Дочь лучшего друга_Глава 18
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
ГЛАВА 18
Два года спустя
Рита
Вена только просыпалась, когда я возвращалась со ставшей уже привычной утренней пробежки. Сентябрь радовал теплом. Похоже, день обещал быть солнечным.
Я шагнула в квартиру, снимая наушники. Телефон в руке дрогнул и запел голосом Елки.
- Привет! Тебе чего не спится, ранняя пташка? - ответила я бодро, скидывая кроссовки.
- Бессонница. Проснулась еще час назад и никак не могу уснуть. Врач говорит, что это все гормоны, - пожаловалась Лера.
- Как ты?
- Расту вширь, - в ее голосе не было радости.
- Это было ожидаемо, - рассмеялась я, проходя на кухню.
- Скоро меня разнесет, как воздушный шар.
- Но ты же сама хотела ребенка. Или ты не знала, что у беременных живот имеет свойство расти?
- Знала, но я не думала, что это будет так!
- Это все временно. Родишь, и твоя фигура вернется.
Рука потянулась к кофе-машине и тут же замерла. Я, конечно, была рада за подругу, но разговоры о ее беременности до сих пор отзывались во мне болью. Которую мне с успехом удавалось скрывать. За прошедшие два года я научилась носить маску. Иногда мне казалось, что она стала моим вторым лицом, срослась с кожей, стала частью меня.
- Я стараюсь много не есть, но иногда срываюсь и сметаю все, что есть в холодильнике. Сашка точно меня бросит.
- Прекрати. Лера, он тебя любит. Какая ему разница, поправилась ты на пару килограмм или похудела?
- Большая! Я стану жирной коровой! - она была на грани истерики.
- В тебе снова говорят гормоны. У беременных часто сносит крышу, - вздохнула я, вернувшись в гостиную.
- Да, я это уже заметила, - проворчала Лера. - То реву, то смеюсь, то психую. Он точно меня бросит.
- Лера, ты не первая беременная. Прекрати думать об этом! - иногда она выводила меня из себя.
- Не могу.
- А ты возьми себя в руки. Как продвигается дело с твоей новой коллекцией? - решила я отвлечь ее.
- Плохо. У меня пропало вдохновение.
- Не пробовала его поискать?
- Очень смешно. Я тебя отвлекаю?
- Нет, я только что вернулась с пробежки. Что у тебя еще нового, помимо бушующих гормонов?
- Рита, мне тебя не хватает.
- Некому выносить мозг?
- Кто-то должен напоминать мне, что это не навсегда.
- Лера, это не навсегда. Хочешь, я буду каждое утро присылать тебе такое сообщение?
- Ты издеваешься?
- Нисколько.
- Ты просто обязана присутствовать на благотворительном вечере, который устраивает Сашкина компания, - это уже ультиматум.
- Лера, я не уверена, что хочу там быть.
Последний раз я была в России в апреле, когда у отца был день рождения. И потом очень долго жалела об этом визите. Москва - мегаполис. И, кажется, там можно легко затеряться среди миллионов жителей и приехавших гостей, избежать ненужной встречи. Но, увы, мне это не удалось. Я видела его. Мельком. Всего пара мгновений. Но этого хватило, чтобы в моем выстроенном и уравновешенном мире произошло землетрясение. Разрушений не много, но порядок в мыслях пришлось восстанавливать долго.
- Всего на один вечер. Рита, тебе тоже надо развеяться. Скажи, когда ты последний раз развлекалась?
- Давно, - ответила, даже не задумываясь.
- А когда ты последний раз ходила на свидание?
- Очень давно, - я опустилась в кресло.
- Не пора ли завязывать с твоим целибатом, дорогая?
- Меня все устраивает.
- Ты решила запереть себя в монастыре? Рита, прошло два года. Пора бы уже все забыть и вернуться к прежней жизни.
- Меня устраивает моя жизнь.
Лера замолчала. Я даже на расстоянии чувствовала ее сомнения.
- Я на днях встретила его. Случайно, - осторожно произнесла она.
