Ева : другие произведения.

Вести с полей. Окончание

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 5.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Окончание "Вестей". Традиционно не выправленное, скорее всего, что-то еще будет дописываться и дополнятся, но финал уже есть. Надеюсь в течение недели провести чистку текста. :)))

Глава 17.

   Осенний зал сверкал солнечным светом так, что я невольно зажмурилась, не в силах смотреть прямо перед собой. Впрочем, глаза быстро привыкли к яркому освещению, так что я наконец-то сумела оглядеться. И с трудом удержала вздох восхищения, замирая на пороге и позабыв о том, что у меня назначено обручение.
   Сноп лучей закатного солнца проникал сквозь небольшой круглый витраж в стене Зала так, что цветное пятно ложилось на мраморный пол причудливым узором. Создавалось ощущение, что освещен только небольшой круг в центре, а все остальное помещение как будто скрывается в сумерках - я с трудом различала необычно тихие фигуры, полукругом стоящие у стен. Странно, у людей появление невесты ознаменовалось бы аплодисментами или поздравлениями, но здесь меня встречала лишь тишина, изредка прерываемая шелестом шелковых одежд.
   И еще - Нильдиньяр в золотистом луче света. Ждущий меня.
   Его распущенные волосы переливались всеми цветами алого - от цвета свежей, только что пролитой крови, до глубокого рубинового отблеска, а относительно скромное, но на диво изящное по покрою пурпурное одеяние придавало ему удивительно торжественный вид. Он только чуть улыбнулся, увидев меня, и протянул мне руку без единственного украшения.
   Кажется, это был мой последний шанс развернуться и уйти, но я так им и не воспользовалась, словно янтарный взгляд наследника Осеннего Пламени поймал меня в ловушку. По крайней мере, я не могла пошевелиться, пока кто-то из эльредиек, застывших в дверях, не подтолкнул меня в спину. Первый шаг был самым сложным, дальше стало легче - я медленно, с достоинством приблизилась к Нильдиньяру и вложила свою руку в его протянутую ладонь. Длинные, удивительно теплые, почти горячие пальцы сжали мои, сейчас больше напоминавшие обледенелые веточки, и наследник, держа меня за руку, повернулся к эльреди, в безмолвии стоявших полукругом за границей света.
   Полилась речь на эльредийском языке, звучащая переливами вольного ветра в кронах деревьев, музыкой льда и воды, в которой слышалось потрескивание жаркого пламени. Кажется, это была вступительная речь, а дальше Нильдиньяр на миг запнулся, а потом продолжил уже на языке, понятном мне.
  -- Сегодня я хочу сообщить роду Осеннего Пламени, что я, Нильдиньяр, избрал себе невесту, леди Ксель. Ключ Зари. И сегодня свершится обряд обручения, а через тысячу дней, если мы будем все так же тверды в своем решении связать судьбы, состоится свадьба...
   Я слушала, почти не вникая в суть его слов, словно пребывая в каком-то отупении. Мысли текли как-то вяло, лениво и совершенно безынициативно. Замуж по расчету? Да хоть сейчас. Открыть Шепчущий Курган? Покажите, где он... Губы наследника шевелились, кажется, он обращался ко мне. В янтарных глазах застыл вопрос, и я просто кивнула. Эльреди нахмурился, и наверняка справедливо заподозрил, что меня накачали какими-то наркотиками. Нет, не наркотиками. Я просто не хочу осознавать того, что сейчас собственными руками, собственным бездействием, перекраиваю себе судьбу не в лучшую сторону.
   В столб солнечного света вступил эльреди с позолоченной шкатулкой в руках, изукрашенной лиственными мотивами. Крышка сама собой медленно откинулась, и внутри оказались два золотых браслета с застежкой в виде алого кленового листа. Вместо обручальных колец - браслеты? Странно... Все заволокло каким-то странной дымкой, в которой танцевали лучи солнечного света, четким оставался только Нильдиньяр да браслеты на алой шелковой подушке. В дымке то и дело возникали расплывчатые силуэты, звучали какие-то голоса... Складывающиеся в слова... В песню. До боли знакомые мотивы, но при этом простые и естественные, как стук сердца.
  

Я найду тебя, моя светлая леди,
Даже в замке серых теней.
Белым зверем брошусь по легкому следу
По дороге в тысячу дней.
Я узнаю тебя даже в сером платье,
Даже с маской вместо лица.
Я спасу тебя от серых объятий,
От постылой лжи и венца...

   От паскудных рассуждений о том, кто здесь главная сволочь, и что здесь все-таки происходит, а так же, что происходит с Ксель, если она даже оборвала связь между ними, Рейна отвлекли аккорды музыки. Ксель. Что с ней?.. Неужели ей стало хуже? Или...
   Ладно, времени нет, а это что-то должно значить.
   Он успел закрыть дверь на засов - мало ли кто войдет, прежде чем...
   Действуй же наконец!!! Я хочу вернуть ее, да и ты тоже!
   Вытащил обмотанные тканью обломки меча Ксель. Жалко, хороший клинок был... Хотя... Без него совершить задуманное было бы существенно сложнее. Хорошо, что клинок остался бритвенно-острым, даже когда умер.
   Резкое движение вдоль тыльной стороны левой руки - и потекла горячая кровь. Должно хватить... Рейн уронил осколок клинка и сжал руками рану. Теперь - закрыть глаза - и, самое сложное, ощутить, куда нужно идти, поймать запах...
   Темная клубящаяся фигура пролетела сквозь ткань шатра, огибая людей. Задержалась на какие-то секунды на недавнем поле битвы, ощущая одной ей понятные отголоски событий, и совершенно уверенно отправилась по направлению к месту обручения.
   Спасти. Любой ценой спасти... Загладить вину, быстрее, быстрее... Спасти... Прощения попросить... Распутать этот клубок... Вернуть Ксель!
   Эльфийскую границу с тамошними стражами Рейн даже не заметил... Так, легкое покалывание - и, избавившись от большей части одеяния, нематериальная фигура продолжила движение.
   Двери зала распахнулись и захлопнулись с треском. Но Рейна никто не заметил... Времени оставалось мало...
  

Оглянись вокруг - почувствуй беду,
Ведь они украли твою любовь.
Позови меня, я на зов приду,
Чтобы жизнь к тебе возвратилась вновь...

   Я вздрогнула, услышав звук хлопнувших дверей, серебристая дымка вокруг меня сгустилась, клубясь, подобно туману, заглушая звуки. Тени заметались, только Нильдиньяр оставался таким же живым. Таким же четким. Таким же надежным. Его янтарные глаза чуть мерцали в этой странной дымке, пока он тянулся за одним из браслетов. Странное украшение. Словно горит изнутри пламенем... Как говорил наследник - обручение это некий магический договор.. На что? Да какая разница...
   Одна из теней сгустилась и обрела очертания. Вначале зыбкие, неясные, словно туман, затянувший все вокруг, препятствовал ее появлению здесь, в этом зале. Тень переливалась и мерцала, как изображение на старом телевизоре. Черно-белое...
   Рейн!
   На черно-белом изображении проступили алые пятна. Кровь, частыми каплями вытекающая из глубокого пореза на левой руке. Кровавые слезы, стекающие по белому лицу из уголков глаз, сейчас кажущихся черными. Шелковый плащ за плечами, с бессильно трепещущими на неощутимом ветру рваными краями... Но я уже знала, насколько острыми они могут быть.
   Я сильнее сжала ладонь Нильдиньяра, ощущая, как его живое тепло успокаивает бешено бьющееся сердце.
   Все - ложь. Все неправда. Рейна здесь нет и не будет. Он поднял против меня свое оружие... Это - просто призрак...

И качнется вода в оловянной чаше,
И запнется жрец Пустоты.
На моем пути мне ничто не страшно,
Мне нужна на свете лишь ты.
Посмотри на них - они просто тени,
На гиблом болоте огни.
Разорви в душе паутины сплетенье
И в наш старый замок вернись...

   Рейн медленно, из последних сил, подошел к Ксель... Уложившись в пару шагов. Встал-рухнул на одно колено, растрепав волосы по плечам, и коснулся своей ладонью ее пальцев. Никаких ощущений. Только покалывание. Сил мало... Как же ее зацепило! Не сдержал... Но как она там оказалась? Она все-таки похорошела. И так замечательно выглядела, а сейчас... Ах. Украшения хорошо закрывают ее лоб, но даже блистающие серебряные цепочки диадемы не прячут от глаз пересеченную багровым шрамом бровь. Она и так считала себя не шибко-то красивой, а сейчас и подавно.
  -- Ксель... Здравствуй, я пришел, прости меня... Прошу тебя, прости меня... - Кровавые слезы падали на мраморный пол, испаряясь к концу полета. - Прости, что не удержал тебя. Прости, что не нашел. Прости меня, что я поверил в твою возможную гибель... Прости за то, что чуть не отчаялся и за то, что не смог удержать удар вовремя... Ты не должна была пострадать... Прости за то, что поверил им - и за то, что я сейчас не в силах прийти...
   Фигура начала мерцать гораздо сильнее, постепенно истончаясь. Похоже, что этот эльф давал какие-то обещания, держа ее за руку. Время, время!!!

Там в зеленых полях гуляет твой конь,
И безоблачна синего неба высь,
Там горит по ночам на окне огонь,
И трава неслышно шепчет: "Вернись..."

  
   Нильдиньяр раскрыл браслет нажатием на алый эмалированный лист, и по золотому ободку пробежали рыжие искорки пламени. Сам же браслет словно озарился изнутри теплым пламенем костра, разбрасывая вокруг себя солнечные блики.
  -- Я, наследник из рода Осеннего Пламени, Нильдиньяр Аквеллаин Фьеррент, предлагаю тебе свою руку и свое сердце, поддержку и защиту во всем. Обещаю быть с тобой в жизненных невзгодах и оберегать тебя...
   Он осторожно сдвинул пышный рукав платья, стараясь не сдавливать поврежденное запястье, но я этого почти не ощущала. Не слышала продолжения клятвы - только смотрела донельзя расширившимися глазами на Рейна. Как рыцарь.. перед своей прекрасной дамой. Я слышала каждое его слово четко, слишком четко. И только ладонь эльреди, обжигавшая мне пальцы, не давала мне упасть на колени рядом с Рейном, чтобы осушить его слезы, обнять и сказать, что все будет хорошо... Но... Не могу.. Только и могу, что стоять.... Недвижимо, как статуя...
   И ощущать, как по щекам бегут горячие слезы...

Я успею к тебе, мне нельзя иначе,
Я от смерти тебя спасу.
И пусть в храме обряд вот-вот будет начат,
Обручальные кольца внесут -
Я успею выкрикнуть твое имя,
И развеять липкий туман,
Ты почувствуешь серые тени чужими,
И поймешь, что это обман.

  
  -- Прости, что все получилось так глупо. И... Я тебе обещаю. Я приду к тебе, я приду за тобой, чего бы мне это не стоило - но оставаясь собой, иначе это не будет иметь смысла. Я найду тебя и спасу - и пусть будут прокляты те, по чьей вине ты оказалась обречена на страданья! И... Ксель... Время кончилось - а я еще не сказал, что... люблю тебя...
   Резким движением Рейн взлетел с колен, из последних сил касаясь поцелуем губ Ксель. Призрачным и почти неощутимым для нее. Последняя кровавая слезинка упала на платье девушки, оставив алое пятнышко... И шепот с ноткой обреченности...
  -- Не могу без тебя....
   Обручальный браслет щелкнул замком, и Рейн пропал.
  

Я вернулся снова, твой верный друг,
Я один, но я выдержу этот бой,
Мой клинок разорвет наваждений круг,
Ты проснешься и снова станешь собой...

