Высшие цели. Грани судеб. Общий файл
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
В мире грядут перемены. Они незаметны на первый взгляд и затрагивают далеко не каждого, но от них невозможно спрятаться. Все продуманно до мелочей, все рассчитано до последней капли энергии. Каждому определено свое место. Вот только хватит ли сил пройти сквозь все это, не сломавшись? Современный мир. Оборотни, люди и управляющие энергией. Сверхсилы и супергероев не будет, будут живые "люди". Книга пишется и выкладывается.Общий файл для удобства. Не вычитан! Комментарии и оценки сюда.
|
Пролог.
Паутина сна. Ночь ткала ее бережно и осторожно, словно баюкая в родных объятьях долгожданное, любимое дитя. Тщательно, с благоговением выпряденные нити свивались в единый выведенный над миром узор. Совершенный и непостижимо притягательный.
Послушно мерцали в проворных пальчиках разноцветные, полупрозрачные, будто бы стеклянные шарики - бусины-события. Одну из прошлого... Две из будущего... Две из настоящего...
Ночь вплетала их в узор совершенно беспорядочно, не глядя доставая из расшитой серебристыми звездами бездонной бархатной коробочки. Однако по ее светлой, наполненной лукавством улыбке становилось понятно, что все это только домыслы несведущего в ее тонком, отточенном временем мастерстве.
Золотая, пурпурная, синяя, ослепительно белая... Узелок, причудливое кружево узора... Серебристая, красная... Ах!..
Рубиновая с золотистыми искрами бусина вырвалась из рук и, сверкнув на прощание глянцевым бочком, стремительно полетела вниз.
Ночь растеряно глянула ей вслед, но потом вдруг, загадочно улыбнувшись, небрежно взмахнула изящной ладонью, спуская невидимые поводья.
Радостно вздохнул, расправляя прозрачные крылья ветер, сорвался с места и, нагнав беглянку у самой земли, осторожно подхватил ее огромной ладонью и понес прочь - сквозь время и расстояние - туда, где, рассыпавшись яркими золотисто-рубиновыми искрами, она легла песком на незримую, только-только начавшую зарождаться тропу...
Глава 1.
Жара прибыла в город внезапно. В конце апреля. Легла на землю душным войлочным одеялом, вот уже два месяца кряду не пропуская ни капли прохладного воздуха. Медленно и неумолимо спалила все живое, оставляя на месте роскошных парков и изумрудно-зеленых полей неприглядную, желтовато-коричневую пустыню выжженной, отчаянно молящей хоть о капле воды, земли.
Погибли урожаи, затаились, скрываясь от изнуряющего зноя, звери и птицы. На фоне всего этого и без того не балующий прохладой каменный мешок города казался пыточной камерой.
Впрочем, так оно и было. Только палачей люди назначали здесь себе сами - в собственном лице, единожды выбрав жизнь в шумном, переполненном как муравейник, и начисто лишенном связи с природой, селении.
-Уеду... - прошептала сама себе пересохшими губами Тамара. Она уже трижды за эту ночь вставала под холодный душ, дабы хоть ненадолго прервать кажущееся нескончаемым испытание жарой. Но каждый раз душный зной наваливался с новой силой, лишая возможности уснуть и заставляя сознание мучительно тянуть секунды, делая темное время суток бесконечным. - Уеду обязательно! На Север, в Антарктиду, к черту на кулички, но уеду!..
Девушка медленно села на постели. Закрыла глаза, ненадолго спрятав лицо в ладонях и с отвращением слушая, как мерно гудит, перегоняя горячий воздух с одного места на другое, старенький вентилятор. Потом встала и пошла на кухню.
Наскоро вскипяченная в микроволновке вода горячей волной вспенила в красной с черными иероглифами чашке растворимый кофе, заполнила ее почти до краев и принялась мстительно исходить горячим паром.
Тамара скривилась и, достав из морозилки лед, бросила в чашку несколько полупрозрачных кубиков. Это лучше, чем ждать, пока кипяток остынет до желаемо-терпимой температуры - а без кофе проснуться невозможно.
Еще один кусочек льда медленно проскользил по губам, щекам, лбу... Затем безжалостно полетел в раковину. Так можно все лето в холодильнике просидеть!
Немного встрепенувшись, Тамара вернулась в спальню и, стремительно одевшись, взяла расческу и подошла к зеркалу. Отражение измученно глянуло на нее светлыми серо-зелеными глазами.
Девушка недовольно склонила голову, невольно отметив темные, появившиеся от бессонницы круги и горячечный, вызванный жарой, румянец. Наскоро собранные в низкий хвост светло-русые волосы, нисколько не улучшили картину. Но теперь Тамара хоть немного стала соответствовать своему возрасту - двадцать семь лет.
А ведь скоро уже двадцать восемь... - со вздохом подумала девушка и почему-то посмотрела на часы. Большие, деревянные, с боем, доставшиеся еще от прабабушки, они лениво покачивали маятником, мерно и завораживающе провожая секунды в вечность. Одну за одной.
Стальная стрелка в который раз щелкнула, послышался треск раскручивающейся пружины, потом закономерная тишина и... Вполне ожидаемый бой почему-то заставил Тамару вздрогнуть всем телом и покрыться испариной.
Девушка покачала головой, укоризненно глянув на старые часики, и стремительно вышла из комнаты.
- Мяу? - огромный дымчато-серый с белыми пушинками кот, зевнув так, что едва не вывихнул челюсть и вопросительно уставился на хозяйку, мрачно оглядывающую коридор в поисках второго шлепка.
- Пойдешь со мной? - Тамара, наконец, увидела пропажу под шкафом и теперь, обувшись, стояла возле двери, одной рукой сжимая кружку с кофе, а второй - поигрывая ключами.
- Мя-яу?! - кот посмотрел на нее, как на сумасшедшую. Глубокая ночь по его личному домашне-кошачьему мнению, для прогулок во всяких там темных дворах и подворотнях явно не подходила. А вот для сна - да. Чем кот и занимался, пока заполошно мечущаяся хозяйка его не разбудила.
- Я так и поняла, - краешком губ улыбнулась Тамара и щелкнула замком.
***
На улице было градуса на два ниже, чем в квартире - и это уже казалось раем. К тому же по двору гулял легкий, почти прохладный ветерок, не иначе как случайно забредший в город и, заблудившись, забившийся как испуганный зверек в каменный квадрат, образованный четырьмя кирпичными домами.
Оглядевшись, Тамара осторожно присела на железную оплетку низкого заборчика, отгораживающую от людей маленький, поросший бурьяном, успешно чередующимся с какими-то ночными цветами, палисадник.
Лавочек возле подъезда давно уже не было. Компания молодежи, изредка на них собиравшаяся, пару раз помешала кому-то там спать, после чего скамеечки ликвидировали, на всякий случай выдернув их с корнем и лишив всякой надежды на восстановление.
