Аннотация: Эти детишки уже давно рождаются, они не такие, как мы... Но они любят нас...
Когда раздался звонок в дверь, Наташа уже почти задремла. Она с усилием подняла голову от подушки, протерла заплаканные глаза и потянулась за ситцевым халатом, натыкаясь почему-то исключительно на горы лекарств на столе. Наташа шатаясь побрела к двери, при этом никак не могла попасть пуговицей в петлю и застегнуться как следует. Такая же петля довольно легко завязалась на ее измученном сердце.
- Кто там? - девушка не спрашивала, а так - констатировала, что еще сама дома.
- Это квартира 112? - Тоненький голосок колокольчиками боли отзывался в голове. - Откройте, пожалуйста... Я пешком, лифт сломался, одиннадцатый этаж.
- Вы ошиблись, - устало попыталась сопротивляться Наташа, а сама почему-то щелкнула замком и приоткрыла дверь на цепочке, чтобы взглянуть на нежданного гостя. Он, то есть она, стояла на лестничной площадке в клетчатом платьице, и это в двадцатиградусный мороз. - Девочка, ты из какой квартиры? - Стандартный вопрос на стандартную ситуацию. Может, ребенок пришел попросить чего? Соли, например.
Наташа плотнее запахнула халат и уже спокойно сняла цепочку.
- Холодно, - заявил ребенок, поджимая под себя ногу в сандалике. Странно, ходить дома в уличной обуви. В глаза бросились две торчащие тонкие рыжые косички с алыми бантами и круглое конопатое лицо с чернющими глазюками - как у куклы (такие делали в советские времена). - Войти-то можно?
Наташа не успела вдохнуть, как гостья уже прошмыгнула в коридор. А дверь то ли от порыва ветра, то ли от чего другого захлопнулась.
- Девочка, стой, - девушка взмахнула руками, когда клетчатое платьице засеменило к большой комнате. - Тебе нельзя... что ты?
Девушка с усилием дошла до постоянного места своей лежки, так она называла гостиную, в которой проводила уже второй месяц нового бытия и села облегченно на стульчик, смотря, как ребенок раздвигает шторы и впускает в квартиру голубые вечерние сумерки.
- Одиночество - это очень плохо. - Гостья улыбнулась. - Все время слышала, как ты плачешь. И пришла...
-Стены в наших домах тонюсенькие, - попыталась оправдаться Наташа, а сама глаза опустила.
Не плакала она, разве только ночью. Откуда ребенку знать о взрослых муках? Нервным движением сняла с головы платок, под которым обнаружилось полное отсутствие волос.
А девочка только улыбнулась, мол, ничего, бывает. Болеют люди. Подошла близко, ладошками коснулась колен Наташиных, в глаза заглянула с просьбой.
- Останусь я у тебя. Надо так... Понимаешь? Долго я к тебе добиралась... Искала... О моих родителях узнать хочешь? Нормально с ними все. А я - тебе помогу.
Девушка замерла. Показалось ей, что тело словно парализовало на несколько секунд, окатило сверху до низу горячей волной. А потом волна эта покатилась на стены, оттолкнулась от них и исчезла коротким сиянием.
- Кто ты такая? - только и смогла пробормотать Наташа.
- Леночка. Родилась в деревне Дыдылдино Московской области в 200. году. В школу должна была пойти этой осенью.
-Но не пошла...
- Ты тоже на работу не ходишь, - пожала плечами гостья. - Знаешь, рак ведь не только в человеке живет, он еще и в реке водится. - Леночка пальчиком нарисовала на коленке девушки кружочек, тот стал сначала золотым, потом синим, а потом и вовсе испарился.
- Я болею. - Наташа почему-то оправдывалась. Комкала полы халата в руках. - Со всяким может случиться. А ты, ты... как ты на другом краю Москвы оказалась?
Ну, не на вертолете же прилетела... От мысли этой голова загудела сильнее. Какая разница, на чем... Хулиганит ребенок. Балуется. Пришел развлечь тетеньку, которая от обезболивающего и ядохимикатов совсем с ума сошла.
- Тетя Наташа, - настырная гостья начала дергать девушку за руку, приводя ее в состояние очередного пробуждения. - Тетя Наташа, вы слышали, что я вам ответила? Не слышали? А вы еще помните, как рисовать? Я к вам рисовать пришла учиться. Вы ведь художница?
