- Эй, пошевеливайтесь - бездельники и вредители! - выплеснулся из луженой глотки громкоговорителя колючий дребезжащий голос. Словно ушат ледяной воды обрушился на бритые головы заключенных, вырвав их из сладких объятий утренней полудремоты. Грубый обладатель пронзительного тембра не был удовлетворен достигнутым эффектом и взорвал уши диссонирующем финальным аккордом:
- A если кто не понимает человеческого языка, вас ему скоро обучат так, что вы свой собачий язык проглотите!
Люди в бараке нехотя протирали глаза и, цедя проклятия, каждый на своем наречии, вполне понятным по интонации всем окружающим, потягивались и неторопливо одевались.
На грязных стенах висели плакаты; на самом большом была изображена азбука с нарисованными яркими абстрактными изображениями под каждой буквой. Цветные пиктограммы контрастировали с мрачно-серым фоном полутемного барака. Другие плакаты молча, но назойливо декламировали примитивные рифмы:
"Читай, Учись и не Ленись", "Будешь правильно читать - раньше выйдешь погулять", "Тот, кто речь родную знает - тот свободный край познает".
Дверь уже была кем-то раскрыта и, прогибаясь под порывами холодного ветра, неровная цепочка людей потянулась к узкому выходу из барака. Отрывки фраз, выплескиваемые каждым из бредущих людей, хаотично резонировали в гулком помещении, создавая тоскливый много-тональный гул. Хотя длинный трудовой день ЛингЛага только стартовал, мечты о сладком часе, когда можно будет забыться во сне, доминировали в мыслях бессмысленно бредущих заключённых. Но пока что надо было благополучно пережить часы активной деятельности, которая, по замыслу тех, кто создал ЛингЛаг, благотворно способствует чудесной трансформации опасных подрывных элементов в нормальных, добропорядочных и грамотных граждан. Рутинный день в Линг-Лаге состоял из утомительных уроков переобучения и дополнительной трудовой нагрузки - все на благо общества. На деле же многие заключенные бесцельно болтались по огромному пространству, ограниченному высоким забором с вышками. Обитатели Линг-Лага делились на три основные группы, в соответствии с тяжестью состава преступления. Наиболее многочисленная группа состояла из мелких нарушителей, называемых лингво-хулиганами. Во вторую категорию начислялись закоренелые языковые анархисты. Но наиболее опасными считались немногочисленные фанатичные ЛинТерры, то есть лингво- террористы. Впрочем, несмотря на эту условную классификацию, которая была отмечена знаками на одежде, заключенные предпочитали кучковаться не по статье, а по языку общения.
Среди понурых и депрессивных лиц бредущих зеков выделялось почти веселое лицо молодого заключенного, чью рубашку украшал красно-лиловый знак, указывающий на принадлежность к самой опасной группе ЛинТерров. Звали заключенного Данор, в прошлом доктор лингвистики и уважаемый университетского преподаватель, автор инновационных работ в области языкознания и любимец студентов. Много лет назад он записал в дневнике, которому доверял кой-какие свои размышления, несколько строчек. Тогда он не подозревал, насколько актуальными оказались сии мысли;
"Во все времена, во всех странах и у всех народов общество прочно держалось за свои любимые игрушки - тюрьмы и лагеря заключения. Можно сказать, что принцип лишения свободы - этот неотъемлемый мрачный элемент мировой культуры или, по Юнгу, часть коллективного сознания. Сей ген человеческой цивилизации уже бурно экспрессировал во времена античной Греции, украсившей свои тюрьмы именами Сократа и Мильтиада, праздновал расцвет в башнях Тауэра и Бастилии, приютивших на долгие годы в свои холодные коридоры титулованных и высокопоставленных королевских особ и достиг апогея в различных ГУЛАГах двадцатого века. Впрочем, можно было найти иногда и редкие исключения. Например, в определенный период истории своды законов Древнего Рима не содержали такого пункта - лишение свободы. Нарушителя законов мог ждать штраф, публичное бичевание, отчаянно-кровавая схватка на арене Колизея или беспощадное мучительное распятие. Разве этого мало, по мнению Римских сенаторов, чтобы отбить охоту нарушать закон? Поэтому концепция лишения свободы была отброшена Римским законотворчеством, и в тюрьмах пребывали лишь в ожидании приговора. Мы можем отметить древне библейские истории о городах убежищах для преступников. Также известны дикие племена, где преступников либо казнили, либо изгоняли, либо прощали, не очень хорошо понимая, очевидно в виду своей дикости, зачем нужно держать человека взаперти. Но все эти извращения были всего лишь исключением из прогрессивной концепции, утверждающей, что длительная отсидка преступных элементов только облагораживает и очищает общество. С тех пор - и по сегодняшний день, лишение свободы в воспитательно- истребительных целях обильно практикуется большинством организованных структур. Поэтому наша современная супер-модерновая информационная власть не может даже и помыслить о том, чтобы отказать себе в маленьких радостях в виде судебных фарсов, выступлений адвокатов и прокуроров, сублимирующих свои неисполненные театральные амбиции и пылко восполняющих население тюрем и лагерей новыми подданными. "
Данор никогда не предполагал, что подобные абстрактные рассуждения когда-то затронут его лично. А сейчас, спотыкаясь о разбросанные камни, Данор с огромным любопытством прислушивался к многоязычному букету голосов и жадно впитывал каждый сочный звук. Для человека, совсем недавно не ведавшего ограничений в передвижении, привыкшему свободно распоряжаться своим временем и пространством, лишение свободы можно было бы рассматривать как катастрофическое падение на самое глубокое дно. Но, вопреки здравому смыслу, Данор решил воспринять новую сцену как тяжелую, но очень познавательную научную экспедицию. В течении тягучего дня, которой проходил в бессмысленных для него воспитательных мероприятиях, Данор размышлял о незаконченных исследованиях и собирал бесценный лингвистический материал. Вечером он падал плашмя на жесткую кровать и пытался максимально быстро расслабиться, чтобы не потерять драгоценные минутки короткого сна. Но сегодня утром он проснулся на час раньше подъема и начал напряженно вспоминать цепочку событий, которая привела его в ЛИНГ-ЛАГ.
Да, все началось с первого праздничного дня - открытие академического года. Данор воспроизвел в памяти тот момент, когда он торжественно, слегка пижоня, возник в ждущей его аудитории, чтобы дать первое представление, вернее даже шоу. Правда, спектакль назывался довольно скучно - вводная лекцию курса "Введение в Языкознание". Студенты называли этот курс 'Приведения из Языко-Незнания'. Молодой Лектор не удивился, увидев, что лекционный зал переполнен студентами, многие из которых сидели на полу и в проходах между рядами. Ведь было известно, что Данор непредсказуем, и никто, включая его самого, не может угадать, о чем и как он будет говорить. И он действительно, даже и не пытался представить, в какие неведанные дали занесет необузданный вихрь раскрепощенного воображения, подстегнутый нетерпеливо гудящими перепадами давления возбужденной аудитории. Для разогрева он начинал примерно так:
-Я, наверно, не открою вам ничего нового - но мы не сомневаемся в том, что человечество начинает свою историю с момента, когда оно заговорило. Любой, кто задумывался об этом поворотном моменте, не может не задать массу вопросов. Например - происходило ли возникновение языка постепенно или спонтанно? Как и когда это случилось впервые? Каким образам дети так легко осваивают самые сложные языки? Почему языки такие разные? И почему есть слова, звучание которых так похоже почти на всех языках? Есть некоторые корни, которые прослеживаются во многих языках, например, папа и мама. Ну вот, например, последний вопрос дал огромную пищу для фантазии. Великий математик и философ Лейбниц не мог равнодушно пропустить эту загадку и придумал гипотезу, что языки возникли из подражания звукам природы. Эту теорию еще называли теорией "гав-гаф".
Подождав, пока затихнет ожидаемый смех, Данор продолжил:
-По его теории, звуки подразделялись на шумные, вроде рычания тигра "рррр" и мягкие, вроде "лл". Вот так возникли слова - "рык" и "ласка".
- A как объяснялось слово Лев?- прозвучал низкий, почти рычащий голос из дальних рядов аудитории. -Что - он тоже ласковый?