Мда. Тамара попробовала устроиться поудобнее, однако задачей это оказалось фактически невыполнимой.
"Зато не усну", - мрачно подумала девушка и, отхлебнув кофе, закрыла глаза, подставляя лицо прохладному ветерку.
Во дворе царила душная, навевающая дрему тишина. Все вокруг было укутано теплым, расплавляющим сознание маревом. Воздух пропитался пряным ароматом ночных цветов. И Тамара, сама того не замечая, погрузилась в таинственно-отрешенное состояние покоя и умиротворения, которого так не хватало ей в обычной жизни...
- Что, не спится? - хриплый добродушный голос пробился словно сквозь вату, поначалу показавшись девушке мистическим порождением царившей вокруг тишины. Тамара медленно заворожено повернула голову в сторону звука. Рядом с ней на кованую оградку палисадника присела немолодая, простенько одетая женщина: - Или просто одиночество любишь?
Тамара разочарованно вздохнула и досадливо тряхнула головой, нехотя расставаясь с наваждением и возвращаясь в реальность. Разговаривать ей не хотелось совершенно, тем более сейчас. Но женщина сидела и ждала, внимательно наблюдая за реакцией девушки и, Тамара, куснув губу, все же ответила:
- Без людей плохо, а с людьми еще хуже. Надоело все. До чертиков. А деться некуда...
- А муж? - женщина искоса глянула на левое запястье девушки, где, продетое сквозь золотой браслет, болталось тоненькое обручальное колечко.
- Развелась. - Тамара равнодушно пожала плечами, потянулась к украшению, но, коснувшись его, тут же убрала пальцы. Ну не могла она его выбросить! Не могла! И на палец надеть тоже не могла. Так и носила на запястье...
- Бил?
- Пил, - бесцветным голосом отозвалась Тамара и, понурившись, посмотрела себе под ноги. Недалеко от почти босых - в легких летних шлепках ступней, валялись, сверкая острыми хищными краями, осколки водочной бутылки. Девушка нагнулась и, взяв один из них в руки, посмотрела сквозь него на высветленное рассветом небо.
Не любила она случайных знакомых, попутчиков, соседей. Терпеть не могла заговаривать с кем-то в очереди, на остановке, в автобусе... Но люди почему-то совсем этого не чувствовали, наоборот, словно специально, частенько выбирали из толпы именно ее - и принимались рассказывать о себе, жаловаться, либо наоборот выворачивать ей душу.
Впрочем, Тамара этому не препятствовала, с некоторых пор относясь к этому философски - раз так происходит, значит так и должно быть. Знала, что своим незримым участием и сочувствием дарит людям капельку радости, помогает сбросить с плеч тяжкий груз... Знала, но все равно не любила.
- А я дурочкой была, восемнадцатилетней, не разглядела, - небо сквозь покрытое пылью стеклышко выглядело замызганным и неприглядным. Нежные акварельные краски, которыми оно было напитано, растворились в грязно-серых разводах и теперь едва угадывались. Тамара покачала головой и выбросила осколок подальше - смотреть на эту картинку совершенно не хотелось. - А может, и не хотела видеть. Не важно.
Тамара замолчала и сделала последний глоток давно остывшего кофе. Пускаться в воспоминания, а уж тем более рассказывать о них девушке совершенно не хотелось.
Да и рассказывать-то особенно нечего. Все до противного банально.
Влюбилась и вышла замуж. Казалось, он надежный, сильный, уверенный. Сердце не обмануло, Ваня и был таким - на десять лет ее старше, обстоятельный, добродушный, обожающий свою молодую жену. Он мечтал о большой семье и радостно, с размахом строил планы на будущее... Пока не запил.
Казалось бы, ну что здесь такого - уволили с работы! Но Ваня, видимо, просто искал повод. А потом пошло-поехало. Тамара пыталась и разговаривать с ним, и возила к врачу, и прятала деньги. Сходила с ума от безысходности, глядя, как муж прямо на глазах гаснет и превращается в сущее чудовище.
...Это потом только она узнала, что Ваня пил и раньше, и что только два года назад "завязал", а теперь просто-напросто сорвался. Только потом, когда приехала к Тамаре каяться и просить прощения за то, что об этом умолчала, его мать.
Тамара не знала, почему так происходит. Что толкает людей на столь бессмысленную и к тому же уничтожающую все вокруг смерть от алкоголя. Иногда ей казалось, что ее Ваня просто исчезает куда-то. В редкие дни трезвости, когда агрессия еще не брала верх над его разумом - добродушный и любимый муж словно возвращался, просыпаясь от долгого сна. И каждый раз в Тамаре рождалась надежда - а вдруг наладится?
Однако вскоре Ваня перестал "возвращаться" совсем. Любой разговор о лечении приводил его в бешенство, переходящее в драку. Поняв, что однажды муж ее просто-напросто убьет - Тамара подала на развод и разменяла оставшуюся ей от бабушки квартиру.
Жалела ли она себя? Нет, ни сколько. Видимо получила, что заслужила. Скорее Тамара чувствовала себя предательницей. Да, она купила Ване комнату в общежитии и частенько приезжала к его матери - помогала деньгами (неуправляемый сынок бывало забирал всю ее пенсию), но все равно осадок на душе был горький, и все время мучила мысль, все ли она сделала или все-таки можно было что-то изменить?..
- У меня сын был... - тяжело вздохнув, прервала затянувшееся молчание женщина. - Хороший такой мальчонка, умненький, симпатичный. Учился на пятерки. В школу музыкальную ходил. Отзывчивый такой, друзья его любили... А однажды прихожу с работы домой, а его нет. И рюкзака его нет. И обед, что я на плите оставила, нетронутый... Я час подождала, два... Хотела уже друзей его обзванивать, а тут крик с улицы... Страшный такой, непонятный... У меня аж сердце зашлось, а потом оборвалось все - поняла, что с ним что-то случилось... - женщина прикусила губу и невольно сжала ткань платья ладонью. Потом тихо, бесцветно выговорила: - С крыши он сорвался. Он высоты так боялся... А тут мальчишки его дворовые затравили - мол, маменькин сынок, трус. Он расстроился, убежал, целый день где-то сидел. А вечером пришел во двор, сказал всем, что он не трус и полез на чердак - доказывать. Оттуда на крышу. Она покатая у нас такая... Оступился и упал. А я... понимаешь, если бы я не ждала тогда, а сразу друзьям его позвонила или на улицу вышла - может, задержала бы его как-нибудь... или поймала бы, или... Он же с нашей крыши упал! С нашей!! А я дома сидела и не почувствовала даже ничего!..
Тамара с ужасом посмотрела на женщину. Рассветная дрема вмиг спала, словно пелена с глаз. Мир вновь вывернулся черной, изнаночной стороной, в осколки разбивая очарование утра.
