Аннотация: Первые три главы (1,2,3). Выражаю благодарность Мишелю Воронкову за профессиональную консультацию в квалифицированной погибели жертвы детектива)
Смерть в театре жестокости
Глава 1
Свет в зале погас, громко заиграла маршеобразная музыка. Открылся занавес, но небольшая театральная сцена пустовала. Декорации на ней практически отсутствовали, не считая довольно высокого ограждения, плотно опутанного колючей проволокой.
Вдруг в зрительный зал из входных дверей ворвались солдаты в эсэсовской форме, в касках, с автоматами. Они рассредоточились вдоль небольшого зала и направили на нас - зрителей - дула своих автоматов.
"Во что это мы вляпались?" Я глазам не могла поверить, но дула автоматов смотрели прямо на меня. И это был не сон.
А началось эта история действительно с необычного сна...
Я проснулась от пронзительного воя сирены. Видимо во дворе дома кто-то задел припаркованную машину и сработала сигнализация. Автомобиль несколько раз истерично, с небольшими перерывами, извергал визгливые звуки, затем наступила тишина. Однако уснуть больше не удалось. Часы показывали шесть утра. Чертыхаясь за столь раннее пробуждение, я стала убирать постель.
Кот ходил за мной по пятам в ожидании раннего завтрака. Я поменяла ему в миске воду, подсыпала сухого корма и порезала свеженького огурчика. Накрыв стол своему четвероногому брату, отправилась в ванную комнату. Спешно позавтракав, Гоша примчался следом за мной в ванную и разлегся у моих ног. Я дважды наступила коту на хвост, тот взвизгнул, но с места не тронулся.
- Ты наглый и настырный кот, - процедила я ворчливо сквозь зубы, которые подвергала тщательной утренней чистке.
Было бесполезно пытаться выйти из ванной комнаты первой. Не успела я шагнуть к двери, как кот, который только что вальяжно возлежал на коврике, вскочил, и со свойственной котам прыткостью, выбежал из ванной, поскакал по холлу.
И тут я вспомнила ночной сон. Мне приснилось, что в небольшом старорусском провинциальном городке, на центральной площади, покрытой булыжной мостовой, маленькая серая собака кормила своего детеныша. Щенок жадно сосал материнское молоко. Он еще не успел насытиться, как собака, прервав кормление, бросилась что есть силы бежать по мостовой. К ней присоединились, откуда ни возьмись, еще несколько собак. И вдруг, бежавшая впереди своры собака стала превращаться (как это бывает только во сне) в злобного волка, а в его пасти находился тот самый щенок, брошенный матерью во время кормления. Щенок визжал в пасти огромного и хищного зверя, но волчьи клыки все сильнее и сильнее впивались в тельце детеныша, причиняя несчастному страдания. Визг умирающего щенка превратился в сплошной нестерпимый вой.
"Так это не сигнализация во дворе дома сработала, это видимо нашу собачку кто-то загубил" - мелькнуло у меня в голове.
Я отчетливо вспомнила отдельные кадры сна: волк и свора собак пронеслись мимо красивого старинного здания, очень напоминающего драматический театр имени Вахтангова, который находится неподалеку от нашего детективного агентства "Время Че" (появятся проблемы - забегайте).
Офис наш расположен на старом Арбате. Если вы идете со стороны метро Смоленская, то это в арку налево. Меня зовут Алекс. Моим совладельцем и партнером по бизнесу является Валентин Кремлев - двухметровый атлетический красавец. Мы бывшие офицеры-силовики, но говорят, что "бывших" не бывает. Когда нам пытаются об этом напомнить, мы с Валькой отвечаем фразой, смысл которой редко кому удается понять, в том числе, и нам самим: "Бывает - бывает, бывает - не бывает". Следует признать, что после такого речитатива, беспокойство или раздражение у клиентов, которые не очень жалуют "бывших" силовиков незаметно пропадает.
