"Вчера сер Томас Николс был найден мертвым..." - об этом уже сейчас кричали абсолютно все газеты. Да, это действительно была сенсация. Если его исчезновение как-то удалось скрыть, то обнаружения трупа в одной из дворовых подворотен уже нет. Теперь вокруг дома образовалась толпа журналистов, которые буквально дежурили здесь днем и ночью, ожидая новых подробностей.
Это еще больше усугубляло всю напряженную ситуацию. Я не понимал, что мне делать. Ева плакала, заперевшись у себя в комнате. Миссис Николс бушевала, кидаясь на каждого попавшегося ей под руку, а потом тоже плакала...
Мне было страшно. Правда. Не знаю, почему. Но... что-то внутри меня было не на месте. Хотелось убежать отсюда куда-нибудь подальше. Но вместо этого, я, не понимая, зачем, как-то с неловкостью, постучался в комнату Евы. Она не ответила. Я тихонько приоткрыл дверь.
Ева сидела на кровати спиной ко мне. Услышав мои шаги, она обернулась, я увидел ее лицо, мокрое от слез. Губы ее дрожали.
-Не подходи...
-Ева, успокойся.
Я не понял, что с ней такое, но когда заметил в ее руках кухонный нож, сразу все стало ясно. Суицид. Меня передернуло.
-Ева, что ты делаешь?!
-Я сказала, не подходи...
-Ага. Хочешь вены порезать, да?
Девушка непонимающе посмотрела на меня, видимо ожидала традиционных: "нет! не делай этого!", но я решил пойти другим путем...
-Ну? Чего же ты не отвечаешь? Решила сделать это, так признайся.
-Да... решила...- тихо повторяла она за мной. Я пытался говорить спокойно, но внутри все порывалось вскочить и выхватить этот чертов нож у нее из рук...
-Ага. Все с тобой понятно. Слабачка. Трусиха.
На дрожащих ногах я развернулся и пошел к двери. Мне стало страшно, а вдруг она отреагирует не так, как я хотел?!
Но все обошлось.
-Джон?!
Я повернул голову.
-М?
-Почему?
Я подошел к ней ближе. Ева ничего не сказала. Нож был по-прежнему зажат у нее в руке.
-Что почему, Ева?
-Слабачка и трусиха...
-А что тут непонятного? Потому что боишься того, что будет дальше. Потому что не хочешь идти дальше, зная, насколько тяжелый этот путь. Потому что тебя пугает смена обстановки. Потому что отказываешься бороться. Достаточно, или еще?
-Нет... замолчи! Это же не так!
-Так. Почему же ты тогда хочешь это сделать?
-Потому что хочу к папе...
-Уверена, что встретишься с ним?
-Нет... не уверена...
-Думаешь, после того, как покончишь с собой, окажешься в раю рядом с папочкой?!
-Нет...
-Тогда почему ты это делаешь? Почему?!
Ева смотрела на меня и плакала. Мне было больно доводить ее до слез, но лучше это, чем ее смерть... я осмелился и присел рядом с ней. Она отодвинулась от меня, выставив вперед нож. Но рука ее дрожала, поэтому я продолжил спокойно на нее смотреть.
-Ева. Зачем?
-Потому что... мне страшно...
-От чего?
-Папа...
-Ты считаешь это весомым поводом причинить своим близким двойную боль?
-Почему двойную?
-Вначале смерть твоего отца, потом твоя.
-У меня нет таких людей, которым бы моя смерть принесла боль.
-Разве?
Ева смотрела на меня, выражение ее лица резко поменялось. Она опустила глаза. Потом повертела в руках нож и бросила его на пол, обняв меня за плечи.
-Ну что?
Она покачала головой, уткнувшись мне в шею.
-Передумала?
-Да...
-Ты все поняла?
-Да...
-Ты будешь бороться?
-Да.
-И не будешь бояться?
-Не буду.
Я взял ее лицо в руки, улыбнулся, и ласково вытер слезы со щек.
-И плакать ты тоже не будешь.
-Ага.
Ева впервые за это время тоже улыбнулась мне.
-Джон.
-Что?
-Пошли...
-Куда?
-Хочу сбежать отсюда. Хотя бы теоретически и на время.
-Хорошо.
Я отпустил ее, наблюдая за каждым движением. Тревога не покидала меня, я все никак не мог отойти от увиденного.
Ева спустилась на первый этаж и провела меня к заднему выходу. Он вел на маленькую поляну, после которой почти сразу начинался густой лес. Наверное, она хотела незаметно для всех проскочить туда. Я, не задавая никаких вопросов, молча следовал за ней. Девушка открыла дверь, ветер сразу отбросил ее рыжие волосы назад.
-Идешь?
-Да.