  
   Браслет на моей руке засветился, разбрызгивая рыжие искры, вторя радостному "фейерверку" на точно таком же браслете, искрящемуся на левом запястье Нильдиньяра. Дымка пропала, словно кто-то отдернул туманный занавес. Вернулись звуки - песня, не та, которую я слышала, а эльредийская. Радостная. Поздравляющая. Наследник, не отпуская моей руки, развернулся к собравшимся.
   Взглянул на мое лицо... И застыл, увидев катящиеся слезы, которые вряд ли удастся выдать за слезы радости. Когда я.. успела надеть браслет?
  -- Ксель, идем, пожалуйста. - Нильдиньяр подхватил меня под руку, уводя из зала, где состоялось обручение.
   Я переставляла ноги машинально, как кукла, а в голове царил жуткий бедлам. Хуже всего, что все внутри кричало о том, что только что я совершила самую большую ошибку в своей жизни. Что не здесь сейчас мое место... а там, откуда я не должна была уходить...
   Мне всегда казалось, что Рейн - человек, не способный любить. Просто потому, что в душе не хватало чего-то, что может это делать. А сейчас... Я вспомнила старый разговор с Рейном.. про проклятого графа и его кровавые слезы. Идущие из глубин разодранной в клочья души. Но, пока были слезы - был шанс на то, что раны могут быть залечены. Потому что когда и слез не станет, даже таких... то спасать будет уже нечего. И некого. А сейчас... Кажется, еще можно исправить то, что случилось. Потому что если не сейчас - то когда же?
   Нильдиньяр помог мне дойти до комнаты, но только пройдя сквозь шелестящие занавеси из золотых цепочек, я поняла, что нахожусь в его покоях. От этого осознания туман в голове несколько прояснился, и я сумела взглянуть на окружающую обстановку уже более-менее трезвым взглядом. Так, вдохнули, выдохнули. Успокоились. Собрали мысли в кучу и перестали прикидываться гламурной барышней. Начинаем думать.
  -- Нильдиньяр, один вопрос - что мы тут делаем, а? - Эльреди изумленно на меня покосился, не то удивившись тому, что я вообще заговорила, не то поражаясь моей недогадливости.
  -- Нам полагается жить вместе. - Я нахмурилась, но наследник успел уточнить раньше, чем я открыла рот, дабы повозмущаться от души. - Но пока в разных спальнях.
   Он указал мне на небольшую дверцу в стене.
  -- Она соединяет две комнаты. Обрученным полагается жить в одних покоях, но они могут спать в разных постелях, если не пожелают иного. Как мне кажется, сейчас ты отнюдь не настроена засыпать рядом со мной, ведь так? - Он несколько печально улыбнулся, проведя кончиками пальцев по моей щеке. - Что ты видела во время церемонии, Ключ Зари? Что разбило тебе сердце? Или кто-то?
   Вот ведь. Все подметил. На самом деле, я еще толком не была уверена в том, что я видела. И был ли это действительно Рейн, а не плод воображения, подкрепленный магией.
  -- Сложно сказать, Нильдиньяр, - я вздохнула, отводя взгляд в сторону. - Я никак не привыкну к эльредийским потокам. Возможно, что это всего лишь результат магии, я пока не уверена. И не спрашивай меня сейчас, пожалуйста. Мне очень хочется отдохнуть, а это треклятое платье мне уже дышать не дает!
  -- Помочь снять? - негромко поинтересовался эльреди, расстегивая отливающий алым камзол и небрежно бросая его на кровать, оставшись в золотистой шелковой рубашке и расшитых штанах. Я только страдальчески закатила глаза.
  -- Ты хотя бы шнурки на спине развяжи, а там я и сама справлюсь.
  -- Как пожелает моя прекрасная леди.
   Изящные теплые пальцы прошлись по моей спине, едва-едва касаясь кожи, а потом я едва успела поймать сползающее с плеч платье. Ну, с-с-с-спасибо, удружил. И ведь наверняка знал, что платье сваливаться будет! Я начала злиться, и от этого, как ни странно, мысли заработали четче. Ясно как день, что Рейну качественно капали на мозги все те время, что меня не было рядом. И то, что я не могла вернуться - не оправдание. Он сказал, что поверил в мою смерть. Выходит, кто-то "добрый и хороший" убедил Рейна в том, что я мертва, тогда можно понять, почему он ненавидел весь белый свет. А еще и сила Ключа Заката, да проснувшаяся темная сторона - все наложилось друг на друга, и в итоге мы получили, что имеем - не тот Рейн, которого я знала и к кому тянулась сердцем, а машина для убийства, для которого весь мир разделен на тех, кого можно убить сейчас, и на тех, кого можно убить потом. Неприятно.
   Вот только если я и впрямь его "якорь", который уравновешивает его тьму своим светом, то мне не здесь надо быть, а рядом с ним. Только вот как выйти незаметно из Минэрассэ и найти Рейна в лагере Ранвелинского гарнизона? Навыков незаметного передвижения по открытой местности у меня нет и не было, меч сломали, а хэлкели хороши против нежити, но от удара бастарды не спасут.
  -- Ксель, ты в порядке? - голос наследника прозвучал над ухом, заставив меня вздрогнуть. Вот ведь как - совсем забыла о его присутствии. Так и инфаркт словить недолго.
  -- Не совсем, - пришлось улыбнуться как можно более натянуто, чтобы меня отпустили на покой, то есть спать. Потому что в одиночку мне думается значительно лучше, чем в компании будущего мужа. Кстати, еще не факт, что я за него замуж выйду. Обручение особо не обязывает, в том смысле, что его аннулировать гораздо проще, чем устраивать бракоразводный процесс. Не спорю, что до появления Рейна идея связать себя подобными узами с Нильдиньяром казалась уместной, несмотря на то, что на днях военные действия будут возобновлены, но сейчас я уже так не думала.
   Пока что обе стороны провели "разведку боем", выяснили, кто на что способен, и в итоге разошлись на перегруппировку и ожидание основных сил. Не знаю, что за туз в рукаве у Арамея, но к границе Минэрассэ уже выведено постоянное войско, вопрос в том, когда они прибудут. Нильдиньяр утверждал, что не раньше завтрашнего дня, может, позже. Но ночью эльредийский полк уже будет здесь, в приграничье. И вот тогда заварится такая каша, из которой живыми выберутся немногие. Кажется, что этот весь бардак может остановить только Шепчущий Курган, потому что если мы с Рейном умудримся его вскрыть по всем правилам, то основной мотив к кровопролитию пропадет. У эльреди - точно, а в таком случае они как-нибудь уж разрулят ситуацию.
  -- Я пойду, Нильдиньяр, - пробормотала я, поддерживая платье на плечах и неторопливо двигаясь в сторону смежной двери. - Мне что-то нехорошо.
  -- Конечно. - Он кивнул и, коснувшись моей щеки легким целомудренным поцелуем, улыбнулся. - Тебе нелегко было в последние дни. Отдохни.
  -- Спасибо. - Я едва удержалась от того, чтобы не рвануть к заветной двери с крейсерской скоростью, но пришлось изображать из себя замученную тяжкой ношей даму, которая вот-вот в обморок рухнет.
   Кажется, не зря я когда-то ездила на игры, где мне приходилось отыгрывать такую вот меланхоличную даму с извечным флакончиком нюхательной соли под рукой, потому как актерские навыки сохранились, и эльреди отпустил меня "спать"безо всяких намеков на продолжительные разговоры или ухаживания, что не могло не обрадовать. Едва дверца, ведущая в смежную комнатку, оказавшуюся гардеробной, закрылась со стороны моей комнаты, я облегченно вздохнула и осмотрелась.
   По мере того, как сумерки спускались на землю, магические светильники, подвешенные в чем-то наподобие корзинок, под потолком, загорались все ярче, но я уже знала, что выключить их можно, просто приказав им погаснуть. Что я и сделала, оставив себе в качестве источника света только небольшой "ночник", висевший под балдахином широкой кровати. Не бог весть что, но для того, чтобы осмотреться, хватило.
   Кто-то перенес в эти шикарные покои все мое снаряжение, не забыли даже несколько потрепанную походную одежду и выданную мне форму стражей. И на том спасибо. Я села на краешек кровати и принялась разуваться. Конечно, мягкие туфельки с длинными шнурками, обвивающими лодыжку, красивы, но для моей задумки совершенно не подходили. Проблема только в том, что незаметно выбраться с эльредийской территории гораздо сложнее, чем проделать такой же фокус в Ранвелине. Тут у всех ушки на макушке, особенно в неспокойное время. Конечно, удерживать силой меня не будут, но одну точно не отпустят. А эскорт мне не нужен. Не сегодня.
   Я стянула с себя шикарное платье, небрежно бросив его на кровать, и только тогда увидела небольшое кровавое пятнышко на лифе. Почти незаметное, но оно почему-то притянуло к себе мой взгляд. Значит, Рейн и вправду был здесь... Так или иначе, но он пришел за мной. Пусть у него сейчас крупные нелады с силой, которую он наверняка контролировать не может, но теперь я хотя бы знаю, что шанс вернуть его прежнего есть. Похоже, что на его поведение слишком сильно влияет дикая магия, сила или что-то еще. Как будто кто-то намеренно подогревает его ненависть, взращивает в нем тьму, но зачем? Чтобы с его помощью устроить эльреди тотальный геноцид? А на фига?
   Или вскрыть Курган? Так это надо вообще головы не иметь, потому как тогда в ближайшем окружении будут только горы трупов, а кому это надо?
   Разве только тем, для кого смерть основа силы.
   Я тихо застонала, схватившись руками за голову. Ежу понятно, что вокруг двух Ключей, которые ни бе, ни ме в местной политике и межрасовых отношениях, раскручивается масштабная интрига, причем кто-то за кулисами хорошо так закручивает гайки что у людей, что у эльреди, что у нас с Рейном. И в итоге получает то, что, вероятно, и требовалось - теперь на приграничье обе стороны готовы друг другу глотки перегрызть, мы с Рейном оказались по разные стороны баррикад, но при этом все крутится вокруг этого треклятого Кургана, будь он неладен!! Короче, надо выбираться к Рейну - и будь, что будет. Дура? Дура. Не спорю. Но просто так сидеть, сложа руки, не буду. Хватит, насиделась.
   Итак, в чем идем на вылазку? Конечно, моя старая одежда хороша, но длинная туника и широкие рукава рубашки для тихого лазания по кустам не подходят. Вывод - придется партизанить в эльредийском прикиде, благо уже успела к нему привыкнуть. Тут главное, чтобы не замели, выбраться к Рейну, а там хоть трава не расти.
   Потратить десять минут на то, чтобы в полумраке облачиться в обтягивающие штаны с шнуровкой по бокам, свободную рубашку и темно-зеленую куртку с разводами, в которой эльреди не заметишь, стоя в пяти шагах. Ну, я не эльредийка, но буду надеяться, что проскочу. В коне концов, можно вспомнить про то, как делается отвод глаз, старая ведьминская шуточка, но обычно действенная. Человек смотрит на тебя, и не узнает, взгляд просто скользит мимо, не выделяя ведьму из общей серой массы. Поэтому в случае чего мы больше всего незаметны в толпе, даже если у ведьмы ярко-рыжие волосы, грудь четвертого размера, тонкая талия и модельный рост. Вот так, уметь надо, господа.
   Тут, конечно, не толпа, но эльредийская одежда может сыграть мне на руку - во мне просто увидят "свою", а не мистический Ключ, с недавнего времени еще и невесту наследника Осеннего Пламени. Просто еще одна эльредийка. Главное не бежать, идти медленно и размеренно, и тогда, быть может, и повезет. Я запихнула старую одежду в сумку, куда та еле-еле поместилась, сняла с себя все побрякушки, кроме обручального браслета - что-то мне подсказывало, что если я его расстегну, то Нильдиньяр об этом моментально узнает, а на объяснения я была не настроена. Заплела волосы в косу, которая благодаря усилиям леди Итильен доходила мне почти до копчика, и повязала на лоб найденный в шкафу шелковый шарфик. Нечего Рейна сходу пугать таким лицом. Мысленно перекрестилась и шагнула к двери.
  
   Вокруг меня вспыхнуло тонкое полотно переплетенных между собой нитей. Как паутина, пройти через которую, не затронув ни одной из ниточек узора, невозможно. Но невозможно только для тех, кто не было рожден с даром Видеть и Знать. Я пробежала взглядом по причудливому переплетению, выбирая подходящую нить. В меру тонкую, но прочную. Не тусклую, но и не ослепляющую. Такую.. среднюю.
   Нашла. Коснулась золотыми пальцами, чуть потянула на себя, вытаскивая из густо сплетенной сети. Медленно и осторожно, чтобы не порвать. И пошла по ней, став с ней одним целым. Почти одним. Теперь она - это я, а я - это она. Юная эльредийка, обожающая гулять по рощам после захода солнца, невзирая на запреты старших родственников. Такая же упрямая, как и я. Не беловолосая, но светленькая. И тоже носит мужскую одежду. Я улыбнулась, и тут увидела еще одну нить, реющую саму по себе. Алую с золотыми вкраплениями. Потускневшую, почти погасшую, но все еще тянущуюся оборванным концом туда, где находился второй обрывок. Моя нить. Наша. Я знала, что стоит мне пожелать - и я дотянусь до обрывков и вновь свяжу их в одно, и оставленный моим безрассудством и страхом шрам со временем сгладится.
   Не сейчас, потом...возможно.
   Я нахмурилась и скользнула по чужой зеленовато-синей нити...
  
