Ермолина Анастасия Дмитриевна : другие произведения.

"Смешная" ситуация или...

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Этот сборник будет посвящен историям о равнодушии, жестокости, подлости, человеческой доброте, слезам, горечи, разочарованию. То, что будет описано здесь, происходило на самом деле и автор предстанет перед читателем без всяких масок и ужимок, таким, какой он есть. Этот сборник был написан не для того, чтобы вызвать жалость, а для того, чтобы напомнить о тех сторонах жизни, о которых мы забываем или не хотим думать Он призывает людей задуматься, понять и принять людей, непохожих на них и научиться их уважать.
  Аннотация:
  Сборник посвящен историям о равнодушии, жестокости, подлости, человеческой доброте, слезам, горечи, разочарованию. То, что будет описано здесь, происходило на самом деле и автор предстанет перед читателем без всяких масок и ужимок, таким, какой он есть. Сборник написан не для того, чтобы вызвать жалость, а для того, чтобы напомнить о тех сторонах жизни, о которых мы забываем или не хотим думать. Он призывает людей задуматься, понять и принять людей, непохожих на них и научиться их уважать.
  
  
  От автора:
  
  Эта ситуация случилась в конце зимы. Конец января или середина февраля - сейчас никто из нас уже не может этого вспомнить. Впрочем, это неудивительно. У автора этих рассказов всегда была плохая память на даты, даже дни рождения самых близких людей ей приходится до сих пор отмечать в календаре, чтобы не забыть. Поэтому я прошу прощения у своих читателей за некоторую неточность. Автор делает это не специально.
  
  Предисловие:
  
  В сборнике рассказов 'Очередное веселье', автор уже рассказывал о 'забавных' ситуациях, которые могут произойти с каждым человеком с ограниченными возможностями. Тот сборник был завершен, и автор не планировала писать его продолжение, потому что считала, что описала все более-менее серьезные ситуации. Но история с лифтом, которая произошла этой зимой, заставила автора усомниться в этом. Добавлять в сборник 'Очередное веселье' еще один рассказ было бы нелогично, так как этот сборник охватывает определенный период времени, а новые ситуации возникали после достаточно долгого перерыва. Однако, после некоторых раздумий, я все-таки решила создать еще одну череду историй. Здесь я расскажу истории о человеческих взаимоотношениях.
  
  ЛИФТ
  После моего дня рождения прошло какое-то время. Я всегда считала, что когда мне исполнится восемнадцать или двадцать лет, то я буду чувствовать себя взрослой девушкой, а главное - все мои проблемы со здоровьем сведутся к минимуму. Но чуда не случилось. Я не чувствовала себя взрослой и понимала, что проблемы не кончились. У меня было такое ощущение, будто высшие силы издеваются надо мной и близкими. Три года назад мы с мамой решили, что у меня больше не будет операций и боли. Но в девятнадцать лет мне пришлось ехать в Курган и удалять спицы из стоп, с которыми другие люди живут спокойно, вовсе их не удаляя. Из-за этой маленькой поездки еще на один год пришлось отложить мое поступление в колледж. Спицы вытащили, ноги перестали болеть, я вернулась домой, и вроде бы все стало благополучным и можно было думать о будущем. Ан нет!
  
  Недавно на моей пятке появилось пятнышко. Сначала мы не придали этому значения - мозоль и мозоль, думали мы, пройдет. А когда мама попыталась поставить меня на ноги, я зарычала от боли, не понимая, что вообще происходит. Ведь болеть то нечему! Все вытащили, швы зажили. И вот - сидеть больно, стоять больно, временами стопа немеет. В итоге мама присмотрелась к красному пятнышку, и у нас возникло предположение, что это либо глубинная спица, которую не удалили врачи, просто она не давала о себе знать, либо пяточная шпора. Мы решили поехать в поликлинику, чтобы хирург посмотрел мою ногу и выписал направление на рентген. Надо же было разобраться, почему я не могу нормально стоять и сидеть! Мама записала меня на прием и в один из папиных выходных мы поехали в поликлинику. Поездки в поликлинику я никогда не любила, не только потому что, что вставать надо рано, сдавать анализы и ждать, когда врач позовет в кабинет и повторять в который уже раз свои жалобы, но и из-за лифта.
  
  В нашей поликлинике, наверное, как и во многих зданиях, было два лифта и всего одна кнопка. В маленький пассажирский лифт не входила ни одна из моих колясок, ни моя обычная коляска, ни тем более - электрическая. Поехали мы в поликлинику втроем, потому что так нам было проще. Кто-то из родителей ловил лифт по этажам, а второй оставался со мной, ожидая пока лифт придет. Бывало так, что лифт приходил без мамы, ушедшей на его поимку, и тогда мы с папой спускались или поднимались на нем сами. Одна я пока не могла ездить в лифте, потому что выезжала я из него медленно, и его должен был кто-то удерживать открытым, нажимая специальную кнопку. Выезжала я из лифта обычно задом, и нужно было смотреть, чтобы на моем пути никого не было. Ведь наехав колесом, я могла отдавить кому-нибудь ногу. В этот раз обошлось без происшествий, и мы спокойно поднялись на третий этаж.
  
  В коридоре было много народа и я обрадовалась, вспомнив, что мама заказала машину для поездки домой с запасом времени. Время ожидания своей очереди прошло незаметно за разговором с папой. У врача мы тоже справились быстро, и я вздохнула с облегчением. Но оказалось, что я радовалась рано. Мама уехала ловить грузовой лифт и через несколько минут мы с папой, стоя на третьем этаже, услышали, как мама возмущается на первом. Отдельные слова долетали до нас, но сами предложения мы разобрать не могли, однако уже по интонации мамы поняли, что что-то случилось. Я занервничала, сильно занервничала. Когда я хотела уже плюнуть на все и попросить папу сходить на первый этаж, чтобы узнать в чем дело, из пассажирского лифта вышла, незнакомая женщина и проходя мимо нас, произнесла фразу, которая до меня не сразу дошла - 'А грузовой лифт сломан'. То есть, как это сломан - сказать, что у меня был шок - ничего не сказать. Я на третьем этаже, на электроколяске, коляска весит сто семьдесят килограмм вместе со мной, моя коляска не шагает по ступеням, как могут некоторые другие электроколяски, сидеть я могу только в ней, лифт не работает! Не работает, понимаете?!
  
