На прошлой неделе истощенные, озлобленные, похожие на бродячих псов животные спустились с холмов в районе Яр-Бишкадака и загрызи женщину. Она возвращалась в город с годовалой дочкой, стояла на остановке, ожидая автобус. Успела только закинуть ребенка на крышу. В газетах подробностей не печатали, но города и деревни тут маленькие, близкие. Люди говорят, от нее мало, что осталось, когда нашли. Обглодали несчастную до костей.

Нескольких волков из этой стаи выследили и застрелили, но часть сбежала. И кто знает, сколько еще зверей может спуститься из леса? Зима была лютая, а весна пришла с запозданием и не особо теплая.

Старый приемник, висевший на кухне еще во времена прадедушки, зашипел. Я покрутила ручку, прибавила звук.

"Двое волков были замечены в районе "Смакаево"... шшшшшш..быть осторожными, звонить на горячую линию...шшшшшшшш..службы. Срочное сообщение: двое волков....шшшшшшшшш".

У меня все похолодело внутри. Смакаево. Слишком близко.

Совсем рядом с этим микрорайоном раскинулись садово-огородные участки. На одном из них сейчас трудятся мои мама с бабушкой.

Уже на выходе из квартиры я столкнулась с сестрой.

- Привет, - Марина окинула меня внимательным взглядом, - что случилось, куда ты мчишься?

- Маринка, некогда объяснять. Только, пожалуйста, побудь дома, не выходи никуда, я протиснулась мимо нее и побежала по ступенькам вниз.

- Эй, - сестра догнала меня и ухватила за рукав. - Да что случилось-то?! Я тебя одну в таком состоянии не отпущу.

- Марин, по радио передали, что в городе заметили волков.

- И? Мало ли, сейчас паранойя у всех. Собаку серую кто заметил...

- В районе Смакаево, - перебила я.

- Так близко... Подожди... а где мама? И бабушка? Они же собирались в сад, - закончила предложение сестра уже шепотом, и в глазах ее отразился тот же страх, что плескался сейчас в моих. - Быстрее, - теперь уже она тянула меня за собой.

Дорога до участка прошла как в тумане. Улицы итак не особо оживленного городка были совершенно, пугающе пусты. Мы как будто по городу-призраку шли, вздрагивая от каждого шороха или скрипа деревьев, которые гнул к земле поднявшийся внезапно ветер.

Позади остался последний квартал многоэтажек, автостоянка, гаражи и заброшенная вечная стройка. Мы преодолели шаткий железный мост и вышли на гравийную дорожку между садовыми участками. Там тоже не было ни единой души - похоже, на город и впрямь опустилась паранойя.

Только там я заметила то, что все это время вызывало во мне безотчетное чувство тревоги. Было тихо.

То есть, абсолютно. Ни чириканья воробьев и синиц, ни карканья вездесущего воронья. Даже ветер стих, делая атмосферу еще более гнетущей. Мы с Мариной шли молча, подавленные этой сверхъестественной тишиной и своими мыслями.

Когда от тишины уже заложило уши, а молчание стало невыносимым, мы наконец подошли к нашему участку. Калитка закрыта, машины у старого покосившегося забора не было - значит мамы с бабушкой тут нет. Стало чуть легче, но тревога не прошла совсем. Все также молча мы с сестрой подошли ближе, и тут я увидела, что дверь дачного дома приоткрыта. Они бы ни за что не оставили ее открытой, даже собираясь в спешке.

Я толкнула калитку, и она легко распахнулась настежь, без единого скрипа, хотя обычно приходилось прилагать немало усилий, чтобы ее открыть.

Страх накатывал волнами, я боялась того, что могу увидеть и того, что ничего не вижу. Тишина начала давить на уши так, что зазвенело в голове. Марина взяла меня и за руку и крепко, до боли сжала ладонь. Мы переглянулись, и я открыла дверь.

Внутри было темно, но дневного света хватило, чтобы увидеть, что в доме никого нет. Он был маленьким, одноэтажным, с одной только комнатой. Мы использовали его по большей части как сарай для хранения всякого инвентаря.

Я только шагнула внутрь, когда со стороны забора послышалось рычание. Не успела я повернуться, как Марина втолкнула меня внутрь и захлопнула дверь. Через секунду снаружи в нее ударило что-то тяжелое. Мы стояли в темноте и дрожали, держась за дверь. Запереть ее изнутри было невозможно - только снаружи ключом.

Волк стал скрестить и попеременно то скулить, то рычать. Кажется, к нему присоединился еще один сородич, а потом еще. Из глаз брызнули слезы и потекли горячими ручейками по щекам.

И вдруг на нас снова опустилась тишина.

Не знаю, как долго мы просидели в темноте, не слыша ни звука с улицы. Может быть, час или два. А может, только пару минут. Словно ослепнув и оглохнув внезапно, мы потеряли всякие ориентиры и связь с миром. Непонятно почему, но за все это время мы даже не попытались заговорить. Казалось, стоит открыть рот, и случится что-то страшное.

Я поняла, что еще немного, и сойду с ума. Марина, видимо, чувствовала себя также, так как не попыталась остановить меня, когда я приоткрыла дверь и выглянула наружу.

Сначала я ничего не увидела, после темноты солнце ослепило меня. А потом в глаза мне бросилась кровь.

Первый волк лежал прямо у порога с разорванным горлом и выпущенными кишками.

Проследив за кровавым следом, я наткнулась глазами на второе тело - оно лежало чуть выше на грядках с морковью. У него не хватало лапы, горло также было вырвано.

В полном шоке я вышла из дома и как сомнамбула двинулась вверх по тропинке. Я разглядывала мертвого хищника, которого так боялась всего минуту назад, и подумала: кто мог сделать такое с ним?

Я обернулась к Марине, чтобы поделиться своими мыслями, и поняла, что не могу выдавить ни звука. Я открывала и закрывала рот, тщетно пытаясь прочистить горло - ничего. И тут глаза Марины расширились от ужаса, а рот раскрылся в немом крике. Она замахала руками, показывая мне за спину, и я обернулась.

Последним, что я увидела, была огромная пасть белого тигра. Зубы, окрашенные кровью волков, вцепились мне в горло, растерзали лицо. Завеса тишины наконец спала, я услышала дикий крик сестры и голодный рык зверя. Боль поглотила меня.

И я проснулась.