Анжелика.

Маленькая девочка в замке родилась.
Всеми ребятишками, ангелом звалась.
Бегала босая, юбочку задрав, 
девочка шальная, средь зелёных трав.
Славный, изумрудный, бирюзовый взгляд.
Увидев, не забудешь, той фигурки склад.
Годы минув, канули. Выросла она.
Девушка, красавица в замке том жила.
Ей семнадцать минула, как розовый бутон.
Гордая, строптивая, не отдаст поклон.
Но судьба парою, свой диктует такт, 
что нельзя иначе, выбрать другой шаг.
Коль нужда заставила и в семье семь ртов, 
выбрать не приходится - жизнь или любовь.
Выдали и отдали, продали ему. 
Графу из Тулузы, хромому богачу.
Слёзы льются, капельки, словно жемчуга.
Анжелика плачет, отдана она.
А жених богатый ей подарок шлёт.
Жемчуга, брильянты, аметисты, чтоб...
Чтоб она блистала, была во всей красе.
Чтоб ему другие, завидовали все.
Серьги изумрудные, как её глаза.
Ожерелье светлое, как её коса.
Платье золотистое, белая вуаль, 
в кружевах тончайших, лёгенькая шаль.
А невеста, грустно взгляд потупя вдаль.
Губы шевельнулись, слышится: Прощай.
Всё ей сейчас не мило, остаться бы одной.
Ах, жених, постылый. Он хромой, хромой.
Всё собрано в дорогу. Девица ляжет спать, 
последний раз, быть может на девичью кровать.
Выехали рано, путь далёк лежит.
Всё словно, как в тумане, дороженька бежит.
Что кричат там дети? Выстроившись в ряд.
То жених к невесте выехал, он рад.
Весь одетый в чёрное. К ней он прискакал.
Ловко спрыгнув с лошади, ей поклон отдал.
Всё в нём отвратительно, белый свет не мил, 
а жених постылый, ей букет вручил.
Всё было, как в трагедии, как в ужасном дурмане.
Свадьба, крики, гости, всё плыло, как в тумане.
Вечер вот подходит. Муж уже с женой, 
молча, удаляются от гостей домой.
В замок прибывают. Ночь, пора уж спать.
Анжелика с ужасом смотрит на кровать.
Вспоминает дом свой, няню и ребят.
Нервы до предела сердце теребят.
Как то тихо стала и только соловьи, 
будут петь - горланить, до самой до зари.
Словно тень, неслышно, он к ней подошёл, 
скрипнул сапогами, разговор завёл.
Голос тихий, мягкий, словно ручеёк, 
всё забыть заставил, за собой увлёк.
В её изумруды, впился чёрный взгляд.
Её алые губы, вторят невпопад.
Он подсел к ней ближе, замерла душа.
Смотрит не мигая. Ах, как хороша!
Вдруг, быстрее молнии тонкий стан обнял, 
наклонив головку, в губы целовал.
В ужасе отпрянула, воздух оттолкнув.
Он лишь усмехнулся, рад, что обманул.
В гневе заблестели у неё глаза, 
но гордость не позволила, чтоб капнула слеза.
- Конечно, так и думал, что я тебе не мил, 
не люб тебе хромой то и так тебе постыл.
Ну что ж, я ни неволю и буду долго ждать, 
когда ко мне придёшь ты, сама, чтоб обожать.
Прелестная девица головку подняла 
и гордо топнув ножкой, сказала: Никогда!
Он, молча, поклонился и тихо отошёл, 
и словно тень, не слышно, к себе в покой ушёл.
В тревоге Анжелика, не может спать она, 
хоть тихо и пустынно, и в комнате одна.
Уж утро наступает, невмочь, уже не спать 
и веки закрываясь, тянут на кровать. 
Так шли недели, месяца, но всё на старом месте.
Врозь проживают два глупца, лишь существуя вместе.
Но вдруг, графиня замечает, что муж её не примечает.
Улыбки дарит он другим 
и комплименты дарит им.
Ужели он меня забыл? Иль, прежний пыл его остыл?
Так, нет. Глазами говорил, что он меня не разлюбил, 
и как всегда, учтив и мил.
Сердечко, стой, остановись 
и мысль моя вперёд не рвись.
О нём, я думать запрещаю, 
а то я перед ним растаю.
Но вот на бал им приглашение.
Там ждут торты и развлечения, 
конечно танцы до утра, 
лишь приезжайте господа.
На бал, на бал! О, как я рада!
Там, для души моей отрада.
Я буду петь, и танцевать, ну прямо, до упада.
Атлас и бархат, и парча, всё так идёт к её плечам.
Восторгом взор её горит, 
глаза, как будто хризолит.
Но, чуть левее посмотри. 
Кто там стоит? О Боже, вы.
Чуть вздрогнула, померкли очи.
Он был чернее, тёмной ночи 
и шрам его, так страшен был, 
что танцевать весь пыл остыл.
Что случилось, моя красавица? 
Иль, наряд вам опять не нравится?
Улыбнитесь хотя бы, милая.
Вы, такая, неотразимая.
Тяжкий вздох подавив, отошёл, 
руку подал, к карете подвёл, 
грустный взгляд тёмных глаз отвёл.
На балу все сомненья опять, 
её не заставили ждать.
То к одной подойдёт, то к другой.
Улыбнувшись, сказал, что то той.
Про неё он совсем забыл, 
словно мужем её и не был, 
как он ей надоел и постыл.
Он не мил мне, совсем не мил.
Ну, а раз ему всё равно, 
то и мне всё равно, давно.