  Я посмотрела на папу и увидела в его глазах такой же шок. На секунду я представила, что рядом нет мамы и папы, я на третьем этаже, лифт сломан и спуститься на первый этаж нет никакой возможности. Я вспомнила, как год назад, мама придумала способ, как задержать лифт, если ее нет рядом, и она его ищет, а лифт пришел. Надо встать посередине лифта и держать дверь, чтобы она не закрылась, а другие пассажиры вполне могут воспользоваться пассажирским лифтом. И однажды я провернула этот трюк, девушка, стоявшая рядом, нажала на кнопку и двери стали закрываться. Несколько раз я удержала дверь, но в итоге поняла, что вскоре я точно сломаю руку или коляску. Лифт тогда пришлось отпустить. Тогда я была очень огорчена, ведь я считала, что мамина беготня за лифтом - самое страшное, что может случиться в поликлинике. Теперь я поняла, что та ситуация - просто цветочки по сравнению с тем, что случилось сегодня. Еще несколько человек поднялись на пассажирском лифте, и каждый считал своим долгом сообщить о том, что грузовой лифт сломан. Меня это раздражало, если не сказать - бесило. Я уже была готова лезть на стену, когда мама, наконец-то, поднялась к нам.
  
   От нее мы узнали, что лифт сломался почти сразу после того, как поднял нас на третий этаж, и ремонтник обещал приехать через пятнадцать минут, но с тех пор прошло уже больше часа, но никто так и не приехал. Я спросила у мамы, что мы будем делать, на что она пожала плечами и сказала, что у нас есть еще час до машины. Я взмолилась всем богам, чтобы за этот час лифт заработал. Ведь ожидание социального такси стоит денег. Мама снова спустилась вниз, а мы остались ждать. Папа пытался развлечь меня разговором, но я была погружена в мрачные мысли и не поддержала разговор. Через некоторое время мама снова поднялась к нам, но не одна, а с каким-то мужчиной. Из всего их долгого разговора, я помню, что он предлагал вызвать нам легковую машину, чтобы отвезти нас домой, при этом он не осознавал, что электроколяска ну никак не поместится в легковой автомобиль. На наш с папой вопрос, как они будут спускать коляску весом сто семьдесят килограмм без лифта, он ответил, что сам найдет четырех сильных молодых ребят, которые смогут спустить коляску вместе со мной на первый этаж. Сильных? Молодых? В поликлинике? Он это серьезно?
  
   Подошла какая-то женщина, и тоже попыталась найти свое решение проблемы, но реального решения не нашлось и у нее. Этот мужчина пошел к главному врачу, чтобы уточнить - можно ли переносить меня без коляски. Он вернулся через несколько минут и сказал, что коляску спустят без меня, а меня отнесут на руках. Мне было интересно, почему он, работник поликлиники, спрашивал разрешения у главврача, а не у моих родителей, или лично у меня. Предположим - меня спустили вниз, а что дальше? Куда меня положить? И я останусь одна, пока они будут спускать коляску? Ведь я не могу сидеть ни на чем, кроме этой коляски, а лежать там просто негде. Не висеть же у человека, спустившего меня вниз на шее, пока коляску тоже спустят. Да и стаскивать коляску надо очень осторожно, ведь если случайно заденут аккумулятор, коляска уже никуда и никогда не поедет. И стоит она недешево. К сожалению, мне, такой 'особенной' годится только такая, напичканная всякими функциями, которые для меня чрезвычайно важны, коляска.
  
   Несколько женщин, проходя мимо, сказали нам, что стоим мы уже долго и могли бы спуститься на пассажирском лифте. Одна даже сказала, что своего близкого человека она привозила в поликлинику в инвалидной коляске, и она влезала в пассажирский лифт. Мама спросила ее, на электрической ли коляске был этот человек, а та ответила, что нет. Вдруг мамины глаза блеснули решительностью. Она сказала, чтобы я попробовала сделать это, хотя мы обе понимали, что это бесполезно. Так и получилось - коляска, естественно, в лифт не влезла.
  
  Посетители, находящиеся в коридоре, сказали, что надо составить жалобу и они все ее подпишут. Я не очень поверила их словам, но делать было нечего. Оставалось только ждать. Время тянулось, как сахарная тянучка. Я совсем потерялась во времени, мне уже ничего не хотелось, кроме как разреветься. Я крепко зажмурилась и неожиданно почувствовала на голове чью-то руку. Открыв глаза, я подняла взгляд на папу. Он сказал мне, чтобы я не смела реветь, ведь эта абсурднейшая ситуация не стоит ни одной моей слезинки. Я слабо улыбнулась ему в знак благодарности и подумала, что на людях плакать не стоит - ведь я сильная. А вот когда мы вернемся домой, и у меня останутся силы - можно дать волю слезам. У мамы зазвонил телефон, это был водитель социального такси, который сказал ей, что он уже подъехал. Папе пришлось спуститься вниз, забрать вещи из гардероба и попросить водителя немного подождать, объяснив ему ситуацию. Папа поднялся к нам, а через пару минут пришел и лифт. Моему счастью не было предела. Мы спустились и поехали домой. Однако я, в очередной раз, испытала разочарование и досаду.
  