Вновь все засмеялись, но Данор серьёзно продолжил:
-Ну, если вы видели живого льва - то он не рычит, а сначала ЛЛЛЛегко бежит в направлении жертвы.
-Но не волнуйтесь, -Данор жестом руки утихомирил веселье.- Были и другие теории. Например, философ Жан Жак Руссо придумал романтичную теорию - цитирую:
"первые жесты были продиктованы потребностями, а первые звуки голоса - исторгнуты страстями.... Чтобы взволновать юное сердце, чтобы остановить несправедливо нападающего, природа диктует человеку звуки, крики, жалобы. Это самые древние из слов и вот почему первые языки были напевными и страстными, прежде чем стали простыми и рассудочными".
-Мы не будем слишком критичны к великому просветителю и не спросим - откуда ему известно, как звучали первые языки. Да и с чего он взял что, например, язык на котором он говорил - то есть французский - такой уж простой и рассудочный. В 19 веке было популярна поговорка - "О бизнесе по-английски, о делах по-немецки, о страсти по-итальянски, а о любви по-французски'. Обратите внимание, что когда-то люди интуитивно считали, что разные языки как будто заточены для разных задач.
А еще были теории Дарвина и его последователей, утверждавших, что голосовые связки, строение челюстей, языка и соответствующие отделы мозга появились в результате естественного отбора, который был благосклонен к хорошо говорящим субъектам. В рамках этой концепции, первые люди вначале невнятно что-то мычали друг другу. Мутанты, отрастившие себе специализированную гортань, голосовые связки, ловкий язык, гибкие губы и непостижимо изощренные отделы мозга, которые всем этим легко манипулируют для построения фонетики и грамматики, эти удивительные мутанты выживали почему-то чаще, чем их молчаливые соплеменники. Возможно, умение говорить помогало убедить разъярённого тигра пойти поживится кем-то менее красноречивым. Но, несомненно, что когда таких мутантов стало много, то они могли договориться друг с другом, рассказать, как делают копье и стильную шкуры для женщин и какой соус следует подать к лакомому кусочку мамонта по правилам неолитской кухни. Хочу обратить ваше внимание, что стремительное появление тучи новых атрибутов несколько напоминает динамику лингвистического взрыва, когда за короткое время естественно возникают новые языки со своей фонетикой, грамматикой и новым словарем. Что-то похожее на генетические многофункциональные прыжки в развитии видов. Может быть...но не будет развивать эту тему...Вообще, трудно не обратить внимание на спекулятивный характер всех этих гипотез. А наука требует доказательств, как вы знаете. Но, все-же, первые известные нам ростки знаний о языках произрастают с тех времен, когда человечество уже разговаривало на тысячах языках и наречиях. Мы с вами сейчас перелетаем через все эти смутные временя прямёхонько в эпоху, когда человечество научилось не только поболтать, но даже и записать свои совсем не скудные мысли. Итак, этот курс будет посвящён одной теме: что это такое - языки?
Данор на мгновение остановился и приступил к части провокационных вопросов:
-Давайте начнем с простого вопроса: как вы считаете - что объединяло все бывшие языки в истории человечества?
Девушка из первого ряда вскинула руку::
-У всех языков есть правила, грамматика!
Данор одобрительно кивнул.
- Это почти верно. Но насколько эти правила похожи? В 20 веке исследователь Эверетт поведал о языке народности "пираха", в котором не было чисел, цветов, а также базовых универсальных слов для обозначения количества, таких как "несколько" и "немного". У этого народа не было традиций и воспоминаний. В языке "гуугу йимитирр" не было понятия - левый и правый, зато было понятие запад восток юг и север. Без компаса мы бы их не поняли. A в языке "куук таайорре" по особому толковали время: в их языке оно расположено вдоль оси восток - запад, причём прошлое располагается на востоке. В языке племени "йели дние" почти не было слов для обозначения цветов. Да и самого понятия "цвет" тоже не было в языке. Но носители языка решали эту проблему по-своему - они описывали цвета метафорическими фразами. Как вам такая фраза? Принеси мне эту накидку, похожую на молодые ростки травы после дождя в утреннем свете и не забудь шляпу, похожую на вскопанную грядку в моем огороде после того, как я обильно полил ее удобрениями, напоминающими раздавленную шляпку гриба!
Девушка, которая задала вопрос, рефлекторно бросила быстрый взгляд на бурую шляпку, лежащую рядом с ней, сообразив, что именно эта шляпка вдохновила лектора на столь необычный пример.
Данор также удовлетворенно взглянул на шляпку.
- А вот еще вопрос: хотя всех этих языков давно уже нет - но почему же мы их исследуем?
Не дожидаясь ответа на свой вопрос, Данор обвел взглядом притихшую аудиторию и продолжил:
-Могу с высокой степенью достоверности сказать, что если бы каждому из нас довелось родиться или вырасти среди любого из вышеупомянутых народов, то мы бы так же говорили и так же мыслили, как и эти народы. А это значит, что, изучая природу разных языков, мы изучаем свою собственную природу. И вот еще вопрос. Можно ли различия в языках истолковать так, что одна и та же информация одинокого хорошо кодируется разными способами? Есть ли между языками какая-либо информационная разница, кроме культурного контекста, связанного с жизнью носителей языкa? Или еще спрошу по-другому - есть ли какая-либо информация, которую можно передать только на одном языке и невозможно на другом? Скажем, описание инструкции по сборке шкафа доступно на одном языке, а вот носителям другого языка его уже никак не построить? Самый простой ответ - в этом смысле нет разницы между нам известными языками. Не существует языка, на котором тем или иным способом нельзя будет пересказать инструкцию по сборке шкафа. Правда если этот шкаф -вся Вселенная, то, в качестве курьеза, упомяну древний текст называемый "Книгa Создания" или SEFER YZIRA, в соответствии с которым определенный язык, вернее даже буквы этого языка, служили руководством для построения всей Вселенной. Не будем это обсуждать - даже если это так, вроде бы второй раз нет необходимости повторять этот амбициозный проект. Огромный Шкаф под названием Вселенная уже собран! Упомяну и другие апокрифические материалы. Например, первая строка книги Евангелия от Иоанна начинается с фразы:
"В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог."
В аудитории возникли какие-то акустические колебания, какая-то почти периодическая живая рябь, которая могла бы служить отдельным языком, если бы кто-то мог его понять. Данор с удивлением прислушался и неожиданно перешел на сухой и лаконичные формулировки:
-Но нашей целью не является углубление в религиозные и мистические концепции, где языку предназначена большая роль, нежели просто инструмент для обмена информацией.
В зале колебания переросли в оживленные голоса, и какие-то студенты уже спорили между собой. Данор тем временем перевел быстрый взгляд на человека в первом ряду и, взмахнув рукой, утихомирил публику:
- Очевидно, что разнообразие языков всегда являлось источником проблем общения и понимания между его носителями. Например, возьмём мифологический древний рассказ о строительстве так называемой Вавилонской башни. Эта грандиозная и, возможно, бессмысленная авантюра провалилась именно из-за смешения языков строителей башни. Что там было написано? "И сказал Б-г: "Ведь народ один и речь у всех одна... А теперь не будет для них ничего невозможного - что бы они ни вздумали делать. Сойдем же и смешаем там речь их, чтобы один не понимал речи другого"
Данор вздохнул, на секунду приостановился и затем продолжил:
- Мы еще не раз обсудим эту притчу, а сейчас давайте на секунду совершим головокружительный прыжок через пропасть времен к Новой Истории. К временам, когда появилось Наше Мировое Правительство, которое занялось проблемой множественности языков. Для того, чтобы история с Вавилонской башней не повторилась.
На этот раз Данор более внимательно посмотрел в зал, который начал проявлять признаки разочарования от этого политически корректного пассажа. Но лектор продолжал плавную речь нарочито скучным голосом:
- Итак, Наше Мировое Правительство пришло к очевидному выводу, что языковая дисперсия ставит предел интеграции экономики, науки и искусства и создает бесчисленные тормоза и культурные противоречия. И руководители человечества в очередной раз осмыслили неизбежную необходимость создания единого язык для всех народов. Но как приступить к этой задаче? Каждый из основных существующих на то время языков претендовал на роль того самого единого, самого мощного и гибкого языка и, естественно, яростно сопротивлялся попыткам навязать его носителям чужой косноязычный варварский язык, которые застревает в глотке каждого разумного существа. Как мы знаем, мудрое коллективное Мировое Правительство выработало компромисс - создание Нового Единого Языка для всего человечества.
