Апрель 1989 года я встретил в Москве, где находился в то время на учебе. В столице царила эйфория, у всех на устах было имя Ельцина. Горбачева не ругал только ленивый. В атмосфере явственно ощущался запах перемен, никто толком не понимал, в чем эти перемены должны заключаться, но толковали о них повсюду. 1 апреля прошли выборы. По первому национальному округу в Москве было две кандидатуры - с огромным преимуществом победил Ельцин. Противостоявший ему директор одного из московских заводов, Браков, набрал всего несколько процентов голосов. Мы тоже ходили на избирательный участок и с гордостью хвастали, что отдали свои голоса за Бориса Николаевича. При этом никто и подумать не мог, что через год он станет Президентом РСФСР, просто Горбачев настолько надоел всем- и коммунистам, и беспартийным, что проголосовать против рекомендаций ЦК каждый считал своим долгом и выражением своей гражданской позиции. Слова "демократия, гласность, перестройка" еще не приобрели в то время ругательного характера и были у всех на устах. Люди повсеместно возлагали большие надежды на Первый съезд народных депутатов СССР, который на практике оказался могильщиком великой страны. Только самые мыслящие и проницательные с большой тревогой всматривались в будущее: состав высшего законодательного органа страны вызывал большие опасения, туда прорвалось много совершенно случайных людей, не представлявших из себя ничего, но зато нахальных, хамовитых и наглых, как бульдозеры. Это "крикливое меньшинство" и повело за собой в последующем Съезд, обозначив его политику, направленную на развал Союза..
Но вся эта эйфория длилась недолго. Еще 8-го апреля я от некоторых грузинских товарищей узнал, что в Тбилиси очень неспокойно и что-то готовится. Признаюсь, особого значения я этим разговорам не придал, так как волнения в столице Грузии начались еще в ноябре прошлого года. Два наиболее видных националистических лидера, отсидевших несколько лет за антисоветскую деятельность, Звияд Гамсахурдия ( сын известного писателя Константина Гамсахурдия), и Мераб Костава, при поддержке более молодых их последователей Георгия Чантурия и Ираклия Церетели, активизировали свою деятельность в молодежной среде, особенно среди студенчества. Лозунги "Грузия для грузин!", "Оккупанты, вон из Грузии!" зазвучали на улицах и площадях Тбилиси в полную силу. Каждый день на протяжении ноября 1988 - марта 1989 годов толпы демонстрантов маршировали мимо штаба Закавказского военного округа, скандируя "Гигаумарджос Сакартвело!"( Да здравствует Грузия!). На площади Ленина, перед домом Правительства, на проспекте Руставели устраивались постоянные пикеты, голодовки и пр.
Власти Грузии: Первый секретарь ЦК КП Патиашвили, председатель КГБ Гумбаридзе, министр внутренних дел Горгодзе, прокурор республики Размадзе проявляли исключительное бездействие, не принимая никаких мер к пресечению нарушений закона. Гамсахурдия со товарищи наглели все больше, студенты на занятия не ходили, но преподаватели ставили им хорошие оценки, опасаясь репрессий. Вокруг Гамсахурдия сплотились Тенгиз Китовани, отбывавший ранее наказание в местах лишения свободы, вор в законе Джаба Иоселиани, отсидевший в общей сложности 17 лет за разбой и ставший, в конечном итоге, доцентом Тбилисского госуниверситета. Уже в то время им была создана организация "Мхедриони" ( Всадники), состоявшая из примерно пяти тысяч бывших заключенных. Из горной Сванетии в Тбилиси подтянулись боевики Важи Адамия в черных башлыках, как у известного разбойника начала ХХ века Даты Туташхиа.
