Грят, мозги нынче в моде. Грят - Самый Сессуальный Орган! Пораскинулся я, значисся, чем есть, и решил, шо ни чем не хуже. Не, ну чем? Но коли шо в моде, та ишшо и в усессуальной... Дай, думаю, обзаведусся. А шо?
Ну, принял я для храбрости грамм 200, пораскинул, и ишшо грамм 200 принял. Но ни граммом более - шоб, значисся, куда итти помнить и шо грить не забыть, но при том шоб ступор меня от смущения не вконец достал бы. И опять пораскинул. И усёк я куда тти-то требуесся. Ну и пшёл сибе.
И пришёл я, стало быть, прямёхонько к сексшопу. Поначалу входить боязно показалася не смотря на два по 200. Оно и понятно - как ни как, а мужик я, хоть и продвинутый, но с ориельта... орнантант... тьфу! Вопчем, с нею у меня всё в порядочке, никакой-то я там, не голубой или розовый, не подумайте. И с этой, как её... ну... паденцаей - тож всё, как полагаится. Так зачем, спрашиваится, нармальному мужику в такие места за зря ходить, а? Не, ну, конкретно, зачем?! Вот и стоял я, весь как есть, и с непривычки понаперву у витрину сексову пялился. А у витрине-то той... Мамонька моя родная! Эт шож такое тварицца-то? Эт... ет... даже для чего надобно страшно спрашивать, а шоб у руки брать иль ишо куда... Жуть! Не, кой-чё я, кнешно, признал, не без того, не такой же ж я темный, доводилася видеть там да сям, да и в натуре держать... изредка. Не, вы не пдумайте, с ориенцией у мне всё ок, я про то, шо бабы от времени попадалися, в смысле, падалися, т. е., ну, в опчем, нагляделсси я, впомнил про 400 грамм храбрости, и, значицца, дёрнул ручку.
Тока я дверь ихнюю приотрыл, а она - звяк! вяк! - оповещает о чужом, что твоя собака: отступать поздно, стало быть: застукали. А у нутрях-то темень сполошная, ток лампочки красныя подмигиваются, да зелень со синью в остветах колыхаецца. Как в пещеру к вурдалаку пожаловал, не иначе как.
- Привет! - слышу, вроде как девичье.
- Здрасте, - грю, а сам озираюся в поисках.
Гляжу, у стойки, аккурат под фонариком, - толь взаправду стоит себе, толь привидиваецца. Аль человек она, али призрак прибамбасами света сваграненый. Волосы торчком да патлами фиолетовой копною светятца, глазищи раскосыя глазурью неживою обмазаны, губы зеленыя зубами чёрными щеряцца, а кохти пальцев так и острят кровавыми каплями - не иначе как от кровушки предыдущего заглядателя. Ну а тело, тело-то... груди пухлястыя чуть-те не наружу выплескиваюцца, во малиновый пластик позатянуты, шо по ихняму звацца латексом (эт я опосля справки навёл, озаботился).
Глядит на меня деваха, значицца, и усё ширше улыбку свою вурдалачную растягивает. Ну, думаю, щас язык покажется, разудвоянный, а посля за ним...
- Чем интересуетесь? - спрашивает вполне, таким из себя, ничего себе даже голосом.
- Я... это... эээ...
- Вы для себя или для подруга?
- Для кого?
- Для подруга - это у нас профобобщение такое, глобальное, для партнера любого пола. Если Жэ - то подруга, если Мэ - то подруг. Впрочем, бывает, когда ситуация, так сказать, обогащается дополнительными нюансами и с совершенной точностью определить ту или иную принадлежность бывает затруднительно, а иногда и вовсе...
- Для себя, - выжал я из сабя, что силы, а сам кепку поглубже в голову.