Данор еще хорошо контролировал себя и сделал правильное ударение на слове "Мудрое". Затем, обведя взором весь зал в поисках истинных ценителей столь благопристойных оборотов, продолжил в том же духе:
-Надо сказать, в далеком прошлом предпринимались такие попытки. Обычно империи, которые были сильнее всех, навязывали свой язык остальным народам. Так, из древней и античной истории нам известны примеры языков, объединяющих целые цивилизации. Например, двигаясь вдоль исторической оси времен, мы бы увидели, как аккадский, греческий, латинский или английский становятся международными языками, каждый в свою эпоху. Заметим, что все эти международные языки сосуществовали одновременно с местными языками и как правило их не вытесняли. Если же говорить об искусственных языках, то наиболее известная попытка - это создание языка эсперанто. Но этот, почти удавшейся замысел, нашел лишь малочисленную группу последователей и остался академическим проектом. Ведь мало кто был готов отказаться от родного языка, языка на котором он воспитывал детей и читал им сказки.
Кто-то из нетерпеливых студентов вытянул руку и выкрикнул:
- А зачем дурманить головы детей какими-то сказками!
Ему тут же кто-то возразил :
-А разве то, что ты выбрал учить - это не сказки?
Данор, проигнорировав перепалку, продолжал:
- И вот тогда эксперты Первого Мирового Правительства предложили инновационный план, конечная цель которого была не только создание международного языка общения, но и вытеснение и уничтожение существующих языков. Не секрет, что для создания нового языка был привлечён Искусственный Интеллект (ИИ). ИИ должен был создать такой язык, который будет с одной стороны максимально простым, а с другой стороны - поэтичным и богатым. Конечно, при создании языка возникает масса опций - каждая из которых окрашена глубоким культурным и ментальным содержанием. Например, должен ли быть в языке мужской и женский род? Должно ли быть будущее время или можно без него? Какова должна быть структура предложения, где должен стоять глагол и прилагательное. А как насчет фонетики? Должны ли преобладать гортанные звуки или надо распевать слоги. И самое главное - какие критерии построения нового языка? Лаконичность или красочность - а может быть певучесть и поэтичность, простота или богатство звуков. Я не буду углубляться в эту тематику. Заинтересованные этим вопросом приглашены посетить мой курс лекций, озаглавленный "Принципы Создания Нового Языка".
После этой невинной само-рекламы Данор задумался. Что-то в нем начинало разжигаться, но пока что он держал себя в руках.
-ИИ оптимизировал все введенные в него критерии и так родился наш родной УЛК (Универсальный Лингвистический Коммуникатор). Но что делать с проблемой внедрения нового языка и замещения существующих? Ведь было ясно, что никто не собирается переходить на какой-то новый искусственный язык. A это и есть то самое "во -вторых", которое должно идти после "во-первых" . Надо было сделать УЛК родным языком для всего человечества. А как? Те из вас, которые хотят изучить поподробнее этот увлекательный этап...
Сверху какой-то студенческий голос громко перебил:
- ...Могут записаться на курс моих лекций под названием "Три поколения одомашнивания языка".
В аудитории в очередной раздался смех. Данор скосился на кого-то в первом ряду. Затем, глубоко вздохнув, продолжил:
-А если очень вкратце - весь процесс внедрения и замещения старых языков был растянут на три поколения. Следующее поколение детей начинало с чистого листа. Ведь известно, что маленьких детей можно обучать говорить одновременно на двух или более языках. При этом абсолютно безразлично, насколько эти языки похожи друг на друга. Поэтому было решено, что УЛК будет вторым языком у нового поколения и, только начиная с третьего поколения, он превратится в родной язык. Начинали с малышей, который были готовы впитать и освоить что угодно - от языка птиц до стука пишущей машинки. Все детишки были обязаны посещать ясли и детские сады, где воспитателями работали специальные роботы. Роботы, естественно, знали в совершенстве УЛК, умели играть в детские игры, рассказывать сказки и занимались обучением чтения и написания на совершенном и абсолютно правильном УЛКе. Играя с Роботами, а затем между собой, дети общались между собой только на УЛКе. Правда, у себя дома дети разговаривали с родителями на родных языках и поэтому предыдущее поколение почти не испытывало дискомфорта. Почему почти? Многие из родителей жаловались, что дети разговаривают со странным акцентом, порой коверкают грамматику родного языка или вставляют в родной язык слова из УЛКа . Но все же никто не отнимал у первого поколения их родный язык! А затем первое поколение пошло в школы, где учителя-роботы преподавали все предметы на УЛКе. Вся мировая литература была уже переведена на УЛК. Так выросло поколение билингвов, хорошо владеющих УЛКом и более-менее сносно - своим домашним. Но надо сказать, что воспитанники Первого Поколения общались между собой на УЛКе - языке игр и школы. Второе Поколение уже росло в семьях, где родители и дома уже говорили на УЛКе. Часть из них обучали детей языку культуры дедушек и бабушек, но их исходный язык становился все менее слышимым во всех уголках мира. А вот Третье Поколение разговаривало только на УЛКе. Мы с вами принадлежим к четвертому поколению, и История с Вавилонской Башней больше не повторится!"
Данор вновь взглянул в аудиторию. Он наконец-то встретился взглядом с человеком в белом жакете, который периодически появлялся на лекциях Данора. Тот вроде бы усмехнулся, одобрив последний пассаж лектора. Затем человек взглянул на часы и торопливо вышел из аудитории. Данор пожал плечами и дал себе волю...
-Но это не значит, что нас не интересуют древняя история и древняя культура. Наши предки читали в переводах сочинения на мертвых для них - тогда древнегреческом и римском языках. Вот и мы интересуется мертвыми для нас английским, испанским, русским и китайским языками. Но, как мы уже знаем, совершенно неважно, как был порождён язык - искусственным или естественным путем - он развивается по своим удивительным законам, порождая пену сленга и водовороты диалектов.
И тут он выдал почти не задумываясь о последствиях:
И не исключено, что через три -четыре поколения вновь появятся новые языки, чьи носители не понимают друг друга!
А вот это уже была ересь. По залу пошел гул. По-видимому, на лекции присутствовали бдительные люди, помимо того типа из первого ряда - ведь даже, если Данор не очень хорошо помнил, о чем он говорил на лекции дальше, но ему потом напомнили...Надо бы вспомнить, а что же случилось потом. Дальше было как всегда - но от никак не мог вспомнить. Зато хорошо помнил, что случилось после лекции.
Он, как всегда, предпочитал пойти домой пешком. Уже смеркалось и легкий свежий ветерок по-дружески теребил его волосы и брови. Вдыхая осенний воздух, Данор шел домой вдоль шоссе по дорожке, покрытой желтыми шуршащими листьями. Неожиданно пасторальную тишину взорвал скрип тормозов. Возле него притормозил автомобиль, открылось окно, в котором вырисовывался смуглый профиль.
-Можно вас подвести? -раздался звонкий голос. Он увидел юношу с нацеленным на него лазерным лучом пронизывающего взгляда.
Данор остановился и ничего не говорил, с любопытством рассматривая водителя.
- Здравствуйте, доктор Данор, - более почтительно повторил юноша, чуть приоткрыв дверь.
- Мы разве знакомы? - Данор чуть удивленно окинул взглядом сначала автомобиль, а потом дерзкого юношу.
- Вы меня вряд ли помните - я ведь ваш студент. Меня зовут Меравел. Был на вашей первой лекции и задавал, между прочим, вопросы! Вы умеете заинтриговать. С нетерпением жду продолжения курса.
- Mеравел - интересное имя, - почти рефлекторно отметил для себя Данор. -У него могут быть корни на нескольких языках. Несомненно, он видел этого парня.