   Дверь даже не осмелилась скрипнуть, когда я выходила. Дом словно превратился во что-то призрачно-размытое, состоящее из сумрака и полутеней, и только это позволило мне беспрепятственно выскользнуть на узкую винтовую лестницу, обвивающую ствол дерева. Пряный холодный ветер ударил мне в лицо, играя белыми прядками, выбившимися из косы, и я медленно и торжественно начала спускаться по ступенькам, скрываясь за чужим обликом. Отвод глаз всегда эффективнее, чем любая иллюзия, которая толковым магом распознается на счет раз. Незаметная тень, фигура, с которой соскальзывает взгляд, не задерживаясь на деталях. Я шла с замиранием сердца, степенно и неторопливо, хотя мне больше всего хотелось бежать во весь дух. Но нельзя. Не сейчас. В роще - уже можно, там только стражи приглядываются, но пока я наблюдаю за паутиной потоков, я буду для них невидимкой.
   Только бы не напутать. Не поторопиться.
   Темнеющая Сторожевая роща приближалась с каждым шагом, а небеса стремительно темнели, подчиняясь наступающей ночи.
   Еще шаг, и еще. Взгляды встречных эльреди равнодушно скользят по мне, изредка кто-то кивает в знак приветствия. Я машинально отвечаю, и каждый раз у меня замирает сердце - а вдруг узнали?
   Поэтому когда я вошла в лес, я облегченно выдохнула и во весь дух побежала по утоптанной тропинке, которая в темноте казалась угольно-черной лентой посреди темно-серой травы и кустов, от души надеясь, что я не впилюсь в дерево и не спотыкнусь на бегу.
  
   Я мысленно перекрестилась, глядя на горящие костры в человеческом лагере. Интересно, каким словом можно назвать эту вылазку, кроме как матерным? Правильно, никаким. Цензурные определения тут не к месту. Сунуться одной во вражеский лагерь, только чтобы найти Рейна. Не зная, ни где он, ни как отнесется к моему появлению. Все еще пульсирующий болью шрам на лбу, скрытый широким шелковым шарфом наподобие повязки, говорил одно. Видение Рейна во время церемонии обручения и его "поцелуй", оставивший капельку крови на платье - другое. Чему верить - непонятно. Но оборванная связь тянула меня к нему, как магнит притягивает железную стружку.
   И именно поэтому я сейчас залегала на животе под кустами в полусотне метров от вражеского лагеря, наблюдая за фигурами, сидящими у огня. Рейна не видно. Ближе подобраться никак - кусты в этом месте заканчивались, дальше шел ровный луг, на котором трава была примята сотнями людей. Не спрячешься, не скроешься.
   Но отлеживаться под кустом у меня нет времени. Завтра будет уже нешуточный бой, а не разминка, которая оканчивается "малой кровью". С рассветом язык слов и уговоров станет бесполезен - люди и эльреди заговорят на языке стали, остановить подобный разговор будет уже невозможно. Не моими силами.
   Я приподнялась, машинально оглаживая рукоять хэлкеля, и жалея, что длинный меч сломался в бою. Очень жаль, замечательный был клинок. Эльреди предлагали мне подобрать новый, с лезвием листовидной формы, но после нарэиля было сложно воспринять простой меч как продолжение своей руки. С другой стороны - может, за эльредийку не примут, уши-то не острые...
  -- Так-так, похоже, тут шпионка, - раздался у меня над головой чей-то насмешливый голос, а крепкая рука схватила меня поперек талии и дернула наверх, забрасывая на плечо, закрытое кольчугой. Я запоздало дернулась, но меня только встряхнули посильнее, унося к костру.
  -- Никакая я не шпионка!!!
  -- Конечно, конечно, - усмехнулся тот, придерживая меня за ноги, чтобы не сильно лягалась. К моему стыду, у него это получилось весьма качественно. - Так, мимо проползала.
   Ну, не совсем мимо, если быть честной. Я уже собиралась сказать что-нибудь не очень умное, но в тему, как вдруг почувствовала, как от человека плеснуло холодом, и на землю неподалеку от одного из костров он бросил меня совсем не деликатно, со злостью. Так, что у меня выбило весь воздух из легких. Я закашлялась, а человек обнажил меч.
  -- Зря пришла сюда, эльфье отродье.
   Может, и не зря. Потому что я ощутила Рейна, спящего тяжелым сном у костра. Почуяла - и кольнула его тоненькой иглой своей сущности, легонько потрепала Зверя по загривку. И поняла - проснулся.
   Движение я уловила уже краем глаза, едва успевая убраться из-под опускающегося на мою голову меча. Лезвие взрыхлило дерн в паре сантиметров от моего виска, промахнувшийся одарил меня десятком матерных слов, а потом и ударом тяжелого сапога под ребра. Для профилактики. Я во второй раз за день захлебнулась хриплым кашлем и сжалась от боли в комок.
  -- Что тут творится?!
   Рейн. Мать твою, неужто ты не видишь, что тут твориться?! Мужик избивает фактически безоружную девушку. Пусть хэлкели у меня не отобрали, но воспользоваться ими я все равно не могу, а жаль.
  -- Шпионка это эльфья, у лагеря поймал, - со злостью сплюнул мужик, хорошо, что не на меня, и уже собрался угостить еще одним ударом под одобрительные возгласы тех, кто в избиении участия не принимал, но которым посмотреть на корчащуюся у их ног эльфку было приятно.
   Но ударить мужику не дали.
  -- Прекратите. Никакая это не шпионка... Ксель, подымайся, только медленно. Ничего тебе не сделают - поскольку если хоть волос упадет с головы этой девушки по вашей вине - то судьба ваша будет уже решена. И прервана. Кто-нибудь хочет возразить? - В конце фразы голос Рейна уже резал как лед. Или же как его фирменные лезвия, умудрившиеся с одного удара перерубить нарэиль.
   Я, кряхтя, как бабка-пенсионерка из третьего подъезда, поднялась вначале на четвереньки, а потом, со второго захода - уже и на ноги, впрочем, не рискуя опереться на локоть Рейна, как сделала бы неделю-другую назад. Отбросила назад длинную косу, посмотрела исподлобья на воина, душа которого кипела злостью, и попросту погасила ее. Как гасят пожар из огнетушителя. Убрала из его глаз багряное, едва заметное мерцание. И только потом выставила на всеобщее обозрение вполне себе человеческие уши. Воин, только что пытавшийся сделать из меня классическую отбивную, присмотрелся и смущенно хмыкнул, пожимая плечами. Мол, ошибочка вышла, в темноте с кем не бывает.
   Рейн же просто положил мне руку на плечо покровительственным жестом, который со стороны мог означать все, что угодно - от попытки ободрить несчастную девушку, невесть как оказавшуюся на поле битвы, до права воина, отличившегося в бою, на военный трофей. Главное, что утром никто не поинтересуется, что стало с таким "трофеем".
   Темная палатка, по высоте больше напоминавшая шатер, несколько возвышалась над остальными, но не настолько, чтобы быть "командирской", все же, вдали на фоне неба виднелись более высокие шатры, но и в этой можно было стоять, не касаясь головой матерчатого потолка.
   Рейн приподнял тяжелую ткань, вталкивая меня внутрь, и скользнул следом. Погромыхав чем-то в потемках, он зажег магический фонарь, и бледно-золотистый свет от маленького шарика, заключенного в стекло, осветил палатку изнутри. Бардак, разумеется. Слой лапника, поверх которого валялось стеганое одеяло. Доспехи в одном углу, меч в другом, что-то вроде куртки - в третьем. Палатка, вариант обстановки первый, походный.
  -- Блин, как же это похоже на твою комнату, - с чувством выдала я, обозрев интерьер.
  -- Горбатого могила исправит, - иронично улыбнулся Рейн, разводя руками. - Хотя тут, по-моему, царит лишь легкий творческий хаос. Не то, что снаружи.
  -- Не скажите, Федор Михайлович, - фыркнула я, беззастенчиво садясь на импровизированную кровать. - Бардак в вашей голове в немалой степени способствует тому, что твориться вокруг.
   Интересное кино, ничего не скажешь. Общаемся так, будто бы ничего не произошло. То есть совсем ничего. И вообще - как сидели в палатке где-то в Подмосковье, так и сидим. Вот только пульсирующий шрам на лбу и длиннющая коса слишком хорошо напоминают о том, что "жопа случилась и нам с ней работать". Цитата моей знакомой преподавательницы в разгар сессии, одуревшей от потока студентов-неформалов.
   Рейн, улыбнувшись, плюхнулся рядом, не отводя взгляда от моего лица. В другое время и при других обстоятельствах мне это понравилось бы, но сейчас - нервировало. Я незаметно коснулась кончиками пальцев тяжелого золотого браслета с застежкой в форме кленового листа, скрытого под манжетой куртки, стараясь успокоиться.
  -- Будто бы в твоей голове бардака сильно меньше, чем у меня. А то, что твориться вокруг - уж точно результат такого хаоса, который в моей голове ну никак не поместится.
   Я только плечами пожала, продолжая теребить браслет и всерьез задумываясь на тему того, зачем я вообще сюда приперлась. Потому что мне почему-то казалось, что Рейну плохо, он тут с ума сходит и разве что не умирает, а тут на тебе. Улыбается, шутить изволит. И вообще делает вид, что все в полном порядке. А раз так...
  -- Хм, по-моему, я зря пришла, - поднявшись с подстилки, я шагнула по направлению к выходу. - Пожалуй, пойду я до дому, до хаты. Счастливо!
   Впрочем, уйти мне помешал Рейн, ухвативший меня за руку повыше локтя.
  -- Постой... Пожалуйста, не торопись! Я искренне рад тебя видеть, настолько, что потерял возможность мыслить достаточно связно. Как ты? Что с тобой творится, кроме этого дурацкого обручения? Почему я тебя почти не чувствую? Как ты оказалась у эльфов - и откуда у стен Ранвелина появилась ты в виде нежити? - было похоже, что "плотину" внутри Рейна прорвали давно рвавшиеся наружу вопросы... И чувства...
   Я остановилась. Пару секунд помолчала, раздумывая. А потом сняла с головы шелковый шарф, маскирующий шрам.
   По тому, как вздрогнул Рейн, я поняла, что результатами своей деятельности он проникся. Я видела свое лицо с утра, когда наследник, невзирая на мои протесты, смазывал кривой шрам, багровой полосой пересекающий лоб и слегка задевающий правую бровь, целебной мазью. Страшна до блеска. В родной Москве на пластическую хирургию лица денег мы точно не наскребем.
  -- Это тебе ответ на вопрос относительно того, как я себя чувствую, и что со мной творится. А не чувствуешь ты меня потому, что связи между нами больше нет. Я пошла к эльреди потому, что хотела понять, чего им надо от Ранвелина и нельзя ли добиться мира без войны. А получилось.. получилось как всегда, - я горестно и чуточку зло усмехнулась, комкая в руке шелк. - А нарэиль, кстати, ты зря сломал, хороший меч был. Как я завтра без него буду?
