Сегодня будет прекрасный день!" - именно эта мысль заставила Хельгу выбраться из сна (который, не желая отпускать, все еще бегал по коже, как насекомое, вызывая ощущение липкости и отвращения) и широко распахнуть глаза и не мигая уставиться в потолок (если бы, вдруг, в этот момент рядом оказался художник, он возжелал бы запечатлеть на холсте .
эти Глаза - огромные, в пол лица ,с множеством оттенков - от цвета вечнозеленого можжевельника, до неуловимого оттенка водной глади перед штормом и прочее, прочее).
"Сегодня будет прекрасный день!" -- эта мысль, одна-единственная, все повторялась и повторялись, снова и снова, являя собой какой-то странный и непонятный, а потому несколько пугающий цикл, снова и снова, снова и снова..
И вот оно, это самое "снова и снова" побежало по жилам, все ускоряясь и ускоряясь, вызывая непонятно откуда взявшиеся жар, тошноту-почти до рвоты, и головокружение.. снова и снова.. Хельга пыталась понять откуда ей так знаком этот странный цикл, потянулась к нему как младенец, непонимающий, ничего не знающий пока, но узнающий уже виденное. Вчера? Год назад?.. она не помнила .. "Снова и снова" все ускоряется, нет больше ни времени, ни тела -лежащего на скомканной простыне не первой свежести, в квартире размером с клетку для канарейки, ну или для крысы, в одном из домов Пантена, на окраине Парижа. Ничего этого нет. Все потеряло суть и форму, превратившись в Нечто - Ничто. Ускорение поглотило все и вся и пройдя точку невозврата погрузило эту новую субстанцию в запах, такой неуместный здесь и сейчас, в этом окружении запах, запах хвои, запах можжевельника.
И Нечто- Ничто потекло на запах, такой далекий, такой знакомый, и так тщательно вычеркнутый и забытый однажды той, кем Она была раньше, когда-то, очень давно.
Запах хвои, запах можжевельника, чуть терпкий, тягучий, настолько вязкий, что его можно ощутить на языке, перекатывать, играть с ним, как с карамельной конфетой. Маленькой Хелл нравятся карамельные конфеты, такие чтобы молочные, которые хранятся в старинном буфете a la Louis XVI. Хелл не знает, что это за зверь такой этот Louis XVI, из которого буфет сделали, но думает, что очень красивый --темно-- красный, а еще он живой, только теперь он превратился в буфетного зверя. Иногда, когда Хилл прокрадывается к буфету за очередной карамелькой, она чувствует на себе взгляд этого зверя и знает, что если бы у него была пасть он обязательно укусил бы Хелл. Как хорошо что этот Louis XVI теперь не настоящий зверь, а только буфетный. Плохо то, что в нем хранятся карамельки. И в маленькой Хелл постоянно происходит борьба между страхом перед буфетным зверем и любовью к карамелькам. Обычно побеждает страх, но сегодня любовь к карамелькам заставила Хелл спрятать его поглубже, на дно шкатулки для драгоценностей --ведь у каждой мадемуазель, даже самой юной, должна быть шкатулка для драгоценностей - так говорит мама и Хелл рада, что у нее есть такая шкатулка, иначе куда бы она спрятала страх, ведь в другие места он прятаться не хочет совсем.