Аннотация: "Не буди лиха, покуда оно тихо" (с). А уж если разбудили, то постарайтесь вовремя унести ноги. :)
Глава 9.
Деревенька Бобруйские Хатки, очертания которой уже можно было разглядеть в извечной туманной дымке Болотной Окраины, "славилась" на все Росское княжество тем, что являлось наиболее популярным местом, куда "посылали" всех доставших, неугодных и просто занудствующих. Впрочем, на традиционный посыл типа "В Бобруйские Хатки бы тебя, нечисть" обижались только инородцы, люди обычно пропускали подобное "пожелание" мимо ушей. И уж конечно, для тех несчастных, которых вышестоящее начальство посылало в Бобруйские Хатки на полном серьезе - неважно, с какой целью - эта деревня становилась воистину проклятым местом.
Дело в том, что расположена эта деревня на сухом "островке" посреди болот и мелких озер, и когда бы ты не приехал в это место, всегда встречает тебя одно и то же - густой туман, исчезающий лишь на лютом морозе. Летом от влажных болотных испарений нечем дышать, наглые комары размером чуть поменьше овода и кусаются даже сквозь плотную крутку, а осенью и весной единственную дорогу размывает так, что она становится похожа на болотные тропы, которых в округе немеряно. И забыл бы росский князь Владимир про Бобруйские Хатки, если бы не росла в здешних топях особая ягода, прозванная местными "белой клюквой". Настойка этих ягод, как следует очищенная, обладала настолько мягким вкусом, что далеко не сразу можно было распознать - крепость у напитка такая, что горел он синим пламенем прямо в кубке. Насколько я знаю, "белая клюква" нигде больше не росла в таких количествах, как на Болотной Окраине, вот местные и жили на доходы с продаж этой ягоды в более благополучные районы Роси.
Волки при подходе к деревне перешли почти на шаг, обходя особенно глубокие лужи с осклизлыми краями на дороге - в такую раз прыгнешь, и оба, как всадник, так и волк, по уши будут в брызгах грязной воды, а такой поворот дел никого не обрадует. Я сдвинула стрелецкую шапку на затылок и присмотрелась к потемневшим от сырости и непогоды воротам деревни - доски казались прогнившими насквозь, такие пни ногой посильнее - и развалятся. Так зачем, спрашивается, такой забор, который не убережет жителей от беды?
"Да какая у них тут беда может быть, сестра? Комары разве что, но от них за забором не укроешься",- усмехнулся Подлунный, подслушав мою последнюю мысль, которую я, по-видимому, думала слишком "громко". - "Сама ж говорила, что хищного зверья тут нет совсем, нечисти тоже, а кто из двуногих в здравом уме сунется сюда? Не дойдут, пожалуй, в болотах сгинут".
--
Вот уж точно, - пробормотала я, с беспокойством оглядываясь на Ветра. Мальчишка понуро ехал на волчице, то и дело слишком сильно наклоняясь вперед. Похоже, после переправы он совсем разболелся, но помочь здесь и сейчас я ему ничем не могла. Его бы сейчас в погретый дом, на печь, напоить горячим отваром от простуды и дать как следует выспаться.
--
Интересно, а постоялый двор тут есть? - поинтересовалась Ланнан, почти поравнявшись со мной на Озерном и оглядывая обветшалый забор перед деревней. Я только усмехнулась, машинально погладив Подлунного по загривку, шерсть на котором встала почти дыбом.
--
Я бы на твоем месте не стала на это рассчитывать. Надеюсь, что тут найдется достаточно сердобольный хозяин, который пустит нас на постой на пару дней.
--
На пару дней?! - Дриада посмотрела на поросшие мхом крыши кривоватых изб за забором уже с тихим ужасом в глазах. Ну да, это вам не Серебряный лес, это Болотная Окраина, тут шикарного обслуживания днем с огнем не отыщешь. - А что так надолго?
--
Ты на Ветра посмотри, - нахмурилась я, слезая с Подлунного и вплотную подходя к слегка покосившимся воротам. - Если мы его с утра потащим дальше к Тишинке, то он совсем разболеется, и к наставнику мы привезем насквозь простуженного мальчишку в горячечном бреду. Я лучше здесь задержусь ненадолго, чем буду рисковать здоровьем Ветра всерьез.
Дриада ничего не ответила, а я, для порядку пару раз стукнув в ворота и убедившись, что никто нам открывать не собирается, с помощью нехитрого заклинания отодвинула засов, да так удачно, что тяжелый деревянный брус, выскользнув из кованых пазов, смачно плюхнулся в лужу с той стороны ворот. Тотчас из-за забора послышалась заковыристая, хоть и на диво однообразная ругань, а потом ворота распахнулись и в проеме показался здоровый мужик с выпирающим над поясом добротного кафтана животом, обвешанный амулетами в виде сушеных птичьих лапок, каких-то мешочков с пахучими травами и прочей малополезной ерундой. В руке мужик держал внушительный посох, больше напоминающий тайком выломанный из чужого забора дрын, а глубоко посаженные карие глаза на забрызганном свежей грязью лице смотрели на меня настолько неприветливо, что я невольно попятилась. Такой зашибет раньше, чем успеешь пискнуть "мама" или запулить заклинанием помощнее.
--
А ну, кто тут волшбу неправильную, незаметную творит? - прогудел он глухим, простуженным голосом, обводя нас тяжелым взглядом. Ланнан отпрянула от ворот от греха подальше, опасливо косясь на нервно подрагивающий верхний кончик "посоха", видимо, тоже опознав в нем хороший дрын, которым если приложить нежити между глаз - выйдет не хуже, чем боевым заклинанием. Если не лучше.
--
Чем неправильная? - невольно удивилась я, на свою беду привлекая внимание странного мужика. А тот уставился на меня в упор, а потом вдруг обвиняющее указал на меня перстом с тускло блеснувшим серебряным кольцом ведуна, окончившего обучение в Белозерском Круге. Я мысленно застонала - так вот кого в качестве местного лекаря отправили в Бобруйские Хатки. Жаль, а я надеялась на помощь адекватного знахаря.
--
Ритуал призыва духов воздуха - где? Обережный круг - где?! - вдруг заорал он так, что я, шарахнувшись назад, едва не навернулась в грязную лужу на дороге - спасибо Данте, оказавшегося у меня за спиной и успевшего подхватить меня у самой земли, не давая познакомиться вплотную с жидкой грязью. Мамочки, теперь я понимаю, за что его сослали в Бобруйские Хатки. За фанатизм и самовольное искажение книжных истин. Бедные местные жители...
--
Для простейшего заклинания? - это уже Ланнан изумилась донельзя, пытаясь проследить ход мыслей странного ведуна. Зря она так, без хороших галлюциногенов эту логику не понять.
--
Да что вы, девки неразумные, в волшбе великой понимаете?! - напустился мужик уже на нас обеих, потрясая "посохом", но наткнулся на суровый взгляд Данте, не обещавший ничего хорошего тому, кто рискнет сделать еще хотя бы шаг в мою сторону. Одна радость, что с оценкой потенциального противника у мужика было все в порядке - его взгляд скользнул по Данте, на несколько секунд задержавшись на выступающей над правым плечом рукояти двуручного меча, после чего ведун, бормоча себе под нос что-то вроде "руки о вас марать неохота", удалился за забор, оставив ворота открытыми.
--
Что это было? - ошарашено пробормотала дриада, глядя на меня круглыми от удивления глазами. - Это что, у людей все маги такие?!
--
Упаси всевышний, - покачала головой я. - Впервые в жизни такой экземпляр вижу. Надеюсь больше не увидеть.
--
Это ты зря, - улыбнулся Данте, раскрывая ворота пошире, чтобы волкам не пришлось протискиваться в слишком узкий проем, оставшийся после того, как ведун покинул "место боя", попытавшись "хлопнуть дверью". - Деревня не очень большая, думаю, вы еще пересечетесь.
--
Каркал бы ты поменьше, - вздохнула я, помогая Ветру слезть со Снежной и ненавязчиво поддерживая мальчишку под локоть.
Как я и опасалась, у него начался жар, а если судить по тому, как его ощутимо шатало при ходьбе, то еще и головокружение. Надеюсь, что в Бобруйских Хатках есть толковый лекарь, а не только этот "дипломированный ведун" со странными представлениями по магии и нестабильным характером. Впрочем, если бы местных жителей лечил только он, тут бы полдеревни вымерло от простейшей простуды зимой, а все из-за методов лечения. Но раз они еще живут и благополучно здравствуют, а ведуна тихохонько не притопили в болоте - то адекватный знахарь или травник тут попросту обязан быть. А раз так - то избу его нам первый встречный и укажет.