Она быстро пошла по узенькой тропинке. Да, видимо ей в этом лесу знакомо все. Вскоре среди деревьев показалось красное кирпичное здание. Конюшни, догадался я. Ева обогнула их и зашла в маленький деревянный домик. Здесь было сено. Много сена. И стоял такой неповторимой аромат. И еще здесь было очень тепло, намного теплее, чем на улице.
-Садись,- сказала мне Ева и повалилась прямо на самую большую кучу. Я устроился рядом, девушка сразу же прильнула к моей груди, как будто боялась чего-то. У меня внутри все перевернулось, кричало и радовалось. Черт, ну почему я так реагирую на любое ее прикосновение?!
-Мне страшно, Джон.
-Чего ты боишься?
-Мамы...
Я засмеялся.
-Дурочка.
-Почему?
-Да потому что.
-Ты просто ничего не понимаешь. Или не хочешь понять.
-И чего же?
-Ну, разве не странно, зачем мама наняла тебя?
-Для твоей безопасности...
-Ни фига. Что бы папа не смог меня отнять у нее.
-Бред, Ева...
-Нет. Вначале наняла тебя. А то вдруг папа вернется. А потом и вовсе решила, а чего это она будет зря нервы тратить и...
-Ева!!!
-Да да, именно так все и было. Джон, не спорь со мной.
Мне стало жутко от того, как она это говорила. Таким спокойным хладнокровным голосом. И что самое главное - она заставляла верить! И я верил. Велся на ее дудочку...
-Поэтому мне страшно. А что будет тогда со мной?
-Ева... глупая... это всего лишь твое воображение...
-Пускай. Возможно. Но что тога делать с этим больным на всю голову воображением?
-Не знаю...
-Я тоже.
По крыше забарабанил дождь. Дверь на улицу была открыта, сарайчик наполнился свежим прохладным воздухом. Ева прижалась ко мне.
-Замерзла?
-Нет. Ты теплый...
Твою мать... ну не могу я ничего с собой поделать! Ну не могу я не улыбаться после этих слов как влюбленный мальчишка! Почему все ее подобные действия вызывают у меня такие эмоции?! Почему я радуюсь каждой ее улыбке, каждому ее прикосновению? Почему мне так отчетливо кажется, что я перехожу все дозволенные границы...?
Ева задремала. А я, как дурак, сидел и обнимал ее, перебирал рыжие пряди ее волос и думал о том, что теперь делать. Никогда раньше даже представить не мог, что способен чувствовать такое. Да и еще к четырнадцатилетнему ребенку. Нет, конечно, она уже не ребенок, она выглядит и думает как взрослая девушка. Но что-то есть в Еве, такое милое и очаровательное. Что-то, что заставляет улыбаться ей. Что-то, что позволяет думать только о ней.
-Джон?
-Что?
-Нет...
-Ну, говори.
Она подняла на меня глаза. Голубые, большие такие.
-Ты никому ведь ничего не скажешь, да?
-Конечно.
-И все будет хорошо?
-Обязательно.
Она улыбнулась. А я опять буквально расплылся.
-Скоро похороны...
-Не думай об этом.
-Как? Джон, у меня отец умер, о чем ты говоришь?!
В ее глазах снова появились слезы, но Ева пыталась сдерживать их. Видимо вспомнила данное мне обещание.
-Да, прости.
-Ты ничего не сделал.
-Просто я не представляю, что это такое...
-А где твои родители?
-Умерли. Но я тогда был еще совсем маленьким. Даже не помню их хорошо.
-А с кем же ты жил?
-С дядей. Папин брат.
-Вы общаетесь сейчас?
-Нет. И я не хочу. Он никогда меня не любил. Я был обузой в их семье. Помимо меня были еще три ребенка, которых надо было кормить и одевать. А еще я тут объявился...
-Да уж...
-Со мной и обращались соответствующе. Я был кем-то вроде прислуги. Так что не у одной у тебя тяжелое детство.
-Пожалуй. Но как ты себе представляешь жизнь с человеком, который тебя откровенно ненавидит.
-Ева, это не так, и не смей так говорить. И не твою маму я сейчас защищаю. А действительно говорю, как есть.
-Любящие матери не бьют своих детей... господи, папочка, вернись... пожалуйста...
* * *
Мне было очень тяжело. Я страдал вместе с Евой, хотя и представить себе не мог, что она чувствовала. Трудно передать ее состояние. Да оно и так понятно... папа умер... бедная. Я не раз ловил себя на том, что стараюсь избегать общения с ней. Не знаю, почему. Наверное, из-за того, что когда я видел ее измученное бессонной ночью лицо, с красными глазами и мокрое от слез, мне становилось не по себе. Не могу переносить ее боль.
