Река уносит тело вниз по течению, и глаза Иваша закрыты. Но рука не отпускает бревнá, пальцы цепляются за скользкую шероховатую кору из последних сил. В молодом теле продолжает биться жизнь.
С невероятной скоростью под закрытыми веками проносятся кадры из прошедшей жизни, навеки изменившейся в долю секунды, стираясь навеки, распадаясь слабейшим электромагнитным полем, оставляя засыпающее тело - отголосок судьбы, выбросившей еще одно сердце на избитый шлях мироздания.
...Еще вчера мы жили счастливо в нашей деревне, где душою было наделено все: и деревья вокруг, и каждая травинка, и каждый куст, и наш дом, и все, что нас окружало: небо, солнце, ветер, голоса, которые приносил с собою восточный ветер. Их рождали поющие камни самых высоких вершин Каньона. Порой мы слышали эти таинственно-прекрасные, манящие переливы совсем рядом - и казалось тогда, будто ангелы сошли с небес, стали между нами и разомкнули уста, даря свое благословение...
...Колышется яркий океан полевых цветов: шалпея, пестрых романок, любирцев и зрянок, ветер гоняет по поверхности живого ковра красные, синие, ярко-желтые волны, меняет композицию, создает все новые и новые узоры, смешивает и разбавляет краски. Они с Зорúчей летят по полю, раскинув руки, одни во всем огромном мире - сбегаются, ловят друг друга в объятья, смеясь, падают в траву. Иваш нежно убирает непослушные локоны, припадает к горячим, сладким губам, целует, тысячу раз целует...
...Поют птицы, мириадами колокольчиков журчит ручей. Иваш легко подхватывает возлюбленную на руки, переносит на другой берег. Держит ее, неотрывно глядя в васильковые глаза. От счастья колет в груди, перехватывает дыхание - сейчас он обнимает не одного человека, а целых двух, самых родных во всем мире! Зорича носит его дочь, и ему хочется подарить ей целый мир! Иваш касается лбом ее лба, проводит бородатой щекой по ее нежной щеке, начинает кружить так, что купол леса сливается в один пестрый шар...
От дорогих сердцу воспоминаний тело невольно вздрагивает, под веками на мгновение показываются белкú, пальцы пронзает дрожь.
...Среди всех чудес на свете самым прекрасным была, конечно, их малышка. Сухие венки оберегов расцветали от ее улыбки, и даже старое-старое дерево, что росло в центре их дома - и в него в минуты, когда колыбель качалась на его ветвях, возвращалась молодость, и дыхание его листвы наполняло воздух добром...
Одежда Иваша, сотканная из особых живых водорослей, в воде постепенно расплелась, оставляя тело в том виде, в котором он и пришел в этот мир. Сандалии, в которых он мог забраться на любое дерево и на любую скалу, оставленные на берегу, после небольшого утреннего дождя вросли в мягкий чернозем, пустив тонкие ярко-зеленые побеги. Последний человек покидает здешние места, и природа заботливо стирает все следы.
...В их домах всегда было чисто, тепло и уютно. В долине круглый год зеленели травы, и даже когда на крышах толстой шапкой лежал снег, все равно сквозь белое покрывало каждое утро пробивались сапфировые огоньки подснежников.
Таким был тот мир...
2. Взрыв.
В один из дней высокое небо над деревней затянул непроницаемый серый сатин, воздух наполнился электричеством так, что по мельчайшим каплям брызг, летящим с лопастей мельничного колеса, скакали искры.
То не были обычные дождевые облака, привычно несущие в их край благословенную влагу. Нет...
Упали первые капли. Мелкие, маслянистые, они были черны, они были наполненные пеплом страшных пожарищ. Эти горячие капли почти обжигали, и никто не хотел, чтобы они касались тела.
Тревога овладела сердцами, все с напряжением всматривались в грозное небо, осевшее с привычной недосягаемой высоты практически до самой земли... Молодая девушка, бросив на берегу ручья недомытую посуду, взбежала по ступенькам дома, бросилась к колыбели, в которой нежным сном спал младенец...