--
Ветерок, потерпи еще чуть-чуть, скоро сможем отдохнуть, - пробормотала я, перепоручая паренька заботам Данте и окликая дородную женщину с коромыслом, на концах которого мерно покачивались полные ведра колодезной воды. Та обернулась, окидывая меня несколько снисходительным взглядом и низким, грудным голосом поинтересовалась:
--
Чего тебе, пигалица, надобно?
--
Лекарь очень нужен. - Я махнула рукой в сторону Ветра, с трудом стоящего на ногах. - Брат мой младший болен, простыл по дороге, вот и заехали к вам в надежде на лекаря. Так как? Есть в деревне знахарь?
Женщина хмыкнула только, да указала рукой на ровный ряд слегка покосившихся и потемневших от сырости и непогоды изб.
--
Четвертый двор с петушком на крыше - там знахарка живет. Хорошая баба, хоть и чудная слегка, к ней постучитесь. А коли будет мужик с дрыном к себе зазывать - не ходите. Анисимка это, юродивый наш местный. Вроде ж ведун откуда-то из города, как приехал - кольцо чаровника показывал, а все одно - дурной такой, что сил нет. - Она усмехнулась, поудобнее устраивая коромысло на плечах. - Так что к Элии идите, она поможет, а Анисимка только смешно попрыгает вокруг, потрясет перьями у носа, скороговорку какую-то прочитает - и объявит, что уже здоров. Наши к нему ходят, чтобы бесплатно представление посмотреть, а то своих скоморохов-то у нас нет.
--
А что не выгоните-то? - поинтересовалась дриада, высматривая в указанном направлении домик с петушком на крыше.
--
Да кому он нужен, выгонять-то? - беззлобно отмахнулась женщина. - Пусть живет в деревне, покуда не пакостит всерьез - всяко веселее.
Дриада еще что-то выспрашивала у местной жительницы, когда я бегом взбежала по едва скрипнувшим ступенькам знахаркиного дома и нетерпеливо постучала в дверь небольшим деревянным молоточком, висящим на прочной цепочке.
--
Открой, хозяюшка!
За дверью что-то негромко хлопнуло, потом послышались легкие шаги и, наконец, на пороге показалась местная знахарка, кутающаяся в теплую шерстяную шаль, наброшенную поверх расшитого традиционного сарафана. Не старая, но уже и не молодая, статная женщина лет сорока с правильными чертами лица, пронзительными серыми глазами и шикарной темно-русой косой почти до колен, в которой уже явственно проглядывали нити седины. Она окинула нас цепким, внимательным взглядом, и скомандовала, указывая пальцем на Данте:
--
Ты. Заводи мальчика в дом и клади на застеленную лавку возле печи. А вы, девушки, побыстрее отведите своих волков в пристройку за домом, чтобы они не маячили посреди двора. Покормим их чуть позже, думаю, они сами прекрасно понимают, что про них не забудут. Сейчас я займусь больным, а потом мы с вами сядем и поговорим о том, что вас сюда привело.
Знахарка Элия скрылась в доме так же быстро, как и появилась, следом за ней в сени зашел Данте, уже почти несший Ветра, а мы с Ланнан словно приросли к порогу, беспомощно глядя то друг на друга, то на разумных волков, все еще надежно укрытых под мороком. И стояли бы так, наверное, еще долго, если бы Подлунный не толкнул меня мордой под колено, напоминая о себе.
"Сестра, тебе же велели отвести нас в тепло и уют. Так веди, мы тоже продрогли в этой сырости не меньше вас. И нам тоже нужен отдых".
"Прости", - я сбежала по ступенькам, держа Ланнан за руку. - "Мной просто слишком давно... не командовали так уверенно".
"Ты отвыкла подчиняться", - Подлунный потерся мордой о мою ладонь и уверенно направился к низкому просторному сараю, покатая крыша которого виднелась из-за донельзя разросшихся яблоневых деревьев. - "Но это не всегда к добру. Даже вожак должен иногда подчиняться словам мудрой волчицы".
"Вожак вообще много чего должен", - вздохнула я, подходя к сараю и дергая за кованое кольцо, с трудом открывая разбухшую сырости дверь. - "Плохо то, что ему часто приходится забывать о себе".
"Чем сильнее вожак, тем чаще ему приходится защищать свою стаю", - Подлунный лизнул мою ладонь, наблюдая за тем, как его братья и сестра по одному спокойно проходят в довольно теплый сарай и устраиваются на охапках соломы, наваленных на земляной пол. - "Мы позаботимся о себе, а тебе надо идти к своему подкидышу".
"Ветер бы тебе ухо оторвал, если бы услышал, как ты его называешь", - улыбнулась я, присаживаясь на корточки рядом с волком и обнимая его за шею. Подлунный довольно заворчал, лизнул меня напоследок в щеку и скрылся за дверью сарая, которую Ланнан почти сразу прикрыла и, как мне показалось, с трудом удержалась, чтобы не подпереть ее тяжелым дубовым брусом, прислоненным к потемневшей от времени бревенчатой стене.
Под моим задумчивым взглядом дриада поплотнее запахнулась в плащ и пробурчала что-то насчет того, что стоило бы побыстрее оказаться в тепле, если я не хочу, чтобы количество больных удвоилось. Спорить я не стала - только ускорила шаг, идя через оголившийся по осени яблоневый сад к широкому крыльцу знахаркиного дома.
Элия действительно оказалась знахаркой опытной и довольно сноровистой - пока мы с Ланнан устраивали волков "на постой", женщина уже успела уложить Ветра в постель в дальней комнате и сейчас кипятила воду в небольшом котелке над огнем. Увидев меня, она улыбнулась, откладывая в сторону только что перебранный травяной сбор.
--
Вовремя вы ко мне пришли, деточка. Еще немного - и вконец бы братишка твой расхворался, тогда надолго бы слег. А так - через пару дней будет здоров и весел.
--
Да уж, простудиться поздней осенью - дело нехитрое, - я подсела на лавку поближе к Элии, принимая из рук знахарки горячий мятный отвар с кленовым сахаром.
--
И чего вас понесло путешествовать в такую погоду? - женщина улыбнулась, пододвигая ко мне блюдо с пирожками. Я взяла один - оказался с брусничным вареньем, свежий, еще даже остыть толком не успел.
--
К наставнику моему едем.
--
Видать, очень дело срочное, раз ринулись в самую непогоду, - покачала головой Элия, прихлебывая из глиняной узорчатой кружки мятный отвар. - Нет бы Излома Осени дождались, когда уже все уляжется, тогда по первым заморозками и по дорогам ехать легче - по ледку да снегу лучше, чем по раскисшей грязи...
--
Именно что, - вздохнула я, грея озябшие ладони о глиняные стенки кружки. - Элия, а скажи, пожалуйста, что тут за странный мужик по деревне шатается, с посохом? Здоровый такой...
--
Это который на шею амулеты из птичьих перьев и лягушачьих черепушек вешает? - вдруг звонко рассмеялась знахарка, едва не выронив недоеденный пирожок с земляничным вареньем. - Только не говори, что он и вам по пути встретился!
--
Нет, хуже, - я улыбнулась. - Он нас у ворот встретил. Кажется, я, когда отодвигала брус, уронила его в лужу рядом с ним. По крайней мере, ругался он громко, и поучать еще пытался.
--
Поучать-то он умеет, - усмехнулась Элия. - Только не зря у нас Анисима-ведуна Юродивым кличут. Читала бы ты его "рецепты", которые он выдает местным умеющим читать и писать крестьянам. Их мне поначалу приносили - чтобы удостоверится, действительно ли надо такую глупость делать, чтобы вылечиться или получить желаемое, а я себе на память оставляла. Не знаю, где он такие "рецепты" набрал, подозреваю, что сам придумал.. или нашел книгу о суевериях и решил, что это пособие по врачеванию.
Тихонько скрипнула дверь, ведущая в небольшую комнатку, которую Элия отвела нам с Ланнан, и в горнице показалась дриада, заинтересованно прислушивающаяся к рассказу знахарки. Ту, впрочем, увеличение числа слушателей нимало не смутило - она только улыбнулась и зачем-то подошла к небольшой книжной полке, выуживая запиханную между потрепанными книжками довольно пухлую пачку пергаментных листков отвратительного качества.
--
Моя коллекция, - усмехнулась Элия, кладя листки на столешницу передо мной. - Если интересно - ознакомься. Некоторые "рекомендации" просто.. поражают в самое сердце своей, так сказать, оригинальностью.
Дриада подсела ко мне поближе, и мы с ней вместе стали перебирать желтоватые листки, исписанные неровным, корявым почерком, пытаясь разобрать написанное. Честно говоря, когда я осмыслила текст, накарябанный на наугад выуженном из пачки пергаменте, меня разобрал нервный смех, плавно перетекающий в почти истерический хохот. На первый взгляд казалось - простенький "заговор", вроде бы, кое-где даже распространенный, но то, что Анисимом приписывалось, как обязательное к исполнению, вызывало один-единственный вопрос - неужто это кто-то соблюдал?!