- Не вините себя. Откуда же вы могли знать?.. - вырвавшиеся слова показались девушке глупыми и наивными. Наспех брошенная фраза - скорее обожгла, чем выразила сочувствие, и от этого Тамара почувствовала себя еще хуже.
- Ниоткуда. - Женщина повернулась и, не мигая, посмотрела девушке в глаза. - И не должна была знать. Но только принять я этого не смогла. И пережить - тоже...
Тамара вздрогнула, а незнакомка вдруг резко подалась вперед и хрипло выдохнула:
- Беги! Беги отсюда! Куда угодно - в другой город, в деревню, село! Ты же чувствуешь, что жизнь это не твоя - чужая! Что сама себя обманываешь! Или я не вижу, как ты маешься? Как ревешь по ночам в подушку? Кому легче от этого? Ничего ты уже не изменишь, поверь мне! И беги!
- Но откуда вы... - девушка почувствовала, как сердце заливается холодным неприятным чувством неправильности происходящего.
- Какая разница?! - незнакомка резко отвернулась, потом медленно встала и, отойдя на пару шагов, вдруг обернулась и тихо горько заговорила: - Знаешь, раньше я плакала и убивалась из-за того, что не силах была предугадать. Теперь я вижу многое, но по-прежнему не могу никому помочь - люди привыкли слушать, но слушают они только себя... Уезжай, Тамара, не ломай свою жизнь. Ты ведь и сама понимаешь, что я права. Просто боишься что-то менять. А судьба у тебя намного прекраснее, чем тебе кажется...
- Кто вы? - Тамаре по-настоящему стало страшно. Стих ветер во дворе. Стояла плотная звенящая тишина. Казалось, что город вымер, оставив жить только их двоих.
- Меня зовут Валентина. Валентина Александровна, - помолчав, женщина задумчиво склонила голову, потом криво улыбнулась: - Сейчас сюда дворничиха придет - Марина. Я ее подруга, давняя, со школы еще. Захочешь - расспросишь обо мне, заодно привет ей передашь. Да, и скажи, что я соскучилась сильно и жду ее к себе в гости. - Девушка молча, как-то странно посмотрела на незнакомку и немножко отодвинулась назад. - А слова мои, - на прощанье сказала женщина, - постарайся хотя бы услышать...
Незнакомка повернулась и стремительно пошла в сторону арки-выхода из двора. Тамара заворожено смотрела ей вслед, не в силах вымолвить не слова.
Быть может, ей показалось, но как только женская фигура скрылась из виду, стремительно налетел ветер, словно лавина начали нарастать звуки - запели птицы, послышался звон проезжающего по рельсам трамвая, где-то вдалеке замяукала кошка. Стало совсем светло, и город потихоньку ожил.
Из соседнего подъезда вышел, практически толкая перед собой упирающегося пса, мужчина. Оба синхронно, во все имеющиеся зубы, зевнули, обменялись очень мрачными взглядами и пошли выгуливать друг друга.
Из Тамариного подъезда выскочила, сверкая нездоровым фанатизмом в глазах, вечно худеющая соседка-студентка. Буркнула "доброе утро!" и стремительно поскакала на пробежку - в летний период она старалась отбегать по холодку, до восхода солнца, чем очень гордилась. Но сегодня все-таки была суббота, и радости ей это явно не прибавляло.
Вместе с так стремительно выкатившейся на улицу жизнью, ночной разговор все больше стал казаться Тамаре наваждением, стираясь, размывая свои границы. А может и вправду, все это ей привиделось? Жара, усталость, плохое настроение, мало ли...
За спиной зазвенели ключи, послышался щелчок замка, скрип двери, неспешное шуршание. Задумавшаяся было девушка, обернулась и увидела старенькую, опрятную женщину, достающую из небольшой каморки возле подъезда нехитрый инвентарь.
Тамара куснула губу и тряхнула головой. Опять накатило какое-то странное чувство неправильности и нереальности происходящего. Но любопытство взяло верх, и девушка, помедлив, все-таки встала и подошла к женщине. Немного замявшись и подбирая слова, потянулась и тронула старушку за плечо:
- Простите... Вы Марина? Дворник?..
- Не...- Обернувшаяся женщина смерила ее взглядом и лукаво усмехнулась. - Я ведьма. Сейчас, погоди, веник достану и полечу. Или, может, ты хочешь?
Тамара устало и обиженно потерла лоб, поняв, что глупость сморозила еще раньше, чем начала, собственно, рассказывать историю.
Старушка увидев ее смущение, добродушно рассмеялась:
- Не обижайся, я же не со зла! Ну да, дворничиха я, Марина. Кто бы тут кроме дворника с метлами возиться стал? Я уже лет пять этот двор убираю, всех знаю. Тебя, между прочим, каждый день вижу - ты на работу чуть ли не раньше всех выходишь, кстати, даже здороваешься иногда...
Девушка осеклась, отвела взгляд. Она фактически ни с кем из соседей не общалась и, пробегая мимо кого-то из них, машинально, на автомате здоровалась, даже не всматриваясь в лица, и тут же об этом забывала. Вспомнить дворничиху Тамаре не удалось, и она досадливо дала себе мысленное обещание быть внимательнее к людям и событиям.
- Ты чего хотела-то? - вывела девушку из раздумий старушка.
- Вам... - Тамара замолчала, не зная как правильно начать. - Вам Валентина Александровна привет просила передать, сказала, что соскучилась по вас, в гости ждет...
- Кто?!.. - переспросила женщина.
- Валентина... - Девушка почувствовала себя сумасшедшей. - Женщина такая темненькая. Я с ней разговаривала здесь недавно. Разговор такой странный был... А потом она сказала, что вы подруги, школьные... - Тамара вдруг замолчала - "школьные" подруги имели разницу в возрасте лет двадцать - той едва ли было пятьдесят, а этой уже не меньше семидесяти.
- Ох ты, господи! - старушка быстро перекрестилась. - Ты путаешь чего-то! Валечка умерла. Восемнадцать лет назад. У нее сынок сначала помер, с крыши упал, а потом и она сама себя горем извела и от приступа умерла...
Тамара стремительно побледнела:
- Но я разговаривала с ней! Валентина Александровна! - девушка снова повторила имя, где-то в глубине души надеясь, что это бред сейчас закончится и дворничиха скажет, что шутит. - И про сына она мне рассказывала, и про крышу... И про вас.
Старушка испуганно замотала головой:
- Прекрати! Умерла она - вот тебе крест! Не знаю я, кто и что тебе нарассказывал, но я сама ее хоронила! Так что иди-ка ты лучше домой!
В сознание Тамары закралась страшная догадка:
- А где она жила?.. - побледневшими губами еле слышно выдохнула она.
- Здесь жила! В этом самом подъезде! - женщина пошла в испуганно-агрессивную оборону, желая, во что бы то ни стало, отвязаться от безумной девчонки. - В сорок седьмой квартире! Продали ее потом и не раз! Зачем тебе?..
