В окно сыпануло оглушительной дробью проливного дождя, ночную темень разодрало яркой вспышкой, и сразу же, прямо над крышей, громыхнуло с такой силой, что дрогнули стены. И пошло-поехало, поспевай только жмуриться и уши зажимать!
Не град ли там лупит, случаем? Этого еще для полного счастья не хватало! Выбьет окна, радуйся потом. Или ветром провода оборвет, тоже не лучше...
Нате, пожалуйста! Пропал свет по всему поселку. Сиди теперь без Интернета до понедельника. При свечке, как в седой древности!
Тоска.
Эх! Ночь, град, свеча - какая романтика! И под хвост одному блохастому животному.
Отчего так бывает, спрашивается? Ведь все есть у меня! Интересная и престижная работа. Собственный дом за городом и квартира в самом городе. И фигура что надо, и фэйсом Бог не обидел, и вообще...
А в личной жизни - тоска.
Принца давно не жду. Но и приглашать к себе домой кого попало - это тоже, знаете ли...
Да пропади оно все пропадом!
Звонок. С детства ненавижу будильники. И долбящие с утра по нервам телефоны!
- Да?
- Чернулькина Наталья Сергеевна?
- Я,- отвечаю нелюбезно.
- Вас беспокоит заведующая областным Реабилитационным Центром доктор Маркова Анна Альбертовна.
- Ну, и чем обязана?
Реабилитационный Центр - заведение серьезное, но... Я-то им за какой редькой понадобилась?!
- Вам знакомо имя - Татьяна Копылова?
- А-а...- доходит до меня,- Но... Посещения запрещены, насколько я помню.
- Она назвала номер вашего телефона. Очень просила, чтобы вы приехали...
Спешу. Ежу понятно, тише едешь, дОльше будешь. В смысле, дольше проживешь. Особенно по такой видимости.
С ума погода сошла, честное слово! Ночью - гроза, с утра - туман. В декабре, можете себе представить?! Вон по радио как захлебываются - редкостная аномалия, природный феномен... ля-ля тополя...
Танька. Она у нас всегда была не от мира сего. Молчаливая, замкнутая, не по возрасту серьезная. Временами на нее находило, и она начинала рассказывать...
Ролевые игры, Дозоры, Интернет, - все это войдет в нашу жизнь потом, много лет спустя. И Танькины рассказы сетевая тусовка облает от души: за надоевшие народу избитые темы, за грузилово насчет жизни и смерти, за наивность и розовые сопли, за проставленные не там, где надо, запятые...
А тогда мы жадно слушали: Таня говорила об удивительном мире... Мире магии и приключений, настолько не похожем на привычную серость будней, что захватывало дух!
"Я непременно найду дорогу туда! "- часто повторяла она с фанатичной убежденностью в голосе.
Ну, и нашла, разумеется. Не то, правда, что хотела...
Семь лет без права посещения.
Семь лет в психушке, да простит мне доктор Маркова подобное неуважение к ее лечебнице!
Оглушительный сигнал вырывает меня из сетей памяти. Еле успеваю среагировать! Мимо проносится громадный фургон, и я понимаю, что мой ангел-хранитель вовремя проснулся.
Останавливаю машину. Руки трясутся, сердце частит. Блин! Еще немного, и...
Тянусь в бардачок за пачкой. От сигарет, ясен пень, избавляться надо. Совсем не полезная привычка, что и говорить. Но по такому случаю разве удержишься?..
Доктор Маркова оказалась симпатичной женщиной из серии "карманный вариант". У меня обычный метр семьдесят, но рядом с начальницей Реабилитационного Центра я почувствовала себя настоящей каланчой. Впрочем, Маркову разница в росте не смущала нисколько.
- Наталья Сергеевна, вы с Таней давно знакомы?
Пожимаю плечами:
- В школе вместе учились...
- Замечали за нею что-нибудь странное раньше?
- Ну, фантазия у нее всегда была богатая,- говорю.- Но так вот чтобы на людей бросаться... Нет, никогда.
- Первый приступ при вас случился, не так ли?
- При мне.
