Евдокимов Дмитрий Александрович : другие произведения.

Общество с ограниченной ответственностью

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Предлагаю Вашему вниманию своё главное произведение

  
  
   Общество с ограниченной ответственностью.
  
   Пролог
  
  
   Вечер воскресения медленно клонился к закату. Солнце - огромный красный шар - закатилось в лунку между домами и теперь просачивалось за горизонт. Тридцать метров - это немного, когда по прямой, когда по асфальту. Но когда они внизу, у тебя под ногами - это страшно. Сидишь на краю крыши и думаешь - одно неловкое движение и всё. Лететь минуту и конец...
   - И короче заходит она. - Эдик нарушил всю идиллию.
   - Как заходит?
   - Вот так. Открывается дверь и появляется она.
   - А охрана? У вас же там такие лбы стоят. Хрен пролезешь. Они же мне чуть шею в прошлый раз не свернули.
   - Не знаю. Может она пригрозила им, что переспит с ними, если её не пустят.
   - Ну да, весомая угроза.
   - Думаешь? - он отхлебнул пива из горла.
   - Я бы испугался. - Я пожал плечами.
   Было очень тепло. Асфальт раскалился за весь день, и только здесь можно было укрыться от распалившейся жары. Там внизу сейчас очень душно, а тут - хорошо.
   -У тебя гликодин есть? - Решил я сменить тему, не желая слушать продолжение.
   - А что это?
   - Я откуда знаю. Ты же у нас врач.
   - И поэтому я, по-твоему, должен знать любую жидкость со странным названием?
   - Так значит жидкость...
   - Ну да. Судя по названию - что-то от кашля. А тебе зачем?
   - Девушка одна просила.
   - Что за девушка? - мой друг явно оживился. - Сколько ей лет?
   - Ей хватит. Вроде как экстрасенс, ну или просто торчок - я до сих пор не разобрался. Мы с ней нормально пока ещё не поговорили.
   - А у тебя она что делает?
   - Ну, вообще она к нам приехала на вписку, вроде как в 48 квартиру.
   - Куда, прости, она приехала?
   - На вписку. Ну, если по-нашему - бомжевать на чужой хате.
   - А... А у тебя она что делает?
   - Сейчас спит. А до этого - уснуть пыталась. Я её тут во дворе подобрал.
   - Зачем?
   - Она во дворе на земле валялась.
   - И?
   - И я подумал, что негоже даме лежать мордой в пыли!
   - Истинный джентльмен!
   Не сговариваясь, мы выпили за джентльменов. А после этого замолчали на добрые минут десять, задумавшись каждый о своем. Наконец я приподнял бутылку, акцентируясь на цвете стекла:
   - И волосы у неё зеленые.
   Эдик поперхнулся, разбрызгав пиво.
   - Где?
   - Ну, пока только на голове видел.
   - Да. Истинная леди! За ледЕй! Без них, наша жизнь стала бы скучна и неинтересна!
   - За ледЕй! - поддержал я тост.
   - Ладно, Вадик, пора и честь знать. А то София будет ругаться. Пойду я домой, что и тебе советую.
   - Угу. - Я вскарабкался на корточки и поднялся во весь рост на крыше. - Завтра уберу...
   - Что уберешь? - спросил Эдик и проводил взглядом бутылку, которую я со всего размаха отправил куда-то вперед и вниз с десятого этажа.
   Звук бьющегося стекла поставил точку в этом вечере. Завтра должен был начаться новый день. Отличный новый день.
  
  
  
   Часть первая. Страсть дворника
  
   Глава 1 ПХН (Просто Хреновая Неделя)
  
   Я проснулся за пару минут до звонка будильника. С неохотой открыл левый глаз и попытался нащупать наручные часы. Не удалось. Как оказалось, спал я на кухне, прислонившись спиной к холодной батарее.
   Первым делом я вырубил гнусавый будильник, который запищал где-то в районе запястья левой руки. А уже потом начал соображать, что происходит. Это вообще очень важное жизненное правило. Проснулся непонятно где - не спеши. Изучи ситуацию, а потом уже вставай. Беглый осмотр показал, что я всё-таки дома. Поэтому нехотя пришлось встать. Организм подавал уже недвусмысленные намеки о своих потребностях. На обратном пути, я всё-таки нашел причину своей ночевки. На моем диване лежала приятных форм девушка, чьи зеленые волосы были взъерошены донельзя, а лицо скрыто от моих глаз. На сколько я помню, раздевать её не решился, чтобы лишний раз не вызывать подозрений. Да и как она на это отреагирует было неизвестно.
   Умывшись и даже побрившись, всё-таки за окном просыпался понедельник, я тихо накинул на себя синие рабочие штаны-комбинезон, ядовитую оранжевую жилетку, поверх рубашки, взял весь свой нехитрый скарб и пошел на улицу. На часах было около пяти. Утренний холодок ещё гонял мурашки по не проснувшейся коже. В такие моменты всегда так банально и пошло в голове сам собой цитировался Экзюпери. "Встал поутру, умылся, привел себя в порядок -- и сразу же приведи в порядок свою планету". Что ж, приступим.
   А дальше все пошло привычным ходом. Из однолямочного рюкзака за спиной вытаскиваю две змейки проводов наушников, которые жадно впиваются в уши. И после этого любой монотонный труд становится куда приятнее. Хотя всё это тяжело назвать однообразной работой. Какое-никакое, а творчество. Пока есть хорошее настроение, можно вполне себе заняться уборкой всякого хлама. Первым делом, конечно, убрать то, что осталось от вчерашнего. На поиски разбитой бутылки ушли считанные минуты. А после этого утренний марафон - домети до места "преступления". А ведь далеко запулил. Попутно киваю головой знакомым, малознакомым и совершенно незнакомым людям. Бывает такое. Вроде и не знаешь человека, но лицо знакомое. Причем иногда слишком знакомое. Ну так, посидел у него на страничке где-нибудь в социальной сети, полистал фотографии с отпуска, потом с работы. И вот ты уже его закадычный друг, который в курсе всех его жизненных перипетий. А чтобы ты не перепутал ничего - тебе ещё и комментариями помогут и статусами до кучи. Так сказать, развесят пояснительные бирки даже на самое грязное белье из шкафа. Удобно. Но человек этот тебе как таковой не интересен. Или интересен, но не на столько, чтобы заводить с ним беседу. А тут раз - видишь его на улице, так сказать офф-лайн. И в общем то ты в курсе, что недавно у этой очаровательной девчушки собака родила пятерых щенят, троих пристроили, а двое всё ещё ютятся с мамкой в трехкомнатной квартире. А сама их хозяйка недавно поругалась с парнем, да так, что удалила половину совместных фотографий. Но только половину, потому что другой половины на компьютере нет, а их же обязательно надо будет снова выложить. Да и вообще в субботу вечером она была в клубе, зажигала с загорелым парнем в темных очках и обтягивающих джинсах, пила зеленый коктейль и круто провела время, за что огромное спасибо Свете и Марине. А ещё я знаю, что её зовут Маша и ей девятнадцать лет. И в общем то по совокупности знаний, было бы правильнее поздороваться и спросить как дела, но... Она вряд ли даже подозревает о моем существовании, а фраза "Я вчера заходил к тебе на страницу" явно не прибавит ей оптимизма и спокойствия. Мы живем в эру душевного эксгибиционизма и электронного вуайеризма. Вот и остается только невзначай кивнуть мне милой девочке Маше, которая, как я знаю, идет сейчас домой от своей подруги Светы.
   Когда все дорожки приведены в идеальный порядок, приходит время наводить марафет двум небольшим клумбам - одна та, что прямо под моим окном и вторая - чуть левее. И вот тут приходит время для эстетического оргазма. Траву сегодня ровнять не надо, а нужно только полить. А это значит, что в эти мгновения и превращаюсь в волшебника и теперь резиновый шланг моя волшебная палочка. Почему? Потому что сейчас я могу сам для себя делать маленькую радугу. Вот так вот. Это глупо, но черт возьми, пусть плюнет в меня тот, кому это кажется тупо. А мне нравится. Хотя остатки собачьей жизнедеятельности немного портят картину. Придется снова с собаководами ругаться. Нет привычки у наших жителей, убирать за собой и своими питомцами. Не приучили. Сделали собаководами, но не превратили в ответственных собаковладельцев. Если что не так, то мы тут совсем не при чем, а как что, так отойди, это моя собака.
   Я последнее время разлюбил собак. Просто потому что они испортились... Стали как люди. Не то чтобы потеряли в верности и преданности, а стали наглее и тупее. Иными словами активно берут пример с хозяев. И не важно, что ты под два метра ростом, а она всего лишь лающий комок шерсти размером с цветочный горшок. Норову и важности - на целого мастиффа. Облает, исподтишка укусит, нагадит под ногами и довольная уйдет. Чего этим добилась? А ведь пример берет с хозяев.
   Когда с уборкой двора было покончено, я закинул в подъезд весь инвентарь, благо он тут никому не нужен, и забежал в магазин, что был на первом этаже нашего дома. Местные тетушки знали, что я ранний гость, а продавец была из местных, поэтому к моему приходу магазин уже был открыт. Поздоровавшись, я взял пару пластиковых контейнеров с салатом, полпалки колбасы и банку растворимого кофе.
   В квартире меня встретил звук гремящей посуды. Правда, на кухне был не готовый завтрак, а вполне симпатичный женский зад, обтянутый в легинсы, торчащий из холодильника. Моя гостья старательно искала, чем можно поживиться из съестных припасов.
   - Завтрак ты там точно не найдёшь. - Сказал я, облокотившись на дверной косяк кухни.
   - О! Привет! Так значит я у тебя. - Незнакомка широко улыбнулась размалеванным ртом и уселась на стул, сдвинув коленки и вытянув руки.
   Взгляд скользнул по синякам на запястьях и локтях. А вообще вполне симпатичная. Не мешало бы смыть тонну химия с лица, и было бы очень даже ничего.
   - Я взял на себя смелость приютить тебя на эту ночь.
   - Так значит, это не я тебя выбрала?
   - Никак нет. Ты была не в состоянии выбирать.
   - Да. Кажется, я вчера слегка перебрала. Но я знала, что судьба пошлет мне спасителя. Хотя последний месяц меня всё чаще преследуют слуги Матрицы.
   - Менты что ли?
   - Нет. Они тут не при чем. Хотя я уже и была в местном КПЗ. Отвратное место. Матрица. То место, куда мы добровольно заперли свои души, и кому безропотно поклоняемся.
   - Ужас какой. Тогда с твоего позволения, накормим же её, через наши желудки. Ты же не против.
   - Ты видимо не понял. Но пожрать будет здорово. А то у тебя в холодильнике даже дохлой мыши не нашлось.
   - Я её вчера доел.
   Удивленный взгляд в мой адрес. Видимо пытается понять, шутка или нет. Улыбаюсь, чтобы не напрягалась.
   - Что будешь? Есть салат с грибами, яйцом и сыром, а есть сырокопченая колбаса. На запивку кофе.
   Разговор о еде её явно завел. Девушка выпрямилась, уселась как примерная отличница и глубоко вдохнула. Я начал предвкушать долгий и откровенный рассказ.
   - Вообще-то я - веганка. Занимаюсь исключительно сыроедением. Потому что сырые овощи...
   - Колбаса или салат?
   - Всё вместе.
   - То-то же. Иди умывайся, а я пока еду по тарелкам раскидаю. Надоело из этих собачьих мисок есть - Я с явным недовольством ткнул пальцем в одноразовый контейнер.
   Рука скользнула к стойке с ножами, пока взгляд провожал аппетитные формы в сторону ванной комнаты. И ведь девка вроде неплохая. Девка? Или всё-таки моя ровесница. Нет, на тридцать она явно не тянет. От силы двадцать пять и то, если не скидывать из-за тонн штукатурки на лице. А самое забавное, что вижу её вот так вблизи минут десять, а уже ведем непринужденную беседу. Не то чтобы у меня были какие-то проблемы с общением с противоположным полом, просто тут уже как-то непристойно просто.
   Нож ловким движением рассек оберточный целлофан, после чего салат был отправлен по тарелкам. Хлеб у меня был. Я его не покупаю а пеку сам. Но не в хлебопечке, а в обыкновенной духовке. Хотя сейчас это были уже больше сухари. Ну да не беда. Духовку градусов на двести, на подсохшие хлеб майонез, горчицу. Кетчуп добавлять сегодня не буду. Не то настроение. А сверху плавленый сыр. Не тот, "Дружба" который, а новые - что в индивидуальных упаковках, да квадратной формы. Он под жаром плавиться внутри себя. Получается забавно на вкус. Теперь есть минут семь, чтобы сделать по бокалу кофе.
   Молотый я не воспринимаю, не знаю, как гостья. Я в этом деле исключительный извращенец и проклятие гурмана. Этот ароматный напиток у меня ассоциируется исключительно с растворимыми гранулами и примерно четырьмя ложками сахара. В общем скорее кофейный сироп.
   - Вот это у тебя тесак! Прям как у серийного убийцы!
   Тесак? Ну да, в руках у меня был нож для шинковки - смесь мясного топорика и длинного ножа. Несмотря на всю ужасающую внешность резака, это был очень проворный и юркий инструмент. И кулинарил я чаще всего именно с его помощью. Но проще было поддержать шутку.
   - А вот и главное блюдо пожаловало. Сейчас я буду тебя подавать к завтраку! - Зловеще произнес я, стараясь соответствовать образу.
   - И что ты хочешь съесть? - Спросила она, распахнув полотенце, демонстрируя полное отсутствие белья под ним. - Но знай, смертный, что я сама выбираю мужчину! И ты пока не выбран. Пока. - Она лукаво улыбнулась и, укутавшись, взгромоздилась с ногами на стул.
   А на столе как раз появились бутерброды, знаменуя начало трапезы.
   - Ты что повар?
   - Конечно нет, просто бутерброды, это единственное, что я умею готовить. Вот и довожу рецепт до совершенства.
   - Ты почти близок! Но тебе надо познать суть сущего и разглядеть матрицу. Тогда ты сможешь готовить их вне пространства и времени.
   - Один вопрос. Что такое Матрица?
   - Недочеловеки создали её, чтобы загонять нас, - по интонации я сообразил, что отношусь к числу первых, нежели вторых, - в свои агрессивные рамки. А я одна из тех, кто способен взаимодействовать с ней и даже менять под себя.
   - Ты какую таблетку выбрала у негра?
   - Какую таблетку? Не веришь мне?
   - Не скажу, что не верю. Просто первый раз близко вижу... - Я запнулся, подбирая верное слово.
   - Экстрасенс. Я - экстрасенс. Я способна видеть мир вокруг нас не таким. Я вижу сущность, что постоянно пытаются нам навредить.
   - Ну вот. Это уже более или менее общий знаменатель. Что ж, экстрасенс, давай хоть познакомимся. Вадим, дворник. - Я протянул руку.
   - Алиса. Экстрасенс. - Её пожатие было холодным и мягким. Никаких покалываний, как часто говорят про прикосновения магов, я не почувствовал.
   - Приятного аппетита, Алиса. А ты откуда? - поинтересовался я, начав с салата. Колбасу нарезал ломтиками и выложил на тарелку.
   - Из такого Мухосранска. Вряд ли ты даже знаешь такой город.
   - А сюда к кому?
   - Да я в принципе и не сюда ехала. Это лишь промежуточная остановка в моём путешествии. Я в Питер еду. Автостопом. А здесь типа перевалочного пункта.
   - Ну да, ты вчера неплохо так перевалилась. А остановилась у кого? В 48 у Антона?
   - Да, у Тоши. Ты его знаешь?
   - Я тут практически всех знаю. А вещи у него остались?
   - Угу. Блин... Он же теперь у этих...
   - Приспешников Матрицы?
   - Нет. У ментов в вытрезвителе.
   - Значит, к вечеру будет дома. Он периодически там проводит время. И часто ты так автостопом путешествуешь?
   - Каждое лето... Или осень, или весну. В общем, когда захочу.
   - И не боишься, что нарвешься на кого-нибудь в дороге?
   - Ты забыл? Я же экстрасенс! Я всегда чувствую, кто со мной рядом. И в случае чего, могу и прямо в мозг ударить. Это может быть очень, очень опасно!
   - Чувствуешь, говоришь? И кто же я по-твоему?
   - Обычный, скучный человек. Наверное ты был примерным мальчиком, учился с отличием, а потом не смог приспособиться в мире Матрицы. Но и как любой раб, не смог выбраться из неё. Поэтому ты сейчас работаешь на самом её дне. Ты - падальщик, который убирает за другими падальщиками.
   Такое откровенное хамство меня сильно удивило, хоть и ничуть не обидело. Почему то, глядя на неё, без макияжа, и большей части одежды, она мне казалась просто несчастной девушкой, которая так и не смогла определиться чего же она хочет от жизни. А все эти эпатажные выходки, лишь ширма, чтобы прикрыть глубокую рану на душе.
   - Ладно, допивай кофе, а падальщик пошел мыть посуду. - Я встал, собирая тарелки и вилки, попутно запихнув в рот целиком небольшой бутерброд. - Ты чем планируешь заняться?
   - Ты хочешь меня прогнать?
   - Нет. Просто интересуюсь. Квартиру я не могу открытой оставить, ну и ключей вторых у меня тоже нет. - Вот тут я слукавил, но оставлять ей запасной комплект не хотел. Тем более что на шкафу уже не хватало пары безделушек и сувениров. - Так что либо придется тебе весь день дома посидеть, либо придется уходить.
   - А ты надолго?
   - Без понятия.
  
