Аннотация: Жизнь бомжа резко изменяется. Какие же ужасы ему уготованы?
Последствия жизни.
Отбрось мораль ведь ты на дне.
Подняться будет сложно вновь тебе.
Ты брошен, одинок, несчастен,
И потому ты так ужасен.
Разбудил меня легкий пинок в живот. Продрав глаза от сна, я уставился на наряд полиции возвышавшийся надо мной.
- Пошёл вон отсюда бомжара, - процедил молодой полицейский с погонами младшего сержанта, после чего плюнул в мою сторону.
- Иии нааа хееррр отседова ментяра, - прохрипел я заплетающимся языком, - Яяя полковник! Ты сопля меня еще гонять бушь?
- Чё ты сказал биомусора кусок? - прошипел молодой мент, схватил меня левой рукой за ворот и, подняв за грудки на уровень глаз, ударил правой рукой мне в грудь.
- Мухаамм хммммам бу ээээ, - высказал я своё отвращение к действиям сотрудника полиции, извергнув из своего рта вчерашнюю закуску.
- Ах ты ж собака запаршивевшая! Ты чего сделал? - в ужасе бросил меня на пол младший сержант и, под смех товарища, принялся судорожно оттирать со своей формы блевотину.
Не слушая вопящего ментёнка, я, кряхтя, поднялся на ноги, плюнул в его сторону и побрёл из парка, где я ночевал, в сторону набережной. Продолжать скандал не хотелось. На вискѝ давила боль от вчерашних совместных посиделок с бутылкой водки, украденной у грузчика из продуктового.
Думать не хотелось. Я устало брёл по дворам, щурясь от расцветающего солнца. Три недели назад моя судьба привела меня в подворотни Самары, где мне приходилось выживать совместно с другими несчастными, лишенными крова и средств к выживанию.
Полгода назад я уволился из Вооруженных Сил, где провёл большую часть своей жизни и дослужился до полковника. Увы, в связи со ссорой с командиром части, племянником важного Московского генерала, меня вышвырнули из армии и из служебного жилья. Хорошо хоть жена с дочкой ушли задолго до этого, не выдержав постоянных переездов и частых командировок меня за границу.
Без пенсии и жилья пришлось на последние оставшиеся деньги ехать в родной город и пытаться устроиться в жизни. К несчастью, привыкнув к тому, что в армии всегда можно переложить задачу на подчинённого, я оказался не способен реализовать себя в мирной жизни.
За полгода я поменял с десяток мест работы. Был и таксистом, пока не разбил свою машину по вине молодого барана. Был и грузчиком, пока не разосрался с бригадиром на почве критики его навыков командовать. Охранником, пока не поймали в подсобке на попытке домогательства молоденькой продавщицы за мелкое воровство. Вскоре я уже стал персоной нон-гранта даже в Центре занятости населения, где принимали даже бомжей.
Робкие попытки найти какую-то шабашку окончились ничем. Из-за моего склочного характера и привычки командовать никто не желал иметь со мной дел. Пришлось утолять печаль в выпивке, просаживая на неё все последние оставшиеся деньги. О будущем я уже просто не думал. Просто закрылся в квартире и вылазил оттуда только за очередной порцией бухла.
Когда я отказался платить, квартиру взяли штурмом хозяин вместе с сантехником, при поддержке наряда полиции. С тех пор пришлось скитаться по городу ища каждую ночь место для ночлега. Повезло еще, что был июнь и на улице было довольно тепло - можно было ночевать на улице не боясь заболеть.
Добредя до набережной, я спустился на еще пустой городской пляж и забредя по колено в Волгу начал плескаться. Освежившись, я уже собирался уйти, когда мой взгляд зацепился за отражение в воде. Оттуда на меня смотрел заросший старик лет шестидесяти, с растрепанной тёмной бородкой, спутанными сероватыми волосами до плеч и финишем под глазом, одетый в старый, рваный и засаленный камуфляж.