- Кого? - сделала вид, что не понимаю, о ком речь.
- Ты прекрасно поняла кого. Мы даже недолго поговорили.
- Я надеюсь, ты ничего ему не рассказала? - напряглась я.
- Нет. Не переживай, я же обещала хранить твою тайну. И я сдержу свое слово.
- Тогда мне ваш разговор неинтересен.
Ложь стала постоянной спутницей моей жизни.
- Знаешь, он ничего о тебе не спрашивал.
Сердце сжалось. Не смей!
- Хорошо. И я тоже ничего не хочу о нем слышать.
Никто до сих пор не знал, что произошло между нами два года назад. Я похоронила это глубоко в себе. Ту ночь я провела на улице. Сначала просто бродила по городу, совершенно не понимая, куда иду и где нахожусь. Внутри меня все горело. Боль была такой силы, что хотелось умереть. Я остановилась на мосту и долго смотрела на черную воду реки. Это решение на тот момент показалось мне самым простым. Не знаю, что меня остановило. Но я так и не прыгнула вниз. Ближе к утру пошел дождь. Он бил меня наотмашь холодными струями, приводя в чувства. Я вернулась домой и велела Оле заказать билет до Вены. На ближайший самолет. Слез больше не было. Я ощущала странную пустоту и безразличие, словно все мои эмоции и чувства умерли. И даже возмущенные крики родителей не смогли пробудить во мне ничего, кроме холодной сосредоточенности. Так закончилась моя прежняя жизнь. Ступая на землю Австрии, я уже была совершенно другим человеком. Живым снаружи... И мертвым внутри.
- Хорошо. Я совершенно не против, - голос Леры вырвал меня из неприятных воспоминаний. - Но я хочу, чтобы ты, наконец, занялась своей личной жизнью. Начни уже с кем-нибудь встречаться.
- У меня слишком много работы, Лера, - я прикрыла глаза, желая поскорее закончить неприятный разговор.
- Ты похоронила себя заживо, Рита.
- Лера, я ничего не хочу менять. И я больше... никого не хочу видеть рядом с собой.
- Ты так и не хочешь рассказать, что между вами произошло?
- Нет, не хочу, - выпрыгнула я из кресла. - Я не хочу об этом говорить, Лера.
- Хорошо, не будем, - живо согласилась она. - Но ты приедешь на этот благотворительный вечер.
- Лера, это плохая идея.
- Что плохого в танцах и вкусной еде? Я же тебя не замуж заставляю выходить. Посидим, поговорим, развлечемся.
- Я подумаю. Время еще есть, - с неохотой пообещала я. - А сейчас извини, мне нужно в ресторан. У меня встреча.
- Да, конечно. Но я не отстану. Имей в виду.
- Я в этом даже не сомневалась.
Я шагнула под теплый душ и подставила лицо под упругие струи. Не стоило Лере упоминать его. Два года... Два года, а рваная рана внутри меня так и не затянулась. И иногда по ночам она вытягивала из меня все силы. Хуже всего были сны. В последнее время я видела их все чаще и чаще. Мы не разговаривали. Он просто смотрел на меня, а потом делал шаг навстречу, кутая в свои объятия. И мне было хорошо с ним. Наутро я просыпалась с двойственными чувствами. Мне хотелось ощутить тоже самое наяву. Но я не могла. Больше не могла. Поверить. Довериться. Открыться.
Я завернулась в полотенце и вышла в спальню. Хватит думать о прошлом! Его больше нет. И сны когда-нибудь прекратятся. Когда-нибудь я даже не смогу вспомнить его имя. Когда-нибудь...
Тогда два года назад я его ненавидела. Мечтала отомстить. Придумывала десятки способов унизить его, поставить на колени, уничтожить. Долгими ночами я мысленно вела с ним бесконечные разговоры. Жесткие. Безжалостные. Жалящие. И из каждого выходила победительницей.
Потом моя ненависть сменилась простой злостью. Я пыталась найти причины его поступков. Искала вину в себе. Находила ему сотню оправданий. И снова начинала ненавидеть.
