Спокойствие. Медленно текущая горная река, омывала красноватые скалы, несла комки тины и кусочки глины. Отчего казалась красной, то рыжей. То черно бурой в тени. Высокие скалы, петляли, нагромождались оттачиваемые ветром осыпались в воду, или тенились в небо. В котором медленно ползли перистые облака. Несколько ветвящихся крон деревьев виднелись на уступах, зеленый и бурый мох оплетал самый край скал, и сползал по отвесам вниз. Туда где между темными расщелинами гудел ветер. Рождая своеобразную музыку, и поддерживая в небе крылья птиц. Где-то вдалеке на фоне желтоватого ясного неба поднимались клубы дыма - рыжего. От воздушного удара, покатившегося с горизонта задрожала земля, осыпались в реку камни. И ящерки что грелись на солнце испуганно юркнули в щели. Пронзительно закричали птицы. И все замолкло.
Волна пронеслась над землей. Вскружила желтые листочки под деревьями, заставила застонать ветви деревьев, и вспенила воду в реке. Все улеглось. Только огромные столбы рыжего дыма, толи облаков, замешанные в сером пепле, вздымались к солнцу, за много миль от скал. Через пару мгновений, как только оправились птицы грянула еще волна, пришедшая уже с другой стороны, за ней вторая и третья. Куда не поднимался взор - небо коптилось. Медленно чернело, и наливалось огнем, окрашиваясь в цвет яркого морозного заката. Разгоралось зарево.
Одинокая фигурка выбралась из за рощица деревьев, отряхивая серую пыль с порванной одежды, человек приблизился к самому краю скал. Он возможно смотрел на зарево, возможно на темные тучи что неуклонно бежали в его сторону, а может на пенящиеся воду внизу. Некто не знал этого. Только когда небо стало заволакивать черным дымом, когда ветер поднялся настолько что срывал с человека капюшон. Он сделал шаг. Шаг вниз.
Не вскрикнув лишь сжимая сухопарые губы, он падал вниз. Во взгляде его уже отразилось только небо.
II.
Первые два трупа обнаружила старая кухарка школы. Она только встала с первым лучом солнца, подпоясавшись и выйдя из своей коморки. Ее довольно много лет по ночами мучилась от боли в ногах, и ночами она просыпалась. Свои толстые вздувшиеся ноги она прятала под черным балахоном, сверху которого повязывала белы накрахмаленный передник. Который каждый вечер готовила себе. Она была одинока, и порой несчастна. Глову ее покрывали седые волосы, и порой в них как знамя былой молодости мелькали золотистые ниточки. Но с каждым годом морщинок в углу рта становилось все больше, а золотистых нитей уже почти не осталось. Из за ног, ходила кухарка медленно, и порой просто сидела на стуле возле печи. Оттуда раздавая приказы суетившимся поварятам и служанкам. На особые праздники она брала из черной шкатулочки в скалах свою бутыль с лекарствам, и выпив пару глотков прописанной много лет назад жидкости, отправлялась к плите сама. И именно тогда столы школы ломились от невиданных яств, и каждый гость каждый ученик и учитель пробовали что то особенное то что никогда не было за белыми скатертями. В тот день был именно такой случай.
Кухарку звали Сильвия Марьи, она уже шла по полу освещенным коридорам, бурча про холод. В коридорах пока царила тишина, и до запланированного бала было больше 20 часов. Как всегда ректор решил начинать его поздно. Что было на руку Марьи которая планировала испечь небольшой сюрприз, на которой как раз и хватала это время.
Она достала из глубокого кармана связку тяжелый черный и желтоватых от ржавчины ключей. Тут даже болтался ключ от главных ворот школы. Но им так и не разу не пользовались.
Марьи дошла до заветной двери в склад. Почти бесшумно под ее сухопарыми ладонями открылся замок, и она толкнула старую, как она сама дверь. Женщина помнила, как меняла ее, когда только устроилась в кухню обычной поварешкой.
На складе было темно, но свет из коридора где медленно разгорались лампы, кидая отсветы в проем, хватала для того что бы найти фитиль и огниво. На складе уже много лет стояла, еще старя, система факелов, и кухарка не раз ворчала на них. Боясь пожара, который уже не раз случался в школе. Но система менялась медленно со скрипом, лишь только по указанию сверху. А ее старым костям еще требовалось дойти до ректора. Что было в последние время тяжело. Не только по тому, что глава школы размещался на вершине здания, и не, потому что ей стало трудно пользоваться лифтами и лестницами. А скорее из за отношения к выше стоящим.
Но это было не важно, поскольку только Марьи зажгла фитилек над лампадкой и поднесла к настенному факелу. Она вздрогнула и чуть е уронила, пряма на соленья лампу. Из за мешков с зерном и мукой выглядывала замызганная и забрызганная кровью рука.
Когда прибыли охранники, вокруг Сильвии Марьи уже толпилась, присела, она сидела на лавочки в коридоре. Дрожащими руками, принимая одну чашку крепкого настоя из трав за другой. А Сидевший напротив не следователь все спрашивал и спрашивал. Под грудой мешков нашли девушку, изрезанную и связанную . В ней опознали студентку школы, пропавшую на практике в топях в прошлом году. Обыскав склад, охрана нашла еще один труп, вот с ним и были самые ужасные проблемы. Когда следователь подошел на крик охраны, он испугался. Медленно вытер пот с лица, и сглотнул. Дело было не в его компетенции. На холодном каменном полу раскинув руки, лежал наследник одного из кланов Стихий.
III.