Горбачев обо всем этом не мог не знать. но на все обращения с мест твердил одно и тоже: это неформалы, с ними надо устанавливать контакты, проводить дискуссии и пытаться достичь "консенсуса".Чисто по-человечески его можно было понять, ведь уже полыхал Нагорный Карабах, где вовсю действовала организация армянских националистов "Крунк", неспокойно было и в Ереване, и в Баку, обе республики пока еще сохраняли вооруженный до зубов нейтралитет, но в любой момент он мог перерасти в вооруженный конфликт. Добавить сюда еще и Грузию было бы весьма неразумно. Однако, с другой стороны, попустительство разгулу грузинского национализма тоже ни к чему хорошему привести не могло.
Повторяю, все это мне было давно известно, поэтому большого значения слухам о готовящихся в Тбилиси событиях я не придал. Более того, я хорошо знал командующего войсками Закво генерал-полковника Игоря Николаевича Родионова, исключительно интеллигентного и рассудительного военачальника, пользовавшегося огромным авторитетом у офицеров округа, да и у жителей грузинской столицы. О том, что он позволит втянуть себя в какую-то авантюру я и мысли не допускал. Мне тогда казалось, что, по-видимому, МВД и КГБ Грузии своими силами очистят проспект Руставели от засевшей там молодежи ( этой молодежи и было всего тысяч около четырех, изредка собиралось до 8 тысяч ) и на этом все закончится. Тем неожиданнее для меня явились сообщения газет о событиях утра 9-го апреля. Правда, и сообщения эти были противоречивые. Официальные сообщения возлагали вину за происшедшее и гибель 18 человек на самих демонстрантов, "Литературная газета" разразилась статьей Ю. Роста, непосредственного очевидца событий, который ,наоборот во всем винил военных.
Учеба моя продолжалась еще несколько дней ( была сдача экзаменов), поэтому в Тбилиси я прибыл поздно ночью 15 апреля. Самолет из Москвы приземлился в тбилисском аэропорту, где я неожиданно увидел военные патрули. По дороге таксист был необычайно молчалив, на вопросы отвечал уклончиво и осторожно. Когда мы проехали мост через Куру, меня поразило отсутствие освещения в городе. Обычно в это время суток Тбилиси блистал огнями, сейчас же тускло горели лишь фонари вдоль дороги. Движения на улицах почти не было, только на перекрестках стояли БТРы и БМП. В городе действовал комендантский час. Несколько раз нас останавливали, проверяли документы у водителя и мы следовали дальше. Чего греха таить, впечатление было нерадостным. Прожив в Закавказье к тому времени более десяти лет, я понимал, что независимо от того, кто прав, а кто виноват в гибели почти двух десятков молодых людей, прежних отношений между грузинами и русскими не восстановить. Тем более, хорошо зная грузин, я был уверен, что они будут в происшедшем винить военных, к которым до этого относились исключительно уважительно.
Что на самом деле произошло у Дома правительства на проспекте Руставели, мне стало известно в общих чертах уже 16 апреля. В публикациях 9-10 апреля республиканская газета "Заря востока" еще вполне объективно освещала происходящие события:"С целью освобождения от митингующих территории, прилегающей к Дому правительства, были выведены специальные подразделения по охране общественного порядка. В это время число собравшихся перед Домом правительства составляло около 8 тысяч человек. Организаторов манифестации неоднократно призывали разойтись мирно, но они не вняли этим просьбам. Напротив, и так напряженную ситуацию довели до психоза, призывали молодежь не бояться кровопролития в противостоянии блюстителям порядка. Служащие сил охраны правопорядка не применяли огнестрельного оружия".
Прокурор республики Размадзе дал санкцию на арест Гамсахурдия, Коставы,Чантурия и Церетели. Все четверо оказались в тбилисском СИЗо. Если бы власти проявились решительность и довели дело до конца, уверен, СССР сохранился бы и до сей поры. Но получилось по-другому. Уже на следующий день в Тбилиси по заданию Горбачева прилетел Шеварднадзе, встал на колени перед матерью Коставы, попросил у нее прощения за все происшедшее, прокурор освободил задержанных и они превратились в национальных героев.