  Одна волшебная фраза
  Март - апрель две тысячи восемнадцатого года. Время поиска колледжа. Два года из-за проблем со здоровьем, я не могла поступить в колледж. Да и с тем колледжем, куда я хотела поступать, творилось что-то непонятное. То его закрывали, то объединяли с другим колледжем. Дурацкая получилась ситуация. В России есть всего три колледжа, где обучают издательскому делу. Именно колледжа. А именно этому я и хотела учиться! Колледжи расположены в Санкт-Петербурге, Москве и Рыбинске. И ни в одном из этих колледжей нет дистанционного обучения или нормальной доступной среды. В питерском колледже, второй курс учится в историческом здании, в котором практически невозможно сделать доступную среду даже для обычной коляски, я уж молчу про электрическую. В Рыбинске так вообще, по издательскому делу, есть только заочная группа, которая уже несколько лет не набирается. В Москве доступность в колледже тоже отсутствует, а дистанционного обучения там не было. Я была сильно расстроена, ведь я мечтала об этой профессии около двух лет и родители меня поддерживали. Через два года я столкнулась с суровой действительностью, и пришлось отодвинуть мечту на неопределенный срок, как минимум - до поступления в институт на то же издательское дело.
  
  А пока нам с родителями в спешном порядке пришлось искать колледж, где бы была доступная среда и профессия близкая к издательскому делу. Папа, чисто случайно, нашел колледж, в котором обучали печатному и переплетному делу после девятого класса. По фотографиям в группе этого колледжа, было видно, что доступная среда, по крайней мере на входе - есть. Я, узнав об этом, приободрилась, стала смотреть в чем заключается суть этих двух профессий и мне увиденное понравилось. Мы выбрали один из дней открытых дверей и поехали туда. Я была в обычной коляске, потому что мы не знали, как обстоят дела с доступностью в самом здании. Надо сказать, что сначала мы слегка заплутали, и зашли по ошибке в бизнес-центр, находившийся совсем рядом. В итоге мы все-таки нашли вход в колледж через ворота, он был очень узкий, и на электрической коляске я бы точно туда не заехала. Я мысленно подсчитывала, сколько минусов и плюсов у этого колледжа, начав с того момента, что вход в колледж было нелегко найти и он был неудобным. Пока было два минуса и ни одного плюса, но я не теряла надежды, потому что мы еще даже не зашли в здание.
  
   Здание выглядело небольшим, опрятным и казалось новым. Пандус был таким, по которому я могла на любой скорости заехать без опасений во что-нибудь врезаться. Мы зашли в здание и увидели перегородку. Ее могла открыть только охранница, и она вышла к нам навстречу. В ее глазах я заметила изумление. Она вежливо поздоровалась с нами и спросила, что мы здесь делаем. Мама ответила, что мы пришли на день открытых дверей. Охранница спросила, а кто из нас будет поступать, оглядев нас и даже заглянув к нам за спину. Видимо, она думала, что мы кого-то сопровождаем. Я поспешила развеять ее сомнения и заявила, что поступающей являюсь я. Глаза этой женщины еще больше округлились и она, посмотрев на маму, заявила, что здесь нет доступной среды, и она не понимает - зачем мы сюда пришли. В мамином голосе появился холод, и она ответила, что, если я захочу здесь учиться, и мне понравится, доступная среда здесь будет. После этого она вежливо попросила открыть турникет.
  
  Мы прошли к секретарю, который записывал всех приходящих на день открытых дверей. Папа заполнил небольшую анкету за меня, потому что столик для заполнения был для меня неудобным. Секретарь тоже смотрела на нас с огромным недоумением и так же, как и женщина из охраны стала говорить, что доступной среды нет и нет специальностей, которые, на ее взгляд, мне подходили бы. Мама ответила ей тоже самое, что и охраннице и женщина растерялась. Она позвала заместителя директора, чтобы нас 'образумить'. А я продолжала отсчитывать плюсы и минусы. Отношение - минус, анкета - плюс. Пока соотношение было явно не в пользу колледжа. К нам подошла представительная женщина, секретарь объяснила ей ту ситуацию, которая возникла и стала наблюдать за нашим разговором. Заместитель директора, спросила у нас, на какую специальность я хочу поступить. Я сказала, какие специальности мне интересны. Она выслушала меня и стала говорить, насколько трудны эти специальности, как мне будет трудно учиться и искать работу и как будет трудно им, если я поступлю к ним.
  
   В ответ на все это я сказала, что понимаю все трудности моего выбора и готова их преодолевать. Мои слова ее не убедили. Она по новому кругу стала повторять то, что уже говорила. Ее не убеждало то, что я наравне со всеми сдала экзамены и закончила девять классов. Она повторила свои доводы в третий раз и тут в разговор вступила мама, сказав всего одну фразу. Она сказала, что я являюсь номинантом Союза писателей два года подряд и с такими достижениями, просто обязана учиться. За два года, прошедших с момента окончания школы, я не теряла времени даром и участвовала в различных литературных конкурсах, что принесло свои плоды. Я старалась это особо не афишировать и рассказывала только самым близким. Я думала, что сказанная мамой фраза, никак не повлияет на отношение ко мне секретаря и заместителя. Однако, с удивлением обнаружила, как отношение ко мне резко переменилось. Изумление на шок, шок на уважение. Разговор потек совершенно в другом русле и в глазах заместителя директора уже читалось желание иметь меня своим студентом.
  
   Мы прошли в зал, он был хорошо обставлен и это было несомненным плюсом. Оказалось, что в колледже недавно закончился капитальный ремонт. Однако, подъемников для колясочников в колледже не было, а тот единственный, который был не подходил мне по состоянию здоровья. Это был гусеничный подъемник, который противопоказан людям с хрупкостью костей и прооперированным позвоночником. На этом подъемнике очень сильно трясло, что могло привести к перелому или расшатыванию конструкции. Поэтому родителям пришлось, буквально на руках, таскать меня по всему зданию, кроме первого этажа и собственно - актового зала. Это был жирный минус. Надо отметить, что преподаватели в этом колледже оказались потрясающими, настолько, что даже моим родителям захотелось там учиться. А когда свой рассказ начал преподаватель по рекламе, то я пожалела, что у меня нет блокнота и ручки, чтобы записывать. Хотя это не было лекцией, а просто вводным словом. Пришло время не менее жирного плюса. Когда мы спустились на первый этаж, мы немного под отстали от общей толпы. Заместитель директора говорила каждому проходящему мимо, что они будут рады видеть всех в числе студентов. Папа шепотом поинтересовался у мамы - будут ли ждать здесь нас. Мама пожала плечами, а я с горечью подумала, что ответила бы папе, что нашу семью и меня, в частности, простую девочку на коляске здесь точно не ждут. А вот номинанта Союза писателей - очень даже ждут. От этих мыслей мне стало грустно и немного не по себе. Выйдя на улицу, я напомнила себе, что время у нас еще есть и может быть, мы найдем колледж с доступной средой, в который я смогу ездить и где смогу учиться наравне со всеми.
  