   Сменив рабочий комбинезон на карго штаны и рубашку поло, я закинул за спину однолямочник и выбрался из квартиры вместе с Алисой. Мой путь лежал в сторону остановки, а девушка осталась позади где-то во дворе. Следить за ней я не стал, а воткнул в уши таблетки наушников и отправился в центр города. Конкретной цели у меня не было, но погода позволяла просто побродить по магазинам, не отвлекаясь ни на что.
   Где-то через пару часов моих блужданий, когда я выходил из одной среди многих лавок с инструментами, у меня в кармане завибрировал мобильник. Я нажал кнопку приема и приложил аппарат к уху.
   - Привет. - Её голос я узнал мгновенно. Он был тонкий, нежный и даже так я чувствовал, как она улыбается.
   - Привет, Светик. Как твои дела?
   - Дела хорошо. Только Дима уехал на два дня. А у меня выходной и мне скучно. Я хотела устроить пробежку в парке. Но одной стремно. Приедешь?
   - Да, конечно. Я буду у тебя... - Бросил взгляд на наручные часы. - Минут через двадцать. Идет?
   - Хорошо.
   Переодеваться мне не надо было. Брюки удобные. Рубашка тоже. На ногах трекинговые ботинки, так они для бега ничуть не хуже кроссовок буду. Даже лучше, потому что голень тут зафиксирована, как в берце. Поэтому, не теряя лишнего времени, я ускорил шаг и направился на остановку.
   Автобус подъехал минуты через три я, наконец, уселся на одно из свободных мест. Несмотря на середину августа, духоты не было. Жара была, но не смертельно. Стоило мне устроиться поудобнее и погрузиться в музыку, как снова зажужжал телефон. Звонил Эдик.
   - Привет, мужик.
   - Здорово.
   - Вечером занят будешь?
   - Пока не знаю. Что-то серьезное?
   - Нет. Пиво хотел попить, да поговорить.
   - Это может потерпеть?
   - Пиво - нет. А разговор - пару-тройку дней.
   - Давай тогда замажемся на завтра.
   - Хорошо.
  
   На место я подъехал ко времени, но Света уже ждала меня. Едва выбравшись из автобуса, сразу нарвался на очень теплые объятия. Она невысокого роста, поэтому чтобы поцеловать меня, ей приходится подниматься на носки и практически виснуть у меня на шее. После Света делает шаг чуть назад, позволяя оглядеть её. Маленькая, но при этом фигуристая - стройная талия, подтянутые ягодицы, из-под майки отчетливо выпирает упругая грудь, руки загорелые, крепкие. Темно-русые волосы с легким мелированием затянуты в тугой, высокий хвост. На ногах бриджи, которые замечательно подчеркивают её стройность. На поясе небольшая сумочка с бутылкой воды и маленьким полотенцем. В общем, прекрасная спортсменка.
   - Пошли?
   - Пойдём, а то я тебя уже заждалась.
   Говорит она, как маленькая капризная девочка, во всяком случае, интонации такие. Она чертовски правильна. Дойдя до парка, мы останавливаемся на какое-то время, чтобы она немного размяла поясницу, сделав пару легких наклонов, потом очередь доходит до ног. Я вижу, как её мышцы наливаются силой, перекатываясь под кожей. Света ловит мой взгляд и улыбается. Потом, как и положено, мы проходим два круга пешком, для того, чтобы дыхание пришло в норму, а мышцы ног запомнили все возвышения и трудные места на дорожке. Всё это время, мы не разговариваем. Точнее, пару раз я срываюсь на какие-то вопросы, но каждый раз ловлю её неодобрительный взгляд. Вдох носом, выдох ртом. Вдох носом, три шага, выдох ртом, три шага. Всё должно быть именно так. Я знаю это и молчаливо следую рядом. Естественно слева от неё. Потому что так положено. И да, за свой внешний вид я уже получил "взыскание". Пешие круги позади и по её легкому кивку головы мы начинаем бежать. Первый круг совсем медленно, это почти быстрый шаг, с тем отличием, что когда одна нога опускается, вторая уже начинается подниматься. Светин хвостик забавно раскачивается от каждого шага, а вот грудь наоборот почти не подпрыгивает - отличное поддерживающее белье. Делаем четыре круга, метров по двести пятьдесят. Затем снова переходим на шаг. Теперь можно сделать несколько глотков воды. С благодарностью принимаю открытую бутылку после Светы. Когда бутылка возвращается обратно, наши пальцы касаются. В этот момент ощущаю на себе неодобрительный взгляд. Мимо проходит женщина в возрасте, с которой Света мило здоровается. Та натягивает в ответ фальшивую улыбку и справляется о здоровье нам в след.
   - Это тётя Люба из соседнего подъезда. - Её голос сначала хрипит от долгого молчания.
   - Мерзкая старушенция.
   - Если Димку увидит - заложит.
   - А мы что? Просто бегаем по парку. Это вроде пока не запрещено.
   И дальше снова замолкаем. Бег для неё сравни медитации. Хотя я давно за ней заметил, что она в принципе ловит кайф от тренировки своего тела. Есть такой тип людей. У неё нет стремления похудеть, сбросить лишнее. Она хочет сделать так, чтобы её тело выглядело безупречно. Но не за счет диет, а за счет усердной, каждодневной работой над собой. Иногда мне казалось, что ей доставляет больше удовольствия сам процесс занятий, а не результат. Хотя вот лично меня её результат более чем устраивал. Да и мужа её, скорее всего, тоже. Мой взгляд невольно скользнул по кольцу на её безымянном пальце.
   В итоге пробежали мы около пяти километров. Сделав два финальных пеших круга, мы наконец отправились в сторону её дома. Это была типовая девятиэтажка, в чьем номере помимо цифр была ещё и какая-то невообразимая для нумерации буква. На скамейки у входа сидело несколько бабулек и мама с коляской, поэтому, как только мы начали приближаться к ним, пришлось немножко отстать. Света принялась рыться в сумке, в поисках ключей, а я как истинный, но совершенно ей незнакомый джентльмен остановился рядом с совершенно с незаинтересованным лицом. Железная дверь противно заскрипела впуская нас. Лифт оказался на первом этаже. И как это часто бывает, лампочка внутри едва горела, нагоняя скорее мрака, чем рассеивая тьму. Впрочем, все плюсы этого я почувствовал, едва закрылись двери. Её губы впились в мои, а упругая грудь уперлась чуть выше живота. Руки скользнули по талии, прижимая влажную футболку к спине. Поцелуй длинною в пять этажей. Не успел лифт остановиться, а она уже стояла в стороне с абсолютно невинным лицом. Наткнись на нас в дверях соседка или сосед, решили, что мы два незнакомых человека.
   Сначала выходит она, незаметно осматривается и тут же дает сигнал мне, что можно выходить из кабинки. Дверь открывается мгновенно - ведь ключи давно наготове. Меня буквально втягивают внутрь. За такую дерзость я прижимаю Свету к стене, целуя в губы и шею. Рука касается нервно вздымающейся груди и ощущает, как из неё дикой птицей пытается вырваться сердце.
   В ванную отправляюсь первым. Впрочем, тут мне нет нужды задерживаться надолго. Быстро обмываюсь, надеваю свежую пару белья и выхожу. Да, в однолямочнике у меня всегда с собой лежат свежие майка, трусы и носки. В том числе и для такого случая. Заодно проверяю, на месте ли презервативы. Вместе с этим чувствую, как внизу живота зреет что-то большое, томное, что стремится подкатить прямо к горлу. Это есть то самое томительное ожидание сладкой близости. В трусах и майке выхожу и отправляюсь прямиком на кухню, где уже ждет чашка горячего чая и бутерброд с вареньем. Теперь у меня минут сорок на то, чтобы немного успокоится после бега и насладиться ожиданием.
   Свету я знал уже около трех лет. Когда я только приехал в этот город, то устроился работать продавцом в отдел электроинструментов. Я надеялся, что получится начать нормальную жизнь. А она работала на одном этаже со мной, только через отдел. Так и познакомились. Когда люди проводят по одиннадцать часов на рабочем месте, так или иначе, они стараются подружиться или хотя бы сблизиться с теми, кто всё это время проводит рядом с ними. Меня правда невзлюбили. По сути, я нарушил многие устоявшиеся традиции - не вышел первым знакомиться с окружающими, не выходил в течении рабочего дня, чтобы обсудить с соседками новости и прочее. Для местных сорокалетних теточек я был явно неприятным соседом. Впрочем, про меня быстро забыли. А вот она наоборот, обратила своё внимание на мою персону. Сначала Света просто легонько кивала и улыбалась, проходя мимо моего отдела. Спустя примерно неделю я удостоился персонального "Привет!", когда она заглянула в отдел. Я не бежал от её общества, но и не стремился к нему. Может именно это безразличие и подталкивало Свету ко мне. Спустя какое-то время ей удалось вытащить меня в общий коридор, где начались наши разговоры. Не буду лукавить, собеседник она невыдающийся, но мне было просто приятно находится в её обществе.
   Спустя год я ушел с работы и появлялся в этом торговом центре раз в две-три недели, но всегда старался увидеть Свету и по возможности поболтать за жизнь. Как раз в это время, я узнал, что она собирается замуж. Честно говоря, в груди ничего даже не ёкнуло. Я искренне порадовался за неё. А вот спустя три недели после её свадьбы, девушка меня сильно удивила. Помню, мы стояли около перил, наблюдая за покупателями в основном зале. Я редко смотрел прямо на неё во время разговоров и даже часто погружался куда-то в свои мысли. Но этот диалог заставил меня обратить на неё внимание.
   - ...он у меня очень хороший. Вчера опять большой букет цветов подарил.
   - Угу. Молодец. Настоящий романтик. Тебе с ним повезло. - Я не вникал в суть диалога, а снова думал о своём.
   - Да... Но иногда... Понимаешь, он правда очень-очень хороший... Даже слишком. А мне иногда просто хочется...
   - Бросить всё и остаться наедине с собой. Укрыться от всего мира, хотя бы на один вечер, чтобы, наконец, откровенно побеседовать со своей душой?
   - Да! Я думала я одна такая. А у тебя так же. Значит это нормально? Как считаешь?
   - Наверное. Ну, или просто ненормальный я. А ты медленно но верно, катишься к этому состоянию.
   - Ты единственный человек, с кем у меня такое открытое общение. Единственный, с кем я могу оставаться собой...
   Не заметить такой сигнал было просто невозможно, поэтому через неделю мы уже вместе ужинали в ресторане. Это и вправду было лишь безобидный ужин - я не хотел торопить события.
   За спиной слышу открывшуюся защелку в ванной. Я к этому времени просто сижу за столом. Чашка помыта и убрана назад. Всё как и должно быть. Ощущаю её нежные теплые руки у себя на плечах. Она гладит мою шею, нюхает волосы. Я целую её ладони. Встаю и следую за ней, держась за руку. На ней тонкий шелковый халат, едва прикрывающий ажурный верх чулок. Света чуть ускоряет шаг, и я улавливаю подвязки, которые должны тянуться к поясу, но его дорисовывает уже воображение. Это сильно возбуждает. С кровати уже давно снято покрывало, ещё до того, как она отправилась на пробежку. Кипельно-белые простыни, одеяло зазывно окинуто в сторону с одного угла. Подобно кошке, она плавно забирается на кровать и тянет меня к себе. Я оказываюсь сверху. Её аромат - легкий и притягивающий влечет меня к нежной шее, плечам. Халат улетает куда-то в сторону. Грудь, живот. Бретелька бюстгальтера съезжает с плеча. Мы раздеваем друг друга, чтобы оказаться наедине с нашей наготой и страстью. Сейчас она делает всё плавно и нежно. Потому что так правильно. Но я знаю, что через пару минут я смогу превратить её правильность в неуправляемый хаос желания. И поэтому я следую за её ароматом. Добравшись до живота, я не останавливаю, а продолжаю спускаться ниже...
  