И утих ветер...
3. Чужие сны.
...А потом над нашей деревенькой взорвалось время. Оно затрещало, натянулось, как тугая струна и... исчезло. Все замерло. Замолчали птицы и цикады, кроны перестали шуметь, вода в реке остановилась. Брызги... застыли в воздухе.
Только дождь как моросил, так и продолжал моросить...
Я хорошо помню эти мгновения. Мы лежим под дождем и вода льется по нам. Тишина глобальная, даже в барабанных перепонках не звенит воздух. Капли падают, разбиваются, впитываются беззвучно.
Я накрыла собой Алику, только одна ее ручка на моем плече. Мои глаза крепко закрыты, но постепенно свет становится слишком ярким, и в голове все сильнее пульсирует белое сияние, разрывая тело на мелкие кусочки.
Я открываю глаза, и вижу, что все смешалось. Мир потерял привычные четкие очертания, все двоится, становится прозрачным. Сквозь нас растет трава, сквозь нас течет река, закипая и испаряясь на глазах. В одно мгновение проходит миллион лет, и снова трава, снова деревья и снова небо, яркое солнце. Только нас нет. Ибо мы уже вечность как стали частью этой земли...
Снова Вика просыпается глубокой черной ночью, и вновь она чувствует на щеках слезы. Стараясь не производить ни малейшего шума, девушка выбирается из-под одеяла, натягивает штаны, реглан, выходит из палатки. Оружие не берет - только длинный охотничий нож на поясе как верный друг всегда под рукой. Она спускается вниз, к реке, где не услышит ее чуткий спутник, садится под огромное лиственное дерево, прячет лицо в ладони и рыдает, рыдает от необъяснимой печали, рвущей ночами ее сердце, от кричащей из какой-то другой жизни невыносимой боли; трясется и кусает губы в кровь до самого рассвета, пока наконец не успокаивается. Отдышавшись, девушка берет себя в руки, умывает лицо, заставляет поверить себя, что причиной всему месячные и утомительный переход через горный массив, что это физиология и ничего больше, убеждает, убеждает, убеждается... Глубоко вздыхая, она еще некоторое время смотрит на свинцовую гладь реки, алеющую разгорающимся рассветом. Быстро рассеивается темнота ночи, пора в путь.
Сжимая зубы, Вика гордо глядит в лицо новому дню, за который придется пройти десятки километров лесов и многочисленных каменистых пустынь, постепенно приближаясь к цели экспедиции - месту для нового города.
Поправляет пояс и идет к лагерю.
4. Пилот.
Стук в висках... Проснувшись, пилот долго лежит с открытыми глазами, наблюдая в окно мерцающую темноту - небо, полное неизвестных звезд, которое для него краше всех бриллиантов мира.
Не выдержав, он встает и подходит к умывальнику. Шкафчик послушно выдал пару липучек, предупредительно пропищав напоследок об опасности передозировки.
Приклеил пластыри к тыльным сторонам ладоней, почувствовал, как снотворное, проникая сквозь кожу в кровь, наполняет голову пением родным лесов, шепотом волны, уносит далеко-далеко домой. Проваливаясь в глубокий сон, он едва доходит до кровати, ложится...
...Ты - моя единственная, моя любимая, пусть духовно, еще какое-то время оставалась рядом. Реальность изменилась и открылись врата в другие миры. Мы скользили по ним, перескакивая на волнах, бегущих из эпицентра взрыва, подобно щепкам, качающимся на морской воде.
Не раз мы блуждали по туманным, непролазным лесам, по низинам, утонувшим во мгле, спасаясь от людей и от чудовищ, сеющих на своем пути лишь смерть. И все время ты была в моем сердце...
Поздним утром он вывел вездеход из гаража, задал маршрут в направлении строящегося аэропорта, его новой вотчины. Отпустил руль, доверив движение автопилоту. Снотворное еще не совсем вышло из организма, и он откинулся в кресле, надеясь хоть немного вздремнуть по дороге.