  Две стороны одной медали
  Июнь. Тепло, ясно, солнечно и очень, очень, очень душно. Особенно душно было тогда в квартире. Мы с мамой поехали по делам на обычной коляске, потому что место, куда мы ехали, было не приспособлено для электрической коляски. Поездка прошла хорошо, и мы уладили дела раньше, чем думали. Поэтому мы решили прогуляться по парку. Тем более, что день выдался замечательный и терять его было жалко. Почувствовав, что я устала, я сказала об этом маме и мы с ней зашли в метро, чтобы поехать домой. Мы купили жетоны, и подошли к турникетам. Около турникета для колясок уже стояла пара - женщина в инвалидной коляске и молодой мужчина. Женщина была, возможно, чуть старше или так же чуть моложе моей мамы и выглядела представительно, как типичный представитель среднего класса. Мы с мамой подошли к дежурной и сказали, что мы вызвали службу сопровождения, на что она ответила, что придется подождать, потому что мы не одни. Мы согласились с этим. Я была согласна подождать, потому что знала, что работников в службе сопровождения немного и относилась к этому спокойно.
  
   Да и чаще всего, эти работники были вполне профессиональными людьми и облегчали нам поездки. Были, конечно, неприятные личности и ситуации, которые мне не нравились, но такие ситуации бывали редко. Вдруг женщина в коляске начала возмущаться, что служба сопровождения опаздывает, потому что у нее свои планы, расписание и все в таком роде. Дежурная спокойно попыталась объяснить, что пропустить она ее все равно не сможет, пока не подойдет служба сопровождения. На что дама стала возмущаться еще больше, говоря, что ее не считают за человека, считают уродом, раз не пускают на эскалатор. Я удивилась такому напору на бедную дежурную, ведь она была тут не при чем, а просто выполняла свою работу. Мама спокойно поинтересовалась у женщины, сколько времени она уже ждет - долго или нет. Та ответила, что очень долго - целых десять минут. Мама хмыкнула и заявила, что десять минут - не так уж и много, как ей кажется, а совсем мало. Я же подумала, что у нее расписание, а у меня болят ноги, но я же не возмущаюсь.
  
  Мама начала рассказ о том, как появилась эта служба, и то, что инвалиды должны быть рады ее появлению. А я почему-то вспомнила случай, когда такой службы не было, а был только резервный эскалатор, и в тот день, когда мы должны были поехать на важное мероприятие, резервным он не был, и нас просто не пустили в метро. Я тогда чуть не разревелась, а ведь если бы такая служба тогда существовала, подобная ситуация просто не возникла бы. На мероприятие в тот вечер мы все-таки, с огромным трудом, но попали, но я запомнила тот день навсегда. А когда появилась служба сопровождения, я поняла, что таких дней в моей жизни больше не будет и была этому безмерно рада. Поэтому сейчас я искренне недоумевала, почему возмущается эта женщина, ведь десять минут погоды не сделают. Женщина стала шипеть, как змея, что из-за этих десяти минут у нее рушится все расписание, а мама не имеет никакого права вмешиваться. Мама сказала, что эта женщина не имеет права оскорблять человека, который находится при исполнении служебных обязанностей и что это, как минимум - некрасиво. Пока разговор не перерос в скандал, мы с мужчиной - сопровождающим попытались их утихомирить. Женщина прошипела что-то вроде, что у этой дамы плохое настроение и разговор с ней не имеет смысла. Мы с мамой одновременно хмыкнули, но разговор продолжать не стали, все равно дама нас бы не поняла.
  
  Вскоре подошли двое работников службы сопровождения и забрали женщину на эскалатор. А тем временем к нам с мамой подошла дежурная и стала нас благодарить. В ее глазах я заметила слезы, видимо эта женщина начала скандалить задолго до нашего появления. Мама отмахнулась от ее благодарности, сказав, что она терпеть не может таких личностей, которые слишком много требуют, не проявляя при этом ни понимания, ни терпения. Вскоре подошли еще двое мужчин из службы сопровождения, и мы спустились на эскалаторе. Они посадили нас в вагон. Через некоторое время мы вышли, чтобы пересесть на другую линию. Нас опять встретили, и мы опять пошли на эскалатор. Меня завезли на эскалатор и попытались поставить коляску на тормоз, но мама запретила им это делать. Мужчина, державший коляску, возразил, что ставить коляску на тормоз положено по правилам. Мама возразила, что при съезде с эскалатора они просто не успеют снять коляску с тормоза, а это очень опасно.
  
   Также она заметила, что при внезапной остановке эскалатора, которые иногда случаются в метро, меня может так тряхнуть в коляске, что может расшататься конструкция в позвоночнике. На это работник метрополитена заявил, что раз у меня стоит пластина в позвоночнике, то я должна ездить только наземным транспортом, а в метро не соваться вообще. Я была в шоке от такого наглого хамства, особенно от человека, который должен помогать, а не оскорблять.
   Мама на это ответила, что мы сами решаем, как и на чем нам ездить. А он должен быть благодарен инвалидам, ведь свою работу он получил, благодаря им. А также добавила, что из всех правил бывают исключения. На что этот работник заявил, что ему хватает работы и без нас и сейчас он нам поклонится в ножки, сказано было с явным сарказмом. А правила есть правила - также заявил он. Мама сказала, что кланяться нам не обязательно, а вот прислушиваться к пассажирам, которые лучше любого сопровождающего знают особенности своего механического средства и организма, неплохо бы! В итоге каждая сторона осталась при своем мнении. Мы снова сели в вагон и после этого доехали до дома без всяких проблем. В этот день я усвоила для себя очень важный урок - надо всегда оставаться человеком, неважно - в коляске ты или крепко стоишь на ногах. А к окружающим надо быть терпеливее, относиться уважительно и стараться понимать. Ведь ситуации бывают разные.
  