Игра давным-давно закончилась, и орки с эльфами сооружали костер, а маги всех расцветок дружно колдовали над пиршественным столом. Таня же все сидела пень пнем, отрешенно всматриваясь в ровную гладь озера...
Я подошла и потормошила ее за плечо:
- Танёк, очнись! Пирушку пропустишь...
Она обернулась,- медленно так, плавно. И вдруг неожиданно резко вывернула мне руку...
...А улыбочка-то у заведующей профессиональная, поставленная. В глазах никакой улыбки нет и в помине, лишь один расчетливый холод.
Н-да... Что-то эта Дюймовочка нравится мне все меньше и меньше. Таньке-то с нею здесь каково?
- Таня где?- спрашиваю.- С ней... нормально все?
Танька загремела сюда по полной программе, причем без права посещения, нормальной ей уже не бывать никогда. Но я-то имела в виду совсем другое!
- Ну, то есть...- мямлю неловко.- Таня, она... ей лучше? Или... не совсем?
- Как сказать... Наталья Сергеевна,- внезапно заведующая становится предельно серьезной, - очень вас прошу, не спорьте. Что бы ваша подруга ни говорила, не спорьте с нею! Даже если ее слова покажутся вам совершенным бредом. Сделайте вид, что все в порядке. А еще лучше - подыграйте...
- Настолько серьезно?- интересуюсь недоверчиво.
- Безнадежно,- кивает доктор Маркова, в голосе - тоска, во взгляде - тоска.
Наверное, она с Танькой давно уже возится, вот и прикипела сердцем. Бывает...
Таня. Отлично выглядит, между прочим! А ведь ей тридцать два, как и мне.
- Привет, Натаха,- говорит радостно.
Санитар, крепкий молодой мужчина, из кабинета, между прочим, не вышел. Остался на пороге дверь подпирать. И у Марковой взгляд настороженный, цепкий...
- Ты это, Натаха,- говорит Таня смущенно.- Я тебе руку тогда сломала. Извини.
- Чего уж там, - говорю. - Да и не было никакого перелома, только вывих. Сто лет назад зажило. Ты-то как?
- Нормально. Слушай, Натаха...- замолкает, трет переносицу кончиками пальцев.- Даже не знаю, с чего и начать... Столько сказать надо!
- Начни с важного, Танечка,- доброжелательно советует доктор Маркова.
- Да... С важного. Ну, слушай тогда, Натаха. Ты - маг Тьмы. Тебе не место в этом мире!
Нашла Темного мага! Ну, Танька... Вовремя ловлю взгляд доктора Марковой. "Не спорь!" Л-ладно! Не буду...
- Я серьезно...- снова трет лоб, голова у нее болит, что ли? А впрочем, от феназипама не только голова, все, что хочешь, заболит.
Ладно, может, и не феназипамом ее тут пичкают, а каким-нибудь суперпоследним словом в психиатрии, импортно-заграничного генеза. Что с того? Голова все равно болит и болеть будет. И седина вон на висках появилась...
Эх, Танька, Танька, дурочка ты несчастная, жалко тебя до слез! Ну, чем наш-то мир перед тобой провинился? Нормальный мир, вот и живи в нем нормально. Как все. Придумывай свои сказки, писать учись, а там, гляди, станешь со временем мэтром фентези навроде Толкина. Но даже если и не станешь, невелика беда, подумаешь. Так нет же! Дадим сказке реальность, а санитарам - лишние хлопоты...
- Натаха, слушай,- наконец-то Таня собрала все свои мысли в кучку.- Есть особенное время. Под Новый год. Две недели до и две после. Слабеют внешние границы, и Сумрак Междумирья начинает сочиться в нашу жизнь. В это время даже непосвященный способен преломить Силу Сумрака во имя своей надежды. Но большинство желаний никогда не сбывается, и знаешь почему?
- Почему, Таня?
- А потому, что редко кто способен верить настолько неистово, чтобы Сумрак откликнулся на его желания! Но я-то не просто верю, я - ЗНАЮ! Я каждый раз на Новый год загадывала одно и то же, все время!
Прошлый Новый год, как, впрочем, и позапрошлый, и все остальные, всего в количестве шести штук, наша Таня встречала в больнице. Этот будет седьмым...