У нас с напарником кроме работы еще много чего общего: мы любим веселых ироничных людей, качественную литературу, красивые вещи, но главное из пристрастий, объединяющих нас: нездоровая тяга к справедливости.
Вообще-то такими мелкими делами, как поиск бабушкиных собачек, мы не занимаемся - не наш уровень, но тут особый случай. С этой просьбой к нам обратились знакомые ребята из департамента безопасности Министерства иностранных дел России. У матери одного из высокопоставленных чиновников министерства, пропала собачка. Оказалось, что мама чиновника - женщина преклонного возраста, вывела своего любимого пуделя гулять. Однако собачка, по непонятной причине, резко рванула вперед, бабушка не удержала поводок и пудель, почувствовав свободу, скрылся в неизвестном направлении. У старушки артрит, поэтому при больных ногах, да с учетом возраста, она бы при всем желании догнать пуделя не смогла.
Пожилая женщина истошно кричала: - "Лордик, Лордик", но собака так и не явилась на зов хозяйки. Бабушка с горя разболелась.
И вот ребята из Департамента безопасности почему-то решили, что наше детективное агентство непременно найдет Лордика. Отказать ребятам мы не могли. В МИДе у нас с Валькой немало друзей и бывших сослуживцев, с кем-то из них вместе работали, с кем-то пересекались по службе. Да и мы с Валькой нередко обращаемся к ребятам из департамента безопасности за помощью. Поэтому нам с партнером ничего не оставалось, как согласиться. К нам еще потому обратились, что несчастная старушка, прямо как назло, проживала в трех переулках от нашего агентства.
К тому же бабушку было по-человечески жалко, как и совершенно отчаявшегося сына бабушки - высокопоставленного чиновника Министерства Иностранных дел, который пообещал приличные деньги за поимку глупого Лордика.
Прошло уже три дня, как исчез пудель, а у нас не было даже свидетелей, которые видели хотя бы похожую на Лордика собаку. Мы облепили объявлениями с фотографией пуделя все арбатские переулки, обошли все близлежащие дворы, но Лордик, как будто испарился. Притом, что пудель был весьма приметный: довольно крупный для такой породы пес, очень толстый, имеющий разноцветные глаза - один зеленый, другой - голубой и неправильный прикус. Дефектный прикус у собаки был заметен даже на фотографии: нижние зубы Лордика значительно выпирали вперед и смешно торчали в разные стороны, как неровно вбитые колышки.
Около восьми часов утра я позвонила Вальке, тот ответил сонным голосом:
- Привет, а ты что так рано звонишь?
- Кто рано встает, тому бог подает, знаешь? Я действительно встала рано, но звоню тебе уже из агентства, приезжай быстрее я знаю, где искать Лорда.
- Карты рассказали или опять вещий сон приснился? - по-деловому осведомился Валька и, не дождавшись ответа, буркнул, - ладно, скоро буду.
Валька приехал через сорок минут, за чаепитием я рассказала ему про сон и предложила прогуляться к театру Вахтангова.
- Между прочим, - сообщила я Вальке, когда мы уже выходили из агентства, - недалеко от театра расположен зоомагазин, где я покупаю Гоше сухой корм и травку. Рядом с магазином находится небольшой зообазарчик, где продают котят и щенят и там же частенько хозяева просят милостыню на прокорм своих животных.
- Да, припоминаю, - согласился со мной Валька, - что же, давай проверим, сбудется ли сегодня твой сон. Знаешь, хотелось бы найти пуделя, но мне кажется, что душа Лордика уже давно не небесах.
- Типун тебе на язык, ты хоть при бабушке такого не скажи.
Лордика мы увидели сразу, как только приблизились к зообазарчику. Среди двух других собак, чрезвычайно худых и изможденных, одна из которых была помесь с овчаркой, другая видимо дворняжкой, наш толстый пудель явно выделялся. У него из-за кудрявой шерсти не только невозможно было разглядеть цвет глаз, но и самих глаз не было видно. Однако неправильный собачий прикус, который не столько уродовал, сколько придавал Лорду озорной вид, несомненно, выделял его среди других собак и щенков.