  О правилах иногда забывают
  Начался июль. В нашем доме произошло значимое событие - в гости приехал мой старший брат с семьей. Мы очень ждали их приезда, поскольку давно не виделись. Но, как назло, начались дожди, и мы не могли поехать куда-нибудь погулять, поэтому я оставалась дома, работая над своими произведениями, а мой брат с женой и сыном и мама ездили по разным магазинам. Но вот выдался погожий день, и мы решили съездить в океанариум. Поскольку мы не знали, есть ли там доступная среда, я поехала на обычной коляске, на метро. Поездка туда прошла спокойно, без происшествий. Вход в океанариум был с аппарелями для въезда колясок, но положены они были неправильно, и поэтому мама затащила меня наверх с большим трудом. Мы зашли в океанариум, купили билеты, и я совершенно потеряла счет времени. В океанариуме оказалось множество интересных рыб, я была заворожена этим зрелищем. Уходили мы из океанариума счастливые и довольные, правда мама с трудом спустила меня все по тем же аппарелям.
  
   Погода была шикарная и мы решили прогуляться. Мой племянник, Елисей, бегал и смеялся, хотя еще минуту назад плакал, от нежелания расставаться с рыбками. Глядя на мальчонку, я чувствовала, что улыбаюсь все шире. Наблюдение за племянником доставляло мне большое удовольствие. Я поймала себя на мысли, что для полного счастья мне как раз не хватало приезда брата с семьей, чтобы лето стало почти идеальным. Правда кое-где съездов не было и маме приходилось спускать мою коляску на задних колесах. Вскоре мы немного подустали, Елисей начал хныкать, и мы решили ехать домой. Мама заранее позвонила в службу сопровождения и через пятнадцать минут мы подошли к станции метро. Мой брат Дима со своими отделились от нас мамой и спустились вниз. Мы подошли к дежурной и сообщили, что вызвали службу сопровождения, на что дежурная сказала, что нам придется ждать минут двадцать-тридцать, потому что работники службы едут с другой станции. Услышав время, которое нам придется ждать, во мне что-то оборвалось, мне вспомнилась заплаканное лицо племянника, он разревелся от усталости, уже при входе в метро.
  
   Мы надеялись, что служба сопровождения придет быстрее, потому что наивно думали, что такая служба есть уже на всех станциях. Оказалось, что это не так. Мы спросили, можно ли нам зайти за турникет и подождать там, но нам отказали из-за того, что это запрещено правилами. Мама сказала, что ради такого случая, могли бы поставить хотя бы запрещающий знак, а я удивилась, потому что на других станциях метро, нас пропускали и говорили, что правилами это не запрещено. Мама вежливо и спокойно попросила дежурную, по возможности, поторопить их. Дежурная позвонила и ей сказали, что постараются подъехать к нам побыстрее. Вскоре к нам подошли двое мужчин и извинились за то, что мы вынуждены были ждать.
  
   Мы прошли к эскалаторам. Меня в очередной раз попытались поставить на тормоз, а мама в очередной раз не дала это сделать. Также нам высказали претензию по поводу того, что мы не предупредили за полчаса до того, как зашли в метро. Мама сказала, что нам всегда говорили, чтобы мы звонили за пятнадцать минут. На это один из сопровождающих сказал, что такого не может быть, потому что в правилах сказано именно про полчаса. Еще они сказали, почему они опоздали. Оказывается, в тех же правилах сказано, что перевозить инвалида могут только двое сопровождающих, а в одиночку это делать категорически запрещено. За это могут наказать.
  
  Мы спустились и сели в вагон, Елисей, увидев нас перестал плакать. Мы вышли на своей станции и нас встречал всего лишь один человек из службы сопровождения. Наверное, эта мысль возникла у нас с мамой одновременно - а как же правила? Мы поравнялись с этим мужчиной, он завез меня на эскалатор, и мама разговорилась с ним. В частности, она спросила его - почему он один, ведь по правилам их должно быть двое. Он удивился и сказал, что ничего не знает о таких правилах. Нас тоже удивило - неужели работники метро не изучают свои же правила. Мы сошли с эскалатора, поблагодарили сопровождающего и на этом, приключения этого дня закончились.
  
  'Потрясающая' прогулка
  Середина июля. Братик с семьей уехали домой. Выдалось несколько погожих дней, и к нам в гости приехала мамина крестница. Я ей очень обрадовалась, поскольку давно не видела Татьяну. Она в чем-то неуловимо изменилась - стала серьезнее, чем была раньше. В этом году она закончила первый курс колледжа МЧС. Недавно она вернулась с соревнований по практическим навыкам спасательной службы. Новостей у нее было много, как, впрочем, и у нас. Одета она была по-летнему - шорты и футболка участника соревнований. Мы разговорились и не заметили, как пролетело время за разговором. Когда мы посмотрели на время, то поняли, что на общественном транспорте до парка мы будем добираться очень долго и погулять толком не сможем. Мама вызвала такси, мы вышли на улицу. Машина подъехала, но выяснилось, что ремень безопасности на переднем сидении не работает. Водитель предлагал посадить меня на заднее сиденье, но мы отказались, так как меня всегда укачивает, если я сижу сзади. Меня поразила эта маленькая неприятность, потому что при заказе мама упоминала и про пустой багажник, и про ремень безопасности. Машина уехала, и мама еще раз позвонила в службу вызова такси. Пока мы ждали другую машину, в глубине души у меня нарастала тревога. Было ощущение, что прогулка будет испорчена.
  