- Совсем для себя? Для собственного, так сказать, единоличного пользования? Очень хорошо! И в какой, позвольте поинтересоваться, области предпочитаете вы себя пользовать? Я имею ввиду, устремления ваших пристрастий напрямую связаны с общей закономерностью ваших же предпочтений или же, напротив, вы хотели бы порадовать себя чем-нибудь, выходящим за привычные рамки, быть может, для разнообразия, противоположным, даже экзотическим? Вот, к примеру, самое недавнее поступление, последний, так сказать, отжатик моды. - И ставит предо мною вполне безбидный ткой пузырек с шапошкой.
- Яд древесной лягушки Phyllobatis terrabilis - это если по-научному, а по-простому - Ужасный листолаз. Это крошечное, всего-то каких-нибудь два сантима в длину создание, обитает в северной акватории нижнего течения Амазонки. Невероятно, но яда, содержащегося в одной такой милой зверушке хватит с лихвой для летального исхода двух десятков людей или нескольких слонов. Смерть, хоть и скорая, но мучительная. Это, разумеется, при полной дозе. Снизив же её многократно, при осторожном нанесении на головку пениса и столь же осмотрительном втирании, наблюдается поразительный эффект: член разбухает едва ли не втрое, а сопутствующая сей чудной метаморфозе атрофия нервных окончаний, вкупе с неподконтрольной эрекцией, обеспечивает, практически, непрерывное соитие до семи часов кряду, а в полнолуние, говорят, вдвое больше. Старинное, веками проверенное средство индейцев арууака.
Думаю, вид мой был настока чумной, шо она тутаж добавила.
- Да вы не бойтесь, любой яд в микроскопических дозах является, как известно, не только своим же антидотом, но и антиподом, уж позвольте мне сей каламбур, - и хохотнула по-бесовски. - Доза тут строго регламентирована. Лёгкое нажатие на шапочку, оп - и получите свою порцию счастья. Теоретически, при поломке пружинного механизма, могут произойти, естественно, нежелательные изменения в дозировке, но, уверяю вас, до сих пор - ни одной жалобы. Впрочем, о чём это я? - ведь ни одного экземпляра и не продавалось, говорю же вам - совсем свежее! Вы - первый!
- Эээ... са.... сапасибо, конешно, но у мине с этой... с паденцией и так усё в упорядочке. - А сам думаю: и с чего это ея паденцией зовут, када она не падать, а наоброт, стоять делает?! Ея стоенцией звать надобно!
- А, понимаю, - грит, - вы по части самоудовлетворения будете! Тут у нас широчайший выбор! Вам какое? Вагинальное? Анальное? Тактильное? Стимулятор для ротовой полости, ушной раковины, ноздрей, подмышек, мочеиспускательного канальчика?
Она вновь кинула на мине косой глаз и, видать, усекла, шо не в ту степь её понесло.
- Ну что ж, начнём с простого, с самого что ни на есть ванильного.
И она вывалила на стол, прям перед миною... Не, вы не помите мня непрально, я ж не мальчик, я й сам кое-где кой-чаво видывал. Но шоб вот так - сама по себе, в самом натуральном виде, и при том! - без тела?! Потому как предо мнею лежала ну самая настоящая.... эээ... как по культурному сказать не знаю, а как знаю - дык ведь не напечают-та!
- Обратите внимание - модель не только совершенна на вид, но и крайне правдоподобна на ощупь. Эластичность материала гарантирует глубину непринужденного проникновения в 18.5 см, но при необходимости с легкостью увеличивается до 22 см. Внутренние стенки обладают удивительной способностью подстраиваться под размеры и форму проникающего органа, а особая ячеистая структура обеспечивает выделение квазиестественной смазки на всем протяжении процесса. Смазка загодя заправляется вот в эти резервуарчики по бокам. Кстати, о смазке. У нас её более 24 сортов, разнящихся не только по консистенции, но и по запаху, цвету и осязательным характеристикам. Есть с запахом розы, жасмина, лаванды, барбариса. Некоторые предпочитают ладан или мускус. А вот любители анала неизменно выбирают аромат цветков лотоса.
Весь как есть из сибя глазащий на ета самое, сообржал я, канешно, туговато. Но не так, шоб не подумать: уж коли колупацца в чужой жопе - так хоть шобы пахло ананасами. Не, не то шоб я так уж чётко воображал себе ихний заморский кактус, то бишь, фикус, а уж тем паче аромат, не, проста слово на вкус панравиласся.
