Аннотация: К чему может привести невовремя услышанное слово, к тому же, предназначавшееся не тебе?
Что такое любовь? Никто не в состоянии дать определение этому слову. Те, кто постарше, делятся опытом: мол, полюбишь - поймешь. А поймешь ли? Помимо любви есть влюбленность, есть привязанность, есть небходимость или даже привычка. Как понять? Никто не даст ответа...
Миша сидел дома, глядя в одну точку. Мысли его были только об одном. Вернее, об одной. Она преследовала его во снах и наяву, она не давала ему покоя, сама об этом даже не догадываясь. Она всегда ходила одна, предпочитая обществу людей компанию книг. В книгах были мудрость и понимание, верность и честь. В людях... Не стоит о грустном. Она предприняла единственную попытку стать однокласснице чуть ближе, чем просто знакомой, - подругой. Попытка провалилась - и предпринимать еще одну не имелось желания.
Миша же несколько раз пытался либо помочь ей с учебой, либо еще как-то побыть вместе, но училась она и так лучше всех, а после окончания занятий не задерживалась ни на минуту.
Вот уже второй год Миша сходил с ума. Он был абсолютно уверен что это любовь, а как же иначе? Только вот она ничего не замечала...
Наконец Миша не выдержал сидения в четырех стенах и вышел на улицу. Третий день солнце жарило совершенно по-летнему, выматывая непривычных к хорошей погоде жителей. Раскаленный асфальт, редкая тень от, казалось, потускневших листьев, пробки, духота и выхлопные газы. Все прелести лета в мегаполисе.
Ноги сами понесли Мишу к ее дому. Дойти до угла, свернуть направо, пройти между домов и - снова направо... Такая привычная и такая ненавистная дорога. Сколько шагов по ней пройдено, сколько осколков сердца здесь оставлено?
Мимо пронеслись пожарные машины, завывая сиренами. В груди Миши кольнуло. Они ехали по направлению к ее дому... Не раздумывая, он перешел на бег, перелетая через все препятствия и лавируя между прохожими. Для паркуриста - нетрудно. Дыхание сбилось в последний момент, когда Миша наконец завернул за последний угол. Второй этаж, третье окно слева, прямо над парадной...
А машины и правда ехали к ее дому. Загорелась квартира слева от ее. Пожарный, стоявший на лестнице и помогавший спускаться людям, внезапно отшатнулся от пламени из соседнего окна. Ее окна.Бабуська в уже собравшейся толпе зевак запричитала:
- Ой, горе-то какое, там же Тиночка... Вытащите ее, вытащите, люди добрые!
Странно, но этот голос вывел Мишу из оцепенения. Его мозг начал лихорадочно соображать, пока ноги сами несли к дому. И он вспомнил: квартира выходила еще и на другую сторону дома, туда, где огня не должно быть. По балконам вполне можно забраться.
Голова все еще продолжала обдумывать последние детали, а руки уже искали опору, чтобы подняться на лишний десяток сантиметров. Он не думал о том, что может упасть, а тем более, что может опоздать. Он сосредоточенно лез наверх, потому что пожарные не знали и не догадались о таком выходе о ситуации.
Половина пути. Еще четверть. Последнее усилие. Окно закрыто. Выдавить. Подтянуться и перелезть в квартиру, зажав нос, потому что дым уже везде.
- Тина, ты здесь?
А вот это было ошибкой. Она все равно не ответит, а запасы кислорода в легких не бесконечны.
Комната. Кухня. Ванная. Никого. Остается последняя комната. Та, которая уже в огне.
Миша не помнил, что он делал и как. Все действия совершались телом на автомате, включись мозг, и... И он бы остался там. С Тиной.
Он обнаружил себя в слегка почерневшей футболке, опаленными с одной стороны волосами и Тиной на руках. Живой и невредимой. Без сознания от угарного газа, но это уже нестрашно. Миша не помнил, как спускался с ней на руках. Но он смог, и передал ее врачам приехавшей скорой помощи. Сам от помощи отказался: она могла очнуться в это время. А зачем заставлять ее чувствовать обязанной себе?
Тина шла из театра, накинув на голову капюшон и погрузившись в музыку плеера. Гарнитура для телефона и флеш-карта - великое изобретение человека. Можно идти по улице и не слышать ее, обходить людей и не участвовать в жизни. Погрузиться в свой мир и думать о чем-то приятном...
Только люди завистливы, хоть и сами не знают этого. И естественно, романтическое настроение нужно испортить звонком, который ждешь меньше всего.
Тина нырнула в ближайшее кафе, удачно оказавшееся рядом, устроилась за свободным столиком вполоборота к двери и нехотя ответила.
- Слушаю.
Довольно долгое молчание. Она выслушивала собеседника, давая ему выговориться по давней привычке.
- Сколько можно? Оставь меня в покое. Не ищи встреч. Уйди из моей жизни!
В последнее время Миша истязал себя бесконечными тренировками. С одной стороны, это помогало не думать, с другой... Его умения спасли любимого человека. Значит, не просто так он тренировался.
Он хотел посидеть минут десять, выпить кофе и пробежаться до дома. В голове в очередной раз возникло любимое лицо, и, улыбнувшись, он устало открыл дверь.
Тогда он не сказал Тине, что спас ее. Зачем? Чтобы восхитилась подвигом и упала к ногам, покоренная? Не по чести.
Мысли были бесцеремонно прерваны голосом... Ее голосом.
- Сколько можно?
Она не сидела лицом к двери, но увидеть его могла. Собеседница за столиком не было. Неужели она обращается к нему?
Погрузившись в свои мысли, он услышал только конец. Не услышать его было невозможно - Тина буквально выкрикнула слова:
- Уйди из моей жизни!
И уронила голову на руки.
- Как скажешь... Тина... - прошептали враз ставшие непослушными губы.
Миша вышел за дверь, которую он так и не успел затворить.
Все было бесполезно? Эти нелепые попытки были не только заметными, но еще и до такой степени надоедливыми? Неудивительно, что она не выдержала. А кто в этом виноват? Только он сам. Что ж, ошибки нужно исправлять. И лучше поздно, чем никогда.
На следующее утро одногруппники обнаружили отсутствие на первых парах Миши. А через неделю узнали, что он перевелся в другой университет. Мобильный телефон отвечал безжизненным голосом "Обслуживание абонента временно приостановлено". Других средств связи не было. Никто даже не знал, где он живет. Вот он, век информационных технологий...
Больше всех переживала Тина, хоть и ничего не показывала. Миша был единственным честным человеком. Более того, единственным, к кому холодная и неприступная Тина была неравнодушна...