Аннотация: Альтернативная история. Второе место на конкурсе патриотической фантастики, организованного фанклубом Бушкова "Сварог".
Водяные струи неистово хлестали и без того насквозь промокший брезент, яростные порывы ветра старались сорвать единственную защиту от дождя с огромной остроконечной башни высящейся посреди широкого и ровного, как стекло, бетонного поля.
К плоскому, словно размазанному по земле, бункеру тихо, скрывая шум двигателя за стеной дождя, подкатил автомобиль. Массивный Мерседес-Бенц защитного цвета со светомаскирующими колпаками на фарах. Дверца распахнулась, и в холодные объятия льющейся с неба воды шагнул невысокий, но прекрасно сложенный, человек. Две стилизованные под молнии руны красовались на его чёрном кожаном плаще. Он бросил короткий взгляд на машину, резко обернулся и широким шагом двинулся ко входу в бункер. Тут же, словно из ниоткуда, появился долговязый парень в коричневом плаще, достал зонт и раскрыл его над головой приезжего. Через несколько секунд они оба скрылись в залитом светом прямоугольном проёме, на мгновенье образовавшемся в непроницаемой бетонной стене бункера.
Дверца закрылась, но Мерседес продолжал оставаться на месте. В его кожаном нутре находился ещё один человек - молодой белокурый парень. Он непрерывно смотрел через открытое окно автомобиля в тёмную вечернюю даль, туда, где возвышалось над полем в окружении высоких металлических конструкций, цель всей его жизни, главное его творение - ракета дальнего радиуса действия V-2. Он смотрит на неё, не отрываясь, совершенно не замечая, как капли дождя размывают по его лицу так не вовремя навернувшиеся слёзы.
- Поехали, - кидает он шофёру, и Мерседес срывается с места. Через мгновенье красные габаритные огни скрываются во тьме.
Зайдя в бункер, первый пассажир сразу же бросает промокший плащ в руки провожатого и предстаёт перед встречающими его людьми в лётной куртке и узких брюках, с обветренным лицом и густой непричёсанной шевелюрой. Солдаты с автоматами на груди, ещё совсем подростки, встречают его бравым выбрасыванием правой руки в воздух. Техники в коричневых робах и спецы в белых халатах провожают его кивком головы.
Повернув в очередное ответвление коридора, лётчик переступает порог просторного помещения, наполовину заполненного металлическими шкафами, между которых с проворством муравьём суетятся люди в белых халатах. Над столом, заваленным бесчисленными картами, схемами и таблицами, склонились трое старших сотрудников. Седая голова одного из них повернулась навстречу входящему. Никто не сказал ни слова, только невесёлая вымученная улыбка озарила лицо старика.
Не было пышного банкета, не было прощальных напутствий, не было пафосных слов о долге перед нацией, не было громких речей восхваляющих мудрость, в конец сошедшего с ума фюрера.
Была яростная, но бессильная злоба в глазах стариков, и пылающее чувство мести в сердцах молодых. Была рюмка водки и дружеское похлопывание по плечу, а затем была маленькая комнатка, заставленная ёмкостями со сжиженными газами, и тесный прорезиненный лётный костюм нового образца с герметичным шлемом и кислородными баллонами за спиной. Были тихие, необычайно спокойные слова профессора, который, несмотря на сотни часов инструктажа, всё ещё продолжал наставлять:
- И запомните, молодой человек, как только активируете детонатор, немедленно катапультируйтесь. Времени до подрыва всего минута, а взрывная волна, по нашим расчётам, может достигать до шести километров в диаметре, а вы должны быть уже далеко от эпицентра. И не забывайте, вы нужны нам ... живым.
Голос старика дрогнул.
Лётчик - нет, уже не просто лётчик, а нечто большее, ведь его ракета вырвется за пределы земной атмосферы - задумался. Да, его сегодняшняя миссия не требует самопожертвования, а его ракета это не деревянный гроб с двигателем и крыльями - последнее пристанище "бога ветра", камикадзе из братской Японии. Но всё равно, вернуться оттуда, куда его сегодня забросит судьба, он уже не надеялся.
Но ради мести он готов на всё.
Никто уже не сомневался, что война проиграна. Что войска "гитлерюгенда" не смогут долго сдерживать натиск превосходящих сил противника, а отряды "фольксштурма" готовящиеся сейчас в Берлине лишь ненадолго оттянут день победы. И даже новость о созданном, наконец "вундерваффе" - чудо оружии ничего не меняла. Единственный экземпляр - новейшая ракета с боеголовкой начинённой ста килограммами урана - должен стать Оружием Возмездия, которое омрачит бесчестную победу врага. И он благодарен командованию за то, что ему, одному из лучших ассов Геринга, предоставлена честь, быть на острие этого возмездия.
Летчик резко встал, с трудом преодолевая непомерную тяжесть нового комбинезона. Учёный кивнул головой, и сразу три техника подбежали к пилоту и, поддерживая его, вывели из помещения.
На взлётной площадке всё ещё не прекращался дождь. Но люди, работающие там, словно не замечали его. Они облепили металлические фермы, стянули с ракеты брезент и стали подтягивать ближе к ней многочисленные шланги и аппаратуру. Яркие лучи прожекторов выхватили из темноты сигарообразную тушу ракеты, окрашенной в красный цвет с огромной свастикой на боку.
Лётчик вспомнил своих друзей, сослуживцев из авиаполка, истерзанные тела которых доставляли спецрейсами на родину в цинковых гробах завёрнутых в красные знамёна с точно такой же свастикой по центру.
