Январь, вечер. Время - без двадцати шесть вечера. Я стою возле памятника Пушкину и жду Лену. Мы собрались в театр. Выходит, что у меня полноценное свидание около памятника Пушкину.
Когда я смотрел на молодых людей, которые ждут девушек возле памятника поэту, или на девушек, ожидающих своих парней на том же месте, я, очевидно, немножко завидовал им, что почему-то у меня никогда не было свидания возле памятника Пушкину. И вот, пожалуйста! Сбываются, можно сказать, мечты и грёзы.
Лены всё нет, в том не её вина. Нас пораньше отпустили с работы. Для моих коллег это стало радостным событием, а мне пришлось лишних полтора часа бродить возле памятника Пушкину, обозревая поэта со всех сторон и изредка бросая взгляды на киноконцертный зал Пушкинский, бывший кинотеатр Россия. Не присядешь - холодно, не почитаешь - темно. Я уже прогулялся к саду Эрмитаж, нашёл там нужный нам театр "Сфера" и вернулся обратно. Успел постоять у памятника Высоцкому, на голове которого была снежная шапка. Постоял и у Рахманинова, в такой же снежной шапке. Впрочем, и Пушкин был в снежной шапке. Шёл мягкий январский снег, блестящий в огнях уличных фонарей и реклам.
И вот что получается, свидание, даже у памятника Пушкину, становится не таким уж и романтичным в январе да на морозе. Пушкину что? Он бронзовый. А я - нет.
Уйти, посидеть в кафешке? Но ведь сначала, вроде, гулял в охотку. Рядом любимый поэт, одним своим монументальным видом заставляющий подумать о высоком, о вечном. Снежок, опять же, блестит красиво. И, как любой русский человек, если немного перефразировать поэта, то, сам не зная почему, люблю я русскую зиму.
Но вот замёрз. А уходить уже поздно. Вдруг уже сейчас Лена подойдёт. А кто её встретит, Пушкин?