   Я провел рукой по её волосам. Света прижалась чуть сильнее к моей груди и начала осторожно гладить её рукой. Томная усталость навалилась на нас. Сейчас хотелось лишь тишины и покоя. В голове было пусто и спокойно, а мышцы и разодранная спина уже начинали ныть.
   - Вадим. - Света забралась на меня и села, продолжая гладить грудь. - А Эдик же врач?
   - Угу. - Сейчас я уже видел, что её пышная и упругая грудь, была результатом умело подобранного нижнего белья. Увы, но без него всё выглядело несколько более прозаично. Впрочем, меня и так всё вполне устраивало.
   - А он может лекарства выписывать?
   - Ну, то, что требуется по лечению - да.
   - А что по рецепту? Это вообще как-то контролируется?
   - Скорее всего. Я нюансов не знаю. Наверное, то что с наркотиком идет - то под строгий учет. Остальное - послабее.
   - А ты можешь попросить его, чтобы он мне эфедрин выписал?
   - Наверное, могу. Спрошу на днях. - Разговор совсем не хотелось продолжать. Чем больше я с ней общался последнее время, тем больше меня тяготило наше общение. Если раньше я его искал, то теперь старательно избегал.
   - Просто мне очень надо. Это же мощный блокиратор молочной кислоты. Если его принимать, то мышцы не будут так быстро уставать. И ещё будет расходоваться подкожный жир. Все кто занимаются в спортзалах, используют его. Только у нас его теперь не достать. Попроси его.
   Вся эта тирада была сказана за считанные секунды. И для меня в этом состоянии прозвучала подобно рою пчел над ухом. Мне нравилось как она выглядит. Её лицо, её глаза, её губы. Я начал гладить её волосы, потом притянул за шею к себе, поцеловал и несильно направил её вниз, чтобы она наконец прекратила говорить и нашла занятие для своих пухлых губ. Больше всего я люблю её за то, что такие намеки она очень быстро понимает.
  
   Дорога домой заняла немного времени. На остановке сразу нарвался на свой автобус, да и по опустевшим улицам быстро доехал до места. Во дворе уже зажгли свет, так было не темно. Я глянул на часы - восемь вечера. Подъезд встретил меня лязгнувшей дверцей. Пара ступенек до квартиры. Я заметил её не сразу. Алиса сидела на полу, обхватив ноги руками.
   - Эй, живая?
   - Они... - Она тихо плакала. - Они были здесь...
   - Кто? - Я насторожился.
   - Сущности. Я видела их. Я почти взломала Матрицу, но она отправила их, чтобы помешать.
   - Фух... - Облегчение. - А точно сущности, а не менты?
   - Я их не перепутаю. Ты просто не способен меня понять. Ты просто тупое животное. Ты падальщик. - Он начала вставать, всё ещё опираясь спиной на стену. - Ты абсолютно тупое животное. Я... Я ненавижу тебя! Ты мразь!
   Мне удалось довольно ловко поймать Алису, когда она обрушилась на меня с кулаками. Девушкой она была довольно хрупкой, поэтому особого труда не составило, сжав её одной рукой, второй быстро открыть замок и запихнуть её в квартиру. Нечего ещё соседей тревожить.
   - Оставь меня в покое! Ты что не слышишь? Грязная обезьяна. Тварь! Серая масса. Скотина!
   Последней каплей стала пощечина. Снова сгребаю её в охапку, забрасываю себе на плечо и тащу в ванную. Ледяная вода мгновенно превращает копну непослушных волос на голове в прилизанную прическу. Она кричит на меня ещё сильнее, пытается драться. Но вопли прерываются, когда я начинаю умывать её. Косметика превратилась в жуткую кашу. Наконец Алиса прекратила ругаться. Она только плакала. Сначала в голос. А когда я вытирал её лицо и голову - тихо вздрагивала и беззвучно что-то говорила. Я поднял её и повел в спальню. Перспектива провести эту ночь снова на кухне меня не радовала. Уложив её на диван, я собрался идти на кухню, но почувствовал, как она вцепилась в мою руку.
   - Не уходи...
   - Ты же только что хотела обратного.
   - Я не хочу, чтобы они меня забрали... не уходи, пожалуйста... - Алиса сжалась в позе эмбриона, обнимая мою руку.
   - Опять-двадцать пять.
   - Пожалуйста. Мне очень страшно... И одиноко... Останься со мной.
   - Ладно. Тогда двигайся, я не собираюсь вторую ночь спать на полу.
   У меня даже относительно быстро получилось разложить диван, при том, что Алиса так и оставалась на нем.
   - Я хочу знать, что ты всю ночь будешь рядом.
   - Никуда я не денусь. Некуда...
   - Я думала о тебе сегодня...
   - И?
   - Я выбрала тебя... - Её рука сноровисто расстегнула ширинку и проскочила мне в трусы. - Я хочу тебя...
   - А я тебя - нет. Либо спим, либо я ухожу на кухню.
   Она остановилась, но руку не убрала. Ну и пусть. Главное, чтобы ничего лишнего. Не хочу. Не хочу и всё тут. А то получится, что всё будет только из-за жалости. А это неправильно. Да и устал я за сегодня. Надо просто отдохнуть. После всего этого я погрузился в нервный сон.
  