Сейчас же я испытывала безразличие. Мне на самом деле не было никакого дела до того, что с ним и как он. Я не желала ему зла. Я просто хотела забыть все то, что он со мной сделал. Забыть и начать жить дальше. Вот только у меня никак не получалось. И за это я уже ненавидела себя.
Ресторан уже давно начал приносить прибыль и напоминал хорошо отлаженный механизм. Мое присутствие или отсутствие мало что меняли. И все же я каждый день приходила сюда. Потому что это единственное, что придавало моей жизни хоть какой-то смысл.
- Госпожа Маргарита, к вам господин Хольц, - сообщила Грета. Несколько месяцев назад мы выдали ее замуж за Клауса. Скоро придется искать нового администратора, потому как у нынешнего уже проглядывался растущий живот. Я старалась не обращать на него внимания, но глаза все равно цеплялись за оттопыривающуюся блузку. Смогу ли я когда-нибудь смотреть на беременных равнодушно? Что еще мне стоит убить в себе для этого?
В кабинет стремительно вошел высокий австриец с пышной светлой шевелюрой на голове и пронзительно голубыми глазами, которые напоминали два прозрачных озера. Молодой владелец нескольких риэлтерских агентств. Я поднялась ему навстречу, протягивая руку для приветствия. Он пожал ее уверенно.
- Добрый день, господин Хольтц. Желаете кофе или чай?
- Нет, благодарю, - он устроился в кресле напротив меня. Я дала знак Грете оставить нас. - Я ограничен во времени. Поэтому давайте все обсудим оперативно.
- Конечно. Я подготовила для Вас меню. Вам нужно только утвердить, - я протянула ему папку. Хольтц бегло просмотрел ее.
- Кальмары убрать, - бросил он.
- Хорошо, - кивнула покорно, уже предвкушая возмущение Мартина. Салат с кальмаром удавался ему особенно хорошо.
- Замените на салат с ягненком.
- Хорошо.
- Утка меня вполне устраивает.
- Прекрасно.
- Бабушкины пирожки? Что это? - Хольтц вскинул на меня хмурый взгляд.
- Это мини пирожки из слоенного теста с разными начинками: мясо с грибами, картошка с луком, рис с яйцом. Подаются со сметаной.
- Хорошо. Пусть останутся, - он снова вернулся к меню. - Лукошко?
- Ассорти из маринованных грибов.
- Я могу быть уверен в их качестве?
- Безусловно, - я заставила себя улыбнуться, хотя очень хотелось нахамить.
- Хорошо. Все остальное меня устраивает, - австриец захлопнул папку и протянул ее мне. - Поужинаете со мной?
- Простите? - опешила я от такого поворота.
Он поднялся.
- Скажем, в четверг я смогу уделить Вам время вечером.
Я даже растерялась от его наглости.
- Простите, но, боюсь, что я не смогу уделить Вам время.
- Почему?
Действительно, почему? Как бы ответить так, чтобы не потерять клиента?
- В четверг меня не будет в Вене, - ответила слишком поспешно.
- Возможно ли отложить Ваши планы? Я очень в Вас заинтересован.
- Боюсь, что нет.
- Почему?
- Я приглашена на благотворительный вечер в Москве.
- Жаль, - Хольтц передернул плечами.- Что ж, мне пора. Надеюсь, что праздник моей компании пройдет на высшем уровне.
- И никак иначе, - встала я.
Он кивнул каким-то своим мыслям.
- Всего хорошего.
- До свидания.
Я медленно опустилась обратно в кресло и остановила свой взгляд на большом аквариуме, в котором вальяжно плавали яркие рыбы. Он стал моей блажью, когда два года назад я пыталась собрать остатки своей гордости и жизни. Прическу сменила тогда же, обрезав длинные волосы и оставив каре, которое напоминало легкую небрежность. Я даже несколько раз перекрашивала их. Рыжий. Блонд. И снова черный. Лишь концы оттенял медный.
Лера ответила не сразу. Я уже хотела сбросить звонок, когда в трубке раздался ее запыхавшийся голос.