Ланнан заглянула в листок, который я едва удерживала в подрагивающих от смеха руках, и довольно присвистнула.
--
Экий Анисим затейник-то оказался! Заговор - ерунда ерундой, но вот обряд, который следовало бы пройти... Интересно, сам придумал, или списал у кого? - дриада вытащила у меня из пальцев пергамент, зачитывая вслух. Н-да, ей бы указы государя озвучивать. - Итак, первая рекомендация: "О, безвинно страдающая...". Хм, становится понятно, для чего это все придумывалось.
--
Подтверждаю, последнюю дырку в женской бане еще летом закрыли тяжелой доской, - Элия сняла с огня котелок и отставила в сторонку, давая мятному отвару подостыть и настояться. - Бабы жаловались, что дует, да и жара меньше становится.
--
Вот и результат - рекомендация номер раз. "Выйти на ранней заре во чисто поле нагишом"...
--
Да-да, так и рисуется мирная картина, - знахарка подсела к нам поближе, расплетая длинную наполовину поседевшую косу. - Ранней утро, птицы еще спят, над единственным на всю деревню ржаным полем медленно и величаво стелется прохладный туман...
--
Тогда уж ледяной - дело-то и осенью может быть, и ранней весной, - вставила я.
--
Не принципиально, - отмахнулась Элия, продолжая вдохновлено расписывать красоты местного края. - Так вот, в поле тишь да гладь.. ни одной дуры не видать - и тут появляется одна такая. Голая, воровато оглядывающаяся по сторонам и сжимающая в руках заветную бумажку с "ключом к исцелению". Ланнан, что там дальше надо сделать?
--
Три раза на овсе перекувырнуться, - охотно подсказала едва сдерживающая смех дриада. Мне-то что, я и так уже полулежала на столешнице, представляя себе эту "мирную" картину в Бобруйских Хатках.
--
А, тогда баба еще и охапкой овса прикрывается, поскольку на ржаном поле взять овес неоткуда, кроме как с собой принести. Будем считать, что кое-как она эту скромную охапку расстелет как-нибудь, и будет предстоять следующая задача - три раза перекувырнуться через голову так, чтобы попасть на разложенный овес. - Знахарка выудила простенький деревянный гребень из кармашка на переднике и принялась расчесывать длинные пряди. - Будем считать, что ей это удалось, и никто не пострадал, если не считать вытоптанной ржи в середине поля. Дальше-то чего?
--
Сорвать охапку примятых овсяных колосьев... - хихикнула Ланнан, я же пыталась понять логику человека, предлагавшего рвать овес на ржаном поле, но вскоре оставила это безнадежное занятие. Быть может, он надеялся на то, что где-нибудь ближе к краю кто-то случайно просыпал немного овса на хорошо удобренную землю.
--
На ржаном поле. Прелестно. И?
--
Обтереться ими полностью и подвесить на дереве.
--
Автора рецепта? - все-таки не удержалась я. Ланнан с преувеличенной серьезностью пробежалась взглядом по кривоватым строчкам.
--
Если бы. По тексту выходит, что вешать на дереве надо овес, сорванный на ржаном поле.
--
Элия, а у вас поблизости делянки с дурман-травой точно не водится? А то похоже, что Анисим туда регулярно наведывается... Фантазию неуемную подпитывает, - я наконец-то отсмеялась, отодвигая стопку "шедевров" и выпрямляясь на лавке.
--
Хочешь сходить туда же? - хмыкнула знахарка, начиная переплетать косу заново. У меня на это ушел бы полчаса, а Элия плела пушистые, вьющиеся волосы не глядя - и коса выходила ровная, аккуратная.. как пшеничный колосок.
--
Не-е, пусть он эту болотную траву сам курит. Главное, чтобы ни с кем ею не делился, а то жить страшно будет...
--
И не говори, - улыбнулась Ланнан, аккуратно складывая разъехавшуюся в который раз стопочку "рецептов" и пододвинула ее поближе к Элии. - Как вы с Анисимом этим уживаетесь в одной деревне? Небось возмущается, что ты у него болящих отваживаешь.
--
Первое время - пробовал, но потом понял, что лучше не пытаться стать самой большой лягушкой в этом маленьком болоте, потому как отвечать в случае чего придется в полной мере. Да и муж мой в тот год меня навещать приезжал... а с ним даже Дикой Охоте считаться приходится, - вздохнула Элия, поднимаясь с лавки и убирая "рецепты" на книжную полку.
--
Твой муж - такой сильный волхв? - удивилась дриада, беря с глиняного блюда пирожок. - Тогда почему ты живешь здесь?
--
Он не совсем волхв, - женщина тепло улыбнулась, глядя на пляшущее в печи пламя и доставая с верхней полки небольшой огарок свечи. - Он тот, кто защищает, вот и все. Наши дети уже давно выросли и бродят по свету, как и их отец когда-то в молодости, а мне захотелось пожить в тихом месте... подумать... отдохнуть, наконец. В надежде дождаться того дня, когда мой муж перестанет принадлежать всему миру... и останется только моим.
Элия подошла к окну, единственному во всем доме, которое закрывали не ставни, а тонкие пластинки прозрачного горного хрусталя, и поставила зажженную свечу на широкий подоконник. Погладила кончиками пальцев холодное стекло.
--
Каждый вечер я жду его возвращения.. и оставляю для него горящую свечу на подоконнике, чтобы было легче найти дорогу домой. Чтобы он знал - здесь его по-прежнему любят и ждут. Как и много лет назад... Я надеюсь, что он все-таки вспомнит обо мне, когда его долг перед миром будет выполнен, а до тех пор я буду жить здесь. Он всегда возвращается, и какая разница, что иногда между встречами пролетают годы - я знаю, что когда-нибудь он вернется, чтобы больше не уходить.
--
А если... если ты его не дождешься? - тихонько спросила я, забыв о глиняной кружке, почти обжигающей ладонь. - Или он вернется слишком поздно?
Немолодая знахарка только улыбнулась, внимательно глядя мне в глаза, и я поняла - дождется. И муж ее вернется, несмотря ни на что. Даже если это произойдет тогда, когда оба будут уже стариками, но смерть они встретят вместе.. так, как будто бы никогда и не разлучались. Потому что птица не летает с одним крылом - их обязательно должно быть два.
Невольно я подумала - а стала бы я ждать Данте, если бы случилось так, что мир требовал бы от него большего внимания, чем собственная жена и дети? Если бы мне пришлось коротать годы в затерянной посреди леса избушке, каждый вечер зажигать свечу на окне, с трепетом ожидая - не застучат ли по утоптанной тропе конские копыта? Не заскрипят ли доски на старом, добротном крыльце, не стукнет ли входная дверь, впуская в домашнее тепло столь давно ожидаемого хозяина? Сумела бы я сохранить такую же беззаветную веру в его возвращение, как Элия?
Не знаю.
Но не могу сказать, что не попыталась бы. Пока есть, ради чего бороться, есть, кого ждать у окна...
Есть, кого любить.
Мои размышления прервал резкий, отрывистый стук в дверь. Мы с Элией одновременно вздрогнули, когда стук повторился, и послышался приглушенный, подозрительно знакомый мужской голос, в котором командные нотки непостижимым образом смешивались с просительными интонациями.
--
Хозяюшка, впусти усталого путника! Тут снег с дождем, да и холодно, сжалься, сделай милость.
--
И кого еще принесло в такую погоду, - вздохнула знахарка, исчезая в сенях. Я встала с лавки, направляясь следом, и почти не удивилась, когда на пороге обнаружился Ладислав, отряхивающий присыпанный быстро тающим снегом добротный плащ.
Значит... не ошиблась.
Жаль.
Сиреневые глаза некроманта нехорошо блеснули, когда он увидел меня, и Ладислав слегка поклонился, убирая с лица намокшие пряди волос так, чтобы в неярком свете небольшого фонаря в сенях я могла разглядеть белесый шрам на виске.
--
Долг платежом красен, не так ли, ведунья? А уж долги крови - тем более. - Он склонил голову, прижимая правую руку к груди. - Принимай должника, ведунья Еваника. - Некромант поднял на меня усталые, покрасневшие от недосыпа глаза, и нехорошо улыбнулся. - Теперь мне за тобой следовать до выполнения обязательства или смерти. Похоже, в моих же интересах надеяться, чтобы тебя побыстрее прокляли.
--
Не переживай, - усмехнулась я в ответ. - Судя по всему, убьют меня гораздо раньше.