  -- Прости меня... Но, по моему мнению - ты преуменьшаешь свое обаяние. Шрам сойдет, я наверняка знаю. Не может не сойти. А могу и попробовать свести - тебе ведь будет от этого проще? - Рейн положил ладонь мне на лоб, чуть поглаживая кончиком большого пальца болезненно пульсирующий шрам. Я поморщилась.
  -- Ты хотела мира. А какая-то сволочь показала всему замку, что ты мертва. Убедительно показала. Даже мы... Я. Даже я почти поверил. Я уже искал средства вернуть тебя обратно, с того света, когда эльфы прислали ультиматум. - От рук Рейна шел холод. Обжигающий, но притом безвредный. - И еще, естественно, нашего герцога почти что подсидели, видимо вопросы престолонаследия решают. А меч твой... Извини, но иначе мог сломаться уже я. И если обломки меча еще смогли сослужить свою службу - и провести меня к тебе, то сломанный я не сделал бы уже ничего... - Шрам ощутимо покалывал. - Рука, нанесшая удар, забирает свое себе... И на себя... - На этот раз прикосновение ощутилось разрядом тока, от которого заныли зубы. Я вскрикнула и отдернулась.
  -- Только не надо геройства, Айболит липовый! Уже нагеройствовался. Не извиню, и не надейся! Я не из-за меча злюсь, а из-за того, что ты голову потерял и рубил все и вся вокруг себя, совершенно безотчетно! Если бы у меня в руках был простой меч, а на голове не шлем, а просто кольчужный капюшон, как я сначала хотела, то ты бы снес мне полголовы и наверняка не задержался бы, чтобы взглянуть в лицо! Ты хоть помнишь лица тех, кого убивал? Нет? А я помню. К сожалению. Там были и те, с кем я успела познакомиться. Пусть мимоходом, но все же!!! - Господи Боже, ну что я несу на ночь глядя? К сожалению, эмоции напрочь заглушили голос разума, потому сейчас я вела себя как не очень умная стерва, которой на все наплевать - лишь бы выплеснуть наконец-то тот негатив, который накопился в душе.
   От меня плеснуло горячей волной, мир вновь вспыхнул мириадами световых нитей, которые переплетались и образовывали невероятную по красоте и сложности паутину. Некоторые из нитей истончились, другие плавали в воздухе обрывками, которые при должном старании и умении можно было бы связать заново, и где-то рядом, на расстоянии вытянутой руки, билась алая с золотыми отблесками нить, оборванная на конце...
  -- Если бы ты полезла без шлема, с открытым лицом - то ты бы даже не пострадала. Потому, что я узнал бы тебя. Кто из нас двоих потерял голову, бросаясь в гущу схватки? - От Рейна дохнуло все тем же обжигающим холодом, как бывало, когда в нем просыпалась ярость. Только на этот раз ярость была направлена против меня. - И если тебе действительно так интересно - да. Я помню лица тех, кого убил. Это тот ад, который я ношу с собой и в себе. А теперь задумайся ты - о том, что было бы, если бы я позволил им пройти дальше. О людях, которых бы размазали тонкой пленкой потому, что они слишком любят этику певцов, а не этику воинов. О герцоге Арамее, который хоть и подставил нас, но предоставил хоть какую-то помощь. И который наверняка погиб бы - если и не от рук эльфов, то от рук людей, которые бы не простили ему поражения и всех потерь! О их жизнях, о жизнях горожан ты думала? И о чем, скажи честно - о чем ты думала, когда убежала к эльфам в одиночку?
  -- Я тебя увидела, идиот!!!! - Заорала я, уже не сдерживаясь. Если бы Рейн обладал способностью видеть и знать, то он сумел бы различить, как бурлящая волна цвета расплавленного золота проливается на мою кожу, обращая ее в пульсирующий свет. Нити реальности стянулись вокруг сущности Рейна плотным коконом, не давая ему расправить "крылья" и укрощая ледяной ветер, вьющийся вокруг него верным псом. - Потому что ты рубил всех, вокруг себя, почти не различая друзей и врагов! Потому что я обещала вернуть тебя домой, глупое, неразумное дитя, и не могла позволить, чтобы ты погиб только потому, что тебе ума не хватило остаться в стороне! И эльреди не стали бы нападать первыми, но именно люди выстроились в боевой порядок и пошли в атаку!!
   Кажется, я слишком сильно затянула "нити", но и ослабить их не могла. Потому что тогда вторая сущность Рейна опомнится - и пощады можно будет уже не ждать.
  -- Я ушла к эльреди потому, что ты не мог пойти со мной. У меня не было в сердце ненависти к ним, а у тебя уже было желание поквитаться. Граница бы не пропустила тебя. Я думала о том, что не хочу, чтобы ты полез в реальный бой и пострадал. Потому что я старше, и я за тебя отвечаю. Потому что ты должен вернуться домой, несмотря ни на что.
  -- Потому, что в ответе за тебя. Понимаешь? - в глазах у Рейна блестели красные отблески далекого пламени. - Потому, что весь замок был убежден, что ты умерла, и лишь я пытался тебя вернуть, понимаешь? Мне плевать на этих эльфов и их претензии! И если ты бы и вправду оказалась мертвой - то разницы, в том, как я умру, не будет. И единственное, что я пытался сделать - ответить твоим обидчикам, которые первыми выстрелили по людям! Потому, что ты должна быть! Потому, что я люблю тебя! Понимаешь - люблю! И не могу без тебя жить... - последние слова Рейн произнес уже на полтона ниже. Видимо, он и сам не заметил, как руки его легли на мои плечи. Все. Рубикон перейден. Признание сделано.
   От неожиданности я на миг ослабила волю, и "нити", составляющие часть узора, распустились, и этого хватило, чтобы удерживаемый Зверь, вторая сущность Рейна, довольно рявкнув, вышел на волю, пролившись алым пламенем в его глаза. Тьма уютно устроилась в вертикальных зрачках и чуточку недобро улыбнулась.
   Приплыли...
  -- Девочка, а девочка, а голова у тебя только чтобы в нее есть? Ты ей думать пробовала? Бросаешься замечательными обвинениями, разбрасываешься собой, как разменной монетой - ведь в отличие от него, тебе угрожает даже чей-то не в меру прыткий клинок! А зачем? Чтобы объявить, что эльфы белые и пушистые? Сама ведь понимаешь, что не такие уж и белые. Да и пуха я на них ни внутри, ни снаружи не видел. Бросаешь своего друга, за которого, как ты выразилась, отвечаешь и который тебя уже достаточно давно, хоть и тихо, любит. Затем остаешься там - и ни одной весточки от тебя. Пропала с концами. Затем - лезешь под горячую руку, храбрая, как бронепоезд и полезная, как линкор Ямато. Обручаешься - и не спрашивай, чего нам... Мне... Ему... стоило прийти туда. Затем снова приходишь - чтобы обвинить во всех смертных грехах... А получаешь от нас признание в любви. Ну, простите, мне его к этому подталкивать надоело... Да и он сам бы признался скоро. Но, наверняка, слишком поздно. Итак... Просто скажи - честно, спросив у своего сердца. Что тебе надо?
  -- Домой тебя отправить, да поскорее. И без раздвоения личности, - фыркнула я, пытаясь стряхнуть руки Рейна со своих плеч. Не вышло, а жаль. Самое обидно, что он прав. Слишком уж я заигралась в героиню, которая, кажется, в одиночку может свернуть горы и помирить два народа только потому, что она - Ключ Зари. А теперь меня весьма качественно поставили на место. - Я Аринну с вестями посылала, быть не может, чтобы она потерялась, она же призрак! Да и эльреди ни в кого не стреляли, я радом с Нильдиньяром стояла, он никаких приказов не отдавал, а дисциплина у них железная. А еще... - Я отвернулась, так, чтобы косо обрезанная челка до подбородка закрыла половину лица со шрамом. - Я не обязана перед тобой оправдываться. Нильдиньяр ... он сделал мне предложение. Он никогда не поднимет на меня ни руку, ни меч. Не обидит. Пусть и никогда не полюбит в человеческом понятии этого слова. Он поддержал меня, когда я никому, совершенно никому в этом мире не была нужна, даже ты чуть не снес мне голову. Я отпустила тебя на волю - так пользуйся своей свободой. Я вытащила тебя своей кровью из-под контроля нежити не для того, чтобы ты сейчас активно подбирал наиболее изощренный способ самоубийства. Я тебя люблю, но мне надо идти, чтобы эльреди не решили, что меня украли во второй раз, и не начали громить все всерьез!
   Реакция Рейна меня напугала.
   Его пальцы сомкнулись у меня на плечах, как стальные захваты - пока что не причиняют боли, но разжать уже невозможно. Не в моих силах. Он попытался что-то сказать, но вышло разве что слабо угадываемое "Правда?".
  -- Правда, - я попыталась улыбнуться, но не вышло. Ну и ладно. - Отпусти, пожалуйста. - Я коснулась кончиками пальцев ладоней Рейна, напряженно застывших на моих плечах, с удивлением наблюдая за тем, как цвет его глаз меняется, становясь нечто средним. Я бы сказала - цельным. Он пытался что-то сказать, но это было выше его сил, будто бы ком в горле мешал говорить. Пальцы судорожно сжались на моих плечах, а из глаз непроизвольно брызнули слезы. Обычные человеческие слезы..
  -- Эй, что ты? - а вот теперь и меня от слезоразлива отделял маленький шажок. - Мужчины ведь не плачут... Это девчоночья привилегия. - Я протянула руку, ласково касаясь его волос, завивающихся в крупные кудри. Погладила, как ребенка - успокаивающим жестом.
   Главное - не забыть, что все не может стать хорошо просто от нескольких долгожданных слов. Мир не изменится. Но, может, станет хоть чуточку легче, и душа перестанет напоминать смерзшийся кусок чего-то, что раньше было живым и теплым.
   Или может?
   Рейн резко притянул меня к себе, ловя мимолетный взгляд, а потом впился в мои губы поцелуем. Чуточку резким, но от него у меня мысли разбежались, как тараканы по углам. Будто бы обрушилась какая-то плотина, до того разделявшая нас, и поток мыслей и ощущений хлынул в обе стороны, перемешиваясь и становясь чем-то одним.
  -- Люблю тебя. Всей душой.
   Я так и не поняла, сказал он это, или же просто подумал, но так или иначе я его услышала. Или... это сказала я?
   Оказалось, что эльредийские одежды снимаются гораздо проще, чем кружевные сорочки. Что призрачные "крылья" Рейна, режущие даже камень, могут быть мягкими, как лучший шелк. И что сам Рейн - далеко не субтильный юноша, каким я его считала.
   Белые волосы, рассыпающиеся по плечам и спине.
   Чуткие пальцы Рейна, запутавшиеся в этих седых прядях.
   Одежда, беспорядочно разбросанная по полотняному полу шатра и жадные, трепетные прикосновения.
   Почему я плачу, ведь мне не больно? Я никогда не плакала оттого, что мне настолько хорошо. И легко, как никогда в жизни.
   А у его губ тоже соленый привкус...
  