Мда. Прав был молодой ментёныш. На такого урода я бы и сам раньше плюнул. Жить дальше в таком состоянии не хотелось. Посмотрев на раскинувшиеся предо мной просторы Волги, я медленно, боясь, пошёл вперёд на глубину. Интересно смогу ли я утонуть?
Колышущиеся по поверхности Волги волны начали накатывать на меня, накрывая с головой. Захлебываясь, я продолжил брести вперёд все глубже и глубже погружаясь под воду. Вот моя макушка скрылась под поверхностью воды, и я погрузился в темноту.
Находясь в водной стихии меня настигло чувство расслабления и единения с миром. Вот сейчас. Сейчас я растворюсь в этой водной стихии и моя душа больше не будет зависеть от этого мерзкого, поганого тела. Но вместо этого меня настигло отсутствие кислорода. Замычав, я судорожно замахал руками, пытаясь выбраться из воды наверх к воздуху.
Поверхность воды взорвалась в брызгах, разорванная моими скрюченными пальцами, тянущимися к солнцу. Хватая ртом воздух пополам с водой, я закашлялся и судорожно озираясь попытался найти взглядом берег. Метрах в сорока от меня обнаружилась каменная коса, что лежала рядом с Жигулёвским пивным заводом. Именно туда я и погрёб, время от времени накрываемый волнами.
Выбравшись на берег, я распластался на камнях подставив лицо лучикам солнца. Мой хриплый смех разнёсся над Волгой, возвещая о том, что я еще жив. "Значит не готов я еще умирать! Не всё еще потеряно! Можно всё исправить" - думал я, прикрыв рукой глаза от слепящего солнца.
Журчание и потёкшие по моей руке струйки показали мне, что мнение окружающих расходится с моим в диаметрально противоположных направлениях. Двое в дупель пьяных алкашей стояли надо мной, пьяно хихикали, и вытащив свои шланги наружу опорожняли содержимое мочевых пузырей прямо на меня.
Я продолжил лежать. Их испражнения текли по мне, а внутри меня поднимался гнев. Гнев на самого себя. За то, что не был достаточно дипломатичным во время службы, плохо относился к солдатам, считал себя самым умным и презирал мнение других. За то, что не умел ничего, кроме как навязывать своё мнение окружающим.
Закончив свои дела, алкаши развернулись и размахивая пятишкой с пивом побрели обратно к пивзаводу. Я встал, смахнул с лица остатки мочи, огляделся, схватил лежащий на земле камень и бросился за ними. Удар камнем по голове и с тихим стоном один из алкашей падет на землю. Сажусь на него сверху и начинаю молотить булыжником по его затылку, превращая его голову в кровавое месиво.
Второй алкаш завопил от страха, видя расправу над товарищем, и побежал в сторону ларьков с рыбой, расположившихся аккурат возле пивной разливайки. Я бросил ему вслед камень, ударивший его в ногу и заставивший споткнуться и упасть.
Пока парень суетливо пытался встать, отползая от меня, я быстрым шагом приближался к нему. Подобрав валявшийся на земле кусок арматуры, я с размаху опустил его на башку этому козлу. Добавив несколько ударов для верности, я выпрямился и яростным взглядом окинул оцепеневшую толпу, стоящую у разливайки.
Кто-то снимал меня на мобильник. Кто-то бочком отходил от меня всё дальше и дальше явно опасаясь, что я брошусь на них. Зря они так думали. Я просто вернулся к первому трупу, подобрал наполовину пустую пяти литровку с пивом, отхлебнул из горла и уселся на труп, уставившись на водную гладь.
Полиция прибыла минут через десять. Мусора, явно опасаясь за свою жизнь, подошли ко мне крича мне различную чушь. Я не сопротивлялся, когда меня скрутили и закинули в автозак.
