И простерся Я взором своим в эпохи грядущие. И узрел в одночасье поджидающее вас, человеков, во темени лет ваших. И отворились предо мною картины разные и пречудные, суть коих одна: дни ваши сочтены. Ибо нет и не было на земле существ более ненасытных в уничтожении собственной среды и друг друга, нежели существа людские. Посему, срок ваш будет короток, а конец постыден столь же, сколь справедлив и закономерен. Ибо воздастся каждому по делам его. Так что, ничего хорошего для себя не ждите - просто потому, что ничего хорошего для Космоса и мира на протяжении всей вашей короткой, кровавой и разрушительной истории, как вид, вы не сделали. В отличие от животных и растений, обогащающих среду обитания своего, насыщающих почву минералами, а воздух кислородом, - человек, напротив, истощает все минералы планеты, взамен отравляя и землю, и воздух и воду ядами и отходами собственной жизнедеятельности. Так что, по всем критериям и меркам вселенской справедливости - чем скорее вы, - уроды мирозданья, - сгинете с лица земли - тем свободнее и чище задышится всем прочим её обитателям, жившим на ней, кстати сказать, много раньше вашего. Даже если аргументом в свою защиту, вы выдвинете тезис о собственной уникальной разумности, - даже тогда не будет он фактором, компенсирующим и в малой степени несомый вами вред. Однако, думается, что разумность предполагает в себе, напротив, бережное и чуткое отношение к миру и всему живому. Род же людской видится мне, Букашке, апофеозом обратного.
Но довольно об уродах. Поговорим о их потомках. Я специально употребил термин *потомки* - подразумевая тех, кто придет Потом, - но никак не *преемники* или *наследники*. Ибо преемниками вашими мы уж точно не станем. По крайней мере, искренне хотелось бы на это надеяться: уж больно не хочется разочаровываться ещё и в своём собственном роде, по мере обретения им вашей пресловутой *разумности*. Впрочем, думаю, нам сие не грозит: как ни как, а за нами опыт сотен миллионов лет эволюции, в отличие от ничтожного отрезка, отведенного вам, человекам. Так что, будущее принадлежит нам. Как и прошлое.
На своем веку мы пережили Динозов и Ауров, первых земноводных и рептилий, первых птиц и первых млекопитающих. 98% от всех, когда-либо существовавших видов флоры и фауны на планете, исчезли без следа, успев не раз и не два сменить друг друга. А мы - вот они мы. И ничегошеньки нам не сделалось. Подумайте об этом, человеки, перед тем, как в очередной раз вознамеритесь устраивать нам персональный Армагеддон вашим домашним тапком.
Честно? - ваша к нам ненависть иногда просто поражает меня. Чего только не притерпелись мы от людей: они травят нас смертельными газами и ядами, несущими муки нестерпимые и агонии адские, целые специальные лаборатории изобретают всё новые и более изощренные. Из нас давно сделали подопытных животных, словно наша физиология может хоть чему-то научить вашу. Тысячи из нас скармливаются другим подопытным, таким же несчастным, как и мы сами, но! - в отличие от них, - к нам ещё испытывают и откровенное омерзение. Думаю, это настоящая, истинно животная ненависть. Ваша, человеки, ненависть.
Но почему? Откуда, из каких кромешных пещер вашего первобытного подсознанья, проистекает сей махровый предрассудок? Я бы ещё мог усмотреть в нем некое рациональное зерно, коли речь шла бы о вашем заклятом враге, эволюционном сопернике и конкуренте за выживание. Но ведь, мы никогда, на протяжении всей вашей никчемной истории, не убили ни одного из вас. Даже не помышляли о сием, а ведь, согласитесь, могли бы. Но мы, в отличие от вас, никогда не делаем то, что не свойственно нашим потребностям или идёт им во вред. Мы вообще никого не убиваем, питаясь исключительно той органикой, коя и без нас претерпела метаморфозу. Мы не соперничаем с вами за добывание пищи или воды. У нас нет ядовитых жал, как у змей или ос, мы не кусаемся, как крысы или клещи, не пьём кровь, как клопы, комары или вши, и - в отличие от любого из них - мы не разносим опасных для вас болезней, уж точно не малярию, чуму и энцефалит! (Сколько же у вас, у людей, болезней-то! Не удивительно, что вы такие нервные!) По сути, мы вообще не несём вам никакого вреда. Так почему же, во имя всего живого, один наш вид вызывает у вас омерзение и импульсивное желание прихлопнуть нас тапком - ежели, конечно, вам не жалко марать об нас тапок. А ведь, стоит только побороть в себе темное, закостенелое мышление, - как легчайшие прикосновения наших лапок и едва ощутимое колыханье усиков, могли бы приносить вам истинное наслаждение, ни в чем не уступающее бархату крыльев бабочки. Ведь, бабочек вы, почему-то, любите! О, эти непостижимые люди! Впрочем, довольно о них, поговорим, лучше, о нас.