   ...Тонкие, кое-где провисающие нити натянулись, поблескивая в темноте. Алая с золотом струна окончательно погасла во мраке реальности. Потому что у тех, кто стали единым целым, больше нет нужды в связующих мостах... Иногда нужно пройти через расставание и отчуждение, чтобы осознать необходимость существования не просто двух отдельных сущностей, а одной, состоящей из двух половин, когда становится возможен разговор без слов и понимание, для которого достаточно мысли...
  

Глава 18.

   Мне было тепло и невероятно уютно. Я нехотя открыла глаза и поняла, что лежу, прижавшись к Рейну, а он обнимает меня во сне легко и непринужденно, но при этом руки его напряглись, как только я пошевелилась. Как будто он боялся меня выпустить, чтобы я опять куда-нибудь не подевалась. Он же себе места тогда не найдет. Да и не сбегу я никуда. Слишком много глупостей наделала в последнее время, чтобы совершить еще одну. По-моему, такой дурой я не была предыдущие двадцать с лишним лет, а тут меня даже обстановка не извиняет.
   Я чуть улыбнулась, утыкаясь лицом в плечо Рейна, когда до меня дошло, что небезопасный секс - он везде небезопасный, а ночью ни одному из нас этот вопрос даже в голову не пришел. Лихорадочные подсчеты меня слегка успокоили, но не сильно. Н-да, определенно, сегодня голова ночевала где-то отдельно от меня, правда, в свете нынешних событий незапланированная беременность может оказаться наименьшим из зол, а то и вообще счастьем.
  -- Ксель, что ты ворочаешься? - неожиданно поинтересовался Рейн, открывая глаза и прижимая меня к себе жестом собственника. Одна надежда, что в сумраке шатра было не заметно, что я покраснела. - Еще рассвет не наступил.
  -- А ты откуда знаешь, что еще нет? - поинтересовалась я, поднимая голову и понимая, что у очень длинных волос свои минусы - кажется, их во сне придавил Рейн, и сесть у меня не получалось. - Кстати, ты мне волосы прижал, и если ты хотя бы слегка приподнимешься, мы сможем продолжить разговор.
  -- Ой, прости! - Он сел, и только тогда обратил внимание, насколько длинными стали мои кудри. Удивленно вытянул из-под одеяла белые пряди и провел по ним ладонью. - Каким шампунем ты у эльфов пользовалась, что они настолько отросли?! Честно говоря, я думал, что твоя коса не настоящая, а во время... - он на секунду запнулся, - процесса я как-то не заострял внимание на ней.
  -- Ну да, ты уделял повышенное внимание другим частям моего тела, - несколько смущенно хихикнула я, начиная заплетать волосы, чтобы не мешались. - Честно говоря, сама еще к ним не привыкла - мне эльредийки их за полдня отрастили перед обручением... ой.
  -- Вот именно, - помрачнел Рейн. - Что теперь с ним делать, а? - он красноречиво постучал пальцем по золотому браслету у меня на запястье. - Учти, я просто так тебя ему не отдам, даже не надейся.
  -- Я сама не соглашусь. Обручение - это не свадьба, его расторгнуть довольно просто. Мне надо всего лишь поговорить с Нильдиньяром... Так. - Я подтянула одеяло к груди и внимательно посмотрела на Рейна. - Ты сказал, что начали наступление потому, что эльреди начали вас обстреливать, но я видела, что никто из стражей не спускал тетиву. Вам сказали, что я умерла, мне - что ты меня бросил и погряз в мраке. К нам прислали манилиха, чтобы он меня украл, а для эльреди это страшное оскорбление. А у вас что-то делали?
  -- В Ранвелине эльфы вырезали один из постоялых дворов и убили градоправителя. Я догадывался, что тут ведется не просто двойная, а тройная игра, но чтобы настолько масштабная... - Он запустил пальцы в волосы, обеспокоено глядя на меня. - Надо срочно найти Арамея и поговорить с ним. Зачем кому-то сталкивать лбами эльфов... то есть эльреди и людей? Из-за земель?
  -- Или из-за Кургана. Только вот я не уверена, что Арамей в этом всем тоже не замешан. Как и Нильдиньяр. Может, они договорились за нашими спинами? Хотя вряд ли. Как я поняла, они слишком ценят своих.
  -- Надо выбираться самим.
  -- Думаешь? А что если нам попробовать сделать то, что от нас уже наверняка не ждут? - предложила я, теребя кончик косы.
  -- Открыть Курган? Думаешь, получится?
  -- А кто мешает попробовать? - загорелась идеей я. - Нильдиньяр сказал, что Курган призвал нас сюда, и когда мы его откроем, то сможем решить, возвращаться ли нам домой или остаться здесь. Но выбор у нас будет.
  -- И ты ему еще веришь? - нахмурился Рейн, притягивая меня к себе и целуя в плечо. - После всего?
  -- Он давал мне читать рукописи. Те, которых недоставало у Арамея. Рейн, прекрати, мне думать неудобно, - возмутилась я, шлепая его по ладоням. Рейн только усмехнулся, но руки все же убрал.
  -- Я уже говорил, что так просто тебя не отпущу. Но попробовать открыть Шепчущий Курган надо. Не получится - будем придумывать что-нибудь другое. Получится - разведем армии по домам, а сами уберемся отсюда.
  -- Согласна. Только предлагаю не дожидаться рассвета и общего построения, а дезертировать к Кургану прямо сейчас, чтобы не объяснять все лишний раз.
  -- По-моему, к тебе возвращается здравый смысл, - улыбнулся он, откидывая одеяло и шаря вокруг в поисках одежды.
   Сборы затянулись минут на пятнадцать в основном потому, что зажигать свет мы не рискнули, а отыскать разбросанную по всей палатке одежду в потемках оказалось нелегкой задачей. Но мы все же справились и, вооружившись, одновременно шагнули к выходу из шатра.
  -- Ты не будешь надевать доспехи? - тихо поинтересовалась я, глядя в угол, где едва заметно поблескивали стальные накладки на кожаной кирасе.
  -- Издеваешься? Бегать в них, между прочим, неудобно, да и зачем мне теперь доспехи? - Рейн широко улыбнулся и осторожно отодвинул в сторону полотнище шатра. - Извини, но побуду не джентльменом, и вперед тебя не пущу.
  -- Как скажешь, - пожала плечами я, следуя за ним в сероватые предрассветные сумерки.
  
   Шепчущий Курган, недалеко от которого стоял ранвелинский гарнизон, виднелся впереди невысоким холмом, будто бы возникающим из ниоткуда прямо посреди заросшего травой по колено лугом. Уже успевшая выпасть роса моментально промочила мне штаны, и я тихо шла рядом с Рейном, который не отпускал мою ладонь, будто бы боялся меня потерять. За спиной уже остались лагерные костры, рыжими лепестками пламени указывающие местоположение стоянки. Нет, уже не стоянки. Оглянувшись назад, я поняла, что костров позади горело больше полусотни, выходит, подкрепление Арамей все же дождался. Интересно, а успели ли эльредийские войска добраться до границы, или же застряли где-то по дороге? Вот, и даже не знаешь что хуже...
   Рейн вдруг остановился, крепко сжимая мою ладонь в своей, и задвинул меня себе за спину. Черный плащ шелковыми складками стек с его плеч, закрывая меня одним из рваных полотнищ, как щитом. Я прислушалась, но вокруг стояла мертвая тишина. Даже ветер улегся. Но раз Рейн насторожился, то это не просто так, все же, к пустой тревоге и паранойе он не склонен. Вроде бы не склонен. Значит, где-то есть что-то, что мы не видим и не слышим. Но это не означает, что этого "что-то" нет. Как говорил дембель в одном сериале "В психушку жена с тещей меня хотели отправить за убеждения. Вот ты видишь суслика? И я не вижу. А он есть" Так и здесь. Что-то есть. Я потянулась к нитям, паутиной опутывающим Курган, коснулась их переплетения...
  
   ...И едва не ослепла. Курган представлялся мне сиянием ярче солнца, от которого слезы потекли по призрачному лицу, и в нем я успела различить все цвета радуги. Невыразимо гармоничные оттенки, пульсирующие, как сердце, сменяющие друг друга, как в калейдоскопе. Я прикрыла глаза ладонью, не в силах смотреть на заточенную в Курган силу. Нет, не так. Курган и был этой силой. В реальном мире он казался просто холмом, но умеющий видеть и знать понял бы, что это невероятная мощь Древних приняла форму зеленого холма. Возможно, никто просто не пытался посмотреть на Шепчущий Курган так, как это сделала я.
   Я коснулась кончиками сверкающих расплавленным золотом пальцев Рейна, уже не просто сумрачной тени с глазами Зверя - кого-то уже цельного, принявшего человекоподобный облик с невероятно длинным плащом, спадающим с плеч. Он стоял, не открывая "глаз", не в силах смотреть на сияние Кургана.
  -- Рейн, ты понял? Этот холм - и есть сила, просто принявшая материальную форму.
  -- Да.
  -- Наше прикосновение просто высвободит энергию из оболочки, в которой она содержится.
  -- Да. Идем?
  -- Конечно...
  
   Мы переглянулись и шагнули вперед.
   И вот тогда луг пришел в движение. За нашими спинами невесть откуда поднимались малопонятные существа, больше похожие на изуродованных тяжким трудом людей - выгнутые колесом спины, тощие, непропорционально длинные руки. Насчет зубов и когтей я тоже почему-то сомневаться не стала, и так понятно было, что комплект полный, даже с запасом, но лезть и проверять у меня никакого желания не возникло. Да и загробные стоны пополам с хрипами, издаваемыми курильщиком на последней стадии заболевания раком легких не склоняли к ведению переговоров.
  -- Ре-е-е-ейн! - нервно протянула я, тянясь к хэлкелям и отходя к Кургану. - Они мне не нравятся.
  -- Можно подумать, они мне нравятся, - пробурчал Рейн, разворачивая "крылья" плаща, которые уже обратились в изогнутые лезвия по краям. - Но это поправимо.
  -- Думаешь? - я подергала его за рукав куртки, кивая влево. Там в траве мелькали чьи-то красные глаза, причем было их так много, что я не рискнула считать попарно.
  -- Интересно, откуда их набежало в таком количестве?
  -- Не знаю, и не уверена, что хочу знать. - Я начала медленно отступать назад, утягивая за собой Рейна. - Слушай, мы вдвоем с ними не справимся. Даже если всю магию применим, если наши способности можно так назвать. Нас просто задавят количеством.
  -- Предложения?
  -- Мотать к Кургану и пробовать его открыть. Должно получиться, если это наша судьба. Не получится - будем воплощать в жизнь твой план.
  -- Как скажешь, - насмешливо поклонился мой спутник, игнорируя ворчание нежити всего в тридцати метрах от нас. Мы переглянулись и во весь дух побежали к Кургану.
   Нет, не совсем так. Во весь дух побежал Рейн, а меня он попросту схватил за руку и потащил за собой, как на буксире. Я только подивилась силе, с которой он стискивал мое запястье, увлекая за собой через высокую луговую траву к Кургану, который я ощущала, как пышущий в лицо жар печи. Нежить за нами снялась с места, но двигалась она как-то замедленно, словно с неохотой. Но ни времени, ни желания для обдумывания у меня не было, поэтому я просто бежала вслед за Рейном, который остановился только у подножия холма, из которого словно вырастала каменная плита, исписанная непонятными символами.
  -- И чего теперь? - нервно поинтересовалась я. - Приложиться к ней, что ли? Или раздолбать?
  -- Хороший вопрос, - Рейн обернулся на подбирающуюся нежить, и полы "плаща" угрожающе взметнулись в воздух. Я прищурилась и все-таки рискнула посмотреть на плиту вторым зрением. Едва не ослепла, но все же разобрала в слепящем сиянии два темных пятна, напоминающих отпечатки ладоней. Не глядя цапнула Рейна за правую руку, прислоняя его ладонь к метке, и свою приложила ко второй.
   Курган меленько задрожал, а я почему-то только сейчас заметила, что небо на востоке уже начало окрашиваться в алый и розовый. Плеснуло жарким ветром, от которого нежить с визгом попятилась, а меня захлестнуло ощущение невероятной радости. Как будто вот-вот свершится то, ради чего я жила, дышала и шла вперед. Ручаюсь, что Рейн ощущал то же самое. Наши ладони начали медленно погружаться в сиянии, и каким-то краем сознания я понимала, что мы оставляем в камне оплавленные отпечатки, но нам было все равно. Сияние Кургана уже не резало глаза, оно ласкало и обнимало, как легчайшее прикосновение теплых солнечных лучей. Шепот, который раньше воспринимался мною как белый шум, стал четче, я уже различала отдельные голоса, казалось, что еще немного - и я пойму язык, на котором они говорят...
   Только вот от сильного удара по затылку я рухнула ничком в траву, ощущая, как по шее и голове огнем расползается боль, а перед глазами в бархатной тьме мерцают звезды. Естественно, что плиты в нужном месте я уже не касалась, но в этот момент меня это волновало меньше всего, потому что единственное, на что я была в тот момент способна - это не потерять сознание. Мне это удалось, и секунд через пятнадцать "мушки" перед глазами "разлетелись", а тошнота отступила. Правда, затылок болел со страшной силой и, коснувшись пальцами ушибленного места, я нащупала там здоровущую шишку. Елки-моталки, да кто же тут такой добрый, а?
  -- Очнулась, девонька? - раздался над ухом чей-то подозрительно знакомый голос, и крепкая рука одним рывком вздернула меня на ноги. - Давай, шевелись уже, не настолько сильно я ударил.
  -- Родомир? - пробормотала я, плохо соображая, чего тут вообще происходит, и шатаясь, как былинка на ветру. - Зачем вы так?
  -- Ты еще не поняла? - Знахарь усмехнулся, и только сейчас до меня дошло, что выглядит он несколько иначе. Моложе. Сильнее. Злее. Да и тянуло от него холодом могилы и багрянцем пролитой крови.
  -- Хадар, чернокнижник, - пробормотала я, пытаясь оттолкнуть Родомира, но тот только засмеялся.
  -- Сообразила наконец-то. Да не дергайся ты, все равно не вырвешься, - он перехватил меня, заведя мне руку за спину. - Смотри, как Ключ Заката старается. Он, видимо, еще не успел осознать, что открывает Шепчущий Курган в одиночку, а когда поймет, то будет уже слишком поздно. Он не сумеет контролировать силу Древних, она разольется по долине стремительным потоком, и каждый, кто захочет, сможет вобрать в себя столько, сколько сможет.
  -- Лопнешь, - с трудом выдавила я, медленно приходя в себя, когда размеры катастрофы начали доходить до моих ушибленных мозгов.
   Рейн сейчас опьянен силой, и, возможно, не осознает, что пьет эту силу в одиночку. Он не сможет контролировать процесс, и вот тогда Курган выплеснет столь долго накапливаемую энергию вовне. А тут будет стоять хадар, который огребет за раз столько силы, сколько никому и не снилось. Если сможет "пить" небольшими "глотками".
  -- Не каркай, Ключ Зари, - одернул меня Родомир, когда Курган затрясся, а по плите побежала частая сеть трещин. Рейн вздрогнул, словно очнувшись ото сна, и убрал ладонь, с изумлением глядя на чернеющий отпечаток, вдавившийся в гранит на пару сантиметров. Медленно обернулся в нашу сторону, глядя алеющими глазами на Родомира и расправляя хищно сверкнувшие лезвия.
  -- Отпусти, - слово сорвалось с его губ плохо сдерживаемым рычанием. Родомир потянул носом воздух, ухмыльнулся и вдруг резко толкнул меня в объятия Рейна.
  -- Да пожалуйста. Я пока отойду на безопасное расстояние, а вы развлекайтесь.
   С этими словами он окутался багровой дымкой и пропал, а Рейн подхватил меня на руки и бегом устремился прочь от Кургана, который вдруг затрясся, как при землетрясении, так, что мой спутник не удержался на ногах и упал на спину, все еще держа меня в объятиях. Это продолжалось недолго, всего лишь несколько секунд, а потом наступила тишина, в которой я отчетливо разобрала еле слышный смех. Довольный.
   Меня подняли на ноги и как следует встряхнули, приводя в чувство.
  -- Ксель, убираемся отсюда немедленно! Я не знаю, что сейчас будет, но...
   Смех зазвучал громче, а я почувствовала, как что-то поднимается наверх. Нечто грозное, разбуженное не так и не вовремя, и от этого злое. Я почувствовала, как заволновались люди в лагере у противостоящего холма, но понимала, что им-то как раз ничего не грозит - слишком они далеко. А вот мы...
   Почва под нашими с Рейном ногами поползла, побежала волнами, словно от Кургана под землей прошло нечто, приподнявшее дерн на сотню метров вокруг. И тотчас сила, ревущая у нас под ногами, стремительно рванулась вверх.
  -- Ложи-и-и-и-ись!!!
   Рейн сбил меня с ног, так, что при падении я распласталась на нем, и прижал к себе. Черный шелковый плащ взметнулся обрывками крыльев, оборачивая нас плотным коконом наподобие шатра, когда сила, мечущаяся под поверхностью Кургана, наконец-то прорвала себе выход наружу столбом пламени, в котором слышались чьи-то голоса.
   Я ахнула, когда любимый сдавил меня слишком сильно, но осеклась, увидев, как "плащ", укрывший нас, прогорает насквозь, и в неровные, тлеющие по краям дыры видно алое пламя, дышащее неимоверным жаром. Рейн закричал, и в этот момент пламя разбуженного Кургана опало. Я замерла, боясь даже шевельнуться, а в голове билась только одна-единственная мысль - прихватил ли кого-то еще этот дикий огонь.
   Ветер, поднявшийся снаружи, принес едкий запах гари. Рейн застонал, и тут я почувствовала, как плащ его, часть его души и сущности, его оружие и защита, его "крылья", осыпается густым черным пеплом, и порывы ветра подхватывают этот пепел, унося его ввысь. Сердце Рейна под моей ладонью билось, но слабо и неуверенно, а я смотрела на выжженный круг земли вокруг нас, почти не затронувший людей, стоявших на соседнем холме, а с неба падал черный снег...
  