- Вижу, на это вы особо не воодушевляетесь. Тогда, думаю, вас должно заинтересовать вот это.
И выкладает мине с виду вполне таки безобидную штуковину - эдакую пластиковую трубку дюйма два с полтиной в сечении, на одном конце приятно закругленную, а на другом - с резиновой ручкой с кнопками.
- Мужской анальный вибратор, - гордо возвестила деваха. - Но! Не простой! После начального проникновения, при нажатии на вот эту кнопочку приводится в действие выдвижная шишечка. Зачем, спросите вы? Для внутреннего симультанного массажа предстательной железы! Вообразите: вибратор самозабвенно стимулирует ваш ректум до самого его, можно сказать, логического конца протяженья, а шишечка, тем временем, вовсю отдается исключительно простате, причем в лично вами, самолично настроенном режиме! Поверьте мне на слово - ощущения непередаваемые! - И она мечтательно закатила глазищи. - Что же касается самих режимов, то в данной модели их всего семь, включая спирально-вращательный, зато к ней имеется совершенно уникальная приставка: восьмигранный насадник с собственной осью вращения. Таким образом возможно многократное увеличение числа сочетаний режимов, скорости и траэктории вибраций. Говорят, идея восьмигранной насадки была позаимствована у натуралистов, исследовавших сексуальные повадки тапиров в среднем течении Ориноко.
- Впрочем, - продолжала она, не дав мине аж по-человечски впасть в оморок от всяво узретаво, - вполне могу допустить, что вы любитель дилдо. Тут, смею вас уверить, наш выбор почти безграничный.
И на прилавке появилися... эээ... как бы ет попроще.... ну... што ли, стержни с шариками. Разной длины и толщины, а шарики - усех тебе размеров, цветов и форм - от гладких и круглых до ребристых и пузырчатых. Самые маленькие - с вишенку, а самые большие - с дикое яблочко. И спроси ты мине: каким боком и образом усе ети прибамбасины касаются секса - и на допросе с мордобрем не ответил бы - не, ну так?!
- Как видите - на всякий вкус, на всякий цвет, - хохотнула вампирша. - Вот эти розовенькие, что подлиннее, очень популярны у пар лесбиянок для взаимного и одновременного удовлетворения базисных, так сказать, потребностей. А вот это, - и она взяла в руки "яблочки", - уже для настоящих знатоков со стажем, мастеров, так сказать, ветеранов искусства анала.
Анала? То есть, ты мине саказат хочешь, шо вот эти вот яблочки - и туды?! Один за другим?! Со стержнем?! Слово "дилдо" я, почму-то, запомнил сразу - уж больно по-блатному звучит: вроде как балда, балбес аль придурок, но поласкавей, но то усё я потом додумывал. А тада стоял я, помницца, весь унутри сабя багровея и накапливаяся праведным гневом. Эт шо ж такое происходит-то, прости господи?! Эт куда ж оно усё-то как есть катицца?!
- Это..., - выдал я из сабя шо силы, - это усё... это усё не про мине! Не про мине, слыште?! Я... я мужик.... нрмальный. Нрмальный мужик я, пнимаите?! - Помню, орал я во усю глотку, аж слёзы сами сабой закапалисся.
- А что сегодня есть норма? - спокойненько так улыбилася дива. - Норма сегодня понятие неоднозначное, динамичное и, главное! - растяжимое!
И при етих при самых своих словах хватает себя за спелые сиськи и самым что ни на есть натуральным образом растягивает их в разные стороны метра на пол. А заместо них - верьте - не верьте, - самая настащая мужиццкая грудь, да такая волосатая, шо ишшо и не у каждого мужика сыщишь! От шоб я сдох, как челюсть моя так и шмякнулася обо пол с испуга-то.
