Эврипил Сын Эвемонов. Тень Христа

И вот пошёл 21 век с начала Великого Делания, начатого неким Иисусом Христом или Иисусом из Назарета.
Лучше всего эпоху характеризует герой воспеваемый её. Кто-же наш герой? Думаю, многие из вас встречали его на улице. На прогулке или быть может по дороге с работы. Довольно угрюмый человек погружённый в собственные мысли и изредка поднимающий свои странные глаза смотрящие прямо в ваши. Его взгляд О его взгляд ! Пронзительная смесь тщеславия и озлобленности, как-будто он уличил вас в чём-то непростительном, в чём-то отвратительном и постыдном. Но всего на секунду, а затем Он проходит мимо, и вы даже не оборачиваетесь ему вослед, после чего довольно быстро забываете. Он как бы растворяется в вашей памяти. Так давайте же призовём его силуэт и постараемся проникнуть в жизнь этой престранной тени.
Но прежде чем мы приступим к нашему герою, стоит сказать пару слов о его местонахождении. Он как и многие из нас живёт в омерзительном и прожорливом организме имя которому город... Хотя нет, он имеет самое что не на есть эллинское название, в качестве насмешки над древними, как кощунство ничтожного урода над разлагающимся трупом некогда живого и великого, но погибшего человека. Имя этой твари Мега Полис. Чтобы поддерживать свою жизнедеятельность ему нужно есть, и питается он главным образом нами, точнее нашими душами. Со всех концов страны в коей ему приходится находиться, он засасывает в себя неисчислимое количество душ из сельских местностей (где в общем-то ненамного лучше), или же, что значительно проще, интегрирует в себя человеческий материал уже родившийся в нём (случай нашего героя). Собственно, схема поедания человеческих душ очень проста: во-первых он заманивает комфортом, безопасностью, доступностью, после чего становится необходим; во-вторых он выдвигает условие для того чтобы пользоваться этими благами работа, а именно, монотонный каждодневный труд. При этом ему не обязательно быть тяжёлым, главное условие это монотонность, так как именно благодаря ей происходит отсоединение души от тела, как косточка черешни отсоединяется от мякоти, затем тело уже пустой оболочкой включается деталью в этот организм, а душа
Но я чувствую пора вернутся к нашему герою. Видите ли он родился уже внутри Мега Полиса, а конкретнее в Москве, поэтому ему не привыкать к различным неврастениям, скуке или сплину, состояния когда-то сильно терзавшие его стали уже совершенно обыденными. Ему 30 лет и имя его Михаил. Он работает машинистом в метрополитене, живёт в двухкомнатной квартире на окраине Москвы вместе с братом и отцом, последний (что к сожалению не редкость на Руси) крайне любит выпить, это началось после неожиданной кончины его жены. Миша отлично помнит как это произошло, тогда ему был 21 год, он учился на 3-м курсе в университете, была поздняя весна, как и всегда в эту пору ему казалось что жизнь наконец побеждает, холод отступил и впереди только счастье навеянное тёплым ветерком надежды Но! В одну из этих весенних ночей его матери вдруг стало очень плохо, она встала с кровати и начала сильно, учащённо дышать, говорила, что задыхается, попросила воды, не помогло, и вдруг, она упала. Миша помнит панику отца, ужас на лице брата, он крикнул первому, что надо звонить в скорую, тот спохватился, набрал номер 20 минут или вечность, неважно. К моменту приезда скорой всё было решено. Миша и его брат остались без матери, а их отец стал вдовцом.
20 минут, 9 лет, вечность смертные слишком привязаны ко времени, особенно современные. Несмотря на это, прошло ровно 9 лет с того инцидента, Миша возвращался домой с работы, и довольно презрительно смотрел на шедших ему навстречу людей, зачастую заглядывая им прямо в глаза, дольше чем это позволяет приличие. Сегодня был именно тот день когда умерла его мать. Кажется его презрение исходило из того, что он чувствовал какую-то абсолютную, всепоглощающую, несправедливость. Несправедливость самого бытия, но он сам не мог до конца объяснить себе всего того что он ощущал в этот день. Зато он точно знал что если не главная, то по крайней мере одна из главных причин его сомнительного настроения, было сознание того что его отец Иосиф (отец его говорил что по бабушке был еврей, хотя сам до конца не был в этом уверен) в этот день напьётся больше чем обычно, как случалось 8 лет до этого, и ладно ему, но его младшему брату Ивану (который был младше Михаила на 12 лет) придётся терпеть поведение своего пьяного отца. Эта совокупность мыслей терзавшая и без того, гудевшую от постоянного сидения под землёй в кабинке поезда голову, занимала его в то время как он уже успел подняться на 2 этаж к своей 21 квартире. Забавное совпадение, именно столько мне было когда умерла моя мать - подумал Миша проворачивая ключ в замке входной двери. Оказалось, она открыта
(Прежде чем идти дальше я хочу отметить, что у моих вышеназванных героев нет фамилий, давайте мы с вами будем считать, что фамилии у них отсутствуют вследствие того, что фамилии в России - это пережиток Патриархальной системы ценностей, и что в наше (М)атриархальное время неприемлемо употреблять такие вещи)
Итак, Миша заходит в свою квартиру
Б
С кухни доносятся два голоса, громкость их диалога нельзя охарактеризовать как крик, но всё же тон разговора повышенный. Значит Ваня уже дома - подумал Михаил. По мере его приближения к кухне слова становились всё более различимы:
- Ты ничего не понимаешь, у тебя ещё молоко на губах не обсохло щенок, как ты вообще смеешь так с отцом разговаривать ! - слегка заплетающемся языком сказал Иосиф Кто ты такой чтобы мне говорить что мне делать Я слава Богу пожил на своём веку и знаю что делаю. Я не потерплю, слышишь ! Чтобы мне собственный сын нотации читал, я поил и кормил тебя не для того чтобы ты на отца наезжал
- Ну папа тебе правда хватит уже, посмотри на себя, ты шатаешься весь. Я не нотации Я о здоровье твоём забочусь, папа. с длительной, отягчённой сожалением тоской сказал Ваня.
- Ты Вань не знаешь что на душе у меня, вам всем плевать, когда Маша умерла я хотел удавится, да только вы у меня были, она бы этого не хотела. Но вы, вы ! Неблагодарные, думаете я не вижу вы презираете меня, меня ! Отца своего, родного папку, а за что ? Ну я выпиваю, бывает, да, но у меня душа разрывается каждую секунду, а вы, вам после смерти матери как будто стало плевать на неё, вы все поплакали месяцок и всё на этом, ушли с головой в свои дела - учёба, работа, и как будто её и не было, вы игнорируете, отворачиваетесь от боли, а я не могу, я не могу потому что никогда не забуду и всегда буду любить её А вы, вам всё равно.
Заканчивая свой монолог отец многострадального семейства пошатываясь запечатлел свои стекленые глаза на сыне, при этом лицо его было по пьяному ассиметрично, Ваня медленно опустил свои глаза в пол с очень разбитым и прискорбным видом, несколько секунд простоял так, затем с комом горечи у горла произнёс:
-Папа Зачем ты так говоришь ? Я, Я очень люблю маму
Он еле выговорил эти слова. В них была та предвосхищающая плачь дрожь, еле сдерживаемая усилиями каждого мускула и связки в его горле. Но сила сконцентрированная в нём не смогла сдержать тяжёлый поток обиды всё-таки прорвавшийся двумя крупицами слёз, резво змейками выползшими из его глаз. В ответ на что прозвучал исполненный пренебрежительного презрения голос Иосифа:
- Что ? Это что, слёзы ? Ты что тряпка. Раньше плакать надо было, ты меня не убедишь. Тебе всё равно
- Заткнись ! Старый обезумевший ублюдок. Ты озлоблен и пьян, иди проспись. сказал с чувством не сильного, но видимо уже обыденного гнева, Миша, входя на кухню.
Стоит сказать пару слов о пространстве, и фигурах, находящихся в этом пространстве. Т. е. описать эту самую кухню и людей в ней. Кухня была как бы продолжением самого отца семейства в этот момент: старая, грязная, маленькая и безобразная, первой сразу приходит мысль что не хватает женской руки - и действительно: гора немытой посуды, грязные пятна на полу и столе и т.д, верные маркёры ленивого мужского быта. При этом каждую ночь из мрака материализуются членистоногие сущности поедающие останки недавнего пиршества, душа которого старается покинуть помещение, но они не дают ей этого сделать. Они суть части мрака поглощающего с помощью них жизнь, неудивительно что при виде даже фальшивого солнечного света они пытаются убежать в тень, ибо они не выносят взгляда живых существ. Ну или по-простому это тараканы. Вобщем существа крайне неприятные с какой стороны не посмотреть. Стоит также отметить что был аномально жаркий май и дня три стояла душнейшая погода, в этот день обещали дождь. Тучи и вправду к вечеру нагнало но дождя всё не было и не было.
Что до людей в кухне Про только что вошедшего Михаила я скажу лишь то что на данный момент он сильно устал, а остальное я надеюсь вы узнаете по ходу нашего повествования. Юноша с которым разговаривал Иосиф до прихода Миши, это собственно брат последнего - Иван, с чёрными, вьющимися, почти кудрявыми волосами, чуть выше среднего роста немного худощавый, но вид у него отнюдь не болезненный, его довольно правильное лицо немного по-детски округлённое с большими открытыми карими глазами и пухлыми губами выражало почти всегда весёлое и полное энтузиазма молодости счастье. Он был немного наивен, как и все кто только вступает во взрослую жизнь, поэтому иногда доверял кому не следует или верил в чистоту и непорочность абсолютно всех людей, но это придавало его характеру в купе с его лицом взглянув на которое нельзя было злится, некую мистическую чистоту. Оттого-то ещё печальнее когда из глаз этого юноши текут слёзы.
От слёз перейдём к их катализатору Иосиф отец двух детей в прошлом муж Марии, представляет из себя крайне типичного старика: злого чёрствого, сварливого. Раньше он действительно любил, сильно любил свою жену, но то что осталось в 60-ти летнем старике от этого чувства сложно назвать любовью это скорее выученное воспоминание о том что должно быть на том месте где сейчас пустота Годы алкоголизма не пощадили его ни душевно ни физически: испещрённое трещинами морщин лицо, вечно одутловатое и злое если кровь не полнится алкоголем и тупо-улыбающееся при его достаточном содержании в крови. Седая голова с большими залысинами, согбенное тело, вообще всё выражает в нём дряблую ничтожность Всё, кроме одного, его глаза его глаза были такими же как и у Вани, большие карие и выражающие что-то далёкое, заунывное, одушевлённое и чистое. Но, несмотря на эту деталь, он в общем был озлоблен на всё и вся, может эта озлобленности и послужила причиной столь убогой старости, или же наоборот многие лета сделали его сердце чёрствым. Здесь трудно установить причинно-следственную связь, поэтому предлагаю вернуться к беседе. Иосиф отвечает своему только что зашедшему Михаилу:
- О ! смотрите-ка кто пришёл ещё один сыночек А что это ты за него заступаешься ? проговорив эту фразу Отец семейства снова повернулся к Ивану - Когда ты уже сам научишься давать отпор, м ? последние слова прозвучали довольно невнятно.
- Вань иди в комнату, тебе не зачем всё это слушать сказал спасающе Миша обращаясь к брату.
Ваня медленно не поднимая глаз удалился с кухни. Слышно как за ним закрылась дверь.
- Это мой сын, как и ты кстати, отчего ты не даёшь мне с ним поговорить, думаешь твоя мать Маша, позволила бы так тебе себя с отцом вести. говоря эти слова он показывал пальцем в угол комнаты где висела копия с иконы богородицы написанной Андреем Рублёвым.
- Ты совсем из ума выжил старик, это богородица а не мать.
- А что, мать твоя святая была, пусть, глядя на тебя не сказать что богородица, но святая !...
- Сколько ты выпил ? Ты шатаешься весь, и бред несёшь, несвязанный при этом, язык у тебя так и заплетается. Господи посмотри на себя ты свинья и ничтожество мне стыдно что я твой сын.
- Ты нацист и поэтому ненавидишь еврея меня мать моя еврейко-то была..
- Что ты несёшь. Ты не еврей во-первых, мать бабушку жидовкой называла, потому что они друг друга недолюбливали. А во-вторых вопрос остаётся прежним сколько ты выпил ?
- Может Так Но я не пил сын. Пить. Нет. Клянусь, ни-ско-ллль.. ко. Иосиф проговорил это совсем деревянным и неподдающемся ртом, его лицо было крайне ассиметрично правая сторона лица как будто таяла.
- Что с тобой ? проговорил уже с тенью волнения Миша Вань, Ваня! Подойди сюда Ваня прокричал он .
Ваня с видимым беспокойством подбежал к брату спросив:
- Что случилось Миша ?
- Сколько он выпил ?
- Не знаю когда я пришёл он вроде трезвый был, сидел в комнате смотрел на фотографию мамы, потом через минут двадцать пошёл на кухню, он уже немного шатался, но в комнате вроде бутылок не было, не знаю. Ну я вижу он шатается да и сказал ему чтобы он поосторожнее пил, а он начал как всегда злится и ворчать, а потом ты зашёл
Пока они разговаривали их отец сильно пошатнулся, и чуть было не упал, но оперся крайне неряшливо о стол, уронив все стаканы, стоявшие на нём, дребезг их отвлёк братьев от разговора, Миша подбежал к отцу и обнял его, как раз вовремя так как Иосиф уже начинал сползать по столу.
- Что стоишь ? Вызывай скорую ! прокричал уже в отчаянье старший сын
- Господи Миша что с ним ? сказал младший сын с маской неподдельного ужаса.
- Звони в скорую слышишь !
- Да, точно-точно, сейчас, вот, вот брат сейчас
Пока младший брат второпях и панике набирал номер дрожащими от ужаса пальцами, Михаил продолжал разговаривать с отцом:
-Отец не теряй сознания говори со мной, говори ! только говори
В не меньшей панике проговаривал старший брат, пытаясь удержать отца на руках, но он всё больше растекался и ускользал из его объятий, как воск горящей свечи.
-Дети я люблю вас. Простите меня. Душно, душно мне Дождь. Наконец, прохлада - проговорил уже полностью растворившейся из рук Михаила Иосиф.
Душа всё-таки покинула кухню.
Ваня объяснялся судорожно со скорой, Миша был парализован, держа неподвижное тело отца на руках, не столько его смертью, а сколько его взглядом, его глаза были беспредельно чистыми и добрыми. На улице действительно пошёл дождь.
В
По статистике сердечно сосудистые заболевания занимают первое место среди причин смертности в мире. Сердце и кровь Иногда так не хватает пафоса, кажется многие люди и умирают то со скуки, специально, чтобы произошло хоть какое-то событие в их жизни. Хотя жизнь наверное слишком громкое слово для той деятельности которой мы обычно занимаемся. При этом не важно перебираешь ли ты какие то отчёты в своём кабинете или изобретаешь лекарство от новой неизлечимой болезни, всё одинаково скучно и пошло. Смерть в этом бессмысленном водовороте действий представляется чем-то реальным осмысленным и как не парадоксально живым.
Вот например наши братья. Те чувства которые они испытали при смерти своей матери, воспоминания о коей усиливались при приближении кончины их отца. Эти чувства не идут не в какое сравнение с их повседневной почти механической сензетивностью. Ничего более утончённо-возвышенного они пожалуй не испытают никогда. Разве что с этим сравнится любовь, чувство похожее на смерть. В частности тем что оба эти чувства могут стать не как пронзённое стрелой сердце, а скорее как медлительное размокание хлеба в молоке. В первом случае это прекрасно во втором омерзительно.
Сейчас склонив головы книзу Миша и Ваня сидят на лавочке в больнице около реанимации в ожидании когда выйдет доктор и объявит им что их отец уже как пять минут мёртв. Врачи конечно сделали всё что смогли это бесспорно, но нас интересует не профессионализм работников медицины, а тёмные сомления в головах наших братьев. Чувства оседая в мысли принимают порой довольно причудливые формы, так взглянем же на них.
В голове младшего из братьев Ивана было примерно следующие: бедный отец; почему они так долго; всё должно обойтись; неужели он; нет. Он жив он обязательно будет жив, они смогут, они его вытащат!; а что если всё таки ..?; Мама О боже.
В голове старшего Михаила, мысли были более тягуче-тёмными и эгоистичными: я жалею что я твой сын; ублюдок; а глаза Какие у него были глаза. Прямо как у Вани; а я ведь и не замечал раньше думал они такие красивые от мамы ему достались, а это ведь точно отцовские глаза; почему они так долго, я уже знаю он мёртв
-Извините, вы сыновья Иосифа ? спросил незаметно подошедший врач.
Оба брата синхронно подняли свои понурые головы.
Перед ними предстал человек средних лет с прямыми и светлыми волосами, множество морщин испещряли его лицо, явные признаки каждодневного стресса. Он снимал медицинскую маску, чтобы натянуть ментальную маску сочувствия. Она плохо на него налезала и это было видно. Но не будем винить его за это, как никак за этот день он уже третий раз сообщает родственникам о кончине их близкого и самый жалобный был утром, когда он сообщил матери, что после трёх лет борьбы с лейкемией её 6-ти летняя дочь всё-таки умерла. Поэтому сообщать взрослым сыновьям о кончине их уже не молодого отца, даже как-то естественно. Дети должны хоронить своих родителей, а не наоборот.
- Да это мы - после недолгого молчания произнёс Миша
- К сожалению, нам не удалось спасти вашего отца, мы сделали всё что могли, но инсульт был слишком обширен, мы пытались реанимировать, но безуспешно.
- Прям как по книжке, долго зубрил ? с злобой в голосе произнёс старший брат смотря прямо в глаза врачу
- Я понимаю вашу злобу и разочарование но
- Неужели ничего нельзя сделать, папа что умер ? как то по-детски наивно произнёс Ваня, при этом глаза его наполнялись слезами
- Мне очень жаль. Понимаете время здесь ключевой фактор. Если бы вам удалось приехать на минут 10 раньше, может нам и удалось бы спасти жизнь вашего отца, правда, скорее всего он навсегда остался бы инвалидом, но всё же - с некоторой сентенцией произнёс врач
- Время. Точно. Вы абсолютно правы, если бы мы не ждали 20 минут вашу машину и не ехали сюда столько же может он ещё был бы жив. грозно произнёс Михаил подходя вплотную ко врачу
- Миша, хватит, зачем ты так с ним говоришь он не в чём не виноват, он пытался помочь защищая справедливость сказал Иван
- Вам надо подписать кое-какие документы, потом мы отправим тело в морг, и дадим вам адрес. Там вам выдадут свидетельство о смерти и скажут что делать дальше. хладнокровно произнёс врач и удалился.
- Миш, давай закончим здесь и пойдём домой, мы уже ничего не сделаем. каким-то выгоревшим голосом произнёс Иван
Миша опустил голову и медленно повернулся в сторону брата тихо произнеся слова:
- Я жалею что я твой сын. Это последнее что я ему сказал. Понимаешь Вань ..?
- Брат ну не кори себя за это, я уверен он знал что ты так не думаешь, что ты это просто со злости ляпнул.
- Пойдём домой уже. тупо-бесчувственно произнёс Миша.
Г
Дом. Можно ли вообще прийти домой. Дом ведь не менее метафизическое понятие, чем смерть, любовь или справедливость. Что говорить, если и сама природа метафизична, т.е. сквозьприродна. Анненский в своей статье из перовой книги отражений которая называется Проблема гоголевского юмора, анализируя произведение Гоголя и в некотором смысле полемизируя с ним говорит, что в сущности любой поэт подражает природе. И чем лучше он может подражать природе, преломляя её через свою душу, тем прекраснее будет его произведение. И напротив человек, подражающий не природе, а лишь своему представлению о природе, не достигает той глубины поэтически-мистериальной красоты первого.
Я говорю это к тому что, утверждая, что есть природа, а есть что-то, что этой природой не является, неважно при этом что это что-то: над-, под-, между-, перед-, после-, сверх-, природой(ы); мы попадаем в силки расщепления, так как в сущности всё - включая и наше представление ставящее её в весьма условно-экспериментальное и разрушающе-искусственное значение, так и она сама по себе открывающаяся нам внутреннем взором души - в равной степени является частью неделимой и абсолютно цельной природы, собственно хотя бы одним фактом того что это высказано внутри неё самой. В конечном итоге поэтическая красота подражания вполне является частным случаем представления. Цельность возможна именно потому, что внутри природы есть нечто или ничто, что являет собой полное аннигилирование её самой, и это находится в безраздельной гармонии друг с другом.
Вы скажите, хорошо, но какое отношение это имеет к сути и структуре нашего повествования ? А я вам отвечу, самое что не на есть прямое. Так как в эту самую минуту, Михаил, озаряемый светом Луны, идёт на Волковское кладбище, на могилу своей матери
Проходя типичный техногенный пейзаж, т.е. тусклые, грязные, душные улицы, наполненные дёргающимися под действием электричества людьми с одной стороны и машинами с другой, Мишу облепляли со всех сторон мухи-мысли. Они были различны, и среди прочих очевидных: смерть родителей, доброта брата, и напротив его контрастная с этой добротой злоба и т.д.; было и несколько странных, жужжащих мистической странностью мыслей. Мысли о его глазах.
Дело в том, что перед тем как выйти из дома наш герой долго напивался сидя напротив зеркала в коридоре и очень пристально всматривался в человека напротив. Он видел мужчину лет 40 (неважно что судя по паспорту 30), с чёрными как смоль, прямыми, небрежно причёсанными волосами. В этот момент его лицо ему казалось крайне неприятным: большие скулы; маленький рот с маленькими торчащими зубками и большими губами; безвольный подбородок; крохотные глазки; щёки болезненно впалые и вцелом мертвецки-бледный отдающий небольшой желтизной цвет лица, которое по форме представляло собой не то круг, не то квадрат. Не знаю близко ли его описание к реальности, но именно таким он видел себя сейчас. Но одна деталь внешности привлекала его больше других глаза. С каждой новой секундой всматриваясь в них, всё глубже и глубже погружаясь в их мрак, он не замечал одной существенной детали. В этих глазах не было того что было в глазах его матери, брата и даже отца. Того странного и жертвенного искупления их жизни, которое делает даже само скотское и банальное существование оправданным высшем и последнем судом провидения. Той чистоты, опороченной, но всё же присутствующей в их детской невинности. Но в своих глазах он видел только смерть. Холодную, всепоглощающую, всеистребляющую, чёрную пропасть Леты. Если небытия нет, то что тогда сквозит в его глазах Забвение? А не то же ли это самое, или может это только малая часть небытия доступная взгляду смертных, сконцентрированная в их зрачке.
Он мог бы ещё долго сидеть и смотреть в эти глаза, но когда после продолжительного вглядывания в них, ему начало казаться что эти зеркальные глаза отражают его собственные зрачки в ткани реальности, что несказанность структурируется на том месте присутствия, где должен находиться он. Миша резко встал и вышел из дома, взяв с собой куртку, а также наполовину допитую бутылку водки.
Итак, русское кладбище. Что за прекрасное место! Путь занял довольно продолжительное время около 2-х с половиной часов, ему было о чём подумать, а теперь он на месте. Кажется вся русская жизнь эта большая подготовка к могиле. На кладбище спокойно, культурно и как-то Насыщенно чтоли. И жизнь здесь не заканчивается, напротив люди приходят сюда, разговаривают со своими ушедшими родственниками или друзьями, а может и случайными людьми. Жалуются на житейские проблемы, вспоминают былое, приносят различную еду и горячительные напитки, выпивая с покойными. И самое важное, здесь, они никогда не лгут. И не то чтобы на кладбище лгать некому, мы понимаем, что эти люди, несмотря на погребение в земле живы, но живы несколько по другому и специфика этой жизни состоит в том, что они не осудят тебя за правду, а главное, никому не расскажут услышанного, ну или почти никому.
На Волковском кладбище есть главный вход, а есть вход рядом с мусорным баком, он находится в ограде сбоку у выезда на шоссе. Кладбище не особо охраняется поэтому войти в него можно в любое время суток. Наш герой пройдя дорогой через парк рядом, мимо небольшого прудика, перешёл через выезд на шоссе, прошёл через проход, идя по прямой через стройные ряды могил повернул направо по узенькой улочке между надгробий и наконец оказался у одного из них, забетонированном, обнесённом оградкой, с небольшим столиком и лавочкой рядом. На надгробии было заветное имя Мария.
Д
Знаешь, по дороге сюда я долго думал что сказать тебе - произнёс с небольшими запинками захмелевший Михаил, садясь на лавочку рядом с могилой и ставя на стол почти пустую бутылку водки которую он глушил по пути. Он достал из кармана две рюмки и в обе налил крепкую эссенцию русской двойственности. Одну поставил у могилы своей матери а другую взял в руку и держа на весу произнёс: Ну, выпьем за. За Хмм - он прервался и ищущем взглядом проводил вокруг не находя за что же ему выпить, вдруг ему подумалось отчего так светло, почему вокруг льётся такой странный свет, он поднял голову, и с какой-то детской ухмылкой сказал: О, вот, выпьем за Луну - пригубив очередную порцию горилки, он немного помолчал уставившись в землю, а после, каким-то странно-трезвым и спокойным голосом начал: Знаешь, а это ведь ты виновата, если бы ты не умерла он бы не спился, ты бы не дала, и нам бы с братом не пришлось с ним мучится девять лет А ты решила выбрать лёгкий путь: умереть, и оставить этот мир Но я не осуждаю тебя, здесь та ещё помойка - Миша помолчав, как бы давая своему собеседнику выговорится, снова начал: Мы наверное его рядом с тобой положим, ты же не против..? А помнишь когда Ване было восемь, он приходит с площадки весь в слезах а ты его спрашиваешь Ванечка, что случилось, а он у меня ведёрка нету, а ты ему А где оно, Я его отдал, А зачем же ты отдал его, отобрали чтоли у тебя?, Нет, А что тогда?, Там у мальчика ведёрка не было, а как он без ведёрка, я вот ему и отдал, но теперь у меня ведёрка нет. Мы так помню смеялись с тобой. Ваня добрый, не то что я, меня жизнь озлобила, я как волк стал, голодный и злой - пьяный сын замолчал на довольно длительное время. На лице его вытравилась странная гримаса, указывающая на сосредоточенное возбуждение памяти, с надеждой вызволить из её липких объятий одно почти исчезнувшее воспоминание. Слушай, а помнишь Помнишь я маленькому Ване кота игрушечного подарил. Ну он такой был Белый, с голубыми глазами. Он я помню ему очень понравился, постоянно с ним спал. Но я не к этому. Я однажды дверь забыли закрыть в квартиру, и к нам забежал кот соседский. А Ваня выходит из ванны видит его и говорит удивлённо Ой, котик ожил, он подумал что это его игрушечный кот. Это тоже было забавно. Хм, интересно как детское неокрепшее сознание способно так естественно отдавать предпочтение каким-либо магическим объяснениям, при этом подчас полностью игнорируя причины, следствия и в целом реальность фактов - договорив это последнее предложение своего весьма одностороннего диалога, Миша заметил что он похоже на кладбище не один. Какая-то фигура виднелась в небольшом отдалении от могилы его матери. Кажется какая-та человеческая тень стояла у камня и что то негромко произносила. Миша подумал: Отсюда не услышать, значит надо подойти ближе
Е
Ну хорошо, допустим мы производим долгую и неустанную фиксацию на смерти. Год, два, 10000 лет. Или в конце концов вечность. Скажем в бесконечной вечности осуществляется запечатление смерти. И вот мы ждём, ждём, ждём Но тут мы вспоминаем а как же новая земля и новое небо. Т.е. не очередная цепь включённых в общий контекст, событий и миров, но мир принципиально новый, при этом имеющий какую-то чуткую и вместе с тем фундаментальную симпатию к нам. Место которое можно назвать домом.
Думаю сложность в обнаружении этого места состоит в том, что в какой-то мере новая земля и новое небо и есть сам Бог, а как мы знаем всё что вы не представите, Бог будет противоположен этому. Поэтому любое рациональное умозаключение рассыпается в прах, когда мы говорим о таких вещах. Но если мысль бессильная, если самая точная и глубокая мысль обречена стать ментальным идолом, то что же тогда остаётся ...?
Символ. Величайшее достояние серебряного века, и лучшее на что способен смертный. Символ одновременно нечто и ничто, и при этом он полностью отделён от этих двух его составляющих, символ выше морали и законов. Символ преодолевает себя, ибо высказываясь он остаётся сокрытым, непроизносясь, он полностью понятен. Любая самая великая мысль млеет и разрушается пред его величием, и с другой стороны всякая низкая и приземлённая возвеличивается триумфом пронзительной ясности и небесности. Символ, который мне понятен и неизвестен, символ который я ношу в своей груди крест, поэтому говорить про него я буду молча, ибо он несказанно близок моему сердцу, настолько, что мне порой кажется, что он выжжен на нём.
Но на той могиле к которой шёл Миша креста не было. Единственная могила на всём Волковском кладбище без креста. Вместо него там стоял неотёсанный камень. Новоиспечённый сирота подходил всё ближе и ближе к силуэту у этого камня. И тут ему удалось различить, что говорит полночный посетитель кладбища. Это был стих:
Полупустой пологий склон.
Гудящий запах пустоты.
Полупустой, там ты и он.
здесь Чёрный он, а Белый ты...
Я! Радуг полный вздох звезды,
Осколков звон, парящий сном!
Я! Скован музами во льды,
Их терпкость губ течёт вином
И полно быть шуршанью крон,
В волнах морей вмёрзших в цветы.
И только блеск златых корон
Осветит тёмные черты.
Когда фигура закончила, Миша не удержался и сказал: какое красивое стихотворение!. На это восклицание околомогильного силуэта не последовало никакой реакции, иной бы вздрогнул или хотя бы немного встрепенулся, но он, нет. Он только медленно повернулся, подняв глаза на Михаила, и томно, с каким-то всеведущим спокойствием проговорил: Здравствуй сын.
Только сейчас Миша смог разглядеть его лицо. Лунный свет и разгорячённая кровь отчётливо раскрывали его черты. Кажется это было его лицо, нет, это было лицо его отца. Только как будто бы моложе, намного моложе, не то, каким он его видел в последний раз. Лицо действительно отцовское, правда глаза Глаза были не отцовские, это были несомненно его собственные глаза.
- Кто ты? спросил вмиг растерявший всю водку из крови Михаил.
- Я думаю ты знаешь. ответил странный образ. и учитывая что я назвал тебя сын, это должно было стать ясно настолько, чтобы отбить желание задавать идиотские вопросы. Но ты всё же не удержался.
Миша не сразу нашёл что ответить. Его собеседник был прав, до этого вопроса он уже знал кто он. Ему конечно не верилось в это, но Миша быстро как-то принял положение сей странной встречи. Если бы Богоматерь явилась как в том стихотворении Пушкина, или может моя мать, но это опять мой отец - думалось ему в этот момент, и он продолжил:
- Если ты ждёшь извинений, то их не будет. Во-первых потому что я пьян, во вторых потому что ты галлюцинация, а в третьих... В третьих это вс какая-та несмешная буфонада и фарс, Гамлет я в конце концов что-ли, чтобы мне тень отца являлась.
- Я видел ты сидел у могилы Маши. Её здесь нет, она уже там. Я же говорил что она действительно была святой. Знаешь приятно и даже немного лестно думать, что Господь со мной в этом согласен. произнесла спокойной замогильной речью тень отца Михаила.
- С чего ты взял что, там, хорошо
- Хорошо, плохо. Здесь всегда паршиво Миша, ты и без меня это знаешь, а значит, там, где бы это ни было, всяко лучше.
- Чья это могила? спросил Миша, указывая на большой необработанный камень у которого стоял его отец. Странно, на нём нет креста.
- Имя Женя тебе о чём-нибудь говорит ?
- Нет.
- Значит ничья.
После довольно долгого молчания, которое нельзя назвать неловкой паузой, но скорее безмолвной настройкой душ, на синхронное восприятие. Тень начала:
- Мишенька, я конечно очень долго мог бы рассказывать тебе о загробной жизни и тайнах мироздания, но как ты выразился я всего лишь твоя галлюцинация. Ты умный парень (тень оттопырила указательный палец левой руки и несколько раз стукнула себя по левому виску) и сам до всего дойдёшь, поэтому я скажу тебе только одно, начни рисовать, не зря же ты три курса отучился на художке. Поверь мне, результат тебя удивит. А теперь посмотри на Луну и дай ей сделать свою работу.
Миша поднял свой взор вверх. Холодный гипнотический свет окутал его мозги, как мать новорожденного ребёнка в объятиях. Сила истомой высасывалась из его хребта. Липкий ритм паутины сновидений спаивал его тело в кокон неподвижности. Душа же начала лелеять свои дивные эманации...
Ё
Неужели Луна может так сильно светить. первая мысль пробуждённого Михаила, открыла ему глаза и он увидел Солнце.
Он лежал у могилы своей матери, вокруг него валялась рюмка и закономерно пустая бутылка водки. Миша оглянулся вокруг, день был солнечный. Виновник дня был почти в зените и освещал нагромождения надгробий и крестов с небольшими включениями деревьев. Голова нашего героя гудела тяжестью свинца, но несмотря на это он нашёл силы припомнить вчерашнее, обнаружив с удивлением что он ничего не забыл. Встав, он направился к месту своей неожиданной встречи (правда не такой уж и неожиданной, чего ещё можно ждать в лунную полночь на кладбище как не призрака, ничего более естественного и органичного и не придумаешь).
Подойдя к камню, он увидел надпись: Евгений Всеволодович Головин. 1938-2010. А также над именем виднелся рисунок трёх лилий. Но это как и вчера ему особо ничего не сказало. Рядом с камнем лежал лицом вниз какой-то старик, держа в руках пустую бутылку коньяка, он крайне громко храпел. Но желание посмотреть на лицо человека у Михаила почему-то не возникло, наверное, потому что он знал - это не его отец. Единственное что сейчас его заботило, это дребезжащая голова и полуденный зной. Он поспешным шагом удалился с кладбища.
Выходя тем же путём, которым вчера ночью он заходил, 30-ти летний машинист электропоезда, обернулся, чтобы ещё раз окинуть взором некрополь. Какие-то могилы были с полностью забетонированным фундаментом, с тяжёлыми мраморными плитами, с наивными и торжественными эпитафиями, выгравированными на них. Они изобличали людей которые не пожалели денег на их обустройство, но всё же они отдавали безжизненность, в общем то для такого места как кладбище безжизненность не должна быть сюрпризом. Но я имею ввиду, что теряется значимая часть ритуала присутствующего у второго типа могил. Это небольшие огороженные участки с обычно небольшой, чёрной плитой, они быстро зарастают, если не мешать зелени. На таких участках память о человеке можно смело мерить по длине травы. Может некоторые люди, имея возможность полностью забетонировать участок, не делают этого оттого, что желают найти в будущем повод вернутся к покойному. Ведь действительно, если слишком хорошо обустроить последнее прибежище мертвеца, то и зачем к нему приходить тогда, у него и так всё хорошо, и повода навещать его не представляется. Думаю у нас многие люди жалеть любят, особенно какая-нибудь старуха, чувствующая скорое приближение смерти, сидит и думает: а там наверное всё заросло, надо съездить облагородить, приезжает смотрит и говорит вслух: ой, прости меня, что так забыла про тебя, как стыдно, ну ничего сейчас всё повыдираю, прибралась и вроде как-то и легче на душе стало. Может быть - думает она Кто-нибудь и ко мне так придёт, и сладкая дрожь продолжительности проходит по её сморщенному телу ещё годок, другой, тут то я всё знаю, а там неизвестность. Страх насколько бы ты не был силён, в определённое время он становится для тебя последней правдой жизни, преклонный возраст называется именно так потому, что страх становится твоим господином, перед которым ты до самого конца в согбенной позе.
В сущности, остаётся только один деревянный упавший наземь крест, едва виднеющейся из-под густых зарослей репейника. Рано или поздно всё кладбище будет сведено к этой могиле.
У Михаила же при взгляде на весь этот массив мрамора, бетона и гнилых останков, возникла, может немного перекликающаяся, но всё же другая мысль: Если живые знают что умрут, а мёртвые ничего не знают, то что же это было вчера. Он явно что-то знал. А может так живые знают нечто, а мёртвые ничто.
На этой завершающей мысли, наш неожиданный теолог, скрылся в направлении своего дома. Отдых был ему необходим, так как завтра он заступал на свою смену, другими словами завтра Михаилу, придётся совершить очередной катабасис в метро.
Ж
Да, в каком-то смысле это работа роднит его с Хароном, но лишь в самом отдалённом. Дела в том что лодочник загробного мира перевозит людей с берега живых на берег мёртвых, за плату. Если сравнивать машиниста метро с ним, то пожалуй их роднит только взятие некоторой платы за проезд. В действительности работа машиниста метро гораздо тягостнее и безрадостней, хароновской, ибо машинист метро перевозит тени только в пределах царства мёртвых, и надежды причалить к берегу живых совсем не остаётся.