На допросе у следаков общаться не хотелось и все вопросы я упорно игнорировал. Бесплатный государственный адвокат сделал попытку разговорить меня, но у него тоже вышло не особо. Я вяло отвечал ему, поглощенный само копанием. Итогом разговора явилось подписанное мной чистосердечное признание в убийстве. Может там моё новое место?
В СИЗО меня помыли, постригли на лысо, и я стал напоминать старого себя. Высокого, крепко сложенного, сорокалетнего мужика с серым ёжиком волос и такими же серыми, словно стеклянными, глазами.
Поскольку дело было громким, суд состоялся уже через неделю. И вскоре, я ехал в одну из тюрем Самарской области, отрабатывать своё злодеяние. В тюрьме я прошёл позорный медицинский осмотр, получил тюремную робу и, в сопровождении конвойных, проследовал к своей камере.
Войдя внутрь я увидел с десяток арестантов, лежащих на шконках. Семеро пожилых зеков мой приход проигнорировали, лишь трое мужиков хмурого вида поднялись и подошли ко мне. Я молча ожидал развития событий, попутно оценивая обстановку камеры.
- Чё молчишь? Немой что ли? Не учили как в камеру по понятиям входить? - удивлённо вопросил один из зеков тыкая мне пальцем в грудь.
Схватив палец зека правой рукой, я дёргаю его от себя с хрустом ломая, левой рукой бью в кадык его соседа. С размаху бью ногою по яйцам стоящего справа мужика, после чего хватаю стоящий рядом со шконкой табурет и начинаю охаживать им валяющихся у моих ног зеков.
Охреневшие от происходящего валяющиеся на лежанках старички, вскочили со своих нар и заорали, зовя на помощь охрану. Парочка стариков выхватила спрятанные до этого заточки и угрожающе наставила их на меня.
Окончив долбить табуретом по трупам зеков у входа, я двинулся внутрь камеры, перехватив поудобнее табурет. Вооруженные старички бросаются на меня, надеясь насадить на заточку. Я отбиваю заточку одного табуретом, руку другого хватаю за запястье и выворачиваю, после чего бью табуретом ему в висок. Отпустив руку падающего трупа, с разворота бью освободившейся рукой в жбан второму старикашке, вбивая его нос в череп.
Оставшиеся пятеро зеков сбились в стадо возле входа в камеру, стуча по двери и требуя защитить их от такого психа как я. К их счастью, дверь в камеру открылась и внутрь забежал пяток мужиков с автоматами.
- Руки за голову. На колени, - услышал я команды охранников.
Кинув в них табуретом, я улёгся на ближайшую койку и стал ждать. Озадаченные происходящим охранники не придумали ничего лучше, чем выбрать самого молодого и дать ему приблизится ко мне, чтобы заковать в наручники. Дождавшись, когда он подойдет поближе я схватил его за горло и, прикрываясь им, начал подходить к строю автоматчиков.
Выстрел, прошедший сквозь ногу молодого охранника, ранил меня в ногу и заставил упасть. Воя от боли, я катался по окровавленному полу, баюкая ногу. Оттащив от меня охранника, конвойные приблизились ко мне и начали избивать дубинками до тех пор, пока я не отключился.
Темнота, одна лишь темнота окружала меня. Я спокойно плавал в ней, пока наконец мое сознание не вынырнуло, и я не очнулся, лежа на каком -то столе. Взгляд был расфокусирован, и я мог лишь видеть яркие пятна. Были слышны чьи-то голоса.
- Еще один зек, - презрительно сплюнул кто-то в мою сторону, - Они дохнут как мухи! Не могли кого-нибудь получше подобрать?
- Этот бывший вояка. Сирия, Ливия, Таджикистан. Китай. Всю Третью мировую прошёл. Должен продержаться подольше чем все остальные. Нервы у него должны быть железные, если всё, что про него написано в личном деле правда. Так что, глядишь, и не спятит как другие, - аккуратно убеждал своего оппонента другой голос.
