Ежов Сергей Юрьевич : другие произведения.

Глава третья. Алмагуль

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 3.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Неоконченная третья глава. Прошу оценить, и оставить отзыв в комментариях: поверьте, это очень важно для меня. [Теперь до Васы дошло, почему описание влюблённости в разных книгах и в рассказах разных людей так различаются: его собственные чувства стали так разнообразны, приобрели дополнительное богатство красок... Он словно из тесной комнаты вырвался на степной простор - вокруг - воля, под ногами надёжная земля, а над головой - небо и Бог.]
  Мы привыкли жить эпохами, и это, наверное, правильно. Жили люди до Потопа, живут и после. Была эпоха дохристианская и домусульманская, но потом Господь дал нам Своих пророков. В своей стране, мы делим время на до и после деяний великого Чингисхана, до и после Революции, до и послевоенное... Причем, никому не надо объяснять, какая из революций имеется в виду, да и из множества войн, через которые прошла наша Родина, эпохальной стала только одна. Теперь же, появилась новая веха - перестройка и развал нашей общей Родины на мелкие княжества... Хотя, процесс потихонечку поворачивает в сторону объединения. Как будет называться наша страна - Советский Союз, Российская Империя или Евразийский Союз - думаю, моим согражданам совершенно безразлично, лишь бы исчезли границы, разделяющие нас.
  