- Да?
- Ты куда-то бежишь?
- Была в ванной. Услышала твой звонок.
- Потом бы перезвонила.
- До тебя в последнее время сложно дозвониться. Надо либо звонить рано утром, либо вообще не звонить, - пожаловалась она.
- Просто у меня много работы. Бываю очень занята, - я уже даже не краснею, когда вру.
Лера права. Я стала чаще избегать общения со знакомыми, прикрываясь рестораном. Они были напоминанием о моей прошлой жизни, связью с ним. А так хотелось начать все с нуля, назваться при встрече другим именем и придумать новую историю, в которой не было ни боли, ни унижения. Но нет, мы приговорены до конца своих дней нести чемодан с прошлым. И не выбросить. И не продать.
- Ты решила поболтать?
- Нет. Я просто звоню сказать, что я... Я буду на благотворительном вечере.
- Ура! - радостно взвизгнула Лера. - Что заставило тебя передумать?
- Ты обещала подарить мне платье из своей коллекции, - соврала я, не желая рассказывать о настойчивом австрийце.
- Да, оно уже тебя ждет. Как и приглашение. Тебе понравится этот вечер. Мы так давно не виделись. Ты прилетишь накануне?
- Нет, я прилечу в пятницу. Начало в семь. Я успею.
- Хорошо. Тогда я завезу тебе платье с утра. А вечером мы с Сашкой за тобой заедем. И у меня к тебе будет разговор.
- Какой? - тут же насторожилась я.
- Мне нужна модель.
- Лера, не начинай. Я не хочу, чтобы мое фото мелькало повсюду.
- Это только для журнала. Никаких плакатов, растяжек и баннеров. Рита, ты идеально подойдешь для этого. Я не вижу никого, кроме тебя.
- Лера, я собираюсь в субботу вернуться обратно в Вену. Не хочу задерживаться в Москве.
- Почему? - удивилась она.
- У меня дела. Нужно готовить банкет для одной компании.
- Ты уверена, что причина только в этом?
- А в чем же еще?
- Мы оба знаем имя этой причины.
- Ты ошибаешься, - я потерла шею. - Прости, меня ждут. Встретимся в пятницу.
- Хорошо. До пятницы.
- Пока.
Я положила телефон на стол и отвернулась к окну. Ветер пригнал засохший красно-желтый лист. Он зацепился за подоконник и, словно маленькая ладошка, задорно помахал мне, а после помчался дальше. Да, подруга видела меня насквозь. Я боялась встретиться с ним. Я до сих пор боялась увидеть в его глазах безразличие. Как тогда, два года назад, когда он признался мне в том, что я была для него всего лишь постельной игрушкой. До сих пор не могу поверить, что человек может так искусно играть. И так легко ступать по чужим чувствам.
И, черт побери, мне все еще больно...
Самолет мягко приземлился на полосу. Я снова была в Москве. Очередная встреча не приносила радости. Старая рана заныла, словно перед дождем. Не бойся! Я больше не дам тебя в обиду!
В серых сумерках такси мчало меня по знакомому городу. Но сейчас он казался мне чужим. Как будто я была здесь впервые. Кутаясь в тонкий кардиган, шагнула в стылый осенний воздух, наполненный влагой. Заходить в подъезд не торопилась. Внутри меня дрожал страх. Смогу ли сыграть свою роль достоверно? И не даст ли трещину каменная маска?
Я еще раз окинула взглядом сонный двор. В доме напротив вспыхнуло окно. Москва просыпалась. Вдохнув полной грудью последнее мгновение одиночества, я шагнула в тепло подъезда.
Лифт поднимался не спеша, отсчитывая этажи...
Дверь родительской квартиры была знакома мне до мельчайших царапин...
Заливистая трель звонка. Минуты тишины и ожидания. Еще есть время уйти... В замочной скважине повернулся ключ. Нет, времени не осталось. Занавес вот-вот поднимут. Зрители должны остаться довольны.
- Маргарита Максимовна, - улыбнулась Оля. Она была уже одета и готова к новому дню.