- Да вы не пугайтесь так, она же не настоящая - камуфляж, для розыгрыша. На самом деле я давно сделала себе полнейшую эпиляцию. - И она - он? - оно? - оттянула волосатую грудь точь-в точь, как до нея сиськи, - а под нею ишшо одна, тож мужская, тока белая, нежная и гладкая, как у младенца. - И такая я везде! - сказало оно и эдак заговорщиски мине подмигнуло.
Усё, - сказал я тада сибе чётко и ясвенно, - пора драпать. От прям щас. Но прям щас никак не получалося по причине полного отсустия ног. Вроде как вижу, есть они, а шобы двинуть какой - а нини. Обе ноги заниже колен - вата ватой. Трогаю их - не чуйствую. Ну, думаю, ща оно выше подёт, до жалутка, серца и - хана тебе. И чим боше асазнвал я сваю биссащитноть - тим боше изнутри сибя свирпел.
- А, понимаю! - возопило чудище так, будта осянило ево де последняя заначка припрятана. - Да вы, голубчик, оказывается у нас, тематик! То-то гляжу я, блеск в очах плотоядный заиграл, да духом приказным повеяло. Уж кого-кого, а господ садистов я и с закрытыми глазами учую - натерпелась от них в своё удовольствие - хочу-некуда. Тогда извольте сюда, вот, пожаловать. - И указвает во самый чёйный угол, в ком чёйт посверкивает.
Тута приключилося и вовсе неопсуемое. Ведомый перстом бесовым, я, в ногах сваих нечуянных, послушно побрел во угол, шо твоя овца. А там... Мамоньки моя, дух святой спаси и сахрани мя грешнаво! Да таково и в пытошной камере не в усякой отышишь! Цепи да кольца; нашейники шипастыя да перчатки колючия; прищепки, зажимы, болты да наручники; удавки да душилки; кнуты, плети, жгуты - усех видов, мастей да фасонов - без числа; кусачки, щипцы, плоскогубцы, молоточки; маски да полумаски; капюшоны с прорезьми и без; цельные тибе наборы хрурхических заморочек и савсем уж непнятных прибамбасинок, а ишшо, пачму-то, свинцовыя грузила, свечи и свисток.
Всё, Феодосий, - сказал я сибе, - Феодосием мине так дружки кличут, по пьяни, за учёность, ващет я Федя, - всё, Феодосий, тута те и кранты пришли. Живым те отседава не вытти, от те хрест. Завтреча будут тя в пирожках продавать. На вес. С ливером. И эт ишшо в улучшем из случаев.
- Разумеется, это далеко не весь наш ассортимент, - хохотнуло в мине чудище, - всего, знаете ли, не покажешь, - и кровожадненько так мине подмигивает, загворщицца. - Электрошокеры, например, мы держим отдельно, как и газовые горелки. А в погребальном помещении (это мы так любовно погребок наш называем) - так там и вовсе спейшл-девайсы имеются - для любителей особо острых ощущений.
Мамоньки моя! - возмолился я шо было из усех моих силёнок иссякнутых. - Помоги!
- Вот сами себе и помогите, - будто услыхало мои мыслишки исчадие. - В выборе.
- Я... я... я сюды не за тим пшёл, - ору я сам у сибе нутри, еле губами при том вороча, - я... ик... я до вас... за самым сессуальным органом шёл. И пшёл. - На самом шо ни есть распследним дыхании пройкнул я. - Я... ик!... я за мозгами!!!
Воцарилась тишь. Вурдалако зрилося в мине - ща дырка со взляда буде. А я... я был уже гтов ко чему угодно - всё едино сил никаких ни для чево.
- Да..., - протянуло чудово, в потрясении да зависси. - Не дооценил я вас. Всё предполагал - но чтоб такое... Да вы, батенька, не иначе как гурман! Редкостный, да что там! - уникальный! - И, сменив тон с зависсвово на конф...кофденсальный, прибавило. - Вы совершенно правильно поступили, решив прийти именно сюда. Только такой же знаток и ценитель прекрасного и сумеет вам помочь! Пойдёмте же, коллега, я вам всё покажу.