Пес нисколько, как мне показалось, не похудел за время исчезновения и пребывал в хорошем расположении духа. Прижимаясь к своему новому хозяину, он с интересом разглядывал прохожих: уличных музыкантов, певцов, плясунов и прочую эпатажную публику Старого Арбата.
Новый хозяин пуделя, достаточно молодой и опрятно одетый мужчина, все-таки по всем другим приметам был явно похож на человека без определенного места жительства. Об этом свидетельствовала соответствующая одежда и, стоявший рядом с молодым мужчиной, большой потертый китайский баул. А щетина и слишком взъерошенная шевелюра, выдавали в нем опытного бродягу. Правда я мельком обратила внимание на одну странность: руки бродяги были как будто ухоженными, а ногти чистыми и почти блестящими. Но быстро решила, что такое бывает с бродягами, которые не работают. И почему бы бродяге не быть чистюлей.
Напротив мужчины стояли два низкорослых, темноволосых парня. Один из них, выразительно жестикулируя руками, что-то быстро говорил бродяге, тот в ответ слегка улыбаясь, покачивал головой из стороны в сторону.
Мы подошли ближе.
- Слушай, дорогой, за эту собаку я тебе предлагаю хорошую кормёжку в кафешке, где ты, брат, покушаешь настоящий шашлык и еще туда-сюда на метро поедешь, а ты как баран упираешься, а?
- Не, ребята, идите вы на...че пристали?! Не нужна мне ваша кормёжка в кафешке с шашлыком из псины. Я не кореец, понятно?
Бродяга опасливо притянул к себе ближе привязанного за веревку Лордика.
- Мне этот пес самому нужен для теплоты и душевности, да и денежку я с ним поимею больше тех, что вы предлагаете, так что отвалите. Надоели, мешаете мне зарабатывать.
- Слушай, дорогой, зачем обижаешь, а? Зачем такой тупой, а?! Зачем тебе столько собак? Смотри, какие дохлые - их кормить надо! Бери деньги - хорошие деньги, зачем отказываешься?
- Не психуй на... вали отсюда, а то свисну, кому надо и останешься без денег, раз тебе так хочется от них отделаться, - бродяга зло сплюнул в сторону и рукой отодвинул кавказца, - говорю, на... не мешайте мне работать.
Второй кавказец молча ткнул в бок своего говорливого дружка, видимо, предлагая уйти, тот сердито бросил на прощание бродяге:
- Глупый ты, брат! Ладно, пропадай! И собака сдохнет твоя!
- Пошел ты!
- Постой тут, я сейчас, - сказал мне Валька.
Он подошел к бродяге, пригнулся и стал что-то тихо ему говорить, тот внимательно слушал, не глядя на Вальку. Затем, как и в разговоре с кавказцами стал медленно качать головой. Валька пригнулся еще ниже и почти на ухо сказал бродяге то, отчего у того на лице появилась сначала удивление, а потом сожаление. Бродяга поднял голову, внимательно посмотрел на Вальку, потом на пса, помолчал, как будто сомневался в чем-то, и наконец, утвердительно кивнул головой.
- Сколько?- спросил Валька
Бродяга немного подумал и тихо что-то сказал Вальке, видимо назвал сумму.
Валька полез в карман. Я поняла, что сделка состоялась и подошла ближе к торгующей компании.
- Алекс у тебя есть трёшка? Мне не хватает немного.
- Я достала три тысячи и передала их Вальке, мы обменялись взглядом с бродягой, тот виновато посмотрел на Лордика и передал веревку Вальке.
- Прости Кудря, но придется тебе вернуться к бабке, она говорят, без тебя помирает, не скучай друг!