Мир перед Тамарой качнулся, замельтешив черными блестками. Потом пугающе медленно, неумолимо слился в огромную темную змею и, обвив девушку тугими, удушающими кольцами, обрушился в бездонный беспросветный колодец.
Звякнула и рассыпалась на мелкие алые черепки ударившаяся об асфальт чашка. Осыпающееся золотыми песчинками время, вспенилось зыбкой волной и накрыло рассветное небо, выпуская на волю солнце. Встрепал небо ветер.
...Странный сегодня был рассвет. Неестественный. Словно кто-то рассыпал по небосводу золотисто-рубиновую, сверкающую мельчайшими частицами, пыль...
Глава 2.
Все субботу Тамара прометалась в бреду. Упав на улице, она сильно ударилась головой, расшибла локоть, но все это и в сравнение не шло с тем, что творилась у нее на душе.
Девушка словно окунулась в ночной кошмар. Она не знала, кто привел ее домой, помнила только, как причитала и почему-то жалела ее дворничиха Марина. Вроде бы еще приезжали врачи, говорили, что у нее сильный стресс и переутомление, что нужно отдохнуть, полежать, а еще лучше на недельку другую куда-нибудь уехать.
При слове "уехать" у Тамары внутри все сжималось, переворачивалась и перед глазами снова представала та женщина, Валентина, ее безумный взгляд и странная просьба. А еще двор. Их двор, только словно бы много лет назад. Там не было еще кованых оплеток вокруг палисадников, везде стояли лавочки, и как-то по-другому шелестел ветер...
Когда Тамара выныривала из липкой паутины сна и просыпалась - ей казалась, что она находится не у себя дома, а в какой-то чужой квартире. Вот здесь, в этой комнате, жил, наверное, тот мальчик. А, может быть, здесь же жил и тот молодой человек? Ну... чьи родственники продали ей эту квартиру? И почему они ей ничего не сказали? И почему молчали обо всем этом соседи? Хотя Тамара и сама никогда не стремилась к задушевным разговорам с ними - вот и получила...
Было очень жарко, невозможно. Воздух плавился, превращая и без того наполненную безумием атмосферу в ад. Никак не хотел остывать заваренный чай. На одной ноте орал некормленый кот. Сломался вентилятор.
Тамара боялась снова уснуть - боялась окунуться снова в тот прошлый мир, зачем-то услужливо подсовываемый ей миром сновидений...
...А вечером, когда обезумившее сознание уже перестало сопротивляться, к Тамаре вдруг пришло успокоение. Резко, внезапно. Накрыло с головой ледяным колпаком безразличия, опустошило мысли, рассыпало темным, никому не нужным песком чувства. Словно и не было ничего. И больше не будет.
Тамара медленно и отрешенно встала с дивана и подошла к окошку. Ночь снова вступила в свои права. Но была на этот раз совсем другой. Нет, царила все та же немыслимая отупляющая духота, сонно и вяло гуляли по улице измученные дневным пеклом люди, не в силах зайти в кирпичные коробки квартир, и, так же как и всегда, разносился по округе грохот трамвая, грузно движущегося по рельсам, светила все та же луна... Но теперь все стало по-другому. Теперь для Тамары все это было чужим, далеким, словно она не жила в этом мире, а наблюдала за ним со стороны. И то, что она видела, казалось ей грустной и злой сказкой, высвечивающей все темные стороны жизни.
Постояв с полчаса, девушка все также безразлично отошла от окна и, медленно оглядев комнату, задержала взгляд на коте. Тот, все это время отчаянно наблюдающий за хозяйкой, поймал долгожданный взгляд и, глухо мяукнув, подбежал к ней и осторожно тронул за ногу мохнатой лапкой.
Тамара склонила голову и посмотрела на животное странным пронизывающим взглядом. Кот вздрогнул всем телом и резко отпрыгнул назад.
Девушка сделала быстрый шаг и, внезапно подхватив испуганного зверька, пошла в кухню. Кот взбил лапами воздух, отчаянно мяукнул, но вырываться не стал. Не спуская любимца с рук, Тамара налила ему воды, насыпала корма, разморозила в микроволновке кусочек вареной рыбы. Бросив зверька возле наполненных едой мисок, осторожно присела рядом с ним на пол. Поджала колени к груди и, обняв себя руками, устало прислонилась спиной к стене.
Кот благодарно мяукнул и, жадно напившись, принялся с урчанием поедать рыбу. Некоторое время девушка просто бездумно сидела, глядя на него, затем прилегла на пол и тихо, неожиданно для себя уснула.
...И не был помехой тому сну ни жесткий деревянный пол, ни обжигающе горячий воздух летней ночи, ни жалобное мяуканье кота, отчаянно не понимающего, что случилось с его хозяйкой и почему она не просыпается даже тогда, когда он трогает лапкой ее лицо и тыкается мордочкой в ладонь...
***
Выжженная, покрытая глубокими трещинами бурая дорога вела в бесконечность. По краям от нее раскидывались сочные изумрудно-зеленые луга, наполненные свежестью и прохладной негой природы. Тут и там мелькали вкрапленные в сплошную травяную тонь яркие прекрасные цветы. Откуда-то доносился свежий, ни с чем не сравнимый аромат речной воды, плескался в кудрявых облачках ветер.
Все это было так близко, так реально. Но как только Тамара делала шаг в сторону луга, как картинка начинала дрожать, идти волнами, а затем вдруг незримо быстро отодвигалась.
Девушка пробовала и бежать, и идти, и стоять на месте - но ничего не менялось. Она все равно оставалась посередине дороги, а неизменный пейзаж все также дразнящее играл с ее волосами ветром.
Тамара была босиком, в простом темно-сером платье, с распущенными волосами. Девушка была совершенно одна. Как она здесь оказалась и куда идет - она не знала. Знала только одно - назад пути нет. А поэтому нужно идти вперед, босиком, по горячей, выжженной дотла дороге.
Здесь не было времени. Как не было и усталости. Тамаре то чудилось, что она идет по этой дороге целую вечность, что старость уже пригибает к земле старое немощное тело и даже виделись собственные седые пряди, слабо и безжизненно развевающиеся на ветру. То казалось, что она совсем ребенок - маленькая золотоволосая девочка, внутри которой билась через край жизнь и радость познания.
Тамара словно колебалась на чаше весов, не зная, что ей выбрать.
Наконец, она остановила обе чаши, балансируя на хрупкой грани равновесия между ними, и спрыгнула с весов.
Обжигающая пыль дороги не смогла заглушить потоков прохлады, внезапно повеявших от лугов и обвивших тело Тамары свежей пеленой. Не сбавляя шага девушка раскинула в сторону руки, на мгновение закрыла глаза, купаясь в прохладе... Но вдруг отдернула ладони, тревожно и испуганно глядя на покрытые тающими снежинками побелевшие от мороза пальцы. Там, по краям дороги, где начинался живой весенний луг, царил мертвый холод.