- Загадывала найти дорогу в наш мир!- с торжеством говорит Таня.- Ну, или... Если этого мира нет, то пусть он станет реальностью. Так что я скоро уйду, вот... И времени у меня совсем мало, - молчит, в окно смотрит.
- Вот так, Натаха,- говорит Таня.- Мой мир есть на самом деле! Неважно, придуман он или уже существовал раньше, сам по себе. Туда можно вернуться. Пошли ко мне в студию, я тебе артефакт Тьмы сотворю!
- Танечка,- вмешивается доктор Маркова.- У Натальи Сергеевны - дела...
- Потерпят ее дела, ничего страшного!- резко заявляет Таня.- Артефакт важнее.
Маркова сунула руку в карман. Санитар в дверях тут же подобрался. Не люблю белобрысых! Особенно с зелеными глазами. А этот парень был не просто зеленоглазым. У него еще и взгляд оказался, не дай Бог. Таким взглядом только гвозди в железобетон вбивать!
Танька, бедолага... Накачают сейчас транквилизаторами, с них станется!
- Да нет у меня никаких дел,- говорю поспешно, старательно не замечая свирепого выражения на лице заведующей.- Веди в свою студию, Таня.
Нечего, нечего на мне дырки взглядом сверлить, Анна Альбертовна. В конце-концов! Сами же просили не спорить и подыгрывать...
Студия. Просторная комната, картин - немерено. Висят по стенам, стоят вдоль стен, на полу лежат стопочкой...
Таня тут же устраивается на подоконнике, в углу, - любимое, видать, место. А я начинаю рассматривать картины.
Потрясающая техника! Глубина, цвет, объем,- уметь надо, молодец Танька. Мне лично до такого владения графическими редакторами как до Луны, хотя тоже рисовать люблю.
Компьютерная графика?
Внезапно меня пробирает самой натуральной оторопью. Ничего себе, графика: качество - как у профессионального цифрового фотоаппарата!
Ну, вот это хотя бы взять... Большая площадь в каком-то городе, толпа народу в непривычной одежде, и каждый человек прорисован с такой же фотографичной тщательностью, что и тройка главных персонажей на возвышении в центре площади. Эти трое судя по всему - Очень Большие Шишки, правители то есть. Красивая женщина в длинном белоснежном платье, вторая женщина - в черном, и еще тип, тоже в длинном и белом...
... блондин с зелеными глазами... враг... да я же его знаю!
Смотрю на Танькину охрану. Точно! Та же самая физия, один в один.
- Танечка к Сергею неравнодушна,- поясняет доктор Маркова негромко.- Часто его рисует.
- Анна Альбертовна!- возмущается Таня из своего угла.- Да вся ваша психология только Тьме на смех! Тоже мне, нашли сходство между простым человеком и Хранителем Вершины Света, величайшим магом Первого мира...
- Так ведь и впрямь похожи,- мирно говорю я.- Внешне.
На лице у санитара - все, что он по этому поводу думает. Его воля, он бы высказался. Многоэтажно. Про маму да про папу...
- Танечка,- мягко говорит доктор Маркова,- я же просила тебя. Не вмешиваться в чужие разговоры. Мы с тобой потом поговорим, если захочешь. Хорошо?
- Ладно, - сникает Таня. - Извините...
- И поторопись, пожалуйста.
- Ну-у... Это уже как получится...
- Та-ня,- с нажимом говорит Маркова.
Та молча кивает. Понятное дело, себе дороже, с врачами спорить. Не настолько Таня безумна, чтобы таких простых вещей не понимать...
- Слушай, Таня,- говорю,- а чего ты меня темным магом зовешь? Я же к тебе всегда по-доброму...
- А при чем тут это?
- Как при чем? Ну, Тьма - Зло, Свет - Добро...
- Натаха, я тебя умоляю!- язвит она.- Дурой не будь. Тьма - это просто Сила. Одна из трех изначальных, на которых любой мир держится. При чем тут зло, добро... Добро и зло только люди творят, самим Силам это все без разницы, Абсолютно неважно, какой изначальной Силе ты посвящаешь свою жизнь. Важно только то, кто ты есть!