К моему ужасу эта помесь вампира и зомби уцепилася в мой бессильный локоть и давай тащить в кудась, хде мы ишшо небывали. Вихляяся впуклым задом, существо направилося прямёхонько ко шкапу мутнава стекла.
- У нас их три экземпляра. Никому не показывал, всё для единомышленников приберегала. Но для вас... Вам какие - сизые с кровопотёками? почерневшие с гнильцой и гематомами? или натурального цвета, размера и формы?
- Мне... эээ... натуральные...
- Смелый выбор, даже, я бы сказала, провокативный! Хвалю! - Страхолюдина всё ишшо стояло ко мине задом, вихляясь в шкапу. - Я сам, если честно, предпочитаю кровавые, - как-то они, знаете ли, привычнее: имеют стимулирующее воздействие на подкорку, порывы возвышенные пробуждают, фантазию, ну... и всё такое. Но это, конечно, сугубо моё мнение, ни коим образом не смею навязывать. А вот и ваши, нашёл!
Оно повернулася ко мине сиящайсся мордой и когтистыя ея лапы поставили на стол... мозги. Самые тибе настощщия. Два спаренных полушарья в типичных таких прожилочках да извилинах. Тока шо - одна маленькая разница, а тоб я их в мясной лавке уполне спутал бы: эти были человеччи. Ужо в чём, а етом самом я тут же не засомневалсся. Я уж поччи спросил: чьи? - как ишшо одно отличие засёк. Промеж двумя полушариями у еттих шла такая сибе лажбинка пальца у два шириной. И усё.
- Етта... ета они и еся?
- Они самые, не сомневайтесь. - И лапищи в крававых кохтях ласкаво пагладились об извилины. - Они восхитительны, неправда ли? Нежные и шелковистые наощупь, приятно округлые, таинственные в непостижимости изветвлений и бесконечно многообещающие.
- А... а ето? - И я указал на лажбинку.
- Дорогой мой, да это же самое главное! Как вы их назвали? Самый сексуальный орган? Поистине, вы правы, друг мой, бесконечно правы! Ничего сексуальнее невозможно себе и вообразить! Для того и ложбинка. Посредством неё проистекает центральное, я бы даже сказал, не побоюсь этого слова, сакральное Действо. Именно сюда вы непосредственно вкладываете собственный пенис, предпочтительно, в уже достаточно возбужденном состоянии, кое, впрочем, не составит никакого труда достичь путём одного только лицезрения объекта вожделения, не так ли? Хотя, некоторые особи, предпочтительно женского пола, предпочитают пользоваться для этой цели своими любимыми игрушками, а кое-кто - только пусть это останется между нами! - использует её как вкладыш для фетиша, коим может быть и вовсе что угодно, лишь бы оно подошло по размерам и форме. Некоторые идут и того дальше, применяя артефакт в целом, как главную, неотъемлемую часть ритуалов вуду с постине нескончаемым разнообразием методов и конечных целей. В сочетании с надлежащими формулами и пассами, сей артефакт может с лёгкостью претвориться в настоящий предмет культа, да что там! - в истинного терафима!
- Однако, полагаю, ваши цели куда конкретнее, ведь вы упомянули саму святую Сексуальность. Смею уверить вас, орошение столь натуральных человеческих мозгов живой, горячей спермой имеет мгновенный, неизгладимый эффект на психику её обладателя и, как ни что иное! - освобождает от всего накопившегося негатива, тяжелых эмоций, неосуществленных фантазий, поруганного самолюбия и оскорбленного чувства собственного достоинства - всего того, что так отравляет нам душу, мысли и существование. Всего-то и надобно, что вообразить себе: используемые мною таким напрямую откровенным способом мозги принадлежат моему ненавистному оппоненту - супруге, любовнице, тёще, начальству, соседу, прокурору, поставщику, коллеге, конкуренту - кому только пожелаете! Нет ничего более освобождающего и удовлетворяющего потаенные порывы, нежели возможность откровенного и естественного их излияния в наиболее, я бы сказал, однозначно трактуемой форме.