Он припомнил, как этот студент был в группе подошедших к нему после лекции. Кажется этот парень что-то горячо говорил. Слишком быстрые фразы пролетали мимо ушей. Такие встречи иногда происходили после первых лекций, когда он приоткрывал занавес Великой Тайны языков. И то, что казалось само собой разумеющимся, вдруг превращалось в загадку, такую же странную и необозримую по глубине, как сама загадка жизни.
- У меня к вам просьба. Не могли бы вы мне уделить несколько минут?
Данор был почти такого же возраста, как большинство его студентов и для него было абсолютно естественно общаться с ними как с равными.
- С удовольствием, - сказал Данор, улыбнувшись. Но Меравел был серьёзен и почтительно приоткрыл дверцу машины, приглашая зайти внутрь. Через несколько минут они уже подъезжали к любимому месту Данора - тихому книжному кафе магазину на окраине города. Там можно было посидеть с чашечкой кофе в окружении уютных теплых рядов бумажных книг и неторопливо вдыхать давно забытый чернильный аромат букв. Таких книжных кафе осталось в мире немного, но эти архаичные заведения все же отказывались полностью отмирать, заполняя узкую, но все еще слабо пульсирующую экологическую нишу книголюбов. Данор и Меравел поднялись на второй этаж. Там было достаточно безлюдно, чтобы погрузиться в комфортное уединение. Данор присел за свой, давно облюбованный им, столик, а студент пошел заказывать кофе с маковой булочкой. На столике лежала кем-то забытая полураскрытая книга. Сто лет назад это могла быть книга на любом, увы, уже мертвом языке...но сейчас...как будто по заказу это был перевод поэзии с какого-то из языков последнего поколения. Данор пытался представить, как это могло звучать в оригинале и начал потихоньку раскачиваться в такт.
- Вы всегда начинаете свою первую лекцию с вопросов? - резкий голос внезапно вывел его из глубокой медитации. Он и не заметил, как Меравел подошел и подсел рядом.
- Как правило, я задаю только детские вопросы - очнулся Данор. - Но нашу вводную лекцию я начал не с вопросов...
- Я обратил внимание. Настоящая лекция, по сути, началась, когда один из этих, - Меравел ткнул рукой куда-то вверх, - куда-то испарился. Но вы же знаете, что все ваши лекции все равно транслируются куда надо.
- A я разве нарушаю какой-либо закон? - поднял брови Данор.
-На прямую- вроде нет, - нахмурившись, тихо сказал студент. -Но вы наводите на мысли, которые могут привести к нарушению закона. Может быть вспомните ваш первый вопрос - откуда и как произошел самый первый язык. И после продолжительного, вполне ожидаемого молчания, вы прилюдно предположили, что это был, по-видимому, язык, который получили Адам и Ева от своих родителей. Вернее, от своего Отца. Что вызвало некую реакцию у определенной части аудитории. У той части, что слышали об истории Адама и Евы. Но не все поняли вашу шутку. Затем вы сообщили, что в 1866 Парижское Лингвистическое Общество наложило категорический запрет на обсуждение вопроса о происхождении языка. 99 лет длился запрет на научное обсуждение этой взрывной темы. Вы предложили нам поразмышлять, а что же крамольного нашли французские академики в этом вопросе? Чем, конечно, нас всех вновь заинтриговали и даже немножко напугали.
-Далее, - продолжил Меравел, - от вас последовал еще один детский вопрос - почему у человечества появилось так много разных языков. Вы сказали что этот вопрос чуть полегче первого и на него можно попробовать найти несколько научных ответов.
- Я попробую по мере сил, - осторожно вставил Данор.
-И еще, - продолжил Меравел, несколько снизив голос - вы спросили, есть ли связь между фонетикой языка и его грамматикой? Кажется, не все поняли вопрос. И тогда вы привели пример. Скажем, может ли быть язык с китайской фонетикой и английским языком. Кстати, вы обратили внимание, что большая часть студентов никогда не слышала о китайском и английском языках?
Данор смутился.
- Мне казалось, что все, кто пришел учиться на лингвистический, должны были интересоваться и знать о двух самых распространённых языках в преддверии эпохи УЛКа.
-Вы переоцениваете ваших студентов, доктор Данор, - несколько пренебрежительно сказал Меравел и продолжил:
-Но ведь это не все? Когда вы говорили, что все языки переносят, в сущности, одну и ту же информацию, помните ваш пример со шкафом ...вы хотели что-от добавить, но почему-то остановились.
- Меравел! Вы очень наблюдательный молодой человек, -спокойно заметил Данор. Но ведь вы понимаете, что если я не огласил продолжения, то возможно на это были причины? И с какой стати я именно вам его раскрою.
Меравел оглянулся на возникший откуда-то шум и разочарованно откинулся на спинку стула. К ним приближалась группа его сокурсников. Те, не обращая внимания на атмосферу сакральной тишины, царящей в книжном кофе-магазине до из появления, громко перешучивались. Модно одетая худощавая девица без малейшего смущения почти закричала через весь читальный зал.
- Меравел, пройдоха змеинский - наконец-то мы тебя нашли!
Девица вдруг обратила внимание на сидевшего возле Меравела лектора и, несколько смущенно извинившись, по-хозяйски ухватила отщепенца за руку и с возгласом- А у нас тут такая крутая "веселушка" - а ты тут "чучелишь". А ну-ка быстро "пошпаняли"!
Она схватила его за руку и потащила к своим, несмотря на вялое сопротивление Mеравела. Парочка исчезла из виду, а Данор инстинктивно оглянулся - не находится ли где-то поблизости представитель Лингвистической полиции. Затем вынул ручку и блокнотик и записал :
"пройдоха змеинский", "Веселушка". "Чучелишь". "Пошпаняли". Свежие сленговые словечки. Надо проверить - какой точный смысл и когда стали употреблять. Добавить в статистику - сколько новых слов и выражений рождаются за год и подкорректировфть предсказательную кривую.".
Он задумался и протянул руку к чашке кофе, дышащей потоком тепла и призывным ароматом. Со стола, спуганная сквозняком, проворно спорхнула салфетка. Данор неуклюже нагнулся подобрать ее и заметил, что на ней что-то нацарапано. Когда же он успел оставить мне послание? - удивился Данор. Oн еще раз посмотрел на салфетку и лицо его стало бледнеть.
------------------------------------------------------------------------------- -----------------------------
Была ли это установленная в него генетическая программа или результат особого воспитания -но исключительные гуманитарные способности проявились с раннего детства. Когда Данору исполнилось 7 лет, отец подарил ему одну популярную книжку. Книжка называлась почти по- академически сухо - "Истории Ископаемого Мира". То был увлекательный сборник рассказов о погребенных и впоследствии раскопанных следах животной истории, геологии земли, климатических пертурбациях и катастроф и загадок происхождения человеческой цивилизации. Каждая глава была посвящена отдельной теме. Начиналось с описания осколков раскопанных городов - Вавилон, Ниневия, Египет, Хазарское царство. Другая глава - о костях и окаменелостях давнего животного мира. Особенно его поразили красочные картинки гигантских ящеров, навсегда покинувших планету. Это было все так необычно, увлекательно - как фантастический сериал о приключениях супергероя. Но не больше. Пока от не добрался до третьей главы, изменившей все дальнейшую жизнь Данора. Там рассказывалась о находках, которые нельзя потрогать и ощутить на вкус - невидимых и призрачных как вчерашний туман. Это была история об исчезнувших языках, погребенных в щебнях глиняных табличек, клочков папируса, в грудах пожелтевших книг, поцарапанных пластинок, заезженных дисков, a затем и терабайтов молчаливых хранителей памяти. Ребенка, который знал лишь один язык - свой родной УЛК -поразило, что когда-то люди, которые так одинаково выглядели, которым нравилась одна и та же еда, которые наслаждались звуками одной музыки, играли в одни и те же спортивные игры и болели теми же болезнями - все эти люди издавали совершенно разные звуки, которые превращались в совершенно непонятные друг для друга слова и выражения. И язык, на котором он и все остальные люди говорили - этот самый УЛК- был не настоящим, а придуманным! То, что существует огромное кладбище мертвых языков, на которых покоятся финикийский, финский, японский, ассирийский армянский и множество других- настолько поразило воображение ребенка, что тот начал читать запоем все, что можно было раскопать об этих древних языках. Затем Данор начал вгрызаться в тексты грамматик и даже разыскал древние голосовые записи, озвучивающие когда-то живую речь. В то время, когда его сверстники играли в компьютерные игры, дрались и занимались спортом, Данор погружался до гипнотического самозабвения в эти райские кущи и заросли грамматик, слов и звуков. Он просто упивался уникальным процессом познания нового бесконечного мира. Данор мысленно разговаривал с несуществующими историческими героями, с удовольствием выговаривая и даже напевая труднопроизносимые сочетания неизведанной звуковой акварели. Он придумывал диалоги о политике с царем Киром на древне-персидском, вел философские споры c Платоном - на древнегреческом, рассуждал о жизни и смерти с царем Соломоном - на древнееврейском. Каждый новый язык давался быстрее предыдущего и вскоре в его активной коллекции было около полусотни языков - древних и относительно недавних. Он прочитал, что в когда-то в мире было около 7000 языков и еще масса диалектов. A в период до УЛКа сосуществовало 95 языков, на которых активно разговаривали разные народы. Это обилие его радовало, как радует проголодавшегося прожорливого книжного червя соблазнительный вид полок с томами и фолиантами, до потолка заполняющих огромный зал.