- Если это все-таки не Лордик, в чем я сильно сомневаюсь, мы вернем тебе этого Кудрю, - деловито произнес Валька, - вдруг ошибка, бывают же совпадения даже в приметах.
- Ага, бывают и двойники, так я тогда деньги должен буду вернуть?
- А как же, конечно! Или у тебя есть чем другим рассчитаться - квартирой, машиной, ась? - пошутил Валька.
- Ладно, не умничай, беги быстрее бабке пса показывай, а то деньги мне руку жгут.
- А вы в карман положите, - не удержалась я.
- У меня, дамочка, ляжка тоже чувствительная, - ухмыльнулся бродяга.
Я осторожно подтолкнула пуделя к Валке, собака явно не хотела уходить от своего нового хозяина.
- Пусть бабка мне спасибо скажет, что я Кудрю не продал кавказцам на мясо. Откормила пса, что тот еле дышит, - жестко произнес бродяга и с тоской посмотрел на двух других своих изможденных псов.
Лордика старушка признала и так расчувствовалась, что пришлось срочно отпаивать валерианой. Во второй половине дня мы уже были свободны от всяких собачьих дел. Работа хоть и была примитивной, но оказалась суетливой, к тому же постоянные звонки друзей из МИД слегка поднадоели. Но в этом деле были и радостные моменты: мы легко и смешно разбогатели. Обычно за такую сумму приходилось выполнять более сложную работу.
Глава 2
- Привет пинкертоны! А я вам кое-что принес, - в кабинет стремительно вбежал жизнерадостный, благоухающий дорогим парфюмом, адвокат Веня Фридман, удачно скрывающий под безупречным английским пиджаком свой круглый животик - Вы что-нибудь слышали о театре Лео Блюмонта?
- Первый раз из твоих уст. Кто этот Лео?
- Как вы ничего не слышали о Лео и его театре жестокости?! Вся Москва гудит. В этот театр не только невозможно попасть, но еще надо постараться найти его. Месторасположение театра известно только тем, у кого на руках находятся пригласительные билеты на спектакль. А приобрести их весьма затруднительно, и только по очень крутой рекомендации, и только за большие деньги.
- Веня, хватит уже, не томи, давай конкретнее, ты зачем завел этот разговор о каком-то Лео и его театре жестокости?
- Если честно, то я и сам практически ничего толком не знаю про Блюмонта и про его театр, и почему он жестокий, но вокруг этого имени столько всего таинственного. Говорят, что впечатление от спектакля ошеломляющее и якобы зрители выходят из театра какими-то обновленными. В общем, что-то со зрителями происходит, они меняют свои представления о себе, о мире, о духовных ценностях. Больше ничего толком сказать не могу. Но самое главное - это вот!
И Вениамин достал из своего кейса три красивых толстых конверта и, потрясая ими, торжественно произнес:
- Это пригласительные билеты на спектакль. Их привез папе его давний пациент - очень богатый человек. Но ребята, ради бога, не подумайте, что я спекулирую этими приглашениями, нет и таки нет! Это все ради тебя, дорогая Алекс! Папа просил два пригласительных билета именно для вас, а третий я слезно выклянчил для себя. Вы же понимаете, что папа на такие мероприятия не ходит, ему с его сумасшедшими клиентами своих представлений хватает. Однако папа всегда помнит о тебе дорогая Алекс. И конечно же, о твоем напарнике папа тоже всегда помнит, - пафосно глаголил Вениамин, прижимая к груди красивые конверты, - и поскольку сейчас в Москве только и говорят о самом модном театре, где происходит таинственные зрелища, папа не мог не преподнести такого сюрприза.
Веня, положив конверты на стол, бухнулся в кресло. Аккуратно носовым платком снял капельки пота со лба и виновато улыбнулся.
- И вот представляете у меня проблема, я, к большому сожалению должен отсутствовать, то есть, присутствовать на следственных действиях своего подзащитного в другом городе, боюсь, что на спектакль не успею.