  
   День второй
  
   На следующее утро я встал с большим трудом. Алиса так и пролежала всю ночь, прижавшись ко мне. Судя по всему, ей снились хорошие сны. Я даже видел, как под утро она улыбалась. Но мне пришлось огорчить её, когда я выбрался из объятий, вызвав тем самым недовольное ворчание.
   Работа пролетела быстро, провалившись в памяти как очередной рабочий момент. Случись что - вряд ли уже вспомню, кого видел, с кем общался, с кем здоровался. Такие дни сливаются с остальными в один тягучий, типичный.
   Когда же я вернулся домой, Алисы уже не было. А вместе с ней пропала пара сувениров да пару тысяч, которые я по недосмотру оставил на полке шкафа. А может и специально. Хотел проверить её. Наверное. Проверка была успешно провалена.
   С этими мыслями я отправился на кухню. Оставшись в гордом одиночестве я не расстроился. По крайней мере, на завтрак у меня теперь было в два раза больше салата с крабовыми палочками. Эстетством заниматься не стал - не для кого. Просто свалил из одной упаковки весь салат в другую. Потом замешал самое обыкновенное тесто на воде, дал ему постоять минут пятнадцать и сделал три продолговатых батона. Отправил их в печь и включил чайник. Моя гостья была большой любительницей кофе, потому что после её ухода банка оказалась почти пуста. Надо будет купить. Насыпал ложку в бокал, туда же закинул кубики сахара. Всё, теперь можно ждать.
   Эдик освободиться с работы не раньше четырех. Так что у меня в запасе ещё часов семь есть. Пока готовился хлеб, я сходил в спальню и включил музыку. Благо день рабочий и время уже такое, что можно включать так громко, чтобы слышать на кухне. К тому времени как я вытащил румяные батоны из духовки, кипяток уже остыл. Не дожидаясь, пока хлеб осядет, я, обжигаясь, оторвал краюху и с удовольствием накинулся на салат. Этим утром было как-то особенно тоскливо и голодно, поэтому с едой я разделался быстро. Сделав себе ещё пару бутербродов с творожным сыром, я взял чашку кофе и пошел в спальню. Благо идея о том, как скоротать время не заставила себя ждать. Пока ждал загрузку компьютера, продолжил с умилением поедать бутерброды, прихлебывая горячий кофе. Что называется, попал вовремя - кофе был не кипяток, но достаточно горячий, чтобы хватало терпения лишь на два глотка. Проверил почту, затем новости. Покряхтел, вычитав, что стабильности в мире больше нет и чихать все хотели на старые договоренности. В общем, бардак кругом. С грустью понаблюдал за "кардиограммой" доллара. Того вторую неделю уже безбожно лихорадило то вверх, то вниз. Настроения это не прибавило. Решив оставить проверку социальных сетей на потом, запустил старую-старую стрелялку и отправился стрелять по фашистам из ППШ.
   Раритет был целиком пройден часам к двум. До встречи оставалось ещё пара часов, но я на всякий случай скинул Эдику сообщение.
   "Всё в силе?"
   " Да. Подходи к кафе"
   "Как обычно?"
   "Да."
   Дома делать больше было нечего, поэтому я помыл посуду, которая осталась от завтрака, проверил рюкзак и двинулся на встречу. Решил не ехать, а пройтись пешком. В наушниках что-то играло, продолжая утреннюю тему. Я шел мимо второго гипермаркета, поглядывая на пустые витрины с распечатанными на принтере буквами "АРЕНДА". Последние два года только так и было. Так получилось, что торговые центры стали появляться, как грибы после дождя. При этом каждый хотел как-то выделиться на фоне других и привлечь потенциальных покупателей. В первом была огромная лестница, перед которой стоял фонтан с золотыми рыбками. Правда они очень часто дохли, то ли от плохой воды, то ли от окурков. Во втором, можно было не утруждать себя подъемами - он был сплошь напичкан эскалаторами. Третий щеголял прозрачными кабинами лифтов. А внутри... А вот внутри всё было куда как более прозаично. Первые годы развлекательных центров они радовали модными бутиками, кафе, просто магазинчиками и забегаловками, но когда центров становилось все больше, количество арендаторов капитально не увеличилось. Вот и стояли они теперь заполненные от силы на треть, не зная как заманить к себе ни предпринимателей, ни покупателей. Табличка "Аренда" стала самой популярной вывеской. В погоне за услугами все как-то подзабыли, что товары надо бы производить. А то выходило, что горстка торгашей зарабатывала деньги только для того, чтобы отнеси их другим торгашам. А те в свою очередь спустя несколько часов возвращались к первым. И это при том, что в городе, по сути, не было ни одного производящего предприятия. Мы были самым ярым представителем современного информационного общества потребителей, чья ответственность за себя и ближнего исчезала дальше собственных интересов. Общество с ограниченной ответственностью.
   В кафе я пришел гораздо раньше намеченного времени. Хотя с другой стороны успел занять столик до самого часа пик. Вымыв руки в туалете, вернулся на своё место и взглядом подозвал официантку. Это была незнакомая мне по имени девушка лет двадцати. Короткая, под мальчика, стрижка, темно-русые волосы. Выразительные карие глаза улыбались мне вместе с тонкими губами, которые обнажали белые ровные зубы. Я часто попадал на её смену и по возможности старался не обижать чаевыми. Так и зародились наши исключительно формальные отношения по шаблону "клиент-официант".
   - Здравствуйте. Сейчас принесу меню.
   - Спасибо, не надо... э... - Она услужливо повернулась ко мне небольшой, но упругой грудью, на которой покоился бейджик с именем Лена. - Елена. Можно светлого пива? А меню, пожалуйста, принесите, когда ко мне за столик подсядут. Спасибо.
   - Да, конечно. Сейчас всё сделаю.
   Он направилась к барной стойке, предоставляя мне возможность понаблюдать за её очаровательным задом, затянутым в черные джинсы. Её мальчишеская красота давала простор для воображения, но в правильное русло его направляла её нескрываемая женственность. Мой взгляд то и дело цеплялся за её тонкую шею и нежные руки, пока она протирала стаканы и бокалы. Пиво налили и принесли практически сразу. Она принесла. Улыбнувшись и поблагодарив её, я стал ждать.
   Эдик появился спустя час. В тот момент, когда кафе уже было переполнено, и моя любимая официантка была загружена заказами настолько, что даже не могла улыбнуться мне в ответ, когда разносила заказы.
   - Ненавижу детей! - Начал с ходу мой друг. - Привет.
   Я пожал протянутую руку.
   - А почему ты должен их любить? Ты же педиатр, а не педофил! Ты детей должен лечить! А уж пусть эти их любят. В разнообразных извращенных манерах.
   - Шутишь? Ну шути-шути! Я тебя как-нибудь к себе на прием возьму. Как раз пока я буду с мамашами разговаривать, ты будешь детей отвлекать.
   - Знаю я твои разговоры! Сплошное склонение к соитию! Старый извращенец!
   - Не умничай! Так, что тут у нас? - Как раз в этот момент Лена принесла нам меню. Сама...Нашла минуточку для меня. - Девушка, мясо по-французски, салат с ветчиной и пиво светлое.
   - Леночка, и мне всё то же самое.
   - Два мяса по-французски, два салата с ветчиной и два пива. - Отрапортовала она, подражая отличнице в школе, записав заказ в свой блокнотик.
   - Ну и? - Я вопросительно посмотрел на Эдуарда, когда официантка ушла. - Зачем звал?
   - Ой, погоди, дай пива хлебнуть.
   - Хочешь, моего хлебни, если совсем невмоготу.
   - Спасибо подожду.
   Принесли пиво. Эдик жадно выпил половину кружки. Отдышался.
   - Фух... Короче. Надо, чтобы ты со мной сходил на прием.
   - В смысле?
   - В прямом. Посидишь, поддержишь меня.
   - Ты же сказал, что я буду детей отвлекать?
   - Тут немного другой момент.
   - А подробнее? Что натворил? Одинокая мамаша оказалась недостаточно одинокой?
   - Если б дело было в мамаше.
   - Воу! В папаше?! - Я уже был готов начать ерничать относительно его ориентации.
   - В какой-то мере. Надо чтобы ты с ним поговорил.
   - А почему я?
   - Потому что меня он слушать не будет.
   - Так! Стоп! Давай медленно и сначала. Я что-то ни фига не понимаю.
   - Надо чтобы ты прикрыл мой зад.
   - Это я понял. В чем причина?
   - За дочку он сильно переживает! Что непонятно?!
   - Так ты что? Дочку что ли... Эй! Ей сколько лет?
   - Достаточно!
   - Для чего? Для тебя или для уголовного дела?
   - Семнадцать ей...
   - Эм... Ну... Поздравляю тебя, старый извращенец. Теперь тебя официально тянет на молоденьких.
   - Не сме-шно. - По слогам произнес он. Как раз к этому моменту принесли нам еду.
   - И когда надо тебя поддержать?
   - Завтра. Часа в два.
   - Сделаю. - Я задумался, держа вилку в руке с наколотым на неё мясом. - Блин! Но как! Ей же семнадцать!
   - Ей нравится...
   - Мда...
  
   Телефон завибрировал на столе, издавая звуки, которые не всякий перфоратор мог извергать.
   - Алло.
   - Здорово, братишь.
   - Привет, милый человек.
   - Как твои дела?
   - Да все своим чередом.
   - А почему голос грустный?
   Остаток дня я провел дома, размышляя над поведением моего друга. Он был не прав. Факт. Он накосячил. Но я должен был его поддержать. И сама ситуация меня не радовала.
   - Да, есть тут проблема одна.
   - Может, помощь нужна? Ты же знаешь. Только слово скажи. Базаров чуть!
   - Да я знаю.
   - Я в твоем районе сейчас, не хочешь чайку попить?
   - Честно говоря, с удовольствием. А то уже всю голову сломал тут себе.
   - Ну и давай мы голову вместе поломаем... Кому-нибудь. А свою ломать не надо. Она тебе ещё нужна.
   - Через десять минут тогда выхожу.
   Я выключил интернет и подхватил свой рюкзак. Наверное, это странно, но я с ним стараюсь не расставаться. Такой стиль жизни. Ну, или просто перестраховка. Всё своё ношу с собой.
   Дверь подъезда скрипнула, и я вышел в прохладу августовского вечера. Навстречу вместе с внуком прошла соседка с пятого этажа. Поздоровались. У жителей я был на хорошем счету. Тихий, мирный, непьющий. В общем, такого дворника у них не было никогда.
   Во двор неторопливо, скрипя покрышками по асфальту въехала оранжевая KIA. Насколько я знаю, в городе только одна такая. Так что это точно был Лёха. Не успел он остановить автомобиль, как я открыл дверь и залез внутрь. В кондиционированной прохладе салона меня встретил друг, одетый в горку. Видимо прямо с работы заскочил со мной. Невысокий, коренастый, он напоминал то ли Винни-Пуха, то ли былинного богатыря. И небольшая борода только прибавляла сходства. И глаза. Необыкновенные карие глаза, в которых по твоему отражению, словно режущая кромка клинка гулял стальной блеск. Забыв, что KIA машина нежная, я с удовольствие захлопнул за собой дверь.
   - Ты когда перестанешь дверью хлопать?
   - Извини, никак не привыкну.
   - Давай я тебе сейчас по голове так же хлопну - запомнишь! Дай сожму твою руку, как горло мусору! - на моей руке сжался мозолистый капкан.
   - Давай, бородатый! Как ты, брат?
   - Да потихонечку, а ты?
   - Тоже нормально.
   - Поехали, чайку попьем?
   - С удовольствием.
   Откинувшись на спинку сидения, я почувствовал весь норов автомобиля, когда Лешка вдавил педаль в пол, и мы вылетели со двора. Ехали спокойно, хотя и скорости не сбавляли. Всё-таки его выучка водителя-телохранителя никуда не пропала. Машина бойко ныряла в прогалы потока, останавливаясь лишь на светофорах.
   - Лешка молодец! - Расплылся в широкой улыбке водитель, когда на последней секунде пролетел на зеленый свет.
   Спустя минут пятнадцать, мы завернули в один из многочисленных переулков, проглотили пару поворотов и остановились на заднем дворе одного из гипермаркетов. Здесь и примостилась уютная чайная, где время от времени мы и коротали вечера.
   - Мариночка, нам два молочных чая. - Начал с порога Алексей. - Фух, замотался сегодня с делами. Ну как ты, рассказывай. - Он со скрипом отодвинул стул, расстегнул куртку и уселся.
   - Да я нормально.
   - Что там у тебя за проблемы?
   - Да... - Я демонстративно отмахнулся. - Эдик... такой Эдик! Накосячил там, теперь отвечать не хочет.
   - Что-то серьезное?
   - Пока не знаю. Завтра пойду разбираться с ним.
   - Ну смотри. Если что, я на телефоне. Набери, если потребуется. Сразу подъедем. Во сколько пойдете?
   - Вроде как в два дня.
   - Угу. - Он закатил глаза. В них что-то нехорошо блеснуло. - Я понял. После встречи все равно отзвони. Даже если все нормально будет.
   - Сделаю.
   Принесли чайник с чаем и пару чашек. А мы заказали ещё бутерброды со всем, что удастся найти.
   Дверь брякнула колокольчиком и в кафе зашли трое. Я сидел спиной ко входу, поэтому новоприбывших я посчитал по взгляду Лёхи. Он слегка кивнул мне и на долю секунды задержал взгляд на каждом, затем отхлебнул из чашки. Шаркая, ребята присели за стол рядом. Нежный, душистый аромат чая тут же был забит весьма крепким перегаром. Я скривился. Худощавый белобрысый парень с выгоревшей напрочь шевелюрой и черными от загара руками подошел к стойке и заказал всей компании водки.
   После этого беседа не задалась. Я то и дело отвлекался от разговора, поглядывая на компашку. Уж больно неровно шёл у них диалог. Сначала всё было громко, но довольно мирно. Потом стали доносится возгласы типа: "Я тебя сейчас один ударом убью!" Наконец один из них встал и подошел к нам. Согнувшись на манер Манилова и подобострастно сложив руки на груди, он замялся и тихим голосом спросил:
   - Извините, пожалуйста, вы не против, что мы тут отдыхаем?
   - Нет, уважаемый, не мешаете. - Лёха отхлебнул.
   - Спасибо большое. А то мы сегодня собрались отдохнуть.
   - Отдыхайте.
   Пьянчушка отошел к своим, разом преобразившись.
   - А по нашему делу есть подвижки? - Не сразу вспомнил я про одно наше дело.
   - Да пока тишина. Эти уроды воронежские залупаются. Не знаю, что делать. По ходу придется ехать к ним.
   - Ну, ты тоже героя боевика из себя не строй. Набери - я подъеду.
   - Извините, пожалуйста, - вежливый человек снова возник рядом, - я снова прерываю вашу беседу. Ты хочешь его вовлечь в свои дела? - Лицо его оставалось прежним, но голос был явно нездоровым.
   - Что? - Мы переспросили почти одновременно, но было ясно что мужик обращается к Лешке.
   - Зачем ты хочешь его втравить в свои дела? Он хороший! Не смей его втравливать! Он хороший. - Дурачок полез на Алексея.
   Понимая, чем сейчас всё закончится, я встал из-за стола и направился к стойке, оплатить наш заказ. Не дали попить чай. А за спиной меж тем начинало закипать. Друг мой как можно вежливее и аккуратно постарался избавиться от надоедливого мужика. Сначала словом. Потом он встал и осторожно его отодвинул. Ну так, одной ладонью. Я оставил деньги на стойке, не забыв про чаевые. Кивнул Марине и встал в проходе, сложив руки на груди. Действо подходило к концу. Лёха стоял спиной ко мне, покорно опустив руки, и смотрел на трех уже порядком пьяных "петухов", которые грозились уложить его в мгновение ока. И всё бы закончилось миром, если бы один из них не додумался послать моего спутника на... В общем едва он закончил, как тут же осел, получив увесистым кулаком в район нижней челюсти. Вырубился сразу. Двое других сначала не сообразили, что произошло, а потом довольно быстро присоединились к своему товарищу. Одному хорошо прилетело в нос - с хрустом и бурой кровью. Второй согнулся пополам от удара под дых.
   - Пойдем, драчун. Я расплатился.
   - Пошли, братишь. Пока, Марин.
  
  
   Киа застыла на обочине, растворяясь в полумраке ночи. Фары не горели, внутри тоже было темно. Лишь едва различимый огонек сигареты выдавал сидящего за рулем.
   Ненавижу, когда курят в машине. После этого одежду можно смело выбрасывать. А ещё бриться наголо - по-другому никак не выведешь мерзкий запах табака. Но это была не моя машина, а значит и не я устанавливал в ней правила. А вот хозяину явно было в кайф. Он пускал ровные кольца табачного дыма и смотрел куда-то в черную даль.
   - Вот такая вот засада...
   - Мда...
   - А ещё меня на старую работу зовут...
   - Киллером?
   - Угу. - Он смачно затянулся и заполнил всю машину дымом.
   - Сколько людей ты убил?
   Он задумался - считал.
   - Триста сорок шесть.
   - А сколько хороших людей ты убил?
   Задумался. Но уже не так долго.
   - Троих.
   - Как мало хороших людей в этом мире...
   Дальше сидели в полной тишине, занимаясь курением - он активным, я - пассивным. В общем, всё было уже сказано.
   - Ладно, пойду я до дому.
   - Подбросить может?
   - Не, пройтись хочу. До встречи тогда. Был рад увидеть.
   - Взаимно брат. Набери, не забудь.
   Покряхтев, я вылез из машины и пошел вдоль дороги. Киа развернулась и пронеслась мимо, бибикнув вслед.
  