Тамара растеряно потерла кончики пальцев и, зажмурившись, отчаянно мотнула головой, не понимая, как такое вообще может быть. А когда снова открыла глаза - вместо бескрайних лугов зияли два бескрайних обжигающих пространства - слева простиралась в бесконечность плавящая в дымное марево воздух горячая пустыня, справа - безбрежная снежная тонь, изредка вспыхивающая искристыми солнечными отблесками.
Тамара глубоко судорожно вздохнула и, обняв себя за плечи руками, остановилась. Дорога тут же обожгла ступни, заставляя сделать невольный шаг вперед. Мираж тем временем дрогнул и вдруг перетек один в другой, поменявшись местами. Тамара, снова оказавшаяся на чаше весов вдруг, поняла, что оба края дороги - просто отражения. Зеркальные отражения друг друга. А зеркало... Тамара зажмурилась и снова открыла глаза - вместо пустыни по краям простиралось синее море. Оно лилось сверху, так, что девушка будто бы находилась в толще прозрачной, но темной, сумеречной воды.
Тамара с ужасом пригнулась. Она всегда боялась глубины, с ее неизведанными, мистическими тайнами.
В ту же секунду по правую ее руку мелькнул полуразрушенный затопленный город, оскалился остовыми домов, смазанными линиями улиц, где когда-то, наверное, счастливо жили люди.
Девушка отшатнулась, закрыла лицо руками и тут же услышала детские крики и смех - она вдруг оказалась внутри того самого города, но тогда, когда он дышал еще жизнью.
Теперь Тамара шла через его центр, по все той же бурой и выжженной дороге, а многочисленные жители, абсолютно не замечая ее, привычно сновали по своим делам, периодически пересекая ее тропу.
Осмелившись, девушка вновь протянула руку к краю дороги и, вскрикнув, тотчас же отдернула ее - пальцы нестерпимо обожгло невидимым, но оттого не менее горячим пламенем.
Видение снова закачалось и, разбившись в мельчайшую пыль, в мгновение ока собралось снова. Но только теперь одна половина города - слева от Тамары - жила своей жизнью, со смехом, радостью, делами. А вторая - мертвой и пустой могилой зияла затопленными остовами домов. Люди, пересекая бурую дорогу, внезапно исчезали в пугающем наваждении.
- Хватит!.. - не выдержав, что есть силы закричала Тамара, закрывая голову руками. - Хватит! Что я сделала не так?!.. За что мне весь этот кошмар?!.. - она не удержалась на ногах и рухнула на четвереньки, зажмурилась, зашептала: - Я не знаю, зачем все это... Я не понимаю... Я не хочу больше. Мне страшно. Мне плохо. Почему я должна идти по этой дороге?.. Здесь везде пустота и смерть. Я боюсь! Я не хочу...
Локти и колени нестерпимо жег жар бесконечной, ведущей в никуда дороги. Вздрагивая всем телом, Тамара горько плакала, закрывая лицо обожженными ладонями.
"Нужно идти, идти... - ... уговаривал ее внутренний, сходящий с ума от боли голос. - Нужно идти, нельзя останавливаться. Иначе умрешь... Вперед, пожалуйста, вперед..."
Тамара медленно встала на колени и вскинула заплаканное лицо к небу. Была глубокая чистая ночь. Пронизанный звенящей пустотой воздух пропускал через себя свет миллионов звезд. И небо двигалось... Весь небосвод единой картиной смещался куда назад, за спину, открывая все новые и новые пласты звездного пространства - девушка словно неслась сквозь него.
Дорога вдруг перестала обжигать ноги. А может быть, Тамара просто притерпелась и перестала воспринимать жар или обожглась настолько, что потеряла чувствительность.
- Я никуда не пойду, - тихо, едва слышно прошептала звездам девушка. - Не пойду! - и, резко поднявшись, срывая голос, закричала: - Я остаюсь здесь! Слышите?! Здесь!!..
Небо вспыхнуло яркими цветными пятнами и загорелось. Все вокруг закружилось, задрожало от внезапно налетевшего ураганного ветра. Дорога превратилась в зыбучую песчаную топь, и Тамара почувствовала, как медленно и неумолимо она затягивает ее ноги, лишая возможности двинуться. Весь окружающий мир качался, стонал и даже, казалось, плакал, как ребенок.
Девушка упрямо стояла посередине. Ноги ее уже по колено были в песке, руки скрещены на груди, глаза закрыты. Платье трепал и рвал ветер, он же безжалостно стегал длинными распущенными прядями по бледным обескровленным щекам.
"Либо сейчас, либо никогда, - безнадежно думала Тамара. - Лучше сейчас. Потому что сойти с ума еще страшнее..."
А пространство тем временем плело вокруг невидимые нити, укутывая девушку в ледяной непроницаемый кокон. Смешавшиеся в единую сверкающую пыль осколки мироздания свернулись в огромную, переливающуюся вокруг Тамары сферу, а затем остановились.
Внезапно стих ветер, наступила сумасшедшая пронзительная тишина. Девушке показалось, что она ясно слышит стук своего собственного сердца. Песчаный капкан под ногами прекратил движение.
Так продолжалось несколько томительных бездонных минут, а потом иллюзорный мир начал исчезать.
Тамара не понимала, как это происходило - толи она сливалась со странной действительностью, толи та с ней. Но затопивший все вокруг свет от вспыхнувшей сферы внезапно удалил ей в грудь и, пройдя по позвоночнику, затопил все тело. Ледяной кокон распался на снежинки и каждая из них, коснувшись Тамары, принесла чистоту, покой и безграничное умиротворение. А еще силу. Светлую, первозданную, давно забытую силу и яркий солнечный свет... Словно кто-то зажег давно потухший в груди огонек.
...Тамара счастливо рассмеялась. Мир вернулся к своей обладательнице, перестав мучить странными картинками. Впервые за всю свою жизнь девушка обрела равновесие.
Глава 3.
Это был совершенно другой мир. Чем-то похожий на земной, но другой. Он был ярче, светлее, возвышеннее. В нем царила первозданная чистота и свобода. Прозрачным пьянящим воздухом невозможно было надышаться, как невозможно было отвести глаз от открывающегося перед Тамарой вида.
Она стояла где-то очень высоко, на покрытой нежной зеленой травой площадке, а внизу простиралась огромная солнечная долина, переходящая в светлую искрящуюся морскую гладь. Рассветное небо переливалось нежными прозрачными чистейшими красками, обнимая ласковое сонно щурящееся солнце. Все вокруг здесь было напоено жизнью. Каждый листочек, каждое облачко, каждая камушек. И Тамаре казалось, что еще вот-вот и у нее самой вырастут крылья, а переполняющее изнутри счастье выплеснется наружу и закружит ее в блаженном танце бытия.