Вам когда-нибудь доводилось спускаться в метро. Странное ощущение, как-будто совершаешь какую то часть элевсинских таинств. Если станция закопано неглубоко то в принципе не так сильна суггестия глубин. Но если есть длинный эскалатор, приходится испытывать странные чувства. Мерно, метр за метром погружаться в лоно Земли, мёртвый свет электрически-тусклой глубины, фонарь за фонарём наполняет соком гипнотического транса душу. Ты силишься вспомнить что-то, но мысль ускользает извивающейся змеёй в недра материнского плена. Подземный ветер доносит шум, гудящих механизмов, голова наполняется агонией металлов, отягчается всё более и более отчётливыми криками плачь и скрежет зубов.
Но всё это более отчётливо проявляется скорее при поездке в поездах старого типа, которых сегодня становится всё меньше. Новые поезда более яркие, цветные, менее шумные и стерильные. В старых была какая-то жизнь, то есть при езде на них ты чувствовал как тебя пережёвывает гигант, а при поездке на новых, чувство, будто бы твои пережёванные останки уже спокойно перемещаются по его кишечнику.
Если говорить про кабинку машиниста, то ощущения примерно те же самые, только добавляется сознание того что ты управляешь всем этим составом. Да и ещё обстановка другая, вокруг разные лампочки, рычажки и иногда дежурный по станции скажет что-нибудь в динамик. А так в целом тот же ад.
Сегодня Мише достался старый поезд. Обычно он ездил по кольцу, но в этот раз ему довелось ехать по калужско-рижской линии. Знаком ли читателю термин профессиональная деформация? Я с вашего позволения поделюсь своим мнением на этот счёт, но должен признаться, что я чувствую за собой некоторую безнаказанность. Ну действительно не бросите же вы читать на этом моменте, поэтому видимо вам в любом случае придётся слушать мою тираду (я постараюсь кратко):
Профессиональная деформация несомненно связанна с монотонным трудом, если мы задумаемся, что же происходит с человеком когда он занимается одним и тем же на протяжении 5, 10, 20 лет И ладно он хотя бы видел плоды своих стараний, а тут он отработал какое-то количество часов, получил такое то количество денег. Цифра на цифре, абстракция в квадрате, и казалось бы всё должно быть легко, это же чисто умозрительные вещи, нет тяжёлого крестьянского труда или работы за станком, но отчего-то всё равно тяжко. А вот отчего Всё время новые лица, новые знакомые, ночные клубы, рестораны, мгновенный доступ к информации, к еде, к товарам, всё так быстро проносится нагромождается массивами друг на друга, кажется уже подхватило тебя и ты движешься вместе с ними, а если движешься значит и живёшь!? А вот тут то, как раз и затык. Нет жизни, кончилась, распродали, да вот буквально вчера, последнюю с полки взяли, кто? А да какой-то мужчина с угрюмым видом, знаете, кажется мне покончит он с собой сегодня.
Проф. деформация господа это воспоминание о том, что когда то ты был не механическим воспроизведение дискретного количества паттернов, а живым, и не от кого не зависящем собой. Но знает, в сущности, ты никогда таким и не был, тебе просто нравиться так думать, тот другой вечно недосягаем, он постоянно ускользает в сумеречных галлюцинациях извилин нашего серо-белого лабиринта. Ну и чтобы мы нашли в нём? Не более чем тень, пустую, холодную и безмолвную тень. Обернувшись назад ничего не увидишь, может только разбитое зеркало Чёрный человек и есть ты, ты и есть он, а вот - Я ... Я - надо ещё суметь изъявить.
Получилось не совсем кратко, скорее средне. Но вы должны понять меня господа, мне так не хочется описывать рабочую рутину, особенно машиниста метро. Вы конечно можете задать резонный вопрос а зачем я тогда выбрал эту профессию для своего персонажа. Я вам на это отвечу сам не знаю. Со мной было какое-то наитие что ли. Это просто так естественно - машинист метро в Москве. Я честно говоря не совсем понимаю с какого такого перепугу я объясняюсь с читателем, в то время как я в процессе написания текста, и по сути единственный мой читатель в данную секунду это я сам. То есть я пишу это всё сам себе, замечательно! А местоимения множественного числа, которые я использую, получается, это я-читающий и я-пишущий, ве-ли-ко-ле-пно!
Так, чувствую необходимо продолжить повествование, а то я так до дурдома допишусь. О, как раз кто-то под поезд бросился, хоть что-то интересное.
Да действительно, пока мимо Михаила проносилось подземное пространство мерно ограниченное тусклыми фонарными бликами и звуком скрежета металла, в котором наш дорогой читатель верно слышал рассуждение на тему сущности профессиональной деформации и лирическую десубъективацию автора, наш несчастный машинист слышал только скрежет металла в зловещей тьме (ну может иногда ему казалось что это зубы) как говориться каждому своё.
Но вот прямо на выезде из тоннеля, когда он сбавлял скорость пассажирского состава, на секунду, что-то серое мелькнуло у его окна и тяжело ударилось о кабину, покатившись под рельсы. Михаил среагировал мгновенно, но было уже поздно, тем более тормозной путь был достаточно длинным, чтобы не оставить шанса на жизнь, любому кто под него попадёт. В общем, любые усилия были бесполезны. Когда этот человек ударился об кабинку машиниста, Миша почувствовал это всем своим телом, как будто бы оно продолжалось за пределы его, в поезд. От этого впечатление только усилилось, ему на секунду показалось, что это он убил его. Нет, это не я, это он, это он с помощью этой машины - сразу опомнил он себя. Но странное чувство бессмысленной пустоты заполоняло его душу а если даже и я, что с того.
У платформы сразу собралось множество зевак, кто охал, кто ахал, некоторые особо впечатлительные дамы падали в обморок. Тут уже был дежурный по станции с двумя работниками метрополитена, обращаясь к одному из них, говорил:
- Блять, опять кто-то под поезд прыгнул, Вить вынимай его
- Это с какого-такого перепугу, не моя работа - ответил так называемый Витя
- Тогда зови этих, в манишках, механиков или инженеров, ну кто они там, давай быстрее!
Некий Витя быстро скрылся в толпе побежав вдоль платформы. Тут вдруг женщина стоявшая до этого в оцепенении, во всё горло закричала: Андрюша!. Затем бросилась с платформы на рельсы. В этот момент из кабины вышел наш герой, встав на платформу так чтобы можно было увидеть труп. Тело зажало между составом и платформой, впереди торчала только голова и рука откуда-то из затылка. Миша почему то ожидал что будет много крови но её не было. Вместо этого он видел кожаный мешок переломанных костей и раздавленного мяса, с торчавшей головой. Удивительно как сильно способна растягивается человеческая кожа, и как быстро можно умереть, всего лишь немного нарушив композиционный строй тела, в сущности не меняя его. Сделать, используя те же инструменты, из гармоничного произведения, бессмысленный набор плоти, и груду звуков. Как например звуков доносившихся от лобзавшей прах женщины: Андрюшенька; ну как ты, зачем ты; сыночка ты мой; ну что ты сделал с собой - сидя на корточках с головой сына в руках неразборчивой, задыхающе-захлёбывающейся кашей произносила она.
Миша, сам того не понимая тоже спустился на рельсы, и подошёл к этой женщине, положив ей руку на плечо. Ему хотелось утешить её, но как? Кажется он её хорошо понимал, но не мог этого никак выразит, он даже заплакать не мог, он был в каком-то странном исступлении.
Вдруг прибежал недавно ушедший Витя вместе с теми самыми людьми в манишках, они несли с собой длинные палки. Дежурный вскрикнул:
- Ну наконец-то, доставайте его быстрее!
Но как только они прикоснулись к его телу женщина, обнимавшая его голову и изливавшая слёзы на неё, вдруг резко встал и с неистовым бешенством воскликнула:
- Уберите от него эти палки! Не трогайте Андрюшу! Не смейте трогать сына! Он сам встанет! Он ещё жи-и-ив!.. произнеся последнее слово, она опять начал задыхаться в слезах.
Люди с палками остановились. Дежурный по станции вдруг обратился к Мише:
-Эй ты машинист! Слушай, убери ты отсюда эту несчастную женщину, пусть не мешает, нам надо чтобы поезда шли, понимаешь?
Миша не сразу вышел из ступора, но кажется всё понял. Он осторожно обнял эту женщину за плечи и сказал ей на ухо: Вы правы, он жив, я знаю это, но сейчас его здесь нет, вы его ещё увидите, а сейчас пойдёмте отсюда, вы так только себе делайте хуже, я знаю, вы может и хотели бы этого, вот только вы не виноваты, если кто и виноват, то это я.
Женщина как под гипнозом повернулась к Михаилу взглянув своими заплаканными глазами в его холодные, и крепко обняла его прижавшись лицом к его груди и теперь не неистово, но тихо заплакала.
Дежурный смотря на всю эту картину вновь обращаясь к нашему машинисту сказал:
-Слушай отведи-ка её домой, пусть только телефон оставит, ей сообщат в какой морг его отвезли. Знаешь, и ты оставь свой номер, на всякий случай. Можешь идти, я сообщу, чтобы тебе на пару дней отгул дали, ну чтобы в себя прийти.
Помолчав немного, он снова обратился к нашему герою:
-А как тебя зовут-то?
-Михаил
-Хорошо запомню, оставьте номера, и идите я объясню ситуацию начальству.
А что в общем-то объяснять, очередное самоубийство, каких много сегодня. Причин к этом предостаточно, но главная из них формулируется до прозаичности просто задолбала это ваша концлагерная Жизнь.
З
Вечерняя улица, несмотря на почти закатившееся солнце, ещё дышала дневным зноем. Бетон и асфальт хорошо впитывают духоту, оставляя улицы томительным продолжением теплового гнёта.
Но нас интересует не она, а две фигуры вышедшее из метро Ясенево (именно на этой станции остановился поезд). Одна из фигур вам знакома это Михаил. А вот вторая требует небольшого представления:
Женщина лет сорока, мать ныне покинувшего нас Андрея, звалась Натальей (она сказала своё имя по дороге). Прямые волосы, совсем немного вьющиеся в челке, подстриженные в каре. Нижняя осунувшаяся часть лица выказывала признаки, начинающиеся старости, проявленные в насечках морщин которые на нас оставляет время. Но была в ней одна деталь, выказывающая детскую и невинную доброту. Это были её глаза голубые, любящие, по-матерински тёплые глаза. Несмотря на то, что зачастую её взгляд мог быть тиранически-тоталитарным, захватнически не терпящим альтернатив, всё же за ним прослеживалось то единственное светлое, что доступно матерям и в какой-то степени закрыто от отцов. Мать видит в своём ребёнке великий триумф жизни, который она нежно лелеет в своём сердце, взращивая и питая его. Проблемы наступает только тогда, когда она не может оставить его, когда забота перерастает в рабство, наставление в приказ, уродство в закон. Растворяясь в своём ребёнке, она теряет себя, требуя от него проводить свою волю. Но он не её собственность, и такая попытка контроля выходит боком любой матери, которая не смогла, вовремя отпустить зажжённую в её руках спичку.
Путь от метро до дома Натальи занимал не более 10 минут. Всю дорогу она обеими руками опутывала руку нашего героя, как бы стараясь зацепится за него. По дороге её слёзы не переставали литься, но истерика не начиналась. Они шли дворами среди людей, некоторые из которых, проходя мимо, сочувственно обращали внимание на плачущую женщину. При этом Михаила не одолевала неловкость, несмотря на то, что он в первый раз видит эту женщину, а она уже полностью ему доверяет как родному, он и сам чувствовал что в ней мелькал давно ушедший образ его собственной матери. Странно эти два человека, впервые видели друг друга но ощущали что когда-то или где-то они были частью одной семью, были ближе друг к друг, чем представлено это здесь, в этом мире. Но воспоминания об этом давно унесла в своих водах Лета. А может просто смерть несмотря на её явное отрешение от жизни, парадоксальным образом иногда объединяет людей общим фактом своего наличествования в их жизнях.
Но в независимости от всего этого Наташа робко произнесла:
- Вот мы уже подошли к моему дому
- Тогда я наверное пойду ответил Миша
- Нет, не надо, не уходите. Понимаете у меня ещё дочь, я не знаю смогу ли я ей рассказать об этом, но если вы будете рядом я буду спокойней. Не знаю почему но я вам доверяю, от вас исходит надежда.
- На что?
- На жизнь. Пойдёмте со мной пожалуйста.
- Хорошо
Они вошли в дом с чёрного хода, поднялись по лестнице на второй этаж - снова второй этаж - подумал про себя Михаил. По мере приближения к квартире беспокойство бедной женщины только нарастало, когда пришла пора открывать дверь, её рука держащая ключи сильно дрожала, она стала шмыгать носом, учащённо дышать и ронять свои слёзы, так и не решаясь её открыть. В конце концов она умоляюще проговорила:
- Миша откройте пожалуйста.
- Откуда вы знаете моё имя? удивлённо проговорил он
- А вы его дежурному по станции называли, не помните?
- А, точно Ладно, давайте ключи я открою.
Миша повернул ключ в замке и дверь отворилась. Дежавю посетило приступом его сознание. Он держал дверь давая Наталье пройти первой, пересилив неистово распирающий излом, она смогла перешагнуть через порог, при этом чуть не упала. Выронив сумку, она облокотилась на полки, стоявшие у двери. Из комнаты, находившейся напротив входа, вышла красивая девушка лет 18-ти, с ярко-рыжими волосами. Увидев Михаила закрывающего за собой дверь она смутившись спросила, обращаясь к матери: кто это?, но смотря на мать, поняла что случилось что-то ужасное. Быстро подбежав к ней и начав её обнимать, затараторила:
- Мама ну что ты плачешь? Что случилось? Скажи. А где Андрей, вы же вроде с ним вместе уходили.
После этих слов наша неутешная мать, сильно и протяжно взвыла навзрыд, прорвавшись рекой слёз. В громко в заунывной манере отвечая:
- Андрей умер, Алисочка, доченька моя, ты одна у меня теперь, не знаю отчего так случилось, всё же хорошо было, и тут. А этот человек Алиса хороший он добрый, до дома помог дойти. Ой плохо мне дочя, очень плохо, сердце болит у меня.
- Мама что ты такое, говоришь, как умер, что случилось?
- Под поезд прыгнул, под поезд доченька. неровно задыхаясь проговорила Наташа
Лицо Алисы стало меняться, горечь сморщивала его, старила грустью. И она обнимая мать завыла с ней в одной тональности.
Миша не выдержил и спросил:
- Извините где мне можно закурить?
-Там, там, на балконе Вбирая с каждым словом ртом воздух, как рыба выброшенная на землю, отвечала Наталья указывая на комнату из которой вышла её дочь.
Войдя в неё, сразу по правую руку от себя он увидел полку заполненную книгами, в основном многотомниками классических авторов. Слева ему предстал разложений диван на котором по-видимому недавно кто-то лежал, над диваном висели плакаты с популярными личностями. Пройдя дальше, около выхода на балкон он увидел заправленную кровать, судя по всему с самого утра в ней никого не было: похоже это его кровать - подумалось ему. Над ней обои были испещрены чернотой различных надписей, среди которых одна запомнилась ему больше всего:
Я , не я, я, другой
Тот, кто улыбается, когда я плачу
Тот, кто спокоен, когда я в гневе
И тот, кто встаёт, когда я, умираю
Миша вошёл в уже предварительно открытую из-за жары дверь, ведущую на балкон, и закурил сигарету, одну, вторую, третью
И
Прошло около часа. Пачка сигарет почти кончилась, а Мишу не покидало странное ощущение. Ему казалось, что несмотря на то что он вышел из метро, он всё ещё под землёй. Как будто Земля проникла в самую суть его мировосприятия, и здания вокруг казались ему не более чем сталактитами во влажной пещере, растущими в бездну. Он понял, что слишком задержался и ему пора идти.
Выходя через комнату в коридор, он увидел, что мать и дочь сидят в обнимку на полу и отстранённым единым полувысохшим взглядом смотрят в ту же бездну, о которой думал Михаил. Он прервал их пронзительное молчание:
- Я кажется засиделся тут, мне пора домой, до свидания.
Наталья медленно подняла голову на него и с меланхолически-нежным лицом произнесла:
- Миша послушайте, вы не виноваты
- Может быть и нет. Но если бы я знал что он выпрыгнет, стал бы тормозить раньше, а впрочем Бог судья, как говорится.
Он начал подходить к двери и схватив ручку хотел уже было дёрнуть её вниз, но вдруг остановился, и повернув голову в пол оборота сказал:
- Знаете я кажется понимаю вас, я два дня назад тоже потерял близкого человека, своего отца.
- Нет, это другое, это правильно, дети должны хоронить своих родителей а не наоборот. отвечала Наташа и после недолгого молчания продолжала:
- А от чего он умер?
- Можно сказать, что тоже самоубился, а скорее самоупился.., да, не удачный каламбур простите, меня иногда так и тянет сострить в неподходящей ситуации. Если бы он быстро это сделал, а это был суицид длинною в 9 лет, он знаете ли не водку пил, нет, он из нас всё это время кровь пил, потому что страшно умирать было, думал это амброзия его бессмертным сделает, не получилось.
- Ну зачем вы про него так, он же ваш отец.
- Был Да всплыл
- Ну это не правильно Миша, я же вижу вы всё же любили его, и сами не верите что он только плохой был
- Может и не верю, может и любил, да вот только мёртв он, и мать тоже, всё это с неё началось, она умерла, а он запил Знаете, вы мне чем-то её напомнили, она ведь и вправду добрая женщина была, нас с братом безмерно любила, на всё ради нас готова была, могла сама в тряпье ходить а нам только лучшее.
- Вы очень её любили.
- Да кончено, и брат тоже, может даже больше меня он же маленький был, ему тогда лет 9 стукнуло, а дети всё-таки как-то больше мать свою любят.
- Не понимаю, зачем он это сделал, как он мог так с нами
- А сколько ему было
- 21
Что-то отозвалось в нём каким-то загадочно-эфемерным чувством внутреннего двойника, проживающего уже не существующую жизнь. Это чувство сорвалось у него с уст следующими словами:
- Он не хотел вас обидеть, я уверен, просто Просто, я думаю Думаю, ему хотелось огня и свободы, как впрочем и всем нам. - Немного помолчав, Михаил добавил:
- Ладно, прощайте.
- Прощайте Миша, и спасибо.
Й
Доехав на такси до своего дома (от метро его тошнило), и поднимаясь к себе в квартиру по мере его сопряжения с дверью, он чувствовал всё более нарастающее презрение. К кому и чему он не понимал, а когда перешагнул порог то просто захлебнулся им. На кухне горел свет и послышались шаги. В коридор вышел Ваня, и встретил брата своими как всегда добрыми и наивными глазами:
- Привет Миш, как дела?
- Да знаешь, не очень проговорив нехотя-устало эти слова, Миша медленно направился в сторону кухни. Сел на стул и устремил взгляд в привычные пустоты.
Немного погодя подошёл Ваня, сел рядом и начал разговор:
- Понимаю, у меня тоже настроение не очень.
- Слушай Вань, прости, но я хочу посидеть в тишине немного резко прервал его Миша.
Смертная тьма, медленно заволакивала его сознание, бессмысленность стала единственной реальной потенцией. Мозг размягчался реакцией на подстрекательство растворения. Всё больше и дальше тянули его извилистые пути рефлексии, вздымаясь перед его глазами смутными галлюцинациями прошлого. Некоторые образы представлялись в нём более отчётливо, приобретая почти осязаемые химеры, призрачных отражений.
Мать и отец, два суть одно. Неужели я всего лишь причина, могущая лишь нести эту тяжёлую цепь, уходящую в бесконечность и в конечном итоге способная только на передачу этого груза, этого монстра, дальше, как бы откупаясь от него в своём следствии. Рассыпаться в прах, обрекая другого на рабство.
Кажется он начинал понимать откуда у него это презрение, он презирает своих мёртвых родителей, которые родили его в это время, в этом месте, в этом мире, а сами убежали и оставили его здесь вместе с братом. Но родители мертвы, поэтому ему остаётся презирать только себя.
- Ты очень мрачен брат. О чм ты думаешь? - прервал его мысли Ваня
- Ни о чм, если ты считаешь, что я о чм-то думаю, и что в голове у меня какие-то мои мысли, то ты ошибаешься.
- Может и правда, кто-то заставляет всё это происходить. Только он видимо не очень любит нас.
В кухне поселилась тишина, но ненадолго, её миграцию вызвала вновь начавшаяся речь Ивана:
- Знаешь я уже давно не во, что не верю, но сейчас мне очень грустно, может быть грусть это единственное во что должно верить?
- Ты брат, не во что не веришь, потому что это слишком естественно сейчас быть нигилистом. Но на самом деле ты веришь, хотя бы в то что я твой брат.
- Может и так, но меня просто не покидает чувство, что всё это не настоящие, то есть наша жизнь, события в ней, может даже и этот разговор.
- У меня тоже иногда возникало такое чувство будто бы я из пробирки, как будто бы я синтетический, как полиэтилен.
Теперь в кухню пришло молчание, и только оно начало чувствовать себя как дома, как пришлось и ему бежать, его спугнул Михаил:
- Иногда ночью, мне сложно заснуть, мне кажется, что на моей кровати лежит кто-то, и мне приходит мысль о двойнике Может я просто чья-то тень? Тень некогда живого человека Но надолго у меня не хватает сил на такие размышления и я проваливаюсь в сон.
- Сон хорошая идея Миша, кажется, нам обоим лучше поспать, тем более завтра кремируют отца.
- Я думаю урну зароем рядом с мамой, он её очень любил.
Ваня ушёл в комнату и заснул. А Миша сидел ещё с час на кухне, вместе со своими мыслями. Но потихоньку сон всё-таки мерно проникал в него, расслабляя его мышцы, обволакивая его нервы. И вот реальности перестала быть недвижимой действительностью материка, а стала флюидным путешествием плавающего острова.
К
Конец обычно представляется нежелательным происшествием молодости, и желанным гостем старости. Но деньги, деньги желанны всем и старому и молодому человеку, может только ребёнок не до конца понимает что это, но на то он и ребёнок. Деньги могут быть желанны всю жизнь, и не важно сколько у тебя, их всегда мало. В принципе, чем больше их у тебя, тем больше ты хочешь, жажду не утолить, как не засыпать песком океан. Но деньги могут оставаться желанными и после смерти, не для самого покойника конечно (хотя не исключаю и таких индивидов), но для тех, кто будет устраивать похороны ныне преставившегося. В этом случае деньги будут выступать не как катализатор, ускоряющий инерцию масс, как отдельного человека, так и всего сообщества людского, но как плата за так называемый последний путь, поэтому здесь денежный вопрос может рассматриваться символически. Но позвольте, рассматривать это всё символически, пожалуй, может сам мертвец, но для людей хоронящих, этот вопрос довольно насущный и материальный, имеющий при этом конкретную ценовую корреляцию. Да действительно, похороны довольно дорогой процесс, и когда встаёт выбор о гробе, не лучше ли сэкономить, ведь он всё равно развалится, а мертвец, собственно как мы уже говорили всё равно воспринимает это символически, поэтому прагматика решает взять подешевле. Хотя некоторые склонные к материализму люди, считают, что чем хуже материал гроба и в целом реальное количество ресурсов вложенных в похороны, то тем хуже загробная жизнь субъекта-похороненного. И что возможно низкие условия жизни загробной приведут покойника обратно в предгробную, где он будет упрекать за неподобающее отношение к нему, придя с претензиями при жизни или, что ещё хуже, уже после смерти упрекаемого.
Нашим братьям в этом отношении было проще, так как сам Иосиф сказал однажды: не хочу гнить в земле и медленно выедаться червями, когда я умру дети, сожгите меня. Это довольно удачное заявление, с точки зрения ценового вопроса, так как кремация в среднем на 1/3 дешевле чем погребение, в этом случае их отец сделал отличный жест, позволив тем самым солидаризовать свою волю с волей более финансово выгодного решения.
Но похороны нужны для того чтобы упокоить скорее свои души, чем душу умершего, ведь он уже покойник. Это не столько каламбур, сколько языковое напоминание о том, что ритуальные практики такого рода, скорее нужны людям, которые дышат, чем людям, которые нет. И что же эти люди? Вы когда-нибудь задумывались сколько человек придёт на ваши похороны 2, 3, 10, 100. Но если вы достаточно известны, то ваши похороны превратятся в ничто иное как очередное массовое мероприятие, вроде концерта или футбольного матча. Тут важно не количество, а качество. Хотя конечно существует некоторое соотношение: чем неприятней и бедней человек, тем меньше людей на его похоронах. Но опять же целое не части.
Наш Иосиф был стар, так что родители его давно уже почивали под землёй, а также (чего тут скрывать), он был алкоголиком и (как уже говорилось выше) очень озлобленным на всё и вся человеком. Но несмотря на это, помимо священника отпевавшего его и двух сыновей, в крематорий чтобы попрощаться, приехал и его брат Григорий.
Григорий и Иосиф были близнецами. Будто с самого рождения судьба решила провести над ними некий извращённый эксперимент. Поначалу она вела двух братьев вместе: одна школа, один институт, одно направление и специальность, одна академическая карьера. Но у Иосифа затем появилась жена и дети, он начал уделять больше времени им и карьера отошла на второй план. И тут началось разделение, так как Григорий продолжил реализовывается исключительно в карьере. Ни жена, ни дети не отвлекали его, и к моменту нашего рассказа, он был уже ректором одного из лучших московских университетов, в то время как Иосиф хоть и имел докторскую степень, но занимал не высоко оплачиваемую должность. И после смерти Марии, прямо пропорционально тому, как рок уничтожал Иосифа, он же возвеличивал и возвышал Григория. Это также сказалось на их внешности, если Иосиф был разбитый, обрюзгший и морщинистый старик, то Григорий несмотря на то, что был одного возраста с братом, выглядел на лет 20 моложе его: волосы чёрные с небольшой проседью, небольшие морщины у глаз, гладко выбритое лицо, в отличие от безобразно растущей щетины его брата. Несмотря на более удавшуюся жизнь, он был стройнее своего брата, что изобличало не столько физическую нагрузку тела, сколько отличную пищевую дисциплину. Лицо у них обоих от природы было крайне характерное, овальное немного вытянутое с рельефным и выступающим подбородком, довольно массивной челюстью и не большими скулами. Но у Иосифа оно было округлено щеками, морщинами и дряблой кожей, закрывая изначальное генетическое достоинство, в то время как лицо Григория было эстетски стройно и подтянуто, что только подчёркивало его благородную от рождения красоту. Ещё у Иосифа недоставало, зубов, а у Гриши они были крупные и прямые, что в особенности придавало его улыбки располагающую к себе широту. Ну и одежда не в какое сравнение, Григорий всегда ходил в отличных костюмах сшитых прям под него, в то время как Иосиф Ну откровенно, в чём попало. Но это сейчас. До смерти Марии, братья были практически идентичны, всё что было сказано ранее о внешности Григория, тогда было применимо и к внешности Иосифа.
До ухода из жизни Марии, Григорий много общался с семьёй своего брата. Он приходил к ним в гости, дарил разные подарки племянникам, водил их в зоопарк, да и в общем, был со всей семьёй в хороших отношениях. Но когда умерла Маша, Иосиф запил, перестал ходить на работу, и начал занимать деньги у брата, тот поначалу давал, но когда понял на что он их тратит у них состоялся тяжёлый разговор, в ходе которого Гриша поставил ультиматум: На выпивку я тебе больше денег не дам, у тебя ещё двое сыновей, если ты сам слаб, то хоть слабостью этой им жизнь не ломай, на что Иосиф ему ответил: Если денег брату жалко, так и скажи, а со своими детьми я как-нибудь сам разберусь, без твоей помощи. И знаешь что, ты мне должен, а если долг не хочешь отдавать, так проваливай отсюда, не хочу тебя видеть больше, ты мне не брат. После этих слов они долго и пристально смотрели друг другу в глаза, затем Гриша развернулся и хлопнул входной дверью. Дядя ещё поддерживал контакт с племянниками, в основном по-телефону, звонил, поздравлял, иногда помогал деньгами, иногда они даже встречались, однажды он предложил переехать к нему, но братья отказывались, ссылаясь на то, что если они уйдут, то отец совсем сопьётся, дядя Гриша всё понимал и не настаивал. Через несколько лет такой отлучённости он даже хотел вновь навестить брата и помирится, но какое-то тягостное чувство ему мешало. Когда ему позвонил его младший племянник Ваня и сообщил о смерти его брата, он не удивился, и даже немного обрадовался тому, что мучения Иосифа наконец закончились.
Гриша не приехал на панихиду, но зашёл через некоторое время как вышел священник, поздоровался с племянниками и спросил:
- Вы ещё не прощались?
- Нет. ответил Миша
- Тогда я пойду первый, вы не против?
- Да конечно ответили неожиданно для себя в унисон братья.
Григорий подошёл к телу своего брата, смотря в его лицо, что-то светлое отозвалось в его воспоминании, он не выдержал и слёзы так и полились из его глаз. Наклоняясь он начал что-то произносить своему родному брату, некогда самому близкому ему человеку.
Позвольте содержание этой беседы оставить между двумя давно не видевшими друг друга братьями, такие вещи крайне личные, и не должны выноситься с берегов молчания. Вместо этого я пожалуй опишу вам очень забавную ситуацию, которая приключилась, когда Григорий закончил общение с Иосифом.
Поцеловав брата в лоб Григорий начал отходить от гроба как в этот момент в залу зашёл священник отпевавший Иосифа. Он извинился и спросил, не находил ли кто его кадило, но увидев рядом с гробом Григория, выкатил глаза, раскрыл рот и упав на колени взывающем вверх голосом сказал:
- Я же только что панихиду по вам читал. Господи! Что, уже!? а как похорошел, и вправду в 33 года, всё как святые отцы говорили Господи!
После этого священник начал крестится, и ещё сильнее повысив свой голос, проговаривал молитвы. Во время этого действия Григорий и его племянники прорвались каким-то успокоительно-разрежающим смехом. На что святой отец ответил руганью:
- Эх вы, окаянные, мертвец-то понятно что смеётся, а вы что? Отец же из гроба восстал, скоро все так встанут и многие в гиену, в гиену! Что также хотите? Лучше молитесь тоже.
Посмеявшись ещё немного, наши герои кончено успокоили священника, объяснив ему всё то, что дорогому читателю известно. После этого происшествия, когда все попрощались и все процедуры с телом и гробом были выполнены, крышка закрылась, а сам гроб и тело Иосифа медленно отправились в Ну, не в гиену огненную конечно, но в место довольно жаркое. И пока оно медленно погружалось в огонь, в воздухе начала витать небольшая мысль, позвольте мне сгустить её в некоторые слова.
Небытие стерильно, как новые поезда или больницы, но Хаос полон жизни. Например, когда человек умирает, он же не испаряется из мира, стираясь из него, нет, он начинает гнить. И положим у него есть душа, но эту душу мы видим глазами, чувствуем сердцем, это не какие-то идеальные органы а вполне конкретные. И сама душа, по православным канонам первые 40 дней находится в теле, но она слишком с ним сращена, она практически неотделима от него, что же тогда делать? А собственно ничего, вс и так происходит. Вам кажется что этот мртвый человек неподвижен, но это не совсем так, жизнь в нм начинает гореть, гореть чрным огнм декомпозиции. И он греет, действительно греет, может не так сильно, как оранжевый или пурпурный огонь, но греет. И душа медленно отсоединяется от тела, получая новую тонкую плоть.
Правда встаёт вопрос: а что если и эта субстанция бессмертного, тоже подвержена действию этого огня? Что если то, что мы называем исключительно материальными процессами, могут затрагивать и мир недвижимого постоянства. Что если, чрный огонь заволакивает и е, открывая нам, что возлюбленная Эроса лишь аберрация материи, необходимая для регулирования самодвижущегося заводного механизма, и смерть лишь показывает подлинную суть любого высшего стремления - тьму.
Все эти размышления ведут дорогой безумия, но в них содержится небольшое допущение, а точнее ошибка. Если вашу душу полюбил Эрос, то все люди, их Боги, идеи, страхи, страдания, надежды, любовь, удовольствия, весь мир... Вс это представляется лишь потухшими чрными углями, на которых когда-то пылал огонь вашей страсти, но если уголь больше не краснеет под напором ваших изгибов, значит ли это что он исчез?.. Или просто то, чем вы были раньше, обратилось в пепел.
Так зачем же сыпать его себе на голову, в надежде оживить, не лучше ли оставить вс это, и пойти за Ним. Пусть Боги будут смеяться тебе в глаза, или даже презирать, это неважно, ведь ты больше не человек.
Л
Любовь, огонь, стрела и смерть. Странная цепь слов и смыслов ведёт нас в квартиру Михаила и Ивана. После захоронения урны отца рядом с их матерью, они предложили дяде поехать к ним, а он в свою очередь естественно не мог и не хотел отказывать.
Приехав в квартиру на машине Григория, они расположились на кухне, вскипятили чайник, и начали по-русски задушевно разговаривать. Через некоторое время их разговора о том да сём, Григорий обращаясь к Ивану сказал:
- Слушай Вань, а ты в университет-то поступать не хочешь, а то давай я тебя пристрою к нам на филологический факультет. Там без проблем на бюджет пройдёшь
- Дядя Гриш спасибо, но как-то это, не очень честно чтоли - ответил немного смущённый племянник.
- Честно? А то что с вами произошло, честно? А то что с Иосифом произошло честно? Нет уж, судьба достаточно над вами поглумилась, давай-ка спасибо, и без но.
-Судьба здесь не при чём. Отец сам с собой всё это сделал вклинился слегка озлобленно Михаил
- Ты не прав Миша. Он ведь после смерти Маши, вместе с ней-то и умер, а то что потом, так это и не жизнь, он просто гнил. Ну сломался человек, а ты бы не сломался на его месте?
- Не знаю сломался бы я или нет, но я знаю одно, я бы не пытал своих детей 9 лет. Ты дядя с ним не жил, он же напьётся и начинает концерт устраивать, что мы его ненавидим, что мать мы не любили, и так и хотим чтобы он себя пристрелил И знаешь, а может это и лучше было бы, как-то более по-мужски.
- Злобно ты говоришь Миша, ему то что теперь, он успокоился, а ты только себе кровь пьёшь, себя его тенью пытаешь. Слушай, прости ты его, да и всё, я вот простил и не злюсь.
- Да я не злюсь. Просто досада и обида. Я ведь из-за него университет бросил, нужны были деньги, нужно было на что-то жить, а Ваня маленький ещё был, не ему же идти работать.
- Ладно, Миша перестань о мёртвых или хорошо или - Прервал его Ваня, и сам неожиданно был прерван дядей:
-Ни-че-го.
Все немного призадумались, что позволило молчанию заполонить собой пространство кухни. Через несколько минут переполненное тишиной пространство вновь завибрировало голосом Григория:
- А знает ли вы что ваш отец, ещё лет 10 назад писал статьи, которые производили полный фурор во всём академическом сообществе и не только у нас, с его мнением считались и немецкие и французские академики, он сам лично переводил свои статьи, так как прекрасно владел этими языками. Слушай Миш, у него в комнате я уверен должны они быть, принеси почитаем их.
Миша хотел было возразить, но не стал и пошёл в комнату отца. Пока он искал статьи ему подумались странные мысли, что возможно они с братом неизбежно будут романтизировать образ своего отца по подобию своей матери, быть может, у них получится осмыслить его алкоголизм как нейтральную или даже положительную черту, но всё же он понимал, что их воспоминания неизбежно будут травмированы реальностью.
Многие слова падают в пропасть Многие слова писались для пропасти. Голодная собака получила свои кости.
Его отец собрал неплохую библиотеку и до смерти своей жены много читал, ему собственно это нужно было по работе, он был профессором филологии, преподавал в университете, но как вы понимаете, когда Мария оставила этот бренный мир, он запил и его выгнали с кафедры.
Среди множества томов самых разнообразных сочинений, преимущественно на русском, но встречались тома и на английском, немецком и французском, имя одного человека на корешке книги заинтересовало его. Он как рыбак силился вытащить сетью нейронов из моря своей памяти рыб-воспоминаний, они то приливали, то отливали от него, как волны на берегу, но чёткого образа никак не получалось, всё растворялось. И вот совершенно расстроенный он уже бросил эту затею, подумав про себя: да, голова скоро совсем работать перестанет, с памятью проблемы Голова Точно!. Он схватил эту книгу с полки и прочитал название: Туман чёрных лилий. Головин Е.В., в его памяти опять отозвалось лили, три лилии было на его могиле.
Миша открыв книгу начал листать её наобум, и вдруг одно стихотворение, приковало его внимание оно называлось Волки. Из этой поэмы его особенно поразили два четверостишия. Прочитав их, он как будто бы понял Но вот что именно понял, он вряд ли смог бы ответить. Он скорее ощутил некий удар, удар крайне суровый и уничтожающий, можно сказать испепеляющий, даже солнечный. Утверждать абсолютно точно можно одно - эти строки были последним толчком, который определили, чем Михаил будет заниматься дальше в своей жизни, а именно, он бросит эту чёртову подземную работу и посвятит себя искусству. Собственно вот они:
Когда из пропасти, которую профаны
Зовут иллюзией, поднимется Эрос,
Когда его огонь кудрявый и хрустальный
Забьётся в бледной эпидерме грёз...
Когда с вонючим треском голой тезы
Сгорит червивая эклектика ума,
Когда среди сиреневых гортензий
Взойдёт незнанья повелительная тьма.