- И кто я, по-твоему, есть?- интересуюсь.
- Друг,- очень серьезно отвечает она.- На, держи,- протягивает мне картину.- Это не ралинз, конечно. Но Тропу протянуть поможет...
Смотрю на нее внимательно. Эй, подруга, ты всерьез веришь, будто я сумею отправиться в твой параллельный мир при помощи куска картона? Или будто мне такой же невтерпеж туда попасть? Да на пса оно мне надо, если честно! Мне и тут хорошо. Но не спорить же с безнадежно больным человеком...
Смотрю на картину.
Все та же достоверность качественной фотографии.
Огромный город, вид с крыши какого-то высотного здания. Над городом - буря. Страшенные тучи, просверки молний, стена проливного дождя...
Жуть, одним словом. На стенку в новой квартире не повесишь, там у меня все в пастельных тонах: бежевое, розовое, голубое...
Голову вдруг продергивает раскаленной болью...
... Хлестнуло в лицо неистовым ливнем, слепящим светом полыхнуло по глазам и в тот же миг прокатило по телу громовым ударом страшной мощи. Звук был настолько чудовищен, что воспринимался не ушами, а именно всем телом. Желудок поднесло к горлу, скрутило отвратительной тошнотой, отнимающей последние остатки воли. И ударило отчетливым осознанием - никакой это не полет, а падение...
Город несёт навстречу. Узор пылающих огней, не гаснущих даже в ураган.
Дорей-Шагорра.
Столица проклятого всем Первым миром Черностепья....
Наваждение схлынуло так же внезапно, как и пришло. Мне вдруг тчаянно захотелось убраться из этой комнаты, и вообще из города. Подальше от безумия подруги.
Вдруг еще, не дай Бог, оно заразно!
Нехорошо срывать зло на больном человеке, но не могу удержаться:
- Что, может, привет там кому передать?
Таня пропускает насмешку мимо ушей.
- А передай, - говорит. - Передай! Деборре скажи, что она - скотина. Была скотиной, есть и останется ею до конца времен. Шелсу встретишь, ему вот - спасибо. Помог он мне тогда, я не забыла...
Знакомые имена, все из того же незаконченного романа. Деборра - главная злыдня, Верховный маг Тьмы, Шелсу - это сынок ее, тоже красавец, каких поискать...
- Танька, соображай, что несешь!- не выдерживаю все-таки.- Ты, конечно, хорошие истории придумывала. Но это же все сказки, просто сказки для взрослых, не наигравшихся в детство! Как они могут стать чем-то реальным, с чего?!
- А ты - верь!- с фанатичной убежденностью говорит Таня, взгляд - безумен до предела.- Просто - верь! Если веришь, любая сказка оживет!
Вот уж и впрямь, болен человек на голову, безнадежно болен...
- Да что мы все о магии, будь она неладна!- пытаюсь сменить тему.- Хочешь, я про наших тебе расскажу? Кто сейчас где. Интересно?
- Нет, - мотает головой. - Зачем? Один Ник нормальный да ты еще, а остальных болото этого мира засосало с головой. Им в Междумирье соваться разве только за собственной гибелью...
Морщится, трет виски пальцами.
- Пора на процедуры,- участливо напоминает Маркова.
Таня молча кивает, идет к двери. Санитар тут же пристраивается следом.
- Убери лапы!- злобно шипит на него Таня.- Я сама!
- Таня! - говорю вслед торопливо. - Я к тебе еще приду!
- А зачем?- пожимает плечами, не оборачиваясь.- Все равно опоздаешь...
- Совершенно непредсказуемый человек,- со вздохом говорит доктор Маркова.- Невозможно угадать, что ей в голову взбредет через пару минут...
Достает руку из кармана, показывает мне маленький пистолет с ампулой неприятно-темного цвета:
- Снотворное мгновенного действия. Постоянно с собой ношу. И Сергей тоже. Словами уговорить получается не всегда. А дерется она без правил. На днях углядела магов Тьмы в коридоре. Семь жертв. Слава Богу, хоть без летального исхода...