--
Даже не надейся. - Я обернулась, и увидела Данте, сидящего на нижней ступеньке лестницы как раз напротив сеней. Аватар задумчиво подпирал подбородок ладонью и оценивающе рассматривал незваного гостя, все еще стоявшего в дверях. - Сначала им придется обойти меня.
--
Или меня. - Ладислав шагнул ко мне, обведя ладонью контуры моей головы, словно ощупывая что-то. Запоминает мой магический "след", чтобы следовать за мной, если я не приму его в нашу компанию. Значит, справедливо оценивает свои шансы. - Я не знаю, что удерживает рядом с Еваникой такого... - он замялся, словно подбирая слово, - человека, как ты. Но по какой бы причине ты не пытался защищать ее, я сделаю это лучше. Хотя бы потому, что моя жизнь и существование в послесмертии напрямую зависит от ее жизни. К сожалению.
--
Настолько уверен? - лицо Данте не изменилось, но белки глаз едва заметно потемнели. Не могу не согласиться - некромант в компании меня тоже не особенно радует, а долг крови - вообще вещь малоприятная для обеих сторон этого магического "договора".
--
Бросать слова на ветер - удел низших созданий.
Вот и пообщались. Надеюсь, что хотя бы не подерутся.
--
Молодой человек, - вздохнула Элия, подхватывая Ладислава под локоток и ловко разворачивая его лицом к выходу. - Кров вы сможете найти в доме старосты, особенно, если присовокупите к вежливым просьбам серебряную гривну, но у меня вам делать нечего. Поэтому без обид - но вам лучше уйти. За вашей...хм... за Еваникой я присмотрю. Да и не я одна.
Не подерутся. Отдельное спасибо знахарке.
Некромант, как ни странно, послушно распахнул дверь, впуская в нагретые сени холодный ветер и промозглую сырость, и, уже стоя на пороге, обернулся, внимательно разглядывая Элию чуть светящимися сиреневыми глазами.
--
На вас великолепная защита. И очень серьезная "подпись". - Перевел взгляд на меня, едва заметно улыбнулся. - Держись поближе к этой женщине, пока ты здесь, и я буду почти спокоен за твою... сохранность.
Ладислав даже дверью не хлопнул, исчезая в сумерках последнего дня листопада-месяца, а я только криво улыбнулась в ответ на вопросительный взгляд Элии. Ну что я могла сказать?
--
Мне надо спрашивать, когда именно ты успела оказать настолько серьезную услугу некроманту, что он увязался за тобой от самого Ижена, или ты сама расскажешь? - негромко поинтересовался Данте, машинально теребя кончиками пальцев витой корешок на прочной зеленоватой веревочке.
Я невольно проследила взглядом за его рукой, за тем, как он поглаживал амулет - и покраснела, наткнувшись на его понимающий взгляд. Похоже, это мне напоминание о предоставленном выборе. Так и хочется завопить - ну почему сейчас?! Не в Андарионе, не в Серебряном Лесу, а сейчас, когда и времени в обрез, и с обстоятельствами не очень-то везет.
--
По-моему, ты и так все прекрасно знаешь.
--
Может, и знаю, но всегда приятнее, когда ты сама рассказываешь. Кстати, ты просила нашу хозяюшку осмотреть твою руку? - Он поднялся одним плавным движением и подошел ко мне. - Так я и знал, что забыла. Уважаемая Элия, не посмотрите ли?
--
Ну-ка, подойди к свету.
Знахарка цепко ухватила меня за рукав шерстяной рубашки и подтащила обратно к столу, где Ланнан уже успела сдвинуть в сторону блюдо с пирожками и сейчас помогала мне расшнуровать тесемки на рукаве. Я щелкнула пальцами, и над моей головой закружился белесый огонек, по размерам и форме напоминающий светлячка, случайно угодившего в кувшин с брагой - он почему-то не желал спокойно висеть на месте, а плавно перемещался над моей головой, то затухая почти полностью, то разгораясь так, что глазам больно делалось.
--
Ев, ты меня беспокоишь, - вздохнула дриада, создавая более спокойного "светлячка" бледно-золотистого цвета, который неподвижно завис над столом. Мой почти сразу же пропал - оно и к лучшему. - Отдыхать надо больше и чаще, а я не раз в неделю по большому одолжению.
--
Жизнь такая, что теперь поделать, - вздохнула я, наблюдая за тем, как Элия разматывает "чисто символическую" повязку, пропитанную заживляющим снадобьем. Знахарка осторожно ощупала едва-едва затянувшийся шрам, резко выделяющийся на бледной коже багровым пятном, и вздохнула.
--
Головы бы вам, магам, поотрывать. За то, что лечите непонятно как, а в результате имеем вот такое.
--
Как умели, так и лечили, - обиженно пробормотала Ланнан. - Хуже по крайней мере не стало.
--
Оно и заметно, что никак не умели. - Элия оставила в покое мою руку и принялась перебирать расставленные на широком подоконнике берестяные коробочки. - Я теперь разве что могу попробовать шрам свести, ну, еще дать снадобье, которое поможет уменьшить боль. Ведь болит от сырости и холода?
Я только кивнула. Знахарка вздохнула, вытаскивая из стоящей на широком подоконнике берестяной "шкатулки" маленькую плетеную коробочку, в которой оказалась странная зеленовато-желтая мазь с горьковатым полынным запахом.
--
Вот. Будешь смазывать след от раны каждый вечер. Не обещаю, что шрам сойдет совсем, но незаметнее станет. Если будет сильно ныть - намазывай погуще и укутывай потеплее. - Элия покачала головой, осторожными движениями смазывая стянутую кожу на месте укуса подменыша, след от которого до сих пор выглядел воспаленно-красным и чуть что - так и норовил разойтись.
Когда травяная мазь густым слоем легла на грубый полузаживший шрам, руку от локтя до кончиков пальцев прострелило резкой болью, да так, что я не удержалась - зашипела, дернула плечом, и неосознанно попыталась стереть жгучее снадобье о край стола. Хорошо, что Данте, оказавшийся рядом и удержавший мою руку, словно тисками, не дал это сделать, а то растерла бы рану до крови.
--
Тише, деточка, тише, - бормотала Элия, рассматривая пульсирующий, подергивающийся шрам. - Похоже, укус был глубокий, но заживает он неплохо. Могло быть гораздо хуже. Кто тебя так?
--
Подменыш, - выдохнула я, все еще кривясь от медленно проходящей боли, которая сменялась приятной прохладой, а не обычным оцепенением, наступающим после магического обезболивания. - Не сошлись во мнениях.
--
Думаю, что эту историю ты мне расскажешь завтра, а сейчас - иди-ка ты спать, утро вечера мудренее. На сегодня с тебя уже достаточно, и так глаза слипаются.
Знахарка сноровисто наложила повязку, заставила меня выпить какой-то горьковатый, вяжущий настой и отправила спать. Дриада увязалась за мной следом, помогая аккуратно снять лоскутное покрывало с узкой кровати и разыскать в сумке теплую рубашку.
--
Ев, прости. - Ланнан провела ладонью над рубашкой, согревая ее волшебством. - Если бы я не полагалась настолько на свою магию, то сейчас рука у тебя была бы гораздо лучше. Ведь ты айранит, у тебя регенерация такая, что ты могла бы сама заживить эту рану за неделю-другую.
--
Не путай меня с Данте, - вздохнула я, переодеваясь в нагретую сорочку и стараясь лишний раз не задевать горящую огнем руку. - Это он подобные раны заживляет за считанные дни, у меня такой фокус пока что не удается. И вряд ли удастся.
--
Между вами такая разница? - изумленно пробормотала дриада, раскладывая мои вещи на стуле у изголовья кровати и садясь на лавку напротив. - Я почему-то думала, что айранитам медицинская помощь требуется лишь в крайних случаях, обычно их тело справляется с подобными ранениями само, и зачастую бесследно.
--
Полукровки есть везде, - улыбнулась я, забираясь под одеяло и прикрывая глаза, надеясь, что снотворное, которое дала мне Элия, все-таки подействует, и я хотя бы смогу забыться до утра.
Ох, если бы...
Заснуть у меня так толком и не вышло. Крутились в голове совершенно ненужные мысли, как белки в колесе, не останавливаясь ни на минуту. Я лежала лицом к стене, сетовала на чересчур слабое зелье знахарки и злилась. На себя - за то, что не усмотрела за не в меру шустрым Ветром, да и на самого паренька тоже - за то, что не обратился за помощью раньше, занимаясь самолечением. Дриаде досталось за то, что сует нос не в свое дело и вообще непонятно зачем навязалась, Ладиславу - за наглость и прилипчивость. Но традиционно больше всех перепало Данте, который не мог раньше дать мне возможность выбирать, особенно сейчас, когда времени в обрез, а уединения в пути, почитай, никакого нет. А когда есть - то уже сил никаких не остается. До кровати бы добраться, и рухнуть на матрас, забываясь сном без сновидений. А сейчас даже заснуть не получается.