   Я с трудом высвободилась из рук Рейна, который лежал на выжженной земле, и на лицо его ложились редкие хлопья черного пепла. Такой контраст - его бескровное, почти белое лицо - и темные пятна сажи. Ветер, кружащийся над разбуженным Курганом, нес в себе обрывки непонятых фраз, а со стороны Минэрассэ поднимались в небо зеленые эльредийские знамена. Они все-таки пришли с подкреплением, только, как мне кажется, не с людьми сегодня будет их битва. Хотя - какая теперь разница, а? Сколько бы не лилась кровь и чья бы она не была - мы все равно проиграли...
   Переложить Рейна к себе на колени было нелегко, но я справилась. И сейчас машинально перебирала его растрепавшиеся каштановые пряди, тихо шепча какие-то глупости. О том, что я его люблю. Что мне теперь все равно, если я останусь рядом с ним. Меня не удивил даже вновь появившийся Родомир, лучащийся вновь обретенной силой. Пусть. Черт с ним, пусть хвастается. Я не в состоянии помочь Рейну, значит, останемся вместе до конца.
   Краем глаза я заметила, что оба строя, эльредийский и ранвелинский, неподвижно стоят друг напротив друга, а от них в сторону Кургана движутся разведчики. Видимо, пробуждение Кургана оказалось более интересным событием, нежели разворачивать сражение, вот и ждут.
   И дождались на свою голову.
   Родомир вновь возник рядом с Курганом, только на этот раз он весь буквально искрился почерпнутой из источника Древних силой. Глаза превратились в два ярко горящих огня багряно-фиолетового цвета, когда бывший знахарь раскинул руки, рассыпая вокруг себя сиреневые молнии.
  -- Как же хорошо быть почти всесильным! Ох, не зря я столько лет просидел в глухих лесах, ожидая вашего прибытия. Подумать только, верховная жрица предсказала ваше появление полтора десятка лет назад, и словно забыла о нем. Хадары, как последние дураки, продолжали копаться в природе смерти, и только я пришел за силой! - Он рассмеялся, и по мановению его руки опаленная огнем земля зашевелилась, пошла рябью, как вода от брошенного камня, стала полупрозрачной, показав то, что скрыто под поверхностью. Истлевшие останки, кости, преимущественно человеческие, сломанные мечи, пробитые щиты, искореженные шлемы и доспехи.
  -- Земля вокруг Кургана - это кладбище! Здесь когда-то была битва, унесшая тысячи жизней. И сейчас я их чувствую, - Родомир истерически захохотал, как сумасшедший. Похоже, от избытка захапанной силы у него мозги сдвинулись. - Я знаю, что могу сейчас воззвать их всех к жизни. Под моим чутким контролем, разумеется.
   Он наконец-то перестал разговаривать с самим собой, и на меня глянули пустые глазницы, заполненные огнем.
  -- Знаешь, девонька, как сложно было выловить доппельгангера в этой глуши так, чтобы никто не заметил? Привести его сюда под своим контролем, а потом дать несколько капель твоей крови, чтобы он принял твой облик? Ведь если твоему дружку не предъявить труп, то он ни за что не поверит в твою смерть. И призрака того с вестями пришлось по-тихому упрятать в бутылку, потому что уничтожение духа под носом у Арамея не могло пройти незамеченным, он мог мне помешать. Да и твой дружок воспылал бы надеждой. А мне надо было, чтобы он возненавидел все и вся, в том числе самого себя. Ведь ненависть питает силу Ключа Заката. А Ключ должен быть сильным, чтобы суметь вскрыть Курган, но оказаться настолько слабым, чтобы не контролировать ее. Ведь поэтому Ключей два - чтобы они могли взять под контроль поток Древних и пустить его в то русло, которое они сочтут нужным. Но ведь это несправедливо, так? - Он шагнул ко мне, и улыбка умалишенного расплылась на его лице. Точно, свихнулся. Взял слишком много. - Не поделиться такой мощью? Так ведь?!
   Рейн пошевелился и еле слышно застонал. Я прижала его к себе, укачивая, как ребенка. Ему досталось - потерять часть себя - это серьезное испытание. Иногда это можно пережить, если найти силы, чтобы заполнить брешь, но откуда их взять? Просто так зачерпнуть из бьющего из Кургана источника не получится. Слишком грубая энергия, она скорее убьет Рейна, чем вылечит. Хадар, осознав, что на его пламенные речи слушатели реагируют крайне невнимательно, перестал разбрасываться словами и перешел непосредственно к делу. То есть принялся выплетать какое-то аховое по силе заклинание.
   Вот только закончить у него не получилось. И вовсе не потому, что эльфы дали слаженный залп по разошедшемуся хадару, явно собираясь уничтожить врага на месте - все равно стрелы отскакивали от какого-то барьера. Просто какая-то девушка внезапно материализовалась за спиной у Родомира, а в следующую секунду из груди бывшего знахаря выросло острие изогнутого меча. Родомир всхлипнул и медленно опустился на колени. Сияние вокруг него растаяло, а девушка откинула с лица каштановые пряди, нимало не смущаясь того, что по щекам у нее стекали капли свежей крови, и приветственно улыбнулась пришедшему в себя Рейну.
  -- Ну что, красавчик, узнаешь? Ну да, Несия я, вспоминай же. Ты еще так жестоко выгнал меня из своей спальни почти голую. Нельзя же так, сначала возбудить девушку, а потом выгонять, - она покачала головой, все еще укоризненно улыбаясь. Не отводя взгляда, она одним ударом снесла голову Родомиру, даже не поморщившись, когда фонтан крови, хлынувший из обрубка шеи, залил ей лицо и грудь. Она только презрительно сощурилась и ногой оттолкнула обезглавленное тело. - Падаль. Хотел меня обмануть, воспользоваться моим предсказанием и занять мое место. Не выйдет. Сила должна быть разделена между хадарами. И теми, с кем они захотят ей поделиться.
  -- С... - Рейн поперхнулся, произнося бранное слово, дополненное парой матерных эпитетов, и с трудом сел, опираясь на мое плечо. - Я чуял тебя, но...
  -- Но ненависть и безумие застилали тебе глаза. - Она усмехнулась, опуская меч. - Знаю. Я пряталась за твоими кошмарами, не давая им отступать, чтобы не понял, кто я и что я. Но сейчас даже ты ничего мне не сделаешь. Нечем, красавчик, совсем нечем. А сейчас...
   Несия мечтательно улыбнулась и раскинула руки.
   Тотчас вокруг Кургана заполыхали десятки порталов, из которых выходили хадары. Они падали на колени, зарывали пальцы в обгоревшую землю, и пили силу из источника Древних, столь опрометчиво открытого нами. Пили - и сразу же начинали ритуал. Засвистели эльредийские стрелы и арбалетные болты, но рядом с призывающими стояли те, кто прикрывал их от смертоносного дождя до тех пор, пока ритуал призыва не был завершен.
   Один, другой, третий...
   Хадары падали на землю, корчась в судорогах, и их тела начинали стремительно изменяться. Потянуло тошнотворным запахом серы и тлена, и на месте призывающих медленно поднимались те, кого здесь называли инферналами. У нас по-простецки звали исчадиями ада, потому что никак иначе этих гуманоидов, у которых от людей остались только две руки, две ноги и одна голова, назвать было невозможно. Несия хохотала, как безумная, когда вызванные инферналы бросились в атаку. Не потому, что хадары дали какой-то приказ, отнюдь. Просто вызванные обладали, судя по всему, нулевым интеллектом и хорошо развитыми инстинктами, а твари в аду обычно голодны. Очень голодны.
   Я глядела на то, как с одной стороны к нам движутся твари, несколько заторможенные из-за перехода, а с другой - стремительно наступают как-то незаметно объединившиеся эльреди и люди. Видимо, и те, и другие прекрасно понимали, что если в результате битвы разумных рас хоть у кого-то останется шанс выжить, то в пасти инферналов - никакого. А ведь хадаров, добровольно отдавших свои тела для воплощений адских тварей, было много. На мой взгляд - даже слишком.
   Твари просыпались, и шевелились все быстрее.
   Наивно думать, что объединенное войско успеет к нам до того, как до нас доберутся оголодавшие инферналы. Да и все равно затопчут в бою. А волоком оттащить на безопасное расстояние все еще не способного полноценно двигаться Рейна, я не смогу.
   Но бросать его снова я не собираюсь. Вместе - так до конца.
  -- Я тебя люблю.
   Он слабо улыбнулся, глядя в мои глаза, а не на приближающихся демонов нижнего порядка. Я тоже уже не обращала внимание на хриплый скрежещущий вой, издаваемый инферналами, почуявшими добычу.
  -- Всей душой.
   Я обняла его и закрыла глаза...
  