  Но, вернемся к нашей истории:
  В середине июля, как известно, происходит самое важное в жизни каждого учащегося человека событие: начинается сезон сдачи экзаменов во все учебные заведения.
  Фесор, Васа, Дрюня и Чимбляу решили поступать в Университет. Васа, правда, боялся, что не сдаст математику, но за него пойти на экзамен вызвался Чимбляу. Наступила неделя затишья. Ничто не нарушало тишину мастерской кроме шороха страниц да причитаний Васы. Васа привычно причитал, что никогда не выучит эти проклятые билеты, и привычно затыкался, когда прилетал очередной ботинок. То есть, процесс подготовки шел по отработанному циклу: тишина - шуршание - причитание - ботинок, и, что само по себе важно, цикл не прерывался. Ведь что самое сложное в подготовке к экзаменам? Сложнее всего обрести уверенность в своих силах. Но в зародыше были убиты сомнения. Ирма Адольфовна как-то спокойно и уверенно объяснила ребятам, что нет на свете более подготовленных абитуриентов, чем они. Вот только не надо расслабляться. Наоборот, надо подучить то, что забылось - и в бой.
  Первый экзамен - историю - Васа сдал играючи. Он вошел в аудиторию первым из группы и, прикрыв за собой дверь, двинулся к столу экзаменаторов. За столом сидели трое - два мужчины и женщина. Женщина перебирала бумаги, и только слегка кивнула головой на приветствие Васы. Мужчины поздоровались, и один из них, указав рукой на разложенные билеты, произнес:
  -Выбирайте, молодой человек.
  Васа зажмурился, посчитал до трех, открыл глаза, и взял крайний справа билет.
  -Скажите номер билета, давайте свою зачетку и можете идти готовиться.
  Васа пробежал глазами по строчкам задания вдруг почувствовал невероятное облегчение - как раз эти вопросы он вчера зубрил!
  -Разрешите без подготовки! - радостно пискнул он.
  Мужчины переглянулись.
  -Удачное начало. - произнес один из них - Вы уверены? - обратился он к Васе.
  -Да! - счастливо выдохнул Васа.
  -Ну, присаживайтесь. Как будете отвечать... Василий Михайлович? - заглянув в зачетку поинтересовался преподаватель.
  -По пунктам. Первый вопрос: "Роль Александра Невского в защите Русской земли". - и Васа неторопливо начал отвечать.
   Второй экзамен, математику, как и договаривались, за Васу пошел сдавать Чимбляу. И тут все прошло гладко. На переклеенную фотографию никто не обратил внимания, и вторая пятерка украсила зачетку Васы. Третий и четвертый экзамены - биологию и химию - Васа сдавал снова сам. По биологии он получил четверку, слегка споткнувшись на своем любимом классе млекопитающих, семейство волчьи, а по химии - вполне заслуженный трояк. На упреки Чимбляу он отмахивался, в оправдание свое заявив, что он, дескать, не Менделеев, и фармацевтом, дескать, он становиться не намерен. Чимбляу плюнул, и отступился, тем более, что ничего уже не исправишь.
   И вот, компания в полном составе, явилась полюбоваться на свои имена, в списках зачисленных в Университет. Первым себя, в списке студентов филологического факультета нашел Дрюня. Фесор отыскал себя в списках студентов истфака. Васа - в это время целовал свою фамилию, значащуюся среди биологов... а Чимбляу чесал затылок, и недоумевал, почему его имени нет в списках юристов.
  -Фигня какая-то! - решительно заявил Васа - Уж если кто по конкурсу бы не прошел, так это я!
  -Точно! - поддержал его Дрюня.
  -Да по ошибке Чимбляу не внесли, точно! - засуетился Фесор - пошли в ректорат узнавать!
  Помчались в ректорат.
  Пожилая дама устало посмотрела на разгоряченных парней, и устало вздохнула.
  -Ну, давайте перепроверим - сказала она - куда вы сдавали документы, юноша?
  -На юридический факультет.
  Дама достала папку с полки, полистала, грустно покачала головой и попросила:
  -Дайте взглянуть на вашу зачетную книжку.
  -Вот.
  В зачетке красовались две пятерки и две четверки.
  -Все понятно - грустно вздохнула дама - национальная политика.
  -Чего???
  Дама вздохнула ещё раз. Видимо объясняла она в тысячный раз, но от этого объяснение не становилось менее противным:
  -Понимаете, мальчики, существует такое понятие - национальная политика. При приёме в высшие учебные заведения, она выражается в том, что установлены определенные квоты, для поступления студентов разных национальностей. Насколько я знаю, ограничения не касаются только евреев, и лиц титульной национальности.
  -Какой такой "титульной"? - не понял Васа.
  -Казахов.
  Дрюня побледнел.
  -Так что, с нашим Геной? - не унимался Васа.
  -Кто вы по национальности, юноша?
  -Немец.
  -Видимо на немцев квота закончилась.
  Повисла тишина.
  -Простите, где можно забрать документы? - тихим голосом спросил Дрюня.
  -Зачем?
  -Я не хочу поступать по квоте для евреев и лиц титульной национальности. - твердо ответил Дрюня.
  -Но ваш друг может поступить в любой другой ВУЗ... - заговорила дама, но Дрюня прервал её:
  -Извините. Я казах, это моя земля, и это мои друзья. Лучше я уйду, чем поступлю в университет вместо "лица не титульной национальности".
   Через сорок минут ребята стояли уже на улице, с документами, зачетками и выписками из экзаменационных ведомостей.
  -Дураки вы, пацаны. - сказал, наконец, Чимбляу.
  -Да пошел ты! - ответили ему.
  -Пошли, пацаны, водочки попьем, что ли?
   Через два часа, ребята уже нарезались в хлам.
   А на следующий день сдали документы в Индустриально-педагогический техникум, и были приняты по экзаменационным ведомостям Университета.
  
