов. И мне с ними приятнее изредка пообщаться.
- Айли, Айли пришел, зажужжали мухи и бабочки, когда я показался из-за холма в своем простом балахоне с большой корзиной. - Ярмарка сегодня будет. Большая ярмарка...
Я улыбнулся. Не за чем думать о магнолусе. Пусть сидит в тесной норе и скрывает знание о беде. Сегодня не его день.
Двери белых с позолотой домиков раскрывались, и навстречу мне вылетали похожие на стрекоз самые прекрасные из существ. Ростом они, конечно не удались - чуть ниже гномов, но удалью и веселостью никому не уступят.
Я привык к уединенности, а вынужденная потребность в пище была почти недоразумением, так что даже не помню, я ли поселился рядом с моими милыми соседями или это они искали защиты великого волшебника. Почему я так мало колдовал? Почему не создавал лучшие в королевстве столы? На пустяки всякие силы не тратил зря. Нечего пространство шевелить лишними потугами.
Но это все пустые разговоры. Покупая снедь, я вдруг заметил под ногами что-то юркое и обомлел - трава шевелилась, а по деревеньке сновали десятки магнолусов. Не-е, дело попахивает неприятностями! Но какое же бедствие ждет это место? Лесистые склоны дышали спокойствием, над узеньким извилистым ручьем дымился холодный туман, птичьи трели ласкали душу.
Дерг-дерг! Это в меня вцепился домашний магнолус, решивший отправиться следом. Взгляд его был ясным и сочувствующим, как у ребенка. И я испугался.
Шумные песни фей, запахи свежего молока, сыра, трав, цветущий пригорок посреди неровной площади вдруг исчезли. Остались только я и магнолус, который показал мне куда-то выше, почти на небо.
И тогда я догадался, что происходит. Кто, как не я, пробудил ото сна страшную силу?! Кто, как не я, ответит за злодеяние!
Или лучше не вспоминать. Тогда по дурости юной, взбалмошной взялся за обучение волшебству одной девицы из столицы. Учил ее обманному фехтованию, уловкам всяким женским, привлечению магических животных. И глядя в бездонные черные глаза, сам поддался вполне понятному искушению. Но ловкая обманщица хотела лишь часть дара, доставшегося мне по наследству, за который посулила мне скорое счастье. И дурачок попался на женскую хитрость. Но ничего не получил взамен - лишь брусничные бусы остались на столе, как доказательство предательского бегства недавней ученицы. Помню, как гнев и любовь метались молниями по комнатам. Как смятенно искал я следов девчонки на дороге. Как отправился в столицу. И только там догадался, как использует мошенница волшебные качества. Недаром простая крестьянка сделалась королевой и посмела вышвырнуть меня за ворота города прямо в придорожную канаву! Вот тогда я и выпалил в запале проклятье, не ожидая, что оно вернется назад бумерангом. Недолго же мне удалось удерживать зло внутри себя. Недолго... Но теперь стало слишком поздно.
Я вдруг услышал, как закричали феи, как мошкара разлетелась в разные стороны. И земля начала внезапно вспухать и требовать. Вдали дрогнул самый большой холм, треснул и испустил жутковатого предвестника - черную тучу пепла. А потом началась стихия. Она потекла по склону, поглощая все живое. Все ближе и ближе ко мне.
Я стоял не шевелясь, с висящим на ноге магнолусом, изучая свое же изделие. Черт побери, вулкан! Надо же так разозлиться! Даже магнолусов со всего света собрал.
Разведя руки в стороны, я углубился в тишину. Жалко стало деревеньку, жалко прежнее свое житье. Но разве позволительно погибнуть феям и мошкаре? И корзине с чудесным сыром... Нет, лучше сдерживать до последнего. Это потом, когда они вещички соберут, я покину место своего гнева. А сейчас магнолусы попляшут среди огня и пепла, набирая энергии из лавы плача по похороненной любви.