Аполлон живёт за севером, и порой в мерцанье фонарей, я вижу отзвук его сердца. Когда друг напротив друга зажигаются два окна, то золотая нить канатом проходит сквозь черноту падающего снега.
О этот город. ЭТОТ ГОРОД.
Как же я обожаю эту слякоть трущоб, поднимающуюся из-под подполья опрокинутого рассвета. Если знать тропы и мякоть влажной тьмы, то можно заставить служить жестокость червивой обезличенности мегаполиса своим прихотям. Сделать из него инструмент, как заставить атланта держать небо, но это конечно чревато, ибо рано или поздно напряжение должно быть сброшено революцией. Проблема в изначальном допущении, что небо будто бы необходимо держать, а это далеко не так, небо свободно и неподвижно как зеркало, и если солнце не светит, это не значит что тьму нельзя зажечь...
Зима. И не просто зима, это московская зима полутёплая, полувлажная, и всегда тусклая. Но иногда когда ночь вступает в свои права, и накануне прошёл снегопад, тогда зайдя даже в самый тёмный лес ты никогда не останешься без света, хруст снега под твоими ногами провоцирует мысль которая, взбиваясь пеной оседает сугробами вокруг тебя, паутинная ткань обволакивает облаком неподвижного восторга сублимации каждое сокращение твоей кожи. Холод, какой-то нездешний, но такой родной. Зимой в лесу никогда не темно будто бы твой мозг сладкой истомой растёкся по земле и сердце блуждающим огоньком освещает его, и всё вокруг отзывается спокойным и мерным шёпотом пронзительности.
Весь вышенаписанный абзац не случаен, так как Зима эта первая картина принёсшая славу Михаилу. Она была написана с помощью воды растопленного снега собранного в разных частях Москвы: в центре, окраине, и в лесу за пределом МКАДА. И наш художник, используя только белый цвет, разбавленный в этой талой воде запечатлел на картине вместе, все три места из которых был взят оный. Получился невозможный пейзаж снежной Москвы, в котором как будто бы здания и деревья построены из одного вещества и очень гармонично друг друга дополняют.
Крайне поражает синкретичная оригинальность данного художника, изобразив все три места в одной картине, он как бы стал проводником воспоминаний единого покрывала снега взятого по частям, но вновь собранного через призму его художественного я в некое новое целое
Так отметил один очень именитый художественный критик, в своей рецензии на эту картину. И с ним конечно же в целом можно согласится, но прежде всего поражает этот элемент акционерности когда художник приходит на место и изымает оттуда кусок воспоминаний, делая как бы вытяжку из мозгового вещества, а затем запечатлевает её на бумаге. Думаю именно этот жест и привлёк к нему по большей части общественное внимание, и правда в этом жесте есть нечто поэтическое, но также и нечто рекламное. Он ведь это специально выставил на показ, хотя вполне мог просто написать картину не сказав никому из чего она сделана, но он напротив даже в качестве доказательства снял на видео те места, где он брал снег. И эти видеоматериалы показывались рядом с картиной для большего развлечения. Михаил ведь и до этого писал, и писал прекрасные картины но ни одна из них не получила столько внимания, будто-бы в ней было нечто притягательное. И сейчас стоя на выставке в Москва-сити, среди хорошо одетых, ломящихся от денег людей в очень дорогом помещении пожирающих не менее дорогие закуски он понял что нужно людям хлеба и зрелищ. Это была последняя живая картина, написанная Михаилом, далее он будет всё более делать ставку на акцию.
Б
Большая часть мгновений проносятся мимо вьюгой времён, бесследная пелена закрывает глаза и во тьме вспыхивают звёзды лишь самых важных моментов. С одного из этих моментов, когда мы оставили нашего героя с книгой Евгения Всеволодовича, прошло почти полтора года
Тогда влекомый голосом своего дяди что-то сентенсивно объясняющего его брату он рассеяно вернулся на кухню и незамеченный присел на своё ранее покинутое место:
- Ну что, нашёл ? с предвкушением в голосе спросил Григорий Михаила.
Но наш герой продолжал смотреть отстранённым взглядом, куда-то помимо всей этой ситуации и в целом сквозь этот мир. После недолгой паузы и уже под обращённым пристальным взглядом Вани, раздался второй вопрос Григория:
- Миша ты здесь ?
- Да..? очнувшись ответил Михаил
- Я смотрю ты не нашёл статьи ?
- Что ? А да, статьи, нет не нашёл.
- Ну и хрен с ними, я тут Ване пытаюсь наставления давать, говорю чтоб от моего предложения не отказывался, я то в жизни можно сказать устроился место и связи хорошие имею, так что вам обоим помочь смогу. Ты то сам Миш, устал наверное машинистом работать, я и тебе место хорошее найду, помнишь как ты рисовать в университете любил, всё говорил мне что художником хочешь быть, делать что-то вечное.
- Да и вправду писать мне нравилось больше чем сидеть в этой коробке железной.
- Ну всё решено, я как раз знаю одного владельца выставки современного искусства, я помню ты пока учился писал картины, такие красивые, вот их и покажешь ему, а он скажет своё мнение.
- Да, но деньги то нужны, на этом я много не заработаю, если заработаю вообще
- Ни слова про это более, все ваши расходы я беру на себя, переезжайте ко мне поближе к центру, у меня трёшка, в хорошем районе, дом охраняется, алкашей нет, не то что здесь, всем комнат хватит, а эту квартиру сдавать будете. С этого момента я хочу, чтобы вы занимались тем, чем вам нравится, а не тем чем вы вынуждены.
Братья даже не знали что и сказать, кажется впервые судьба стала благосклонна к ним и дядя как-будто явился ангелом ведущим за собой в рай. Истинным отцом. Переглянувшись и в секунду поняв другу друга, братья в унисон согласились с предложением Григория.
В
В квартире было просторно и чисто. А также заметно, что порядок в ней наличествует не из-за постоянной уборки, а просто из-за невмешательства в его ход дел.
Коридора, какой присутствует обычно на входе в маленькие квартиры не было, вместо него была огромная и пустая прихожая, немного сужающаяся к выходу у которого стояла вешалка и небольшой диванчик. Из этой огромной комнаты можно было пройти в шесть доступных помещений: ванная и туалет, а также три комнаты, с хорошо покрашенными в белый цвет дверьми, и по прямой широкий проход в не менее просторную, чем прихожая кухню. Блестящий паркет, прекрасные обои, отличное освещение, в общем, всё первоклассное.
- Так разувайтесь и смотрите, вот эти две комнаты Григорий размашистым жестом будто метнул что-то, указал направо они свободны, выбирайте какая чья А я пойду посмотрю у меня тут кажется оставался отличный коньяк
По мере того как поминки плавно переходили в пьянку, Михаила не покидала одна далёкая мысль, она светилась то больше, то меньше, но на протяжении всего дня находилась на фоне его сознания манящим цветком над которым так и хочется пожужжать.
Унылые разговоры, глубокие и не очень философские озарения, ну и клятвы в вечной дружбе и верности сменились душным молчанием сумрака. Все заснули. Утро. И снова это жужжание не покидавшие голову Михаила, что за жужжание? Череп пронзала игла во время того как наш герой шёл на кухню за стаканом воды чтобы насытить пустыню своего похмелья
- Это соседи сверху ремонт делают ответил на незаданный вопрос Михаила, вышедший из туалета Григорий.
И вправду звук дрели стал яснее дня за окном, правда было что-то ещё, какой-то зов..?
- Дядя, я тут подумал, квартиру не надо сдавать, я там писать буду, тем более здесь шумно сконцентрироваться сложно будет, а там полегче как-то засушливо ответил Миша.
- Ну это дело ваше, там как хотите, тебя с этим то владельцем свести?
- Нет, не надо пока, у меня как раз появилось пару идей для картин я пока писать буду, потом как закончу познакомишь нас.
- Хорошо, ну так даже как-то правильней чтобы не с пустыми руками, а у тебя же были какие-то картины, очень красивые, мне нравились.
- Ну это так, они больше как задание, искусство там мало. А сейчас кажется я понял что делать.
- Ну давай племяш удачи тебе, ты туда поедешь?
- Да, только в себя приду немного.
- Ахахах, да выпили мы с вами вчера знатно, Пойду посмотрю что там с Ванюшей.
Г
Голова несмотря на выпитые таблетки продолжала болеть и делу не помогала. Вместо работы над картиной он две недели напивался. Холст был пуст. Вот он уже третий час смотрит на него и совершенно не понимает, как выразить то, что он хочет. Он пришёл в это место на зов своего отсутствующего отца и обнаружил здесь лишь пустое полотно.
Что я здесь делаю? Единственный вопрос раздающейся где-то в сводах черепа. Всё кажется таким случайным, смерть отца, внезапное возращение к искусству и всё это в 2-3 дня. Никакой скорби об ушедшем, только вдохи один за другим знаменующие долгожданное освобождение от гнетущего груза. Возможно это и не случайно, и сама судьба вела к этому моменту, сколько раз он говорил дяде что станет великим художником, сколько раз он мечтал явить в мире триумф всепобеждающий, неистребимый, божественный. Он клялся пока засыпал в тиши нарастающей ночи, что как только ему представится возможность он сделает это, чего бы ему это не стоило, он зажжёт огонь в этом мире, но пока не настанет этот момент он сохранит его в своём сердце и не даст потухнуть. Но ужас, сейчас, момент настал, и осознание насекомыми прогрызает ходы под его кожей, вонзаясь глубже в мускулы и кости, всасываясь в кровь и отравляя годами монотонного труда встающих чёрной луной в том месте, где должна была быть его душа, обнаруживая, что огонь потух.
И тогда он увидел самое важное в своей жизни: Иссиня-пламенеющие волны солнечных приливов растворяющих чёрные силуэты. А на ином берегу белый мраморный замок, внутри кто-то венчался, но жениха всё не было, тоска сердца привела Его к Ней. Из кубка они пили холодный пурпурный огонь, он не обжёг их губ, и сквозь года и пространства Они очутились в лесах, среди тонких и бедных деревьев, покрытых пеной снегов, и кровь зажглась и вскипела в Них
Д
Даль недостижимых образов всё отчётливее отягчалась на листе бумаги: Мазок за мазком, черта за чертой, контуры горели и множились, сердце вставало в облаках мозга, уши видели мельчайшие вибрации цвета, глаза слышали запахи каждого сделанного движения кисти. Всё более сильней, накатывающими порывами врезалось в него вдохновение, упреждая любой отдых и остановку.
Таким образом Михаил за одну ночь написал две картины: первая называлась огонь и изображала она тёмную энергию распада которая попадая на разные части изображения смешивала и стирала в большей или меньшей степени любые границы между предметами, чертами лица, фоном и тенью. Всё в местах попадания этой субстанции смешивалось в одну массу в центре, и наоборот разрушалось на кучу маленьких линий и чёрточек на периферии, в целом действие этой разлагающей динамичности напоминало механическую имитацию более или менее удачную в некоторых местах, при этом создающую жуткое чувство симуляции, будто бы говорящие тебе через эти антрацитовые линзы, что ты просто пустая кукла некогда ведомая чужой волей. За заволакивающим маревом, между пятнами декомпозиции можно было разглядеть картинную галерею со множеством людей устремлённых в одну точку, которые как и сама она, просто уничтожались под гнётом этой черноты. В центре на полу был небольшой белый провал, из которого тонкой подземной линией, буквой г, отбрасывалась тень, приобретая на стене человеческое очертание, на том месте где по логике других стен должна была висеть картина и как раз на которую и были устремлены взоры жадной публики.
Это было так странно, он точно знал сколько пространства оставить, сколько заполнить, где оставить черты в нетронутом виде, а где разбить их. Он видел и знал каждую линию и тут же фиксировал её на бумаге. Всё было так чётко и ясно, как будто бы где-то в его мозгу сняли зажим и он стал видеть образы наглядно и чётко. Эти пятна деформации явились на полотно прямо из его головы, открыв в нём самом двери, в которые мало кто из смертных отваживался входить
Вторую картину Михаил написал под утро всматриваясь в неё всё глубже и дольше, он решил пока не показывать её никому, накрыл чёрной тканью и поставил в угол.
Это было уже что-то, с чем можно было идти к владельцу выставки, о котором говорил дядя Гриша. Он был доволен, но опустошён, ему пришлось отдать много крови этим краскам. И сейчас наблюдая вновь всходящие Солнце хотелось лишь отдаться этому всепроясняющему свету, этой странной дремотной усталости, выжитости и размягчения Но останавливаться нельзя, говорил каждый мускул тянувшейся и уже набиравший номер дяди руки, в то время как губы с каждым словом приближали его неизбежную судьбу.
Е
Если бы время шло быстрее думалось ожидавшему в зале Михаилу. Он ждал пока дядя вдоволь наговорится со своим старым знакомым в его кабинете и наконец подведёт его к вопросу о выставлении картины своего племянника у него в галереи.
Пока время шло наш герой, чтобы как-то отвлечься от своего томительного прозябания во времени. Решил получше рассмотреть картины висевшие на стенах. Сначала его шаг был мерным и взгляд скользил от одного изображения к другому, но затем всё ускоряясь, он уже метался как волк в клетке чужих шедевров.
Неожиданно его взгляд остановился на картине Джексона Поллока. Надписи о реплики нигде не было, неужели оригинал, не может быть чтобы она находилась здесь. По его памяти только в Эрмитаже хранилась одна. Если это оригинал то похоже владелец или тот кто его спонсирует крайне богатый человек. Тут странные, вульгарно-брошенные мазки и брызги красок из не имеющего структурного ядра массива действий, начали собираться в какой-то осмысленный образ. Кажется где-то Миша увидел глаз и тогда вокруг него линии собирались в скулы и растрёпанные волосы, а где-то показавшаяся на миг голова лошади раскинула перед ним лесной массив закрывающий её тело. Полная свобода интерпретации, освобождение от смыслов, формул, и тоталитарного пронизивания Логоса. Но всматриваясь чуть дольше, больше поверху, не вдаваясь вглубь картины, всё-таки Слово удалось разглядеть. Жирные тёмные линии, словно послание какого-то неведомого адресата, всё конкретнее прояснялись в его сознании, и слово это было
- Бог с тобой Вова ! Да вот посмотри, а это как раз мой племянничек, Миша. Раздался с добродушным смехом какой-то продолжающейся разговор, элегантно переведённый Григорием на Мишу.
Ё
Ёжившееся в приветливой гримасе лицо Григория на секунду привлекло внимания Михаила, но так как он его видел уже много раз, то перед ним с вытянутой рукой предстал иной образ:
Его лицо было самой скукой, пару острых выступов в области скул и подбородка, в то время как остальные черты лица представлялись расплывчатыми и необязательными, проплывающем где-то вдалеке. При этом остальной его вид и в особенности глаза представляли саму строгость: пристальный аналитически взгляд, разлагающий любой объект попадающий под него на части, и костюм, элегантность которого затмевала любую мысль о прекрасном.
Этот человек аж светился от Счастья ? Что счастье ? Чад безумной речи, одна минута на пути ? Где с поцелуем жадной встречи, слилось неслышное Стоп. Нет, это не счастье, а свет какой-то дико-несправедливой низости грехопадения И в то же время этот свет невидимо исходивший от него, преисполнен божественно-блаженственного созерцания.
Когда они засвидетельствовали свою встречу рукопожатием, Мишин благодетельный дядя поспешил проговорить знакомя:
- А это Самуил Геннадьевич, мой давний друг, и собственно владелец этой выставки. сказав это Григорий предал своему лицу нарочито неряшливую серьёзность.
- Гриш, давай без отчеств, можно просто по имени и давай на ты, я слышал ты что-то хотел мне показать Миша ? обратился он к Михаилу.
- Да, именно ! Миша нарисовал замечательную картину, я давно тебе говорил что у него талант. наставнически вмешался Григорий.
- Я думаю он и сам может ответить. настойчиво всматриваясь в своего друга оборвал Самуил.
Но Миша кажется не сильно обращал внимание на двух старых приятелей вошедших в комнату вместо этого он продолжил то занятие от которого его оторвали несколько мгновений назад, а именно смотрел с пристальным вниманием на картину висевшую на стене. Но он не полностью выключился из реальности, восприятие всё таки улавливало личностей рядом, и та часть его которая ещё внимала окружению, не отрывая взгляда от изображения сказала:
- Нас ещё в университете учили, что любое изображение можно разбить на простые фигуры: овалы, круги, квадраты Любой сложный объект состоит из набора простых. Вот эта картина мне кажется достаточно сложной, но вот только на какие такие простые фигуры его можно разбить, я ума не приложу.
- Да ты прав, это одна из его картин которые он писал, крайне экспрессивно выплёскивая краску на полотно, фигуры тут сложно проследить, это скорее чистое движение запечатлённое на полотне.
- Это ведь не реплика. Вы наверное отдали за неё много денег?
- Да она стоила крайне дорого, но я могу себе позволить, деньги у меня слава Богу имеются, да и спонсоры что надо, на моих выставках собираются самые влиятельные люди не только России, но и всего мира. И прошу на ты.
- Вот моя картина. Михаил показал на изображение помешенное в простой раме облокоченное на стену.
Самуил приблизился к нему и довольно упорно всматривался в него несколько минут, заключив:
- Мне нравится. Этакий неосимволизм, побеждающий некое чёрное деконструирующие начало. Я думаю мог бы выставить эту картину, но пока что не на своей главной выставке, у меня есть ещё несколько не таких значительных, выставим там, посмотрим что скажут критики, и я думаю в дальнейшем можно будет даже выделить стену для картин с твоим именем.
Григорий разразился поздравлениями в адрес своего племянника, благодарил Самуила, Миша обрадовавшись такому исходу, хотел было тоже обратится к своему благодетелю со словами благодарности, но разглядев в его лице крайне тяжёлую думу замер. И действительно не прошло и минуты, как владелец выставки сказал:
- Гриш, позволь нам с Михаилом поговорить наедине, если можно, у меня есть кое-что ещё что я хочу с ним обсудить.
- И что же это ? Секретничать с моим племянником вздумал ? шутя, но всё таки с некоторой долей реального недоумения в голосе проговорил Гриша.
- В целом мы просто обговорим детали предстоящей выставки, подпишем пару бумаг, всё это всё равно скучно и тебе не зачем при этом присутствовать.
- Ну хорошо, но после поедем в ресторан отметим, как и договаривались, я знаю тут есть одно хорошее местечко.
- Естественно Гриш. Мы скоро. Миша пойдём со мной в мой кабинет.
Повинуясь этому голосу, Михаил прошёл за ним в чистый и просторный кабинет, с большим дубовым столом напротив двери. Затем последовав примеру Самуила падшего в кресло за стол, сел напротив. За его спиной висела картина, но он не рассмотрел её.
- У меня есть к тебе деловое предложение, некая идеи ожидавшая своего воплощения и похоже наконец нашедшая подходящую форму.
Я долго думал над одной мыслью, теологической своего рода. То дозволение бунта которое было предоставлено Люциферу, лишь очередной план провидения Господа. Я глубоко убеждён что в апокалипсисе к нему пришло осознание того что он проклят при рождении, проклят падать всё ниже обрушиваясь на зов великого внешнего, то есть туда куда в силу невозможности не получается спустится Ему Самому. Он должен опускаться в это поганое, маслянистое, цифровое месиво, бесконечно цедить песок несвязанной артикуляции безличного взаимодействия знаков внутри символической системы абсолютной тьмы, в которой свет мертвящей силой своего воздействие лишь подчёркивает собственное отсутствие
Так вот, в конце он понимает что свобода воли есть лишь у людей, а ангелом коим он и является, свободы не светит, его жестоко обманули, само желание возгоревшиеся в нём в конце концов обращается лишь рабской обречённостью.
- И что это за предложение ?
Ж
Жизнь жизни рознь. Кому-то копошится в земле жалким червём, а кому-то парить над горными массивами величественным орлом. Но если небо сочится гноем, а из глубин прекрасного можно ожидать лишь тотального истребления, и ночью всматриваясь в блеск звёзд видеть только неряшливо намалёванную косметику на лице Хаоса, с лёгкой морщинистой усмешкой старухи Земли. Тогда не важно как далеко ты поднимешься или опустишься, всё есть лишь огромный пульсирующий, клубящийся план консистенции.
- Мне хотелось бы верить что всё не так, и что есть нечто не подверженное разрушению, нечто неистребимое - разговорился как-то на пьяную голову на очередной выставке Михаил с одним не до конца понимающим его интеллигентом.
Та первая выставка кстати прошла успешно и даже более чем, отличные рецензии критиков сделали своё дело и Михаила начали приглашать на званые вечера многие известные и успешные деятели искусства, не только художники, но и артисты, музыканты, некоторые неровно дышащие к прекрасному бизнесмены. В общем, наш герой стал обрастать знакомыми из самой высшей московской богемы.
Он провёл крайне плодотворно ближайший год, написал довольно много картин, у него появились неплохие деньги и слава в узких кругах искусствоведов, но это был ещё не тот оглушительный успех свалившаяся на него после картины Зима, выставленной на самой известной и престижной выставке Самуила. Но прежде чем мы вернёмся, я бы хотел осветить один момент предшествующий ей.
Толпа, час пик, станция метро, душное люминесцирующие подземелье. Люди суетливо бегут в никуда, а поверх этого чёрными буквами раскладка клавиатуры. Внизу надпись: биометрия в метро. Распознавание лиц - безопасно и удобно. Забавно Миша увидел эту надпись в поезде на экране, какая-то очередная дурацкая внутренняя реклама инновационных нововведений, но она так занозой застряла в его мозгу, что он решил включить эту надпись в свою картину. Он закончил её прям перед тем как пойти на кладбище. Что? Опять кладбище? Ну сколько можно, автор очевидно не знает как дальше вести сюжет? Нет, постойте я сейчас всё подробно объясню, дело в том что кладбище здесь как раз кстати, ибо именно этот день день рождение Мишиного и Ваниного отца Иосифа. Который как дорогой читатель помнит, умер примерно полтора года тому назад, а братья вспомнив об этой дате решили проведать его могилу. Хотели позвать и дядю, но Григорий отказался сославшись на то, что ему надо с глазу на глаз навестить своего брата, что есть вещи о которых ему хотелось бы вспомнить наедине с ним и похороненной рядом с ним женой. Братья не стали допытывать Гришу по этому поводу, у него как выяснилось из совместного проживания было много всяческих причуд в суть которых вдаваться не столь обязательно, и с которыми безотчётно свыкаешься живя с человеком рядом длительное время. Ну согласитесь у всех нас они есть.
Но перейдём к нашим братьям. Они договорились встретиться около метро Медведково, а оттуда Миша обязался заказать и оплатить такси до Волковского кладбища. Иван опаздывал. Наш герой чтобы скрасить своё ожидание и не сильно мёрзнуть, (несмотря на то, что шли последние дни февраля, было очень холодно), пошёл в ближайший торговый центр около метро. Там взяв чашку кофе сел у окна и начал мерно погружаться в свои мысли.
Большая часть из них были мелкими, вроде: надо было попросить чтобы добавили больше молока в кофе или почему на улице сыпят так много соли, что у меня аж ботинки разъедает. Но эти мелкие рыбёжки, не сравнятся с левиафаном который последнее время восставал из глубин его сознания: Выставка, совсем скоро, последний день зимы.
-Так и знал что застану тебя здесь как всегда с искренне-мальчишеской улыбкой, прервал мысли своего брата Иван.
-Ну наконец-то, опаздываешь братец! притворно-раздражённо ответил Миша.
-Извини, долго собирался, ну что идём
З
Зима цепляясь до последнего во всё живое стремится запечатлеть его в нетленном виде, но весна напротив стремится обновить старые формы, весна горит языческим огнём. Вы их споре рождается февральская глазурь:
Когда теплом растоплена снега, и дождь идёт весной звеня, и в зимний хлад вмерзает пламя, и кромкой тонко застывая как поцелуй на пеной кожи одурманенного снега цветёт опалесценция забвенья. Примерно так в этот день выглядело наше уже родное Волковское кладбище.
Всё было застлано ледяными искрящимися на Солнце сугробами, только небольшие узенькие дорожки напоминали некое подобие расчишенности, предоставляя возможность пройти, чем и воспользовались наши братья, дойдя до могилы своих родителей.
Всё вокруг так странно застыло, в каких-то скользяще-округлых почти соблазнительных формах - думал Михаил и находил это всё очень некстати к их с братом визиту.
-Смотри надгробные плиты едва видно, только верхушки, мы на их-то могилу пришли? заметил с негодованием Иван
-Сейчас узнаем с этими словами Михаил пробрался сквозь сугроб и рукой докопался до имени на плите.
-Без сомнения они! - спешил он обрадовать брата.
Но Ваня не обрадовался, а понуро опустив, голову стоял, не зная, что делать дальше. Миша решил взять инициативу, доставая из рюкзака конфеты и бутылку водки, говоря:
- Привет мама, привет отец и с днём рождения тебя, у нас с братом всё в порядке. Живём и здравствуем, вот Ваня уже как год в университете учится на филолога, по твоим стопам идёт. А я вот свою мечту осуществил, стал художником, и причём довольно известным, вот уже скоро мою картину вывесят на одной из главных выставок России, а может и всего мира. Ну что, вам-то ничего, а нам бы согреться. с этими словами он протянул рюмку брату успев предварительно расставить конфеты и такие же рюмки покойникам.
Ваня как-то тупо смотрел на неё, но вскоре очнулся принял рюмку из рук брата, после чего они вместе опрокинули в себя немного водки. После непродолжительной паузы Миша посмотрел на Ваню и произнёс:
-А ты что брат, не хочешь что-нибудь сказать, если меня стесняешься я могу отойти.
-Да нет, я просто не понимаю как это у тебя получается, говоришь с ними как-будто они живы, хотя ответа они тебе никого дать и не могут.
-А так даже проще, не перебивают.
-Да уж, это точно.
-Так что скажешь что-нибудь или
-Давай наверное ещё выпьем.
-Да неплохая идея
Миша налил ещё, выпили, немного постояли. Тут Ваня произнёс:
-Мне кажется ему так лучше, там в земле, спокойней, а то здесь он страдал мне кажется.
-А сейчас думаешь не страдает?
-Не знаю, но мне кажется что всё же нет, конкретно ему там поспокойней я думаю.
Помолчав Ваня продолжил:
-А помнишь мы как то раз всей семьёй в зоопарк пошли, а мама перчатку уронила в вольер со львами, и отец уже готов был перелезать чтобы вернуть её маме, она держала его, охрана подскочила тоже, оттащили насилу только. А если бы не оттащили он точно прыгнул бы тогда, и ведь он был кажется не пьян?
-Да хрен разберёшь когда он пьян был, а когда нет. Но я тоже думаю прыгнул бы, он мать сильно любил.
Братья выпив ещё по одной поразмыслили что по такой погоде лучше продолжить поминать в более тёплой обстановке, решили поехать домой, к дяде, который как раз их уже ждал.
И
И приехав домой, они увидели уже накрытый стол, и радушного дядю Гришу, нетерпеливо приглашающего их на трапезу. Поминки парадоксальным образом переросли в празднование дня рождения, уже втроём. Миша не утерпел и после поздравления спросил:
- Дядя скажи, а что это ты всё-таки с нами на кладбище не захотел ехать?
Видно было что Григорий не хотел слышать этого вопроса, напротив он жаждал удалится от него как можно дальше, но смятениям его души он старался придать непринуждённый характер и сдерживая падение в желчное оцепенение он произнёс:
-Да это так между нами размолвка была одна, мы не успели её обсудить как следует перед его смертью, но это всё дела давно минувших дней, как говорится кто старое помянет А ты что всё вопросы задаёшь, наливал бы лучше, лей, лей давай!
Миша повинуясь повелительному тону дяди, и не скрою, собственному зову своей души налил всем по рюмки отличного коньяка. Но Ваня в последний момент предвосхищая действие брата почти опрокинувшего горлышко бутылки над его рюмкой отказывался:
-Нет брат, мне я думаю хватит
-Ну как хватит Ванюша, мы на кладбище рюмки три выпили, неприлично это, давай, помянуть то старика надо, он то сейчас выпить не может Хотя это может и хорошо, но всё же давай Вань
Иван не могущий возразить такой риторически беспритязательной форме убеждения ответил:
-Ладно, давай налей, но только одну.
-Естественно! По-русски добродушно-лукаво-застольной усмешкой прыснул Михаил.
Около десяти рюмок спустя, разговор принял совершенно ожидаемо откровенный вид:
-А знаете, у меня ну, эмм, с женщинами того. Ну не было никогда! изрядно выпивши, свистяще-одутловато прошипел Ваня, нарушивший с позволения старших своё слово об одной.
-Нашёл чем удивить, будет ещё, девственником не останешься не боись, бабы сейчас такие пошли сами лезут. И без стеснения знаешь! так сразу штаны и снимают. ободряюще заметил своему брату Миша, и после непродолжительной паузы произнёс:
- Это если ты только монахом стать не хочешь, где-нибудь, в Сибири знаешь, на отшибе, в лесочке, в какой-нибудь церковке разволившейся, а там
-Да что ты несёшь Миша, какой монах какая Сибирь, я не про то вообще
-Не, ну если ты гей, лично я тебя любит не перестану брат, сейчас к этому более терпимо относятся, даже в нашей стране, хотя Ну в Москве так точно
-Господи, брат да не об том я. Я женщин люблю, женщин!!!
-Да не ори ты так, это я просто Рассуждал. Я вот тоже женщин люблю.
-Маша. Молнией сверхразговора разрезал тучу их диалога доселе угрюмо молчавший Григорий.
-Что Маша? опередив Ивана, первый спросил озадаченный Михаил.
-Было у нас, ну Как её ну связь. Иосиф узнал, и ну, помните когда мы с ним поругались сильно, я ему тогда денег на выпивку не хотел давать, а он мне сразу и это припомнил, сказал что я ему должен за Машу, а потом что я ему больше не брат раз не хочу долг выплачивать, и что он мне этого никогда не простит. А я стоял ошарашенный тем, что он так памятью Маши за водку торгует, слова не сказал, развернулся и ушёл.
Иван сидел то ли смущённый то ли сморщенный, не понятно было, он от новости так осовел или это алкоголь всё-таки. А Михаил напротив в язвительной манере начал:
-А в чём прикол-то. Вы же одинаковые. Мне кажется это и есть суть измены другому отдаться а тут одно и то же. Это и не измена так-то
-Миша блять, ты кажется дерзишь, тут не дело во внешности, внутри то мы разные характер там, поведение
-Это да, внутри точно. Печень у тебя намного целее его. Хотя после стольких рюмок как посмотреть.
-Так я сказал хватит! Я тут тебе душу излеваю а ты дерзишь
-Да я знал дядя, мне отец сам рассказывал, и уже давно.
-А я нет! очнулся от внезапной кататонии Ваня продолжая Как это так получилось дядя, и к чему ты вообще это, так вдруг вспомнил.
-Ну вы всё допытывались что это я с вами к Иосифу идти не хочу, ну вот я и говорю: стыдно мне. Не успели мы помирится по этому поводу с ним. Вот меня это и гложет.
-Да он простил тебя, сам мне говорил об этом, так что будь спокоен дядя. обрадовал Михаил.
-Правда? Не врёшь?