- Я? Нет, - вяло покачала головой девушка. - Никогда не рисовала.
- Хо-о-о-чу рисовать! - протяжно затянула Леночка. Она сунула Наташе в руки лист бумаги и карандаш, которые неизвестно откуда взяла. А девушка в очередной раз спросила себя, откуда появился ребенок в ее квартире. Ведь уже несколько лет никто не приходил сюда, никому не было дела до Наташи и ее жизни. Неудавшейся, одинокой жизни - без семьи, друзей и других, как обычно говорят, человеческих радостей. Если бы не рак, Наташа так бы и сидела на работе с раннего утра до десяти вечера и слыла бы заядлым трудоголиком.
- Нарисуй зайчика, - Леночка села рядышком на заваленный грязной одеждой диван.
Боже, как же раньше Наташа не замечала, в каком хавосе обитает?
- И пушистый хвостик. Красиво. А теперь, - Леночка сощурилась. - Нарисуй лисичку... с большими зубами! Пусть зайчика съест.
- Нехорошо зайчика есть, - пожурила девушка, а вместе с ее словами рядом зазвонил телефон. - Алло. Леночку? Да, у меня. А кто это? Бабушка... Леночка, тебя бабушка, - Наташа с недоумением смотрела, как девочка через нее тянется к трубке, ложится животом на Наташины колени и говорит так серьезно, жестко:
- Не вернусь. Дел много. Никто не виноват, что я такая.
Затем с грохотом бросила трубку и улыбнулась вновь - невинно:
- Лисичка съест зайчика. Так устроена жизнь.
- А сказка? - Странные эмоции охватили Наташу внезапно, словно изнутри вместе с многогодовым молчанием начало вырываться отчаяние на несправедливость и горе, через которые она прошла. Всегда девушку обижали, с самой школы, родители умерли рано, любимого никогда не было, сотрудники гнобили на самой неблагодарной, малооплачиваемой работе, а теперь еще и болезнь. - Разве ты не веришь в сказку? В хороший конец?
- Нет, - Леночка продолжала быть строга и холодна. - Ты должна сама поверить в хороший конец, иначе лисичка будет сыта, а зайчик умрет.
- Плохая девочка, зачем ты пришла? Зачем ты ко мне пришла? - Наташа вскочила, бросив на пол рисунок и побежала в ванну, закрылась там, включила воду и зарыдала. За дверью же тихо скреблась гостья, без единого слова требуя ее впустить.
- Уходи, уходи, уходи!
Шорохи и неясные шепот в ответ. Слезы, капающие на кафельный пол. Несколько часов, как несколько дней, - до тех пор, пока девушка не взглянула на себя в зеркало. А там тишина - нет отражения. От ужаса Наташа бросилась из ванной прочь, задергала задвижку, громыхнула дверью и - остановилась.
Леночка сидела в коридоре в позе лотоса, низко опустив голову на грудь и вроде как спала. Она была даже страшнее отсутствия отражения. Она была окружена синим сиянием, она висела над полом сантиметрах в десяти.
- Я сошла с ума, - решила вслух Наташа, а гостья подняла голову и облегченно вздохнула.
- Не сошла. Мои родители тоже думали, что сошли, когда я родилась. Они хотели обычного ребеночка, а я не такая... Наташа, ты ведь хочешь жить? Честно?
- Хочу, - девушка напряженно сжала руки в кулачки.
- Бабушка тоже у меня болела, сильно болела, но она очень хотела еще побыть здесь. А ты, не знаю, как так можно себя от мира оторвать? Я бабушке обещала, что всем страждущим помогу... Я бабушку люблю, и маму... И тебя, Наташа! Лисичка у тебя очень большая. Лисичка тебя съест, если ты не поверишь мне.
-Лисичка?
- Она всех забирает, кто жизнь не ценит. - Девочка протянула Наташе руку. - Но мы сможем вместе... Еще не поздно отправить рака в реку.
- Кто ты? - Наташа сделала шаг назад. И никак не могла увидеть, что лисичка на рисунке выросла и наточила зубки. А Леночка заволновалась и побледнела - сколько их, этих глупых, несчастных счастливцев еще откажется от ЖИЗНИ.