   Нильдиньяр пришпорил коня, вырываясь вперед и одновременно осознавая, что уже не успеет. Ключи потерпели неудачу, и сейчас на них неслись инферналы, твари, которых эльреди ненавидели сильнее, чем кого-либо еще на этом свете. Для того, чтобы их уничтожить, они готовы были сотрудничать с кем угодно, хоть с манилихами, если это было нужно. И сейчас он жалел, что не сумеет вытащить Ключ Зари, как в тот раз. Нильдиньяр выхватил лук, притороченный к седлу несущегося во весь опор жеребца, и наложил на тетиву стрелу с алым оперением. Если Ксель суждено погибнуть, то пусть это будет легкая смерть от стрелы в сердце, чем в пасти инферналов, которые не знают жалости, и будут пожирать свою жертву, пока она еще жива.
   Стрела сорвалась вперед, когда его ослепило ярчайшее сияние, в котором утонули Ключи, пущенная стрела и первые из не успевших шарахнутся в сторону инферналов. Впрочем, последние моментально обратились в пепел, а сияние нарастало, и было оно столь ярким, будто бы на выжженное пламенем луг спустилось летнее солнце. Эльреди едва успел остановить жеребца и спрятать лицо в сгиб локтя, как сияние накрыло его.
   Нильдиньяр будто бы очутился в теплой, почти горячей воде, потоки которой омывали его тело, ласково касались медно-красных волос, чуть щекотали шею. А потом раздался голой той, которую он знал, как Ключ Зари. Она позвала его на языке, который не произносили со времен ухода Древних, и лишь тогда он рискнул убрать руку от лица и открыть глаза. И едва не был ослеплен повторно невероятным по красоте сверканием пронизывающей воздух паутины. Той самой, о которой ему говорила Ксель, только сейчас он впервые увидел каждую судьбу, каждую жизнь собственными глазами. И где-то вдалеке - светящаяся расплавленным золотом тоненькая девичья фигурка с волосами, напоминающими солнечные лучи.
   Ключ Зари. Такой, каким его создали Древние.
   Она улыбнулась, и улыбка эта отозвалась в его сердце хрустальным перезвоном прохладного ручейка...
   Слепящее сияние начало меркнуть вместе с паутиной, и Нильдиньяр понял, что по-прежнему находится у Шепчущего Кургана. Золотой свет, разлившийся по лугу, сгустился, приняв форму девичьей фигурки с длинными развевающимися волосами, которая повернулась к стоящему на расстоянии вытянутой руки от нее Ключу Заката. Она шагнула вперед, и эльреди заметил, что там, где она находилась, сквозь обгорелую корку земли пробивались нежно-зеленые стебельки.
   Дающая жизнь... Вобравшая силу, принадлежащую ей по праву.
   Ксель коснулась поцелуем губ Ключа Заката, и начала погружаться в его тело. Так вода впитывается в изголодавшуюся по дождям землю, уже почти превратившуюся в песок. И почти сразу Ключ Зари начал меняться.
   Волосы выпрямились и приняли какой-то странный стальной оттенок. Рукава куртки с треском прорвали стальные лезвия, которые проросли из рук наподобие перьев, складывающихся в тяжелые, отливающие серебром и сталью крылья, где каждое перо - как лезвие меча или ножа. Золотое сияние, невидимыми оковами сковавшее как инферналов, так и людей и эльреди, потухло, впитавшись в Ключ Заката, оставив лишь остаточный отблеск в глазах, ставшие цвета расплавленного металла.
   Странное существо со стальными крыльями, то, что получилось в результате слияния двух Ключей, поднесло ладони к лицу, словно впервые их увидев, и стальные "перья" на руках встопорщились с едва слышным звоном, складываясь в острое "крыло" с зазубренным краем. Инферналы, до того уткнувшиеся мордами в землю, пытаясь укрыться от слепящего сияния, встряхнулись и с ревом устремились на тех, кто для них представлял собой всего лишь мясо. Но первые, достигнувшие единого Ключа, попадали на землю, разрубленные мощными ударами стальных "крыльев". Ключ откинул голову и ухмыльнулся, встряхивая "крылом" с резко звякнувшими "перьями"-лезвиями, уже запачканными черной дымящейся кровью.
   И ринулся в бой.
  
   Герцог Арамей едва успел построить свой гарнизон, сделав его частью подоспевшего на помощь полка, и сейчас шел вперед. Смешно сказать - бок о бок с отрядом эльфийских лучников, чьи лица скрывали искусно выполненные забрала блестящих серебристых шлемов. Потому что хадары, выскочившие из искрящихся порталов, принесли свои тела в жертву, дав духам преисподней и смерти занять свое место в этом мире. А ведь инферналы, вырвавшись в мир смертных, не возвращались обратно, пока их не убьют, или же пока они не утолят свой голод, который почти безграничен. Если не остановить демонов здесь и сейчас, у Шепчущего Кургана, взорвавшегося дикой магией, то они пройдут через живую стену, и те, кто выживут, пойдут дальше, ведь для них интерес представляет еще живая плоть. Эльфийская граница может оказаться им не по зубам, но вот Ранвелин окажется беззащитным. А там Кайлина и дети...
   Слепящий свет залил луг, а когда растаял, то существо со стальными клинками, растущими, казалось, прямо из живой плоти, рванулось наперерез инферналам, вращаясь, как вихрь из стальных "перьев". Эльфийские лучники дали залп, а потом заработали мечи. Герцог выхватил клинок, и по лезвию пробежало ярко-зеленое пламя. Он знал, что дар его бесполезен против людей, эльфов или хадаров. Он не мог создать огненный шар или молнию, не мог поднять мертвого или же призвать дождь на землю. Долгое время он считал, что весь его дар заключается в том, чтобы наблюдать, узнавать о грядущих событиях. Он мог узнавать судьбу по звездам, создавать амулеты, строить защитные поля, но на этом все. И только недавно раскрылся его второй дар. Дар уничтожать тех, кто не принадлежит к миру живых. Его изумрудное пламя уничтожало нежить так же легко, как обычный огонь - бересту, но было безвредно для живых. И сейчас настало время узнать, сможет ли его магия противостоять тварям из преисподней.
   Как оказалось - может.
   Первый же инфернал, оказавшийся на его пути, безбоязненно насадился на его клинок, словно был уверен, что простая закаленная сталь не сможет причинить ему ощутимого вреда, но изумрудное пламя, потоком хлынувшее в рану когтистой твари, заросшей шерстью, заставило ее сначала недоумевающе замереть, а потом и завыть от боли.
   Ранвелинский гарнизон и эльфийский отряд пограничных стражей приняли на себя удар первой волны инферналов, дрогнули, но устояли, не давая тварям прорвать строй и ворваться внутрь построения. А затем в драку вмешалось нечто, сверкающее в лучах утреннего солнца, пробившегося-таки сквозь пелену облаков. Оно пронеслось вихрем серебра и стали, отблеска алого закатного пламени и золотого света на рассвете. Единый Ключ, единое целое из двух составляющих, помог оттеснить инферналов обратно к Кургану и, почти не задерживаясь, устремился в атаку. Арамей успел поймать странный взгляд этого существа, в котором смешивались легкая печаль, которую он замечал в серых глазах Ксель, и упоение битвой, столь присущее Рейну. Кто мог подумать, что Древние, говоря о слиянии Ключей, имели в виду буквальное соединение двух живых существ в одно. С лицом, одновременно так похожим на них обоих, и не похожим ни на одного из них.
   Серебристо-стальные волосы Ключа плетью хлестнули по морде и груди одного из инферналов, и тварь с визгом отшатнулась, размазывая едкую кровь, залившую глаза. А Ключ устремился вперед, к Кургану, в котором появился небольшой вход в форме арки. Существо со стальными крыльями встало под ней, и коснулось руками бегущих по мрамору вязи рун, которые под его пальцами словно оживали, наливались силой и становились все более и более четким. Над лугом полилась речь на давно забытом языке, сложном, но невероятно красивом, как песня. И с каждым словом певучий выговор становился все четче, наполнялся глубиной и объемом, словно слова звучали одновременно со всех сторон.
   Над Курганом взвился яростный, горячий ветер, он смерчем пронесся по лугу, и за ним земля оживала, затягивая раны, оставленные огнем и сталью. Тела погибших скрывались под колосящимися травами и цветами, а подземные твари, к тому моменту все еще остававшиеся в живых, покидали занятые ими тела, оставляя после себя людей. Жертва хадаров была отвергнута, и они возвращались в человеческую форму.
   Арамей опустил меч, с которого все еще стекала едкая кровь инферналов, и огляделся.
   Воронка силы Древних, наконец-то обузданная с помощью единого Ключа, обошла всю небольшую долину и попросту пропала. Коснулась цветущей земли и словно растворилась в ней, оставив после себя лишь легкий аромат, какой бывает после сильной грозы. Речь Древних тоже смолкла, но руны под пальцами Ключа все еще сияли, словно не желая вновь становиться забытыми. Существо со стальными крыльями опустило руки, и вновь начало меняться.
   Из него словно проступало золотистое сияние, обретающее девичьи черты, клинки-крылья медленно пропадали, а серебристые волосы темнели, теряя остроту кинжалов и сворачиваясь в мягкие кудри. Несколько мгновений - и Ключ разделился на невысокую беловолосую девушку в одежде эльфийских Стражей и обнимающего ее темноволосого парня с мечом на поясе...
  