Интересно, он сейчас тоже не спит и смотрит в потолок, думаю, решусь ли я сделать первый шаг навстречу ему, или же видит свои странные сны, в которых по большей части - небо и свобода от оков долга?
Я не выдержала - откинула одеяло и, спустив босые ноги на прохладные доски пола, бесшумно прокралась к двери спальни, надеясь, что крепко спящая дриада не станет поднимать шум на весь дом, внезапно проснувшись посреди ночи и не обнаружив меня в кровати. Вроде обошлось, по крайней мере, дриада не стала интересоваться, куда я направилась, а большего мне и не требовалось.
По узкой, скрипучей лесенке, ведущей на второй этаж, куда Элия отправила на ночлег Данте, я поднималась, едва дыша - и заранее зная, что чуткий слух аватара уже уловил мои тихие шаги. Ведущий Крыла еще толком не проснулся - но наверняка насторожился, и хорошо, если не станет вставать и разбираться, кого же принесло к нему поздней ночью. Я тихонечко приоткрыла незапертую дверь и заглянула в небольшую, насквозь пропахшую душистыми травами темную комнатку.
--
И почему тебе на этот раз не спиться? - от негромкого, спокойного голоса Данте я вздрогнула и едва не попятилась, но потом вспомнила, зачем я сюда вообще пришла... и шагнула в комнату, плотно прикрывая за собой дверь.
Стук огнива, крошечный лепесток пламени свечи, стоящей рядом с набитым душистыми травами матрасом, служившего аватару постелью, обрисовал зыбкими оранжевыми отблеску руку, лежащую на рукояти меча, плечо и пряди длинных волос, почти занавесивших лицо. Все остальное скрывалось в густом сумраке комнаты. Данте убрал ладонь с клинка и медленно приподнялся, опираясь на локоть.
--
Ты сделала свой выбор? - Его глаза искорками сверкали из-за волос и нельзя было сказать, человеческие ли они сейчас. Я глубоко вздохнула, с трудом припоминая какие-то правильные в таких случаях слова, но.. краткость - сестра таланта, поэтому я просто ответила:
--
Да. - Вот так все просто - сделать несколько неуверенных шагов к его ложу, чтобы зыбкий золотисто-оранжевый свет свечи выхватил из темноты край моей короткой мужской рубашки и оголенные, порядком замерзшие от стояния на холодном полу ноги.
Данте поднялся с кровати одним плавным движением, откладывая меч куда-то в сторону. На какое-то мгновение мне показалось, что он встанет передо мной на колено, так, как делал всегда, признавая свою вину.. или давая клятву, но аватар заключил меня в объятия, едва ощутимо скользя кончиками пальцев по ткани сорочки.
--
И будь что будет... - Он все-таки склонился передо мной в поклоне и мне послышалось "моя королева", но тут Данте прижал меня к себе, резко, порывисто, зарываясь лицом в мои коротко остриженные волосы.
Время для слов осталось где-то позади, все-таки, когда-то мы говорили слишком много, и сказали достаточно ненужного и лишнего, а вот сделать - не решались. Да и зачем нужны слова, если хватает всего лишь взгляда, чтобы все осознать, и уже не стремиться сделать шаг назад.
Он прав. Будь что будет... думать, решать проблемы и сожалеть я стану завтра. Хотя нет.. сожаление осталось где-то позади. В какой-то другой жизни, где я для него - лишь королева, а он мой Ведущий Крыла, мой щит и меч, мой палач и защитник.
Я первая потянулась к нему в поцелуе, а он подхватил меня на руки, бережно укладывая на приятно пахнущий сушеными травами и почему-то сосновой хвоей матрас. Данте улыбнулся, и в его глазах дважды отразился зыбкий язычок пламени свечи.
--
Я больше не хочу тебя отпускать...
Можно подумать, я хочу.
Аватар скользнул кончиками пальцев вдоль моего тела, и я невольно сжалась, попыталась перехватить его руку, а Данте только мягко улыбнулся, поднося мою ладонь к губам.
--
Ты меня боишься. - Не вопрос, а утверждение. Я даже спорить не стала - к чему, спрашивается, если он знает меня лучше, чем кто-либо еще, за исключением разве что Лексея Вестникова. - Не нужно меня бояться. Никогда. Ни при каких обстоятельствах.
--
Знаю...
--
Но не веришь. - Он улыбнулся чуточку шире, скользнул губами по моему запястью. - Надо тебе помочь... поверить в меня. И в тот шаг, который ты сделала.
Я незаметно щелкнула пальцами, и лепесток пламени пугливо пригнулся к фитилю порядком оплывшей свечки, а потом и вовсе погас, оставив нас с Данте в густом сумраке небольшой комнатки под самой крышей. Снаружи капли дождя мерно барабанили по наглухо закрытым ставням, ветер то и дело принимался завывать в печной трубе... а я лежала на матрасе, расслабляясь под прикосновениями аватара, то едва ощутимыми, то почти жесткими. В какой-то момент моя рубашка очутилась где-то на полу, а Данте навис надо мной, щекоча мне лицо и шею длинными прядями распущенных волос...
Хлопнула входная дверь на первом этаже, чей-то срывающийся голос что-то быстро-быстро говорил Элии, а она в ответ коротко задавала вопросы. Застучали горшочки на подоконнике - наверняка Элия искала какое-то снадобье.. или же собирала свою знахарскую сумку, чтобы идти и помогать тяжелобольному. Данте тяжело вздохнул, утыкаясь лицом мне в шею, и тихо пробормотал: "Только бы тебя это не касалось", как мы услышали скрип ступенек - кто-то торопливо поднимался на второй этаж. Я успела простонать что-то вроде: "Ну почему именно сейчас?!", когда дверь в комнату распахнулась, и на пороге возникла встрепанная Ланнан.
--
Данте, ты не знаешь, где Ева? Элии нужна ее помощь, причем срочно!
--
Он знает, - мрачно отозвалась я, садясь на матрасе и нашаривая в темноте отброшенную на пол сорочку. Дриада приглушенно ойкнула, а аватар, закрывший меня собой от взгляда Ланнан, спокойно поинтересовался:
--
Без Еваники Элия точно обойтись не может?
--
Не уверена, - смущенно пробормотала девушка. - Она очень просила ее разыскать. Ев, там у молодой женщины с соседней улицы родовые схватки начались. Элия боится, что она сама разродиться не сможет - муж у нее кузнец, здоровый такой, крупный мужчина, женщина худенькая совсем, а ребенок, похоже, пошел в отца. Ты лучше меня кровь затворяешь, если что-то не так пойдет, я же мало чего понимаю в том, как лечить людей! А может понадобиться магия, ведь травы Элии не всесильны.
--
Как и мое колдовство. - Я на миг уткнулась лбом в обнаженное плечо аватара, мазнула губами по его щеке - и поднялась с матраса, направляясь к выходу.
У нас еще есть время. Не только эта ночь.. но и следующая. Честное слово, я уже жалела, что не заперла дверь на магический засов, но видимо, нам с Данте придется подождать еще немного.
Не страшно.
В следующий раз я заставлю подождать весь мир вокруг нас.
Глава 10.
Когда мы вместе с Ланнан в сопровождении мальчишки, прибегавшего за Элией, добрались до бани, куда перенесли роженицу, то застали странную картину - мощная дородная баба устрашающих размеров с поддержкой в лице ведуна Анисима не давали знахарке пройти к женщине, приглушенные стоны которой слышались из-за приоткрытой двери. Хорошо поставленный голос бабищи почти полностью перекрывал все прочие звуки, да так успешно, что часть ее вдохновленного монолога я услышала, находясь на другом конце улицы.
--
Сколько повторять тебе, глупая женщина, не верующая в покровительство богини Рожаны! Естественное материнство - это самое главное, и никакой твоей помощи будущей матери не требуется! Своим знахарским вмешательством в процесс родов ты нарушаешь тонкую связь, возникающую между матерью и ребенком!! Та женщина сама должна произвести ребенка на свет, а я помогу ей в этом деле! - тетка явно говорила заученные слова. Ничем другим объяснить столь правильно построенную "проповедь" я не могла.
--
Да она ж вовсе не разродится, с таким-то подходом! - рявкнула Элия, пытаясь оттолкнуть дородную тетку, грудью вставшую на "защиту естественного материнства". Всевышний.... И откуда только такие "лекарки" берутся? Из ближайшего города, что ли, приехала? Или, что еще хуже - обучалась у какой-то образованной, но стукнутой на голову повивальной бабки, иначе откуда взялась бы "проповедь", призванная повергать в трепет малограмотных крестьян и запугивать молодых матерей?