С Вениамином Фридманом - адвокатом по уголовным делам, мы были соседями по офисам и, можно сказать, были почти друзьями. Его адвокатский кабинет расположен рядом с нашим агентством, а свою машину Веня парковал во дворе нашего офиса.
Благодаря нашему детективному агентству Веня нередко был избавлен от поиска богатых клиентов, которых, кстати сказать, умело и профессионально защищал. Если дело, за которое мы брались, было криминальным, и благополучно завершалось (а иначе мы не работали), то жулики и злодеи, которых мы с Кремлёвым передавали в соответствующие органы, становились, как правило, клиентами Вениамина. И он неплохо на этом зарабатывал.
- Веня, спасибо, что про "напарника" упомянул, - съехидничал Валька, -но почему ты решил, что мы сейчас начнем тебя благодарить и расцеловывать за эти конверты? Лишь только потому, что они такие красивые и толстые? А столичная богема с придыханием передает друг другу - из уст в уста очередную сплетню, только чтобы себя потешить и других заинтриговать очередной гламурной новостью?
Веня растерянно улыбнулся и развел руками вопросительно глядя на меня. Пришлось выручать адвоката.
- Валентин, много ли мы ходим по театрам? То - нам некогда, то - лениво сходить за билетами, то - еще какая-нибудь причина. И были ли мы с тобой хотя бы раз в театре жестокости? А тут вот они - билеты лежат на столе, да с еще учетом того, что рассказал Веня, грех не воспользоваться, - я укоризненно посмотрела на Валентина и улыбнулась адвокату, - к тому же это подарок от моего уважаемого друга обидеть отказом которого не имею права. Спасибо, Веня: и тебе, и Леону Абрамовичу.
Отец Вени - Леон Абрамович Фридман - известный московский врач-психиатр, профессор, вдовец преклонного возраста - мой преданный поклонник. Леон Абрамович, обладатель пышных усов и белоснежных, слегка растрепанных кудрей - чрезвычайно скромный мужчина. Несмотря на свой солидный статус, папа Вени передо мной всегда отчаянно робеет. Однако влюбленность Леона Абрамовича - платоническая, но подарки, которыми он меня частенько одаривает весьма овеществленные. Поэтому чтобы не обидеть профессора и поддержать его симпатию, я от презентов не отказываюсь.
- Веня, передай огромный привет папе и мой низкий поклон, - великодушно произнесла я, - отказаться от такого подарка мы, разумеется, не имеем права. Билеты берем, и третий - пристроим, не волнуйся.
На том и разошлись.
Глава 3
То был небольшой зрительный зал, рассчитанный не более чем на три-четыре десятка человек. Миниатюрная сцена едва возвышалась над залом. В холле администраторы театра у нас вежливо отобрали мобильные телефоны, вручив каждому бирку с ключиком от миниатюрных ячеек, расположенных в холле, рядом с залом. Оказывается, нас об этом предупредили в пригласительных билетах, но из нас троих никто до конца так и не изучил содержимое пакетов с билетами. Перед входом в театральный зал нам выдали программки.
В театральном зале большинство зрителей уже сидели в ожидании таинственного зрелища. Публика присутствовала самая разнообразная, но сплошь комильфо: дамы в длинных вечерних платьях, мехах и в дорогих украшениях; солидные мужчины в элегантных костюмах, в белоснежных сорочках, украшенных галстуками, шейными платками или бабочками с алмазными брошами. Наша компания явно не вписывались в театральный интерьер с московскими толстосумами и богемой. Мы с Валькой нарядились в наши дежурные одежды из офисного гардероба. Я надела легкое синее платье с белым воротничком, а Валька - светлые строгие брюки и белую рубашку. Доктор, так тот вообще был в джинсах и в тунике. И все потому, что мы до последнего не могли определиться ехать или нет на представление, но ради уважения к Леону Абрамовичу я не могла поступить иначе, а Валька не мог не составить мне компанию.