- Думаете? Что ж, возможно вы правы. Оставляйте. Будем готовить его к трансплантации, - неуверенно пробормотал первый голос, и добавил, обращаясь к кому-то другому, - Ниночка будь любезна вколи ему как обычно.
Я почувствовал прикосновение иголки к шее. Короткий толчок и в меня впивается иголка пистолета. Десяток секунд и моё сознание покидает меня.
Очухиваюсь я уже в какой-то палате. Белые стены. Окон нет. Есть только зеркало на половину стены напротив кровати, на которой я лежу. Поднявшись я смотрю в зеркало и не могу поверить своим глазам.
- Что? Что вы со мной сделали? - кричу я, глядя в зеркало, в котором вместо моего привычного тела сорокалетнего мужика отражается полностью лишённое волос белое тело непонятного пола, полностью лишённое половых органов.
Мой суровый командирский голос наработанный за годы службы в армии пропал. Вместо него из моего горла вылетел какой-то писк, свойственный лицам нетрадиционной сексуальной ориентации сидящих на мощных гормональных препаратах.
Пытаясь убедиться, что это не сон я помахал руками и эта лысая тварь с огромными белесыми глазами, пялящаяся на меня из зеркала, полностью повторила мои движения. Это шокировало.
Не веря в происходящее, я посмотрел на свои руки. Белая, будто покрытая мелом, кожа, без единого волоска. Длинные тонкие пальцы и изящные кисти рук. Худенькие плечи. Это были не мои руки!
Так. Нужно успокоиться. Я черт знает где и со мной черт знает что. Офигительное начало дня.
Делаю несколько глубоких вдохов и, прикрыв глаза, успокаиваю участившееся сердцебиение. Временно отрешаюсь от реальности. Я спокоен. Спокоен. Всё хорошо. Ничего страшного не произошло. Оммммммммм.
Открываю глаза. Та же палата. То же зеркало. Тот же гееподобный белесый субъект. Грустно вздохнув, я принимаю реальность и начинаю осмотр моей палаты.
Четыре стены, потолок и пол. Ожидать чего-то иного было бы глупо. Странно, что палата непривычно большая. Почти десять на десять метров. Одна единственная кровать на которой я очнулся и зеркало во всю стену с противоположной стороны от кровати. Стальные двери по обе стороны комнаты. Одна зелёная. Другая красная.
Послонявшись по комнате и постучав по дверям, я вернулся к кровати и улёгся на ней уставившись в потолок. Рано или поздно, тот кто это со мной сделал проявит себя. Было бы глупо просто посадить меня в банку и наблюдать. Если я буду вести себя спокойно и не проявлять активности, то устроителю всего этого должны будут приняты какие-то меры. У нас в армии всегда, когда в части всё было тихо и спокойно приезжала проверка вышестоящего командования и всех тормошила, чтобы проверить не сдохли ли мы от расслабона.
Я пролежал около двух часов, когда красная дверь начала открываться. Я продолжил лежать на кровати, краем глаза кося в сторону открывшейся двери. "Давай. Давай", - молился я про себя, - "Иди сюда. Кто-бы ты ни был. Я вырву тебе ногу и забью ей же до смерти".
Пару минут из двери никто не выходил. Я беспокойно ёрзал на кровати от предвкушения скорой драки. Меня всегда в минуты стресса успокаивало чьё-либо разбитое лицо и выбитые зубы.
Наконец, с той стороны двери, послышался шум шагов и в палату осторожно вошла копия моего нового тела. Та же светлая кожа, то же телосложение и отсутствие волос, всё было полностью таким же как у меня. Осторожно крадясь эта чувырла подошла к моей кровати и неожиданно бросилась с громким визгом.
Резко вскакиваю и перехватывая правую руку прыгнувшего уродца резко тяну её на себя, отправляю монстряку в полёт. Гадина приземляется на пол на четвереньки и завывая разворачивается, чтобы получить от меня пинок в морду.