Итак, простерся Я взором своим в эпохи грядущие. И узрел.
Сразу после вашего, с позволения сказать, исчезновения, все эволюционные преимущества нашего вида не замедлили проявить себя враз и в полной мере. Да и как могло быть иначе? Мы - первые из всех живых существ ощущаем приближение природных катаклизмов - землетрясений, наводнений и извержений вулканов. Даже гибель ваших судов в море становится нам очевидной куда прежде крысиного племени, так что мы спасаемся загодя. Мы обладаем шестым, седьмым и восемнадцатым над-чувствами, исключительно эффективными методами сохранения и передачи наследственной информации и развитыми телепатическими способностями, о наличии которых вы, люди, даже не подозреваете. Мы неприхотливы в еде и среде, способны отменно функционировать в широких амплитудах температур и влажности, и - что самое главное! - мы нечувствительны к радиации, т.е к побочным эффектам вашего скорого исчезновенья. Если всего этого не достаточно, добавлю, что мы, опять же и в который раз, в отличие от вас - не уничтожаем себе подобных в бесконечных опустошающих войнах, а численность наших популяций регулируется естественным путём, руководствуясь исключительно принципами разумности и гармонии со средой обитания.
Так что, мы выживем. Даже не сомневайтесь. Выживем, и станем свидетелями и вашего бесславного конца, и собственного блистательного восхода. Восхода рода Blattella germanica (надо же, даже кличку изобрели на свой манер, словно род наш хоть каким-то боком обязан появлению своему какой-то там вашей *германике*!). Более того, наших чёрных собратьев, вы, по воистину вам одним ведомой логике, зовёте *швабами*! Как будто они имеют к ним хоть какое-то родственное отношение! К счастью своему, не имеют.
Бог с ними, однако, со швабами!
Ибо простершееся пред взором моим, куда завораживающе. Так вот, узрел я, стало быть, народы и расы племени своего, крепчающие в силе и в понимании. И вот уже постигают они орудия и ремёсла, возводят селения, разрастаются сложностями во взаимодействиях меж собою, совершенствуют телепатию, -портацию и прочие макро- и микроразности; и порождают они зодчих и мореплавателей, ученых мужей и просвещенных правителей, поэтов, музыкантов и скульпторов, превзошедших всех бывших прежде них; и достигают они земель неведомых, и тайны мироздания отворяют они к вящей радости Космоса, без войн, радиации и прочих природе противных мерзостей.
Доколь не возносятся они духом своим в чертоги горние, подкрылышкам своим неподвластные. И встают меж ними Пророки и Светочи, Посланцы, и Предтечи и Вестники. И вот, изобретают они Богов - во всём с ними самими схожими и по образу и подобию ихнему сотворенные. И начинаются у них дебаты, да дискуссии, по началу, мирные, по поводу: чей Бог краше, а Вера истинней. И конец тебе настал и гармониям, и незлобивостям.
И вижу я деспотов и тиранов, над толпами возвысившихся. И стада обращенных в паству выступают против иных, обращенных в не ту, да не так, да неправильно. И вот, уже армий скопища марширующих, и несущих разруху и ненависть во имя Господа истинного и прочих измов и логий. И снова Пророки, и снова войны, и снова Истины, Патриотизмы и Родины, одна другой кровожаднее, ибо правильнее и ненасытнее в жажде правильности собственной.
И вот последнее, что предстало взору моему, Букашкиному.
Сонмище серебристых ангелов в образе крылатых муравьев золотистых, копошащихся милостиво над телом невинно убиенного Пророка Тараканьего, унося заботливо останки Его в сакральные закрома свои.
Что же за тем - то неведомо, ибо и у Букашки есть пределы в прозирании своем. Однако, думаю, ждать им теперь, не иначе, как Второго Пришествия, коль уж Первое они проворонили, т.е., я хотел сказать, прочеловечили...