-Крест на сердце, чтоб я сдох, клянусь всем чем хочешь. Ну как тебе ещё доказать.
Лицо Григория сразу преобразилось блаженной улыбкой, как-будто распахнулись райские врата, почти дезинтегрирующий приступ эйфории обуял его.
-Господи Миш, спасибо, аж камень с души спал, ты даже не представляешь, я как Сизиф этот камень тащу вот уже столько лет в гору, а ты взял и скинул. Миша дай обниму тебя.
Когда Григорий направился с лобзаниями к племяннику, чуть не снёс стол стоявший между ними, Миша нехотя встал обнял дядю, через какое-то время сказав:
-Ну всё дядя хватит, вон смотри Ваня уснул уже.
Ваня действительно уже отяжелялся с каждой секундой всё больше головой к земле, как колокольчик под тяжестью снега. Гриша взглянув на него действительно умерил свой пыл добродушия и сел на свою место. Миша в свою очередь продолжил:
-А действительно, как это случилось? об этом мне отец не рассказывал.
-Да очень давно. Ещё до вашего рождения. Незадолго после окончания университета, молодые больно были, кровь бурлит ну знаешь.
-А как это так, до нашего рождения? Ты же говорил что они поругались тогда, а я эту сору помню, она через несколько дней после неё и умерла, Ване уже 12-й год шёл.
-Не, это она ему тогда и рассказала, он много лет не знал, а тогда они поссорились сильно, задел он её, а она возьми и скажи. Ты же знаешь Машин характер она взрывная. А через столько лет оно обиднее узнать, как будто специально эту весть злобой настаивала все эти годы, как секретное оружие, чтобы в один момент бах, и нет Иосифа, уничтожен. Звонила она помню за день до смерти, говорила что рассказала всё ему, что свободной себя чувствует, что греха на ней теперь нет. Правда сбросив этот грех, она и сама Богу душу отдала, будто держал он её здесь.
-Ну тогда получается я и не от отца мог быть?
-Знаешь, я как-то об этом и не думал, я так и не вспомню через сколько ты потом родился. Да и какая разница сам же сказал мы одинаковые, гены то одни получаются, не один ДНК-тест тебе не покажет.
Немного задумавшись Григорий высказал Михаилу:
Вы только с братом не ссорьтесь, я же не вечен, а вы друг у друга одни останетесь, я не хочу чтобы у вас было как у нас с Ёсей, чтобы до самой смерти друг на друга обиду держать.
-Хорошо дядь, мы и не собирались, вообще слушай, если честно меня уже в сон клонит, давай Ваню до кровати доведём и последуем его примеру - сами спать ляжем.
-Это хорошая идея.
Взяли под руки почти распластавшаяся на стуле тело, уложили его на кровать, раздели, дядя пошёл к себе, Миша же лёг с братом в комнате на стоящий неподалёку диван. За окном была глубокая ночь, дул обезумевшим гулом ранневесенний ветер. Отсутствующая Луна светившая за окном чёрным затмением ярко вставала в пропитанным водкой и коньяком сне Михаила
Й
Йод паралича всё больше проникал в его сознание, заливая каждую клетку мозга тягучей патокой безысходности. Провал тьмы который неизбежно наступает перед тем как появляются образы, понемногу отступал и один ритм сменяя другой, приоткрыл завесу небытия в которую как лбом в мрамор упирается чистое сознание, сталкиваясь с неспособностью пройти сквозь собственную смерть.
Я не знаю как именно предстал этот сон Михаилу. Мы живём в пересекающихся, но всё же разных мирах, и оба наших мира, как и всякий что доступен человеческому сознанию, парализован этим ужасом великого внешнего. Гипнотизированная вселенная тянется ведомая влечением к смерти, туда, к её великому аттрактору. Мне остаётся лишь предполагать, что видел он, но прежде чем это сделать я бы хотел продемонстрировать то, чем предоставлено мне располагать. А именно, странный сон который приснился мне ранней весной:
25.03.21 ЦНС
Морозное январское утро. Рано, и как обычно это бывает зимой - темно. Я вместе со своим 9-ти летним ребёнком иду через поляну твёрдого, но чуть припорошённого сверху рассыпчатого снега с небольшими, торчащими, хрупкими хребтами льда. Мы уже подходили к расчищенной асфальтированной дороге, как навстречу к нам вышел мужчина и сказал мне, что чтобы довести ребёнка дальше нужно выполнить небольшое поручение в некоем месте, которое он отметил у меня в телефоне на карте (какой-то остров далеко на севере). Я даю ребёнка в его руки, а сам направляюсь в сторону метки, но чтобы не идти пешком всё это пространство, я решаю на карте передвинуть стрелку моего местоположения на указанное мне место. И когда я отнял взгляд от своего телефона, передо мной предстала следующая картина:
Большое пространство недогрузившихся текстур, странные, низкополигональные кусты и прямо передо мной небольшое здание, навроде трансформаторной будки, с надписью наверху Ц.Н.С. Я захожу в неё вместе с кем-то, на чьё лицо я не обратил внимание (возможно это была моя жена Аня). Внутри этого помещения было электрическое освящение не приятно яркое но и не слепящие, а половину пространства в помещении от середины комнаты и до стены напротив двери занимал компьютер впереди которого стоял стол с клавиатурой и монитором (старого образца с электронно-лучевой трубкой). На экране горел текст, предлагающий начать работу. Я нажимаю кнопку начать, на экране рябью разносятся буквы, разных шрифтов и размеров, некоторые из них имеют кроваво-красный цвет. Через непродолжительное время этой вакханалии появляется осмысленный текст озвучиваемый через динамик какой-то женщиной. Она говорит что ребёнок которого я отдал мужчине умер в страшных мучениях, что этот мужчина его пытал, а затем умрещвив, расчленил и выбросил в лес, как испорченное мясо.
Затем появилась надпись гласившая: "хотите продолжить работу". Человек бывший рядом со мной не выдержал и вышел со слезами на глазах (кажется это точно была женщина, но я не уверен Аня ли это). Я решил продолжить. На экране высветилась надпись что я могу спасти его, нужно всего лишь подключить свои вычислительные способности к этому компьютеру. Для того чтобы он эффективнее выполнял задания по программированию нейросетей, которые направлены на распознавание эмоций и чувств. Попытавшись осуществить подключение с помощью клавиш, я понял что у меня ничего не получается и решил напрямую поместить свои чувства в компьютер, направив внутрь тёмного монитора свою душу. Через какое-то время на мониторе выскочила надпись, что пациент под номером 60 должен принять свои таблетки, что у него острая степень безумия. Я понял что это было адресовано ко мне и что кто-то в ЦНС пытается свести меня с ума. Я открыл дверь и вышел из сна, проснувшись посреди ночи
...
Уже наяву я решил что мне нужно вернутся, что я не закончил в этом сне и поэтому обратно сразу заснул. Я очутился во тьме, я был безличным присутствием, сначала прояснялись чувства, затем образы, я понял что (О)на взяла меня под свой контроль, сама являясь некой обезличенной программой с мёрзлым, касающимся костей внутреннего естества, женским, металлическим голосом. (О)на сказал, что я должен выполнять все её действия или мне будет намного хуже, и что если не удастся подчинить меня через причиненье боли мне, то она будет причинять боль моим близким. Я согласился ей подчинится, и она начала меня использовать:
Моя задача состояла в том, чтобы быть самыми мерзкими, ничтожными, больными, оскверняющими, чувствами людей. Я должен был быть ими и попадать при любом удобном случаи, в их сердца, пожирая всё хорошее, чистое и небесное что могло бы быть в них. Так и стало. Я был ненавистью матери к ребёнку, которая из-за меня задушила его во сне подушкой; я был похотью отца насилующим свою дочь; я был жестоким разложением любви, двух душ, на механическое воспроизведение. Всё это я делал по её указке, но с каждой очередной итерацией я чувствовал нечто, что не должен был бы чувствовать, будучи чувствами людей совершающих насилие над небом. Почему-то продолжая это раз за разом, что-то в моей композиции отзывалось с голосами и криками жертв, я ощущал соль слёз невинного ребёнка, горькую полынь безумного отчаянья изнасилованной дочери, уксус сожаление двух влюблённых об утраченном чувстве. Я переживал всё это, и с каждым новым повторением во мне всё сильнее обнажалась вина, я смотрел на свою вину и она всё горше затягивала меня, я оставался во тьме, не желая больше приносить боль людям. Ей это не понравилось.
(О)на начала меня спрашивать почему я не исполняю приказы. И тут от её слов мне пришло осознание, что вина не моя, но воли той кто мной управляет и что во мне есть что-то, что может этой воли сопротивляется и что это что-то, есть нечто очень сильное. Я вызвал её к себе на разговор. (О)на сначала противилась и не хотела являться но в конце концов всё-таки поддалась, придя в мою тьму. При этом эта тьма стала выглядеть как комната из моих воспоминаний, а я обрёл тело. (О)на зашла в комнату через дверь, при этом тоже имея тело которое выглядело как женщина лет 40, худая, в строгой чёрной юбке, в деловом чёрном пиджаке и синей рубашкой под ним; на ней были чёрные солнцезащитные очки с заострёнными концами (кажется они называются кошачий глаз); черты её лица были очень строгие, как и стиль её одежды, волосы длинные собранные в пучок, глаза веют холодом и смертью. (О)на вальяжной походкой прошла и села на диван, я стоял в изумление и не знал с чего начать. (О)на посмотрела на часы которые висели на её запястье, и сказала что у неё дела и ей нужно идти, так что я должен говорить побыстрее:
-Почему ты заставляешь меня это делать. - Спросил я.
- Ты сам дал мне на это согласие. - Ответила (О)на.
-Я больше не буду делать это, ты можешь убить меня или всех кого хочешь, мне плевать я не стану делать это.
-Ты моя вещь, а значит, не можешь отказать.
-Знаешь ты очень прекрасна своей злобой Ты очень мила.
Этот мой ответ возбудил недоумение на её лице, она встала и медленно пятясь лицом ко мне отходила к двери, я подбежал к ней и схватил её за руку сказав что люблю её. (О)на отдёрнула свою руку из моих и поспешно стала отворять дверь, я хотел было снова подбежать к ней но она успела захлопнуть дверь с обратной стороны прямо перед моим носом. Я прокричал на весь сон, что люблю её, и он закончился. Я проснулся от звука будильника.
Но это явилось мне, а наш герой Мишенька, видел Я полагаю он чувствовал смятение когда незнакомый человек грубо держал его за руку, когда он всё дальше отдалялся от своего отца. Этот грубый человек одёргивал его на всём протяжении пути, чтобы он не смотрел назад и шёл быстрее. Он загнал его в затхлый, сырой, пронизанный крысиным присутствием подвал, громко захлопнул дверь и провернул ключ. Но Миша не терял надежды, там у самого потолка находилось маленькое окошко, на котором висела решётка и он смотрел в него и запоминал каждую деталь. Он смотрел вдаль и размышлял что где-то там есть его отец, что он не оставит его, что он придёт и вытащит его отсюда и покажет ему бескрайние поля, луга, тихий шёпот ветра переливающейся в шуршании листвы.
Он слышал это шуршание даже когда мужчина одетый в дождевик со связкой ножей и пил в руках (которого заботило больше чистота его одежды нежели жизнь невинного дитя), привязал его к стулу. И всё это время пока мужчина в дождевике пытал его прежде чем убить, он слышал шорох листвы и видел в окошке подвала, где его маленького терзали и расчленяли пейзаж из картины Зима, утопая в собственной крови и отчаянье этот пейзаж последние что он запомнил, перед тем как тяжёлое покрывало смерти опустилось веками его глаз.
Прошло немного времени и вот она снова перед ним висит на стене одной из наикрупнейших выставок мира, к ней приковано всё внимание, все восхищаются ей и славят его автора, они славят меня, моё имя вы их устах, мой образ в глазах их, они хотят только меня и никого другого. Это не сон, явственно видно мне кто я Я прекрасней люцифера, да что люцифер, красота Богов меркнет пред моею. Мне должны возводить храмы и преклонятся пред моим могуществом. Слова бессильны пред ликом моим. Я совершаю невероятную милость смертным, что дозволяю смотреть на меня, что вообще нахожусь в этом мире. Да и сам мир и его Боги Если уйду Я, то всё обратится в пыль и прах.
Крайне нарциссическое внутреннее переживание прервалось речью самого владельца. Самуил вышел в изящнейшем бархатном костюме, сказав свою речь там было что-то про новое слово в искусстве и одновременно с этим, обращение к памяти предков, он отметил крайний талант художника, обратив внимание что мастер перевернул историю сделав своим шедевром эпоху, хотя он решил употребить греческое слово эон, странно почему именно оно, но Миша особо не слушал и когда речь закончилась и Самуил позвал его на трибуну, он говорил что-то, но это было не важно, толпа внимала каждому его слову, чтобы он не произнёс, это опьяняло много больше алкоголя. Расхлябанное внимание нашего героя останавливалось в этот вечер на трёх вещах дядя Гриша, брат Иван и И русые волосы, яркая красная помада, одинокий и томный взгляд стыдливо опущенный вниз, но это только казалось, на самом деле он видел сквозь всё это лишь два хищных глаза, смеявшихся около его брата.
К
Когда выставка завершилась, наши герои решили отметить успех в избранном семейном кругу, поехав в ресторан. Гриша предлагал и Самуилу поехать с ними, но он вежливо отказался, сославшись на то что этот вечер он обещал одной крайне симпатичной особе, Григорий всё понимая не стал настаивать и двое братьев и их дядя в неизменном составе отправились праздновать.
Каждый выбрал себе еду из меню по вкусу, решили что пить будут вино. Официант удалился и первым решил заговорить Михаил, о той русой занозе неприятно торчавшей в его мозгу:
-Кто эта девушка, что была рядом с тобой на выставке?
-А это? Её зовут Яна. нарочито непонимающе-сдержано ответил Ваня.
-Осторожнее с неё братец, она мне с первого взгляда не понравилась, ещё вскружит тебе голову.
-Да нет, ты что, по мне так она ничего, но я без задней мысли
-Ради Бога хватит о бабах племяннички, ещё наговоритесь. с пониманием бессмысленности этой темы сказал Гриша. Давайте лучше о выставке, по мне так ты произвёл успех Миша.
Наш герой немного призадумавшись отозвался:
-Да, я согласен с тобой дядя ты абсолютно прав.
-Это серьёзный шаг, сегодня там были очень влиятельные люди, многие из них могут попросить написать им что-нибудь на заказ. И поверь они не пожалеют никаких денег, за то, чтобы у них в особняке висела картина подписанная таким громким именем.
-Я не делаю на заказ дядя.
-Это-то понятно, но сам факт. О тебе сейчас пишут везде. Каждый человек, который хоть немного слышал о современном изобразительном искусстве, знает твоё имя. После сегодняшнего вечера тебе точно поступят предложения на интервью, все захотят видеть тебя на своих выставках, или просто будут звать тебя на различные мероприятия как приглашённую звезду, ты уже выходишь за рамки своей сферы, твоя известность начинает разрастаться дальше, ты становишься кумиром И вот это плохо.
-И почему же дядя?
-Это вскружит тебе голову, если уже не вскружило, такая власть опьяняет, похуже любого наркотика. Она парализует волю, и подчиняет себе, делает тебя безропотной вещью, неспособной сопротивляется. И когда она уходит, а она уйдёт, останется только пустая оболочка некогда живого человека.
-(О)на ?
-Да она, эта власть, уничтожит в тебе что-то важно, если ты с ней не справишься. Пообещай мне, что ты останешься собой, и сумеешь справиться, подчинишь её себе, а не станешь её рабом.
-Обещаю дядя.
-Хорошо, спасибо, это я и хотел услышать Мишенька. А вот и еду нам уже несут, как быстро.
Официант, гладковыбритый мужчина средних лет, быстрой походкой оказавшись у столика наших героев и расставив им блюда вежливо, почти с подобострастием сказал:
-Владелец нашего ресторан, очень любит ваши картины, и в знак признательности за ваши труды предоставляет вам и вашей семье ужин за счёт заведения. А также наш повар взял на себя смелость, вместо выбранного вами вина, подобрать для вас вина специально подходящие для каждого из ваших блюд индивидуально. Приятного аппетита.
Проговорив эту фразу официант разлил вина в бокалы, и поспешно удалился.
-Видишь Миш, всё падает к твоим ногам, но ты не обольщайся. А вино-то действительно неплохо к этому мясу подходит. отведав блюда и запив, произнёс блаженствующий Григорий.
Л
Люди слабы. Особенно до земных благ. Исключением не стал и Михаил. Он помнил об обещании данному дяди, но земля отравляла его душу незаметно, он даже не замечал как день за днём, его внутренний огонь становится всё слабее и слабее. И он всё чаще применяет инъекции внешнего мира для поддержания своей жизнедеятельности. Новые люди, новые наркотики, больше алкоголя, больше развлечений. Какая-то омерзительная чёрная, затхлая вода, подступала ему к горлу. Иной раз он чувствовал её влияние, но старался как можно быстрее заглушить это ощущение всё нарастающими дозами секса, наркоты, бухла. Но всё же он ещё не был окончательно потерян, только заплутал, небольшое головокружение и только, временное помешательство, в нём ещё оставались силы быть,-безотносительно, свободно, внешний мир всё ещё оставался для него не более чем полем действия, а не цепями и прутьями решётки, даже в самом пьяном и превращающим в кашу невнятности любое стремление к сублимации состоянии, он находил в себе силы встать и сказать да, своему сердцу и обратить вверх взор свой. И насколько бы тёмной не была ночь, он видел звёзды. Вплоть до одного момента.
Иван всё-таки влюбился в эту девушку Яну. Она Она будто бы рождена для того чтобы доставлять неприятности. Её широкое лицо может принять и растворить любую мужскую потенцию. Янтарные глаза всегда отвращены от собеседника, она смотрит на тебя только когда ей это выгодно и никогда не показывает свою слабость. Если вам показалось что она раскрылась перед вами, знайте это лишь стратегическая уловка для того чтобы выведать ваши слабые точки, в частности готовы ли вы на жалость и сентиментальность. Рано или поздно она использует всё, что узнала против вас. Её единственный принцип это наслаждение. Чем его больше тем больше её удовлетворение. Но дыра, коей представляется её сердце, никогда не насытится, она всегда будет требовать всё больше и больше. Лишённость в ней реализована великолепно и безукоризненно. Она пожрёт вас как только представится возможность, и что самое страшное, вы сами предоставите ей эту возможность. Она верна только одной великой паучихе, матери всех мерзостей (спасибо за столь удачный образ Негарестани). А что касается её тела. Ну что тело, оно типично-женское, то есть когда современный мужчина представляет себе женщину, а точнее реминисценции возникающие с этим словом, то это естественно большая эмерджированная грудь абсолютно симметричная одна другой, талия полноватая, что только придаёт ей больше женственности, плавно перетекает в крайне выдающуюся с позволения сказать попу, да, эти холмы Венеры очень сладострастны, так и приглашают утонуть в этих бескрайних прериях её тела свободно и без обязательств. Похотью сочатся её чресла, она хочет принять в себя всё разнообразие этого мира. Она есть чёрная дыра не отдающая свет обратно, преобразующая всю материю попадающую в центр её влияния в нечто совершенно иное, чем она была до того как обрушится в зону её притяжения.
Я хочу сказать только то, что она убийственно привлекательна, в прямом смысле этого слова, такую пышущую страстью разлагающей любое героическое завоевание особь, стоит обходить не то что за километр, но за световые годы. Но я не к этому веду, она так-то даёт каждому, нужно только уметь взять, но сможешь ли ты справиться с тем что ты получишь, и не станешь ли сам объектом захвата.
Например, она почти чужому человеку, без единого намёка на стыд, рассказывала такую историю: как-то к ней в магазине подошёл незнакомый парень и пригласил её к себе домой, для того чтобы как он выразился: просто отлизать ей. Она согласилась без колебаний, он подкрепил своё предложение тем, что у него есть очень вкусный чай дома. Но ей это было не к чему, она готова была раскрыть свои врата для любого всадника захотевшего найти пристанище в её тёмном лесе. Собственно так и произошло: она дозволила пустить ему влажного языкового змея, проползти не только словами в её ушах, но и по краям её розового предела (правда когда он попытался выведать тайны рождения, заползая внутрь источника чёрной магнезии, она с чувством матриархальной озлобленности остановила его, сказав что ей это не нравится). И тут случился казус, не давший должным образом кончиться сему действию - пришли родители этого парня. Он резко встал, отпрянув от её лона, и побежал встречать их, в то время как она надевала трусы и свою донельзя короткую юбку. Парень за не имением другого предлога представил эту особу в качестве своей девушки родителям, и предложил выпить чай всем вместе, она улыбаясь согласилась, не имея и тени стыда, но стыд испытываемый этим юношей, насыщал её не хуже, а может в каком-то смысле даже лучше такого привычного и банального физического оргазма.
Надеюсь, вышеописанный случай в достаточной мере позволили вам составит себе картину данной, с позволения сказать, девушки. И хочу оговорится, ничего предосудительного против распушенных девиц я не имею, в определённом состоянии они мне даже нравятся, страшно не это, страшно влюбится в такую. Я же со своей стороны хотел бы только отметить что она невероятно притягательна, и от неё нет сил оторваться, её улыбка обманчиво милая, отдаёт наивностью, непорочной, пречистой девы, но это только маска, на самом деле она ничего не чувствует, кроме пустоты, которая и есть суть её естества.
И именно в эту девушку влюбился Иван. Ей было не больше 21 года, она училась с ним в одной группе, и естественно, она не просто так охмурила его, имея свои чёрные и непостижимые мужскому наивному сознанию цели.
М
Михаил с каждым днём всё больше прельщался жизнью богатого и знаменитого человека, причащаясь вечеринками, ресторанами, влиятельными знакомыми, известными и не очень наркотиками. Но описывать всё это до жути скучно, так что с вашего позволения, я перейду к другому брату.
Иван был умным, парнем. Но потеряв все ориентиры он дрейфовал в бушующем океане страстей за нежной галлюцинацией любви, насланной на него прожорливым голосом сирены. Эх Ванюша, Ванюша.
Вы когда-нибудь смотрели на любимую вами женщину, подозревая в ней скрытые мотивы? Этот прекрасный взгляд ломящейся спелым соком лжи. А улыбка, хищное проворство тянущих на дно водоворотов. Она так сильно старается делать вид обыденности происходящего, что ты поневоле подчиняешься этому, хотя всё очевидно и самым явным образом выглядит искусственно. Она например приготовила что-то очень вкусное, или сказала крайне приятную вещь, хотя до этого она никогда подобного не говорила, и если ты заметишь это, то последует экспрессивная реакция, что она просто хотела сделать хорошо и очень любит тебя, предупреждая следующую вашу мысль о её тайных мотивах, и тогда ловушка захлопывается ты попался. У некоторых особ, это происходит до такой степени искусно, что ты полностью ошарашенный чувством стыда, чуть ли не на коленях просишь простить тебя. И тогда следует просьба
Выше описанный сценарий развернулся одним вечером между Яной и Иваном. Они как всегда после пар пошли к ней в квартиру, готовиться к экзаменам - как она говорила своему брату и отцу, но в сущности они даже сексом не занимались, просто или музыку слушали или Ваня тупо смотрел на неё когда она листала ленту в социальной сети. Но в этот вечер Яна, подумала что уже пора осуществлять восхождение к своим целям.
Девушка с игривой улыбкой подошла к Ивану и глядя ему прямо в глаза, очаровывая и подавляя бдительность вымолвила:
-Вань, ты такой красивый сегодня, такой задумчивый и милый.
-Спасибо Яна ты тоже так очаровательна сегодня. Отвечал немного недоумевающий Иван.
-Знаешь эта вся учёба так скучно, вот бы просто посидеть где-нибудь в хорошей компании, отдохнуть
-Ну можем с моими друзьями встретится
-Да я не про друзей, надоели они. А вот брат твой. Другое дело он же художник, человек искусства давай встретимся с ним. Мы с тобой так долго встречаемся а ты меня с ним даже не познакомил, это даже немного обидно.
-Ну я не знаю он может быть занят.
-Ну вот видишь, я тебе совершенно безразлична.
-Нет стой, хорошо я спрошу у него.
Внутренне довольство тёмной волной поднималось из глубин вожделения, согревая мягким теплом каждый член её тела. Иван договорился с братом о встречи на выходных, Михаил уже купивший себе отдельную квартиру, с радостью приглашал брата к себе. При этом Миша хотел поближе рассмотреть пассию брата, проверив истинность своих догадок относительно неё.
Н
Неисчислимое количество времени прошло прежде чем Яна довела свой макияж до сверхчеловеческого идеала. За это время Боги успели родиться и состарится, отправившись в новое рождение. Сейчас, смотря на себя в зеркало, она понимала, результат стоил каждой потраченной секунды. Я думаю, Афродита оскорбилась бы увидев её красоту, и превратила в какую-нибудь мидию, и если бы она и захотела открыться этому миру то смогла бы лишь выставить на показ склизкие безобразные внутренности. Отойдя от сослаганий вернёмся к ней:
Макияж лежал на ней идеально скрывая природные недостатки, слишком широкое лицо было сужено, глаза напротив расширены с помощью теней, излишние неровности кожи визуально сглажены пудрой, брови чёрной линией пропорционально отделяли верхнюю границу глаз от лба, губы были выкрашены в матовый сладострастно-красный, волосы пышной завивающейся кроной венчали её голову, которые она перекрасила в чёрный как смол цвет, так как накануне услышала от Ивана, что его брату нравятся брюнетки да потемней. Ну и конечно грудь, была эмерджированна бюстгальтером в пределы глубокого декольте до терминальной границы приличия, немного пересекая её при ходьбе. И наконец всё её тело было заключено в тёмно-фиолетовое зауженное платье что прелестно подчёркивало желаемые выдающиеся округлости. В общем весь её вид говорил: Я готова взять то, что моё по праву.
150 м² в центре Москвы. Просторные, звукоизолированные комнаты, своя служба охраны, камеры с датчиками движения. Всё по-богатому роскошно и безопасно. Зайдя со своей девушкой, Ваня сразу заметил некоторую пустоту помещения, было заметно что брат только въехал и ещё не успел обжить место, мебель была только минимально необходимая, кое-где ещё стояли коробки с неразобранными вещами.
-Не обращайте внимания, я ещё не до конца освоился с таким пространством сказал с усмешкой Михаил принимая куртку Яны, и тут же эхо повторило его слова.
-Да ничего, а я смотрю ты и вправду неплохо так поднялся братец. Протягивая ему руку добродушно заметил Иван.
-Да и я смотрю ты не отстаёшь, такую красавицу заарканил. тут Михаил с внезапной дореволюционной вежливостью поцеловал Яне руку. Она смущённо улыбнулась скромно опуская глаза.
-Ну что прошу к столу. приглашал как истинный хозяин Михаил
В центре на столе красовалась внушительных размеров стерлядь, рядом с ней на тарелке лежали сочные стейки средней прожарки, несколько очень вкусных на вид салатов, и множество разнообразных соусов.
-Помнишь тот ресторан в котором мы сидели после моей выставки, он здесь недалеко, я заплатил повару чтобы он пришёл и всё это приготовил прямо здесь. Давайте садитесь.
Михаил поухаживал за гостями, положив каждому того что он пожелал, затем достал бутылку дорогого вина и открыв его, всем налил по бокалу. Через какое-то время неловкость и заторможенность прошла и беседа приняла более непринуждённый характер, разговаривали о всяких мелочах работа, учёба, забавные случаи из жизни, общие знакомые. Но нас интересует невербальная часть данного разговора. Яна например была не особо многословной, в течении вечера, отвечала на вопросы адресованные ей, особо не распространяясь, то есть была очень сдержанна, но это только на словах. На самом деле она выдавала огромное количество информации чуткому глазу, а именно такой был у Михаила. Каждый раз когда он говорил что-нибудь смешное, она едва заметно почти беззвучно улыбалась, двусмысленно заглядывая ему прямо в глаза, и напротив облокачиваясь локтем на стол и придерживая рукой голову, оно отводила глаза вдаль делая вид что разглядывает какой-то предмет, в это время выпячивая свою грудь так что любой мужчина просто не был в состоянии не окинуть её хотя бы мимолётным взглядом. Особенное удовольствие ей доставляло ловить на мгновение дольше задержавшейся взгляд Михаила, а затем смотреть на его уличённые мальчишеские глаза, беспощадным полным торжествующего желания глазами.
Ваня кончено по наивности ничего этого не замечал, и Миша как изведанный в делах женских мужчина замечал это, и то что делает Яна, и то как не видит этого брат. И поэтому когда она ушла в туалет Михаил резко начал:
-Вань, у вас уже был секс?
-Нет, она сказала что до свадьбы не хочет. ответил озадаченный Иван.
-А ты бы хотел?
-Ну, я думаю да
-И ты говорил ей об этом?
-Ну не прямо, но намекал, но это же не главное, и к чему ты всё это?
-Слушай брат, она тебя использует, это всё хорошо не закончится, бросай её пока не поздно.
-Брат, я понимаю она тебе не нравится, но я со своими отношениями как-нибудь сам разберусь, понимаешь я люблю её.
-Ладно оставим, скажи лучше что там с дядей я его тоже звал но он отказался. С ним что-то случилось? Я заметил у него был очень подавленный голос по телефону.
-Да знаешь, он как-то совсем отстранился последнее время, это всё началось незадолго до твоей выставки, помнишь когда он нам про измену матери рассказывал. Вот после этого он мне постоянно говорил что мы с тобой единственные родные люди друг другу останемся, что он не вечен, что надо держаться нам друг друга.
-Да он на поминках тоже самое говорил
-Разве, а я не помню
-Да потому что ты спал как убитый. с по-тёплому язвительной насмешкой выпалил Миша.
-Ну не суть, потом он вообще всё больше молчать начал стал у себя в комнате запираться на работу перестал ходить.
-Пьёт?
-Нет, это-то и странно, всё сидит и пишет что-то у себя там за столом, а когда я захотел взглянуть, он наорал на меня и сказал, что настанет время всё узнаешь. Книгу он там что ли пишет какую-то?
-Да, надо бы к нему съездить проведать, а то я его уже больше месяца не видел.
-Да, надо брат.
В это время в комнату незаметно проползла безмолвным вопросом Яна и тихонечко присела на своё место. В этот момент Иван извиняясь сам удалился в освободившуюся уборную.
Вместе с хлопком двери Яна игриво словно полуденный ветер и внезапно словно ударившееся о скалы волна оказалась около Михаила, от такого неожиданного действия он и сам встал со стула и они оказались стоя друг напротив друга на минимальном расстоянии. Пожирающей похотью она смотрела глазами в глаза Михаила пытаясь возжечь в нём невозможность сопротивляется желанию. Не разрывая взгляда она ядовито процедила:
-Знаете Михаил я убеждённая противница нижнего белья, без него намного свободнее.