Киваю. Таня одно время в секцию ходила. Никто и подумать не мог, насколько Танькино увлечение восточными единоборствами осложнит впоследствии жизнь сотрудникам Реабилитационного Центра!
- К ней еще кто-нибудь приходил?- спрашиваю.
- Только вы. И еще военный хирург, Никита Нидлов. Все бросил, из горячей точки примчался. Зато остальные...
Киваю. Ник мне нравился, чего уж там. Но... кем был он, а кем я! Статный парень, каратист, причем за Танькой все время хвостом бегал. А я... Молчала, в общем, как партизан на допросе, иначе засмеяли бы насмерть! Ник первым приложился бы, он насмешник был еще тот.
Был... Пропал без вести полгода назад. Маркова наверняка знает, ишь, смотрит-то как. Нет уж. Это моя боль, никому ее не доверю...
- Послушайте! - вскидываюсь вдруг. - Таня и меня магом Тьмы обозвала! Но душить почему-то не бросилась...
- А маги Тьмы разными бывают! Добрые друзья среди них тоже попадаются.
- Бред!- говорю с чувством.
- Вот-вот,- устало подтверждает доктор Маркова.
- А вы никогда не думали,- говорю нерешительно,- что Таня, может быть, и впрямь...
- Простите, Наталья Сергеевна, вы кто по профессии?- интересуется Маркова.
- Программист,- отвечаю мрачно, уже зная, что за моим ответом последует.- Инженер-наладчик газокомпрессорного оборудования.
- Образованный человек, технарь,- качает головой заведующая.- И такие глупости говорите!
- Да, но... Выдумать целый мир и верить в него с такой маниакальной убежденностью! Воля ваша, что-то тут наверняка есть...
- Воображение,- поджав губы, отвечает Маркова.- Воспаленное воображение, Наталья Сергеевна. И ничего больше. Прошу вас...
Хожу по своей городской квартире. Зацепил меня сегодняшний разговор с подругой детства. Не то слово, как зацепил! А уж картиночка, ею подаренная...
Артефакт Тьмы, блин его оладья.
Остереглась я его домой нести. В машине оставила. Закину в поселок, все равно в том коттедже редко бываю. Там Танькиному подарочку самое место.
Где-то же был у меня Танькин роман! Включаю компьютер. Он новенький, без году неделя, но старый винт я не выбрасывала, там должно что-то остаться...
А, есть! Несколько файликов древнего формата, еще в приснопамятном Лексиконе под ДОСом набиралось... С-собака, еще и с вирусом! Перегрузиться, в режим эмуляции ДОС, и на принтер его, на принтер...
Та-ак. Висим. Зар-раза...
Нервничаю, руки рефлекторно ищут знакомую сигаретную коробочку. Ах да, я же бросаю... вот невезуха. Отчего-то мне кажется важным отыскать Танькин опус. Не найду, поеду за город, чихать на непогоду и ночь! Уж там-то, в забитых ненужными книгами шкафах, должны найтись папки с отпечатанным на плохоньком матричном принтере текстом. И с Танькиным автографом на титульных листах...
Компьютер пищит, уходя на перезагрузку. Потом все же соглашается печатать. Я нетерпеливо вытаскиваю листы из принтера...
... Одиночество. Горькое, как мед диких пчел, одиночество власти. А ведь когда-то, безумно давно, ты была счастлива. Сама любила, и тебя любили. Когда и где ты утратила это?
Бросить все, уйти в Междумирье? Посвященные умирают иначе... Но тебе и в этом отказано, Верховная.
Наследник нужен. Ученик. Чтобы Храм признал. И чтобы не жалко было тому человеку Черностепье передать. Да только где по нынешним временам найти такого? Обеднел Первый мир на талантливых. Не без твоей помощи обеднел!
Принтер шуршит бумагами, подбираю листы и складываю в стопочку, надо будет в папку сшить.
Как много я забыла, однако! Спираль миров, колесо сансары, круги Посвящений, порталы, переходы, бесконечная магия и, конечно же, великая любовь, посрамляющая смерть.
Мы-то все благополучно это переросли. А Таня не сумела. Надо будет завтра снова навестить...