Пока тварь скулит от боли валяясь на животе, сажусь на нее и начинаю методично мутузить по голове своими маленькими кулачками. Как же не хватает моих старых кулаков. Только подумал об этом и мои кулаки словно увеличились в размере, став по размеру такими же как раньше.
Обрадованный, я начал еще сильнее долбить башку своего клона. Наконец моя копия перестала дергаться и подавать признаки жизни. Встаю с неё и стряхиваю с рук налипшие мозги и кровяку. Блин. Мои кулаки снова превратились в эти женственные пальчики.
Собираюсь уже пойти к выходу, как красная дверь закрывается. Гады. От злости пинаю труп своего собрата, по несчастью. Ну ничего. Мне теперь есть над чем подумать.
Пытаюсь воспроизвести свои ощущения, когда я молотил клона и вспомнил о своих старых руках. Представил их до мельчайших подробностей глядя на левую руку. Раз. И по коже словно пошла волна и предо мной точно такая же рука, как и была у меня когда-то. Тот же цвет кожи. Те же родинки и шрамы. Но стоило отвести взгляд, и она сразу возвращается к своему новому белоснежному виду.
Я стал словно чистый лист бумаги. Мог принять любой вид, какой только мог захотеть. Мысленно напрягшись я попробовал представить себе своё старое тело, по коже вновь побежала рябь, и ничего не произошло. Жаль. Буду пробовать постепенно.
Весь следующий час я потратил, пытаясь по чуть-чуть увеличить возможность трансформации своей руки. Добавляя по десятку сантиметров за раз, я смог увеличить площадь превращения от локтя до предплечья. Но на этом всё и застопорилось. Как бы я не старался, дальше продвинуться не получалось.
Продолжая экспериментировать со своим новым телом попробовал вернуть себе своё мужское достоинство. Всё чего я смог достичь, это кусок кожи, на четверть больше чем моего прежнего хозяйства, болтающийся у меня между ног. Прибор явно был не рабочим. Попробовал представить его более подробно, опираясь на смутные воспоминания о уроках анатомии в девятом классе, и спровоцировал адскую боль в паху. Судя по всему, без чёткого понимания чего там и как устроено, лучше ограничится внешними преобразованиями.
Попробовал увеличить длительность преобразования. Превратив уже привычным движением правую руку, я начал пристально вглядываться в неё, удерживая в мыслях желаемый образ. Получалось неплохо, но стоило отвлечься, и рука снова становилась белой женоподобной ручкой.
Эксперименты не прошли для меня даром. Живот требовательно заурчал, возвещая о том, что было бы неплохо подкрепить силы, перед продолжением экспериментов. Окинув комнату взглядом в поисках намека на еду и ничего не найдя, я с сомнением уставился на труп, валяющийся на полу. Пожалуй, это я есть пока не буду.
"С того момента как я очнулся прошло уже около шести часов. По идее кормить заключённого требуется хотя бы раз в сутки. Раз здесь проходят эксперимент с драками на выживание, то кормить надо хотя бы пару раз. Значит нужно подождать по крайней мере ещё часов шесть" - сделал я не хитрые умозаключения и улёгся на кровать.
Ждать пришлось ровно половину назначенного времени. Через три часа открылась зелёная дверь и через неё вошли трое человек в серых защитных костюмах с тележкой. Лёжа на кровати я осторожно следил за их перемещениями.
Двое подошли к трупу моего клона и погрузили его на тележку, третий же стоял у входа держа в руках какой-то планшет. Вооружены все трое на первый взгляд не были. Это был мой единственный шанс на свободу, и я бросился к выходу мимо парочки с трупом. Увидев, что я бегу к входу стоящий у входа мужик ткнул на какую-то кнопку в своем планшете и я замер.
Я остановился и встал, вытянув руки по швам, словно на строевом смотре. Пошевелиться я не мог. Тело словно больше мне не принадлежало. Как бы не старался, но я не мог двинуться.