- Доброе утро! - меня окутал уютный аромат дома. - Мама с папой еще спят?
- Максим Владимирович уже встал. Он в кабинете. Марина Олеговна у себя в комнате. Я возьму Ваши вещи.
- Спасибо, - передала я ей сумку.
- Будете завтракать?
- Нет, спасибо. Я ничего не хочу. Свари только кофе.
- Сейчас сделаю. Ваша комната готова.
- Спасибо.
Я чувствовала себя чужой в родных стенах. Словно незваный гость.
- Рита! - радостный окрик мамы заставил меня поморщиться и тут же натянуть на лицо улыбку. - Как я рада, что ты приехала!
Она обняла меня, крепко прижимая к себе. Стало неуютно.
- Привет, мам!
- Как долетела? Голодная?
- Нет, я не хочу есть. Долетела нормально. Без происшествий.
- Хорошо. Устала? Отдохнешь?
- Загляну к папе и да, наверное, прилягу.
Дело было не в усталости. Мне требовалось время, чтобы восстановить броню. Ласка и внимание мамы оставляли на ней трещины. Не хочу больше чувствовать это.
Отец читал газету. Седины в его волосах прибавилось. Как и морщин.
- Рита! - поднялся он мне навстречу. - Ты давно не баловала нас своим вниманием. Совсем забыла стариков.
- Я не забыла, папа. Просто ресторан отнимает много времени.
Мне показалось, что он не поверил. Но обнял без лишних слов.
- Ты хорошо ведешь дела. Не думал, что у тебя получится.
- Мне нравится то, что я делаю, - это было искренне.
- Ты, действительно, хочешь завтра вернуться обратно?
- Да. Не хочу все взваливать на Мартина.
- Он впал в немилость? - удивился отец.
- Нет, вовсе нет. Просто у него лучше всего получается готовить.
- Не зря я столько за него боролся.
- Да, он был твоим выгодным приобретением. Прости. Немного устала.
- Да, конечно, отдыхай. Мы еще поговорим.
Комната встретила меня тихим ожиданием. Она смотрела глазами окон, словно пытаясь определить, осталась ли я прежней. Шторы показались мне слишком яркими. Зеленый цвет больше не являлся моим любимым. Впрочем, это неважно. Завтра меня здесь уже не будет.
К обеду доставили платье от Леры. Она отделалась коротким сообщением, сославшись на занятость: "Заедем за тобой в шесть. Платье должно сесть на тебе идеально. Я думала о тебе, создавая его".
Последние слова насторожили. Она не показывала мне даже эскиза. Сердце затаилось, пока пальцы расстегивали застежку чехла. Первым в глаза бросился цвет. Облака, разбросанные по небу. Корсет из плотной ткани туго обтягивал грудь. Пышная длинная юбка с разрезом почти до самого бедра обещала многое, скрывала еще больше. При ходьбе она распахивалась, позволяя любоваться стройными ногами. Тяжелые серьги в ушах, массивное колье на шее и широкие браслеты на запястье стали идеальной парой наряду. С волосами не стала ничего делать. Лишь чуть завила и взбила, создавая игривый беспорядок. Макияж лег на лицо чуть ярче, чем обычно. Осталось нарисовать в глазах счастье...
- Боже, Рита! Ты выглядишь прекрасно! - мама смотрела на меня с восхищением.
- Я хочу, я хочу это видеть! - в гостиную вплыла Лера в свободном платье, которое почти не скрывало ее округлившийся живот. По моему же будто полоснули ножом. Улыбка застыла на лице уродливой маской. - Рита, ты великолепна! Я боялась, что не подойдет. Но оно село великолепно! Привет! Добрый вечер, тетя Марина.
- Привет, Лера! - ответила мама.
Я обняла подругу, стараясь не касаться живота.
- Привет! Тебе не кажется, что цвет немного... не мой.
- Не правда, - махнула она рукой. - Тебе очень идет. А твоя прическа делает его более игривым и легким. Я довольна! А ты просто обязана согласиться на фотосессию!