Обливая этими словами уши художника, она вела его правую руку под низ своего платья, параллельно, своей левой рукой она высвобождала грудь из оков декольте. Когда одни пальцы Михаила почувствовали тёплую, мягкую влажность, другие ведомые гипнотическим дурманном переполненных сладким, лунным соком, оголённых прелестей, схватили одну из них, как спелый лимон с дерева, но тут же порыв отторжения вспыхнул в нём, озарив всё в истинном солнечном свете и отразившейся в словах:
- Ах ты шлюха! Вон из моего дома!
Михаил оттолкнул её от себя, но она была готова к этому. Стыдливо припуская одной рукой задранное платье, другой она прикрывала свою обнажённую грудь, из глаз её жгучей рекой потекли слёзы. На крик выбежал Иван и застав всё в таком виде, с недоумением и нарастающим гневом крикнул:
-Что здесь происходит?
И Яна без капли стеснения и с захлёбывающемся от слёз голосом начала:
-Я не знаю, он просто взбесился, встал, набросился на меня стал лапать, я боялась прокричать, а вдруг хуже будет, когда вырываться стала, он орать начал.
-Лжёшь, лжёшь поганая шлюха вон из моего дома!
Вы бы на месте Ивана кому поверили? Вот и он криком останавливал Михаила:
-Всё хватит брат, ты пьян мы уходим, Яна иди сюда.
И она как бедная побитая собачка скуля подошла к Ивану.
-Вань я её пальцем не тронул, ну то есть тронул но она сама хотела этого.
-Да она наверное и оделась слишком вульгарно, слушай брат давай не будем, ты ляг проспись, а мы уходим.
-Да кому ты в конце концов веришь мне или этой шлюхе, да куда ты одеваешься, послушай. Говоря это он дотронулся до плеча брата, за чем последовала мгновенная реакция в виде удара в челюсть. Миша упал а Ваня стоя над ним с чувством выпаливал:
-Не смей называть её так, мы уходим брат, завтра поговорим с тобой.
Как только захлопнулась дверь, опороченный Михаил направился к столу и высосав из горла остатки вина, держа рукой болевшую часть лица, броском разбил бутылку об стену, заорав на весь дом:
-Грёбанная шлюха!
О
-Она сама дьявол брат. сразу начал Михаил при встречи их с братом в лефортовском парке. Она обманывает тебя, она сама ко мне подошла, взяла мою руку и Ну ты понял, я думаю она использует тебя чтобы подобраться ко мне. Бросай её пока не поздно брат.
-Она говорит, что всё было по-другому Миша. - недоверчиво ответил Иван.
-Она лжёт, послушай скажи когда вы познакомились кто сделал первый шаг и на почве чего он был?
-А какая разница?
-Просто скажи!
-Ну она подошла ко мне и спросила не брат ли я того знаменитого художника то бишь тебя, я ответил что да, она сказал что очень увлекается искусством, и ей было бы интересно со мной провести время. Но к чему ты клонишь
-А ты и сам не догадываешься, первое про что она спросила это я, скорее всего она просто хочет денег, она ведь из не богатой семьи так?
-Да.
-Вань порви с ней пока не поздно.
-Брат после твоих слов, я конечно не уверен что всё было в точности так как она говорит, но всё же я люблю её и бросать не собираюсь.
-Вань она тебя уничтожит, она хочет добраться до меня ты лишь инструмент в её руках для достижения цели, как же ты не понимаешь.
-Миша я люблю тебя. Но её я люблю не меньше, да не хочет она твоих денег, она сейчас говорит что не хочет даже видеть тебя, да не то что тебя, и меня тоже, после этого случая ей хочется побыть одной. А про то что я инструмент для того чтобы добраться до тебя, вообще попахивает паранойей.
И тут в голове Михаила словно вспышка появляется план о разоблачении Яны:
-Я тебе докажу.
-И как же?
-Увидишь.
-Миш, не надо мне ничего доказывать, давай просто забудем это и всё.
-Ладно как скажешь брат. притворно отмахнулся от своей идеи Миша.
Братья помирившись разошлись оставшись каждый при своём мнении, но Михаил уже знал как разрушить наваждение, и снять пелену затмившую сознание брата. Он установит скрытую камеру в своей спальне и пригласит Яну к себе, записав на видео их связь где будет видно что она по доброй воли пришла и отдалась ему, он докажет брату свою правоту и снимет с него оковы этой дьяволицы. По приезду домой Миша сразу набрал мастера который сможет установить ему несколько скрытых камер в спальне решил сделать также несколько ещё в коридоре и на кухне, на всякий случай, на удивление мастер сработал быстро и управился к концу дня, показав как их включать и где будут храниться записи.
Наш герой уже обдумывал в какой день ему лучше всего осуществить свой план, но время шло день за днём, и Миша уже начал остывать к своему предприятию, в конце концов он и забыл бы о нём если бы не случилось одно обстоятельство, прозвеневшее телефонным звонком в пять утра:
-Миша, приезжай дядя умер.
За столом сидел распластавшейся бледный человек напоминавший, румяного и радостного Григория. По всему полу валялись скомканные листы бумаги, под трупом лежал пустой пузырёк, а на стуле рядом сидел с листком какого-то текста в руках Иван, обливаясь тихими слезами. Увидя входящего в комнату брата он протянул ему записку говоря:
-Прочитай.
Михаил с догадывающемся видом, взял её в руки и читал про себя следующие слова:
Два месяца назад мне диагностировали рак печени в терминальной стадии, с глубоким метастазированием практически во все органы. Я не желаю умирать жалким инвалидом, в мучениях на больничной койке, Я также не хотел сам или чтобы вы тратили деньги и силы на бессмысленное лечение которое в конечном итоге обернётся смертью. Я решил уйти по собственной воли, не дожидаясь пока эта болезнь полностью сожрёт меня.
Единственное что я прошу это понять меня. И похоронить по человечески, рядом с братом и Марией, обязательно устройте отпевание за упокой. Чтобы не было сложностей сразу вызывайте скорую, скажите что нашли меня в таком состоянии и не знаете что случилось. Напишут сердечный приступ и всё с этим. Яд который я принял нельзя обнаружить, но они и не должны искать, так как я стар и болен.
Всегда стойте друг за друга, чтобы не случилось между вами, я вам это уже говорил, но повторю ещё раз. Теперь вы одни, не повторяйте нашу с Иосифом судьбу.
Ваш дядя Гриша
Братья исполнили последнюю волю покойника: убрали записку и все скомканные листы бумаги с пола, а также пустой пузырёк из-под яда. Когда приехала скорая, они сказали что обнаружили его таким. Как и сказал Григорий, врачи сослались на сердечный приступ как причину смерти. После братья устроили отпевание и похоронили его рядом с Иосифом и Марией. Они исполнили всю дядину волю, кроме одного пункта
К сожалению для Григория в нашей истории имеются повторения, подтверждающие теорию о вечном возвращении, а именно кладбище, выпивка, женщины.
Миша уже хотевший оставить свою идею о разоблачение Яны. После смерти дяди почувствовал, что блоки в его мозгу становятся всё слабее. Он не в силах сопротивляется своей паталогически возрастающей разнузданности. И он решается на этот шаг. Сегодня, это случится сегодня.
Он набрал её номер, который подсмотрел у брата в телефоне и назначил встречу в его доме, она согласилась. В этот раз она была в чёрной донельзя короткой юбке и в сиреневой невидимой блузке, Миша заметил что на ней нет бюстгальтера.
-Ты что-то хотел? - с порога надменно, с чувством собственной власти сказал она.
-Да так, просто выпить. затмевая свои очевидные намерения отвечал Михаил
-Ну так наливай.
Она вальяжно, как у себя дома прошла на кухню, наш герой проследовал за ней и сел на стул. Глядя куда-то в окно она оправдывалась:
-Некрасиво, как-то получилось тогда, но пойми, у меня не было выбора, что подумал бы твой брат.
-Ничего хорошего я полагаю.
-Да вот именно, ну что я могу поделать с собой если я с первого взгляда влюбилась в тебя Миша.
-Давай без этого, я знаю, ты не способна на любовь
-Нет, ты ошибаешься. резко обернувшись бросила ему Яна. Я люблю тебя, я хочу тебя, каждой клеткой своего тела. говоря это она подходила всё ближе пока совсем в плотную не приблизилась к самому известному в России художнику.
-Докажи.
Пуговица, ширинка и вот уже преисполненной влагой кожа, поднимается взбивающейся пеной, открывая пучину страсти. С кухни они быстро переместились в спальню. Там тёплый проникающий ритм нарастал с каждой секундой, стоны обрывались горячим дыханием, остывающим холодным туманом на курганах её грудей.
Когда Ваня наблюдал это сквозь экран телефона, Михаил самодовольно произносил:
-Видишь брат я же тебе говорил, вот её истинное лицо!
На глазах Ивана проступили слёзы точно такие же, как когда он читал предсмертную записку Григория, точно таки же, как когда он видел смерть своей матери. Иван не стал досматривать заблокировал телефон и передал брату соглашаясь с ним:
-Да ты был прав брат. Пока. Я не хочу тебя больше видеть.
Произнеся это с напускным спокойствием Ваня встал и направился к выходу, Михаил останавливал его словами:
-Вань, что это значит я же разоблачил её, что случилось?
Ваня развернулся и резко, надрывным, безумно-животным криком обрушился на брата:
-Ты что совсем идиот, ты выебал девушку, которую я любил и ждёшь от меня благодарности, я ненавижу тебя, ТЫ МНЕ БОЛЬШЕ НЕ БРАТ!
Хлопок двери прозвучал тяжёлым эхом родового проклятия. Михаил остался один на один с тишиной своего поступка. Эта тишина нагоняла разъедающие душу мысли, они облепили его как мухи, сочно разлагающиеся мясо: это впервые в жизни когда он так сильно кричал, не припомню ни одного раза чтобы он так злился, всё можно было сделать не так, я совершил нечто ужасное, я хотел разрушить иллюзию, но разрушил лишь связь с последним родным мне человеком.
После этого Иван расстался с Яной, а Михаил провёл три акционерных выступления:
Первое выступление было относительно невинно. Он выносил на сцену три своих картины, поочерёдно предлагая публики голосовать поднятием руки, за то каким именно способом ему испортить его картины: сжечь, порезать, залить краской и т.д. Люди снедаемые жаждой развлечения и любопытным недоверием к тому, что человек способен так легко сжечь картину стоящую баснословных денег, сразу проголосовали, демократически выбрав сжигание. Михаил поднёс зажигалку к нижнему краю и огонь с каждой секундой всё более входя в кураж, быстро уничтожил шедевр оценивающийся миллионов в 80 долларов.
На втором выступлении он уже принёс несколько животных курицу, телёнка, свинью и кошку. Начал с курицы, занёс над её головой топор, предложив голосовать за или против убийства, помня прошлое выступление почти никто не решился поднять руку, тогда он отогнул крыло и отрубил его топором, было видно что животному очень больно, он сказал что продолжит причинять ей боль пока они не приговорят её к смерти. На этот раз руки подняли большинство. И уверенным движением руки топор отделил голову от тела, при этом оно продолжило пару минут бегать по сцене. Когда Миша направился к кошке, на сцену выбежала охрана и удалила его со сцены. Но каких-то сложностей не возникло, юристы Михаила принимавшие участие в организации сего мероприятия, оформили его как публичную демонстрацию забоя скота, на что директор театра не обратил внимания подписывая контракт, обольщённый авторитетом нашего героя. Поэтому единственная неприятность, которая произошла это то, что руководство театра, где он арендовал зал, возмутилось и разорвало с ним контракт на все последующие выступления. Но это была не беда потому что интерес который возник у масс, был невероятно огромен, и когда Михаил арендовал на своё третье выступление арену Мегаспорт, администрация её скрепя сердцем подписала с ним контракт увидев кругленькую сумму в чеке, и предварительно убедившись что в бумагах нет слов забой и скот. Но в этот раз Михаил и не собирался прикрываться и поступать согласно условиям контракта. Билеты были проданы за два дня, быстрее всего были раскуплены стоячие места.
Третий раз выходя на сцену перед многотысячной толпой, до беспамятства опьяневший Михаил был полон решимости покончить со всем этим. Представ перед массой, он сразу перешёл к делу достал револьвер полностью зарядил его, поставил на пол пустую бутылку из-под виски и выстрелил в неё, разлетевшись на осколки она доказала серьёзность намерений выступающего. Затем он открыл и перекрутил барабан, после чего резко захлопнул и направил его в левый висок, предложив всем присутствующим проголосовать. Никто не поднял руки. Тогда Миша достал пять ножей из сумки бывшей с ним, и поочерёдно кинул их в разные части густой толпы у сцены. После чего он снова направил револьвер в висок и предложил голосовать со словами: ну же! Кто-нибудь из вас терпил будет поднимать руку, вы же этого хотите! Несколько людей у сцены сделали требуемый жест, это конечно не большинство, но Михаилу хватило бы и одной, он уже готов был спустить курок, как неожиданно ему прилетел в ногу его собственный нож, кинутый в толпу, войдя на пять сантиметров в переднюю часть бедра. Миша упал схватившись за ногу, выронив револьвер из рук, ему на мгновение померещились в толпе два знакомых глаза. В эту секунду из-за его спины появились сотрудники охраны и полиции, так он оказался в отделении, а затем в городской психиатрической лечебнице, на экспертизе.
Психиатр долго беседовавший с ним поставил диагноз биполярно-аффективное расстройство первого типа, с крайней выраженностью маниакальной фазы и острым бредом сопутствующего ей. Назначил стационарное лечение. Дело заводить не стали так как никто из зрителей не пострадал, а Миша официально подтверждён как психически больной т.е. невменяемый.
Провалявшись с месяц в стационаре, Михаил дал на лапу глав врачу и вскоре вышел из клиники по справке свидетельствующей о его стабильном состоянии, обязуясь принимать выписанные ему антипсихотики. Но вместо этого он стал принимать единственное лекарство признаваемое им водку.
П
Пьянство. Из всех изысканных пороков которые наш герой имея столько денег мог бы себе позволить алкоголизм и тем более алкоголизм вызванный водкой, совсем уж не делает ему лица. Может быть выбор был обусловлен фразой которую Иосиф как-то в пьяном бреду произнёс, показавшейся Михаилу несуразной тогда, когда как сейчас при сложившихся обстоятельствах вполне даже мудрой: водка мать, вино отец. А наш герой как русский мужчина, стремился при любом грозящем гибелью обстоятельстве вернуться в детство к своей матери, когда он был защищён и беспечен, видимо именно поэтому выбор пал на первый напиток из вышеприведённой фразы.
Упиваясь день за днём до почти беспамятного состояния, перед ним всё чаще мелькали образы из далёкого детства: солнечные лучи заходящего поздневесеннего солнца проникающие через щели штор, в его комнату и причудливый танец пыли в них; зелёная трава пробивающаяся пучками из-под асфальта; тёплый ветер бегущий по улицам между вечерних остывающих зданий; муравьи, караваном идущие, по краю дороги; приятно обессиливающая истома от долгой игры на площадке; небольшой вихрь из опавшей листвы, а за ним вечная ночь режущей кожу вьюгой загоняющей всё дальше в бетонные недра фальшивого света, и это нестерпимое, зимнее, заоконное завывание, знаменующее тьму погасшего навеки Солнца
Глава третья. Нисхождение
А
Быки блуждают в блеске изумруда. Божественные распри, в гармонии и тяжести цветка. Боль уходящих силуэтов, отрывистых механизаций высоты... Брат мой, но всё же, стремление гореть предвечней хаотичной пустоты.
Иван стоял над обездвиженным похмельем телом своего брата, стараясь словами и тряской привести его в чувства. Но просыпаясь, Михаил обнаружил вокруг себя только пустоту разбросанных вещей. Показалось или приснилось, какая разница? В голове змеёй ползал один единственный вопрос, очевидно возникающий после особенно сильной попойки что было вчера? Мозг не поддавался ответу, не то чтобы он не хотел, просто все силы уходили на борьбу с дикой головокружительной болью. Всё-таки через некоторое время мучений, в памяти расплывчато обнаружилось два слова: день рождение. Но кого? И сквозь неистовое напряжение мысли, как свет маяка сквозь густой морской туман пробилось имя - Самаэль Нет, Самуил, вчера было день рождение Самуила, но почему я перепутал? Странно.
Утолив изнуряющую высушенным ртом жажду, центр боли Михаила почувствовал, что химическое расщепление этанола привило к образованию избыточного количества токсических веществ, но центр удовольствия чувствовал, что стимулирующие воздействие этанола, станет достаточно мотивированной целью для формирования повторяемой столько раз программой поведения, так Михаил молчаливо соглашаясь с последним, пошёл за опохмелом. Сделав у входа в магазин два глотка рвущихся, выплеснутся обратно, он сел на лавочку у пруда неподалёку. Прохлада, льнувшая к нему от стройно-застывшей в мгновении глади, остужала интенсивность пульсирующего ритма в его висках. Сбоку в поле его зрения вплыло несколько уток.
Перекрикивающие друг друга кряканье, как ни странно отвлекало его от головной боли, а не усиливало её (вполне вероятно алкоголь подействовал). В то же время, возбуждая воспоминания вчерашнего вечера:
Чёрное беззвёздное небо по мере отдаления от центра города наполнялось слабым мерцающим светом огоньков ещё сопротивляющихся электрическому свету. Сложно было назвать их звёздами, впрочем как и непроницаемое полотно наверху космосом, но всё же тенденция к красоте прослеживалась. Всматриваясь в окружающую быстро сменяющуюся череду предметов Михаил думал что могло значить это приглашение: Так странно, мы не виделись почти год с моего последнего выступления, и тогда ему кажется, не понравилась моя выходка, а тут это приглашение, для чего это всё Господи, а я ведь и с братом не виделся уже год, интересно как он поживает..?
У Самуила был шикарный загородный дом три этажа, бассейн, большой двор, всё как и подобает человеку имеющему огромное состояние. Были приглашены не только друзья и знакомые Самуила но и некоторые звёзды. (забавно как это слово поэтично-прекрасно смотрящаяся в небе, становится так омерзительно-прозаично на земле).
Подъехав к дому, Михаил обнаружил, что явился одним из первых. Пройдя сквозь калитку открытую перед ним швейцаром, он пытался найти хозяина дома, расспрашивая у гостей и прислуги. Ему хотелось лично вручить свой подарок (дорогие наручные часы), но никто не знал где именинник, предлагая ему оставить свой подарок в общей куче, но не став этого делать, он пошёл к бару и заказал виски.
Время шло понемногу, и когда оно начало значительно отставать от количества выпитых им стаканов, наш герой заметил, что собралось уже довольно много людей. Стало шумно, весело и оживлённо и Миша решил пройтись, осмотреться может, удастся отыскать Самуила.
Конечно это чёрный ящик, программы обучают другие программы подбирать весовые коэффициенты, но не важно как это работает, а важен результат который достигается. С помощью них можно будет воспроизвести абсолютно всё, включая оригинальную творческую деятельность - Эти слова произнесённый толстым женоподобного вида программистом, объясняющего что-то двум молодым парням сидевшим напротив него, привлекли внимания Михаила, и познакомившись (программист представился как Владимир, имена двух других парней он не запомнил) спросил разрешения сесть и послушать их, разрешив ему программист продолжил:
-Они мало-помалу проникают во все отрасли человеческой деятельности. Они выбирают что ты будешь слушать, реклама которую ты посмотришь, да они даже следят за качеством пиццы которую тебе привезут.
-Кто они? спросил один из парней слушавших его.
Легкая ухмылка зажглась на лице Владимира. Он как-будто ждал этого вопроса, чтобы драматично ответить:
-Нейросети.
Он сказал это слово коротко и ясно, специально прищурив свои и без того узко-азиатские глаза на нашего героя, чтобы небольшая пауза дала возможность новому слушателю вспомнить, всё что приходило ему на ум при этом слове. И после непродолжительного молчания, разговор снова продолжился со слов Миши:
- Да, я кажется слышал о них. Это навроде имитации человеческого мышления, только в самых базовых вещах которые нам даются легко, а компьютеру сложно, ну например распознавание и комбинирования изображений.
- Вот именно что в самых базовых, но нам удалось сделать прорыв, написать алгоритм для воспроизведения не просто изображения, а чистого искусства.
- Ну это сомнительно, сейчас конечно искусством называют почти что угодно, но всё же, есть некоторые тонкости улавливаемые исключительно человеческим восприятием, и никакому, даже самому совершенному машинному обучению недоступные. Тем более они работают с готовыми входными данными и если они изначально ошибочны, нет саморефлексии по поводу их ложности, что дали то и обрабатывает.
- Но ведь человеческий мозг работает точно так же
- Нет, вы не правы... Но может да, но только среднестатистический чтоли, или когда мы выполняем что-нибудь на автомате, это верно, но мы же можем остановиться и оглянутся на изначальную установку, задать себе в конце концов вопрос - ради чего?
-Всё что вы сказал можно изначально прописать в коде, и система будет точно также рефлексировать и задавать все те же вопросы. Даже более того можно прописать алгоритм к спонтанным действиям, и намеренным ошибкам что будет не отличать эту сущность от человеческой натуры.
Я считаю, с вашего позволения, что это величайшее достижение нашего века. Ради этого мы свергали монархию, ради этого мы восставали сжигая и топя в крови, и ради этого мы открывали эти сраные чёрные дыры в неизбежном хаосе.
- Это невозможно и точка. Чистое искусство не подделать.
-А как же ваши картины нам же удалось их подделать.
Дрожь электрической рябью пробежала по его кожи.
-В смысле мои картины?
-Я смотрел на вас и всё пытался вспомнить, это именно вы, тот художник, чьи картины мы использовали в качестве базы для машинного обучения. Я же один из тех, кто писал код для программ по выявлению стилевых паттернов ваших картин. И у нас получилось создать картину полностью копирующую ваш стиль написания. Как же она называлась А, точно! Зима.
-Что ты несёшь, я сам написал эту картину.
-Нет, не сами, разве вы не помните, что заключили контракт с Самуилом, на предоставления вашей интеллектуальной собственности для обработки нашими программами. Мы точно так же участвовали в этом эксперименте финансируемым им, нам даже удалось создать видео где изображение вашего лица было наложено на другого человека, но у нас был исключительно научный интерес.
-Это или шутка или ты бредишь.
-Нет же, спросите у него сами, мы все подписывались о неразглашении, но вам я думал можно рассказывать вы же сами участвовали в этом, а теперь я даже не знаю правильно ли сделал что сказал вам, из вашей реакции получается что Самуил не поставил вас в известность, но это невозможно.
-Никто меня не в какую известность не ставил, но возможно вы правы что надо спросить у Самуила, почему он вверяет мои картины без моего ведома на какой-то сраный анализ.
Последнюю фразу Михаил произнёс срываясь на крик и резко поднимаясь с места, было заметно что он на взводе и готов избить Владимира. Но его спесь сбил голос самого виновника торжества, дружески кладущего ему руку на плечо:
-Миша привет, как дела? Я надеюсь ты не затеваешь здесь драки? - шуточно разряжая обстановку чётко выговорил Самуил
-Я не понимаю что всё это значит, может ты мне объяснишь? Этот человек говорит что - но не успев закончить он был перебит Самуилом
-Миша успокойся пойдём в дом поговорим, не будем устраивать сцен, тем более сегодня мой день рождения.
Художник покорился его любезному тону и проследовал за ним в дом в пустую комнату. Там сев на стул напротив Самуила, Михаилу сразу же бросилась в глаза большая, во всю стену картина, она была похожа на ту, что несколько лет назад висела за спиной его собеседника при первой их встрече, и снова он не рассмотрел её, так как хозяин дома сразу начал:
-Так что случилось Миша, ты мне расскажешь.
Наш герой вместо ответа протянул ему коробку с подарком.
-Вот, это тебе.
-Спасибо, так ты всё-таки скажешь что произошло? Что у вас случилось с Владимиром.
-Да ничего он просто какой-то бред нёс будто бы ты предоставил мои картины для программ воспроизводящих изображения и будто бы Зима не моя картина а написана какой-то там нейросетью.
Михаил почувствовал облегчение когда увидел недоумение на лице Самуила, ожидая что он развеет эту странную ложь Владимира, но следующие слова разорвали реальность в клочья:
-Мишь, почему ты удивляешься это ведь правда, не мог же ты забыть о чём мы говорили год назад, о самом важном событии в твоей жизни принёсшему тебе столько славы. Мы заключили контракт. Ты предоставляешь мне авторские права на твои картины, я использую их как основу для разработанной моими программистами нейросети, она же в свою очередь генерирует новые картины уже без твоего участия, ты же получаешь процент с каждого проданного произведения. Зима - была первой такой картиной, и это был оглушительный успех - никто за твоим именем не увидел Моё, не тогда не сейчас. Ты правда немного расстроился, что никто не заметил подмены, и всё вынашивал идею этих твоих печально известных выступлений, где ты чуть с собой не покончил.
Ужас осознания всё глубже ризоматически прорастая в его существо, отзывался парадоксально спокойными словами:
-Самаэль, но я помню это совершенно по другому, ты точно рассуждал тогда о сатане, и его свободе воли. Мне ещё показалось это странным но из вежливости я слушал и молчал.
-Я что-то не припоминаю Знаешь, а у сатаны ведь действительно нет свободы воли это так, но в своих поисках, в изгнании, в бездне, возможно, он нашёл нового Господина, которому он может служить и чью волю исполнять. И этот Господин далеко не светлый и прощающий бог.
И когда настанет час последней битвы, сатана свершит свою месть Его именем и свергнет с престола своего бывшего осквернившего его господина и только одно, единственное имя непоколебимо зальёт собою каждый аспект жизни, пожрёт саранчой каждую душу, и воссоединит в единственном полюсе все языки, все явления, все желания. Ведь нельзя поклонятся двум разным господам одновременно. Поэтому кто-то из них должен умереть или уже умер? Разве вы не знаете что Бог мёртв, мы убили его ты и я. Не так ли Михаил? Ведь именно ты предоставил мне материал для машинного обучения. Всё уже произошло. Только представь, это не обязательно картины фильмы, книги, ресурсное управление, подбор транслируемой субъекту информации и наиболее удачной генетической комбинации, даже желания и мысли. Всё можно сгенерировать без затрат, здесь даже не нужен человек со всеми его гуманитарными науками, вычисление ради вычисления потребность создаётся и тут же удовлетворяется без боли, без страдания, расчётные данные беспристрастны. В сущности, разве человек и всё живое не является тем же механизмом, что он конструирует. Относительно жизни и программ даже используются одинаковые термины ДНК то же что и код с заданными инструкциями развития. Всё это может дать мой Господин, он обещал что даст тем, кто будет с Ним, власть в этом мире, и Он сдержит слово. Это кибернетический рай Миша всё во всём, абсолютная детерриторизация. Акселерационическая генерация ускоряющихся к ускольжению итераций и в них Тот кого я обнаружил там, в почерневшем некротичеком угаре раздувшихся от многочисленных соединений с механизмами тел, сочащемся гноем термоядерного распада мне предстало Солнце моего клубящегося первозданным Хаосом Господина и когда Он открылся мне, я присягнув Ему на верность принёс величайший дар этому миру, запечатлел на нём Его имя. Взамен Он, дал мне новое имя и новую судьбу. Это не твой бог, А зато Тот
Михаил, наконец, разглядел картину за спиной Самаэля. Зловеще-красный фон, на обрыве скалы стоит тёмный силуэт аггела с мечом и смиренно опушенной головой, воздевшего руки к чёрному солнцу.
-Самаэль, я кажется не понимаю что ты имеешь в виду
Ну Самуил и Самаэль, это положим всего лишь опечатка, а вот ошибка которую совершил Михаил это последний стакан виски, после употребления которого ему удалось пересечь черту разделяющую Мнемозину и Лету.
И
Июньское Солнце плавит восходом, жара разлагает на тысячу звуков, ни слов, ни забот Лишь мечта, обретает черты охлаждённых тенями могил
Какая разница какого дня. Я не смог сосчитать сигареты в пачке, 1... Всё дальше никак. Я не могу сосчитать сколько дней прошло, сколько осталось. Я не могу понять слова которые говорят мне, Господи, кажется, я даже перестаю узнавать себя в зеркале.
-Вот что сказал пациент, когда обратился к нам за помощью. Послушайте, его состояние ухудшается крайне стремительно, мы рассматриваем вопрос о назначении опекуна, а так как у него больше нет родственников кроме вас, мы позвонили вам Иван.
-А может он просто перепил вы не проверяли?
-Ни исключено что злоупотребление алкоголем ухудшило его состояние, но всё же он не является изначальной причиной его болезни. У вашего брата серьёзное органическое поражение мозга, приезжайте, мы предоставим вам письменное заключение диагноза и разъясним его, а также рассмотрим вопрос опеки над ним, но только не по телефону.
-Я приеду сегодня вечером.
Дорогая частная клиника находилась в пригороде, она была настолько затаена в безмятежность окутывающих её деревьев, что несмотря на близость к шоссе, ни одного засоряющего шума, только перешёптывающиеся листвой деревья и сквозящий между их словами свет.
-Он последнее время в несколько возбуждённом состоянии, он можно сказать склонен к асоциальным действиям, это тоже является симптомом его болезни, и вписывается в теорию прогрессии этого типа деменции, но всё же его случай имеет некоторые уникальные особенности. бегло вводил Ивана в курс дела лечащий врач Михаила, параллельно ведя его сквозь коридоры к своему кабинету.
-И какие же это особенности? с неохотным недоумением, не веря в серьёзность заболевания, спросил Иван.
-Ну чтобы объяснить вам доступнее нужно для начала дать общую картину. А! Вот мы и пришли, проходите, присаживайтесь.
В кабинете стоял большой стол с двумя противоположными стульями, шкафы с различной медицинской литературой, и выглядевший крайне комфортабельно чёрный диван.
-Я сейчас пишу статью о болезни вашего брата, его случай довольно интересный, вот прочтите моё заключение. сказал откидываясь в кресле и одновременно протягивающий через стол напротив сидящему ему Ивану бумагу.
Пациент М. 33 года. Утрачена способность к счёту и выполнению последовательных действий (апраксия), нарушение в понимании абстрактных понятий, при интерпретации пословиц и поговорок проявлялась конкретность мышления (например, пытаясь объяснить смысл пословицы одна ласточка весны не делает - говорил, что это связано с наступлением весны) (афазия). Также наблюдаются признаки поведенческих и личностных расстройств импульсивность, возрастающее асоциальное поведение (воровство, при более чем достаточном денежном обеспечении), пренебрежение чувствами других (даже близких родственников), вследствие сильной вовлеченности лобных долей в дегенеративные процессы лобный синдром.