  Я много рассказывал уже о своем любимом городе, но не упоминал еще о железнодорожном вокзале. Построили его вместе с городом - в тридцатые годы, а потом все улучшали и перестраивали... Получилось красиво, надежно, удобно и просторно, да что там расписывать, если есть термин "сталинский ампир"! И высоченные окна, заливающие светом просторные залы, и скульптурные группы опоясывающие весь зал, и эти массивные, широченные деревянные диваны, с высокими спинками. На них так приятно посидеть, ожидая свой поезд. Если заедешь, или, хотя бы проездом побываешь в Караганде, мой друг читатель, задержись хоть немного на вокзале, а когда будешь его осматривать, не забудь маленький секрет - надо смотреть вокруг глазами чуть-чуть влюбленного человека. Так, как смотрел на весь мир Васа, приехавший на вокзал проводить до электрички тетушку. Тетушка уехала, и Васа решил заглянуть в зал ожидания, купить газету в киоске, и тут... Ах, друг мой, читатель, как много и в нашем повествовании и вообще в жизни, случается случайно, внезапно, вдруг. Тут Васа увидел девушку, сидящую у прохода, на скамейке. Девушка, не то чтобы сильно отличалась от окружающего ее народа, но была как-то отдельно ото всех. Народ входил, уходил, дремал, жевал, решал кроссворды, а эта, потерянным взглядом уставилась куда-то на колхозницу со снопом, и был этот взгляд таким мутным... Васа присел на корточки напротив девушки:
  - Привет! Я Василий, а друзья называют меня Васой.
  Девушка вздрогнула и сфокусировала взгляд на Васе. С поклонниками и уличными приставалами она видимо умела общаться, а Васа произвел на нее впечатление именно приставалы.
  -Опять Вася! - сказала она вредным голосом - Юноша, если вам нечем заняться, пошли бы хоть газету почитали, что ли!
  - Не-е сегодняшнюю прессу я изучил - бодро заявил Васа - и заняться мне есть чем, просто мне кажется, что вам нужна какая-то помощь. Я знаете ли, в душе до сих пор тимуровец.
  Девушка улыбнулась, взгляд ее стал не таким настороженным, как вначале - и в самом деле, Васа парень вполне привлекательный, почему бы с ним и не поболтать.
  -И чем вы решили мне помочь?
  -Не знаю - Васа пожал плечами - Если в силах исполнить, то почти любое желание.
  -Что значит почти?
  -Ну... Луну с неба или билет до Сочи точно достать не смогу.
  -Вот вы какой реалист оказывается! А гостиницу организовать сможете?
  -Гостиницу? - Васа почесал затылок - Гостиницу тяжело. Если хотите, можно устроиться на время в общаге.
  -В какой общаге?
  -В девичьей. В мужскую-то не пустят, понятно.
  -А что, у вас там связи?
  -Да какие связи, все нормально! Попрошу девочек, они на ночь-другую приютят.
  -С чего это вы вдруг решили мне помогать? - с вдруг проснувшейся подозрительностью спросила девушка.
  -Не знаю! Просто так наверное. Смотрю, девушка явно не местная, никуда не торопится, никого не ждет... Ясно что какая-то неприятность у человека. Или я ошибся?
  -Нет, не ошиблись. У меня действительно неприятности. И действительно мне негде остановиться. Вот только удобно ли будет беспокоить людей?
  -Ерунда, все нормально! У Веры и Саулешки как раз в комнате две свободные койки, и вообще, пока абитура экзамены не сдала, в общаге полная неразбериха - ни тебе пропусков, ни тебе проверок по комнатам.
  -Ладно, я приму вашу помощь.
  -Ну тогда, давайте познакомимся. Я - Василий Михайлович, а для друзей - Васа.
  -Очень приятно. А меня зовут Алмагуль Джарлыкыповна, но можно просто Гуля.
  -Ну, тогда пошли! Да Гуль, кстати, а ты тут как оказалась?
  -С родителями поссорилась. Они, понимаешь, решили, что могут все за меня решать, а я уже взрослая, я сама все могу. - Гуля всем своим видом изобразила, какая она самостоятельная и независимая.
   Так в КИПТе появилась новая студентка, а Васа потерял покой.
  
