Аннотация: Думаю, эту страшилку отправлю на Укол Ужаса. Почему такое название? Просто второй рассказ из намеченного с моим соавтором Галиной Ескевич цикла.
Он держал ее на цепи очень давно. Управлял ее необузданностью с помощью жестокости. И она боялась его карающей руки. А еще - его неожиданных ласк. Всякий раз, когда он раздвигал лес рукой и шел по мягкому мху к тюрьме в самой глубокой чаще, кожа пленницы превращалась в зеленую рябь, прорастала неприкрытым желанием и повиновением.
Этим осенним, заплаканным красными и желтыми листьями днем, когда солнце делит мир на густые багровые тени и асфальтовый блеск воды, он пришел неожиданно. Присел на ближайшей кочке и достал трубку и мундштук, чтобы закурить ароматную траву из незнакомых земель. А мешок со снедью поставил рядом.
-Не хватит ли спать? - тонкие губы выпустили в холодный, иссине-льдистый воздух горячие витки дыма.
Холмик листвы пошевелился. Тонкая рука потянулась цветком навстречу небу, зная, что никогда его не достанет.
- Уходи, - послышался хриплый голос.
- Пленники не выбирают, когда приходят их палачи.
- Значит сегодня ты стал палачом? - мертвая, но еще не утратившая красоты листва полетела в разные стороны, прекраснейшая из женщин поднялась из своей лесной постели и, не скрывая наготы, шагнула навстречу человеку, продолжавшему курить. Красные волосы ее, пропитанные кровью земли и жизни, сочными переливами растекались по белым плечам. На лице, лишенном ярких красок, горели лишь угли черных глаз, что могли бы спалить любую из реальностей.
- Лишь для тебя... - мужчина искоса посмотрел на пленницу, на ее запястья и щиколотки, скованные волшебными браслетами, на невидимые цепи, что накрепко были вделаны в самое небо, и отвел взгляд на воду, из которой с таким интересом пялились болотные мертвецы, подслушивающие разговор.
Если идти дальше по тропе, с ее отметками, обязательно достигнешь края вселенной. Там стоит черная разрушенная башня. С каждым годом болото пожирает сушу вокруг. Чавкает, призывая уничтожить прошлое. И мертвецы покорно переставляют древние надгробия к берегу, чтобы те приманили сюда топи и ядовитые газы.
Пока тропа не изменилась. Кое-где краснеет ягода. Кое-где призывно машут шляпками грибные полянки. Белеет в черной воде высокая трава. И слышатся отзвуки голосов - из других миров.
- Что я должна сделать, чтобы ты поверил мне? - вопрос звенит комариным писком, хотя за ним таится настоящая угроза.
- Поверить тебе? - палка человека рисует на земле извилистых змей раздумий. - Нет, тебе я не поверю.
- Знаешь ли ты, что будет, когда они поймают тебя? Они посадят тебя в камеру, они отдадут тебя на поругание... Ты будешь скулить и просить милости. Ты каждый день станешь умолять меня о прощении.
- Никто не узнает, - человек отрицательно крутит головой.
- Я нашла прошлой ночью мертвячку, с которой ты играл. - тварь в женском обличье ухмыляется, хватается грязными руками за ствол дерева и трясет его так, чтобы листья кровью сыпались на голову палачу. - Она уже потеряла упругость, под кожей ее бултыхалась зеленоватая гниль, во рту завелись черви. Ты насильно целовал ее губы, ты заламывал ее руки. Ты помнишь, как ты заставлял ее целовать твои сапоги?
- Ты лжешь! - человек вскочил, тяготясь своим вынужденным спокойствием, и на шаг отступил на тропу. Затем прищурился и прямо посмотрел на пленницу, демонстрирующую свою обнаженность: в прозрачной коже играет солнце, бедра круты и ноги стройны. Они призывают отдаться и подчиниться естеству. Сладкий запах проникает в ноздри, призывая, выпячивая нарывы на сердце.
- Иди ко мне, - тварь покорно легла на зеленый мох, запрокинула голову и выгнулась, постанывая от нетерпения. - Иди! Я дам тебе то, что ты хотел... И ты отпустишь меня. И мы вместе пойдем по тропе к черной башне, за которой я позволю тебе делать с этими маленькими, сладенькими сучками все, что ты прокручиваешь в своем сознании.
Человек отрицательно покачал головой.
- Иди сюда, - еще слаще позвала пленница, демонстрируя каждый изгиб, накручивая алые волны волос на пальчик. - Я научу тебя, как сжигать внутренности людей. Ты будешь пить жизни. Ты до основания уничтожишь старую крепость, и больше не останется преград. И болото польется наружу... - она сладострастно облизнула губы, прикрывая веки.
- Ты останешься здесь, - задрожал палач. - Ты сдохнешь от голода... - он сжал палку в руках.
- Нет, пожалуйста, сжалься, - зазмеилась тварь по траве, пытаясь коснуться сапог человека хоть кончиком пальцев. - Не уходи! Я замерзла... Отпусти меня домой. Отпусти меня к родителям... - она заплакала жалобно, задохнулась, забилась в истерике. Она вдруг стала такой грязной, худой, со спутанными волосами и такими несчастными водянистыми глазами. Мерзкой, отвратительной...
А ведь еще недавно сияла солнцем. А ведь еще недавно алела кровью. Нет, такая ты не нужна. Человек улыбнулся. Подпихнул мешок с бутылкой воды и хлеба к жадным рукам.
- Не будет тебе родителей. Я твой господин, - сказал он холодно и зашагал по тропе прочь, не обращая внимания на мертвячек, которые умоляли палача через толщи воды выпустить их из болота и покинуть пределы старой башни, которые ладонями прилипали к глади с той стороны, но уже не могли увлечь красотой.
Теперь и тварь некрасива. Негодна. И не тварь уже вовсе, а жалкое подобие. Человек оглянулся на старое кладбище, поросшее камышом, на белые надгробия, кривившиеся от времени. Затем на черную башню, некогда служившую для водоснабжения небольшого поселка. Достал из кустов большую корзину и не спеша отправился к старой дороге. Этой осенью другая тварь поселится на болотах и станет покорной пленницей башни и подружкой мертвячек.