Девушка счастливо раскинула руки и закрыла глаза, отдаваясь потоку легкого, царившего здесь невидимым странником прохладного ветерка.
- Неужели, наконец, соскучилась по нормальной жизни? - за ее спиной прозвучал мягкий добродушный мужской голос, на плечо легла теплая ладонь.
Тамара вздрогнула и недоуменно обернулась. На нее с улыбкой смотрел немолодой уже светловолосый и синеглазый просто одетый мужчина. Девушка удивленно склонила голову:
- О чем вы?..
- Ну... - недоговорив, мужчина вдруг внимательно присмотрелся к ней, а потом уточнил: - Ты вернулась или снова уйдешь?
- Я не понимаю... - Тамара чувствовала себя очень странно. Ей мучительно казалась, что она здесь уже была, что все вокруг знакомое и родное, но... совсем-совсем забытое. И даже стоящего перед ней мужчину она откуда-то знала, но откуда - вспомнить не могла. В памяти словно бы зависло плотное облако, не дающее разглядеть это странное, приходящее на уровне интуиции, знание.
- Зато я понял, - разочарованно вздохнув, ответил мужчина. - Пойдем, я тебя отведу. - Он махнул рукой в противоположную от спуска в долину сторону и, Тамара, проследив за его жестом, увидела, как расплескалось, плавно уходя по возвышенности вверх, золотистое, колышущееся от ветра пшеничное поле, после немного сбегая вниз и переходящее в сочную, изумрудную зелень молодого леса.
Не получив от зачарованно смотрящей вдаль девушки никакого ответа, мужчина просто развернулся и пошел в сторону поля.
Дождавшись, пока абсолютно ничего не понимающая Тамара его нагонит, ускорил шаг и, глянув на нее, проворчал:
- И чего вас на эту Землю отправляют? Семьдесят лет жизни - потом сто реабилитации! Душу в клочки рвете, потом ее восстанавливать замучаешься, выглядите как зомби, не узнаете никого. Кому это надо?..
Девушка как-то странно на него посмотрела, потом неуверенно пожала плечами. Мужчина в сердцах махнул рукой:
- Да что с тобой разговаривать, ты ж как кукла сейчас! Ни памяти, ни знания!
- Перестаньте, пожалуйста, меня оскорблять, - вполголоса попросила Тамара. Вспомнить мужчину у нее так и не получилось, но тон, с которым он к ней обращался, что-то там для себя уяснив, ей совсем не нравился.
- Говорю что есть, - отмахнулся мужчина. - Если с вами со всеми каждый раз заново знакомиться - с ума сойдешь. Вот когда "вернешься" совсем - тогда нормально и поговорим.
Тамара благоразумно смолчала, куснула губу и замедлила шаг. Нахоженная извилистая тропинка, бегущая сквозь золотистое поле, позволяла идти только друг за другом, но постепенно отдаляющиеся, а потом и вовсе затихшие позади него шаги, заставили мужчину раздраженно обернуться.
Тамара стояла чуть поодаль, нахмурившись, скрестив на груди руки и упрямо наклонив голову.
Замкнутая стала, грустная, - отстраненно глядя на нее, подумал мужчина. Не ладится у нее что-то что ли? Но хоть уровень не понизила...
- Ну и чего ты там встала? - вслух обратился он к девушке.
Тамара мрачно глянула на него, потом ответила:
- Я с вами не пойду.
- А почему до этого шла? - с усмешкой поинтересовался мужчина.
- Не знаю, - помолчав, честно ответила девушка. - Но ведете вы себя очень странно.
Незнакомец невольно улыбнулся - он уже столько раз выслушивал подобные речи в свой адрес, что мог спокойно собрать коллекцию. Это еще кто здесь себя странно ведет...
- К тому же я не знаю, кто вы и куда мы идем, - упрямо продолжила Тамара.
Улыбка незнакомца слегка покачнула ее уверенность и показалась издевательской - как будто она и вправду не понимает чего-то очень важного. Так пусть тогда объяснит! - обиженно подумала она.
- Да как я тебе объясню, - добродушно вздохнул мужчина. Он не умел читать мысли, просто уже наизусть выучил разыгрывающиеся по одному и тому же сценарию диалоги. К тому же, в девяносто девяти случаях из ста - такие разговоры начисто вылетали из памяти его подопечных, не восстанавливаясь даже после возвращения. Поэтому и разговаривать на промежуточном этапе он не любил - вроде бы хорошо знакомый тебе человек, а смотрит так, как будто в первый раз видит, да еще и нападает, а пробуешь что-то объяснить - все вылетает в трубу, будто сам с собой общался. Бессмысленно.
- Как-нибудь! Я пойму! - Мужчина снова улыбнулся, девушка вспыхнула от ярости, но продолжила: - Постараюсь понять.
- Ладно, - наконец, сдался мужчина. - Только пойдем, а то время идет, а у твоего кота вода в миске уже почти закончилась. Хочешь, чтобы он от жары умер?
- Нет, - вздрогнув, быстро ответила Тамара и стремительно пошла к мужчине, с тревожным интересом спросила: - А откуда вы про кота знаете? А я что тогда, получается, умерла?
- Если б ты умерла, ты бы на меня тогда так не смотрела, - усмехнулся незнакомец, и, повернувшись, пошел вперед.
Про кота он не знал. Но зато знал девушку и помнил, как сильно она любит этих пушистых земных зверьков, поэтому, сказав наугад - попал в точку. Коты были ее неизменными домашними любимцами в любой земной жизни, а про жару недавно с красочной ненавистью рассказал ему один из "вернувшихся" из ее страны.
- Вы обещали мне рассказать! - не выдержала Тамара и, нагнав мужчину, дернула его за рукав.
- Я помню, - не оборачиваясь, отозвался он. - Давай, пробуй вспомнить теперь ты. Я - Варлам. Твой, да и не только твой, проводник. Отвечаю, так сказать, за безопасность переправы. Если бы ты там в своем бреду с миражами застряла - мне бы пришлось лезть и тебя вытаскивать, - сказал мужчина и, помолчав, проворчал: - Надо ж было такое придумать!
- Придумать?.. - оторопела Тамара, потом возмутилась: - Все по-настоящему было! Я чуть с ума не сошла!
- По-настоящему? - усмехнулся он. - Нет, дорогая моя, это всего лишь побочный эффект этой вашей хваленой земной жизни! - с легкой издевательской ноткой в голосе, продолжил Варлам. - Чтобы сюда вернуться нужно прийти в свое изначальное состояние, то есть в равновесие, иначе вообще никуда не попадешь. А какое после вашей планеты может быть равновесие? Правильно - никакого! Вот вы и мечетесь перед вратами в своих страхах и комплексах, которые сами себе напридумывали, пока, наконец, с собой не сладите. Кто с монстрами дерется, кто с людьми, кто с возрастом, - проводник слегка обернулся, и Тамара, покраснев, вспомнила, как чудилась ей собственная старость. - А кто-то вообще воды и песка боится, - добил девушку Варлам.