  Когда при Васе шёл разговор о девушках, его охватывала некоторая неловкость. Не, с ориентацией у него всё было в порядке, , но вот каких-то особых чувств Васа к девушкам он не испытывал, но не хотелось ни врать, что видишь в их что-то романтическое, ни болтать циничные пошлости. То есть, какие-то девушки ему нравились больше, какие-то меньше. Каких-то он ценил за ум, а других за душевность. Кого-то за доброту и отзывчивость. Не любил истеричек (а кому они нравятся?), и побаивался девушек мужиковатых. Гораздо позже Васа узнал, что таковых называют феминистками... слово Васе не понравилось, и он решил, что термин и объект отлично подходят друг к другу.
  Гормональные бури Васа гасил просто и привычно: как-то, давно ещё, старшие ребята открыли Васе глаза на существование такого явления, как "современные девушки". И научили, как ими пользоваться. С тех пор Васа, по необходимости, шел к одной из современных девушек, общался сколько надо, дарил что положено, сбрасывал лишние гормоны и успокаивался на некоторое время.
  К слову сказать, современная девушка - это вовсе не эвфемеизм к словам шлюха или проститутка, или тому подобное. Нет! Просто это девушки свободных нравов, считающие скромных своих подруг старомодными. Собственно, разницы между современными и старомодными девушками почти нет, но... как-то так получается, что скромницы, в большинстве своём, обзаводятся крепкими, надёжными семьями, а современные - через одну остаются одиночками или скороспелыми разведёнками. Вот они-то, бедные, "проверяют чувства", живут в гражданском, гостевом и ещё Бог знает в каком браке, а когда до них доходит в чём наколка - уже поздно. Детей либо нет, либо очень поздние, а папашу ещё поймать надо и через суд и генетическую экспертизу заставить платить алименты.
  Впрочем, Васе не доводилось ещё об этом всерьёз задумываться, и он жил в полное своё удовольствие, а случай, когда в него влюбилась Галочка Луцкая воспринял как ужасную катастрофу.
  Нет, поначалу всё было довольно мило: прогулки, походы в театр и кино, таскание портфеля из школы, и конечно, танцы. Спустя неделю-другую Васа был допущен к телу - в общем всё шло как обычно, по привычной схеме. Васа высоко оценил темперамент, опыт и мастерство Галочки и, по обыкновению своему, собирался свернуть отношения, да вернуться к обычной своей жизни... Но планы Галочки были не таковы. Она влюбилась. И началась, как впоследствии говорил Васа, "влюблённая тягомотина". Галочка таскалась за Васой как хвостик, изводила его ревностью, причём не только к девушкам (Васе было на это начхать), но и к собакам, а уж за это Васа любого был способен облаять и покусать. Начались ежедневные, по нескольку раз, звонки по телефону, и по телефону же, длиннейшие и нуднейшие разговоры.
  Это было непереносимо!
  Когда Галочка отыскала Васу на рыбалке, и подплыла на резиновой лодочке к нему, сидящему на утренней зорьке, с любимыми удочками и почти клюнувшей щукой... Васа понял, кого он в этой жизни ненавидит. И гладя в сияющие глаза Галочки стал размышлять: утопить Галочку, или утопиться самому? Не решил, спросил об этом у Галочки, но та в ответ только звонко рассмеялась.
  Тогда Васа предложил Галочке остаться просто друзьями.
  Галочка стала рассказывать о том, какое свадебное платье они с мамой присмотрели в магазине. Платье, даже судя по рассказу было действительно красивым, что очень напугало Васу. А ещё больше его напугало соображение: а что будет дальше, если сейчас, чтобы обсудить какую-то тряпку его отыскали на священном месте - на рыбалке!
  Васа вздрогнул.
  Тогда Галочка стала рассказывать о том, какой костюм они с мамой присмотрели для Васы.
  Васа покрылся мурашками.