Мысль о собственной судьбе увлекают внезапно. Возвращаются извечный вопрос - дилемма, разрешения которой, он знал, в его жизни не будет никогда.
...Кажется, что это случилось сегодня, но как же в самом деле это было давно, сколько времени уже прошло с того дня, когда я впервые осознал присутствие этой непробиваемой прозрачной стены, что отгородила меня от мира. Новая жизнь наделила меня новыми воспоминаниями, но в них нет той единственной, ради которой вообще стоит дышать. Это так странно: я прожил уже бóльшую часть своей жизни, но так и не встретил ее...
Постепенно глаза закрылись, и все размышления поглотила могучая река подсознания.
Когда же мы расстались, кто из нас тогда отпустил руку?..
Я никогда в глаза не видел тебя в этом странном мире, где ложь считается правдой, а искренность не признается нормой, где большинство поступков творятся во имя Бога и добра, но имеют в своей основе корень зла.
Но я знаю, что ты есть, потому что видел отражение твоих глаз в звездном небе. Как бы ни был бесконечен мир, мне иногда кажется, что мы очень близко друг от друга. Так хочется верить, что однажды мы с тобой встретимся...
Возможно, душа сама выбирает следующую жизнь: каким человеком быть и что делать, жить ли на износ или утопать в богатстве, преодолевать опасности или стремиться к покою. Моей единственной целью всегда будешь только ты. И я никогда не прекращу своих поисков.
А когда я найду, когда я снова обрету тебя, моя любовь...
...Вездеход уже взбирался на сопку, за которой открывалась огромная долина, постепенно застраиваемая зданиями аэропорта и взлетно-посадочными полосами. Запищал будильник, возвращая в реальность. Серый день неприятно резанул по глазам, привыкшим к полумраку кабины. О, как не хотелось отрываться от последнего сна, отрекаться от звездного океана, где он только что парил, где ему открылась истина, которую искал он всю жизнь. Пилот все вслушивался, пытаясь уловить ее голос, желанные слова:
...Мы обязательно встретимся, любимый, мы вместе вернемся домой...
5. Психолог.
Яков Челебин входит в штат медицинского отряда колонизационного корабля. Сегодня у него выходной. Он сидит в глубоком самодельном шезлонге на веранде своего нового дома, положив ноги на пустой ящик из-под аппаратуры и подставив лицо ласковому сиянию Соло, местного солнца.
В руке - запотевший стакан ледяного компота, сваренного из выращенной на опытном поле клубники. Пара соломинок, мятный листок, отличный вкус!
Яков - психоаналитик. В круг его обязанностей входит наблюдение за психологическим микроклиматом в поселении, предупреждение конфликтов и депрессий, особенно среди руководящего состава. В его руках находится, во многом, спокойствие здешнего мира и, кроме того, фиксация уникального эксперимента, коим является данная экспедиция.
Он смотрит на раскинувшуюся внизу долину, на живописно разбросанные по ней жилые дома поселенцев, на высокую мачту с гордо реющим флагом Организации объединенных наций, на реку фантастической прозрачности, переполненную непуганной рыбой, на играющих в футбол людей.
Мысленно он вновь переживает весь свой путь сюда, первые дни и месяцы после посадки, часы напряженной работы и увлекательнейших исследований. Огромный поток новой информации, миллионы таблиц, графиков, схем...
Яков опускает свободную руку к полу, поднимает изопланшет, проводит по панели управления. Сразу же находит нужный файл досье. Первый капитан-пилот корабля, теперь начальник аэропорта. Он отрывает взгляд от экрана. Вон там внизу его дом. Там он живет. Один.
Челебин долго смотрит на окна, сквозь которые не проникает взгляд, снова глядит в планшет. Он думает: 'Поразительный человек! Он вывел корабль на солнечную орбиту, на свой страх и риск запустил механизм гиперпространственного прыжка. Он, впервые в мировой истории, провел огромный колонизационный корабль в узком пучке сверхскоростных частиц, в одно мгновение проскочив немыслимое для человеческого мозга расстояние. Он вывел корабль в расчетную точку, и погрешность выхода была минимальной. Именно его заслуга в том, что ни один из членов экипажа, ни один из трех сотен переселенцев не погиб. Осознание этого факта уже по праву сделало его первый героем этой планеты'.