Ева сейчас никого не хотела видеть... никого, кроме меня. И это меня одновременно пугало и радовало. Она часто кричала на других, срывалась, чуть ли не била посуду в ссорах с матерью. У меня каждый раз мороз по коже от этого пробегал. Я думал, вот, сейчас меня ждет эта же участь, но нет. Она смотрела на меня полу пустым взглядом, отворачивалась, и уходила. Здесь было больше равнодушия, но мне казалось, или просто я хотел, что бы это было так, что это безразличность ко мне наиграна...
Джон! Прекрати! Совсем с ума уже сошел, в малолетку... ох.
Прошло три дня, а кажется, что вечность. Поведение миссис Николс меня крайне поражает. В отличие от Евы, которой было абсолютно все равно, как она выглядит, ее мать носилась по дому, мерея то одно черное платье, то другое. Бедная Ева смотрела на нее с полной ненавистью и злостью. Это передалось и мне - ну, правда, как можно думать о себе, когда три дня назад умер муж?! Это настораживало.
-Джон,- тихо позвала меня девушка.
-Да?
-Пойдем...
Я молча последовал за ней. Но, уже подойдя к двери своей комнаты, Ева вдруг развернулась и решительно покачала головой. Затем вошла к себе, оставив меня одного в коридоре. Ее тяжело понять. И еще тяжелее принять.
Внизу раздался дверной звонок. Я спустился и открыл дверь. На пороге стоял молодой мужчина в деловом костюме. В руках он держал папку, из которой уже доставал удостоверение следователя. Но это не так требовалось, я знал его. Девид Грей, один из самых известнейших криминальных детективов, который сейчас занимался делом смерти Томаса Николса.
Мужчина слегка улыбнулся мне и прошел в дом. Миссис Николс уже спускалась, как бы случайно поправляя прическу. Я с трудом подавил желание отвернуться...
-Девид, вы уже пришли? Есть новости? Что показала экспертиза?
Она засыпала молодого следователя вопросами.
-Начнем по порядку.
-Хорошо. Присядем.
Я отошел в сторону, так, чтобы меня не видели, но я все слышал.
-Ваш муж, сер Томас Николс, был найден мертвым в одном из бедных районов Лондона...
-Я это все знаю. Почему он умер?
-Следствие экспертизы показало, что это было ножевое ранение.
-На него напали?
-Вероятно. Так же возможно, это была пьяная драка. Об этом говорят кривые раны, наносимые в уже ослабевшего человека сверху вниз. Что произошло, и кто в этом виновен, нам пока выяснить не удалось.
-Какого черта он там оказался?!
-К сожалению, этого мы тоже пока не знаем. Для дальнейшего хода дела мне придется опросить вас, ваших родственников, его друзей, возможно прислугу в доме.
-Хорошо.
Девид открыл блокнот и что-то начал записывать, попутно задавая вопросы миссис Николс. Я незаметно поднялся наверх и зашел в комнату Евы. Сердце тревожно билось, мне не так уж и хотелось все рассказывать Еве. Но что-то говорило о том, что так будет лучше.
Девушка сидела за столом перед раскрытыми учебниками, и что-то писала в тетрадке.
-Ева? Что ты делаешь?
-Не видно? Уроки,- сказала она, даже не оторвавшись от письма.
-Но ты же не ходишь туда после...
-И что теперь?
Она посмотрела на меня и недовольно вздохнула.
-Да не ботан я. Просто это лучший способ отвлечься...
Ева уже рванулась к двери, но я ухватил ее за плечи, не давая пройти.
-Это не лучший вариант.
-Чего?! Джон, отпусти меня! Я хочу знать, что произошло!
-Ева, стой, успокойся,- я невольно прижал ее крепче,- Ты же не хочешь еще одной ссоры.
-В смысле?
-Там твоя мама.
Огонь в глазах девушки быстро погас, она расслабилась, но продолжала стоять рядом со мной.
-Ты слышал, о чем они говорили?
-Да.
-Говори.
-Ева, ты уверена...
-Блин, да говори уже, я сказала!
-Его убили в пьяной драке ножом.
Ева молчала. Я почувствовал, как она сжала мою рубашку.
-Кто?- еле слышно выдавила она.
-Не знаю.
Девушка оттолкнула меня и буквально упала на кровать. Я присел рядом и почему-то дрожащей рукой погладил ее по спине. Не умею успокаивать и утешать. Не знаю, что мне делать, как ей помочь.
-Ева... не надо... пожалуйста...
Она не слышала меня. Ее плечи тряслись, но не слышно было ни звука. Когда Ева повернула ко мне лицо, оно было мокрое от слез. Девушка закусила губу чуть ли не до крови. Я сгреб ее и прижал к своей груди. Она не сопротивлялась. Я наклонился к ее уху, отодвинул в сторону спутанные рыжие волосы.
-Ненавижу ситуации, когда ни чем не могу помочь человеку, который мне... важен...
Я хотел сказать немного другое, но запнулся. Черт, не знаю, зачем сказал это. Ева сжала мою руку и уткнулась в плечо. Маленькая, хрупкая, такая беззащитная...