Отвратный день. Непогода, мелкий снегодождик. Зима не торопится, заплутала где-то по дороге. Или поздняя осень не хочет уходить. Не поладили друг с другом времена года! И теперь, как недружные дети, никак не могут договориться, чей черед вступать в права над миром...
Возле Реабилитационного Центра какая-то подозрительная суета. Зеленая машина... анатомическая служба, что ли?..
Пока я искала свободное место на парковке, анатомичка уже уехала.
- Что случилось?- интересуюсь у санитарки, молодой девахи богатырской комплекции.
- А,- неохотно цедит та сквозь зубы.- Дура одна взбесилась совсем...
- Дура?
'Все равно опоздаешь!'- эхом отзывается в памяти Танькин голос. Господи, только не это!
- Имя!- еле удерживаюсь от дикого крика.- Как ее звали?
- Ну, Копылова,- неприязненно отвечает девица, выуживая из кармана пачку.
- Можно мне?
- Бери,- флегматично разрешает она.- Родня ей, что ли?
Передаю назад вместе с пачкой новенькую пятитысячную.
- Рассказывай!
- А чего рассказывать,- купюра мгновенно исчезает в кармане.- Сама не видела. Но, по слухам, она на тот свет засобиралась. На этом у нее, вишь ты, ребеночек никак родиться не мог...
- Она еще и беременна была?!
- А то!- насмешливо фыркает санитарка.- Седьмой год на четвертом месяце. Вот Альбертовна и надумала ей мнимый аборт устроить. Чтобы блажь насчет ребенка из головы вылетела. Та и взбесилась. Всех порвала, а потом сама головой в зеркало. Ну, туда и дорога...
Окурок со снайперской точностью вонзается в середину урны.
- Альбертовну жалко. Придет на ее место какой-нибудь хмырь, премии вдвое срежет... рискуй тут жизнью за сраные копейки...
Смотрю в стылое небо, нависшее над головой. Хорошо, что снова дождь,- ненавижу плакать...
Танька, Танька, дурочка ты несчастная.
Нет тебя теперь в нашем мире. Вернулась в свои сны, как и хотела с самого начала. Навсегда.
Но что конкретно ждет всех нас за Порогом никому ведь не ведомо. Рай, ад, новая инкарнация, могильные черви, - каждый думает по-разному. И есть, между прочим, такая теория, будто человек после смерти получает то, во что искренне верил...
Еду по трассе, в свой поселок. Напьюсь в мрачном одиночестве. До потери пульса, до синих соплей. Только бы унять эту безумную боль...
Машину вдруг заносит на повороте. Плавно, как в дурном боевике, надвигается огромный бок прущей по встречной полосе фуры...
Ма-а-ма-а! Не успеваю, я же не успеваю!
Таня, Танечка! Я верю в твой мир, верю!
Я не хочу умирать.
Я верю.
Верю...
II Ник
Темнота. Тишина. Холод. Не очень-то похоже на загробный мир, как его пережившие клиническую смерть описывают. Никакого туннеля нет, и света в его конце тоже нет, ничего нет, кроме кромешной ледяной тьмы...
- Эй, Игла! Заснул?
Голос незнакомый. Смутно осознаю, что лежу на носилках... Да я ведь жива! Жива!!!
Этого словами не передать. Это может понять только тот, кто сам пережил нечто подобное. Громадное бешеное чувство, захлестнувшее с головой: острое желание выжить! Несмотря ни на что и вопреки всему, плевать на боль, плевать на возможную инвалидность, - плевать на все, только бы жить! Хоть калекой, хоть уродиной, но жить...
- Повезло тебе, красавица,- голос усталый, словно тот, кого назвали Иглой, тяжести трое суток на гору таскал.- Еще станцуешь!
Внезапно я вспоминаю, кто с самого детства таскал такое прозвище! Объединившее разом любимую профессию и фамилию предка-англичанина.
Невероятно, невозможно, не может быть! Но все же я собираюсь с силами и шепчу, с трудом разлепляя непослушные губы
- Do you... speak... English, Needle?*
Возникает изумленная тишина. А затем...
- Чернулькина! Натаха!- радостно вопит доктор.
Нет, ну это ж надо! Трудно было письмо нацарапать, хоть строчку, хоть полстрочки! На тебя же похоронка пришла, придурок!