Но тесты зафиксировали глубокие изменения на уровне подсознания. Яков знает, в чем причина, хоть капитан никогда не упоминал о ней ни в дежурных беседах, ни в неформальной обстановке. Капитан прячет ее так усердно, как может - и лишь по одной причине. Он слишком добрый человек. Корней своей мании он не может найти, ибо они скрыты глубоко в его подсознании.
Изучая людей, доктор научился читать сквозь бесконечные ряды строк и столбцов цифр самые сокровенные тайны людей. Их внутренний мир. Он улыбается, с иронией представив открытие нового языка широкой публике - но через мгновение прячет горькую улыбку, вспомнив, что секрет капитана так и осталась ему неведомой.
Доктор Челебин знает, что каждый день с тех пор, как его пациент открыл глаза и был ослеплен сиянием незнакомых галактик, с тех пор, как увидел крошечный голубой шарик новой Земли, зарю нового Солнца, его не оставляет смутное, необъяснимое чувство вины.
Словно он, сам того не ведая, оборвал человеческую жизнь. И не одну. Много, очень много жизней...
5. Настоящий мужчина.
...Когда я думаю о тебе, мне кажется, что тобой был заново открыт мне мой разум.
Ты говоришь, что я открыл тебе тебя саму. Возможно - мы ведь такие разные...
Но я сильно изменился с момента полета и за время жизни здесь. Я стал сильнее и опытнее, я действительно только теперь ощущаю себя настоящим мужчиной. Пусть мне шестнадцать лет, но я знаю, как выжить в этом мире и как защитить тебя, мое сокровище.
Ты так смущаешься на людях, что тебе уже восемнадцать, но я вижу, что наша пара ни у кого не вызывает усмешек. Да, это не Земля. Здесь все по-другому!
Ты помнишь те несколько сеансов групповой Тантра-релаксации? Помнишь, я знаю. Капитан был прав: это действительно сближает коллектив!
Но когда среди десятка голых девушек я нашел тебя, отыскал для поцелуя твои горячие губы, заглянул в глаза - знаешь, я понял, что существует абсолютное счастье!
Найдя тебя, я едва верил, что такое возможно. Но мне никогда ни с кем из людей не было так хорошо, как с тобой - никогда, понимаешь?
И пусть ты так критична всегда, когда я рассказываю, что в предыдущей жизни мы тоже были вместе, жили в маленькой деревне у подножия прекрасных гор - но это не разыгравшееся воображение, как ты говоришь: я знаю, что это - было! Я и в этой жизни обрел тебя, как же ты не можешь вспомнить прошлой! Но ничего, у нас ведь все впереди, это знание обязательно придет к тебе, я знаю!
Ты так крепко спишь, и во сне похожа на ребенка. Ты напоминаешь мне... нет, это она будет похожа на тебя, когда родится - наша маленькая девочка, наша Алишия...
6. С неба падает снег...
Мальчик видит сон. Он еще слишком мал, ему всего год отроду, и он не знает ни единого слова, которые сам произносит во сне. Но он внимательно смотрит, что будет дальше, в абсолютном спокойствии, что все будет хорошо - эта уверенность есть рай на земле для грудных детей и сумасшедших. Подсознание, язык которого для него понятнее любого человеческого языка, даже языка маминых улыбок, записывает каждую травинку, каждый листочек далекого мира. Мира, где он уже умеет ходить и говорить, где когда-то ему открылось великое чувство любви...
...Когда я снова встретился с тобой, с неба беспрерывным водопадом падали листья - желтые, красные, золотые. Вокруг благоухала не знакомая с человеком природа, и часто мы шли по пояс в траве. А потом среди леса вырос холм. Когда мы были на самом верху, поднялся такой сильный ветер, что нас едва не сдуло. Приближалась холодная осень.