Взрослые смотрели на него с изумлением, когда он перевел на УЛК неизвестную сказку о Змее Горыныче - с древнего языка, который называли русским и затем пересказал похожую притчу о драконе с еще более древнего китайского. Список мертвых языков, которые попадали в его арсенал, увеличивался с каждым месяцем. К шестнадцати годам он уже был известен в кругах специалистов по мертвым языкам. Именно тогда он опубликовал первую вполне научную статью, озаглавленную - "Экспрессия спящих генов древних языков под влиянием музыкальных ассоциаций". Данор очень быстро встал звездой в науке Историческая Лингвистика, которой занимались совсем немногие.
Но было что-то, о чем он никому не рассказывал. Еще в детстве его начали посещать удивительные сны. Эти сны продолжались много лет. Дело в том, что в этих снах Данор разговаривал на незнакомом ему языке. Это был сочный и певучий язык, который легко изливался с округлявшихся губ. Он получал удовольствие от изысканно утонченных бесед, читал книжки и даже сочинял стихи, используя все нюансы языка. Но когда просыпался - то никогда не мог вспомнить ничего из своих лингвистических сновидений. Неужели, думал Данор, в своих снах он воспроизводит тарабарщину, которая кажется ему великим языком. И его выдуманные собеседники общаются с ним, пользуясь той же тарабарщиной.
Тогда он положил возле кровати блокнот с ручкой и, проснувшись, записывал все, что всплывало в еще сонной памяти. Или включал звукозаписывающую аппаратуру и наговаривал на нее какие-то слова и звуки. Это напоминало ему процесс восстановления прошлого по каким-то черепкам и обломкам костей. Каждый такой сон был как еще один раскопанный камешек с надписями. Когда накопилось достаточно большое количество записей, то он стал работать с ними профессионально, и с изумлением наблюдал как постепенно вырисовывается некая грамматическая структура. Если бы он кому-то рассказал об этом, то, наверно, им бы занялся психиатр.
-------------------------------------------------------------------------------
А сейчас Данор смотрел на салфетку, в начале с удивлением, а затем с негодованием. Какого черта его завлекают в эти детские игры. Он респектабельный преподаватель и исследователь, который не собирается конфликтовать с законом. От коротких записей на салфетке исходил острый запах опасности. Данор инстинктивно скомкал салфетку и выбросил в корзинку у ног. Надо побыстрее ее позабыть и заняться своими делами.
На следующий день Данор сидел в своем кабинете на кафедре Исторической Лингвистики и проверял работы студентов. Обычная рутина преподавателя, которою он ненавидел и поэтому хотел побыстрее закончить, чтобы заняться составлением расширенного словаря первого про-языка, из которого предположительно произошли языки Европы и Африки. Донор был уверен, что новые языки возникают при смешении языковых генов родственных языков. Как он не верил, что мутации могут создать из кошек обезьян, так он ощущал, что диалекты языка далеко не уйдут от источника. Чтобы создать новый вид - нужны новые гены. Одно ему мешало - ведь если был единый Про-Язык - то ему не с кем было смешиваться.
Данор облегченно отложил в сторону последнюю тетрадку, и в это время дверь в его кабинет распахнулась и туда, без приглашения, ворвались два студента. Один из них был Меравел, а второй - вернее вторая - была та самая худая девушка, которая позабавила Донора новым словом "веселушка".
На этот раз девушка выглядела растерянно и умоляюще обратилась к Данору:
- Спрячьте нас, умоляю! Они уже близко...
- Кто ОНИ?- изумился Данор.
Марвел затравленно оглянулся на дверь и кивнул на подружку:
-Познакомитесь. Это Марлина. Моя подружка.
Данор вежливо привстал, но Мервелу было не до церемоний:
-Доктор Данор! Полингвиция преследует нас. Нам нужна ваша помощь!
-Ну вот, все же втянули, - не выдержав, ругнулся Марвел.
Полингвиция (так называлась Лингвистическая Полиция) была создана одновременно с УЛКом. Ее цель была отслеживать и препятствовать искажению УЛКа. Мировое правительство опасалось, что УЛК будет засорен диалектами, которые постепенно коррозируют истинный язык. Не исключен сценарий, при котором огромные усилия, предпринятые для создания единого языка, сойдут на нет. В первые годы после своего создания Полингвиция просто докладывала специальной комиссии об искажениях и языковых событиях, которые могли бы засорить язык. Затем они перешли к более жестким мерам. Было разработано специальное законодательство, позволяющее арестовывать лингвистических преступников. А поскольку в отдаленных регионах порой целые города бесконтрольно сползали на преступные диалекты, были созданы лагеря перевоспитания. Агенты Полингвиции шныряли всюду и внушали ужас.
Данор взглянул на искаженное ужасом лицо МарЛины. Он лихорадочно осмотрел свой маленький кабинет. Стол был завален книгами и бумагами. Данор показал рукой в угол комнаты, где стоял комод со стопкой книг. Студенты пригнулись и шмыгнули под прикрытие книжной пирамиды, составленной из хаотического смешения книг на разных языках. Мысленно он называл эту стопку книг Вавилонской Башней.
В дверь вкрадчиво постучались и, выдержав для приличия паузу, в комнату зашла пахнущая изысканными духами изящная девушка.
- Мой кабинет становится популярным, - подумал Данор.
Девушка белоснежно и даже сексуально улыбнулась и протянула ему книжечку со своей фотографией. На обложке золотыми буквами было написано - Особый Агент Лингвистической Полиции.
Данор гостеприимно улыбнулся в ответ.
- Я очень рад, что облик вашей организации совсем не соответствует действительности.
Потом, подумав о недвусмысленности и гендерной некорректности своей шутки, добавил:
- Я не понимаю, почему так опасаются попасть в руки вашей организации... Чем обязан вашему визиту?
Девушка, продолжая вежливо улыбаться, окинула цепким профессиональным взглядом кабинет.
- Я слышала, что вы выдающийся исследователь мертвых языков. Но, честно говоря, никогда не могла понять страсти изучать доисторическую грамматику. Я бы лично запретила все эти копания. Но им - она, подмигнув ему, показала пальцем наверх, - виднее. Я даже могу их слегка понять. Чтобы показать и подчеркнуть, что наш УЛК - это самый совершенный и самый выразительный язык из всех возможных языков, неплохо сравнить его с примитивным доисторическим мычанием... Надеюсь, вы согласны со мной?
Данор неопределенно кивнул так, что было трудно понять, с каким утверждением он был согласен.
- Я очень благодарен за ваш визит, но...вы ведь пришли ко мне не за тем, чтобы поделиться вашими мыслями о сверх-совершенстве УЛКа.
Ее лицо неожиданно окаменело.
-Господин Данор. Я хотела у вас спросить. Не заходило ли к вам, случайно, пара студентов...ваших студентов?
- Данор отрицательно покачал головой.
- Вы несколько преувеличиваете мою популярность. Особенно в период перед экзаменами - меня стараются обходить стороной.
Полицейская начала терять терпение.