  Вскоре подошла другая машина, в ней все было исправно, мы сели и поехали в парк. Мы быстро добрались до парка, и выбравшись из машины, зашли внутрь. Мама купила нам с Таней по мороженому, и мы с удовольствием его съели. Мы смеялись, шутили, разговаривали, в какой-то момент я попросила маму, чтобы коляску везла Таня. Таня с радостью согласилась, правда с поребриков, все-таки, меня свозила мама. Мы наслаждались прогулкой. Я заметила, что во всем парке нет туалетов, и это настораживало, поскольку в парке было много людей с детьми. В скором времени мы решили, что пора ехать домой и стали искать станцию метро. Несколько раз мы останавливались, сверялись с картой, но она не помогала. Мы даже спрашивали у прохожих, но они так же, как и мы, искали метро. Мама и Таня решили передохнуть, мимо нас проехал велосипедист, который поинтересовался все тем же вопросом - где станция. Мы объяснили, что сами ее ищем. Я подумала, что впору уже кричать, чтобы кто-нибудь вывел нас к метро. Ситуация становилась все абсурднее и абсурднее.
  
   Мы обошли всю большую футбольную арену. Через некоторое время мы все-таки нашли метро, мама сказала, чтобы мы с Таней поискали специальные лифты для подъема колясочников, а она пока позвонит в службу сопровождения. Мы нашли эти лифты, но они были закрыты, и висела табличка, что лифты не работают. Мы с Таней переглянулись в легком шоке, а у меня в голове возникла мысль - зачем лифты, если они не работают. Проходящая мимо женщина удивилась, как мы со всем этим справляемся, а Таня ответила, что у нас просто нет выбора. Женщина сразу же замолчала, опустила глаза и поспешила в метро. Мы заметили, что с другой стороны от лифтов, есть зигзагообразный гладкий пандус. Вернувшись к маме, мы рассказали обо всем, что увидели. Мама ответила, что службу сопровождения она вызвала. Мы зашли в метро, и мама попросила нас подождать, а она пойдет искать на улице туалет. Мы видели, что ей нехорошо и сказали, что не двинемся с места, пока она не подойдет.
  
  Пока мамы не было, я придумывала название для этого рассказа, а Таня активно мне помогала, а также сказала мне, что неплохо бы написать сборник о подобных ситуациях, материала точно хватит. На это я ей ответила, что подобный сборник у меня уже есть, но я подумаю над ее предложением. Как только я дала это обещание, мама снова зашла в метро. Туалет она не нашла и ей становилось все хуже. По эскалатору к нам поднялся мужчина из службы сопровождения, и мама поинтересовалась у него, есть ли туалеты на этой станции. Он ответил, что не знает, и надо спросить у охранника. Мы спокойно спустились по эскалатору, и мужчина спросил у охраны - есть ли туалет поблизости. Тот сказал, что нет. Стоит отметить, что сама станция выглядела величественно и красиво. Мама села на парапет колонны и попросила вызвать ей дежурного по станции. Дежурная пришла не сразу, так как находилась, почему-то, на другой станции. Мама вкратце объяснила ей всю ситуацию и попросила, чтобы ее пустили в туалет. Также она заметила, что при ее диабете терпеть долго просто опасно для жизни. На это, дежурная, выслушав ее, заявила, что она не может проводить маму в туалет на станции, потому что ее за это лишат премии. У меня было такое ощущение, будто мне влепили оплеуху. Когда это деньги стали ценнее человеческой жизни?
  
  Мама сказала, что если она сейчас упадет, то может и не встать, а я колясочник, к которому они даже как подступиться не знают. Что же они тогда будут делать? А я воскликнула, что если я из-за нее потеряю мать, то ей не поздоровится и предложила ей представить, что будет, если сейчас, на ее глазах умрет человек. Глаза женщины широко распахнулись, видно она не ожидала от меня такой отповеди. Таня успокаивающе сжала мои плечи, а женщина, на мгновение оцепенев, сказала, что постарается что-нибудь придумать. Она отошла от нас, а я стала извиняться перед Татьяной, на что она ответила, что не произошло ничего страшного. Я так же спросила у нее - как бы она поступила на месте этой женщины. Таня ответила, что она, как будущий спасатель, ценит жизнь дороже всего, и даже футболку носит для того, чтобы люди знали, к кому можно обратиться. Через некоторое время к нам подошла другая женщина в форме метрополитена, и проводила маму в туалет.
  
  Мы в это время разговорились с мужчиной из службы сопровождения. Он сказал, что на соседней станции тоже не работают лифты, а чтобы они заработали, надо позвонить в ту же службу, и объяснить, что коляску по-другому не поднять. Нас с Таней это возмутило, и я поинтересовалась - а почему они, собственно, закрыты - ведь во время чемпионата мира по футболу они работали. Он ответил, что люди, не имеющие инвалидности, пользуются ими, чтобы просто кататься. Мы с Таней видели, как дергали дверцу кабинки этого лифта, совсем не инвалиды, а скорее наоборот. Я с горечью подумала, что эти счастливцы, просто не понимают, как это здорово - ходить на своих ногах. Вскоре после этого разговора вернулась мама, по ней было видно, что ей стало намного легче. Мы сели в ближайший поезд и спокойно доехали до дома. Но 'потрясающая' прогулка навсегда останется в моей памяти.
  
  Новый транспорт и новые сложности
  Конец июля. Был погожий солнечный день. Мы встали с утра пораньше, мама посадила меня в обычную коляску и мы, добравшись на автобусе до метро, зашли внутрь и сказали дежурной, что заранее вызвали службу сопровождения. Она ответила, что мы можем спокойно подождать. Мама спросила, можем ли мы зайти за турникет, и дежурная ответила, что да, если мы не будем заходить на эскалатор самостоятельно. Я была немного взбудоражена, потому что предвкушала встречу с инструктором по ЛФК. Она приехала из Кургана в наш город на учебу, а сегодня вырвалась, чтобы встретиться с нами. Мы договорились встретиться около станции Горьковская. Ехать нам туда предстояло с пересадками, но ради такого человека, как мой инструктор, я была готова один день потерпеть. Вскоре к нам поднялись двое из службы сопровождения. Я не помню, как разговор зашел о ТЭМИ - это такая тележка на колесах, чтобы перевозить инвалида - колясочника в час пик на эскалаторе. Я помню, что они пытались доказать маме, что эта тележка стала универсальной, а мама объясняла им, что ТЭМИ не может быть универсальной и идеально подходить всем. В ходе этого спора никто никого не переубедил, и обе стороны остались при своем мнении.
  