Но мы пошли вперед. Потому что Луч шел за нами и жег землю. Он уничтожил все, что мы любили...
С каждым шагом становилось все холоднее. Лес вокруг нас все еще был прекрасен - мы жили в дупле огромного тенистого дерева, согреваясь теплом друг друга и огнем костра, руками ловили рыбу в реке, собирали ягоды и мед.
Но Луч уже был рядом. Одной страшной ночью, когда сошедший с ума ветер клонил деревья к земле и хлестал дождь, когда небо ревело и выло, в один из стволов рядом попала молния.
И вспыхнул целый лес.
Как же мы не заметили, что вокруг давно все засохло - все деревья до единого, до самой последней веточки?.. Вероятно, я опять не видел ничего вокруг, кроме твоих глаз, не думал ни о чем, моя любимая, кроме твоего сердца!
Мы переплыли реку и ушли в степь. Мы уходили все дальше на запад, раздувая огонь из щепки, которая, казалось, будет гореть вечно.
Однажды утром мы проснулись в стогу, что уложили для сна, и увидели: она потухла. Мы хранили ее среди травы, в маленьком чадящем костре, и вот она догорела. Вероятно, причиной тому был дождь. Небо рыдало дождем. Уже три дня.
Ты помнишь эти капли - горячие, оставляющие черный след, помнишь их унылый неприятный запах? Так с неба падал пепел - ведь горело уже все вокруг. Воды постепенно стало много, что было трудно идти. Она все прибывала и прибывала, а потом горизонт на северо-западе озарился яркой вспышкой, и мир исчез.
Исчезли и мы сами, наверное - ведь не могли же мы убежать тогда из бесконечной волны всепоглощающего огня, что выжег тоннель внутри Вселенной, превратив наше небо в яростную рубиново-черную плазму, спалил дотла и землю, и воду, и воздух...
...Вода, в которую мы нырнули, чтобы спрятаться от огня, выкипела до самого дна. Дно стало сухим и твердым, как асфальт. Испарилась вся влага, а с нею испарились и мы... И тем не менее - выжили, проснувшись с утра целыми и невредимыми.
Ты помнишь, как мы лежали и касались друг друга кончиками пальцев, помнишь, как я поцеловал их, и ты улыбнулась мне? Ты спросила, что это - новая жизнь? - а я ответил, что пожалуй, хотя мне все равно, пока ты рядом со мной.
И вдруг с ужасом я заметил на наших руках и спинах длинные черные полосы, вдохнул запах пожарища и мокрого хмеля. А на твоем плече увидел то, от чего мне стало невыносимо страшно жить на свете.
Белый отпечаток маленькой руки. Нашего с тобой счастья. Нашего сынка! Ты держала его на руках, когда мы бежали от стены огня, как же мы могли это забыть?!!
Он обнимал тебя и так не хотел отпускать...
...Когда мы осмотрелись, то увидели, что все вокруг - безжизненная пустыня, покрытая трещинами плоскость, от горизонта до горизонта. На одном стоне мы пошли дальше... Появилась жажда, с каждым шагом она становилась все сильнее. С неба стали падать звезды и угасать, коснувшись горизонта...
...С неба падает песок. Ты стараешься засыпать меня, похоронив заживо среди бескрайней пустоши, но, милая, что я сделал тебе плохого, что ты так жестока ко мне?..
С удивлением я понимаю, что это не песок, а вода: ты нашла воду!
Судьба все никак нас не убьет, хотя мы давно уже должны были погибнуть среди тех бесчисленных испытаний, которые нам довелось пройти. И знаешь, мне иногда кажется, что мы идем не по пустыне, а по звездам, проходя за шаг миллионы световых лет - туда, где обретем новую жизнь и новое счастье.
В тот самый первый день, когда я увидел тебя и услышал твой голос, я понял кое-что. Ты открыла мне разум, открыла мне третий глаз, сделала меня бессмертным в своей любви!