-Хорошо... а я так важна тебе?
Меня затрясло. Хотелось сказать все, что думаю, хотелось прижаться к ней... нет, нет! но я не мог противостоять этим голубым глазам, с такой болью смотрящим на меня.
-Конечно, важна...
-Почему?
Меня просто залихорадило. Зачем, ну зачем я это сказал?! В голове за доли секунды прокрутились все возможные варианты ответов, но я один за другим отметал их в сторону. По одной простой причине. Все они говорили одно и тоже. То, что я не мог сказать этой рыжеволосой девочке с пронзительными голубыми глазами.
-Просто... важна...
Ева закусила губы и опустила глаза.
-Не обманывай меня. Я не нужна никому... папа...
-Нет, нужна.
Все во мне порывалось сказать только одно: "дурочка, ты мне нужна!", но губы словно онемели, не в силах произнести ни слова.
-Да, конечно. Нужна. Всем. Просто незаменимый человек.
-Ева, перестань.
-Уходи.
-Почему?
-Потому что.
Но, не смотря на свои слова, Ева оставалась лежать на моей груди.
-А я никуда не уйду.
-Думаешь?
-Уверен.
-Ну и оставайся со мной.
Ева чуть толкнула меня в грудь. Я лег на кровать, а она положила голову мне на плечо и закрыла глаза. Мне по прежнему было не по себе. Я чуть не сказал ей что... что влюблен в нее?! Но, но это же не так! Это невозможно, я же старше ее почти на восемь лет... сумасшествие. Она маленькая, должна встречаться с такими же парнями, а не с двадцатилетними мужиками... блин, о чем я только думал?! Я же сам подпустил ее к себе... и сейчас, когда она лежит у меня на груди и мирно дремлет, я вдруг понял, что это неправильно! Ха-ха! Чушь. Думать надо было раньше, а теперь уже поздно. А теперь мне только и остается, что смотреть на нее и понимать, что я потихоньку влюбляюсь в подростка. В такого милого, очаровательно и беззащитного подростка...
В дверь неожиданно постучали, я вздрогнул. Похоже Ева действительно уснула, потому что продолжала спокойно лежать на мне. Черт. Мне пришлось аккуратно сдвинуть ее.
-Что случилось?
Не успел я ответить на ее вопрос, как в комнату вошел Девид Грей.
-Мне надо задать вам несколько вопросов по поводу смерти вашего отца, сэра Томаса Николса.
-Она не в состоянии сейчас это сделать,- сказал я за нее.
-Джон, все нормально.
-Послушай, это можно сделать потом, когда тебе станет лучше...
-Джон, не беспокойся.
Она улыбнулась мне, и я более менее расслабился.
* * *
Тревога не покидала меня. Допрос Евы длился уже минут двадцать. Разве нельзя было закончить раньше? Как она там, держится? Или, этот чертов следователь, уже успел довести ее своими вопросами? Я не мог найти себе места и расхаживал по коридору у комнаты девушки. Что там может происходить? Спрашивает, когда она последний раз видела своего отца? Не понимаю, что он хочет узнать от нее. И вообще, этот Грей не вызывал у меня доверяя.
Хотя наверное, это уже мое воображение и фантазия. И чрезмерная волнительность, смешанная с непреодолимым трепетом по отношению к Еве.
Наконец дверь открылась, и оттуда высунулось бледное испуганное лицо следователя.
-По-моему, Еве плохо...
-Что?!?
Я оттолкнул его в сторону и забежал в комнату. Ева сидела на кровати согнувшись и зажав коленки. Ее лицо было очень бледное. Она тяжело дышала, буквально заглатывая воздух ртом.
-Ева! ЕВА!!!
Я начал трясти ее и пытался заставить посмотреть на меня. На глаза девушки беспомощно и непонимающе бегали вокруг. Потом она начала кашлять и хрипеть. Тут я понял, это приступ, о котором говорила миссис Николс. Она может задохнуться.
-Быстро вызывайте скорую! БЫСТРО!
Он меня раздражает. Мужчина явно не понимал, что тут происходит, но послушно набрал номер. Я подхватил трясущееся тело Евы и быстро сбежал по лестнице на первый этаж. Ко мне тут же подлетела миссис Николс.
-Что случилось?!
-Не знаю, ей плохо.
-Да я вижу! Вы скорую вызвали.
-Да!- донесся крик со второго этажа,- сказали, приедут минут через десять.
-У нас нет времени. Быстро, в больницу!
Я донес девушку до гаража и осторожно опустил ее на заднее сиденье. Когда я уже сел за руль, я услышал тихий непонятный шепот. Не знаю, что она сказала, но мне показалось, что это было: "помоги... мне...". В машину села миссис Николс, и я погнал, что есть силы.