- Ник...
- Потом, Натаха. Все потом! Отдыхай...
Темнота. Голоса...
- Вызывай патруль, Игла! Не дури! Мало тебе в прошлый раз было? Еще хочется?
- Сат, ты не понимаешь...
- Она тебе кто? Дочь, сестра, любовница?! Вызывай патруль, не то я сам вызову!
- Ник...
- Ожила,- бурчит Сат недовольно.
М-да. Ников приятель явно меня невзлюбил. Ну, его проблемы. Я жива! Ни боли, ни тошнотного дурмана, темно только...
- Ник, ты хоть бы свет включил! Темно, как в попе у негра!
Из потока выданной Сатом медицинской тарабарщины я распознала всего три слова: гематома и зрительный центр. Но этого хватило с головой!
- Натаха,- Ник берет меня за руку.- Не переживай. Все будет хорошо...
Вжимаюсь лицом в подушку. Хорошо, как же! Прямо лучше некуда. Кого обманываешь?
Всегда, всю жизнь боялась именно этого! Слепой тьмы, которая сожрет однажды весь видимый мир...
- Игла,- тихо говорит Сат.- Чего время тянешь?
- Ралинз разрядился,- неохотно отвечает Ник.- К Верховной на поклон идти надо...
- А она тебя "любит",- язвит Сат.- Погоди, сейчас еще патрульные припрутся... вот будет веселье...
Господи! Они все еще не наигрались. Взрослые мужики, оба. А в котелках - Танькины сказки.
- Отправлюсь в город,- решает Ник.- Присмотришь?
Сат не успевает ответить. Мощный пинок со страшной силой бросает дверь в стену, стекло бьется с оглушительным звоном. Вдребезги!
- Ты!- ярость вошедшего хлещет обжигающим огнем.- Снова за старое!
- Немедленно очисти реанимацию, септический!- гневно требует Ник.
Но под наглой уверенностью кроется даже не страх,- ужас. Друг детства боится, панически боится сокрушителя дверей! Кем бы он ни был...
- Я те щас покажу септического, ур-род!- глухой звук удара.
Сказки?! Ник по шее получил совсем не по-сказочному! Да и дверь опять же...
- Думаешь, я не отследил, чей ралинз там отметился? Думаешь, тебе снова все с рук сойдет?!
- Бога-то побойся, Шелсу!- кричит Ник.- Тут же ни одного нормального врача на триста километров вокруг! Ты не посмеешь...
- Я не посмею?! Шутник... Можешь считать себя арестованным! Сидеть будешь, покуда не треснешь!
- Шелсу!- не подумавши говорю я.- Привет от Тани!
- Ну, Натаха, ты и ду-ура!- в отчаянии ругается Ник.
Кто-то берет меня за руку и... Ощущение возникает страшное. Как будто сквозь мозги пропустили ток высокого напряжения. Стылый холод сжимает воздух, не вдохнуть. И - тишина...
- Сволочь!- ругается Ник.- Он же Таньку сейчас перехватит! Дура ты, Натаха, просили тебя...
- Что происходит?
- А то ты не понимаешь! Ты со своей картиночкой попала, Натаха, ясно тебе? Я как эту дрянь увидел, сразу назад и выкинул, пока портал не застыл. Хотел как лучше, а вышло...
- Ник...
- Натаха, через Грань свободно мотаться только маги высшего круга Посвящения могут. Ты погибла в той аварии, сечешь?
- Класс!- говорю насмешливо.- Значит, мы с тобой угодили в ад! Только серы тут маловато, не находишь?
- Знаешь, ты почти права,- отвечает Ник, чуть успокоившись.- У них тут с экологией беда. Последствия магических разборок прошлого. Навоевались, что называется, от души! Ведь любое магическое воздействие поганит Грань, а она здесь порталами издырявлена так, что лишь на одном честном слове и держится. Ралинз позволяет свести ущерб к минимуму, но Силы жрет столько,- за твой счет!- что потом несколько дней со звоном в башке ходишь. И думаешь другой раз как оперировать: продвинуто или по старинке, ножичком.