--
Не тебе судить, - вмешался в спор Анисим, оттесняя знахарку за порог, но не торопясь выбираться на промозглый холод из хорошо натопленного предбанника. - Сказано тебе - иди своей дорогой, тут и без тебя есть, кому помочь.
Элия выругалась сквозь зубы, из бани раздался полный боли женский крик, а тетка, проповедующая культ богини Рожаны, только обернулась через плечо.
--
Веруй в Рожану, и дитя легко покинет твое чрево! - отозвалась она, после чего собралась продолжить дискуссию с приютившей нас знахаркой, когда дриада дернула меня за рукав.
--
Ев, надо что-то делать, иначе будет плохо.
--
Надо, а что? - отозвалась я, подходя ближе к спорщикам. - Не боевыми ж заклинаниями их разгонять, право слово.
--
А может, и стоило бы, - хмыкнула Ланнан, повышая голос и обращаясь к заслоняющим вход в баню "лекарям". - Уважаемые-е-е! А не могли бы вы немного помолчать и отойти в сторонку, раз помогать ничем не хотите?
"Лекари" на несколько секунд удивленно замолчали, видимо, не ожидая такой наглости со стороны прохожих, но потом Анисим, присмотревшись, торжествующе завопил, указывая на нас слегка подрагивающим перстом:
--
Я так и знал, что вы заодно с ней! Недоучки! Вам тут вообще делать нечего! Идите своей дорогой, да и женщину эту бесноватую прихватите!
--
Это ту, что орет про культ Рожаны? - поинтересовалась я, зажигая в ладонях плотный золотисто-зеленый клубок, плюющийся яркими хвостатыми искрами в направлении "оппонентов". - Так это мы мигом. Вы бы, "коллега", посторонились, а то задену ненароком.
Анисим попятился, а дородная тетка на пороге взвыла хуже, чем разбуженная посреди бела дня нежить, когда все мигом прекратилось. Служительница Рожаны замолчала, безмолвно раскрывая и закрывая рот, как выброшенная на берег рыба, и хватаясь обеими руками за стремительно распухающее, багровеющее на глазах горло, а ведун кубарем скатился с порога на размытую дождем дорогу, держась за живот.
--
Теперь тут хотя бы потише будет, - раздался у меня за спиной спокойный голос Ладислава, и некромант, невесть откуда появившийся в темном околотке, неторопливо прошел к банному порогу, отталкивая с крыльца едва дышащую дородную тетку. Обернулся к нам. - А вы что стоите? Вас помогать звали, а не меня.
Первой опомнилась Элия. Она скользнула в прогретую баню к непрерывно кричащей женщине, а Ладислав терпеливо ждал нас в предбаннике, не торопясь закрывать дверь.
--
Чего стоим? Кого ждем? - Я вздрогнула и устремилась вслед за Элией, обходя тихонько постанывающего Анисима, пытающегося уползти в хилый бурьян в сторонке и тупо держащуюся за горло служительницу.
--
Ладислав, что ты с ними сделал?
Маг посмотрел на меня с таким непередаваемым выражением лица, что я уже пожалела, что спросила.
--
То, что следовало бы сделать тебе. Убрал с дороги.
--
Но с ними... все будет в порядке?
--
Зная твое чистоплюйство... - Ладислав вздохнул, буквально за шиворот затаскивая меня в темный предбанник, куда уже зашла Ланнан, и захлопывая дверь. - Истеричка помучается с сильнейшим воспалением голосовых связок пару недель, зато потом орать так громко и уверенно уже никогда не сможет. А так называемый "ведун", - некромант поморщился, и потянул меня за собой в баню. - Посидит в отхожем месте... не очень долго. Если хватит ума - то больше к вам цепляться не будет. Не хватит - объясню еще раз, просто и доступно, почему этого делать не стоит. Но мое второе предупреждение не всякий дурак переживет, так что...
Ладислав немного хищно улыбнулся, сверкнув в полумраке сиреневыми отблесками в глубине зрачков, и почти втолкнул меня туда, где Элия и дриада уже хлопотали вокруг лежащей на широкой банной полке худенькой женщины с кажущимся огромным животом.
Я никогда не принимала роды, но даже моих довольно скудных познаний в этой области хватало, чтобы понять - дела идут плохо. Элия в спешке доставала из своей знахарской сумки какие-то настои, мази, Ланнан сидела у ног роженицы со стопкой чистых полотенец, осторожно оглаживая ее огромный живот едва-едва светящейся ладонью, отчего красное, потное лицо женщины, искаженное болью, немного расслабилось и перестало отражать такую муку, что невольно возникала мысль об убийстве из сострадания.
--
Ну, чего ты встала? - Ладислав подтолкнул меня к роженице, и сам подошел ближе, обращаясь к Элии. - Насколько я понимаю, все хуже некуда, так?
Знахарка на миг отвлеклась, продолжая капать в чашку с водой из темно-зеленой бутылочки, но выяснять, что забыл некромант рядом с рожающей женщиной, не стала.
--
Ребенок слишком крупный. Либо он выживет сам, но убьет свою мать появлением на свет, либо выживет только женщина. Я не сумею спасти обоих...
--
Я сумею, - спокойно сказал Ладислав, отстраняя Ланнан и ощупывая напряженный живот роженицы чуткими, тонкими пальцами. - Конечно, если мне не будут мешать. Еваника, иди сюда.
Я подошла на подрагивающих ногах, не в силах оторвать взгляда от быстро набухающего кровью полотенца, подложенного под рожающую. Да что бы я.. так же... да ни за что...
--
Еваника, на меня смотри! - Вдруг рявкнул некромант, встряхивая меня за шиворот. Кажется, рубашка слегка треснула, но зато я немного пришла в себя. - Мне нужна твоя магия. Если можешь быть полезной - оставайся, нет - проваливай отсюда. Но в последнем случае я вряд ли сумею помочь этой женщине, и ее смерть будет на твоей совести. Поняла меня?
Я кивнула.
--
Не слышу тебя!
--
Да поняла я, поняла!!
--
Вот, уже лучше, - вдруг мягко улыбнулся Ладислав, кладя ладонь на потный лоб женщины. Повеяло холодом, а роженица вдруг бессильно обмякла на лавке.
--
Ты что сделал?! - ахнула Элия, машинально хватаясь за безвольную, тонкую руку женщины, словно ища пульс.
--
Она без сознания, или ты бы предпочла, чтобы она и дальше чувствовала боль?
Некромант откинул полу куртки и, пробежавшись ладонью по широкому кожаному поясу, достал длинный, тонкий нож, каким с одинаковым успехом можно как бриться, так и снимать кожу, и небольшую плоскую бутылочку с плотно закрывающейся пробкой.
--
Ева, засучивай рукава и подставляй ладони, - скомандовал он, вытаскивая пробку зубами. Я послушалась, сбросила кафтан на пол и, быстро подвернув длинные рукава рубашки, подставила ладони, сложенные лодочкой, под тоненькую струйку густой янтарной жидкости, пахнущей прелой листвой. Ладислав капнул еще несколько капель на лезвие ножа, и, отдав бутылочку Элии, сплюнул пробку на пол и передал нож Ланнан. - Как только жидкость растечется по лезвию, вернешь обратно. Еваника, растирай побыстрее эту гадость по ее животу и нашим рукам. А то начнет жечь.
Раньше не мог сказать?!
Я принялась размазывать едкую субстанцию, от испарений которой уже начинали слезиться глаза, по животу роженицы, стараясь не обращать внимания на бесстыдно задранный, с пятнами крови и еще чего-то подол, чувствуя, что еще немного - и я свалюсь в обморок.
--
Еваника, про меня не забудь!
Нет, не свалюсь. Ладислав не позволит. Он не будет деликатно хлопать меня по щекам - сразу на ноги поднимет какой-нибудь дрянью, да так, чтобы даже мысли не возникало о повторном "уходе от темы".
Я поспешила обтереть его руки, мимоходом ответив, что дорогая куртка некроманта уже валяется на полу рядом с моим кафтаном, а рукава тонкой шерстяной рубашки небрежно закатаны. Быстро он. Такое ощущение, что не впервой роды принимает. Или?...
--
Знахарка, будешь помогать доставать ребенка, а то от этих девиц толку почти никакого.
С этими словами Ладислав взял нож из рук Ланнан и одним движением вскрыл чрево роженицы. Я отвернулась, не в силах наблюдать за этим и чувствуя себя абсолютно беспомощной. За спиной у меня слышалась какая-то возня, некромант спокойным голосом давал какие-то указания, но для меня все было, как в тумане...