  Когда Галочка стала рассказывать о сорочке и галстуке, Васа было решил, что сильнее его напугать невозможно, но Галочка сумела: она рассказала о совершенно замечательных югославских носках и итальянских плавках.
  Слабым голосом Васа спросил:
  - А белые тапочки вы мне не присмотрели?
  - Ах, да, туфли! Дядя Тарас обещал привезти тебе американские..
  Этой фразы Васа не дослушал: он впервые в жизни упал в обморок. Почти.
  Придя в себя Васа обнаружил, что Галочка рассказывает о свадебном кортеже, а в особенности, о кукле, которая в совершенно таком же, как и на Галочке, платье, в развевающейся фате, будет сидеть на переднем бампере. А ещё о том, как ей будут завидовать её лучшие подруги, наиболее подлых из которых она возьмет себе в подружки.
  На этом Васа дрогнул. Он бросил удочку, наживку, почти пойманную щуку и удрал. Поздно вечером, в зарослях ракиты, с помощью верного Абрека, его отыскал дядька Фазиль и сообщил что гроза прошла, Галочка уехала. Несломленный, но слегка дрожащий Васа пошёл ужинать.
  Через день, уже в Караганде, Галочка отловила Васу и сообщила, что нисколько на него не сердится, поскольку понимает, что всему виной нехорошие друзья Васы, которых после свадьбы нужно будет прогнать поганой метлой. И, к стати, папа уже нашёл для Васы должность. Правда образования у Васы нет, но это ничего. Значит будет работать и числиться на заочном отделении. Они с мамой решили, что лучше всего Васе получить диплом юриста.
  Васа понял, что жизнь кончилась, а Галочка нежно его поцеловала и упорхнула по своим многочисленным делам.
  Через час после Галочкиного ухода явился Фесор, со слегка поцарапанной физиономией. Судя по всему он собирался серьёзно (может даже с применением кастета) обсудить с Васой кое-какие проблемы межличностных отношений, но поглядев на его перекошенное, буро-зелёное личико, передумал его бить, а сел рядом и спросил:
  -Ты как выкручиваться думаешь, дурила?
  Ответ Васы занял минут пять, но он останется за рамками нашего повествования, поскольку приличных слов в нём почти не было. Впрочем, общий смысл можно передать всего двумя словами: "Не знаю".
  В общем, всё развивалось исключительно трагично, и ходить бы нашему Васе в югославских носках и итальянских плавках, но вмешался случай: Галочкиному папе предложили должность на его малой родине, Западной Украине и он ни секунды не раздумывая согласился.
  Переезд семейства Луцких занял две недели, и всё это время Васа отсиживался у тётушки, которая вытерпела ради любимого племянника не только бесконечные телефонные звонки, но и три нашествия семейства Луцких. Галочка при этом рыдала, галочкина мама очень изобретательно ругалась, а папа сурово хмурил брови и злобно смотрел на дядьку Фазиля. Позже дядька Фазиль уверял, что видел зелёные искры, срывающиеся с вислых усов Галочкиного папы, за что ему положена дополнительная стопочка.
  Потом были письма, на которые Васа не отвечал,. Даже на последнее, в котором Галочка сообщала, что выходит замуж.
  Васа плюнул и перекрестился.
  Получив столь суровый урок, Васа стал холодным и циничным, как Печорин, и продолжал таковым оставаться, пока не появилась в его жизни Алмагуль.
  Казалось бы, ничем Гуля не отличается от других девушек, но это на любой другой взгляд, а только не на взгляд Васы. Он же, не то чтобы увидев, а только подумав о Гуле приходил в хорошее настроение. Или в плохое - если ему приходило в голову, что Гуля симпатизирует другому. Впрочем, такие плохие мысли бывали у него исключительно редко. Теперь до Васы дошло, почему описание влюблённости у различных авторов так различаются: его собственные чувства стали так разнообразны, приобрели дополнительное богатство красок... Он словно из тесной комнаты вырвался на степной простор - вокруг - воля, под ногами надёжная земля, а над головой - небо и Бог.
  