Тут же изменился тон средств массовой информации и, в конечном итоге, во всем происшедшем обвинили военных.
Офицеры Закво, не могли ничего понять. В Тбилиси прибыла парламентская комиссия во главе с Анатолием Собчаком. С первых же дней ее работы стало ясно, что объективности от нее ждать не следует. Проработав что-то около двух недель, комиссия уехала готовить свой доклад, выводы которого все и так знали наперед. В это же время в Тбилиси начала работать следственная группа Главной военной прокуратуры, которую возглавили полковники юстиции В.Матус и Ю.Баграев ( в последующем генерал-майор юстиции). Следователи провели всестороннее, тщательное расследование, их выводы доказывали отсутствие вины в действиях кого-либо из командования Закво, но в декабре 1989 года на заседании второго Съезда народных депутатов СССР Главного военного прокурора Катусева А.Ф., выступившего с докладом по результатам, проведенного следствия, даже слушать никто не стал.Делегаты -грузины покинули в знак протеста зал заседания, их поддержала межрегиональная группа депутатов, объединявших наиболее наглое "крикливое меньшинство". Съезд принял версию комиссии Собчака. Возмущению офицеров Закво не было пределов.
Что же в действительности произошло на проспекте Руставели и кто на самом деле виновен в гибели людей?
Много позднее в газете "Свободная Грузия" от 28 февраля 1992 года было опубликовано интервью бывшего первого секретаря КП Грузии Джумбера Ильича Патиашвили "Кровавый апрель Тбилиси, хочу рассказать все". Его рассказ полностью совпадает с выводами следственной группы Главной военной прокуратуры, которая установила, что решение на применение военной силы для разгона митинга принимал отнюдь не Родионов. Более того, малый Военный Совет Закво 8 апреля высказался против участия армии в этой операции. Но на сей счет существовало политическое решение Бюро ЦК Компартии Грузии и прямой приказ Первого заместителя Министра обороны СССР генерала армии Кочетова, который и сам присутствовал в Тбилиси. Горбачев просто не мог не знать о том, что для разгона митинга в Тбилиси будет применена военная сила. Без доклада Президенту страны никто бы на это не решился. Более того, поскольку всем ходом подготовки руководил Кочетов, лично я уверен, что разгон митинга был инспирирован самим Горбачевым через Министра обороны Язова.
Как бы то ни было, но операция в целом была задумана довольно здраво. Основная роль отводилась отнюдь не военным, как это принято считать. На Родионова действительно было возложено общее руководство, но ее бескровный исход зависел исключительно от Горгодзе и Гумбаридзе, назначенных его заместителями. Согласно разработанного плана, на площади Ленина сосредоточился оперативный полк 69 конвойной дивизии МВД, не подчиненный напрямую командующему округом. Его солдаты никакого оружия не имели, в руках у них были только плексигласовые щиты. В 4-м часу утра примерно 200 сотрудников МВД и столько же сотрудников КГБ, в штатском должны были арестовать Гамсахурдия, Чантурия, Церетели и Костава, а также других зачинщиков митинга. Они же должны были обратиться к митингующим и призвать их уходить с проспекта Руставели вверх по свободным улицам к Мтацминде, где никаких солдат не было. Оперативный полк, начав около 4-х часов движение от площади Ленина к Дому правительства, должен был постепенно и медленно с помощью щитов выдавливать митингующих с проспекта. В этом вопросе согласился помочь и Патриарх всея Грузия Илия 11, который стал бы призывать граждан уходить с проспекта вверх. На всякий случай из Кировабада был вызван 104 воздушно-десантной дивизии. Десантники расположились ниже проспекта Руставели на ул.Дзнеладзе, больше в качестве резерва. Понятно, что данный план при слаженном действии всех руководителей операции обеспечил бы ее бескровный исход. Но слаженности как раз и не получилось.