  
   - Так вот он пришел не один! И даже не с дочкой - Подвыпивший Эдик активно жестикулировал, явно радуясь тому, что пережил встречу с разгневанным отцом поруганной девушки. - Он ещё половину родственников привел. Там был какой-то дядя, брат, сват... Черт пойми кто! Мне ещё повезло, что Вадим их всех принял на себя. За тебя, Вадь!
   Бокал с виски отсалютовал в мой адрес. Я поднял кружку пива в ответ. С нами за столом сидел Иван - наш общий друг. Обладая исключительно армянской внешностью, Ваня был нашим старым, почти что школьным другом. Каким-то чудом сегодня он оказался проездом в наших местах, так что не встретиться мы просто не могли. Тем более тут был такой случай.
   - Ну а дальше что?
   - А что дальше. Я с ним разговариваю, а сам на этих кошусь. Ну мало ли Вадик не справится. А они смотрят на меня, как на мертвого уже, и улыбаются. Думаю, хана. Поеду я сегодня в лес в багажнике.
   - И как же тебе удалось его убедить?
   - Да все очень просто оказалось. Дочка его, ещё та ... Ну просто нельзя так свободно чувствовать себя в молодой девушке. Реально, словно прорубь рухнул. Да и языком так нельзя научиться орудовать, на бананах одних тренируясь.
   - С тебя это ответственности не снимает, старый извращенец! - Это уже я вставил свои пять копеек. Этот дневной "базар" меня сегодня вымотал в край.
   - Не умничай. Короче, позвонил я нашему гинекологу, подняли её карточку. Оказалось она живет половой жизнью то ли с одиннадцати, то ли с двенадцати лет. Это просто папка её витает в сельском неведении.
   - Весело у вас тут.
   - Угу... - Я отхлебнул светлого.
   - Ой, не слушай его. У Вадима очередная депрессия.
   - Мне просто кажется, что я теряю связь с окружающим миром.
   - А, по-моему, ты просто ох**л!
   - Просто мне не нужен весь твой экстрим. Я вообще тебя не понимаю. У тебя же невеста есть. Свадьба скоро. Считай самое сладкое время отношений. А ты шуры-муры крутишь со всеми. Ты же, как я понял ещё и с медсестрой своей гуляешь? Ты же женишься, почти на днях.
   - Ну, во-первых, она замужем, так что у нас с ней всё по-честному. Во-вторых, я готовлю палитру, чтобы отношения имели разные тона. Сейчас семейная рутина всю остроту и убьет. А эти походы на сторону и добавят нам нужный накал.
   - Не знаю. Мне и семейных страстей хватило. - Не хотелось, а пришлось вспомнить годы "золотые". - И даже в самые тихие дни мне всего было достаточно. Жены мне хватало с головой.
   - Тебе тогда сколько было?
   - Двадцать три.
   - Офигеть! Ты либо буддист, либо знатный пи***бол!
   - Я сам ещё не определился. Кстати о буддистах. Вань, а ты же ведь у нас буддист?
   - Да. - Иван всё это время молча с улыбкой следил за нашим диалогом. Теперь пришла его очередь.
   - Вот скажи мне, буддист, вера твоя она же учит не противодействовать злу. Ведь так?
   - Любая религия так или иначе учит не отвечать на зло. А что?
   - Но ведь буддизм, можно сказать, самая миролюбивая.
   - Ну можно и так сказать.
   - Получается, - я начал, наконец, развивать свою мысль, - если я сейчас дам тебе в лицо, ты мне не ответишь? Ведь иначе это будет противодействие злу. Причем злом.
   - Понимаешь, у меня КМС по боксу. И я скорее боксер-буддист, чем буддист-боксер. Поэтому я тебе сначала двойку пробью, а потом уже, как и положено настоящему буддисту, прощу тебя. И даже отвезу в больницу.
   - Понял. Вопросов больше нет. Сижу, пью пиво.
   - Хватит цедить эту дрянь. К нам друг приехал. Закажи виски
   - Ладно. Закажу стопку.
   - Эй, виски не пьют стопками!
   - А я выпью!
  
   Во двор я попал уже часов в десять. Выбравшись из такси, где ещё шумел выпивший Эдик, желающий продолжения банкета, я, покачиваясь, направился в сторону подъезда. Высадили меня не очень удачно - предстояло пройти весь двор. Так что завтра можно будет услышать слухи и домыслы про моё нынешнее состояние. Хотя черт с ним!
   Виски и пиво здорово шумели в голове, раскачивая палубу. Первая половина недели выдалась совсем жуткой, так что настроение медленно, но верно катилось все ниже и ниже. Как метко заметил Эдуард - депрессия. Хотя он уже давно, как специалист, поставил мне диагноз: маниакально-депрессивный синдром, как ежедневное состояние души.
   С дороги я свернул на дорожки, что вели к подъезду через детские площадки. На одной из них "тусовалась" стайка подростков. Одним словом шпана. От этой шайки несло пивом и сигаретами, то и дело слышался мат и гогот. Именно такие компании обычно и светились в сводка по делу о групповом избиении бомжей или изнасиловании. Повинующиеся стадному инстинкту, эти пацаны сбивались вокруг самого бандитистого и старались во что бы то ни стало, показать себя перед другими. В общем приближаться к ним было опасно. Особенно в состоянии изрядного подпития. В лучшем случае можно было остаться без мобильного телефона и мелочи, что звенела у меня в карманах.
   Нацепив на лицо маску бесстрашия и полнейшего безразличия, я направился мимо ребят. Естественно, меня сразу заметили.
   - Мужик, закурить есть? - Даже не смогли ничего оригинального придумать.
   - Вот я матери твоей расскажу завтра, что ты у бомжей всяких сигареты стреляешь! - Главное для меня было, произнести всю фразу максимально четко. Язык то уже переставал слушаться.
   - Здравствуйте, Вадим Сергеевич! - Ответили все дружно, почти по-армейски.
   - Привет, шпана! Хулиганите?
   - Нет, Вадим Сергеевич. Отдыхаем просто. - Теперь за всех говорил Саня - местный главарь. Ужасно высокий и жутко тощий. Но при этом задиристый и авторитетный.
   - Так, парни, - я с облегчением облокотился на детскую стенку, нарочито обратившись именно к мужской части компании. Девчонки тут тоже были, - кто из вас мне оставил на этой лавке позавчера подарки? Насвинячили от души!
   - Это не мы, Вадим Сергеевич!
   - А кто? Денис со своими головорезами?
   - Нет, он тоже не мог.
   Я скрестил руки на груди, хоть и вышло не сразу, и с укором посмотрел на ребят.
   - Правда, Вадим Сергеевич! Это не мы. Мы же за собой убираем! - Саша демонстративно поставил недопитую бутылку "Балтики" в урну. Интересно, не жалко ему? Или это такой способ доказать, что это не они. Кстати остальные тоже кинули кое-что из мусора в бак.
   - Ладно... - протянул я. Действительно, даже сейчас, не смотря на весь шум и гам от компании, вокруг всё было чисто. Ошкурки от семечек плевались в кульки, плевки и окурки сразу отправлялись в урны. Приучил я их всё-таки к культуре. Причем быстрее, чем собаководов. - Только не расслабляйтесь. Чистоту блюсти обязательно.
   - Хорошо, Вадим Сергеевич! - Снова ответ прозвучал хором.
   - И если кто во дворе чужой ошиваться будет - скажите мне. Надо нам изловить этих хулиганов, что бутылки свои у песочницы оставляют. А то повадятся к нам ходить, потом поганой метлой не выгонишь.
   Кто-то поежился. А... Сереня. Да, помню, душевно я тебя проучил в своё время метёлкой. Помнишь, значит. Это хорошо. Очень хорошо. Уроки такие помнить надо. И даже богатые родители не помогли. А точнее ещё и добавили.
  
   В подъезде было, как обычно, прохладно и сумрачно. До энергосберегающих ламп мы пока не дожили. Коптила "лампочка Ильича". Подошел к двери и потянулся ключами к замку. Что случилось потом, так и не понял. Удар холодной молнии по затылку прогнал почти весь хмель. Я отчетливо увидел себя со стороны - стою ровно перед дверью с протянутой рукой, в которой замерла связка ключей. Что не так? Что заставило сердце колотиться барабанной дробью в висках? Что вызвало холодный пот по спине? Я смотрел на причину неморгающим взглядом. Между самой дверью и дверной коробкой был вставлен маленький рекламный календарик. Дверь у меня в квартире деревянная, но подогнана хорошо - щели практически нет, так что кому-то пришлось потрудиться его туда загнать. Даже видна помятость и залом глянцевого картона. И что? А зачем кому-то вставлять календарь мне в дверь? Реклама? Но почему тогда у соседей нет таких же? Уже забрали? Вряд ли. Тогда один-два точно должны валяться на полу. Календарь то воткнут не на уровне глаз или замка, а ниже. Так его проще не заметить. Ещё один довод, что это не реклама. Тогда зачем он? А вот зачем - я прихожу домой, открываю дверь, не обращая на картонку внимания, и роняю её на пол. Вот и сигнал кому-то, что я дома. Кому? И где гарантии, что календарь не вытащит сосед, который шел мимо? Я осторожно опускаю взгляд на коврик, что лежит у меня под дверью. Что хочу увидеть? Крошки от печенья, что может лежать под ковриком. Ничего нет. Совсем. Паранойя? Наверное.
   Открыл дверь, решительно зашел внутрь и позволил остаткам хмеля снова завладеть разумом. Густоватый туман окутал мысли, погрузив меня в молоко размышлений. Думал обо всем и ни о чем одновременно. И пока думал, стащил с себя все, кроме трусов, и пошел на кухню. Понаблюдав, как горит "синим цветком" газ, сделал себе большую кружку чая. Сел у окна, выключив свет и вглядываясь в темноту. В полумраке августовского позднего вечера понаблюдал за компанией ребят, что всё ещё шумели во дворе. Видел, как играют светлячки их сигарет, как вспыхивает желтоватой стрелкой пламя зажигалки, подсвечивая всё ещё детские лица. Смотрел на это все и старался подавить в себе дикую панику, что пыталась накрыть меня с головой. Гнал тревожные мысли и воспоминания. Топил нервы в горячем аромате черного чая. Наконец, когда глаза перестали воспринимать картинку, а мозг начал самостоятельно воспроизводить сцены из жизни, решил перебраться на диван, чтобы не сделать сон на кухне своей традицией. Прошлепало босыми ногами по холодному полу в спальню. Постояв пару мгновений в дверях, вернулся на кухню, помыл в темноте чашку, потом отправился в туалет на сон грядущий. И наконец, добрался до своего дивана, где опустился в прохладную сырость запоздалого сна. На то, что диван насквозь мокрый, я обратил внимание не сразу. Лег, полежал, понял, что сыро и только потом услышал настойчивый стук в дверь. Открыл не сразу. Сначала удивленно рассматривал причудливые узоры, что теперь были у меня на потолке. Пытаясь сообразить, что же протекло в спальне у Семена - соседа сверху - прохлюпал сырыми ногами до входной двери, оставляя на полу мокрые отпечатки ступней.
   - Вадим, как тут у тебя? Ух ё-моё! Половины комнаты залило! А ты чего не убираешь? Тебе же на телевизор попало! И диван весь сырой!
   Сосед - маленький лысоватый мужичок - бегал по моей квартире и хватаясь за голову причитал и уже оценивал нанесенный мне ущерб. Я в это время стоял на входе и отрешенно смотрел на весь этот потом. Спасать было нечего.
   Видимо моё поведение Семен оценил как растерянность и решил перейти в наступление. Тон сменился мгновенно.
   - Да... Хотя ты сам виноват! У тебя же стояк старый в туалете. А у меня все трубы новые! У меня там всё закрыто красиво! Это видимо на стыке прорвало. Я же тебе говорил - меняй трубы вместе с нами. Кто теперь ремонт оплачивать будет? У меня там ремонт новый был! Мне опять что ли всё переделывать?!
   А вот тут я опешил. Не успел рта открыть, так меня залили, так теперь ещё и виновным назначили. Пришлось отмахиваться:
   - Сёма, трубы у нас в туалете, а залил ты меня в спальне. При всем желании, я не виноват. Да и к тому же это ты уже чудишь. Я соседей сверху залил? Сам то хоть понял, что сказал?
   - Залил, не залил, а всё равно ту моей вины нет! Это нас залили! Иди на третий разбирайся! Я тут не при чем. Так что ни копейки не получишь! У тебя тут и так свинарник!
   - Ой, иди уже! Страдалец-горемыка. Полы у себя там хоть вытри, а то реально придется скоро тазом вычерпывать. - Я вежливо, но настойчиво взял его под локоть и вытолкал за дверь.
   Настроение достигло своего дна и ушло куда-то прочь. Я пощупал рукой диван. Тот ответил радостным хлюпаньем. Эх... Поспал. Окинул спальню, так и не включив свет, чтобы оценить урон. Диван - самая большая потеря - сохнуть будет неимоверно долго, телевизор - не страшно, спокойнее будет, стопка допотопных журналов, старый стул. Жить можно. Собрал тряпкой лужи, что остались на полу. Крепко выматерился, от души, с чувством. Отыскал в шкафу новую простынь и пошел на кухню. Замотался, сидя на стуле, на манер немца под Сталинградом и закрыл глаза с твердым намерением завтра проспать работу.
  