- И что - все вот так, как я? - выдавила она из себя.
- Нет, есть гораздо хуже, - серьезно сказал проводник. - Все от пройденной жизни зависит. Некоторых приходится силой вытаскивать и на реабилитацию отправлять, а только потом сюда. А реабилитация, знаешь, она надолго. Искалеченная душа - это тебе не царапина на коленке...
- А зачем же мы туда... Ну, на Землю идем? - Тамара никак не могла определиться в своих ощущениях. С одной стороны все ее существо верило и будто бы знало, что все сказанное мужчиной - правда. Иначе - откуда он мог узнать про воду и миражи? Но с другой стороны ум отказывался принять это - поскольку логических объяснений происходящему не находилось. Но Варлам... Идущий впереди мужчина все больше и больше отзывался в душе девушки как очень хороший, добрый знакомый или даже друг. И Тамара все-таки решила довериться чувствам.
- А вот я как раз и спрашиваю - чего вас туда всех несет?! - резковато ответил Варлам. - Есть куча гораздо более спокойных миров, где научиться можно не хуже этого. Но нет же - вы проситесь на Землю, а в результате восстанавливаетесь столетиями!
- Значит, научиться? - выхватила из контекста интересующее слово девушка. Проводник не ответил.
- Варлам!
- По ускоренной программе, - наконец, сказал он. - Жестче мир - больше опыт, больше опыт - выше уровень развития. Ваша Земля - один из обязательных уровней. Одну жизнь там пройти обязаны все, а вот все остальные - это либо исправление, либо желание получить все и сразу в короткий срок. Что чаще всего.
Повисла тишина. Тропинка потихонечку подходила к лесу, неспешно кренясь вниз - с небольшого пригорка. Тамара задумчиво вела ладошкой по верхушкам спелых, золотистых колосьев.
- А почему у меня не спросили разрешения? - наконец, тихо спросила она.
Варлам вдруг остановился и повернулся к Тамаре. Едва не столкнувшаяся с ним девушка отрешенно смотрела куда-то вниз, себе под ноги.
- Насколько я помню - ты сама это выбрала, - ответил проводник. - Может, отработать что-то хотела...
- Я не могла это выбрать, - уверенно сказала Тамара и подняла на него глаза. Мужчина с недоумением и тревогой отметил, как плещется в их глубине отчаянная обида. - Это бесполезный выбор. Мне нечего там делать. Я одна.
- Ну и что? Может, ты одиночество отрабатываешь?
- Нет, Варлам, ты не понял - у меня там нет цели, - девушка незаметно для себя перешла на "ты", голос стал жестче и холоднее. Что-то внутри абсолютно точно знало все, о чем она сейчас говорила. - Я ничего не отрабатываю. И не чувствую ни одной родственной души, ни одной задачи.
- Вспомнила что ли что-нибудь? - с недоверием спросил проводник. От его внимания не ускользнул ни тон, ни резкая перемена, на мгновенье отразившая более привычную для него, не измененную последней жизнью, девушку.
- Нет, - качнула головой Тамара. - Просто давно это поняла. И постоянно чувствую это - вот здесь, - девушка приложила руку к груди. - Мне ничего там не нужно, совсем и ничего не хочется. Вроде бы и жизнь крутится и дел полно, а мне мало, Варлам, неинтересно. Время уходит, а результатов никаких. Я постоянно хожу по кругу по своим же следам! Почему я там оказалась, а?..
- Не знаю, - честно ответил мужчина. - Я сам был удивлен - ты прошла все, что хотела и больше на Землю возвращаться не собиралась. Тем более в свете последних событий и не должна была.
- Каких событий? - спросила Тамара.
- Земной мир готовится к перестройке, причем в скором времени, - хмуро сказал Варлам. - Ситуация стала неуправляемой, вместо развития идет деградация. Твой мир уже не учит, а калечит, а поскольку альтернативы нет - его, скорее всего, полностью обновят. Попробуют, по крайней мере, если планета сможет восстановиться после людского вмешательства. А тебя, насколько я помню наш разговор, должны были направить в другой, выше по уровню мир - ты еще так радовалась, что успела все дела до переворота закончить...
- А ты знал, куда я иду?
- Знал, - с некоторой долей раздражения, отозвался Варлам. - Вернее, узнал - когда тебя, уже подготовленную, привели и сказали, куда отправлять. Но в этом состоянии с человеком не поговоришь, бесполезно - при переправе память полностью отключают. Так что ищи ответ сама - может, вспомнишь, а, может, кто расскажет. Я в твои пути вмешиваться права не имею.
Мужчина повернулся и молча пошел вперед. Поле закончилась. Тропинка вошла в прохладный, наполненный свежестью и птичьим щебетом лес и стала шире - давая возможность идти наравне.
Обиделся на что-то? - озадаченно подумала Тамара, нагнав мужчину и украдкой глянув на его нахмуренное лицо. Под ногу попался круглый камушек и, задумавшаяся девушка, споткнувшись, едва не упала. Вернее упала бы, если бы Варлам не поймал ее за руку и не удержал, довольно резко дернув на себя.
Ни на что он не обижался. Ну, разве что его чуть-чуть задело недоверие своенравной девчонки, так и не удосужившейся перед переходом рассказать ему о своих планах. Больше его беспокоило другое - слишком уж спонтанно произошел тот переход, незапланировано, а сейчас в словах и эмоциях девушки читалась явная, неприкрытая тревога. Неужели ее все-таки включили в группу защиты? Включили, не спросив разрешения?.. Но ведь этого же запрещено. Или?..
- Варлам, а куда мы все-таки идем? - осторожно спросила Тамара, незаметно потирая потянутое запястье и ругая себя за неуклюжесть.
- К твоему Наставнику, - ответил мужчина. - Скоро уже дойдем, немножко осталось.
- К кому?!
- Вот поэтому я молчал до последнего, - проворчал мужчина. - К Наставнику. Ты же все равно ничего не помнишь. А зачем он тебя из мира выдернул - я не знаю, поэтому даже не спрашивай. Болит? - он резко сменил тему, кивнув на руку девушки. Та нахмурилась и спрятала руку за спину:
- Нет, нормально. - Куснув губу, спросила: - Лучше скажи... А какой из миров - настоящий?
- В смысле? - не понял проводник.
- Ну, если этот мир реальный, то земной, получается, нет?..
- Вот глупость-то какая! - искренне удивился мужчина. - Все миры реальны. Абсолютно все. Просто все разные. Но во всех мирах жизнь абсолютно настоящая, не выдуманная и не игрушечная.
- А как же тогда получается, что там умер, а здесь живешь?
- Не знаю, - пожал плечами мужчина. - Умрем - узнаем, наверное. Хотя, кажется, эта присказка есть и на Земле.
- А здесь можно умереть?!.. - оторопело переспросила Тамара.