   Когда мы уже были на Горьковской, и ждали, когда придут работники метрополитена, я увидела, как по эскалатору спускаются двое с тележкой и поняла, что 'веселье' только начинается. Они спустились, мы отошли в сторонку, чтобы никому не мешать и установить коляску на эту тележку. Мама хмыкнула и сказала, что вряд ли им удастся меня закрепить. Они ответили, что уже закрепляли и не один раз, и коляски были разные. Мама завезла меня на тележку и стала наблюдать. Но проблема была в том, что задние колеса во что-то упирались. Они попытались закрепить меня, и крепить хотели за колеса. Мама стала возражать, она сказала, что в их инструкции должно быть написано, как крепить коляску. На что они заявили, что все инвалидные коляски они крепят за колеса. Мама потребовала, чтобы они показали ей инструкцию, они сделали это, но в этой инструкции не было ни слова о том, как крепить коляску. А я подумала, что человеку на коляске, когда ее крепят за колеса, это как будто пассажира в такси крепят страховочным ремнем за ноги. Ведь колеса могут сломаться, особенно маленькие - передние.
  
  Они заявили, что, если мы не хотим ехать на этой тележке, они не станут нас поднимать вообще, потому что в час пик они имеют право поднимать только на такой тележке. Мама возразила, что меня уже поднимали без этого устройства, также отсекая поток пассажиров и все было нормально. В итоге, кое-как, но они закрепили коляску за задние колеса. При перевозке сопровождающие сделали так, что коляска откинулась назад и я уперлась шеей в ручку своей коляски, и позвоночник оказался в напряжении, что в общем -то небезопасно в положении с прооперированным позвоночником. Когда меня завезли на эскалатор, я почувствовала сильную вибрацию, думаю из-за того, что вес конструкции сильно превышал обычный вес человека на коляске. Когда меня завозили на эскалатор, просто на коляске - я вообще не чувствовала никакой вибрации, да и коляска была запрокинута меньше и шеей я ни во что не упиралась. Мы поднялись на эскалаторе и меня, наконец, отцепили от конструкции, и я почувствовала облегчение, потому что боль в шее прошла, а напряжение в спине тоже перестало меня беспокоить. Мы вышли из метро, через некоторое время встретились с моим инструктором, посмотрели песчаные фигуры, от которых были в полном восторге, а потом опять зашли в метро.
  
  Меня снова завезли на эту тележку, мама стала объяснять работникам метро, почему мне на ней неудобно, а мой инструктор только подтверждала ее слова. Мама посетовала, что мне под голову ничего нельзя подложить. Они сказали, что было бы можно, если бы мы убрали ручку. На что мама возразила, что если у этой коляски убрать ручку, то она сложится вместе со мной. На что работник метро только закатил глаза. Мы спустились по эскалаторе, и меня прокатили на этой тележке по платформе. Меня пару раз сильно тряхнуло, оказывается под колесами была тактильная плитка. После поездки, дома, мы всей семьей, каждый со с своего компьютера, искали правила перевозки на ТЭМИ, перерыли весь Интернет, и мама все-таки нашла эти правила. Оказывается, что работники метрополитена обязаны спрашивать, как и за что крепить коляску, о креплении за колеса там не было ни слова. А если ТЭМИ не подходило для коляски, то человека должны поднимать без нее, без всяких возражений.
   Узнав об этих правилах, я рассмеялась - в очередной раз я убедилась, что работники метрополитена не знают свои же правила. К сожалению, мне оставалось только молиться, чтобы ТЭМИ мне больше не попадалось, а если все-таки попадется, то быть достаточно убедительной и настойчивой, чтобы доказать сотрудникам метро, что эта тележка мне не подходит.
  
  Ссора в автобусе
  Конец августа. Рано утром мы с мамой поехали по делам. Дела мы успешно закончили, но я сильно устала, ведь асфальт на дорогах у нас не везде ровный и я часто попадала на колдобины, хотя старалась их объезжать. В итоге, я от этого устала еще больше и у меня очень сильно болели ноги и спина. Мы дождались автобуса, до дома нам предстояло ехать с несколькими пересадками. Когда я подъезжала к пандусу, который мне откинул водитель, мимо меня проходила невысокая сгорбленная женщина с пластиковыми стульями, которая произнесла что-то вроде - 'Развелось тут инвалидов...' Меня настолько задело это заявление, что я не сразу смогла заехать на пандус. Когда я заехала, мама начала меня аккуратно разворачивать, чтобы быстро и удобно поставить мою коляску на специальное место для инвалидов.
  
   Но проблема была в том, что женщина со стульями заходила следом со мной, и мы случайно ее задели. Она, с возмущением, сказала, что мы чуть не сломали ее стулья, на что мама возразила, что ей нужно поставить коляску правильно. Ответ женщины поразил меня до глубины души, раньше я такого никогда не слышала. Она сказала, что я на коляске и мне удобнее, чем ей с больными ногами. На что мама ей сказала, что если она считает коляску таким удобным средством передвижения, то пусть садится в нее сама. Ответ этой женщины ошарашил меня настолько, что я все время до следующей остановки просидела в молчании и задумчивости. На следующей остановке мы вышли, я все так же была погружена в свои мысли. Я надеялась, что дальнейшая поездка домой пройдет без проблем, но ошиблась.
  
   Когда автобус подошел, все ломанулись в него, особенно женщина с коляской, в которой не было ребенка, а были нагружены какие-то пакеты. Она встала напротив знака о месте для инвалидов, таким образом, что я не могла развернуться и встать на положенное мне место нормально. Мама попросила один раз, громко, но вежливо, второй раз, но та не отреагировала. На третий раз она заявила, что места здесь предостаточно. Мама сказала, что нам не развернуться, ей пришлось повысить голос. Женщина в итоге отошла. Мама поставила меня на место, детская коляска тоже поместилась, но эта женщина тут же начала возмущаться. Она говорила, что мама орет на весь автобус, требует слишком многого, качает права, а она тоже человек и будет делать то, что хочет. На это мама ответила, что она вежливо попросила отойти в сторону, а та ее не послушала и она могла бы взять ребенка на руки и сложить коляску, а тут ребенка не наблюдается вообще. На что это особа повторила то, что она может делать то, что захочет. В автобусе поднялся жуткий шум, кто-то пытался примирить маму и эту женщину, кто-то поддержал сторону дамы с маленькой коляской, а один из пассажиров заявил, что меня вообще не должно быть на свете, а таким, как мама надо проверяться перед беременностью.
  