Лера ткнула в мою сторону указательным пальцем.
- Даже не уговаривай! Никогда не хотела быть моделью. И понятия не имею, как это делается.
- Никогда не поздно этому научиться. К тому же, ничего сложного в этом нет. Пара снимков и все. Ты свободна. Ну же, Рита, беременным нельзя отказывать.
- А по-моему беременные наглеют, - заметила я, накидывая на плечи палантин.
- Вовсе нет, - надула губки Лера. - Ладно, у меня весь вечер впереди, чтобы тебя уговорить. Идем, а-то опоздаем. До свидания, тетя Марина!
- Пока! Желаю вам хорошо повеселиться и до утра не возвращаться! - крикнула мама нам вслед.
На улице моросил мелкий дождь. Мы проворно спрятались в черном лимузине. Сашка разговаривал по телефону, поэтому в знак приветствия просто махнул рукой.
- Я так рада, что ты здесь, - Лера сжала мои пальцы. - У тебя холодные руки. Ты замерзла?
- Немного, - улыбнулась через силу. Корсет стягивал грудь слишком туго, не позволяя свободно дышать. Или он был ни причем? Мне сложно было разобраться в собственных эмоциях. За последние два года это был мой первый выход в свет. Старые знакомые. Десятки похожих друг на друга вопросов. И моя бесконечная ложь. Вечер обещал быть непростым. И я уже жалела, что согласилась приехать. Но отступать было поздно. Особенно, когда дверь лимузина распахнулась, и передо мной возникла рука, затянутая, в белую перчатку.
Игорь
...Мои губы скользили по ее обнаженной коже, оставляя влажные следы. Запах, который она излучала, окутывал меня, мешая связно мыслить, и заставлял хотеть ее еще сильнее. Негромкий стон и дрожь тела... Ей нравилось то, что я делал...
Телефонный звонок бесцеремонно ворвался в сон, отбирая у меня мою девочку. Нет, уже не мою. Давно и безнадежно. Член был напряжен и требовал закончить начатое. Придется тебе потерпеть, дружок.
На часах было начало восьмого. Я не собирался сегодня в офис до обеда. На десять у меня была назначена встреча с учредителем фонда помощи людям, страдающим заболеваниями опорно-двигательного аппарата. В пятницу они устраивали прием. Мне предстояло говорить речь, как основному жертвователю. Я стал его членом чуть больше года назад, когда в моей жизни отчаяние впервые склонило голову и сделало шаг назад. Тогда появилась надежда, что я буду ходить. Хотя поверить в это было сложно.
За прошедшие два года я настолько изучил проблемы позвоночника, используя интернет, консультации с врачами и книги, что, кажется, сам уже мог заниматься медицинской практикой. После выписки из Склифа я переехал в загородный дом, пока Оксана вместе с Викторией подыскивали для меня более подходящую квартиру. Работа стала моим единственным спасением. И способом забыть. Макс сказал, что Рита вернулась в Вену. Внезапно и без объяснений. Я не стал посвящать его в подробности. А после ограничил общение и с ним. Сначала ссылаясь на болезнь, потом - на занятость. Через четыре месяца на одном из форумов мне попалась история парня, навсегда приговоренного врачами к постели. Но он ходил! Была долгая переписка, выяснение подробностей. Затем ожидание очереди на первый прием к врачу в израильской клинике. Очередное обследование. Мне сразу сказали: шансы пятьдесят на пятьдесят. Никто не давал гарантии, но готов был рискнуть вместе со мной. Операция. Неделя нечеловеческих болей, убивающих последнюю надежду. Месяцы восстановления, тренировок и массажа. Я в прямом смысле проходил все круги ада, один за другим, учась заново ходить и управлять собственными ногами. Но оно того стоило! И вот уже три месяца моя опорная трость пылится в кладовке.
Телефон не смолкал. Номер был мне не знаком. Но я ответил.
- Слушаю, - сел на кровати, отбросив одеяло.
- Добрый день! Вас беспокоит центр мужского здоровья "Аполлон", - произнес задорный женский голос. - Вам сейчас удобно говорить?