- Нам известно, что некоторые из ваших студентов, возможно, замешаны в незаконной деятельности по пропаганде диалектов УЛКа. Если и вы каким-либо образом запутались в подобной активности или укрываете лигво преступников то, в соответствии с новыми законами, мы вынуждены будем задержать и обвинить и вас в соучастии.
- Мне об этих делах ничего неизвестно, - уже не скрывая своей враждебности, жестко процедил Данор.
- Я бы хотела вам поверить. Но, учитывая ваши взгляды...я не удивлюсь, что вы проявляете терпимость или, хуже того, симпатию к лингво-бунтовщикам. Так что, если у вас появится информация по этому вопросу, то обязательно сообщите нам.
- Не сомневайтесь! - сухо произнес Данор.
Девушка не торопилась выходить. Она с интересом подошла к Вавилонской Башне и стала изучать книги и затем протянула руку, чтобы вынуть одну из книг. Это неминуемо обрушило бы башню и раскрыло бы затаившихся за ней Меравела и Марлину.
-Что вы скажите об этом? - раздался громкий голос Данора над ее плечом. Она повернулась к нему. Он протянул ей первую попавшуюся книгу на ее столе.
- Что это? - изумленно спросила та.
Это..это - учебник древне-японского языка. Посмотрите, насколько он неуклюж и примитивен. Три вида азбуки - смешение стилей - иероглифы и еще так называемая хирогана и катакана. Черт ногу сломит. Но есть в этом своя прелесть. Вы не думаете?
Девушка, удивленно посмотрев на Данора, направилась к выходу и, не попрощавшись, захлопнула за собой дверь.
Из-под Вавилонской Башни выползла студенты. Данор гневно смотрел на них.
- Вам не кажется, что прежде, чем вовлекать меня в противозаконную деятельность, вам стоило бы спросить моего разрешения?
Меравел отряхивал пыль и не смотрел на Данора. Марлина уже открыла рот, чтобы ответить, как дверь вновь распахнулось.
- Это какой-то проходной двор! - возмущенно воскликнул Данор.
- Не совсем.
Девушка из Полингвиции стояла на пороге. Рядом с ней стояли еще два дюжих агента.
- Вы слишком поспешно отвлекли меня глупым учебником этого, как его...ээ японского, - холодно заметила девушка. К сожалению, вы будете привлечены к ответственности за укрывательство преступников. Как минимум. Пройдемте.
------------------------------------------------------------------------------- Трудовые Лагеря Лингвистического перевоспитания были созданы как попытка остановить вырождение Всемирного языка. За годы существования УЛКа в далеких и даже не очень далеких уголках Государства спонтанно возникали и закреплялись причудливые и непредсказуемые мутации языка. На лице бывшей юной красавицы под названием УЛК начали появляться морщины акцента, гримасы диалектов и прыщи лексических искажений. Надо было воевать за вечную лингвистическую молодость. Ведь в отдаленных местах непредсказуемо кипящие новыми словами и, что более ужасно, новыми формами, мутанты-диалекты постепенно преобразовались в независимые формы языки. Сей неуправляемый процесс подрывал языковую цельность человечества. Поэтому, все, что приводило к текучему искажению первозданного УЛКа, рассматривалось как экзистенциональная угроза существующему порядку. Силовые и правоохранительные органы не жалели сил, чтобы безжалостно бороться с разрушительными тенденциями. В целях наказания и перевоспитания были созданы первые ЛингЛаги. И, как это уже неоднократно случалось в истории, "и увидело Мировое Правительство что это хорошо"...
Данор угодил в самый большой образцово-показательный ЛинЛаг, гордящийся своими успешными воспитательными традициями. Лагерь был разбит на функциональные Лингво блоки - подобно главам учебнику грамматики, продвигающих ученика от простого к сложному. В соответствии с уровнем криминального Лигво-накала, преступники подразделялись на несколько групп. Самые легкие нарушения закона относились к стихийным искажениям языка, которые классифицировались как лингво-хулиганство. Например, таким являлось использования сленга в общественных местах или создание новых словечек, которые не были утверждены Великой Академией УЛКа. По этому поводу возникали спонтанные каламбуры (которые распространялись шёпотом между своими людьми):
"Меня схватили в переУЛКе за переУЛКОние"
"лучше проглотить сухую бУЛКу - чем сглотнуть пол- слова в УЛКе".
"Я на УЛКовском общаюсь - из вУЛКАкана извергаюсь".
Относительно легким криминалом считалось также бесконтрольное придумывание разных слов для понятий, которых изначально не существовало. Язык должен расти под контролем его создателей и любая самодеятельность преступна. Различного сорта лингво-хулиганы, будучи задержаны в первый раз, получали относительно небольшие сроки и помещались в самые комфортные бараки, поближе к выходу из лагеря. Чуть дальше от входа находились помещения для опасной лингво-шпаны, пойманной в процессе сознательного искажении грамматических форм языка. Яркий пример безобразий шпаны - это образовывание мужского и женского рода, неисправимо окрашивающий неподобающими эмоциями гендерно-корректный Улк. Были даже случаи, где использовались шесть родов - мужской, женский, средний (для неодушевленных предметов) и еще три рода для гендерных вариаций - жено-мужской, муже-женский и коксинельский. Это достигалось созданием соответствующих неприличных по форме суффиксов, которых в УЛКе не должно было быть изначально. Хулиганы и шпана бравировали жонглированием и легкой вариацией слогов, почти не заметных в устной речи. Особым шиком считалось менять произношение гласных, издеваясь над легким звучанием и превращая их в гортанные, клекочущие, щелкающие, цыкающие и грассирующие фонемы, напоминающие произношение древних кавказских, семитских и африканских языков.
Чуть в отдалении от лингво-хулиганов находились жилища лингво- террористов. Ими назывались группы, осознанно поддерживающие и даже способствующие существованию или идеи к Не УЛКского языка или в простонародье - НУЛКа. Именно к этой группе были причислен Данор. Суд признал его поборником НУЛКской ереси и приговорил к длительному сроку в исправительно- трудовом лагере. Помимо общественно полезной работы, он должен был посещать мозго-промывающие уроки, призванные выправить искаженное и опасное мировоззрение.
Но Лингво-террористы еще как-то подлежали исправлению а вот в самом отдаленном конце лагеря содержались преступники куда похуже. Об их существовании говорили боязливым шепотом. По слухам, они разговаривали на наречиях, так далеко удаленных от УЛКа, что возникало подозрение о воплощении самого ужасного кошмара Правительства-самозарождении новых языков. Говорят, это были выходцы из каких-то недоступных горных районов, до который власти не могли или ленились добраться в течении трех поколений и там произошла лавинообразная лингвистическая катастрофа. И руководству лагеря было непонятно что делать с этими чужими людьми, которых называли "иностранцы".
Впрочем, хоть все эти группы проживали далеко друг от друга, но, бродя по лагерю, они пересекались друг с другом, что порождало необычные формы лингвистических контактов. В результате те, кто заканчивал свой срок заключения, выходил еще более развращённым и опасным лингво-криминалом. Возможно, с похожей эффективностью работала система заключения и исправления во все времена и у всех народов. Если в лагерь попадает невинный, то, выходя из исправительного учреждения, он, как правило, приобретает стойкие криминальные навыки.
Этот вроде обыденный день начался с приключений. Перед входом в огромный сарай, который служил Лагерной столовой, образовалась длинная очередь. Столовая была одна на весь лагерь и здесь собирались раз в день все его обитатели. Поскольку лагерь был огромным, то часть их них приходила издалека и многие были раздражены и озлоблены. Данор стоял рядом с коренастым, бритым наголо мужчиной, который все время что-то бурчал себе под нос. Он его уже видел неоднократно в группе людей, говорящих между собой на довольно отдаленном диалекте. По всем признакам это были "иностранец". Данор, с присущим ему любопытством, прислушивался к звучанию языка и часто старался подойти поближе к беседующим, чтобы уловить все нюансы нового языка. Бритоголовый подозрительно оглядывался по сторонам, а затем продолжал что-то бурчать под нос. Кстати, и остальные его товарищи разговаривали в сходной манере. Про себя Данор окрестил своего соседа по очереди "бурчалка". Сегодня "бурчалка" был особенно возбужден. От повернулся к Данору и, предварительно убедившись, что рядом нет никого из лагерной администрации или охраны, хрипло пробурчал на своем диалекте, :
-Провай отюда, ГавнУЛКа. Мы тебя видаем кот деню.