До тех пор, пока я не услышала плач ребенка, больше похожий на какой-то срывающийся писк, после чего Ладиславу пришлось рявкнуть на меня, чтобы я срочно заживляла рану. Я машинально обернулась, кладя руки по обе стороны от глубокого разреза на животе женщины, прикрывая глаза и начиная нараспев читать заклинание исцеления. Ладони горели огнем - не то от снадобья некроманта, не то от волшбы, а я старалась полностью сосредоточиться на заживление глубокой раны, медленно сращивая ткани, мышцы, тратя гораздо больше сил, чем нужно было бы, не просто "склеивая" с помощью магии края разреза, а действительно исцеляя. Так, что когда я наконец-то сумела отнять ладони, на животе спавшей глубоким сном женщины лишь багровел тонкий рубец, который непременно пропадет со временем.
Голова закружилась, мне вдруг стало нечем дышать в хорошо протопленной, пропахшей палой листвой и кровью бане, и я, бросив мимолетный взгляд на что-то фиолетовое, пищащее на руках у Элии, выскочила за дверь. Стылый осенний воздух, после прогретой бани показавшийся мне ледяным, взбодрил гораздо лучше, чем ведро холодной колодезной воды, вылитой на голову. Я почти без сил опустилась на крыльцо, прислоняясь гудящим затылком к прохладному дверному косяку и стараясь не касаться ничего липкими, окровавленными руками.
--
Тяжело быть ведуньей, да? - Ладислав тоже вышел на порог, вытирая мокрый от пота лоб о не замаранное кровью предплечье. - А ведь хороший маг должен уметь делать все. И лечить, и калечить. Нападать и защищаться. И в случае необходимости поступать жестоко или подло.
--
Даже спрашивать не хочу, где ты научился такому способу помощи женщине разрешиться от бремени, - пробормотала я, не открывая глаз, и чувствуя, как промозглый холод пробирается под тонкую рубашку, ледяными пальцами оглаживая вспотевшую спину.
--
Я могу ответить, если захочешь, - Ладислав присел рядом со мной, и я ощутила на щеке его горячее дыхание, как облачко пара. - Только вот ответ тебе вряд ли понравиться.
--
Тогда лучше не говори, - я открыла глаза и увидела стоящего буквально в двух шагах от порога бани Данте. Когда аватар тут объявился - понятия не имею, когда я выходила на улицу, его тут и в помине не было. Только если он хотел, чтобы его не увидели...
--
Надеюсь, вы ей все-таки помогли, - спокойно произнес Данте, подходя ближе и, расстегнув застежку на плотном плаще, набросил его мне на плечи. Вовремя, а то меня уже начинало трясти мелкой дрожью.
--
Нет, добили, чтоб не мучалась, - хмыкнул некромант, поднимаясь и протягивая мне липкую от крови руку. - Еваника, да не смотри на меня так, у тебя самой сейчас руки не чище, так что хуже уже не будет.
Я только плечами пожала, цепляясь за его ладонь и кое-как вставая с холодного, сырого порога. Маг только едва заметно улыбнулся и потянул меня обратно в баню - там хотя бы недостатка в горячей воде не было, можно было отмыть руки от уже подсыхающей крови, да и Элии с Ланнан наверняка понадобится помощь.
Телохранитель, - Ладислав обернулся к Данте, распахивая пошире дверь. - Идем с нами, поможешь отнести женщину домой. Все-таки, я свою часть дела сделал, и еще надеюсь лечь спать хотя бы до рассвета.
По правде говоря, я надеялась на то же самое, но как только мы, кое-как приведшие себя в порядок, вышли на улицу, то обнаружили новый "сюрприз". Анисим, несмотря на заверения Ладислава, пришедший в себя гораздо раньше обозначенного срока - видимо, неспроста перстень ведуна носил, и что-то все-таки умел - поджидал нас за дверями бани в компании рослого мужика. Судя по кожаному фартуку, прожженному в нескольких местах - местного кузнеца.
Завидев Данте с укутанной в одеяло роженицей на руках, Анисим завопил, как резаный, да так, что Элия, выносившая из бани ребенка, вздрогнула, невольно попятившись назад.
А, что я говорил! Умучали они, Вавила, женушку твою своими обрядами чернокнижными! И дите не спасли, и хозяйки по дому тебя лишили! Али не видишь, что несут они ее на кладбище?
Да замолкни ты, - огрызнулась Элия, покачивая новорожденного на руках. - Ребенка разбудишь своими воплями. Что орешь, как кликуша бесноватая? Живы и мать, и младенец.
Докажи! - Анисим подался вперед, заглядывая в бледное, измученное лицо спящей глубоким сном женщины. - Да не она это, нежить какая-то!
А ну, посторонись, - вдруг прогудел доселе молчавший кузнец, подходя к Данте и принимая из его рук женщину, кажущуюся невероятно хрупкой по сравнению со своим мужем. Несколько секунд Вавила вглядывался в лицо жены, а потом облегченно выдохнул, заулыбался. - Она это, Маруська моя.
Кто бы сомневался. - Элия с ребенком на руках подошла поближе к кузнецу, что-то негромко говоря ему на ухо, и отодвигая уголок одеяльца так, чтобы можно было рассмотреть лицо новорожденного мальчика.
Я отвернулась и, закутавшись поплотнее в плащ Данте, побрела к дому знахарки. Здесь мое присутствие больше не требовалось, и сейчас мне больше всего хотелось упасть на кровать и забыться сном. Так, чтобы не надо было никуда торопиться поутру, чтобы никому срочно не понадобилась ведунья Еваника. Где-то в уголке сознания маячила мысль о том, что больше всего мне сейчас хотелось бы впасть в долгую спячку до самой весны, а то и на несколько лет, и чтобы по пробуждении все встало на свои места, более-менее утряслось - и уже не тревожило душу и сердце.
Но в доме Элии ждет меня заболевший Ветер, в теплом амбаре - разумные волки, где-то в Серебряном Лесу - Ревилиэль, а еще дальше, за горной цепью Гномьего Кряжа - небесный город-государство Андарион, за которым сейчас ненавязчиво присматривают драконы. Нет, не дадут мне спать до весны. Добудятся, чтобы огорошить сходу очередной "новостью". А жаль.
Уже около самого порога приютившего нас дома, меня догнала уставшая, встрепанная дриада, то и дело оглядывающаяся через плечо. На мой немой вопрос она только пожала плечами.
Анисим этот, Юродивый который, попытался прицепиться к Элии, потом зачем-то тебя нехорошим словом припомнил... Как мне кажется, огребет он по самые уши от твоего ручного некроманта, если раньше Данте ему язык не отрежет.
Данте может, но вряд ли будет. Он другой способ найдет. - Вздохнула я, поднимаясь по едва слышно поскрипывающему крыльцу и заходя в теплые, хорошо прогретые сени.
Поскорей бы покинуть эти Бобруйские Хатки. Я не пробыла здесь и дня, а уже хотелось оказаться подальше от извечного холодного тумана, сырости и придурковатого ведуна, считающего себя самой крупной рыбой в этом мелком пруду. Да и время поджимало - до Излома Осени меньше недели сроку осталась, не опоздать бы. А если к тому времени землю успеет покрыть первый снег, то я вовсе покой потеряю.
Я верю в силу сказанного Слова, иначе не была бы я ведуньей, не призывала бы в ладони свои пламя с помощью заклинания. Но есть Слова, влияющие на мир вокруг нас, те, которые слышит пронизывающая этот мир магия, и иногда случается так, что сказанное в запале, с чувством или просто глубокой верой влияет на происходящее вокруг. Что-то сместилось в окружающем меня мире, когда я по глупости своей потянулась к опасному гаданию, подразнила великую Прядильщицу Судеб - и она вложила в меня Слова о грядущем, те самые, которые невозможно удержать в себе, но, вырвавшись наружу, слова эти начинают менять мир. Выстраивают цепочку событий, неизменно приводящих к известному результату.
Видимо, я слишком устала, раз думаю, что все то, что я сейчас делаю, бесполезно, что все равно случайности приведут к тому будущему, которого я всеми силами старалась избежать. Будто бы я бегу по тропинкам, сворачивая то вправо, то влево, меняя направление пути - но все равно все эти тропки выведут меня к одной-единственной дороге, с которой у меня уже не удастся свернуть.
Или же, у меня попросту возникло "просветление" откуда-то свыше.
Как бы то ни было... но ощущение жуткой предопределенности ушло, почти позабылось, оставив после себя лишь неприятное покалывание в груди, смутное беспокойство, как после не слишком хорошего сна, который пытаешься вспомнить поутру - и никак не выходит.
Только ощущение приближающейся беды...
