В телешоу иногда используют такой прием: герою показывают, что конкретно произойдет, если он сейчас умрет. Один человек, например, лишенный его поддержки, скатится и сопьется, а другой займет его должность, неожиданно откроет в себе новый потенциал и поправит материальные дела.
Еще прием - показать герою, как выглядел бы мир, если бы он никогда не родился, хотя бы в общих чертах, потому что точно проследить это невозможно: его рождение повлияло и прямо, и косвенно на огромное количество людей и событий.
- Прикинь, - говорят герою, - что у твоих родителей родился другой ребенок, годом раньше или позже. Мир выглядел бы по-другому? Как именно?
Я могла не родиться.
Что изменилось бы в мире, кроме того, что не было бы этого текста?
Вообще меня могло не быть уже несколько раз. Совсем недавно меня чуть не убила здоровая пища. Это глубочайшая ирония: я - и вдруг умираю от цельнозерновой оладьи, замешанной на экологически чистом кефире и поджаренной на оливковом масле холодного отжима. Я жевала ее в машине, машину тряхнуло на ухабе, и кусок застрял у меня в горле. Меня обучали Heimlich maneuver, а я обучила мужа. Обнаружив, что не дышу, я толкнула его в бок, сделала страшные глаза и показала на область солнечного сплетения. Он остановил машину, мы вышли, он применил этот прием, благослови господь этого Heimlich, кем бы он ни был, кусок вылетел из горла, я откашлялась. Это все заняло не больше двадцати секунд.
Тем вечером я долго смотрела из окна на лунную дорожку в океане и думала, что меня уже могло не быть, а все знакомые звонили бы друг другу, сообщая печальную новость, и всплескивали руками, восклицая: "Какая нелепая смерть!"
Несколько последующих дней я активно наслаждалась всеми радостями жизни, очень активно наслаждалась. Очень! Очень! Только есть боялась, когда одна. Потом прошло.
Это недавно было. А если думать с другой стороны, я могла бы никогда не родиться.
Дедушка, мамин отец, был против брака моих родителей. Даже когда уже все было готово к свадьбе - приглашены гости и закуплены продукты, - дедушка просил маму все отменить, черт с ними, с продуктами. Получается, дедушка стоял на пути моего рождения. Но мама, к счастью, его не послушала, тем самым дав шанс появиться на свет именно мне.
Но я могла и не появиться.
Мама хотела сделать аборт.
Не просто хотела, а уже пришла в больницу и вошла в кабинет, где это должно было произойти.
До того как она вышла замуж за папу, ее руки просил один очень приличный человек: обеспеченный, добропорядочный и занимающий видную должность. Но мама, несмотря на возражения родных, все-таки решила выйти замуж за папу, основным богатством которого на тот момент было только невероятное обаяние.
Отвергнутый жених очень страдал. Узнав, что молодожены поссорились, он сразу же прибежал и предложил маме переехать к нему. И мама уже почти согласилась, но тут обнаружилось, что она беременна. Мной.
Этот добропорядочный обеспеченный человек мог стать моим косвенным убийцей, когда сказал маме: "Сделай аборт и выходи за меня замуж, у нас будут свои дети".
Кстати, этот человек периодически появлялся, когда родители ссорились, и уговаривал маму переехать к нему. Похоже, он и вправду маму любил. Он так никогда и не женился.
Но тогда мама его послушалась и записалась на аборт. И этот текст вы видите только потому, что мама была большой трусишкой. Когда она увидела инструменты, разложенные на столе, то страшно испугалась, потом поинтересовалась, насколько это больно, испугалась еще больше и быстренько засобиралась домой. Ей возразили, что рожать тоже больно, даже больнее намного, но... "Это же будет когда-нибудь потом, главное, что не сейчас", - решила мама.
С папой они помирились. Я родилась.
Но могла и не родиться. По ходу дела выяснилось, что я лежу не головой к выходу, а попой. Роды должен был принимать профессор, специализирующийся на сложных случаях. Профессор был религиозным евреем, а я решила родиться в Йом-Кипур, да еще и в субботу, потому что именно в этот день в новорожденных вселяются особые души. Профессора долго не могли найти, а роды принимать без него не решались. Еще немного и было бы поздно, но профессора все-таки нашли, и я успела родиться в Йом-Кипур, который к тому же выпадал на субботу, и в меня успела вселиться особая душа.
А если бы я не родилась, что изменилось бы в мире, кроме отсутствия этого текста?
***
Если я вижу на улице сильно хромающего или человека с утиной походкой, переваливающегося с боку на бок, то всегда думаю о том, что могла быть такой же. Все во мне было отличного качества: лицо, фигура, пышные волосы, и я выросла с сознанием собственной красоты. Я вызывала зависть одних и восхищение других. Я привыкла, что на меня оглядывались на улице. Но всего этого могло не быть, а вместо восхищенных меня всю жизнь сопровождали бы жалостливые взгляды.