- Не зря бытует в народе поговорка о выносе мозгов, как метафора высшей стадии доставания достающего. Продолжив сию народную мудрость, можно поистине неподражаемым народным языком сказать, что перед нами - мозготрах. Натуральный, с выносом наружу. Наружнее не бывает! Добавлю ещё лишь одну пикантную деталь: мозготрах можно применять и наглядно-иносказительно. Представьте себе ситуацию, при которой ваш оппонент конкретно вас достал. Вконец. Так, что хочется разделаться с ним, как минимум, бензопилой, при чём, прямо сейчас. А слов, сделать это вербально у вас уже нет никаких, вообще. Ибо достал. Вместо того, чтобы вступать с ним в нескончаемые, изнурительные, доводящие до инсульта словопрения, - вы молча и красноречиво демонстрируете пред ним мозготрах с заранее встроенным в него на такой случай фаллоимитатором. И всё. Сильнейший, всепобеждающий аргумент в любом споре! Кстати, как раз такой, подходящий к делу фаллоимитатор лично вам я присовокупляю к мозгам совершенно бесплатно - как логическое продолжение оных, а также, в знак моей глубочайшей к вам симпатии.
- И, по приобретении возжеланного, вы счастливо и благополучно отправитесь к себе домой, дабы в тихом, укромном уединении предаться, наконец, потаенному и необоримому проявлению собственного естества.
- И... эээ... скока ж оно стоит?
Астранамисская, жуткая, как и оно само сумма, была сказана самым будничным, небрежным тоном.
И понял я, шо суждено мине сгинуть тута, весь как есть. Бо усё сказанное про щасливое и благополушное воротание до дома висело на факте покупки. Иначе... про иначе не сказано было ничаво. И, канешна же, не случайно.
Я погляделся у глаза чудищу. Кажись, впервыя погляделся в упор, не моргая от страха. Чудищщо боше не улыбалася. Оно тож зрилось в у мине в упор и тож, в первый раз, оччень оччётлива аблизнулосся. Нет, язык яво аказалсся не раздвоянный. Но шервавый и серый, в мелких таких пупырышках, як у хворой ящерки.
И усёкся я аканчательно, шо выбора у мине нет никаково. Вааще. Бо на кону стояла не тока моя жисть, но и душа, уж какая она у в мине ни есть. Рука моя палезла в карман, дастала бумажник и поклала на стол пластиковую карту. На ней сроду не бывало таких деньжищ. Но ет усё, шо я мог поделать. Оставалося жжать чуда.
- Ваша карта, почему-то, не проходит, очевидно что-то со связью. Такое тут иногда случается, да вы не беспокойтесь. Не смогли бы вы оставить её, я попробую снова через какое-то время.
Я тако мовча кивнул. Вот оно - чудо. Потеря карты и усех на ней мелких грошей была ничем в соравнении с потерей сибя. Я готов был на шо угодно - лишь бы выбрацца отседава живьём.
- Вам в один платёж или в кредит? Ага, в кредит, и чем побольше... Вы адресок свой оставьте, я карту вам с посыльным верну, думаю, уже завтра утром, раньше никак не получится. Вот и славненько. А теперь упакуем ваше драгоценное приобретение. Вам фаллоимитатор какой - вот этот, синенький или багровый, что побольше?
Я мутко кивнул на синенький.
Медленно, медленно, как у сне, вынес я свои непослушныя ноги из сексшопа, на улицу, прочь. Иду сие, дершуссь за стенку, тока бы, думаю, до газона дабрацца. Дабралсся и в умиг срыгнул усё, шо во мине ишшо оставалася от 400 грамм-для-храбрости. Храбрости во мине, стало быть, не было никакой. Вааще.
Ни поню каким путём несло мине до дома, тока добралсся я туды далеко за полначь. Шмякнул пакет в угол, промеж бутылками, впал в койку и правалился в сон.