Данор оглянулся и увидел, что очередь уже влилась в столовую, а бурчалка вместе со своими друзьями не торопились продвигаться. Вокруг Данора образовался не очень дружелюбный полукруг из нескольких мужчин довольно сурового вида. Один из них, с прокопченным на ветру лицом прятал руку за спиной и это было неприятно.
- Сколько тебе заплатили за стукачество? - на чистом УЛКе спросил тип с копченым лицом и, продолжая прятать руку за спину, крадясь как кошка, сближался с Данором.
Данор спокойно и медленно, так же бурча, как и все, но довольно внятно сказал:
'Неуж своейных забутузишь? Невной я Улка а сродней лингвурод! Спокой своих бурдуков и прознихай с другами'.
У копченого изменилось лицо и он резко повернулся к бурчалке.
- 'Ты чего своейных подкружаешь? Может сам Улкаешь на ГовнУЛКов?'
Бурчалка понял, что у него возникли серьёзные сиюминутные проблемы и выхватил из кармана острый нож. Копченый тоже наконец открыл свою руку, в которой что-то блестело, но неожиданно сильно ударил бритого в живот другой рукой, так что тот рухнул и выронил нож. Все подскочили к упавшему и ожесточенно начали пенять его ногами.
Данор закричал:
-Улки полрубают рядохинка. Кончай пропуху!
Все быстро отскочили в сторону и быстро нырнули в столовую. Лишь помятый Бурчалка остался лежать на земле. Данор подошел к нему протянул руку и помог встать.
-Спасилка что помогулся ..Ато уже вразумничал, что кряк приводнил мне.
Данор кивнул и пробурчал - Мы повременимся еще. А пока дюжайка!
После этого инцидента день продолжал тянутся, как обычно. Данор, отсидев положенные 12 часов в классе лингвистического перевоспитания, вышел, качаясь от усталости, возникающей у образованных людей, которым насильно забивают головы ерундой, позорящей человеческий интеллект. Он уже находился в лагере несколько лет, но своих студентов, благодаря которым он попал сюда, до сих пор не встречал. Но день был богат на сюрпризы. Он неожиданно увидел идущего ему навстречу Меравела. Тот почти не изменился и, как ни в чём не бывало, приветливо махал рукой и улыбался. Они не виделись с того дня, когда их застукала Полингвиция. Данор, не проявляя особенной радости, взглянул на источник своих злоключений. Но тот не высказывал никаких признаков смущения.
- Доктор Данор! Я так рад вас видеть. Вы знаете - мне дали 15 лет по статье лингвистического террора. Мне очень жаль, что я вовлек вас в эту история и вас приобщили к нашей группе. Но мы были тогда уверены, что вы действительно разделяете наши мысли.
- Ничего страшного- срок, которой я получил, включал и другие грехи, а не только укрытие террористической организации, - кисло заметил Данор. - Кстати, когда я прочитал вашу записку, написанную на диалекте УЛКа, то сразу опознал ваши преступные замыслы
- А как вы догадались, что там написано? Ведь этот диалект существовал только в нашей тесной группе.
- Было совсем нетрудно понять фразу :"Если вы вразумеете то, что накарябано на сей материи, то возникните в 5 часов сумерков в пространстве B43 прогулочной Я98." Увы, ваш диалект не вышел из форм УЛКа, потому что вы его создали так же искусственно, как и сам УЛК. Но языки - за редким исключением, не создавались искусственно. Они возникали из тумана и хаоса. Таинственно и стремительно, как новые виды животных и растений. И так же как у животных и растений, как бы они между собой не отличались, новые языки были построены на основе одного и того же гено ..то есть лингво-кода . Так же как во внешне отличающихся видах мы находим абсолютно одинаковые гены, так и в по-разному звучащих языковых фенотипах мы находим одинаковые структуры генов.
Я очень надеюсь, - вдруг оживился Данор, пристально посмотрев на собеседника, - и предполагаю, что вы не потеряли интерес к нашему предмету? Хотите послушать кое-что? Я повадился посещать отдаленной барак, где проживает группа носителей относительно недавно развившегося диалекта, чем-то напомнившего язык вашей записки. Уверен, это было не просто, но они сумели пронести сюда несколько поэтических сборников? Я удостоился их доверия и они одолжили мне одну из своих прелестных книг. Не хотите послушать пример их прелестной поэзии?
Меравел удивленно застыл. Данор, не дожидаясь ответа, начал воoодушевленно декламировать:
Ныряяся поглубже звезь,
Вцепучкась в липких фраз,
Здахнут ему не расцвелось,
Бульбулькнув из гримас..
- Я уверен, вы все поняли, - c едва заметной иронией сказал Данор. - Но все же я перевел этот шедевр на УЛК, чтобы показать насколько наш родной УЛК не приспособлен для выражения столь романтичных ощущений. Вот, слушайте:
Ныряя вглубь, в пучину грез,
Запутался в словах,
Ему вздохнуть не удалось,
Он утонул в мечтах.
Данор вопросительно посмотрел на Меравела - ну как?
Меравел одобрительно кивнул и затем осторожно сказал, резко меняя тему беседы:
- Когда вы на лекции сказали, что на всех языках можно собрать шкаф, то вы хотели что-то добавить - не так ли? Что-от вроде слова - Но...
Данор посмотрел по сторонам и поежился.
- Что-то холодно.
Он указал пальцем на потрескивающий костер, возле которого скучилось несколько человек. Меравел оценивающе прищурился. Дело в том, что в лагере, в основном заселенном народом, попавшим по лингво-статьям, водились зеки, посаженные за обыкновенные криминальные преступления. Поскольку с верноподданным языкознанием у них было все в порядке, то их называли УЛКи. Администрация лагеря им благоволила и использовала криминальных героев для доносов и наведения страха. Меравел знал всех УЛКов в лицо и, посмотрев на группу, сгрудившуюся у костра, утвердительно кивнул - мол, все свои. Данор с Меравелом подошли к костру и все сдвинулись, освободив теплое пространство. Данор, не обращая внимание на молчаливых соседей, продолжил разговор с Меравелом;
-Действительно - "Но"! Если не заниматься сборкой шкафа, а, например, попробовать выразить философскую мысль, написать стихи, рассказать о чувствах или спеть - то оказывается, что каждый язык наилучшим образом приспособлен для какой-то одной главной функции.
Седой мужчина, помеченный лиловым-красным знаком лингво-террориста, одобрительно кивнул головой, достал откуда-то из карманов несколько картофелин и осторожно закапал их в горячую золу. Затем отряхнул перепачканные руки, прокашлялся и заговорил низким, вибрирующим, как виолончель, голосом .
- Я с вами согласен. Люди, говорящие на разных языках, видят мир по-разному, следовательно, каждому языку соответствует своя логика мышления.
-А как вы это можете доказать? - спросил проголодавшийся молодой лингво-хулиган, одновременно пытаясь извлечь запекшуюся, с его точки зрения, картошку.
- Вы уверены, что эта картошка готова? - спросил седой?
- Я так полагаю, - нерешительно сказал лингво-хулиган.
- Вот если бы вы говорили на исчезнувшем 400 дет назад языке "матиас", то вы бы ответили по-другому! - задумчиво проронил седой.
Все повернулись к нему.
-Ну да, относительно давно было описано, что в языке индейской народности "матсес" в каждом сказанном предложении используется своя глагольная форма, в зависимости от уровня достоверности полученной информации. Например, если вы спросите: "Готова ли картошка?" - на язык матсес отвечают так: "В последний раз, когда я проверял картошку, она была готова". То есть, если он видит картошку лично в данный момент, у него нет доказательств правдивости его слов. Ведь с тех пор картошку мог кто-то съесть, и в таком случае его информация будет неверна. "Mатсес" от других языков отличает то, что он требует от говорящего предоставлять доказательства того, что этот человек сообщает. И поэтому в этом языке нет мифов, а есть цитаты.
- Полагаю, что носители этого языка не могут быть журналистами или политиками,- иронично заметил лигво-хулиган.