- Ник,- говорю потрясенно.- Ты что, серьезно?
- Да!- вопит Ник, вновь срываясь.- Серьезно! Серьезнее некуда! Я здесь уже полгода! Заблудился в тумане, съехал по косогору в болото. А в том болотце оказался источник Тьмы... я тогда не сразу допер, что принял Посвящение... Танькиному подарочку спасибо, между прочим! Прибредаю в городок, а у Сата жена рожает с полным предлежанием. Веришь, Натаха, это была самая безумная операция из всех, какие мне доводилось делать! У местных, блин их маму, даже ножа приличного не оказалось! Вот тогда-то патруль в первый раз меня и прижал. Этому ОМОНу долбанному без разницы, гробишь ты жизнь или спасаешь! Ну, Натаха,- добавляет он яростно,- если Таньку схватят, я за себя не отвечаю!
- Дурень ты, Иголка,- мрачно комментирует Сат, сгребая осколки.- Против Верховной переть собрался! Она тебе клизму вставит... сорокаведерную...
Перестаю их слушать. Кажется, я понимаю, что произошло. "Если веришь, сказка оживет..." Да, я поверила! В тот бесконечный миг, когда летела под колеса грузовика. Я поверила, что не умру, что встречу Ника, ведь он пропал уже после встречи с Танькой... Но ко всему прочему во мне ожил давний страх потерять зрение; мне было лет шесть, когда я случайно услыхала не предназначенное для моих ушей: "прогноз на развитие близорукости крайне неблагоприятный, готовьтесь к худшему..."
А если продолжать верить... То получится даже замуж выйти. За человека, которого с детства люблю!
Ведь если веришь и если любишь - возможно все!
Вместо эпилога
В окно лупит неистовый ливень. За окном - город. Мне не дано его увидеть, но я помню артефакт-картину. Узор пылающих огней в объятиях извечной ночи.
Дорей-Шагорра.
Вершина Тьмы...
Город как город, между прочим. И люди в нем обычные, не маньяки. Да и настоящая Деборра оказалась куда получше придуманной. От слепоты, правда, не избавила, сказала, что это не в ее власти. Но зато в ученицы взяла. Говорит, что я способная. Говорит, что лет через двести из меня получится толк. Так что перспективы, сами видите, роскошные.
А в личной жизни - прежняя тоска.
Ничего у меня с Ником не вышло. И выйти не могло.
Как Танька на него смотреть не хочет, так и он на меня не глядит. В сказки для двоих надо верить вдвоем, вот тогда они и сбываются...
Интересно, помнят ли обо мне в прежнем мире, где я была так же несчастлива? Или, как водится, похоронили да забыли? Проверить бы... Но как? Я же не вижу. А через двести лет, когда, наконец, обзаведусь магическим зрением, мне уже будет по фигу.
Да пропади оно все пропадом!
Трасса. Неяркий, морозный день. На обочине стоит громадный трейлер Scania. Водитель, немолодой мужчина с сединой в волосах, стоит у скромной дорожной могилки. На поблекшем от непогоды венке - фотография в рамочке, под рамочкой скромная табличка с лаконичной надписью:
"Чернулькина Наталья Сергеевна
15 сентября 1974 - 22 декабря 2006"
- Чтоб тебя!- ворчит водитель, бросая на холмик алые розы.- Улыбаешься! А мне твой 'шевроле' долбанный до сих пор по ночам снится! Всегда говорил: баба за рулем не человек, а стихийное бедствие. Куда только тебя черти несли...
Девушка на фото улыбается. Это и все, что у нее осталось - грустная улыбка Моны Лизы, впечатанная в вечность объективом фотоаппарата...
Дальнобойщик в сердцах матерится, возвращается к машине. Внимание притягивает темный предмет, торчащий из грязного снега. Водитель осторожно вытягивает его на свет божий.
Картина.
Как новенькая, даром, что в грязи побывала. Очень качественный и необычный рисунок: город в грозовой вечер. Причудливый узор пылающих огней под пеленой проливного дождя...
Мужчина закидывает находку на пустующее пассажирское кресло, привычно устраивается за рулем. Грузовик осторожно выбирается на трассу.