Во сне привиделось мине гиганское дилбо. Оно так и наравило насадить мине на задний проход, я но увякава разу ухирялсся падсовывать яму новенькие мозги заместо сибя. А ишшо там было оно. Чудищщо. Во сто раз пуще всамделишнива, оно старалася мине савратить по всякому, абнажаясся частями и разностями, так шо под сочными сиськами аказывалася волосатая грудь, за нею ишшо одна, ни мушская, ни женская, но и она свёртывлась и тада зрил я, шо подо усем етим зияет пустота. Бездна. Погибель. И я падал в ту погибель, падал без конца и звука, пока не ловила мине удавка из цепей да ухваток и, странным делом нежные, розовые плети хлетали по мине, падающщму в мокрое и пахучие, а голос, удивительно походивший на чудища, сообчал мине, шо карта моя недействительна, шо покупка, стало быть, аннулируется, и шо пора-ка мине ворощаться в усексшоп для отбытия в сценарий Б.
***
Утром меня разбудил званок ву дверь. Пасыльный принёс мине мою кредитку. Счёт был оплачен, пробив огроменную брешь в моём куцом бюджете. Но - оплачен! И это было чудо. Всё ещё не в себе, я огляделся и, между пустых бутылок, трёхнедельных груд мусора и грязных носок я обнаружил пакет со своим вчерашним приобретением. Иссиня-чёрная глянцевая обёртка вся так и сияла фаллическими символами и бесовскими пентаграммами.
Я развернул подозрительно чмокающую упаковку и увидел их. Мозги. При дневном свете они выглядели чуть светлее и ещё натуральнее, а ложбинка между - шире и пористее. Я боязливо потрогал их руками, по локоть помнящими ещё ночной кошмар, на самом деле, впервые притронувшись к ним, - и они отозвались прикосновениям. Я закрыл глаза и пальцы сами повлекли меня вдоль извилин, по изгибам собственных сутей, вглубь, в потаенные тьмы подсознанья.
***
С тех пор прошло месяца три. Первым делом я бросил пить - само собою завязалось, как отрезало. Вскоре после этого исчезли, как испарились, и мои кореши. Курить я тоже почти перестал, зато, вот, работать стал больше и, на удивление, качественнее. Что не замедлило сказаться на моих доходах. Теперь уже астрономическая сумма приоретения вовсе не казалась мне такой уж страшной.
А ещё у меня изменился язык, тоже, как бы, сам собой. Думаю, вы заметили. Короче, произошла полная, можно сказать, метаморфоза сознания. А всё из-за того, что дважды в день, с утра пораньше и перед сном, я погружаюсь пальцами помыслов в мои мозги. Я и вправду уже с трудом отличаю их от своих собственных, даром, что пластиковые.
Вот так, пусть и использованные не по прямому назначению, они, всё же, сумели изменить мою жизнь. Фаллоимитатор я не выбросил, хоть ни разу им так и не воспользовался - пускай полежит на камоде, под салфеточкой, так, на всякий случай.
В общем, я всерьёз стал задумываться о подруге жизни. А что? Мужик я знатный, работящий, не пьющий, с нормальным заработком, твёрдой жизненной позицией и даже кой-каким опытом. Отчего ж меня, такого - и не взять?
Вот только... книжки я тут всякие стал почитывать, журналы популярные. И наткнулся на статью про тематиков. Знаете, нет? Это современные последователи маркиза де Сада так называются, по иному ещё БДСМ-щики. Те, что радости и удовлетворения свои как раз таки в тех самых пыточных инструментариях, что так ужаснули меня, неискушенного некогда в судьбоносном моём сексшопе, и находят. И, ежели верить статье, но не только чисто физические удовлеворения плоти обретают они на сходках своих, сессиями зовущихся, но и - главным образом - чувственные и ментальные. А ещё сказано там, что тематики, будто бы, почитаются нынче не иначе, как за интеллектуальную элиту всей сексуально ориентированной братии и не только, и что примитивные животные инстинкты вознесены ими на уровень высокой эстетики и искусства Эроса, так что они, чуть ли, не свет во тьму несут, хоть на первый взгляд может оно показаться и напротив.