Если SHAKESPEARE разделить не как SHAKE SPEAR, выбросив "Е, а как SHAKES PEAR, получится "Трясёт грушу". Так что из "Потрясающего копьём" вылупился "Сотрясатель груш". И воздуха, заодно.
Сонет 90.
(Очень любимый и даже заучиваемый наизусть многими окололитературными дамочками.)
Уж если ты разлюбишь - так теперь,
Теперь, когда весь мир со мной в раздоре.
Будь самой горькой из моих потерь,
Но только не последней каплей горя!
Почему не последней? Какая разница, последняя или не последняя капля горя? Ведь это значило бы, что вслед за этой ПОСЛЕДНЕЙ каплей начнутся уже "капли счастья"? Капли Датского Короля?
Значит, сейчас герой находится во вражде со всем миром? И именно сейчас он просит любимую (или любимого, учитывая "некие отклонения" Шекспира) разлюбить его?
Мол, пропадай всё пропадом!
И если скорбь дано мне превозмочь,
Не наноси удара из засады.
Пусть бурная не разрешится ночь
Дождливым утром - утром без отрады.
Так почему не наносить этого удара? Раз всё плохо и со всех сторон, самое время нанести удар, как он же и призывает в первом катрене. Так, чего он хочет? Всё - трын-трава и пусть любимая-любимый наносит именно сейчас этот удар "разлюбления" или всё-таки не наносить его? Типичный, не раз мной упомянутый, синдром поэтического скудоумия.
Оставь меня, но не в последний миг,
Когда от мелких бед я ослабею.
Оставь сейчас, чтоб сразу я постиг,
Что это горе всех невзгод больнее,
Опять нелепость. Опять "не в последний миг"! Он в раздоре со всем миром. Тем не менее для него это всё ТЕПЕРЬ уже, в третьем катрене, лишь "мелкие беды"? Бессмысленный бред.
И откровенный мазохизм в качестве бесплатного приложения к упомянутой "анормальности" Шекспира
Что нет невзгод, а есть одна беда -
Твоей любви лишиться навсегда.
(Перевод С. Я. Маршака)
Писал уже, что иногда достаточно одного слова, жеста, движения, чтобы понять истинную суть человека. Эти "мелочи" часто лучше всяких многословных "исповедей" открывают, ЧТО ОН ЕСТЬ!
Чтобы понять сущность Шекспира нет надобности читать все его произведения, его детальные биографии и те же заунывные и однообразные сонеты в количестве 154-ёх виршей.
Прочитайте ещё два из них: 88 и 89.
Сонет 88
Когда захочешь, охладев ко мне,
Предать меня насмешке и презренью,
Я на твоей останусь стороне
И честь твою не опорочу тенью.
Отлично зная каждый свой порок,
Я рассказать могу такую повесть,
Что навсегда сниму с тебя упрек,
Запятнанную оправдаю совесть.
И буду благодарен я судьбе:
Пускай в борьбе терплю я неудачу,
Но честь победы приношу тебе
И дважды обретаю все, что трачу.
Готов я жертвой быть неправоты,
Чтоб только правой оказалась ты.
(Перевод С.Я. Маршака)
Сонет 89.
Скажи, что ты нашла во мне черту,
Которой вызвана твоя измена.
Ну, осуди меня за хромоту -
И буду я ходить, согнув колено.
Ты не найдешь таких обидных слов,
Чтоб оправдать внезапность охлажденья,
Как я найду. Я стать другим готов,
Чтоб дать тебе права на отчужденье.
Дерзну ли о тебе упомянуть?
Считать я буду память вероломством
И при других не выдам как-нибудь,
Что мы старинным связаны знакомством.
С самим собою буду я в борьбе:
Мне тот враждебен, кто не мил тебе!
(Перевод С.Я. Маршака)
Разбирать эти два стишка построчно нет надобности.
Неизбывное добровольное холопство автора смердит из каждой строки.
"Мечта каждого раба - занять место его господина."
Но это изречение неполно.
"Мечта каждого раба - НАЙТИ себе господина!"
Тогда раб чувствует себя в своей тарелке:
Есть господин, которому всегда следует лизать задницу и есть другие, более слабые рабы, по отношению к которым ты -- господин и их уже ТЫ можешь оплёвывать и пинать ногами!
Вот вам и весь "Великий Бард со Стратфорда на Эйвоне".
"Гамлета", тем не менее, почитаю его лучшей драмой, весьма неглупой, хотя сам "герой" никаких симпатий во мне не вызывает.
Как обычно, специфические способности индивида никакого отношения к его совести не имеют, они - нравственно нейтральны.
"Люди, которые кусают руку, их кормящую, обычно лижут сапог, их пинающий!"