   На что мама сказала, что я сижу в коляске не потому, что мне этого хочется, а из-за ошибки врача. Мужчина сказал, что таких, как мы слишком много развелось и государство содержит нас за счет налогов, которые, такие, как он, выплачивают. Мама поинтересовалась, сколько денег у него лично она забрала. На это он заявил, что по телевизору показывают много инвалидов, которым собирают деньги на лечение. Мама ответила, чтобы он молил Бога, чтобы ни ему, ни его близким не потребовалось бы просить денег на лечение. А во мне что-то оборвалось, треснуло, лопнуло. Выдержка дала сбой, и я сама не поняла, как по щекам покатились слезы. Я невиновна в том, что врач сделал несколько неправильных операций, которые должны были помочь мне лучше владеть своими ногами, а на самом деле только ухудшили ситуацию, и я не смогла сделать ни шагу, вдобавок 'поехал' позвоночник. И в пятнадцать лет, в другом городе, другие врачи спасали мне жизнь. И спасли. Но спасли не для того, чтобы я выслушивала оскорбления и попреки в свой адрес, а для того, чтобы учиться, работать, достичь успеха и создать семью. Семью, в которой я буду любящей женой и матерью.
  
  Я попыталась унять слезы, но у меня не получилось. Горло сдавило еще сильнее. Все как-то сразу навалилось - усталость, боль в ногах, волнение предстоящего обучения в колледже и все эти упреки. Я могу выдержать любую, необходимую для моего лечения, процедуру, но я не железная. Неожиданно в автобус вошла девушка, невысокая, хрупкая, темноволосая, с добрым и чистым взглядом. Встав около меня, она увидела, что я плачу и попыталась меня утешить, а также успокоить маму, сказав ей, что эти злые люди все равно не поймут. Чем-то, теплотой во взгляде, девушка напомнила мне мою близкую подругу Яну. Мама тоже попыталась меня успокоить, сказав мне, что на уродов не стоит обращать внимания. А я чувствовала себя маленькой беззащитной девочкой. В итоге я кое-как успокоилась, и мы даже пошутили с мамой на тему, что я напишу очередной рассказ на эту тему, или стих. И Союз писателей в очередной раз оценит мое творчество по достоинству. Девушка, услышав эту часть нашей беседы, еще больше заулыбалась, и эта улыбка придала ей еще большее сходство с Яной. Я не знала ни имени этой девушки, ни то, где и как она живет и работает, но я от всей души ей благодарна и если она прочтет эти строки, то пусть она знает, что она была лучиком света в этот мрачный, темный день.
  
  Девушка, перед тем, как выйти на своей остановке, сказала, что я большая умница и у меня все будет хорошо. Я ее поблагодарила и на следующей остановке она вышла. Когда мы приехали на свою остановку и вышли, я вздохнула с облегчением. Нам пришлось подождать последний автобус, на котором мы доехали до дома спокойно, уже без всяких происшествий. Я пришла домой разбитая, в мрачном настроении. Даже вкусная клубника не смогла поднять мне его, хотя обычно эта ягода была одним из лучших лекарств. Через некоторое время с работы пришел папа. Он поинтересовался, как у меня прошел день. Я сказала, что нормально, но он как будто бы что-то почувствовал. Он сказал, что его кошка какая-то не такая, и он ждет от меня честного, настоящего ответа о том, что случилось. Кошкой меня назвал врач, который спас мне жизнь в раннем детстве. Это прозвище прилипло ко мне, но сейчас меня называли так только самые близкие и довольно редко. Пришлось рассказать о тех ситуациях, которые происходили в этот день. Закончив рассказ, я спросила у папы, правда ли что я - помеха для общества.
  
  Папу возмутил этот вопрос, и он сказал, что есть множество людей, помимо мамы и его самого, которые меня любят, ценят и уважают. Взять хотя бы Яну, Лену и Олю - трех моих лучших подруг, которые видят во мне самую обычную девушку, а не помеху для общества. И я должна думать, прежде всего, о тех людях, которые меня любят и уважают, а не о тех моральных уродах, которые сами ничего не добились в жизни. А также я всегда должна помнить, что плохих людей меньше, чем хороших. Он легонько щелкнул меня по носу, я улыбнулась, и неожиданно зазвонил телефон.
  
  На дисплее высветилось - Яна. Я сказала папе, что мне звонит подруга, и он вышел, чтобы не мешать. Я нажала на кнопку ответа и услышала в трубке, до боли, родной голос. Она извинялась за то, что долго не звонила и сразу начала расспрашивать меня, как прошло то время, пока мы не общались. Я стала потихоньку ей рассказывать все без утайки и душа стала оттаивать. Через пару дней, я получила сообщение от Оли, потом от Лены, потом еще от нескольких знакомых и подруг. Вскоре моя душа совсем ожила, и я почувствовала себя легко и свободно, а также поняла одну важную вещь. Пока в моей жизни есть хотя бы один человек, который любит и уважает меня так же, как я люблю и уважаю его, то я смогу справиться с любой человеческой подлостью и жестокостью.
  
  Благодарность: В-первую очередь хочу поблагодарить папу, который помогал вычитывать весь сборник. Огромное спасибо тебе, папа за помощь. Во-вторую хочу поблагодарить маму, которая всегда рядом и поддерживает меня во всем. Спасибо, мамуль! Я тебя очень люблю! Большое спасибо Яне Мамедовой за творческие советы. Татьяне Ковалёвой, и Елене и Владимиру Орловым спасибо большое за безграничную веру в меня и в мои способности. А также я благодарю всех, кто прочтёт сборник.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"