Я должна была быть хромоножкой.
Как будто ангел, ответственный за мою внешность, старался на совесть и работал со вкусом, а когда дело дошло до тазобедренных суставов, вдруг обломался. Я иногда думаю: что со мной было бы? Зачем такая злая шутка? Если бы я была некрасивой, сирой, рябенькой, убогой, да еще и хромоножкой - это понятный вариант. Но я была красивой и яркой. И при этом всем я должна была быть хромоножкой! Возможно, я покончила бы с собой от обиды на такую насмешку судьбы и не в силах усмирить страсти. Меня бы не было, и я бы обо всем этом не написала.
Родители рассказывали, что, когда мне было два месяца, мои ноги мои привязали к специальным распоркам, чтобы тазобедренные суставы правильно срослись. Завернутый таким образом младенец, похож на треугольник. Тогда уже существовал более легкий и гуманный метод исправления этого недостатка, но мама и бабушка предпочли старый, проверенный. Еще рассказывали, что первое время я жалобно плакала дни и ночи напролет. А дедушка крался ночью, чтобы с меня распорки эти снять.
- Папа, что ты делаешь? - кричали на него мои родители. - Нельзя снимать, она же хромой вырастет!
- Она вам не нужна хромая? Ну так откажитесь от нее! - кричал дедушка. - Я ее себе заберу! Она будет моя дочка! А мучить дитя не позволю.
Но я постепенно привыкла и орать по ночам перестала. Через несколько месяцев распорки сняли. Ортопед сказал, что все в порядке. Мама не поверила. Я делала первые шаги, и ей все казалось, что я хромаю. Она привозила меня в ортопедический институт каждую неделю.
- Доктор, проверьте еще раз.
- Все в порядке, - отвечал доктор.
- Но почему она покачивается при ходьбе?
- Потому что еще маленькая. Походка нетвердая.
- Нет, вы еще раз проверьте. Пожалуйста.
В очередной наш приход ортопед написал огромными буквами на обложке медицинской карточки: "РЕБЕНОК НЕ ХРОМАЕТ И НИКОГДА ХРОМАТЬ НЕ БУДЕТ".
Когда я училась в школе, была там одна девочка, классом младше. Очень красивая девочка, которая хромала именно таким образом. То ли врачи не заметили, то ли родители не поверили в необходимость этих распорок. Мама мне все говорила: "Смотри, ты бы тоже так хромала".
Я смотрела.
Когда у меня родилась дочка, сказали, что все в порядке.
Мама не поверила и понесла ее к ортопеду.
Ортопед подтвердил, что все в порядке.
Мама опять не поверила и попросила направление на рентген.
Рентген показал, что все в порядке.
Мама не верила, что может быть все хорошо, вот так сразу. Это же особое счастье какое-то. Незаслуженное.
- Вот видите, - сказал ортопед, рассматривая рентген, - я был прав. Кстати, помогите мне в одном деле. В приемной сидит молодая мамаша и бабушка при ней тоже молодая. Так вот, у младенца, девочки, вывих тазобедренных суставов. Ей нужны распорки, а то вырастет же хромой. А мама и бабушка не соглашаются. Поговорите с ними, а?
Мы подошли к этим двоим, обе красавицы, мама лет двадцати, бабушка - роскошная - лет сорока. И дитя - девочка в колясочке.
- Женщины, вы в своем уме? - спросила мама их строго. - Что значит, вы отказываетесь надеть на ребенка стремена?
- Понимаете, неудобно... Что люди скажут? У всех младенцы как младенцы, а у нас треугольник какой-то...
- Какое вам дело до того, что люди скажут? Вы хотите, чтобы девочка хромала? Посмотрите на нее, - она показала им меня, - она бы сейчас хромала. Как уточка перевалилась бы с ноги на ногу. Женя, покажи, как бы это выглядело.
Я показала. Они смотрели на меня ошарашенно. Потом посмотрели друг на друга. Потом на младенца. Потом опять на меня.
Ортопед очень маму благодарил.
Девочка эта уже давно выросла и даже не знает, что моя мама сыграла важную роль в ее судьбе. Впрочем, ей могли рассказать.
Вот тут понятно, зачем я была нужна этому миру. Если бы я не родилась, эта девочка могла вырасти хромоножкой.
***
Дед, который намеревался меня, хромую, забрать себе, умер, когда мне было семь лет. Он лежал в больнице с инфарктом. Ему не разрешали вставать. И вдруг соседка встретила его на Бессарабском рынке.
- Арон! Что ты тут делаешь? Ты же в больнице лежишь! С инфарктом! Тебе вставать даже нельзя!
- Тссс, никому не говори, - сказал дед. - Я тихонько удрал и пришел на базар, купить себе немножко сала. Умру, а сала поем.
И вправду умер. Ему было всего пятьдесят шесть. Сегодня годовщина его смерти, и я зажгла свечу.
13 января