   На следующий день Васа, в компании с Чимбляу, Фесором и Дрюней появились у общежития. Ребята остались внизу, а Васа поднялся в комнату к девочкам.
  -А, Васа, заходи, мы чай пить собираемся! - обрадовались они его приходу.
  
  
   В те давние, ещё советские годы, было одно, но зато, на всех студентов и учащихся развлечение, и имя ему было - картошка. Выезжали институты, техникумы и путяги* в полном составе на уборку овощей и фруктов в колхозы и совхозы, работали на полях, и, насколько я помню, хоть и ворчал народ на такую повинность, но особенно недовольных не было. Собственно, смотрели студенты и преподаватели на эти выезды, как на обязательные пикники. Днем собирали картошку, а по вечерам, конечно же, сбившись в компании по интересам, развлекались. Вот тут-то было раздолье не всяким там, яйцеголовым отличникам, а нормальным людям, которые могут и песню спеть, и в чистом поле пузырь портвейна организовать... Ах, сколько было перепето песен у тех костров, сколько переговорено по душам, сколько романов начало своё получили среди морковки и капусты, сколько потом сыграно свадеб!
   И вот, в прекрасный сентябрьский день, после короткого митинга, доблестный Карагандинский индустриально-педагогический техникум погрузился на автобусы, и двинулся на поля совхоза имени Буденного.
   В третьем, от хвоста колонны, ехали наши друзья. В хвосте автобуса сразу зазвучали песни, кто-то подпевал, а кто-то сразу начал дремать, хотя, дремать было сложно. Васа сидел рядом с Гулей, Дрюня с Чимбляу позади, а Фесору досталось место рядом с Анной Александровной, куратором группы.
   Анна Александровна, женщина лет около тридцати, ухоженная, интересная, интеллигентная, рассказывала Фесору об истории техникума. Фесор, отчаянно скучая, все же делал вид, что ему страшно интересно. Все-таки вежливым человеком был наш Фесор. К тому же, он считал - да нет, был убежден, что лишних сведений на свете не существует, вот и выслушивал повесть о кузнице кадров для профтехучилищ. И интересные факты выловил он из рассказа Анны Александровны - к примеру, его и Дрюню не должны были брать в техникум - он как оказалось, был закрытого типа, то есть поступить в него можно было только окончив ПТУ. Стало быть, Фесора и Дрюню взяли за компанию с Васой и Чимбляу. Фесор тут же намотал сие обстоятельство на ус. А еще, выпускников КИПТа, брали без экзаменов сразу на третий курс пединститутов. Фесора, правда, не воодушевляла перспектива до конца жизни вправлять мозги всякой мелкоте, но на всякий случай, он и это запомнил. Но впрочем, его больше интересовал вопрос о том, как будут организованы развлечения. И мы с тобой, друг мой, читатель, очень его понимаем. В самом деле, ну чего еще хотеть, выезжая почти на целый месяц на совхозные поля? С развлечениями, как оказалось, был полный порядок - во-первых, каждый вечер танцы, с семи до девять часов, а в выходные, аж до половины одиннадцатого. Во вторых, через день крутили фильмы. Причем не абы какие, а по особым пожеланиям студентов. Для пожеланий был особый ящик. И само собой, дикое общение с природой. А желающие могут сбегать в кино или на танцы собственно в совхоз - всего-то лишь в семнадцати километрах от лагеря.
   Разместились в деревянных домиках пионерского лагеря. Каждой группе предоставили по две комнаты, по принципу "мальчики направо - девочки налево", а между большими комнатами, находились маленькие, для преподавателей. Фесор, знающий жизнь, тут же занял кровать в дальнем от дверей и окон углу.
  - А почему не у окна? - забеспокоился неопытный Дрюня.
  - Тебе надо, чтобы каждый, кто бежит погулять-подышать, ногами шел по твоему организму?
  - Ну, отчего же, ногами? - не соображал Дрюня.
  - Очень просто. После десяти шляться нельзя. Ты что, в лагере никогда не был? Все прогулки - через окно, то есть, по животу того, кто у окна спит.
   Дрюня подумал, и согласился.
  