- Ну, не в том смысле, в котором ты сейчас понимаешь... - ответил Варлам. - Здесь не умирают, здесь "уходят". - Посмотрев на растерянное лицо девушки, проводник коротко объяснил: - Доходят до определенного уровня и "уходят", исчезают. Куда - никто не знает. Хотя некоторые потом возвращаются и становятся Наставниками, но у них что-либо узнавать бессмысленно - не ответят.
- А уровень, - Тамара устало потерла лоб, - уровень жизнями в других мирах повышают?
- Угу, - отозвался Варлам. - Причем довольно часто приходится, иначе форму потеряешь и на месте застрянешь.
- И ты тоже? - удивилась девушка.
- Ну да, - неопределенно ответил мужчина. - Чем я от других-то отличаюсь?
О том, что он так же предпочитает Землю, выбирая на ней довольно сложные жизни, Варлам предпочел умолчать. Возложенная на него миссия "переправщика" отнимала слишком много времени, поэтому обучаться и поддерживать форму приходилось "скачками". Но это все-таки была необходимость, а не юношеский максимализм как у некоторых...
- Не забивай ты себе этим голову, - серьезно сказал он Тамаре. - Тебе это сейчас вообще не нужно. Лучше смотри - вон деревня уже показалась, - он махнул рукой вперед, и девушка увидела, как распахнувшийся, словно ворота, лес обнажил черепичные крыши небольших аккуратных утопающих в зелени домиков.
Тропинка стала светлее и вскоре, выйдя из тенистых зарослей, влилась в добротную широкую золотисто-песчаную дорогу. По ее краям искрилась росой сочная зеленая трава, тут и там вспыхивали яркие пятна крупных луговых цветов, воздух полнился пряным, кружащим голову ароматом.
Сбежав вниз с небольшого пригорка, девушка первой прошла сквозь распахнутые, чисто символически обозначающие вход в деревню ворота. В обе стороны от них тянулся низенький светлый, видимо опоясывающий селение, деревянный забор.
В деревне было тихо, свежо и спокойно. Раннее утро еще не успело разбудить ее жителей, а привычных Тамаре домашних животных, здесь видимо не держали. По крайней мере, ни ожидаемого петушиного крика, ни звонкого собачьего лая, ни задушевного мычания коров, девушка так и не услышала. Зато повсюду пели птицы - разноцветные, яркие, неведомые и невероятно красивые - они перелетали с дерева на дерево, с крыши на крышу и даже с любопытством садились на дорогу перед восхищенно смотрящей на них девушкой.
- Как здесь хорошо! - прошептала Тамара, поворачиваясь к проводнику. Они свернули на боковую стежку и теперь шли в сторону от центральной дороги, по небольшой обрамленной высоким кустарником аллее.
Варлам смолчал и криво усмехнулся. Помнится, в последний раз девушка отзывалась о деревеньке своего Наставника не так красочно - она и в сравнение не шла с расположенным неподалеку городом, но видимо для переоценки ценностей иногда хватает просто "замутненной" памяти.
- Ой, Кыши-инчик!!! - восторженно закричала Тамара и побежала вперед по тропинке. Навстречу ей, издавая радостные повизгивающие звуки, несся глазастый, ярко-синий пушистый шар. В последний момент он коротко подпрыгнул на маленьких когтистых лапках и, взмахнув непонятно откуда появившимися треугольными полупрозрачными голубыми крыльями, рухнул прямо в объятья девушки. Лизнул ее в щеку длинным серебристым языком и громко протяжно заурчал. Прижимая животное к себе, Тамара обернулась к проводнику и стремительно побледнела.
- Что? - обеспокоено спросил подошедший Варлам.
- А откуда я знаю, как его зовут? - девушка покачнулась, едва не выпустив пушистый комочек, тот судорожно перецепился лапками, стараясь схватиться посильнее. - И вообще - кто это?
- Тихо-тихо, - быстро отозвался проводник, видя, как в глазах девушки наравне с удивлением начинается плескаться страх, на всякий случай подошел к ней ближе. - Это питомец твоего Наставника - бирюзовый кынч. Ты его вообще-то очень любишь. А знаешь, как зовут... - мужчина озадаченно потер лоб. - Я думаю, это побочный эффект врЕменного перехода. Такое случается иногда...
- Редко, - отозвался позади Тамары низкий хрипловатый мужской голос. - Чаще всего - это специально оставленные фрагменты памяти.
- Алмар? - удивленно прошептала девушка и повернулась в сторону звука. На нее внимательно с легкой прохладой смотрел пожилой, одетый в потертые штаны и широкую серую рубашку мужчина. Он был высоким и худым, в темных коротко остриженных волосах мелькала седина, но глаза были на редкость ясные - светло-зеленые с темно-серым ободком радужки. Холодные и проницательные.
- Он самый, - кивнул мужчина. - А ты сейчас, кажется, Тамара?
- Да... - оторопело ответила девушка. Наставника он вспомнила сразу и безукоризненно точно. В чем именно заключалась его роль в ее жизни, Тамара не знала, но чувствовала, что слушаться его нужно беспрекословно и лишних вопросов лучше не задавать. По крайней мере, сейчас, когда ощущение того, что она что-то натворила все усиливалось, а под холодным зеленым взглядом хотелось съежиться и провалиться сквозь землю.
- Тамара?.. - тихо и удивленно проговорил за ее спиной Варлам, и девушка запоздало поняла, что проводник, общаясь с ней, как с давней знакомой ни разу не назвал ее по имени. - Алмар!!..
- Пойдемте в дом... - предупреждающе подняв руки и выразительно глянув на проводника, сказал Наставник.
Глава 4
Дом находился совсем рядом - за поворотом аллеи. Тропинка вела прямо к его порогу. Вернее крыльцу. Небольшому, деревянному, с двумя широкими поскрипывающими ступеньками, оканчивающимися старой рассохшейся дверью. Сам дом был довольно мрачноватым - сложенный из светло-серого камня с черной черепичной крышей, он казался выцветшим на фоне окружающей его яркой и сочной зелени.
Однако внутри оказалось просторно, чистенько и уютно. Солнечный свет беспрепятственно проникал сквозь огромные, расположенные на восход окна, просачивался через тонкие полоски стекла, врезанные в крышу, и наполнял жилище теплым, умиротворенным спокойствием.
Пройдя в одну из указанных Алмаром светлых комнат, Тамара тихонечко присела на край короткой деревянной скамейки возле стола. Висящий у нее на руках кынч подумал и, осторожно вывернувшись, спустился вниз и удобно устроился у девушки на коленях, сложив крылышки на спине как парус, а потом, уже засыпая, медленно убрал их в мягкую шерсть.
Обстановка в комнате не баловала. Несколько лавок, пара столов, стул и длинный стеллаж с книгами по одной из стен. Небольшой палас в центре комнаты и странные, расставленные по углам черные шары.