А на самом деле произошло следующее. Около полуночи Родионов уехал в штаб округа .Горгодзе и Гумбаридзе, не поставив его в известность, около 3-х часов ночи отозвали своих людей с проспекта Руставели. По сути это было прямое предательство. Когда около 4-х утра оперативный полк начал движение, Гамсахурдия вырвал микрофон из рук Патриарха, столкнув его с помоста, и призвал молодежь садиться на асфальт проспекта. " Когда вы будете сидеть, они вас не тронут!"- кричал он. Глупые юнцы сели на асфальт. В это время около 400 боевиков с заточенными железными прутами и двухдюймовыми досками по два метра длиной, бросились против безоружных солдат оперативного полка. Было ранено около 250 солдат и столько же щитов оказалось разбитыми ( их я видел лично). Но все же задние ряды напирали. У кого-то из прапорщиков в кармане оказалась "черемуха", он ее метнул в нападающих. Короче говоря, этих "отморозков" обратили в бегство и,убегая, они и затоптали часть сидевших на асфальте девушек. Основная же масса митингующих вместо того, чтобы бежать вверх, побежали вниз на ул.Дзнеладзе, где наткнулись на десантников. В целях самообороны кое-кто из них применил саперные лопатки. Потом выяснилось, что у нескольких пострадавших действительно имелись ранения от ударов лопатками, но смерть от этого не наступила ни у кого. Все погибшие были просто затоптаны своими же подельниками.
Вот слова Патиашвили, которому незачем врать:"К вечеру в здании ЦК собралось немало народу. Кочетов сообщил, что акция по освобождению площади будет проводиться ночью, что руководить ею назначен генерал Родионов. А его заместителем будет Шота Горгодзе, тогдашний министр МВД. Кроме того, согласно схеме тогдашнему председателю КГБ Грузии Гиви Гумбаридзе поручили расставить своих людей, чтобы они не допустили какого-либо насилия на площади. Когда под утро пришли и сказали, что погибли люди, я вскочил и не помня себя схватил за грудки Горгодзе : "Почему? Ты же обещал". Он же в ответ : " Был бы у меня пистолет, я бы пристрелил Родионова" Я заметил, что лицо у него белое. И еще я заметил, что стоит он как-то скрючившись. Кто-то сказал, что это Родионов пнул его со всей силы в пах, узнав о гибели людей. Я кинулся к Родионову: "Ты что себе позволяешь?" А Родионов с перекошенным лицом крикнул : " Его не избить, его убить надо! Он же всю схему нарушил и, по- моему, не случайно". Тут выяснилось, что так же нарушил схему и все предварительные договоренности и Гиви Гумбаридзе. Сначала он, действительно, расставил своих людей среди митингующих. Но в три часа ночи, за полчаса до начала операции, дал приказ разойтись и все гебисты ушли. А через тридцать минут началось. Это что тоже случайно?"
Но это откровение Патиашвили было опубликовано много позже, а тогда , сразу после этих событий вместо него Первым секретарем ЦК компартии Грузии был назначен именно Гиви Гумбаридзе.
Сменилось и руководство Закво. Начальник штаба и первый заместитель командующего возглавили Ленинградский и Уральский военные округа. Генерал-полковник Родионов был назначен начальником Академии Генерального штаба, что означало почетную ссылку.
Однако есть Божий суд и он настиг истинных виновников гибели людей на проспекте Руставели. Не прошло и года, как Мераб Костава погиб в результате ДТП. В октябре 1993 года был уничтожен Гамсахурдия, пытавшийся захватить Тбилиси и восстановить там свою власть. Почти в то же время в собственном доме был взорван и Георгий Чантурия. Ираклий Церетели этой участи избежал, но ему в то время едва исполнилось 28 лет и виновен в гибели 18 ни в чем не повинных юнцов он был меньше остальных своих соучастников.