   Ах, картошка! Иногда она мне снится. Бесконечные гряды, поднятые тракторной картофелекопалкой по которым рассыпаны желтоватые и розовые клубни. Неровной цепью рассыпались студенты, подъезжают грузовики, ребята подтаскивают картошку, и, забрасывают вместе с ведром в кузов. Грузчик на лету хватает ведро, моментально вываливает содержимое, и тут же швыряет его вниз. Тут только успевай, поворачивайся! - следом летит следующее, а то и два одновременно, причем, подающий старательно целит в голову стоящего в кузове. Обижаться не положено - никто тебя не гнал наверх, наоборот, это место считается козырным, много желающих сменить тебя в кузове, так что шевелись! Но и внизу неплохо, жаль только, спина к вечеру начинает болеть. Да Бог с ней, со спиной - уж очень приятная соседка сегодня, так славно с ней можно поболтать.
   Впрочем, у Васы сегодня, как и вчера соседка та же - Гуля. Двигались они рядышком по борозде, знай только, покрикивали на Фесора и Дрюню:
  - Гарсон, посуду!
  Услышав клич, Дрюня сбрасывал пустые ведра, подхватывал наполненные, и мчался к грузовику.
   Ты помнишь, друг мой, читатель, как пахнет осенняя земля на полях твоей юности? Поднятая плугом земля обнажила взрезанные корни, примяла остатки ботвы и травы, и по мягкой, комковатой поверхности торчат тут и там клубни. Земля пахнет свежо и чуточку тревожно - земля собирается отдохнуть. Уже утренние заморозки серебрят невысокие степные травы, чтоб солнце тут же согнало тончайший еще иней. И как ни прохладны короткие утренние часы, день еще жарок, а вечера благословенно теплы.
  
  Сегодня утром Фесор решил немножко помочь Васе в многотрудном деле произведения впечатления на Гулю. Для этой цели он даже не побоялся покуситься на святое: в то время как Гуля рассказывала о том, как она присутствовала на репетиции оркестра в Кировском театре, в Ленинграде, Фесор громогласно объявил:
  - Пфе, подумаешь выпускники консерватории! Да мы с Васой на чём хочешь можем сыграть, особенно если Чимбляу с Дрюней помогут. А уж спеть - это вообще всё что угодно.
  - Ах на чём угодно? - с пол-оборота завелась Гуля - а "Вальс цветов" на барабанах тоже сможете?
  - Ну, барабанов у нас нет, а на бочках - за милую душу!
  - А вот и не сможете!
  - А вот и можем. Прямо сегодня, после обеда вон туда к арыку подходи, мы специально для тебя концерт забацаем!
   После обеда Гуля, Вера, Сауле и ещё десятка три зрителей подтянулись к арыку, где волнующийся Васа, и совершенно спокойные Фесор, Дрюня и Чимбляу готовились к выступлению. Стояло и лежало с десяток стальных бочек, и в некоторые из них ребята вёдрами наливали воду.
  - Это что за склад бочкотары? - удивилась Вера.
  - Это, девушки, готовится к выступлению знаменитая группа "Танковая броня"! - объявил Фесор, и ударил по бочке веником из веток без листьев - А теперь, солист больших и малых театров, фронтмэн ведущих рок-групп, названный брат Андрея Макаревича, великий и ужасный Васа исполнит песню - барабанная дробь подкрепила его слова - "Слова моей любви"!!!
   Под ритмичный, и как ни странно, мелодичный грохот бочек, на первый план выдвинулся Васа, с рупором из старого ведра:
  
  Представь себе: такое приключается
  Чему поверишь только лишь едва...
  
  Усиленный рупором неслабый голос Васы, наложенный на музыкальный грохот, ударной волной докатился до лесополосы, и над ней взвилась стая грачей, выражающих своё одобрение певцу, а тот старался:
  
  Представь себе: снежинки превращаются
  В моей любви негромкие слова!
  