  
  
   Проспать естественно мне не дали, позвонив заблаговременно аж в половине пятого, чем вызвали не столько недовольство, сколько удивление. Надо же, начальство как рано встает. Впрочем, был и вариант, что оно ещё и не ложилось. Хотя дело это явно не моё.
   Похмелье и недосып сделали свою часть работы, поэтому я кое-как но прибрал двор и отправился снова досыпать в уже остывшую постель. Что точно снилось я уже и не вспомню, но сквозь сон пробивалось жужжание телефона, благо поставил я его на виброзвонок. Пару раз я вскакивал, то ли от падения с безумной высоты, то ли от старых воспоминаний. Но разбудил меня звонок в дверь. Мерзкий, пронзительный, он даже не смог стать частью сна, а бесцеремонно ворвался в воображаемую реальность. Я с большим трудом открыл один глаз и заставил себя встать. В одних трусах и босыми ногами я добрался до двери. Звонок повторился ещё раз. Замок щелкнул и я выставил смятое лицо в образовавшуюся щель.
   - Привет! Я разбудила тебя? - Света стояла на пороге, держа в руках маленькую сумочку отвратительного цвета.
   - Привет. Да, пытаюсь прийти в себя. Проходи...
   - Я нам суши заказала. Ты завтракал.
   - Угу. Хорошо. - Ответил я неопределенно, почесался в причинных местах и отправился снова в спальню.
   Да, черт возьми! Я просто взял и пошел к себе на диван. Это не я её приглашал, так что не мне её развлекать. Впрочем, Света достаточно легко ориентировалась в моей квартире. Шоком для меня стала "новость", что диван мокрый. Я заставил себя вспомнить, как так это получилось. Вспомнил, взял простынь и пошел на кухню. Укутавшись, я сел на стул и принялся наблюдать в полудреме. Девушка первым делом зашла в ванную и как следует вымыла руки с мылом. Так положено. Я даже представил, как она тщательно трет руки, чтобы смыть всю грязь улиц. Потом она пришла на кухню, порылась в шкафах, нашла там невесть откуда взявшийся соевый соус и развела его в двух пиалах. Лично мне было все равно, как сильно его бодяжат в кафе, но для неё это было важно. А ещё все её подруги разводили соевый соус сами и откровенно брезговали покупным. Что больше меня удивило, так это то, что Светик достала из сумочки маленький изумрудного цвета тряпичный мешочек, и извлекла из него складные китайские палочки. Значит, и приборами кафешными мы тоже брезгуем. Эх, ладно. Всё это - проблемы её мужа.
   - Дима вернулся. Но я сказала, что пошла с подружками в кафе, есть суши.
   - А не боишься, что он позвонит подружкам твоим проверить?
   - Нет, они предупреждены.
   - Не сдадут?
   - Они не знают, где и с кем я сейчас.
   - Это хорошо.
   - Иди оденься. Нельзя сидеть в таком виде за столом.
   А вот это уже наезд на личное пространство. Простите, барышня, но так командовать можно только в своем доме!
   - Никуда я не пойду. Так поем.
   - А курьер сейчас придет?
   - И что?
   - Ты к нему в таком виде выйдешь?!
   - А что такого? Я у себя дома, в конце конов!
   - Нет уж! Я сама суши заберу. А ты оденься, немедленно! - Голос стал уже более настойчивым. Впечатляет... Но не сегодня.
   - Нет. - Спокойно ответил я, растер сонное лицо ладонями и добавил: Ты мне не жена.
   - И слава Богу! Я ей не завидую.
   - А зря. Замужем сейчас за богатым человеком, ребенок, дом, работа хорошая.
   - У меня тоже дела не хуже! - Прозвучало с вызовом. Словно крикнула в след: "Сама дура!" Пришло время добить её одним хлестким ударом ребра ладони по шее.
   - Тогда почему ты здесь? - Спрашиваю снова будничным тоном.
   - Да пошел ты!
   Света срывается, развернувшись на пятках стремительно идет к двери и натыкается на звонок. Мерзкий и противный звук может выбить из колеи и остановить любого, что и происходит. Мгновение и с её кукольного личика испаряется гримаса злость и надевается маска детской наивности и девичьего обаяния. Ради этого все и затевалось. Обожаю смотреть, как она меняет свои маски. Приятно наблюдать за работой профессионалов. Девушка мило улыбаясь забирает свой заказ, отдает деньги, в том числе и чаевые, и закрывает дверь. Снова я заперт с голодной фурией в одной квартире. Маска обаяния сброшена на пол.
   - Свет, извини...
   - Пошел ты! - снова меня послали.
   - Света прекрати!
   - Отстань от меня!
   Она стоит на кухне спиной ко мне, скрестив руки на груди. Она легко может уйти, но не делает этого. Она просто стоит ко мне спиной. И я вижу, как её крепкие ноги затянуты в тонкие черные чулки, как упругая попа прикрыта коротким черным платьем, как её загорелые плечи недовольно поднимаются в такт дыханию... Послушай женщину и сделай наоборот. Так точно! Я встаю, обнимаю её сзади и целую в манящую ароматом шею. Запах женщины мгновенно кружит разум. Руки сами задирают низ её платья, обнажая округлый зад и кружевные трусики. Значит, сегодня мы займёмся этим на кухне.
  
   Через полчаса мы сидели за столом и разглядывали наш заказ. Света всё ещё злилась, впрочем извинения, судя по её крикам, понравились. Хотя в данный момент было практически невозможно догадаться, что каких-то пятнадцать минут назад, она кричала во всё горло и царапала мне грудь до крови. Я невольно передернул плечами. Грудь начинала болеть.
   - И что это такое? - Спросил я, вскрывая одноразовую упаковку с палочками для еды.
   - Ролл. Еда настоящих самураев.
   - Вряд ли настоящие самураи ели рис с такой охотой. Он вроде считался у них едой для бедняков. В него и рыбу то заворачивали для хранения. А перед едой рис выбрасывали. - Я решил вредничать до конца. То ли похмелье, то ли просто настроение не задалось.
   - Не умничай! Ешь давай.
   - И что ты заказала?
   - Футо-маки, филадельфия, бонито и сливочный лосось.
   - Сколько слов непонятных, а есть вроде и нечего.
   - Ты какие будешь?
   - Давай наверное лосось.
   - Сколько?
   - Сколько тебе не жалко.
   - Бери всё, я для тебя специально заказала. Остальных тебе дать?
   - Да, по штучке накидай. Надо же знать, что за гадость ты ешь.
   - Кушай. Тебе чай сделать?
   - Не знаю, - откровенно признался я и закинул кругляш ролла.
   - Ты так забавно кушаешь...
   - Прошу, не начинай.
   - А что такого?
   - У меня нет на это настроения.
   - Мне уйти?
   - Я не прогоняю тебя. Просто я не люблю этих слащавых заигрываний.
   - С каких пор?
   - Это допрос?
   Разговор был окончен. После обеда она привела себя в порядок, сделала тугой пучок, осмотрелась в зеркале и ушла. В который раз.
  
   Спустя час ко мне заявился Эдик. Вид у него был ещё хуже моего. После моего отбытия гуляния явно продолжились. Я усадил его на кресло, дал чашку сладкого чая.
   - Из дома выгнали...
   - Соня?
   - Угу. Из-за вчерашнего.
   - Что, сильно погудели?
   - Наверное. Я ни черта не помню.
   - Завязывай ты с этим, братец! Как ты теперь с ней?
   - К вечеру отойдет. Она у меня огонь, но быстро отходит. Тем более у нас вчера была просто пьянка без разврата. Так что я чист.
   - Всё с тобой понятно. А мне помощь твоя нужна. На худой конец совет...
   - Слушаю внимательно. - Он даже приподнялся со спинки кресла и наклонился ближе ко мне.
   - Что мне со Светой делать?
   - Светой?
   - Да. Светленькая такая, низенькая татарочка.
   - Это которая?
   - Которая со мной и с тобой в сауну ходила. Вспомнил?
   - А! Эта? А что с ней не так? По-моему там всё как надо было. Ты чем недоволен?
   - Бесит она меня...
   - В смысле? - Он рассмеялся.
   - В прямом. Не могу я уже с ней общаться.
   - Не удовлетворяет?
   - Да нет... С этим как раз всё в порядке. Я вон до сих пор отойти не могу - руки подтрясывает.
   - А она сегодня к тебе приходила?
   - Угу. Час назад где-то ушла.
   - Ну а чего тогда? Пользуйся, раз нравится!
   - Не могу я так...
   - Опять морализируешь?
   - Да дело не в этом. Просто надоела она мне. Чисто по-человечески. Надоела. Вот смотрю на неё, вроде красивая, всё при ней. А внутри пустота кромешная.
   - Далась тебе эта пустота?!
   - А по-другому никак. Я вот на неё смотрю и не могу определиться, то ли у**ать её хочется, то ли вы**ать.
   - Это кризис. Тебе надо развеяться. Отвыкнуть от неё. Теперь ты понимаешь, о чем я говорю? А если бы вы с ней были не любовниками, а мужем с женой? Почуял весь масштаб трагедии?
   - Мужем и женой мы бы с ней точно не были.
   - Не суть. Ну а проблема в чем?
   - Подскажи мне, друг, как мне с ней разобраться.
   - Чтобы отстала? Насовсем или чтобы только передохнуть?
   - Не знаю я... Не знаю. Подскажи мне, как лучше сделать. Ты же можешь. Ты же - супер-еврей!
   - Ну... Сколько я тебя знаю, ты всегда проявлял способности. Ещё неизвестно, кто из нас больший еврей! Я - по рождению или ты - по призванию.
   - Ой, не вгоняй меня в краску. Лучше подскажи что делать.
   - Да пошли ты её, раз надоела.
   - Как так?
   - А вот так! Не будь м*даком, не мучай ни себя, ни её. Скажи, дескать, прощай моя любовь и тому подобное.
   - Я так не могу.
   - Почему?
   - Жалко её... Она же не просто так от своего Димы бегает.
   - Жалко? Тогда продолжай нагибать её дальше. В чем проблема?
   - Не могу.
   - Надоела?
   - Наверное... - Признался, наконец, сам себе.
   - Ну тогда и не умничай. Не можешь послать её, просто заигнорь. Прекрати на звонки отвечать, сам не звони. Представь, что её больше нет. Месяц-два и она забудет о твоем существовании.
   - Эх, ладно, Чудо-Юден, не помог ты мне, хотя и пытался.
   - Чем смог.
  