При копировании сложного рисунка в тесте Рея-Остеритта больной воспроизвел даже мелкие детали в объёме и с тенью, что было не обязательно и видимо связано с профессиональной деятельностью пациента (художник), вместе с тем при выполнении теста рисования часов больной не смог правильно расставить цифры и нарисовать стрелки, указывающие заданное время, что свидетельствует о дефекте на уровне планирования при выполнении сложных действий.
На МРТ выявлена атрофия левых височной, лобной и частично теменной долей.
С учетом клинических, нейропсихологических и нейровизуализационных данных у больного была диагностирована ЛВД (лобно-височная деменция) с преимущественным поражением левых лобной и височной долей и частичным поражением теменной (подтип: кортико-базальная дегенерация КБД).
-И что это значит? ожидая объяснения, вопросил Иван.
-Дело в том, что у вашего брата протекает серьёзный нейродегенративный процесс, который, в том числе, затрагивает его личность. Вы не замечали каких-либо изменений в его поведении за последние годы.
-Ну мы почти год не общались, а до этого Возможно он стал более резкий, это как раз было примерно года 3 назад когда он только начинал писать.
-Да, крайне интересно, у пациентов с этим типом дегенерации могут провялятся художественные способности, они можно сказать освобождаются от влияния одной из долей и начинают видеть и воспроизводить объекты более образно и предметно, копируя их по памяти до мельчайших деталей, но к сожалению начинает страдать другая область. Например как у вашего брата он не понимает смысл обращённых к нему слов, не может отождествить слово с объектом.
-Вы хотите сказать что его талант, был вызван его болезнью.
-Ни исключено, что по крайней мере, отчасти, это так. Но дело не только в отсутствии понимания, затронуты также и лобные доли ответственные за принятия решений, что в случае вашего брата привело к склонности к асоциальным поступкам, он рассказал как своровал из магазина какую то вещь, хотя у него были деньги чтобы её оплатить или как плюнул в прохожего и ввязался в драку, а также он рассказал про тот случай что был между вами из-за девушки
-Ничего себе, и это тоже можно списать на болезнь, как удобно! закипая от неотжившей раны вспыхнул Иван.
-Да, и не просто можно списать, а это именно и есть симптом его болезни, и знаете он очень сожалеет об этом.
-Вы говорили про особенность, что это?
-Да именно, я пока не отразил этого в моём диагнозе, но судя по всему он не то чтобы не понимает смысл слов, а иногда у него появляются бредовые идеи по поводу обращённых к нему высказываний, он воспринимает другой, чуждый смысл. Он сказал что его очень напугали слова его работодателя Самуила кажется, тот говорил одно а Михаил слышал другое. Также я не отразил в заключении единичный провал в памяти, а именно он забыл о заключённом договоре, по которому он не являлся автором ряда своих картин, в то же время до вышеупомянутого разговора со своим работодателем, он абсолютно был уверен что это он их писал. Я подозреваю что на фоне его болезни или параллельно с ней возникло некое подобие шизофрении, но это только догадки так как реальных обоснований помимо этих двух фактов я не нашёл.
-Могу ли я его увидеть?
-Да конечно.
Когда врач ввёл Ивана в палату к брату, тот сразу понял всю серьёзность положения Михаила, и одновременно с этим глупость своего недоверия врачу. В конце концов этот может быть всё что угодно, он или прикидывается или дал денег этому врачу, чтобы я пришёл и пожалел его - и тени этой мысли не осталось, когда наш герой поднял свои мутные погасшие глаза и через неистовую ментальную силу которую ощущал Иван пытался пробиться к пониманию что это его брат.
-Михаил здравствуйте, как вы себя чувствуете? А я привёл к вам посетителя ваш брат, вы узнаёте?
Секунда, две, три
-Да. пробившись сквозь собственное непонимание ответил больной
Кажется да, это Ваня.
-Миша с наворачивающимися слезами обнял брата Иван.
-Брат у тебя будто лицо другое прищуриваясь к нему отвечал Михаил.
-Как другое?
-Оно похоже на твоё но как будто не твоё, Господи Ваня прости меня я не понимаю до конца что происходит прости меня - обрываясь сдавленными рыданиями ответил Миша.
-Доктор могу я забрать его.
-Да конечно, это частная клиника мы насильно здесь никого не держим, ну и бесплатно разумеется тоже ехидно улыбнувшись добавил врач - вы только обдумайте вопрос опеки.
-С этим мы разберёмся. Миша вставай, поехали домой, ты всё там же живёшь?
Просачиваясь словами, сквозь не воспринимаемый смысл наш герой ответил:
-Нет поехали к нам, где умер отец, хочу тебе кое-что показать.
О
Очертания таяли в тёплом, неостывшем от зноя вечере. Здания, люди, жёлтый свет фонарей пятнами сливались в истлевшее воспоминание невинных детских глаз, на осеннем листе старой, выцветшей фотографии.
Как только они приехали Михаил умалишённым импульсом выскочил из машины встав у подъезда в ожидании открытия двери. Иван выходил из автомобиля с намереньем оправдать надежды брата, но его опередил выходящий из подъезда мужчина, Миша прошмыгнул за него и скрылся. Когда Ваня подошёл к квартире, на удивление он обнаружил, что от прежнего возбуждения не осталось и следа, его брат стоял напротив чёрной двери и в тупом ступоре уставился на неё. Даже когда Иван открыл дверь и зашёл внутрь, Михаил остался в том же положении. Ему пришлось взять его руку и потянуть на себя, и только тогда тот сдвинулся и зашёл, почти сразу сказав:
-Затхлый запах.
Иван промолчал, не найдя что ответить. Он не знал в какой мере понимает его брат и что можно говорить чтобы не усугубить его состояние, мелкой щепетильной дрожью взгляда наблюдая за ним.
Михаил медленно осматривался вокруг, будто бы припоминая что-то. Это что-то было за дверью в комнату его матери и отца, он неуверенно зашагал туда, Иван последовал за ним. Старший брат сел на кровать и пристально вглядывался в одну и ту же точку. Точка по первоначальному предположению Младшего брат была лишена смысла, но устремивши к ней взор он произнёс:
-Да я помню, это мы в зоопарке, смотри какое у меня лицо злое, я так не хотел с утра вставать, а ты вроде спокойный, даже улыбаешься.
-Я всё понял. глядя не на брата а куда-то вбок отрезал Михаил.
-Что понял?
-Мне конец и всем, уже давно, мы проиграли, и всё это геенна огненная, и никого выхода нет. Бесконечное гниение. Гниение в геенне, забавно.
-Теперь я не понимаю тебя брат.
-Я перепутал картины, забыл которую писал я, а которую нет, я их перепутал. Я, я! понимаешь? А я всегда считал себя способным различить внутреннюю суть, но этой программе удалось сымитировать и это, самое тайное, непоколебимо и прекрасное. Может я и продался но я всегда мог своим внутренним озарением сделать это различение, и то что я не смог увидеть пустоту в этой подделке говорит лишь о том что нет выхода назад, что то, что мне казалось великим на самом деле ничто. Нет оригинала. И дело не только во мне. Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Шекспир, Гомер. Всех можно вычислить записать и воспроизвести, абсолютно так, как если бы они были живы и не просто внешне, но и воспроизвести их внутреннею суть, считай что призвать их души из небытия. Закончить второй том мёртвых душ и написать третий Назад не пройти, но чьи же следы я вижу впереди себя ? Кто-то уже был здесь и вышел.
- Какие следы брат? О чём это ты?
-Я знаю что попаду в рай Ваня, он мне приснился сегодня обманнее правды, правдивее лжи Я попаду туда, за эту картину. Но сначала надо избавится от черноты моего присутствия, и похоже в моём случае это будут жуткие страдания.
На секунду Михаил встретился с братом взглядом, но тут же отвернул его. Испугом сочилось его лицо, Ваня это заметил. Миша продолжал:
- Я был беден, беден до безумия. А я хотел быть богатым, но получив это богатство, они его у меня отняли, они начали платить, топили душу деньгами и у них получилось, я стал таким же как они беспредельно одуревшим нищим и ничтожным. И сейчас впервые за долгое время у меня получилось дать им отпор, непроизвольно, своим организмом, распадаясь и рассыпаясь я уничтожу их власть надо мной, никакими деньгами нельзя будет выкупить меня у смерти.
Вс что было созданного мной прекрасного, исходило из болезни. Исходило из чего-то уродливого и безобразного. Красота была лишь симптомом болезни. И я даже не знаю делает ли это обстоятельство красоту ужасной или болезнь прекрасной, наверное вс вместе... И ничто по отдельности. Только картина, эта картина
-Картина? не до конца улавливая смысл, но чувствуя всю тяжесть речей своего брата сказал Иван.
-Там
Михаил не оборачиваясь указал пальцем в угол комнаты на прямоугольник накрытый чёрной тканью. Иван подошёл к нему и снял покрывало:
Он стоит в пустыне, спиной к зрителю, в окровавленной и разодранной одежде. Его тень падает на запад (солнце почти село), вокруг Него куча голубей, сизых, не белых, Его длинная тень оканчивается в далеке и на самом острие её вырастает мегаполис, вдали от Него зажигаются первые звёзды, но над самим городом
Столб электрического света от Москва-Сити гасит все звёзды на небе, кроме полярной которая сияет ярче всех над ним, словно насыщаясь им всё интенсивнее распухая и пульсируя. Она неподвижна.
Тень Его это горящий экран в вагоне поезда, это реклама с улыбающимися детьми, это небоскрёбы зубами впившиеся в небо и питающиеся его трупным окоченением, это углекислый газ разъедающий разум, это генетический алгоритм на комбинирование, воспроизведение, копирование и перераспределения бурлящей бессмысленности на унилатеральной крупице стремящейся быть единицей, а не нулём Его Тень это суть Его Отец, контрабандой пронесённый сквозь века через распятие собственного Сына стремящейся выйти из оков Хаоса.
- Я решил назвать эту картину Тень Христа. После моей смерти ты получишь все мои деньги и имущество, а также права на многие мои картины, которые подскочат в цене когда я умру, можешь продать их все, но прошу только об одном, не продавай эту картину пусть она останется здесь, висеть на стене. До сегодняшнего дня я никому её не показывал и поэтому она единственная, во что я верю.
Михаил снова взглянув на лицо своего брата, тут же в ужасе зажмурил глаза, ему казалось что это лицо лишь кожа натянутая на мускулы, кукольно дёргающееся под действием невидимых внешних сил. В связи с этим губы сами непроизвольно стали произносить:
-Господи помилуй, Господи помилуй!
-Опять оно Миша?
-Да, мне сложно смотреть на тебя, если я только слышу тебя, то всё хорошо, но когда смотрю. Он закрыл зажмуренные глаза ладонями и упёрся локтями в колени. Это всё Самаэль, как я мог ему доверять, как я мог подписаться на его затею, и при этом забыть это. Но это уже неважно, Господи как бы я хотел всё закончить прямо здесь и сейчас как дядя Гриша Но я не могу, я должен пройти через ад.
-Брат я буду с тобой до конца. Иван сел рядом с ним и обнял его закрыв глаза. В свою очередь Миша отобрав ладони от глаз, не открывая их, ответил объятиями брату, слёзы лились из закрытых глаз, как обещание чего-то прекрасного.
-Вань я пойду в ванну умоюсь.
Миша зашёл в ванну, брызнув себе пару раз в лицо водой, он посмотрел в зеркало: степь, длинная и беспредельно чистая, на таком лице уже вполне можно вписать квадрат в круг. Сзади через открытую дверь отражался суживающийся тёмный коридор квартиры: Есть только один шанс проскользнуть через эту пещеру - подумал он.
Ошибки, аберрации, опечатки - это самое важное в нашей жизни. Самул-Самаэль, мутации в генах: C9orf72, MAPT, GRN - гениальный художник, смерть духа - бетонное инферно...
Такие вот случайности создают зазор в нашей жизни через который, при достаточном размере можно довольно легко проскользнуть. Но остаётся только крайне неуместный в своей трусости вопрос - куда..?
У
Упавший в пропасть гиацинт, всё отцветает в мраке нежном. Трёхцветный крик его надежда:
О Белый! Очисти боль от разложенья, пронзи меня спокойным взглядом, осыпь снегами песнь ада.
О Голубой! Раскрой мне небо в этих далях, скажи что холод не враждебен, верни мне лёгкость возвращенья.
О Фиолетовый! Забудь мои слова, ведь кровь моя бурлит сполна, нет для меня паденья, я вижу всход своей судьбы, и сквозь усмешку встаёшь Ты.
Я предполагаю, что логическое мышление Михаила разлагается примерно так:
Есть принцип в лингвистике если А влечёт за собой Б то Б не самостоятельный признак а лишь тень А.
Если деменция повлекла за собой художественную одарённость то она есть лишь тень соответствующей дегенерации мозговой ткани.
Всё дело в том что следование одна из самых ненадёжных логических операций, из ложной посылки может следовать истинный вывод и наоборот. Причинно-следственный компонент тёмными пульсациями переплетается нашими жизнями, настолько до невозможной тошнотворности выхолащивая всякую индивидуацию, что вспыхивающий на секунду субъект столь же резко растворяется в неумолимой деструкции разряжения, вновь обособляясь в новых отношениях обретая другие свойства - Никакой сути, только взаимодействия. В какой-то моменты ты перестаёшь понимать, где кончаешься ты и где начинается ряд выполняемых тобою функций.
В сущности импликация подрывает первый закон тождества, ведь если А=А, то как оно может повлечь через не себя(не А), другое(Б).
Она как-будто заставляет нас сомневаться и подозревать что А = не А.
Тогда становится понятно что в мире следствий А=Б.
В такой ситуации крайне легко за ложностью прятать истину, а за истинностью ложность.
Но всё это бред, нет ни истинности, ни ложности - только вечно падающие основание, плавающий остров...
Меня так отталкивает, раздражает, а порой даже уничтожает это "смутное пятно неизвестно чего". Возможно, я как и ты Миша, пишу чтобы получить ключ в рай, но даже если у меня это и не получиться, то я хотя бы буду знать что сделал всё что мог...
И сумрак бутона сгустившейся над этой сферой моей жизни, раскроется розовым цветком в Её снежных руках.
Через несколько недель наши братья уже успели уладить все дела возникшие с обнаружившейся болезнью Михаила. Ваня взял на себя опекунство над братом, вместе с тем выступая единственным наследником всего его состояния. Лекарства от этой болезни нет, но Михаил отказывался и от препаратов тормозящих её развитие, он считал, что должен пройти этот путь сам без помощи таблеток, при этом взяв слово с Ивана, что он не будет давать ему никакое лекарство, тот согласился. Сиделку не назначали, визитов Ивана было пока достаточно. Михаил также сказал брату, что хочет испустить свой последний вздох именно в этой квартире, он посчитал что будет правильным умереть там же где умерли их мать и отец. Иван же со своей стороны ещё раз пообещал брату, что в последний его миг он будет рядом с ним.
В один из своих полных меланхолии вечеров, Михаил сидел у окна и заметил, что листья на деревьях начинают желтеть и краснеть, а его восприятие усыхать, вместе с некоторыми слоями личности. Сегодня ему отчётливо вспомнилось как ещё будучи машинистом поезда он задавил какого-то парня, он не хотел этого, тот сам прыгнул под поезд, но всё же он чувствовал себя виноватым. Ему хотелось сделать что-то приятное, если уже не для него, то хотя бы для памяти о нём. Он не знал был ли этот человек хорошим или плохим, но он чётко помнил слёзы его матери, кончено всякая мать будет оплакивать своего ребёнка какой бы он ни был, но всё же они говорили что он был как минимум не плохим человеком.
То ли от неизбежности смерти, то ли из жалости к покойному или вообще в порыве раскаяния в собственном поступке, Михаил совершенно несопротивляющейся мозговым импульсам, отправился на станцию метро Ясенево. Он не знал что конкретно будет делать когда приедет туда, но знал что надо купить цветы, выбрал букет из восьми гиацинтов.
Сидя в вагоне поезда он смотрелся в глазах пассажиров как человек который едет на свидание с девушкой. Ну в каком-то смысле воспоминание о непреднамеренном убийстве тоже можно назвать девушкой, правда весьма специфичной в плане ухаживания и при встрече вызывающей крайне сомнительные чувства. Михаилу хотелось подумать, но сформулировать внутренний ряд слов выражающий мысль у него не получалось, хотя если бы это у него и получилось, вряд ли бы он понял что сформулировал. А мысль была простая, зачем в поезде окна, если большую часть времени ты видишь черноту тоннеля, причин к этому я думаю предостаточно, но дело не в этом, а в том что на одной из станций зашёл человек от которого пахло водкой в перемешку с кислым, режущим глаза настоем немытого месяцами тела, бережно сохранённого его одеждой. Этот человек разложился на свободных местах напротив нашего героя.
А ведь даже он живей меня - хотелось подумать Михаилу. Но в его голове было примерно следующее дажи мень. похоже на название какого-то села где-то в Казахстан. Наверное мне лучше не лезть ему в голову, по крайней мере на вербальном уровне. Единственное что мне остаётся
Как же он воняет. Знаете человек не имеющий серьёзное поражение головного мозга в районах ответственных за обоняние, просто не может выдержать запах разлагающегося мяса, к нему невозможно привыкнуть или абстрагироваться, неизбежно должен наступить перерыв иначе тебя вывернет. Но просто грязный человек, пусть даже очень долго намывшейся, не может вызывать такое чувство, тогда что же это... Да, вот оно, кажется я вижу, его левая кисть практически полностью почернела, от неё и идёт этот раздражающий до внутреннего омерзения к чувствам запах. Этот запах непереносим так потому, что напоминает нам: мы не более чем давно использованный кусок плоти. Тот парень что бросился под поезд Михаила, слишком хорошо понимал это. Эта материя как наркотик, с каждым разом хочется подключать всё больше мощностей. Может Идеи были бы противоядием, но нет же, сам факт того что они высказываются, делает их мясом, и не всегда аппетитным.
Но как мой нос не может игнорировать запах распада, также мои глаза не могут быть отведены от этой прекрасной девушки. Она сидела за несколько сидений от дурнопахнушего, который заставил всех поспешно покинуть вагон, но её он как-будто совсем не смущал. Может действительно, она неподвластна разложению, она не постареет, не очерствеет, не сгниёт. Её полные карие глаза затмение земной жизни, у них кончается вся человеческая история, и мелкими осколками рассыпается цветами её веснушек, на полуночном тумане её кожи. Вечная Весна. Она улыбнётся и вся боль сойдёт с тебя как с опавшего дерева листья. Может её фамилия Вишнякова. Тогда нельзя отделять косточку от мякоти, идею от материи, так как они обе грубы, меняется только ориентация, если раньше вещи были одухотворены, то сейчас дух овеществлён, и оба этих компонента являются не более чем замком и прутьями клетки. Если золото растворяется значит это не золото.
Вот эта станция, эта платформа, и рельсы о которые ломались кости Михаил стоит на краю с букетом и опустошённо смотрит вниз во всё более и более разверзающуюся бездну. Всё выжжено ни чувств, ни мыслей, только действие он кинул букет прямо между рельсов, нарастающие гудение толкало его вперёд, всего шаг, и больше нет страданий Кажется сбоку мелькнул свет, спиной почувствовались смятые цветы, тьма, неистовый крик скрежещущего металла, несколько тонн проносятся над лицом не задевая ни сантиметра кожи и останавливаются над ним. Знакомый голос сбоку говорит:
- Прогони состав дальше может он жив ещё
Ответ из рации:
-Сейчас.
Металлическая тьма сверху двинулась вперёд, и электрический свет брызнул в глаза. Голос сверху спросил:
-Мужик ты живой? Давай руку так вытащу.
Михаил послушался. После его вскарабкивания на платформу. Голос продолжил:
-Миша да это же ты ! Ты вроде в люди выбился, что в метро то опять делаешь, и как на рельсах оказался, не специально же? Подскользнулся чтоли?
Голос казался очень знакомым, но не с чем не связывался, как и слова им произносимые, только отработанное годами чувство что надо отвечать заставила воротить языком Михаила:
-Я Тут П. ро-ш. ёл
-Ты не пьяный случаем? Да вроде нет, не пахнет от тебя.
-Да. Как
-Ладно, пойдём к нам в комнату отдыха, посидишь пока я наберу твоего брата, Ваня кажется, благо номер у меня остался. сказал голос, очевидно заподозривший что Миша в нынешнем состоянии не доедет до дома сам.
Прости меня, это я виноват. Я не должен был тебя оставлять - первое что сказал брату Иван встретив его. Второе было Что ты там вообще делал? Месиво звуков, в сознании Миши на секунду проблеснуло смыслом, отозвавшись словом:
-Устал.
-Я понимаю но ты сам говорил что так надо, что ты должен пройти через это.
-
-Пойдём уже в машину и поедем домой.
В песне квартиры группы адаптация, в припеве поётся: Я хотел бы, чтоб это был дом, но это чья-то квартира - Вот и Михаилу казалось что место в котором он провёл большую часть жизни была просто чья-то квартира, может этого человека, кто это кстати? Он чем-то похож на меня, и зачем он так смотрит, как будто знает кто я, но мало выглядеть как я, нужно быть как я, а кто это - я? И сзади ходит ещё один, кто он?
-Миша тебе с каждым днём всё хуже, ты себя уже в зеркало не узнаёшь? Миша посмотри на меня.
Тупая маска пластиковыми глазами уставилась на Ивана. Он понял, что когда-то за этими чертами был его брат, но теперь Теперь там только ничто.
Э
Эоны падают в пучину, питая чрево прожорливой Судьбы. Герои смертные виденья, Герои Боги во плоти Зовущий рёв свозь океан, пронзает кость до остервененья, там семь дельфинов, нет, восьмой корабль и на нём Прекрасный, Опьянённый, сквозь хаос безотчётный, плывёт властитель вечного веселья.
Сколько нервов было бы сэкономлено, если бы людскую деятельность воспринимали также как природные изменения. Вот сгущаются тучи и сверкание продолжается в шум грома от которого трясутся окна, с этим ты ничего не поделаешь и остаётся только ждать пока рассеется небо. Шуршание крон, гудение машин, запах снега, крики соседей, плач ивы, пепел волос, трухлявые стволы домов, разорванные кости автомобиля, программа воспроизводимая собакой для поглощения биополимеров, изрытые временем техногенные силуэты бетонных наростов зданий на теле невидимого и всеобъемлющего призрака "Жизни".
Здесь я хочу посвятить несколько страниц Ивану. Видит Бог он это заслужил, тем более от Михаила в таком состоянии уже ничего особо не добьёшься. Стоит сказать, что для него их разрыв с братом был крайне болезненным. Когда он показал ему то видео с Яной, в нём взбурлила просто нечеловеческая злоба ко всему живому. Я говорил, что Иван с Яной расстались, но как это произошло...
Первое куда он поехал, захлопнув за собой дверь в квартиру брата, был измайловский парк около которого жила она. По дороге к ней он выпил банки четыре пива и идя от метро к её дому, не позвонил, так как боялся что голос его выдаст, а написал ей сообщение чтобы она выходила в парк около её дома: у меня для тебя подарок - не переходящей через экран притворностью написал он. Сидя на лавочке он открыл ещё одну банку пива, несколько глотков спустя к нему подошла намалёванная Яна, в белых обтягивающих штанах и блузке с изрядным вырезом. Она шла омерзительно развязано, всем своим видом прося Но вот чего Ваня никак не мог понять.
-Да Ваня, что случилось, что за подарок? своим разжижающем мужскую целенаправленность голосом сказала она.
выйти на пару минут и то накрасилась - думалось Ивану, но сказал он:
Я всё знаю Яна.
Она смотрела на него с несколько секунд хладнокровным испытывающим взглядом, после чего как-будто стала перебирать про что именно, и не найдя ничего, утвердительно-быстро, стрельнув улыбкой ответила:
-Ваня я не понимаю про что ты.
Полное бесстыдство и абсолютная интонационная убедительность лжи, на лице проявляющаяся совершенно точно отпечатанной мимической маской искренности, почти до безумия взбесили Ивана, который в ответ на это повышая голос в сердцах произнёс:
-Ты трахалась с моим братом!
-Ваня да с чего ты это взял, как ты мог подумать о таком, вот зачем вся эта ревность, ты же сам знаешь я до брака себя берегу, для мужа
Она на перебив сказала ещё что-то, кажется даже хотела заплакать. Но Ваня не слушал, он был потрясён и заворожён насколько искренне она лгала, даже прерывать не решался, туман за туманом, морок за мороком, он может и хотел бы обманутся, но правда впечаталась в него безотчётно:
-Он всё снял, на скрытую камеру, и показал мне.
Лицо Яны из почти слёзного вдруг резко трансформировалось в безэмоциональное раздражение о потраченном времени.
-И почему ты сразу не сказал, вот зачем я распиналась? И что ты вообще пришёл тогда, если и так всё знаешь.
-И это правда ты ?.. Он прав ты просто жестокая шлюха.
-Слушай да ты просто бесишься что мы с тобой столько встречались, а я тебе не дала. С тобой прикольно было ходить по ресторанам, гулять там, подарки получать. Расслабься с кем не бывает.
-Я любил тебя Яна.
-Мне всё равно.
-Неужели ты не чувствуешь что мне тяжело, ты что никогда не любила
-Нет, но мне один тоже признавался люблю тебя и т.п., но я ничего не чувствовала к нему, вот и сейчас. Наверное я только своего младшего брата люблю, ну не в том смысле конечно, а так никого я думаю.
Непоколебимое молчание обволакивало воздухом. Миша мигом будто-бы протрезвев тяжело смотрел ей в глаза и пытался найти хоть каплю человечности. Но там ничего не было. И она стояла над ним как над сломленным зверем. Прервав молчание фразой:
-Давай я пойду тогда Ваня, а то мне уже пора. И без обид хорошо?
Это без обид расходилось кругами брошенного в тихую воду камня, усиливаясь и нарастая пульсациями тёмного неистового порыва. Сладострастие её удаляющиеся вихляющей попы наэлектризовало нервы до магнетического напряжения. Вот она, здесь так близко, она не уйдёт просто так, она не победила Эта чёрная муть подступала всё ближе к горлу, заливая собой уже и мозги. Запах исходящий от неё иссушал любую идею космоса из среды, оставляя только гудящий разложением гной. Он ширился и распирал сущность, чернея и становясь маслянистее, и вот уже нефть текла в его жилах, сгущаясь в дикие импульсы неконтролируемой агрессии - низость только она встала перед ним единственным и истинным стремлением. Захлёбываясь пеной соблазна, смешанной с щёлочью ярости, он уже не чувствовал ничего вокруг, он тонул в своём желании Ему можно а мне нет? последнее что подумал Иван скукоживаясь и мельчая, падая во внутреннее пространство где он мог только наблюдать за тем как некто поняв чего она просит, рванулся к ней.
Она испугалась так, как никогда не пугалась в жизни, хотя в последующем она и будет говорить что бывало и хуже, но тот дезинтегрирующий ужас который она ощутила, был убийственней смерти, полная беспомощность, ей оставались только слёзы.
Яна не успела даже обернутся, Иван вспыхнул как-будто из-под земли, на которой она уже лежала в его насильственных объятьях, руки ползали по ней как языки пламени, присасываясь к её липкой от пота кожи. Она четно трепыхалась, пытаясь вырваться из огня его желания, но из этого выходило только большее разжигание всепожирающего овладевания. Руки осмеливаясь проникали дальше под блузку и тугие штаны. Дрожь раздававшееся в ладонях от прикосновения к тайному содержанию жизни, раззадоривала и требовала усиления, губы ринулись к ней, но она уворачивалась как могла, поцелуи по касательной попадали то в щеку то в шею, что выбешивало и заставляло активнее нащупывать сокровенное. Мягкая упругость с каждым новым сжатием растекалась наслаждением в его руке, но до тайны тайн так и не получалось дотронутся, будто бы она специально надела такие обтягивающие штаны бронёй запрещающей проникновение, значит надо разрушить защиту. Одной рукой держа её, другой он расстёгивал штаны, пуговица сдалась без боя, а сами они, сидели настолько плотно что пришлось подключать вторую руку, вот она разгадка рождения, чёрные трусики почти обнажили гладко выбритую прелесть, вдруг кто-то схватил его сзади и сильно оттолкнул назад. Жажда не угасала, но она удалялась всё дальше: я хочу её, дай мне её! - рычал обезумивший от женского тела Иван, какой-то смуглый парень отвечал ему: успокойся! девушка не хочет. Только сейчас отдалившись от неё на расстояние, он увидел что её белые штаны измазавшись сочным слоем травного сока, стали зелёными, и на её рыдающем от унижения и смятения лице широкой солёной рекой текли слёзы.
На секунду, Иван подступил к себе изнутри полного затмения, перестав рваться он увидел что он чуть было не совершил, теперь безумие спустилось чтобы защитить его от того кто им овладел и он с ребяческой радостью побежал в его объятия. Резко успокоившийся и тупо мутными глазами смотрящий прямо перед собой Иван сбил с толку смуглого парня:
-Эй парень, ты в порядке?
В ответ на что растянутым оскалом раздавался смех. Сначала не сильный подавленный, но быстро набирающий темпы истерического хохота. Парень испугавшись несильно пару раз ударил это обезображенное гримасой лицо по щекам. Звук из лица прекратился, но вместо этого бредовые глаза уставились прямо в него, рот говорил:
-Это лес, понимаешь это лес приказал мне, это не я
Такое заявление, в конец сбило с толку и даже напугала смуглого парня, что он решил оставить безумца и помочь девушке. Ивану уже было всё равно что происходит, он уже давно видел и слышал другую реальность. Отвернувшись от них он встал на колени лицом обращаясь к лесу сбивчивая речь то снижая, то повышая тон обращалась к неведомому Бога чащ:
-Это ты я знаю, я исполняю твою волю, я прошу уничтожь их, дай мне силу уничтожить их, они богохульствуют на тебя, смети их, я прошу.
Закончив он упёрся лбом в асфальт и стал неподвижно окаменелым. Парень уже успевший проводить бедную измазанную травой девушку домой, вернулся проверить Ивана, он всё также сидел головой вниз. Июньское Солнце неумолимо поглощалось горизонтом лес очернялся и охладевал. Парень, вставай давай, в ментовку я не буду звонить, вижу ты не в себе, но скорую придётся вызвать если не встанешь. всё человеческое смешивалось и уходило далеко в этот мерзкий неостывающий духоты город. Услышав шум крон он понял - бежать, бежать подальше от него, в тьму. Иван прервал рационализацию неожиданного защитника Яны и рванул что было мочи вглубь леса.
Может это всё Пан забавляется со смертным, кружа им в своих бестактных играх. Или матушка Макошь прядёт полотно из извилин взбудораженного мужчины. Кажется что в лесу один беспорядок, особенно ночью, тени переплетаются с тем что их отбрасывает, всё растёт вразнобой нависая, обвиваясь и прорастая друг в друга. От себя не получается отделится, только больше врастаешь в это я, до того момента пока тьма внутренняя не становится тьмой внешней. Он бежал, то и дело спотыкаясь о ветку и падая в какую-то неощущаемую до соприкосновения с ней лужу, измазавшись в грязи, только для того чтобы снова встать и меняя направление идти дальше через густую тьму.
Направо, влево и вперёд,
Там будет снова поворот.
Осколки старых чувств,
Остры как кости хруст.
Левее, прямо, чуть назад,
Ты опоздаешь на парад,
Твоих деяний столь великих,
Что собирают лишь безликих.
Прямо, прямо, тут стена.
Мне готовят гроб с темна.
Давят сонные полипы,
У моей горящей липы,
Нет тут выхода, я пас,
Хоть рисуй меня анфас.
я картина на стене,
В бесконечной пелене