Надоело ей быть одной 
и она уезжает домой.
Но не спится. Кругом весна.
Соловьи будут петь до утра.
О, как нежно светит Луна.
На балкон она вышла одна.
Вдруг, в тиши, в беседке ветвистой,
 слышит голос, басок бархатистый, 
льётся песнь в тишине гитариста.
О любви он поёт, ей одной,
 и к ногам ей кладёт, шар земной.
В лунном свете звенит "амур", 
он в сердцах разжигает костёр.
В тёмный сад тихо входит она,
 где лишь песнь гитариста слышна, 
что за воздух и что за Луна.
Здесь лишь он и я, одна.
Продолжает певец, чудесно. 
Что за музыка, что за песня,
 всё волшебно так и прелестно.
Вот, приходит она на место.
Незнакомец в чёрной маске, 
всё, как в старой и давней сказке.
Он в испанской косынке - подвязке.
Кто скрывается в этой маске?
Стих слагает он ей про глаза, 
бирюзовые в них небеса, 
чёрный бархат пушистых ресниц, 
в них найдёшь всё оттенки зарниц.
В губах твоих игристое вино 
и жажды нет, но выпьешь всё равно,
их алый цвет к себе манит, 
надежду дарит и мечту сулит.
Влюблён в тебя, в твой образ нежный,
 в твои глаза, так сильно, безнадежно.
Ах, закружилась голова. Что за волшебные слова?
В них слышится такая страсть, 
что хочется в объятья пасть. 
Одно мгновенье я ему отдам, 
чтоб прикоснулся он к моим губам.
Глаза закрыла и лишь мысль одна, 
пусть поцелует он скорей меня.
В один момент сомкнулись губы, 
исчезли все сомненья, думы 
и кажется, что все фортуны, 
 слились мгновенно в эти две фигуры.
Он нежно губы целовал 
и стан тихонечко ласкал. 
И из - под маски, глазками сверкал, 
а сам боялся - ожидал.
Чего? И сам ещё не знал.
Вдруг вздрогнула она тихонько
 и оттолкнулось легонько, 
поправила в корсете грудь.
Нахмурилась, как бы чуть - чуть.
Со вздохом молвила: О, сударь! 
Вам надо бы, уйти отсюда.
Но спойте мне в последний раз
 и мы расстанемся сейчас.        
Певец качнулся за гитарой 
и неуклюже, как то стал.
Запел мотив печальный, старый
 и видно было, он страдал.
И ей почудилось снова, 
что всё как будто в нём знакомо.
О Боже! Это ж мой супруг
 и я в объятьях его рук.
Обманщик, лжец, пойдите прочь!
Стерпеть такое, мне невмочь.
Как вы могли, сделать такое
 со своею собственной женою?
Он, лишь тихонечко смеялся, 
своею шуткой забавлялся.
О, Анжелика! Невозможно, ведь к вам иначе подойти, 
как, только в этой маске кожаной и к вам в доверие войти.
Только ни слова, умоляю, не говорите ни кому.
Я ради вас, гостей бросаю.
Всё потому, что Вас люблю!
Она, как вспугнутая лань, 
бежит, вприпрыжку по дорожке.
Не замечая ни чего, несутся к дому её ножки.
Быстрей, скорее по ступенькам, не замечая ни кого,
 вбежала в спальню и мгновенно, румянец залил ей лицо.
Улыбка с губ её лучиться и смех тихонечко струиться.
Так муж, рассеял все сомненья.
Он шлёт знакомым приглашения.
Уж, таково распоряжение.
Гостей приехало, не счесть 
и каждому тут дело есть.
Кому за играми присесть, 
кому потанцевать, поесть.
Стемнело и хозяин бала, 
опять берёт свою гитару.
Поёт он песни о любви
 и так бы было до зари...
Но гость один, в похмелье рьяном, 
пристал к жене, был сильно пьяным.
К её он шее преподал 
и на груди корсет порвал. 
Муж, мигом пенье оборвал.
Со шпагой на врага напал.
За честь жены, он отомстил.
Клинком, он зверя поразил 
и шпагой, грудь его пронзил.
Он победил, он отомстил.
И кровью, стыд, позорный смыл.
Затем, отбросив шпагу прочь, 
супруге поспешил помочь,
 прикрыть разорванный корсет, 
прозрачных слёз, последний след.
За талию её берёт,
 из замка быстренька ведёт.
Скорей, коня! И лишь, вперёд,
 туда, куда мечта зовёт.
Приехали они на место, 
как в первый день, она невеста.
В домишке только тишина.
Здесь он один, она одна.
Устало сели на кровать
 и чтобы время скоротать.
Она сказала: Я, невинна.
Я, знал! Ответил безобидно.
О, ты, цветок прекрасный мой.
Не уходи, побудь со мной!
Как много я хотел сказать...
Позволь мне, лишь тебя обнять.
Я долго ждал тебя, родная, 
парой глазами заклиная.
Ну, подойди, ну, посмотри, 
почувствую же или пойми.
Как я страдаю, как люблю, 
что каждый взгляд я твой ловлю.
Измучился я в ожидании.
Ты для меня, одно страданье.
В поцелуе их губы слились, 
мысли, чувства желаньем зажглись, 
словно, в бурный поток понеслись 
и поток этот - целая жизнь.
Испытания, надежды и грёзы, 
и сомнений, напрасные слёзы.
Так, пройдя через все испытания,
 натерпевшихся вдоволь страданий.
Губы, с новою силой сомкнуться 
и желания, соприкоснуться.
С новой силой воскреснет любовь.
 И всё будет, как будто бы вновь!