- Откуда у вас мой номер?
В рекламных целях мне звонили не часто. Но это вызывало не меньшее раздражение.
- Ваш друг оставил его.
- Сомневаюсь. И, пожалуйста, вычеркните мой номер из своих списков, - телефон полетел на постель. Я был зол. Глупый телефон звонок лишил меня возможности хотя бы во сне побыть с моей девочкой. Черт! Почему мне никак не удается ее забыть? Ведь мы не виделись целых два года! Впрочем, нет. Я видел ее весной.
Тогда у меня была назначена встреча с моим риэлтером. Я хотел продать свой загородный дом и купить что-нибудь совершенно на него непохожее. Виктория уже ушла. Чай почти остыл. И я собирался уходить, когда увидел ее.
Рита была в компании Леры. Они что-то живо обсуждали, не замечая ничего вокруг. Заняли столик у окна. Я же сидел в углу у стены. Словно каменное изваяние, боясь пошевелиться и быть обнаруженным. Она обрезала свои длинные волосы, которые так нравились мне. Но и эта прическа ей удивительно шла, делая мою девочку еще более юной и дерзкой. В черных прядях запутались более светлые. Необычно! Она сидела ко мне спиной и изучала меню, в то время, как взгляд Леры скользил по пространству кафе, пока не споткнулся об меня. Она застыла, широко распахнув глаза. Знала ли подруга Риты причину нашего расставания? Сейчас это было неважно. Я чуть качнул головой, предостерегая ее от опрометчивого поступка. Моя девочка не должна была узнать о моем присутствии. Лера меня поняла и повернулась к подруге. Подошедший официант закрыл их от меня. Самое время уйти. Хотя хотелось остаться. И смотреть. И все же я поднялся, опираясь на трость, и поспешно направился к выходу. В дверях меня застал телефонный звонок. Оксана напоминала о назначенной встрече. Выходя в апрельский день, наполненный ярким солнцем, я пообещал быть вовремя. Паша держал дверь машины для меня открытой. Я скользнул на заднее сиденье. Сквозь тонированное стекло пытался разглядеть мою девочку, но окна кафе отсвечивали. Может, оно и к лучшему! Но с тех пор я потерял покой.
Она часто снилась мне. И каждый раз мы занимались сексом. Наверное, стоило найти кого-то, чтобы удовлетворить свои физиологические потребности, но мне казалось, что я уже ни с кем не смогу испытать того, что дарила мне Рита. Каждый оргазм с ней был полетом над бездной, в которую я готов был падать бесконечно. Но теперь Рита была далеко от меня. И дело было не только в расстоянии. Все же надо озадачиться поиском любовницы.
Я рывком поднялся с кровати. За окном стояло хмурое осеннее утро. Белесый туман медленно таял, скользя по просыпающимся улицам, словно по венам. Беговая дорожка. Специальные упражнения для спины. Чашка крепкого кофе. Контрастный душ. Это было утро, ставшее для меня уже привычным на протяжении последнего полугода. Вечером стоит немного поплавать. Обязательная рекомендация врача. А сейчас меня ждали дела. Скучные. Обыденные. Набившие оскомину. И превращающую мою жизнь в бесконечный бег по кругу. Но остановка означала смерть. Поэтому я продолжал бежать.
- Доброе утро, Игорь Владимирович, - поприветствовала меня помощница главы фонда. - Анатолий Викторович уже ждет Вас.
- Здравствуй, Олеся. Как у него настроение?
- Рабочее, - улыбнулась она.
- Это хорошо.
Анатолий Викторович Смолянский возглавлял благотворительный фонд и весьма успешно. С его помощью больницы обзаводились необходимым оборудованием и медикаментами, а люди получали необходимую и такую важную помощь в безнадежной ситуации. У него самого когда-то сын сорвался со скалы. К сожалению, в этом случае сделать ничего было нельзя. Тяжелое повреждение мозга привело к полному параличу, превратив молодого парня в овощ.