   Я сощурилась от солнца, бьющего мне в лицо, и машинально потерла глаза, словно после сна. Рейн у меня за спиной вздохнул и потерся лицом о мою шею, как здоровущий и нахальный кот, разве что не замурлыкал, а я наконец-то соизволила поднять глаза и окинуть взором луг. Эльреди и люди, всего несколько минут назад сражавшиеся бок о бок, теперь стояли и смотрела на нас с Рейном, как на пресловутое восьмое чудо света. Впрочем, кое-кому явление магии Древних не помешало шустро скрутить хадаров, которые никак не могли оклематься после того, как в их телах побывали адские твари, и сейчас пленники сидели на земле, тупо глядя перед собой остекленевшими глазами. Быть может, сила из Источников Древних сумела исцелить их тела, но вот разум их, похоже, не выдержал психологии инферналов, и самоуничтожился. Жаль, но ничего не поделаешь. Я взяла Рейна за руку, и мы шагнули вперед, туда, где уже о чем-то негромко разговаривали Нильдиньяр и Арамей. При нашем приближении они замолчали и синхронно повернулись в нашу сторону, ожидая, видимо, вселенской мудрости Древних из наших уст. Пришлось их разочаровать.
  -- Нильдиньяр, не смотри на меня так, у меня вторая голова не выросла, - улыбнулась я. Эльреди только склонил голову, видимо, считая, что негоже шутить с созданием Древних. - Я такая же, какая была.
  -- Леди Ксель, вы, видимо, еще не поняли. Источник силы никого не оставляет без изменений. Это как река времени, в него нельзя войти и остаться прежним, как бы вы этого не хотели, - негромко ответил эльредийский наследник, скользя по мне взглядом янтарных глаз. - Я снимаю с вас обещание, которое вы давали на церемонии обручения. Эльреди не могут разделять тех, кто предназначен друг другу.
   Что-то негромко звякнуло, и раскрывшийся золотой браслет соскользнул с моего запястья, скрываясь в траве. Нильдиньяр даже не стал наклоняться, чтобы подобрать его, лишь кивнул мне и повернулся к Арамею.
  -- Худой мир лучше доброй ссоры, ведь так говорят у людей? Мне кажется, что события сегодняшнего утра показали, насколько эта поговорка верна, не так ли?
  -- Согласен. Полагаю, у нас теперь много работы по установлению этого мира на границе, верно, наследник?
  -- Извините, что перебиваю, но нам пора, - Рейн положил ладонь на мое плечо и кивнул в сторону арки Кургана. - Ксель, ты чувствуешь, что нам надо туда? Если я не ошибаюсь, то именно там находится наш билет домой. Кажется, что мы здесь слишком задержались.
  -- Поддерживаю. Нильдиньяр, Арамей. Источник Древних теперь в этой земле. Не уверена, что от этого она станет священной, но благодатной - точно. Вскоре магия начнет подниматься наверх, и тогда здесь будут источники магии, из которых сумеют восстановить силы все достойные. И люди, и эльреди. Не знаю, устоит ли эльредийская граница, но сражений на этом лугу больше не будет. Как и зла.
   Нас провожали молчанием, ни одного возгласа, ни единого слова прощания вслед. Наверное, так в этом мире уходили Древние. Сопровождаемые молчанием, которое красноречивее любых слов. Славами провожают людей, а не творения первой расы. Ну и пусть. Это лучше, чем крики "нам будет вас не хватать".
   Мы с Рейном вошли под арку Кургана рука об руку, и почти сразу же попали в зал, потолок которого терялся где-то в темноте. А у дальней стены мерцало по краям овальное каменное зеркало из черного мрамора, в котором постепенно проступали черты современного города. Я даже могла узнать парк недалеко от моего дома, по крайней мере, обшарпанное местечко с надписью "М и Ж" проступало очень четко. Я хихикнула.
  -- Замечательное место для перемещения, честное слово.
  -- Еще бы, - Рейн поцеловал меня в щеку и потянул к "зеркалу". - Честно говоря, мне здесь надоело до ужаса, я хочу домой, в обнимку с тобой на диван.
  -- Ага, включить добрую сказку и смотреть ее, укутавшись пледом с чашкой зеленого чая в руках.
  -- Ты мысли мои читаешь, - улыбнулся он.
  -- А то как же! Не забывай, я почти полчаса у тебя в голове пробыла. Поверь, там было много чего интересного!
  -- Ничего, у тебя тоже.
   Я смущенно запнулась, соображая, чего же неприличного успел у меня прочитать Рейн, когда каменный пол под ногами ощутимо содрогнулся, а сверху посыпались камни.
  -- Курган что, рушится?! - взвизгнула я, уворачиваясь от кирпича, просвистевшего в десяти сантиметрах от моего носа.
  -- Ну дык! - Рейн повторил мой пируэт, только на этот раз ускользая от куска потолочной лепнины. - Он же, считай, на одной магии и стоял, а теперь-то ее нет!
   Не сговариваясь, мы побежали к ярко мерцающему "зеркалу портала", едва успевая перепрыгивать через падающие на пол куски камня, когда у меня под ногами что-то взорвалось. Вверх взлетел веер обломков, меня отбросило в сторону, крепко приложив головой о так некстати подвернувшийся булыжник, а Рейна, во время взрыва отпустившего мою руку, зашвырнуло прямиком в портал. Мигнуло сиреневым, переход обратился в сверкающее зеркало, сквозь который я увидела, как по ту сторону Рейн медленно встает с колен, держась за голову.
   Уже одетый в современную одежду и с рюкзаком, валяющимся на газоне.
  -- Не успеешь! - Я обернулась на голос, и увидела прислонившуюся к стене девушку-хадарку, ту самую, которая убила Родомира. Та ухмылялась, зажимая левой рукой рану на животе, оставленную, как мне показалось, арбалетным болтом. - Останетесь по разные стороны!!
   Я не успела ничего сделать, как она взмахнула правой ладонью, и с пальцев у нее сорвалась сиреневая молния, ударившая в основание "зеркала", которое вздрогнуло и начало темнеть. Как оказалась на ногах - не помню. Помню только, как рванулась к порталу, и как ладони ударились в холодный отполированный мрамор, все еще прозрачный, по другую сторону которого уже лихорадочно открывал заедающее лезвие складного ножа Рейн.
   Я успела поймать его взгляд, увидеть кровь, брызнувшую из запястья, ощутить яростный ветер его силы, ударивший в портал с той стороны, когда изображение мигнуло, и под моими пальцами остался до блеска отполированный черный мрамор с трещиной посередине, в котором отразилось мое ошалевшее лицо. Хохот девушки за спиной заглушил грохот падающих с потолка камней, а я медленно села на каменный пол у мраморного зеркала, некогда бывшего порталом, все еще не до конца веря, что Рейн остался там.
   Камни падали все чаще, а я тупо смотрела в собственно отражение в черном мраморе, не имея ни сил, ни желания куда-то бежать, что-то делать. Накатилось какое-то оцепенелое безразличие, мне было все равно, что Курган рушится, я как сумасшедшая гладила длинную трещину в "зеркале", словно от этого она могла исчезнуть...
  -- Леди Ксель!!!
   В черном мраморе появилось отражение Нильдиньяра, он подхватил меня на руки и побежал к выходу, с кошачьей ловкостью перепрыгивая через куски камня, валявшиеся на полу, и уворачиваясь от точно таких же, падающих сверху. Я не сопротивлялась, просто мертвым грузом лежала на руках эльредийского наследника, абсолютно не беспокоясь о том, сумеет он добежать или нет.
   Нильдиньяр обогнул нагромождение обломков, из-под которых виднелась тонкая рука с окровавленными пальцами, и устремился вперед, туда, где ярко сиял солнечный день...
  

Эпилог.

  
   Я поправила сумку, свисавшую через плечо, и оглянулась на замок, возвышающийся над осенним лесом. Я шла по поляне, усыпанной палой листвой, и жадно вдыхала аромат поздней осени. Уже октябрь. Я никак не могу привыкнуть называть этот месяц листопадом, вообще ко многому привыкнуть не получается. После обрушения Кургана, когда Нильдиньяр вытащил меня из-под обломков, я ненавидела его всеми фибрами души, в итоге меня увезли в Ранвелин, где за меня взялась Мелисса, честно не дававшая мне уйти в черную депрессию в течение почти месяца. Потом в винном погребе отыскали бутылку с запечатанной в ней призраком куртизанки Аринны, и они вдвоем с Мелиссой вернули мне все-таки желание жить. Как - это отдельный разговор, но я все-таки перестала смотреть на всех вокруг диким зверем, даже согласилась встретиться с Нильдиньяром. Наследник Осеннего Пламени рассказал, что эльреди в сотрудничестве с людьми таки раскопали обрушившийся Курган и извлекли оттуда мраморное "зеркало", которое, как ни странно, почти не пострадало при обвале. Уцелела и подставка, исписанная вязью рун, и ободок, только трещина поперек никуда не делась, но Нильдиньяр клялся и божился, что местные кобольды и не такие трещины умеют убирать. Я не поверила, но у меня хотя бы появилась надежда, которая оказалась достаточным стимулом для того, чтобы продолжить жить.
   Герцог Арамей предложил мне место замкового мага, но я отказалась. Не захотела привязывать себя к этому месту, поэтому мы с Арамеем нашли нечто вроде компромисса - я как Ключ Зари до сих пор могла безошибочно отыскивать магические жилы, в которые превратился источник Древних, и герцог предложил мне заняться составлением карты этих "ручейков" силы. Я согласилась в обмен на обеспечение мне достойной жизни.
   Аринна с тех пор, когда мы вытащили ее из бутылки, приобрела еще больше жизнерадостности, и взяла надо мной "шефство", сопровождая всюду, как и полагается наставнице. Наставляла на любые темы, кроме семьи и брака, это мы с ней договорились заранее, и с тех пор Аринна свою любимую тему ни разу не поднимала. И хорошо.
   Нильдиньяр заключил официальный мир с Ранвелином, и поток торговцев потянулся по обе стороны границы. Как известно, торговля и экономика может послужить неплохим стимулом для установления добрососедских отношений. Вроде бы, у них получается. Люди перестали смотреть на эльреди волками, да и те больше не строили из себя великих и непогрешимых. Меня не раз приглашали в Минэрассэ, но каждый раз я отвечаю вежливым отказом. Честно говоря, я пока не готова туда вернуться.
   Рейна я вижу во сне почти каждую ночь. Связь между нами по-прежнему слишком крепка, несмотря на то, что он вернулся домой, а я нет. Каждое утро после таких снов я просыпаюсь в слезах - так много в них эмоций, но сильнее всех - желание оказаться рядом. Мы просыпаемся и засыпаем одновременно, я чувствую, что в нем все еще живет надежда, как и во мне, но он уже не казнит себя, потому что знает, что этим он казнит меня. Я жду, когда кобольды починят мраморное "зеркало", и я смогу попробовать еще раз.
   Мелисса, ставшая мне кем-то вроде старшей сестры, наконец-то вышла замуж. Она звала меня переселится к ним в дом, но я отказалась. Все же молодоженам нужно уединение, а с тонко чувствующей мной под одной крышей это почти невозможно. Кажется, она вздохнула с облегчением, услышав мое твердое "нет". С облегчением и легким чувством вины. А я поняла, что поступила правильно, что осталась в замке. После свадьбы Мелиссы я посвятила себя составлению карты "ручейков" силы Древних, именно поэтому я сейчас шла через осенний лес с сумкой, в которой лежали пергамент, карта местности, нечто вроде карандаша и Аринна в обнимку с обедом.
   Я шла медленно, как лозоискатель, чувствуя под землей постепенно укрепляющуюся ниточку силы. Ручей, который перетекает в реку. Интересно, что столько силы ушло в одну сторону. Ниточка вывела меня на берег маленького озерца, именно там, в шаге от кромки воды и находилась река силы, наверное, самая мощная из всех, что мне удавалось обнаружить. Прохладный осенний ветер перебрал мои белые волосы, убранные в косу, коснулся синей поверхности воды, пустив рябь. Резной кленовый лист оторвался от ветки и, кружась в воздухе, ярко-желтой звездой опустился на воду. Вода даже не шелохнулась, только едва заметные круги разбежались от упавшей осенней "звезды". Интересно, а желание загадать можно? Впрочем, последние несколько месяцев оно у меня одно.
   Чтобы снова увидеть Рейна, коснуться его не во сне, а наяву.
  
   Сила подо мной дрогнула, и тоненькими струйками начала подниматься на поверхность, касаясь меня прохладными ласковыми пальцами. Я закрыла глаза, погружаясь в переплетение потоков, ища тот, который был мне нужен. Почти невидимый, но очень хорошо ощутимый. Где-то бесконечно далеко поднял голову Рейн, останавливаясь на улице. Я даже отсюда слышала эхо автомобильных гудков, где-то играла мелодия мобильного телефона, кто-то разговаривал на русском народном.
   И я потянулась к той силе, которая текла у меня под ногами, потянула из нее хрупкие, тонкие нити и начала выплетать узор, смысл которого могла понять только я. Густой, причудливый и удивительно мощный, благо силы было предостаточно. Под моими "пальцами" возникало "зеркало", наполняющееся сиянием, которое острой иглой пробило пространство, устремляясь куда-то вдаль...
  
   Я открыла глаза, глядя на то, как передо мной из воды поднимается прозрачное переплетение капелек, ветра и света, нечто вроде овального куска радуги, зависшее над поверхностью воды всего в шаге от берега. И из его глубины начали проступать черты города. И Рейн, недоверчиво смотрящий прямо перед собой. Мне кажется, или он действительно изменился и стал старше? Или же время там течет несколько иначе, чем здесь?
   Какая разница, если спустя секунду он шагнул сквозь водяное зеркало, которое с шумом обрушилось прозрачными каплями за его спиной на поверхность озера. Я недоверчиво протянула к нему руки, коснувшись намокшей ткани черной куртки, в которую превратился пиджак при переходе, и тотчас очутилась в его объятиях. Сильных, насколько это было возможно, чтобы не повредить мне. Я плакала, а он укачивал меня в объятиях, как ребенка, не выпуская ни на миг. И почему-то я знала, что больше мы не потеряемся. Никогда.
  -- Я ждала тебя.
  -- Знаю, поэтому я вернулся. Я всегда возвращаюсь, если меня ждут... Всегда...
  

Коснись теплом крыла моей души,

Я жду чудес - я закрываю глаза,
В который раз мне сохранили жизнь,
В дороге в небо снова отказав.
Но я вижу мост над горящей рекой,
Я вижу тень твою впереди,
Я знаю - мне еще далеко,
Сквозь ночь и память, сны и дожди.
Но я успею - у меня есть крылья,
Их плохо видно под смертной пылью,
Я умею летать...

Смотри - мои следы стирает день,
А дождь в окно опять смывает витраж,
И крыльев плащ, истрепанный в беде,
Опять тоскует по ночным ветрам.
Я слышу зов, похожий на крик,
Я вижу тени убитых птиц,
Мне снова нужен древний язык,
Потопом смытый с пыльных страниц.
Так отпустите - откройте двери,
Пусть мир вернет мне прежнюю веру
И потерянный дом

Усталость охраняет мой покой,
А в чаше кровь, как дорогое вино,
И буквы в ряд уверенной рукой,
Рождают вереницу страшных снов.
Открой ворота, которых нет,
Я верю в то, что ты где-то здесь,
Я бьюсь в молитве поздней весне,
Ища в рутине благую весть.
По слову песни забытый воин,
Мой путь на небо заклят травою,
Силой брошенных слов...

  
   "Я найду тебя, моя светлая леди.". - Автор стихов Наталья Новикова (Тэм Гринхилл)
   "Врата готики". - Автор стихов Наталья Новикова (Тэм Гринхилл)
  
  
Оценка: 5.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"