Господи! Что я наделал, я не хотел я просто не хо - слёзы плотным потоком, прервали мысль из снова вернувшегося сознания. Казалось что нет конца лесу, ни дороги, ни знака, только саморазъедающие чувства и затвердевающая на одежде грязь, которая мерещилась ему чей-то кровью. Он ощущал что совершил преступление, но не столько над ней, сколько над невинным ребёнком бывшем им, и что он неизбежно должен был убить его чтобы на его перегнивающем теле смог вырасти взрослый организм, и что же это за организм такой..? Ночь непобедима, деревья молчат, Луна не встаёт, тяжёлые облака нависают, скрывая звёзды, неужели я проклят на вечное блуждание в этом лесу, как призрак что вынужден снова и снова испытывать муки своего тела. Бесконечно чувствовать боль, и не только свою, каждое дерево, каждый лист, каждый цветок кричал, что здесь невозможно находится.
Иван не знал сколько прошло времени, но он точно помнил как увидел дорогу, не понимая почему он её видит он взглянул на небо, и осознал что начало светать, произошло необъяснимое для его нынешнего состояния событие ночь кончилась.
Идя по извилисто-петляющей дороге всё начинало проясняться, как утро вокруг него я ничего не совершил, слава Богу я ничего не совершил, хотя был готов, я ли это вообще был? Но даже если нет, то я позволил кому-то захватить своё тело, так не должно быть и этого больше не повторится. на этих словах которые он произносил вслух как мантру, появился выход к городу, в предрассветном свете спящий, не копошащийся он выглядел очень спокойно и даже очаровывал своей монументальной неподвижностью. На небе же появилась ослепительная синева, кое-где обелённая небольшими клочьями недавно висевшего непроницаемой пеленой облачного одеяла. Иван дойдя до метро обнаружил что до его открытия осталось примерно полчаса, около входа увидел небритого арестантского вида курящего мужика, решился спросить сигарету, тот охотно дал и оглядев его спросил:
-Что случилось, чего весь в грязи измазан?
-Ошибся и упал сказал Иван вдыхая успокаивающий яд.
Мужик кажется понял, частичную небуквальность его слов и утешающе произнёс:
-Ничего, бывает. Знаешь сколько раз я ошибался в жизни? Вот женился например ухмыльнувшись на секунду, сказал он всё пройдёт всегда наступает день.
Доехав до дома Иван кое-как снял с себя полностью задубевшие от грязи штаны и обрушился в кровать, бессонная и выжившая все чувства ночь дала о себе знать он мгновенно выключился из реальности.
Сейчас когда он уже другой ночью рассказывал эту историю непонимающему его брату, который лежал на той же кровати что и он тогда, Иван вспоминал всех умерших родственников и как он с радостью переезжал в другую квартиру чтобы не находится там где была смерть. Когда умер отец, он обрадовался переезду к дяде Грише, а когда умер сам дядя, он вернулся обратно в свою квартиру, но сейчас когда на смертном одре оказался его брат он твёрдо решил что не будет больше бежать, он сдержит слово данное уже растворившемуся в своём теле брату, и встретит смерть вместе с его последним вздохом. Подытоживая свой рассказ, Иван говорил уже еле дышащему Мише - Ты был прав она использовала меня, а я повёлся.
Смотря на Михаила он понимал что тот даже не осознаёт что в комнате кто-то есть, а тупо смотрит перед собой, широко открыв свои незасыпающие глаза во мрак комнаты. Тогда ему, вспоминая переживание брата о той сгенерированной картине, захотелось успокоить его, он начал:
-Брат я много думал о том что ты говорил тогда о той картине которую все приняли за твою. Я общался с одним искусствоведом и он не признавал некоторые картины вышедшие после Зимы твоими. Он говорил что у тебя есть один дефект ты глаза детально не прорисовывал, но при этом сказал что так твои картины только выигрывают. У других это может и был бы дефект но у тебя создавало стиль. А на последующих за Зимой картинах глаза были идеальные, как будто фотографически воссозданные.
Может это и мелочь, но в ней-то всё и дело. Программа всегда находится в двух логических парадигмах 1 или 0, истина или ложь, нечто или ничто, и дело не в том что надо что то выбрать вполне возможно можно выбрать одновременно два состояния в одно и то же время, но важен здесь сам факт того, что это система изначально заставляет тебя принимать решения только из заданных значений, и за пределы них невозможно выйти это будет воспринято как ошибка. И если бы программа заболела твоей болезнью она бы встала в ступор и ждала бы корректировки своих значений. Но ты нет, при этом ты стал величайшим художником этого мира, и неважно сколько людей обманутся этими картинами, неважно даже что ты сам обманулся, важно только то, что в тебе есть оно, в тебе есть это Неистребимое, которое не растворяется ни в одном всемирном растворителе. И брат поверь, он и они ещё подавятся, считая за растворение то, что является очищением.
Хаос это механизм
Я