- Игорь, - радостно поднялся он мне навстречу. За овальным столом сидели еще двое. Тоже члены фонда, как и я.
- Добрый день! - поздоровался я со всеми, одновременно пожимая руку Смолянского.
- Присаживайся. Кофе? Чай?
- Нет, спасибо, - присоединился я к двум женщинам, одна из которых была женой Анатолия Викторовича, вторая же - женой московского мецената.
- В списки приглашенных внесли изменения, - сообщила мне жена главы фонда. - Добавились три человека. Пригласительные вышлем завтра утром.
- Там пометка, что пригласительный для Маргариты Воронцовой должны передать Валерии Демьяновой, - произнесла вторая женщина. Моя голова дернулась в сторону списка. Хотелось вырвать его из рук дамы и лично удостовериться в услышанном. Кажется, никто не заметил моего жеста.
- Инна, а почему не ей лично?
- Она сейчас в Вене. Прилетит только к приему.
Меня окунуло в огонь и тут же бросило в Крещенскую прорубь.
- И да, по поводу Воронцовой, - продолжила Инна - жена того самого мецената. - Она будет участвовать в аукционе.
- Что? - сорвался с моих губ вопрос.
- Ужин с девушкой, - напомнила она мне. - Максимова включена в список участниц. Пойдет под номером пять. И я созвонилась сегодня с Демьяновой. Она подтвердила, что деньги от продажи платья из ее коллекции пойдут в фонд.
- Отлично, - улыбнулся Смолянский. - Думаю, мы соберем приличную сумму в пятницу. Мне позвонили уже трое и сказали, что готовы пожертвовать деньги. Поэтому вечер должен пройти безупречно.
Да, именно так. Безупречно!
- Игорь, ты подготовил речь?
- В процессе, - ответил коротко.
Через несколько дней я увижу ее. Моя девочка будет совсем рядом. И так безнадежно далеко.
Дальнейшее обсуждение прошло уже без меня. Я сослался на срочное дело и уехал. Подъезжая к офису, сделал звонок и назначил еще одну встречу. Вечер пятницы пройдет безупречно! Интересно, знает ли Рита, что я буду там же?
Когда чего-то ждешь, время растягивается каучуковой массой, а потом словно кто-то отпускает ее, и ты внезапно оказываешься лицом к лицу с тем, чего так сильно ждал. И выясняется, что ты совершенно к этому не готов. Я стоял перед зеркалом и в сотый раз поправлял "бабочку" на шее, словно это могло что-то изменить. Внутри все сжималось от страха. Да, я, взрослый, умудренный опытом мужик, до дрожи в коленках боялся встретиться с девушкой, которая годилась мне в дочери. Но я боялся не самой встречи. Нет! Я боялся увидеть в ее глазах безразличие. Ненависть и презрение, какими бы унижающими и болезненными ни были, все же являлись чувствами. И их еще было возможно превратить, если не в любовь, то хотя бы в симпатию. Но там, где ничего нет, уже ничего и не вырастет.
Гости прибывали стремительно, заполняя зал. Риты еще не было, хотя я вполне мог и пропустить ее приезд. Меня постоянно отвлекали знакомые, фотографы и члены фонда. Среди присутствующих мелькнуло знакомое лицо. Это немного успокаивало и вместе с тем добавляло адреналина. В голове то и дело всплывал вопрос: "А если она не придет?" Но я проверил накануне. Приглашение доставлено, и присутствие гостя подтверждено.
- Игорь, - ко мне шагнул Громов. - Я смотрю, ты справился со своей проблемой.
Он кивнула на мои ноги.
- Марк Владимирович, добрый вечер, - пожал я его руку. - Да, как видите, все в порядке.
- Отлично. Это прекрасно.
- Да, я тоже так думаю.
- Где лечился? В Германии? Америке?
- Израиль.
- Угу, - кивнул он. - Да, я наслышан об их медицине. И как тебе она?
- На высшем уровне. И цена соответствующая, - улыбнулся я.
- Качество и должно стоить достойно.
- Согласен. Вы здесь один или с супругой?