  
  
   Тележка медленно катилась по кафельному полу гипермаркета, шныряя между высоченными стеллажами со всяким барахлом. Сегодня я решил убить день, закупаясь всем для дома. Бытовую технику я бодро оставил позади. Неспешно брел между рядами с покрывалами и полотенцами, раздумывая обновить покрытие затопленного дивана. Хотя ничего не решил. Резко свернул в инструменты. Давно хотел купить себе киянку. А то иной раз надо что-то забить нежно, а молотком не получается - либо расколешь, либо вмятину оставишь.
   Хотя и тут меня ждало разочарование. Иногда мне кажется, что нет причин у депрессии. Депрессия всему причина. Мы настолько погружаемся в саможаление, что все вокруг начинает нас остерегаться. Поэтому нам и кажется, что день не удается, нужные вещи теряются или ломаются в самый неподходящий момент. Словно мы заставим все наше окружение подключиться к безумной гонке, целью которой является жалость к нам любимым. Одним словом, киянки не было. Была огромная куча молотков... Хотя как... Было их восемь штук и все разные. Иллюзия выбора. Берешь один - с цельнолитой головой в виде прямоугольника. А нужен круглый... И всё. Есть рядом другой - поменьше, но тоже прямоугольный. А того, который нужен нет. Или вот пример...
   Я невольно проводил взглядом молодую пару. Девушка с шипением отчитывала своего бойфренда за то, что он взял не те хлопья. Потому что она сейчас худеет и ей нужны ультролегкие. А он же взял для плотного полдника... Хм, а вот если насыпать их в две чашки и поставить рядом, она сможет их отличить? Повинуясь древнему инстинкту охотника, я направился за ними. Это был настоящий детектив с погоней. Мне приходилось идти достаточно быстро, чтобы не отставать, но при этом, не так, чтобы вызвать подозрения на свой счет. Поэтому приходилось хитрить. Они свернули в молочный отдел, намереваясь срезать путь к хлопьям. Я же проскочил до следующего "переулка" с колбасами. На выходе я почти потерял их, если бы не милое шипение. Она до сих пор его отчитывала. Вот это я понимаю, смертный грех. Снова по газам. Позади остаются свежие овощи. Ухожу на параллельную - туда, где помидоры и огурцы в синих лотках. Они притормозили рядом с киви и манго. Пользуясь паузой, ковыряюсь в огурцах и рассматриваю её. "Скоропея" явно на себе не экономит - длинные белые волосы, слишком тонкие, чтобы собрать в хвост, поэтому они царственно спадают на загорелые плечи. Кожа-шоколад, правда, ладони так и не загорели, покрытые пятнами от крема. Глаза прикрыты широкими очками от солнца, которые то и дело приходится приспускать, чтобы рассмотреть содержимое полок. Увы, в нашем гипермаркете потолок слишком высоко, так что иной раз меж полками блуждает сумрак. Ага, услышав заветное "Одно гнильё", устремляюсь за парочкой. На "Соках" догоняю практически борт в борт и тут... Погоня была прервана в связи с чрезвычайными обстоятельствами. Мой транспорт плотно завис на полках с пивом. Не то чтобы дико хотелось, просто возник резонный вопрос "Про запас". Глубоко выдохнул с тоской, решил не злоупотреблять финансами. И снова медленно побрел дальше. "Скоропея" подобно дельфину вынырнула между стеллажами и, вильнув скудной гривой наращенных волос, скрылась из виду.
   Оказавшись в рядах с едой, решил затариться бомж-пакетами. Вещь дешевая и по сути нужная, когда нет времени. Закинул в тележку себе десять упаковок. Добавил пару пачек сока и снова отправился в своё бесцельное плавание. В этом было даже некое удовольствие. Ходишь, наблюдаешь за этой дикой суетой. Это даже не муравьи.... Муравьи делают что-то для высшей цели. Это люди... Бессмысленные глаза, резкие движения, когда хватают с полки и брезгливые взгляды, когда берут не то. Неизменно здоровые корзины, полные фруктов, злаков и мюсли у худых и стройных, и тележки, неприлично полные колбас, сосисок, булок, тортиков и газировок у крупных персон, так любящих жаловаться на свою дурную наследственность в плане веса. Всё монотонно и однообразно.
   - Вадим? - раздалось где-то из-за спины и уже не в первый раз, судя по настойчивости.
   Я старательно пропускаю мимо ушей. На общение я вообще не настроен.
   - Вадим, это ты?
   Невольно оборачиваюсь на голос. Я узнал её не сразу. Практически угадал.
   - Анька, ты что ли?! - от удивления всплеснул руками - Привет! Сколько лет прошло!
   - Привет, Вадимка! Тысячу лет, не меньше!
   - Ты с третьего курса вообще не изменилась!
   - Ой, да прекрати! Это ты льстишь!
   - Нисколько! Всё в этом мире меняется, а сиськи третьекурсниц остаются неизменными!
   Мы засмеялись в голос, и она толкнула меня кулаком в плечо. Это была моя очень давняя подруга. На столько давней, что уже и не помню, когда мы познакомились. Было это где-то в начальной школе. Потом был совместный институт. А потом наши пути-дороги разошлись. Причем внезапно и окончательно. Я даже слышал как-то, что она перебралась в столицу и устроилась на весьма неплохую должность.
   - Ты занят? - внезапно спросила она, и в потускневших на долю секунды глазах я увидел, что совершенно свободен до тех пор, пока ей это будет необходимо.
   - Пойдем на кассу.
   Расплатившись, мы решили подняться на второй этаж гипермаркета и посидеть в кафе. Все эти хождения по магазинам очень сильно выматывают, к тому же, разговор предстоял не из простых. Такое бывает, когда давно не видел старого друга. Вы вроде бы всё такие же друзья и ничего не изменилось, но каждый раз, когда хочется заговорить, понимаешь, что общих тем практически не осталось. Именно поэтому так легко и приятно встречаться с людьми, которые никогда ничего не значили в твоей жизни.
   Пока стояли на эскалаторе, взгляд невольно зацепился за двух девчонок лет четырнадцати, которые сидели на лавочке и делали бесконечную тираду селфи. На мой стариковский взгляд, это было подобно кривляньям мартышек перед зеркалом. Не удержавшись, ткнул локтем свою подругу.
   - Вадим, а ты всё-таки постарел. Стал брюзгливым стариком. Сейчас все на этом помешаны.
   О да. Мне кажется селфи - это идеальное воплощение эгоизма. Ведь самое большое место в кадре занимаешь ты. И не важно, где ты находишься и что на фоне. Да будешь там хоть Ниагарский водопад изнутри или жерло вулкана - главный посыл происходящего - смотрите, что Я сделал. Именно поэтому так мало стало фотографий от 3-го лица. Ведь там ты часть происходящего, а на фоне чего-то величественного - так вообще песчинка. Сделай фото на фоне Спаса на крови. И что? Ты маленькая точка на фоне великого памятника архитектуры. А сделай ты "себяшку" и вот уже какая-то церквушка виднеется из-за твоего неповторимого лица. Меняется центр фото. Эгоцентризм. Я есть высшая материя. Всё остальное лишь фон.
  
   - Ну как ты? Где ты? В Москве, слышал?
   - Да. Там. Устроилась в бюро по переводам. Сейчас там уже отделом руковожу. И понимаю, теперь почему меня там так ненавидели в самом начале.
   - Что? Лютуешь?
   - Нет. Они тупят. Иногда хочется всех поставить к стенке и пострелять.
   - Замужем?
   - Угу.
   - За ним?
   Была у Анюты одна давняя любовь. Знал про этого парня тогда только я. Сохла она по нему бессовестно. На моё удивление, их любовная история развивалась достаточно гладко, хотя и там хватало бурных расставаний и скандалов. Благо, среди подружек я не значился в виде "мальчика-евнуха", так что ночных звонков с соплями не поступало. Узнавал всё постфактум и в довольно остывшей форме. А вот со свадьбой у них долго не ладилось. Ну, хоть у кого-то получилось.
   - Да...
   - А почему так грустно?
   - Потому что мечта способна обогревать, лишь оставаясь недосягаемой. Стоит ей оказаться в руках, и она тускнеет.
   - Вот оно что... Присядем?
   - Да, конечно.
   - Неужели не оправдал оказанного ему высокого доверия?
   - Оправдал. Всё, как и обещал.
   - Ну и? Что твоей тонкой женской натуре не дает покоя?
   - Мне стало это не нужно...
   - Что он обещал? Странно. Я хоть и плохо помню, но предложения там были явно заманчивыми.
   - Как тебе объяснить. Всё слишком хорошо. У нас идеальная семья. Сын...
   - Сын? А как же "Здравствуйте, я Анна ChildFree"?
   - Вот так вот получилось. Любовь творит чудеса.
   - А сейчас тогда что? Любовь этого чуда сотворить не смогла?
   - Может только на ней всё и держится.
   - Нет, когда кому-то больно, это уже не любовь. Это, скорее, мазохизм. Ну или садизм -- тут с какой стороны смотреть. Так что...
   - Предлагаешь его бросить?
   - Оу! - Я поднял руки, выказывая полное безучастие в этом вопросе. - тут я тебе не советчик! Вообще!
   - А ты то как? Я слышала, ты же был женат?
   - Я? Нет! Что ты! Я не совместим с семейной жизнью.
   - Как категорично! Боишься потерять свободу?
   - Наоборот. Мне нечего предложить взамен. Знаешь, кем я работаю?
   - Удиви меня.
   - Я дворник! А? А? Оценила масштаб?
   - Да ладно тебе! Ты же надежды подавал. Что случилось?
   - Надежды.... Ерунда это всё. Но, на самом деле, я полностью доволен. Мне хватает. А душевное спокойствие.
   - Ну ты даешь. Стоп, но ты же вроде как был с... - она замолкла и предоставила слово мне.
   - С Аленой. Но там... В общем не сложилось. Я же говорю -- не для семейной я жизни.
   - Я надеюсь, дело не в этом? - она многозначительно указала вилкой куда-то под стол.
   - Нет. Дело куда проще. Характер. Он отвратительный.
   - Ну... Это я ещё со школы помню.
   - С тебя пример то брал.
  
   Принесли наконец наши салаты. Заказали их как-то между разговором и даже не обратили внимания. Я- мясной, Аня -- что-то вроде оливье, но только без мяса. Ели не спеша, скорее для проформы. Когда наконец каждый из нас забрался достаточно глубоко в незаживающую рану другого, мы переключились на более отвлеченные темы. Заговорили о всякой ерунде, типа новы фильмов, музыке и просто дурацких шутках. Нависшая тень не понравилась сразу. Появилась она рывком, но неуклюже. Я обернулся, как можно медленнее и спокойно. Передо мной стоял парень на костылях и улыбался белозубой улыбкой. Ноги у него не было уже давно -- слишком лихо он доковылял. Где-то в темном уголке души ёкнуло. Надо валить!
   - Товарищ старшина! Это ж Вы?! Я Вас сразу и не признал! - голос был громкий, зычный.
   - Прошу прощения, Вы обознались. - Аня даже на стул откинулась, наблюдая за сценой.
   - Да как же?! Это я -- Мишка -- Гром. Вспомнили? Ну же! Август, восьмой год. Я на растяжке подорвался, кусок ноги им на память оставил. А вы меня на себе тащили!
   - Вы обознались. - Отрезал я и встал. Отсчитал деньги за еду и кивнул своей подруге.
   Мы быстрым шагом направились к лестнице, минуя эскалатор, оставив Михаила, который Гром, растерянно смотреть нам вслед.
   - Это кто? - Я буквально чувствовал, как её распирает от любопытства.
   - Вообще без понятия. Дембель какой-то запоздалый.
   - Ясно. И ты его не знаешь?
   - Совершенно.
   - А что за август восьмого? Ты же служил в это время? Я помню, ты же за год до этого в армию от нас сбежал.
   - Я в этот момент спокойно в штабе сидел, на компьютере "Косынку" раскладывал.
   - Мы куда?
   - Пойдем ко мне, - ответил я не сбавляя шаг. Настроение испортилось.
  
  
   - О да... Вот так... Продолжай... Не смей останавливаться! Ты просто бог... Ах...
   Мы лежали в ванне полной воды и пены. Я массировал ей стопы, которые до этого момента покоились у меня на груди. Аня получила второй шанс побывать на вершинах наслаждения. Первым она уже благополучно воспользовалась. Это был странный секс -- страстный, беспощадный. Мы оба знали, что второго шанса уже точно не будет, поэтому отдались этому делу всей душой и телом, стараясь не то пресытится наперед, не то впечатлить друг друга. Одним словом запретного оказалось непристойно мало. Но всё уже было позади, мы отлеживались, унимая боль в изнуренной плоти.
   - Я понимаю, какую ошибку совершила... Надо было за тебя... Ах... За тебя замуж выходить... Он мне никогда не делал такой... Ах... Ах... Фух... Дай мне пару секунд перерыва, а то я тут кончу...
   - Так, давай мы не будем сейчас обсуждать твоего мужа. Правда, я себя чувствую, как вибратор.
   - Оу! Прости, я не хотела, просто... - Аня густо покраснела и погрузила ноги в воду.
   - Просто ты его любишь, и вы отличная пара, и у вас прекрасная семья, ребенок... И вообще.
   - Прости... - и моя знакомая провалилась в дикие глубины своих размышлений. Я видел, как усталость на её лице поменяла свою природу, словно и не было никогда этой бесшабашной девчонки. Её глаза всегда были для меня открытой и красочной книгой. И вот сейчас я прочитал в ней невообразимую тоску, растерянность и странную решимость, которая крепла с каждым мгновением. Надо было с этим заканчивать.
   - Ладно. Я вылезаю. Если хочешь, можешь ещё тут поваляться. Есть хочешь? - С этими словами я выбрался из ванной и обернулся полотенцем.
   - Нет. Спасибо, Вадик.
   Мне захотелось ответить дежурное "не за что", но её глаза опрокинули меня на самое дно нежной души, скрытой за тоннами сарказма и цинизма. Я понял, что стал тем самым камушком, который вызывает целый оползень. "Вибратор перемен" - пронеслось в голове.
   - Пожалуйста.
   - Я сейчас уже поеду.
   - Может всё-таки чаю?
   - Нет.
  
   Утро было похмельным,хотя и не пил. Поспать почти не получилось, потому что после произошедшего мысли тревожным роем наполняли голову. Думалось обо всем и ни о чем одновременно. Но больше всего беспокоила Света. Внезапная решимость заставила встать с кровати около четырех утра и отправится убираться во двор. Сегодня всё должно закончится.
   Работа снова пронеслась монотонной рутиной, не оставив в памяти ничего интересного. Даже вся эта лабуда про украшение нашего мира куда-то улетучилась. Едва пробило восемь, как я, сидя дома и доедая завтрак набил сообщение на телефоне. Ответ не заставил долго ждать. Не сообщение, звонок. Брать трубку не хотелось по определению.
   - Нам надо поговорить. - Дословно воспроизвела текст моего сообщения Светлана.
   - Обязательно. - Я почувствовал спиной, как неправильный ответ её взбесил. "Да, моя госпожа." На худой конец "Хорошо". Но такие ответы её приводят в животное бешенство. - Где встретимся?
   - Не знаю. Давай после обеда ещё раз созвонимся и всё решим.
   - Годится. - Уф. Опять волна по спине прошла.
   - До свидания.
   - Угу. - Ох и достанется мне сегодня. Впрочем если решил, то надо идти до конца.
  