В дверь вошёл еще какой-то человек одетый в лабораторный халат. Костлявая лысая черепушка, еле обтянутая кожей, осунувшиеся глаза и взгляд словно у дохлой рыбы - этот мужик мне сразу не понравился.
"Значит этот?"- задал вопрос стоящему у входа человеку с планшетом стрёмный мужик.
"Да профессор. Этот. Вроде бы даже остался разумным. Как очнулся вёл себя спокойно. С первым шоком справился сам, даже не пришлось применять газ. Вёл себя совершенно спокойно. Мы по вашему указанию проверили проверку первичных двигательных функций. Справился легко. Попутно смог получить начальный уровень доступа к преобразованию тела. После просидел несколько часов экспериментируя, пока мы не пришли за телом" - отчитался мужик перед начальством.
"Хорошо. Хорошо. Судя по всему, начальная стадия проекта Доппель наконец завершилась успешно", - покивал своим мыслям лысый страшила.
"Теперь проверим возможности по настройке тела. Посмотрим, что он выберет. Дайте ему двадцать процентов от мощности" - сказал профессор своему подчинённому.
"Вас понял" - четко и по-военному, ответил костлявому остановивший меня мужик, после чего обратился ко мне, тыкая пальцем в планшет.
"Смотри сюда чудо. Тут параметры твоего тела. Можешь пока поиграться с ними. Еды подкинем позже. Еще раз бросишься на нас пожалеешь. Вот тебе пример", - закончил свою речь мужик и ткнул пальцем куда-то в планшет.
В тот же момент меня скрутила жуткая боль. Я рухнул на землю и скуля свернулся в калачик. Подобной боли я не испытывал никогда. Обычно боль придавала мне ярости, а тут словно меня окунули в ледяную воду и выставили на зимний мороз. Хотелось сжаться в комочек и не двигаться.
Люди покинули палату, и зелёная дверь закрылась. Я остался один на один с планшетом который оставили возле двери. На нём была картинка моего тела и куча разных настроек. Как-то раз был у меня солдатик любивший компьютерные игры. Нечто подобное я пару раз видел за его монитором, когда он создавал своего персонажа.
Стараясь ничего не нажимать, я вчитался в надписи на планшете:
объект 333 проекта "Доппель":
мозговая активность - 17 процентов;
интуиция - 16 процентов;
коммуникабельность - 16 процентов;
мощность мышц рук - 7 процентов;
мощность мышц ног - 19 процентов;
реакция нервной системы - 25 процентов;
сексуальность - 0 процентов.
Двадцать процентов мощности доступно для распределения.
Рядом с каждым параметром был небольшой ползунок. Ткнул в мощность мышц рук и повёл его в право прибавляя. Десять процентов, мои руку начинают увеличиваться в размере, пятнадцать процентов, мышцы бугрятся прямо на глазах, двадцать процентов - отпускаю ползунок и задумчиво гляжу на свои руки, опускающиеся ниже колен. Да я как грёбаная горилла сейчас.
Уменьшая мощность мышц рук до пятнадцати процентов, приводя руки к привычному мне состоянию. Осталось двенадцать процентов. Меньше делать точно ничего не стану. Сексуальность мне сейчас точно только навредит. А то мало ли тут извращенцев. А вот мозгов бы я себе точно прибавил бы. Глядишь и соображу, как выбраться отсюда.
Вкидываю всю оставшуюся мощность в мозговую активность и ничего не происходит. Задумчиво оглядываюсь. Всё осталось как было. Ничего не изменилось. Вот только. Стоп. Поднимаю руку. Рука двигается словно в замедленной съёмке. Ха. Вот, что это такое. Скорость восприятия информации. Разум настолько быстр, что тело не успевает за ним. Полезная штука, не сейчас. Возвращаю параметр к начальному значению.
Что ж коли есть время можно поиграться с этой штукой. Какой же параметр выбрать теперь?