Доктору же не повезло больше всех. Он заехал поприветствовать нас после своего заграничного отдыха и вручить магнитики с изображением Эйфелевой башни и, по сути, попал в засаду. Мы с Валькой не смогли отпустить отдохнувшего друга, который заехал на своей машине в момент, когда мы уже были готовы отправиться в театр. Дело в том, что Валькина машина все еще была в ремонте, нам же следовало еще разобраться со сложной схемой адреса, где находился этот загадочный театр жестокости, а тут неожиданно Доктор на машине, тем более что ехать надо было за город. Вообще Доктор потом долго себя корил за то, как его угораздило так опростоволоситься, после чего он решил больше никому никогда не дарить магнитики.
Доктор - это Илья Сеченов. Один из наших постоянных внештатных сотрудников. Он действующий оперативник, профессионал своего дела. Врач по профессии, бывший хирург реанимационного отделения больницы. Илья делал операции жуликам, потерпевшим, и активно помогал следователям и оперативникам получить от подследственных пациентов, находящихся при смерти, важную информацию или исповедальные признательные показания. Сеченов так увлекся этим занятием, что решил бросить врачебную деятельность и податься в менты. Возможно, страна потеряла неплохого хирурга, но приобрела лихого оперативника. Сеченов обладал уникальной способностью разговорить любого человека, влезть в доверие и доконать его своими утомительными вопросами. После двух часов общения с Ильей, жулик готов был признаться не только в своем преступлении, но и в чужом. Собственно благодаря своей бывшей профессиональной деятельности, коллеги нарекли его Доктором. Вот так и прилипло это прозвище к интеллигентному оперу.
Наши места оказались в третьем ряду с краю. Я пропустила вперед Доктора и Вальку. Ребята о чем-то между собой спорили, я им не мешала.
В зале стоял небольшой гул, который обычно бывает в театрах в предвкушении театрального зрелища. Многие радостно приветствовали друг друга, шутили, смеялись. Кто-то просматривал программку, кто-то рассматривал публику,
Я тоже решила заглянуть в программку. На ярко синем фоне обложки из дорогой, глянцевой бумаги, черным крупным шрифтом было написано: Морис Метерлинк. Драма "Смерть Тентажиля".
Я решила мельком пробежаться по содержанию программки, в которой было изложено следующее: - "Действие происходит в старинном, мрачном замке. Зловещая атмосфера замка пронизана страшными скрипами, шорохами, и предчувствием смертельной беды. Действующих лиц немного: в центре маленький мальчик - Тентажиль - главный герой пьесы, его оберегают, охраняют и защищают две сестры Игрен и Белланжер и старый воспитатель мальчика - Агловаль; три служанки королевы (безымянные) пытаются выкрасть мальчика по приказу злобной завистливой и тронутой рассудком королевы (присутствует в пьесе незримо), чтобы погубить его. Сестры и старик пытаются спасти мальчика, но безуспешно".
"Дорогой зритель (так было написано в программке), теперь представим, что эту пьесу ставит с заключенными концлагеря эсэсовский офицер - меломан, любитель театра и большой поклонник поэта и драматурга Мориса Метерлинка Это жестокий человек с маниакальными наклонностями . Если игру актера эсэсовец считает неубедительной, или пленные отказываются исполнять его волю - он наказывает их" ...
"Так вот почему театр жестокости - подумала я, - но не до такой же степени". Однако я наивно ошибалась, это была не вся жестокость.
Содержание программки я не успела дочитать до конца, а Кремлёв и Сеченов вообще в нее не заглянули, продолжали спорить о приемах оперативно-розыскной деятельности.
Свет в зале погас, и заиграла тревожная маршеобразная музыка. Это была седьмая симфония Шостаковича. Внезапно из входных дверей в театральный зрительный зал ворвались солдаты с автоматами.