Малика устало потерла лоб и выдохнула. На улице было морозно и свежо, вокруг было чистое снежное поле, утоптанное копытами лошадей перемазанное в крови и грязи. Только что закончился бой. У нее ужасно болела правая рука, перчатка на руке порвалась в нескольких местах, ныли суставы. Медленно окинув взглядом поле, она снова вздохнула, болела голова, и хотелось попасть в город.
-Разбойники обнаглели месс, - наемник уважительно поклонился ей и оглядел поле. Его закованный в броню конь пыхтел и приплясывал на снегу, мужчина жестко дернул за удила и тот замер.
- Вы правы совсем, как думаете, за их нашивки в городе получим что либо?
- Возможно - мужчина стянул шлем и озабоченно оглядел вмятину на нем, - вы позволите нам навестить кузница там? Неплохо будет подлатать.
- Само собой - Малика чуть тронула бока своей лошади и приблизилась к стонущему телу, обычный морской разбойник, что сейчас толпами ходили по округи, он истекал кровью и стонал, пытался куда ползти. Спешившись Малика, чуть пнула тело, носком сапога, стон повторился, но тиши, белое оперение ее стрелы покачивалось на ветру.
- Напомните, сколько стоит сейчас пленники?
- Около 7 зол за него дадут. Если поторгуемся.
-Отлично - Малика не любила торговаться за людей, но деньги нужны были всегда.
Шестеро наемников уже обошли почти все трупы вокруг и собирались возле нее. Женщина чуть приподняла тело мужнины на снегу совершенно отстранено стала бережно выдергивать из живого тела свои стрелы. Те были из хорошего буксого дерева, что растет на юге, и она отдала за них приличную сумму. Некоторые, правда, были безнадежно испорчены застряв в костях или мышцах, но зато били без промаха.
- Трофеи собрали? - Малика, наконец, выдернула наконечник и чуть зажала хлынувшую кровь из раны, достав из седельной сумки повязку, перевязала глухо стонущего мужчину и отдала в руке подошедшему Никосу до города она хотела доставить живой товар.
- Так точно - Наемник самый старший из них, с небольшой проседью в висках, поежился на холоде. Морозы крепчали, - прикажете перетаскивать на коней?
- Я еще взгляну этого свяжите понадежнее, что бы не сбежал. Живых много?
- из двадцати пяти, что было семь живы, некоторые в тяжелом состоянии некоторые совсем легкие, трое сбежали.
- У них явно тут логово, кого-нибудь похлипче - притащите.
Женщина оправила длинные рукава куртки, и неспешно направилась к небольшой горки, что наемники стащили в угол поля, снятое с трупов. Кожаные и пластинчатые доспехи самоделки, стоят гроши, но деньги всегда можно выручить, некоторые вещи она просто откидывала в сторону, барахло есть барахло. Сзади послышался скрип снега и двое мужиков притащили, волоча по снегу паренька, Малика с интересом всмотрелась в немного побитое и небритое лицо. Наверняка местный деревенский явно не от лучший жизни подавшийся в разбойники. - держите его крепче, смотри сюда. Если ты хочешь что бы тебя прирезали, можешь сразу сказать. - Парень замычал, забился и что-то забулькал, выбитые зубы мешали,
- Вижу, не хочешь: отлично? Тогда где ваше логово?
Он, сначала сплюнул на снег капли крови и заговорил. Все оказалось прозаично вот только нас семерых на логово маловато, мы конечно уделали сейчас человек двадцать пять но только за счет того что были на конях и лучше вооружены и мальцы все в банде были, только недавно прибились к разбойникам. Но ничего парня связали и построили в общую цепочку, некоторых пришлось уложить на скоро спаянные нарды, поскольку один был тяжело ранен, была идея добить. Но Малика решила, что до города не так далеко деньги выручим, да и не звери они. Натянув шлем, а сверху копошен, поморщилась от холода. Она начала скучать по знойному лету.
- Никос раненые у нас есть? - старший наемник отрицательно покачал головой, он сейчас был занят тем, что очищал свой меч от крови, которая на морозе успела засохнуть. - Нет, синяки не считаются, кони все целы. Мы хорошо провели бой месс.
- Не зря мы в лагере, столько тренировались - Валок парень примерно ровесник Малики поднес ей, что - то завернутое в плащ - Я собрал кое- что посмотрите, перечитал, конечно, около 230 зол.
- Неплохо - женщина улыбнулась чуть приоткрыла, разглядывая драгоценности и деньги - Они явно кого-то недавно ограбили. Давайте собираться до города уже не так долго там и отдохнем.
- Будет исполнено - наемники засуетились, а женщина решила пока есть время осмотреть свое снаряжение. Сильно ничего не пострадало, но вот лук и стрелы немного запачкала, тонка трещина на древки лука осталась после встречи с неумелым взмахом меча разбойника и она, недовольно разглядывая ее. Нехорошо она успела привыкнуть к этому оружию, но теперь непонятно что будет, требовался взгляд кузница.
Малика запрыгнула в седло, все было почти готово. Теперь они собирались выехать на главный тракт и там встреча с разбойниками была мало вероятна в этот раз они сократили путь и проехали, почти вплотную к логову бандитов, не кого не потеряли, но все таки она не слишком любила бои.
- Клин ты едешь в разведку держись рядом, мы за тобой не спеша, двигаемся в сторону Карштайда.
Молодой наемник чуть кивнул, пришпорил рыжего конька и унесся вперед к дороги. Все обреченно повздыхали. До города еще три часа пути. Вечерело.