Его везли на лифте к маленькому люку на вершине ракеты, его тело закрепили в мягком горизонтально расположенном кресле, окруженном сложными приборами. Курс задан, и его основная задача беспрекословно следовать этому курсу, корректируя полёт при отклонениях, а при приближении к цели активировать детонатор бомбы, и затем покинуть ракету.
Его цель не Лондон и даже не Москва. Ведь русские враг старый, проверенный временем. Их победы вполне закономерны, они воюют самоотверженно и не способны на подлость. Он и сам не раз сталкивался с ними в бою. Там, в небе над Курском они шли друг другу навстречу: "сталинский сокол" и немецкий асс. И тогда, через ветровое стекло немец на миг увидел лицо этого русского: мужественное, волевое, с горящими огнём глазами и в тоже время необычайно спокойное, словно пилот не со смертью сражался, а читал книгу. Тогда он понял, что заглянул в зеркало.
Да, настоящий враг также необходим, как и настоящий друг.
Годом позже он сражался с американцами в небе над Нормандией. Он помнит то испуганное лицо, тот полный ужаса взгляд, который он встретил через пробоину в лобовом стекле, когда шёл один, на своём продырявленном "мессере" против трёх новеньких "аэрокобр".
Вот кто достоин возмездия.
Нет, не русские. Они и так уже порядочно натерпелись. Они видели руины своих городов и трупы своих родных, они имеют право на свою победу теперь.
Но разве достойны уважения те, кто копит силы и нападает на врага только тогда, когда тот уже порядком истощён, и находиться на краю гибели. Те, кто впятером идут на мальчика с МП-40. Те, кто трясётся от страха при виде старика в униформе СС. Те, кто беспощадно ровняют с землёй истощённые войной, голодные, немецкие города, уничтожая тысячи невинных людей из-за боязни, что они смогут оказать сопротивление. Те, кто, сидя в своих, нетронутых бомбёжками городах, всё ещё смертельно бояться нас, поверженных, стоящих на коленях, и продолжают немилосердно наносить удар за ударом в агонизирующее тело. Страх перед сильной нацией развязал им руки.
Вчера он узнал о разрушенном до основания Дрездене. Он никогда там не был, не любовался красотой готических храмов, не восхищался творчеством мастеров живописи в знаменитой галерее, не отдыхал в тени деревьев, ещё помнящих великих отцов Великой Германии.
И никогда уже не сделает этого.
Месть!
Перегрузки сковали тело, огромная тяжесть вдавила его в кресло. Ракета, творение гения германской инженерной мысли, начала свой первый и последний полёт.
Глаза пристально следят за показаниями приборов, но руки остаются на месте - корректировать нечего - траектория идеальна. Аппаратура точна и великолепно выполняет свою работу. Совершенно непонятно зачем здесь нужен человек.
Ракета достигает наивысшей точки своего полёта. Верхняя часть, содержащая в себе пилота и бомбу, отделяется и продолжает свой путь по траектории, но уже в свободном полёте. Отработавший своё двигатель уходит вниз к земле.
Через маленькое прямоугольное окошко, открывшееся прямо напротив его глаз, видна темнота. Нет, это не обычная чернота ночного неба, это настоящая тьма открытого космоса!
Вот зачем нужен пилот! Чтобы увидеть, чтобы передать! Кому...?
Кабина медленно вращается, и вот темноту сменяет свет, пока несмелый, приглушённый.
Под ним расстилается огромный тёмно-голубой шар, из-за края которого вырывается яркий, режущий глаза, луч света. Солнце встаёт из-за горизонта. Это рассвет, может быть последний рассвет в его жизни.
Импровизированный снаряд снова ныряет в темноту. И скоро весь вид из окна застилает ярко-оранжевая дымка, обволакивающая кабину. Его пальцы нервно тянуться к детонатору. Рано, ещё слишком рано.
Кабина трясётся, постоянно увеличивая свою скорость. Огненный покров срывается с обшивки и взору космонавта предстаёт цель его возмездия - город, тонущий в море огней, город надежды и греха - Нью-Йорк. Переселенцы из Европы всегда смотрят на статую Свободы с надеждой, ожидая чуда, которое в большинстве случаев так же далеко от них, как и на родной земле.
Но в его взгляде надежды не было. В его глазах был только холод. Холодный расчёт и ледяная месть. Взгляд скользнул по хронометру, и стальная рука дёрнула рычаг. Всё. Обратной дороги нет. Детонатор активирован, и через минуту две ёмкости с обогащённым ураном сомкнуться воедино, превышая критическую массу. Свободный поток нейтронов расщепит первую молекулу, а цепная реакция в одночасье высвободит гигаджоули энергии.
Но пока ещё есть время. Должен ли он героически погибнуть вместе с гениальным детищем немецкой науки или выжить и увидеть последние секунды жизни ненавистного города, чтобы, во что бы то не стало, донести увиденное до побеждённого, но не здавшегося народа? Рассказать людям это и ещё многое, чего не видел ни один человек на Земле.
Ладонь, остановившаяся на мгновенье над вторым рычагом, снова начала двигаться.
Рывок. Удар. Кабина отделяется от боеголовки и уходит в сторону, в то время как снаряд продолжает своё неотвратимое движение к цели, отсчитывая секунды до преждевременного восхода нового солнца. Восхода, который не смогут пережить многие житель этого города.
Парашют раскрылся одновременно с яркой вспышкой озарившей половину неба...