Ладислав проводил взглядом фигурку своей так называемой "благодетельницы" и едва заметно улыбнулся. Девчонка, конечно, слабенькая еще, но при должной тренировке из нее вышла бы магичка уровня самого Ладислава, если не лучше. Только вот избавиться бы ей от излишней мягкотелости и нежелания причинять ненужный вред "ближнему своему". Похоже, что Лексей Вестников хорошо натаскал ее только против нечисти, с людьми-то и прочими разумными созданиями ей явно сложнее. Пока решится кого-нибудь хотя бы пальцем тронуть, ей голову с плеч снесут или глотку перережут.
Может, оно и лучше, что когда-то великий волхв Росского княжества не пожелал взять его, Ладислава, в ученики? Страшно подумать, каким он бы сейчас был - наверняка, как эта молодая ведунья, десять раз думал бы перед тем, как действовать, да и на одиннадцатый сомневался бы, и всю жизнь прожил в угоду никому не нужной морали.
Некромант покачал головой, машинально поправляя манжеты на добротной, хорошо выделанной куртке, и с легким удивлением обнаружил, что местный ведун, крупный лысоватый мужчина с кучей дурацких и бесполезных амулетов, не пожелал уходить своей дорогой, несмотря на внятное предупреждение. Видимо решил, что ничего страшнее несварения желудка с ним не произойдёт, а к такой "неприятности" он уже успел привыкнуть. И откуда возникают такие наглецы, уверенные, что всё им сойдёт с рук?
Устав препираться с знахаркой Элией, которая попросту игнорировала его попытки доказать, что не стоит ей вообще заниматься целительской практикой, ведун.. Анисим, кажется? Решил избрать мишень для своей доморощенной критики: Ладислава, как раз собиравшегося вернуться в столь тёплый и уютный дом старосты, пустившего его на ночлег, и, возможно, воспользоваться недвусмысленным предложением весьма привлекательной старостиной дочери.
А ты, думаешь, великий маг, раз сумел проклясть? - Ведун, доведенный уже до белого каления игнорированием предыдущих "участников" дискуссии, решил попытаться взять реванш. Пусть даже с целью повысить собственную самооценку.
Ладислав покосился на дородного мужчину, который был выше него самого почти на полголовы и, не размениваясь на хоть какие-то споры, спокойно обошел местного юродивого, направляясь к дому старосты, когда брошенная в спину фраза заставила его остановиться.
Ну, покажи, какой ты великий маг на самом деле! Пустышка!
Некромант еле заметно улыбнулся и вздохнул даже с каким-то облегчением. Этот дурак сам решил свою судьбу. Теперь даже своей "избавительнице" можно будет совершенно честно объяснить, что это "чудо" напросилось само, бросив ему, Ладиславу, вызов на магический поединок, от которого он, под угрозой потери своего славного имени, совершенно не мог отказаться. Но это придется рассказывать только если Еваника поинтересуется, куда же делся местный ведун. Но с чего ей подобным интересоваться именно у него? Можно считать, что он оказывает огромную услугу этой деревушке, причем совершенно бесплатно.
Туман вокруг некроманта начал сгущаться, то скручиваясь в тугие спирали, то выпуская в сторону опешившего от такого "представления" Анисима тонкие жгуты щупалец. Призыв духа, питающегося страхом, может быть весьма опасен для новичка, не умеющего владеть собой, поскольку с момента воплощения призываемого существа и до указания конкретной цели, каждый, кто испытывает хотя бы толику страха - жертва. Нередки случаи, когда в путы собственных страхов попадал и сам заклинатель, но для Ладислава такие времена остались далеко позади.
Мертвенным, темно-сиреневым огнем брызнуло из глаз некроманта, когда он резко развернулся в сторону бормочущего какие-то малополезные заговоры Анисима и указал на него рукой, вокруг которой туман стремительно уплотнялся. Заблестели в темноте две яркие алые точки, и тварь, поначалу казавшаяся полупрозрачной, медленно двинулась на побелевшего от страха ведуна, все еще надеявшегося на свои амулеты.
И куда же этого юродивого погонит собственный страх?
Дух когда-то умершего почуял легкую добычу, и двинулся на нее, опутывая тонкими щупальцами, которые с каждой секундой становились все плотнее, все осязаемей. Правда, только для жертвы - и заклинателя, который может наблюдать со всем со стороны. Некромант даже не шелохнулся, когда Анисим с воплем пробежал мимо него по улице вдоль домов, размахивая руками и крича что-то об инфернальной твари, вылезшей из преисподней.
Так забавно было наблюдать за тем, как селяне поначалу выбегают из домов или высовываются из окон - полуодетые, сонные, но не увидев никого, кроме явно спятившего в конце концов ведуна, они бормотали под нос ругательства и убирались с осеннего промозглого холода обратно в теплые и уютные постели. И, разумеется, никто не обратил внимания на человека в темном плаще с глубоким капюшоном, неторопливо идущем в том же направлении, куда убежал Анисим Юродивый.
Возможно, дух не оставляет после себя видимых следов, но для заклинателя отследить его путь было так же легко, как будто от призрака тянулась тонкая, но прочная нить, безошибочно позволявшая узнать направление. Вскоре Ладислав вышел из деревни и неторопливо побрел по влажной, скользкой от грязи дорожке, которая буквально через полсотни шагов уперлась в болото, различимое даже в темноте благодаря слегка фосфоресцирующим растениям на кочках, ярким, выкрашенным красным и белым цветом покосившимся вешкам и редким болотным огонькам, разноцветными светлячками кружащимся в воздухе немного в стороне от отмеченной вешками тропы. Некромант слегка поморщился, ступая на осклизлую дорожку, и медленно пошел вперед до тех пор, пока его сверкающие в предрассветном осеннем сумраке глаза не рассмотрели барахтающегося в болотной трясине человека, над которым устроили радостный хоровод разноцветные огоньки.
Чего и следовало ожидать.
Ладислав молча смотрел на человека, пытающегося с помощью своего посоха как-то удержаться на поверхности, но даже на неопытный взгляд становилось понятно, что все бесполезно. Слишком уж Анисима нервировало присутствие ставшего совсем уж жутким призрака, кружившего вокруг ведуна и рявкающего на него каждый раз, как тот пытался выбраться на сухое место. Трясина беспощадно засасывала свою жертву, а некромант спокойно стоял в стороне, наблюдая за происходящим. В какой-то момент глаза Анисима прояснились, он увидел на тропе фигуру в темном плаще, из-под капюшона которого посверкивали две сиреневые точки, и даже попытался позвать на помощь...
Ну да, как же.
Покойся с миром - так обычно желают уходящим, ведь так?
Когда гнилая, воняющая тиной и перегноем вода сомкнулась над головой ведуна, Ладислав развернулся и пошел обратно в деревню. Вызванный призрак вернется за грань небытия, как только его жертва умрет, присутствие некроманта здесь совершенно необязательно.
Маг поплотнее закутался в плащ и ускорил шаг. У него все еще оставалась надежда на заслуженный отдых после небедной на события ночи.
Ева-а-а-а-а! Ну, Ева! Просни-и-ись!
Я попыталась закопаться в простыню, натягивая одеяло на голову и категорически отказываясь не то что вставать - даже глаза разлепить, пока кто-то излишне шустрый, как пчелой ужаленный в хвост щенок, продолжал носиться рядом с моей кроватью, пытаясь меня растормошить. А вот и не получится!
Ев, ну встава-а-а-ай!
От исполнения "ритуальных шаманских плясок" неизвестный, но подозрительно знакомый "будильник" решил перейти к активным действиям, пытаясь стянуть с меня одеяло. Я сопротивлялась, как могла, но силы, по-видимому, были неравны, поскольку одеяло в конце концов все-таки отобрали, оставив обниматься с подушкой.
Ну сколько спать можно, уже полдень!
И что с того-о-о-о? - простонала я голосом мертвяка, выползающего из могилы с душераздирающим воем "Мозги-и-и-и-и". Кажется, получилось очень натурально, потому что "будильник" замолчал на целых полминуты, наполненные блаженной тишиной. Никак раздумывал, а жива ли я на самом деле, или нелегкая судьба ведуньи уже отправила меня в мир иной, не дав красиво умереть на руках родных и близких, предварительно прокляв всех врагов поименно.
В комнате что-то зашуршало, потом пару раз грохнуло, а в конце концов в бок мне начало неловко тыкаться что-то холодное и твердое. Такого надругательства над собой я уже не стерпела и, лениво открыв один глаз, увидела слегка озадаченного Ветра, легонько тыкающего меня уже куда-то в область филейной части тела ножнами от моего же меча.
Палочку, что ли, найти не мог? Зачем сразу ножнами-то?
Палочки поблизости не оказалось, а пальцем было боязно, - усмехнулся паренек, убирая и меч, и ножны от меня подальше и усаживаясь на краешек кровати с явным намерением отобрать еще и подушку. - Вдруг откусишь.