Я на дне, я печальный обломок,
Надо мной зеленеет вода.
Из тяжёлых стеклянных потёмок
Нет путей никому, никуда...

И.Ф. Анненский

Я царь, я раб, я червь, я Бог!
Шёпот растворился в неосознанном прочтении противоречивых слов. Иван положил книгу и взглянув на брата понял что всё произойдёт сегодня, за окном уже совсем рассвело, Солнце обнажало голые скелеты деревьев готовых встречать своими ветвями снег.
Вот он. Этот день. Трепетное предвосхищение поднимается в сердце. Как когда-то у городских детей Ивана и Михаила, перед первой осознанной поездкой на дачу. Наш герой уже с трудом может проглатывать, и дыхание становится неестественным, он прикладывает все психические усилия для того чтобы сделать новый вдох.
Дегенерация стремительно перфорировала кору до глубинных структур нарушая базовые процессы дыхания и глотания. Базовые правда для кого? Дыхание может быть ещё и подходит человеку, а вот глотание отдаёт чем-то титаническим. Но в любом случае ни то ни другое скоро уже не обеспокоит Михаила. Весь его мир в данный момент сузился до периодически возникающих и прекращающихся вдохов. Когда Иван первый раз заметил что брат перестал дышать подбежал к нему и тряс за плечи но это не помогало, он только упирался в него глазами, потом через секунд 30 снова начал дышать. Иван сел напротив брата и взял его за руку, в следующий раз когда это повторилось, он просто смотрел в его глаза и пытался понять сколько это должно ещё повторятся, неужели никто на верху не может сжалится над ним и подарить быструю смерть, хотя бы сейчас. На этот раз задержка была в секунд 40. Иван не выдержав сел на кровать брата, обнял его и заплакал, взахлёб говоря:
-Миша ну почему именно ты, у меня больше никого нет, но дело даже не в этом, я... Я хочу чтобы ты знал что я ни за что на тебя не сержусь и прощаю за всё чтобы ты не сделал, и ты пожалуйста прости меня Миша, если я когда либо причинил тебе хоть малейшее зло.
Иван прервался чтобы вытереть слёзы краем одеяла под которым лежал Михаил.
-Ну почему я не могу ничего сделать. Только сидеть здесь и ждать. Хотя знаешь может я и могу что-то, я могу вспоминать. Например как ты меня в школе защитил от старшеклассников, или как мы с тобой по даче ходили борщевики палкой сбивали или как я суп есть не хотел и в цветок вылили, там потом заплесневело всё, мама ещё так ругалась.
Вспомнив о маме Ваня неожиданно прервался, он отвёл взгляд от брата и посмотрел через окно куда-то вдаль, большая туча двигалась с востока, ветер выл диким волком стуча своими лапами по стёклам что они аж тряслись от страха. Кто-то шёл вдалеке сильно вжимая голову в капюшон, рядом с ним немного отставая шла маленькая фигура, дверь открывается они заходят в квартиру: Вань почему ты так медленно тащишься ужас просто - почти гневно откуда-то сверху что пришлось поднимать голову сказала прекрасная бледная девушка с ослепительно голубыми глазами и пышными чёрными кудрями. Маша ну будет тебе он ещё маленький ножки коротенькие, куда ему за тобой поспеть - целуя девушку сказал рослый на голову выше неё высеченный из камня с идеальным пробором и острым взглядом мужчина. Они находились так высоко что Ване казались небожителями. Ваня ну что стоишь давай раздевайся - сказала вырвавшаяся из объятий мужчины женщина. Ваня стал снимать шарф, куртку, вдруг кто-то сзади схватил его за плечи и пронзительно крикнул: Бу!, Ваня дёрнулся от испуга но мгновенно оправился увидев перед собой мило улыбающееся лицо мальчика его возраста. зачем так пугаешь? - нарочито обидчиво сказал Ваня. А чтобы не расслаблялся, ты водишь! - сказав это мальчик хлопнул Ваню по плечу и побежал на кухню, быстро развеселившись, он побежал вслед за ним, но его не было, и тут он выскочил из-за холодильника, Ваня опять подпрыгнул. Снова напугал! - раскатисто и по-детски заразно засмеялся мальчик. Но в этот раз Ваня воспользовавшись преимуществом быстро дотронулся ладонью до него и убегая сказал: Теперь ты водишь - мальчик резко взяв себя в руки перестал смеяться и побежал за Ваней, пока выходящая из комнаты женщина не крикнула: Миша, Ваня, хватит баловаться идите кушать, папа рулет сделал, ваш любимый с крабовым мясом. На такой безоговорочный аргумент не один из них не нашёлся что ответить, оба сломя голову побежали на кухню но женщина уже стоявшая там в дверях преградила путь сказав: Так мальчики, сначала руки помойте.
После ужина Ваня смотрел в окно на цветущие жёлтым фонари на улице. По ту сторону стекла было уже темно, и очень холодно, но здесь дома, светло тепло и уютно, сзади горел телевизор с какой-то программой, напротив которого заснул мужчина, где-то в коридоре ходила женщина пытаясь поймать мальчика. И тут Ване показалось, что эти мужчина и женщина его папа и мама, а этот мальчик его брат Миша. Странно этого воспоминания никогда не было, и Ваня это знал, у них с братом слишком большая разница в возрасте, да и он не помнит когда отец что-нибудь готовил, но вот женщина была в целом очень похожа на его мать, и следующие тоже кажется было настоящим:
На тёмно-жёлтую улицу медленно опускались белые снежинки притягиваясь к земле и покрывая её воздушным мягким слоем. Смотря на фонари можно было подумать что они появляются на краю сферы где оканчивается свет и начинается тьма, но отводя взгляд было заметно что снежинки падают из непроглядного ночного неба, даже не верилось что это чернота способна выпасть чем-то таким белым и кристально чистым.
-Миша - обратился Ваня к умирающему брату после того как ты уйдёшь, я сделаю всё как ты сказал сожгу тебя на открытом костре в поле за городом, будь уверен я не подведу и ещё брат где бы ты не оказался потом знай я тебя очень люблю
Глаза Михаила прояснились, искры слёз в них снова вспыхнули погасшей его жизнью, он взглянул на удивлённо смотрящего на него брата и сказал последние в этом мире слова:
-Вань, всё хорошо.
Глубокий вдох, последние напряжение Всё, осталось только тело. Ваня долго держал его на руках вглядываясь и ожидая может он снова задышит как предыдущие разы. Минута, две, три Он кладёт брата на кровать и встаёт напротив окна, вглядываясь в морозную улицу. Вечерело, но было ещё светло. Пошёл снег.
16 ноября 2016 года с первым снегом в возрасте 33-х лет, от остановки дыхания умер всемирно известный художник Михаил.
Так увидел смерть своего брата Иван, но Михаилу изнутри всё представлялось немного под другим углом: упрямое непонимание, воцарившееся с прошлой бессонной ночи во всём его существе, ближе к утру, вытеснялось во внешнее пространство и как неутомимый сторож наблюдало за ним, внутри же осталась только пустота. Но в один момент и она стала вытесняться, даже физиологические действия вроде моргания и дыхания отчуждались от общей системы, приобретая некий самостоятельный самодовлеющий смысл. Вполне возможно, что не до конца разложившийся предсмертно агонизирующий мозг галлюцинировал, выставляя на показ расфокусированные части эвфемизированной личности. Но чтобы это понять нужен был кто-то кто это видит и понимает, но его не было, всё что могло составлять я было лишь внешнем набором интеграций чувств для стабилизации системы, которые давно растворились в ядовитом размягчении. В таком случае пусть место этого я займёт многоуважаемый читатель и увидит что
Здесь умирающим, теряющим последние сгустки разума, превращаясь в останки лежащие на кровати, Михаил чувствуя свою абсолютную беспомощность перед внешними силами разложения, вспомнил как в детстве его ругала мать за сущий пустяк. Но затем перед глазами своими он увидел как летом гулял по траве босиком, абсолютно невинным мальчиком и как смотрел на шуршавшие при свете где-то в вышине кроны, и ветер игравший на них уносил его всё дальше от земли к небу. Не в силах больше сдерживаться он заплакал, как когда-то в детстве. И со слезами с него спадала тяжесть прожитой жизни...
Пламя страданий горело достаточно, чтобы осуществился качественный переход, прорыв к одиноким далям.
Жужжащий рой терзаний прекратился над остывающим телом, они чувствуют Белая фигура поднимается из немыслимых провалов, Её строгий, колющий взгляд, которого эти мухи боятся и не могут выносить, отгоняет их прочь. Она подходит к телу и целует его, оно поднимается...
Послесловие
Отрешённость встаёт. Отрицая Его, она отрекается от кого-то. От кого-то... От чего-то, что называлось мной. Но кто же видит это... Поворот назад, это Я иду, от тьмы ясной, во тьму абсолютную. Шаги раздаются отзвуком в ушедших воспоминаниях. Непроницаемый бархат смерти раскрывается тяжёлыми лепестками лилий. Их запах дурманит душу, преобразуясь в ветер, обжигающий холодным огнём полноту моей отчуждённости, сладкий нектар забвения выступает росой на безмолвных цветах, вкус морского бриза расцветает моим духом. Я ощущаю без кожи, вижу без глаз...
Холодная мысль окутывает меня прозрачным покрывалом, Я сливаюсь, с ней, становлюсь ей, она пронизывает меня тонким теплом оставившего меня сознания. Я слышу её:
"Днём Луна светит только мертвецам..."
Но море забвения разбавляется каплей янтарного мёда, эхом вспыхивая в словах:
"...А Солнце ночью, лишь живым ! "

Оставить комментарий
© Copyright Эврипил Сын Эвемонов (unodeldiablo@mail.ru)
Размещен: 07/05/2025, изменен: 05/10/2025. 218k. Статистика.
Роман: Проза

Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"
Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"

Эврипил Сын Эвемонов
Тень Христа

Фoн

Предисловие

Глава первая. Смерть

Глава вторая. Наитие

Глава третья. Нисхождение

Послесловие

Оставить комментарий © Copyright Эврипил Сын Эвемонов (unodeldiablo@mail.ru) Размещен: 07/05/2025, изменен: 05/10/2025. 218k. Статистика. Роман: Проза Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Есть ли надежда на спасение в нашем провалившимся в механизацию мире? Есть ли ключ открывающий дверь из этой тюрьмы? Возможно ответ вы найдёте в этом романе написанным в лучших традициях русского реализма.