Я убежден, что в другой жизни мы уже давно нашли друг друга, мы просто не могли не встретиться где-нибудь! И дитя наше тоже с нами - я не поверю, что Алеши не будет рядом, никогда не поверю!
Впереди открытое море. С неба падает снег, и вода черна, как ночь. В темноте я вижу мерцание - может быть, то мерцает космос?
Я не знаю, сколько нам придется пройти, проплыть, пролететь. Мне не важно это, пока ты рядом со мной. А когда станет совсем холодно - мы уплывем отсюда далеко-далеко. Ты на одной стороне льдины, я - на другой...
Над кроваткой появляется бие: он почувствовал учащение сердцебиения малыша. Но ребенок здоров - об этом говорят все показатели. Робот смотрит, немного склонив голову набок. Его мозг пытается, но не способен найти подходящие слова, чтобы объяснить себе то, что он видит.
Крошечные губки сжаты в тонкую проволоку чувств. Его лицо сейчас совершенно не похоже на лицо беззаботного младенца. Сейчас его возраст - не один год. Во сне он умеет ходить и говорить, в этом сне ему открылось великое чувство...
6. Благими намерениями...
2 дня до генерации Луча. Земля, Торонто, научный центр ООН.
Люк и Гея идут по прозрачному переходу длиной в несколько сотен метров, одному из сотен, что соединяют два двухсотметровых небоскреба. Обозревать окрестности все еще интересно, хоть они и работают здесь уже целый год - с тех пор, как закончили лицей.
От горизонта до горизонта раскинулась девственная природа, лишь кое-где потревоженная куполами жилых кварталов да свечками небоскребов-одиночек, соединенных прозрачными тоннелями, подобных тому, по которому они сейчас идут. Под ногами - залитый солнцем, дышащий свежестью мир. Далеко внизу ветер треплет зеленые кроны огромных лиственных деревьев, но пластик не пропускает звуки, и поэтому крики доисторических животных - тех, что смогли вернуть к жизни люди, доносятся через установленные к потолке тоннеля динамики..
В небе загорается яркая точка, к ней сразу устремляются молодые глаза.
- Смотри, там Корабль мигает! Они снова проверяют системы - вылет через два дня!
- Да, генерируют луч, который пробьет пространство, пройдет через сотни галактик и доставит корабль в виде сверхскоростных частиц к такой же точно планете, как и Земля.
- Красиво светится...
- Говорят, что они даже не запомнят момента перемещения. Кто-то выдвинул предположение, что мозг должен заполнить микроскопический отрезок памяти, который он, напротив, будет воспринимать, как огромную часть жизни - и что впоследствии переселенцев могут мучить галлюцинации о якобы с ними происходивших событиях - о том, чего не было никогда... Хотя мне, конечно, слабо верится - кажется это придумали, чтоб уменьшить поток желающих - итак уже на пятый корабль столько добровольцев!
- А ты хотел бы полететь?
- Я? - да. Если с тобой...
- И я хотела бы. Даже не смотря на риск - очень сильно хотела бы...
Они идут дальше, взявшись за руки, словно по воздуху, одни над миром...
На два этажа выше, в большом зале управления проходит стандартная процедура. Сильный, уверенный голос в сотый раз проверяет готовность систем проекта.
- Связь с орбитой?
- Установлена.
- Настройка координат?
- Координаты сгенерированы.
- Готовность корабля?
- Корабль полностью готов.
- Время до запуска?
- Сорок семь часов, тридцать две минуты, пятнадцать, четырнадцать, тринадцать...
Руководитель центра управления полетом оглядывает весь зал, поднимает глаза к прозрачному куполу, в котором голубым перламутром виднеется небо. Всходят первые звезды.
Покидая зал, спеша на очередную пресс-конференцию, он повторяет в беспрекословный интерком:
- Проверьте все еще раз. Речь идет о человеческих жизнях...
Луганск, 27.9.2001 г. / 26.11.2006 г. / 9-10.3.2007 г.
copyright Скачков М.С. 2007 г.
maxoutincorama@gmail.com