- Это напомнило мне язык хопи, - вмешался Данор. У хопи не различаются форма и содержание - например ведро воды - это одно слово. Как, по-вашему, воспринялись бы на этом языке философские рассуждения о связи формы с содержанием?
Седой усмехнулся. - Да нам и не надо искать разные языки, которые заточены для одного дела и плохи для другого. Ведь можно их придумать. Например -язык токипоне. Придуман, кажется, в 21 веке. Всего там около 230 слов. Все слова в токипоне имеют множество значений. В языке отсутствуют названия животных и растений. Поэтому часто перевод подбирается, исходя из контекста или уточняется. Это язык не для стихов - зато общаться по нему в Интернете очень удобно. Да что там говорить - можно ведь и не придумывать язык, а придумать его существование.
Все наконец потянулись к пропекшейся на всех языках картошке и быстро набили рты. Какое-то время были слышны звуки пережевывания, а затем седой пробурчал с набитым ртом:
- Тлён! Язык, который придумал Борхес. Там нет существительных и Борхес приводит пример. Фраза : "луна поднялась над рекой" переводится как "вверх над постоянным течь залунело".
Молодой лингво -хулиган, уже насытившись, потянулся и, осмотрительно оглянувшись, мечтательно произнес :
-Мне очень нравится язык тлёна - нам бы такой язык, вместо этого надоевшего УЛКа.
Данор внимательно посмотрел на него и, неожиданно вскочив на ноги, воскликнул:
- Клин клином вышибают! - быстро удалился из теплого круга.
Меравел поспешил за ним, с трудом поспевая за быстрым шагом Данора. Наконец Марвел настиг его и, забежав вперед, спросил:
- Можно задать вопрос?...Из ваших статей мне ясно, что вы восстанавливаете первичный геном языка. И для этого вы анализируете все языки, которые нам доступны. Кроме того, вы утверждаете, что новые языки появляются в результате скрещения как минимум двух разных языков - отца и матери. Отпрыск этих двух родителей похож на каждого из них, но имеет свою индивидуальность. И поэтому... - Меравел запнулся и вопросительно посмотрел на Данора, - я хотел спросить, есть ли у вас доказательства этого утверждения?
- Да. Что-то в этом духе. Но знаете - с вашей помощью они смогут стать неопровержимы, -загадочно сказал Данор.
- И есть еще что-то, о чем вы не говорите...- неуверенно сказал Меравел. -У меня ощущение, что вы хотели попасть в Лингво-Лаг? На судебном процессе вы даже не взяли адвоката и не отрицали свою вину. Хотя я и моя подруга декларировали суду вашу непричастность к лингвистическому заговору.
Данор подхватил : "...заговора, чьей целью являлось запретное внедрение и поощрение обучения древних и новообразованных языков среди студенческой молодежи".
Ему совсем не хотелось объяснять, что, прогуливаясь между бараками, Данор слышал все, что было запрещено за пределами лагеря. И не было для него большего блаженства, чем купаться в звуках разных наречий и языков. Но, после столь длительного пребывания на этой территории, столь вдохновляющей лингвистические исследования, он начал задумываться о том, что пришло время для перемен.
Меравел пронзительно буравил его взглядом, как будто читал мысли Данора. Он оглянулся по сторонам.
- Не пришло ли нам время покинуть это место?
Мимо пробежал заключенный в форме лингво-хулигана и задиристо выкрикнул частушку :
"С милой я на УЛКе бачу,
Понимает все она,
На французском , на собачьем,
Лишь бы я ее обнял."
И сам, испугавшись своей выходки, помчался в сторону барака.
За ним быстрым шагом последовал охранник, но махнул на лингво-хулигана рукой и остановился в двух шагах от Меравела с Данором. Он явно приготовился слушать разговор двух опасных преступников. Меравел переглянулся с Данором.
Охранники имели обыкновение бродить среди заключенных и следить за чистотой их речи. Любые отклонения в сторону криминального диалекта свидетельствовали о препятствии процессу воспитания. За это могли последовать различные формы взысканий. Наиболее крутым наказанием являлся лингво-карцер. Нарушителя помещали в замкнутое помещение, где непрерывно, в течении дня и ночи зачитывались стихи ПУлкина, ведущего классика УЛКа поэзии. Это было тяжелое испытание, после которого люди зачастую сходили с ума. Не стоило провоцировать охранников на подобные наказания.
- Прекрасная сегодня погода! Небо - чистое, как незапятнанный УЛК! - на чистейшем литературном языке, подчеркнуто громко и четко сказал Данор.
- Несомненно - чище и быть не может! - охотно подтвердил Меравел, взглянув на мрачное беспросветно- пасмурное небо, откуда уже начинал покрапывать дождик.
Охранник удивленно поднял голову и, все поняв, отошел в сторону. Данор взял Mарвела под локоть и отвел в сторону под навес. Усиливавшийся шум дождя и завывание ветра заглушили их голоса.
-------------------------------------------------------------------------------
Прошло два года. Дни выдались сухими и тёплыми. Солнце плавно угасало на горизонте, a заключенные, как будто торопя время, описывали циферблатные круги, шаркая ногами и поднимая песочные бури. Два скучающих охранника стояли у ворот лагеря и с подозрением вглядывались в приближающийся силуэт. Они конечно узнали старожилу Данора, но кто знает - может лагерное начальство проверяет их бдительность. Поэтому один из них предупреждающе поднял руку и снял с плеча автомат. Данор замедлил шаг и заговорил на чистейшем литературном УЛКе, который должно быть несколько удивил охранников, привыкших к диким искажениям речи, свойственным многим обитателям лагеря.
- Простите меня, но я просто искал, с кем можно поговорить на человеческом языке! Не с ними же - он махнул рукой внутрь лагеря.
Охранник с удивлением посмотрел на него.
- Судя по вашему языку непонятно, что вы здесь делаете!
Данор слегка улыбнулся.
- Вы знаете - бывают ошибки и у судей. Меня просто перепутали с кем-то другим. Но вы же не против просто так поболтать. Я так соскучился по родной речи. Так глядишь и забудешь как нормально разговаривают.
Охранник слегка расслабился и даже выдавил некое подобие улыбки. Данор продолжил, постепенно овладевая вниманием любопытного охранника, который явно мечтал убить время.
-Какие только тарабарские языки я не встречаю в этом месте ,- доверено жаловался Данор. -Например, есть группа преступников, которые в беседе так коварно искажают наш великий УЛК, что собеседники продолжают "пнемать" "преджение" не "змечая" что они "кверкуют" слова.
Данор посмотрел на охранника, но тот ничего не заметил и понимающе кивнул головой. Данор продолжал имитировать незаметные искажения. Их разговор перешел на безобидную тему плохой погоды, низкой зарплаты и дороговизны жизни. Охранник, как загипнотизированный, имитировал те искажения, которыми его так искусно подкармливал Данор. Он незаметно соскальзывал все глубже в лингвистическую пропасть, в которую его так коварно затягивал собеседник. Неподалёку от них медленно брел заключенный в клетчатой одежде, которую выдавали малочисленной особой группе криминалов, которых привозили из разных мест, географически далеких друг от друга. Эти люди говорили почти на одном и том же наречии, и Лингво-полиция безуспешно пыталась разузнать, каким образом распространяется между ними этот диалект УЛКА. Заключенный вдруг остановился и прислушался к странному разговору Данор с охранником. Затем недоверчиво покачал головой и с удивлением сказал на запрещенном диалекте: " А откуда вы знаете наш язык?".
Охранник возмущенно посмотрел на заключенного и махнул рукой
- Я смотрю, что лагерные уроки тебе пошли на пользу. А теперь иди - разве не видишь, что мы разговариваем?
Данор отошел в сторону и с удовольствием наблюдал за тем, как подошел второй охранник и, услышав исковерканную речь своего приятеля, начал громко кричать и размахивать руками. Данор решил не дожидаться развития событий и быстро ускользнул в свой барак.
На следующий день Данор не торопился выходить из барака. Все уже вышли, а он лениво чистил свою одежду. Не прошло и пяти минут, как с ревом возмущения ворвался охранник:
- Да ты, ленивый пес, враг языка, наглый террорист соскучился по карцеру?