  Девушки, присевшие было на заботлив подставленные кверху донышками вёдра, от хохота свалились друг на дружку. Студенты, вместе с ними пришедшие послушать, одобрительными возгласами поддержали музыкантов, а кое-кто наладился танцевать.
   А ребята тем временем начали новую песню:
  Ты лети от Волги до Урала песня соловьиная моя
  Проживи сто лет,
  Обойди весь свет
  Но вернись в родимые края!
  
  Стаккато бочек перекрыло рёв трактора "Кировец", но ещё громче был голос Васы:
  
  Какая песня без баяна?
  Какая зорька без росы?
  
  Глядел он, конечно же, только на Гулю.
  
  Какая Марья без Ивана?
  
  А Сауле шепнула Вере: "Какая Гуля без Васы?" - и обе опять покатились со смеху.
   Гуля слышала слова Сауле, и несмотря на то, что были эти слова несомненной подковыркой, на капли не обиделась. Разве можно обижаться на правду?
   Надо сказать, что Гуля легко разгадала наивную хитрость ребят: никакой "Вальс цветов" они на бочках сыграть не сумеют, хоть расшибись они об эти бочки, но оценила она и это (какой уж по счёту?) объяснение Васы, на этот раз с помощью концерта.
   Вот честно скажи, друг мой, читатель, тебе было бы приятно услышать в твой, и только в твой адрес:
  
  Бесконечен этот миг. Бесконечен этот день
  Бесконечно всё, что связано с тобой
  И когда встречает нас клёнов голубая тень
  Я снова радуюсь тебе одной!
  
  Вот и Гуле было приятно. Было здорово всё - и чудесный осенний день, синий как небо и расспчато-чёрный как земля, и это вполне дурацкий, тщательно подготовленный и отрепетированный экспромт, и эта набежавшая толпа студентов, половина из которых слушала, рассевшись прямо на земле, а другая половина - присоединилась к танцующим, впрочем, тактично не заслоняя собой музыкантов. Приятно было присутствие подруг - они искренне переживали за Гулю и Васу, они жадно впитывали события до мелочей, чтобы потом рассказать другим девчатам, причём с новыми, необыкновенными подробностями, ну это как водится.
   Тут надо сказать о чувствах Верочки и Сауле: девушки наблюдали за развитием романа Гули и Васы с первых часов, с той минуты, когда Васа привёл Гулю в их комнату и попросил приютить. Они легко сошлись с Гулей, приняли в ней участие, одобрили её выбор - Верочка знавала Васу с детства, он был её как брат, а Гулю она рассмотрела сразу и признала своей. Сауле немножко ревновала, всё-таки ей нравился Васа, но также нравился и Фесор... Но так как Верочка одобрила Гулю, то и Сауле подружилась с ней, а Васа... Надо же делиться с подругами даже ценным? Тем более что Фесор нравился ей немножко больше.
   Гуля оказалась очень хорошим товарищем, с ней было легко жить, просто договариваться. Она даже не терпела, а просто не замечала всякие мелкие неудобства жизни в общежитии, взяла на себя часть хозяйственных забот, и сделала это легко и просто. Теперь обязанности в комнате выглядели так: Вера занималась добыванием продуктов и приготовлением еды, а кроме того, как старшая по возрасту, она руководила их маленькой коммуной. Сауле готовить не умела и не любила ( а вот покушать - очень), зато она прекрасно шила. Она привезла с собой швейную машинку, а Вера договорилась с ребятами, и они притащили большущий лист ДСП, и укрепили его на петлях к стене так, что поднятый он стал поверхностью для всяких картинок и фотографий, а опущенный - неплохим раскроечным столом. Надо ли говорить, что теперь девушки, на зависть всему техникуму, постоянно ходили в обновках?
  Гуля же, взяла на себя чистоту. Придут девушки с лекций, и пока Вера суетится у плитки, а Сауле раскладывает выкройки, Гуля с веником и тряпкой - раз, два - и приводит ухоженную девичью комнату в состояние сверкающей.
Оценка: 3.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"