   После всего, захотелось посвятить немного времени себе. Это утро запомнилось огромным камазом с оранжевой кабиной и кузовом, до верху забитым вещами. Встали деловито у моего подъезда и подгоняясь матюками стали разгружаться. Кто-то всё-таки решился на третий этаж заехать.
   Понаблюдав за ними в окно ещё с полчаса, я забросил на спину однолямку и ушел "по магазинам". Впрочем выбор у меня был невелик. Отправился я в свою Мекку, свой храм. Автобус ждал не долго, заткнув уши наушниками и погрузившись в тяжелый рок. Выходных хотелось просто жутко. Хотя с моим графиком вроде бы и стыдно жаловаться. Но всё равно. Забрался в скрипучий пазик и плюхнулся на свободное сидение. Пару остановок ехал спокойно, притопывая ботинком в такт рифам. А потом началось -- проехали центральный рынок. В раз ввалилась огромная толпа неугомонных бабок с полными сумками. Зачем им и куда столько -- никогда понять не мог. Так ещё и стараются все по местам рассесться, попутно гоняя всех, кто им показался неугодным. Рядом со мной пристроилась одна такая. Одна из тех, кто громче сержанта американской армии орет, что она ветеран. Хотя если присмотреться, то на лице видно сытое послевоенное детство. Да и не такие они -- фронтовики. Воевавший славы не ищет. Ему бы жить спокойно, да солнышку радоваться. Сам знаю...
   - Молодой человек, уступите место пожилой женщине!
   Говорит уже раз третий, судя по интонации. Дооралась даже сквозь шум музыки.
   - Я скоро выхожу.
   - Я, между прочим, ветеран войны!
   - Год какой?
   - Что?
   - Год рождения?
   - Пятьдесят третий. В смысле сороковой.
   - При всём уважении, не выглядите Вы на семьдесят пять.
   - Всё равно. Пожилым надо уступать! Тебя мать не учила?
   - Нет. Не успела. Умерла рано.
   Пока тетка стояла в растерянности, не зная, что сказать, я подскочил, отдал кондуктору деньги и выбежал из автобуса. Вышел на остановку раньше, ну да и шут с ним, пройдусь.
  
   Звякнул колокольчик и я вошел в магазин. С непривычки, могло показаться, что я оказался на каком-то чеченском рынке: на стенах висел разномастный камуфляж, а прямо за прилавком -- огромный стенд с оружием: с десяток автоматов Калашниковых и столько же стволов иностранных производителей. Увы, всё не боевое, а лишь страйкбольное. На стеклянной витрине стоял здоровенный пулемет Калашникова, на стволе которого красовалась бумажка с изображением перечеркнутой руки и надписью: "Руками не трогать. Слюнями не капать". А заправлял этим всем персонаж, под стать месту -- черноволосый, рыжебородый Диман, которого чаще называли Дагоном. Откуда пошло и не скажу. Вышеупомянутую бороду дополняли очки в толстой пластиковой оправе и лицо, имевшее только два выражения. Когда в магазине набивалось достаточно постоянных покупателей, начиналось увлекательное шоу -- угадай национальность продавца. Половина ставила на то, что он чистокровный еврей, который не очень хорошо маскируется, другие считали, что он вылитый араб, третьи -- румын. Сам же он каждую неделю придерживался разных вариантов. Так что я склонялся, что, либо он евреизированный русский, либо тактический дагестанец. Впрочем ему свои теории я не озвучивал. Он был и без того скуп, так что лишаться своей пяти процентной скидки совсем не хотелось.
   Так вот когда я вошел его лицо несло на себе выражение номер два: " Господи, если ты есть, убей меня, но сначала идиота, что стоит передо мной". Сам он сидел за своим рабочим компьютером и вяло, но планомерно щелкал мышкой, изображая бурную деятельность. А по мою сторону прилавка стоял парнишка, лет семнадцати и о чем-то увлеченно рассказывал. Причем спустя несколько секунд я понял всю глубину скорби продавца. Все вопросы парнишки медленно, но верно перетекали в лекции начинавшиеся со слов: " А вот в игре...". Увидев меня, на лице Дагона просияло выражение номер один: " О, какие люди! Давай деньги, а то я очень занят разделкой трупов".
   - Привет работникам торговли!
   - И Вас туда же!
   Мы пожали друг другу руки.
   - Здравствуй! Привет!
   Покупатель тоже был в очках, но толщина линз была раза в два больше, да и изо рта торчал ряд неровных крупных зубов. Его протянутая рука осталась нетронутой. Не люблю наглых и фамильярных.
   - А мы вот тут про оружие говорим. Да, про оружие. Просто говорим.... - он продолжил бормотать что-то себе под нос.
   - Как дела? Что в магазине нового?
   - Да какие у нас дела? Кризис душит. Цены второй раз вверх ползут. Не знаю, как старые ценники удержать.
   - Новинок не ждать?
   - Месяца три даже не надейся. Пока полная задница!
   - По ножам глушь? - Была у меня одна слабость -- складные ножи. Вроде и дурь, а с другой стороны -- коллекция!
   - М! Крысу привезли! Лимитку!
   - А чего в ней? - заинтересовал, чертяка!
   - Ассист, предохранитель и накладки на рукояти из G10.
   - Ого! Ну ка, выкатывай на прилавок! Только пока ценой не пугай.
   - А там, кстати всё не так страшно. Урвал по старой закупке. Так что цена докризисная. Мамой клянус!
   Ну точно... Тактический дагестанец!
   - И сколько ты за неё хочешь? - Я взял достаточно крупный складной ножик с приятной черной рукоятью. Щелкнул лезвием -- подпружиненный клинок выскочил по дуге и встал на своё место.
   - Всего четыре.
   - Тысячи?!
   - Таки да.
   Еврей! Зуб даю -- еврей он!
   - Ты с дубу рухнул? За что ж такие деньги? За пружинку и накладки?
   - За лимитное исполнение. Таких ножей раз два и всё. Вон, "Десептикон" за полторы сотни тысяч продали. А тебе четыре жалко. Эх ты...
   - Нет, я конечно всё понимаю. Но за что?
   - Не хочешь, как хочешь. - Продавец демонстративно взял нож и засунул его в картонную коробку, собираясь спрятать её куда-то под прилавок. На нервы, гад, давит!
   - Дим! Я не сказал, что не буду его покупать! Просто я не планировал сегодня столько потратить. Сам понимаешь...
   О да, эти торги давно уже стали традицией, от которой мало кто отказывался.
   - Скидок на него нет! - Внезапно вспомнил Дагон.
   - В смысле?!
   - В прямом! Это ж лимитка по старой цене! Я и так с него теряю! Меня начальство по голове не погладит!
   - Ну не прибедняйся! Ладно. Черт с тобой, золотая рыбка! По карте принимаешь?
   - Неа.
   - Да что ж ты делаешь, ирод окаянный!
   - Давай наличку и вали отсюда!
   Я отсчитал из кошелька означенную сумму. Эх, а ведь и правда не планировал. Совсем. Ладно, дойду до банкомата сниму ещё. А паренек между тем, всё терся в магазине, поправляя свои "телескопы" и влипая в витрины.
   Забрал обновку, попрощался и вышел из магазина, а Дагон сменил своё выражение лица и вновь приступил к методичному отстукиванию мышкой.
  
  
   Как и планировали, встреча состоялась после обеда. Короткий звонок и вот уже Света стояла передо мной в своем субботнем наряде. Легкий сарафан открывал загорелые плечи. - Привет.
   - Привет. Я как раз хотела с тобой поговорить.
   - Надо же. Я тоже.
   - Пойдём где-нибудь посидим.
   Я стараюсь изо всей силы не показать лицом своё неудовольствие. Мы должны куда-нибудь пойти, потому что так надо. Как же надоело это самое надо и так должно быть. На это я купился в своё время и именно это меня и бесит теперь. Про себя я прошептал название места, которое должно было сорваться с её пухлых губ. Света озвучила мою мысль:
   - Мы пойдем в "Суши клаб".
   - Пройдемся?
   - Да.
   - Не боишься, что нас заметят?
   - Нет.
  
   Небеса явно были против нас. Сначала по дороге нам встретились несколько её подруг, которые с улыбкой здоровались со Светой, но по глазам было видно, как они торжествовали. Теперь у них на руках были козыри. Для чего? Для женской дружбы. В кафе не оказалось свободных столиков, потому что была вторая половина субботы и почти весь город желал отдохнуть в модном месте. Но мы заняли очередь и послушно стояли недалеко от стойки администратора. И всё это время мы молчали. Я сам не люблю много говорить и тем более заниматься пустоголовой болтовнёй. Но слушать тишину в компании Светланы было очень удивительно. Получив то, что я так долго от неё ждал, я насторожился. Тишина - слишком королевский подарок от этой принцессы. Сейчас ей предстоит попросить очень высокую цену за свою услугу. В глубине души я уже знал что ожидать, впрочем, и сам желал этого.
   - Я хотел...
   - Сейчас сядем, - она подняла руку ладонью в мою сторону, - и поговорим.
   - Мы так и будем молчать, пока не займем место?
   - Да.
  
   Наконец девушка-администратор поймала мой взгляд и подозвала к себе. Место нам выделили на проходе. В общем, всё складывалось против меня. Или нас? Нет, не было, и нет никаких нас.
   Света заказала роллы "Филадельфия" - с семгой, сыром и авокадо. Я же долго листал европейское меню и выбрал свинину в хрустящем. Сделал заказ и получил очень недовольный взгляд. Впрочем, по фиг... Я отмахнулся.
   - Можем поговорить, наконец? Или будем ждать заказа?
   - Поговорим.
   Я выдохнул и приготовился. Но наступила лишь долгая и тупая пауза. Наконец Светлана была готова и начала:
   - Я хотела поговорить с тобой...
   - Это я понял... - хотелось перейти сразу к делу. Но вместо этого я понял, что Света мне сейчас выцарапает глаза.
   - ...поговорить с тобой. Наши отношения постепенно заходят в тупик. Я не вижу в них продолжения. И... Ты говорил про мои отношения с мужем. Я долго думала об этом... И считаю, что мне надо больше уделять внимание именно ему. В общем...
   - Ты хочешь, чтобы мы расстались?
   - Расстались? Нет... Просто, нам надо немного разобраться в себе.
   - А я в себе уже давно разобрался - не моргнув глазом, выдал свою ложь.
   - А во мне?
   - А надо?
   Нельзя отвечать вопросом на вопрос. Не, не так! Так нельзя. Принесли наш заказ. Снова пронизывающий взгляд. Ну да, конечно. Кто же заказывает в суши-баре мясо? Я! Я заказываю! И горжусь этим. С великим удовольствием беру нож и вилку, а не эти кастрированные палочки и принимаюсь уплетать мясо. Сочное, с сырной корочкой. А напротив меня начинается очередной ритуал. Открыты одноразовые палочки, налит в пиалу, или как она там, ненавистный разбавленный соевый соус, а в нем разведен васаби и имбирь. Пришло время есть роллы. Бред...
   - И всё же...
   - Что? - я явно сбил её с толку.
   - Ты хочешь, чтобы мы расстались. - О, как же её это бесит. Мы должны сейчас кушать, а не разговаривать. Её лицо абсолютно спокойно. Слишком спокойно. Словно гранитная маска скрывает эмоции.
   - Нет...
   - Это не вопрос. - Штурвал на себя. Ну всё, идут на таран.
   - Нет... Я не хочу... В смысле, нам надо только время.
   - Нам? Я сказал, что мне не надо.
   Меня обожгло ледяным пламенем. Знаю, что играю против правил. Но надо с этим заканчивать. Взрыва не произошло. Несколько раз Света пыталась меня сжечь взглядом. Однако всё обошлось.
  
   Дальнейшая трапеза прошла в полном молчании, как и должно было быть сначала. Всё уже было сказано. Слишком многое. Я оставил деньги на столике, молчал встал. Поцеловал её в нежную щеку, вдохнул аромат парфюма.
   - Телефон знаешь. Набери, как время пройдет. Давай.
  
   В общем из кафе я вышел абсолютно свободный и довольный. Всё прошло не так, как хотелось, но и не так плохо, как могло бы быть. Ничья. Но главное, что я стал свободным, точнее меня освободили. В таком настроении и добрался до дома. Аж дышалось легче.
   Ребенка увидел сразу. Странно когда мальчик двух лет один, без присмотра ковыряется в песочнице. У нас такого точно не бывало.

1

  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"