Расскажу-ка я вам историю об одной плохой девочке... о нет! Не о той, "плохой" девочке, что порой позволяет мальчикам, что-то эдакое, не потребное, а именно о плохой. Т.е. не хорошей)
Девочка, кое-как ввалилась за порог квартиры и устало захлопнула дверь, поставив большой и тяжёлый, целлофановый пакет в прихожей. Сама присела на лавочку и обессилено опёрла подбородок на маленький кулачёк. "Дело" очень важное и нужное для Папы, а значит и для неё самой, она сегодня сделала. Было очень трудно, но самое главное она смогла. Полина немного посидела, отдохнула и взводхнув прошла на кухню, не забыв прихватить и тяжёлый пакет.
Минут через пять домой пришёл Папа. Опять пьяный и печальный. Он даже не стал умываться, приводить себя в порядок (что было, конечно плохими примером для 11-летней дочери), а просто прошёл сразу на кухню, где Полина, что-то готовила. Да, что-то такое вкусное, мясное, чей аромат разлетелся по всей квартире и даже части подъезда, - дразня и вбивая в голову только одну мысль: "вкуснотища".
Да-да...вы не ослышались и не очитались, - девочка готовила мясо, ей, как девочке, знаете ли, положено уметь готовить. Жарила мясо, что было в пакете.
- Ох, что это у нас на ужин? - спросил Полину Папа и тут же сам ответил на свой вопрос, - жареное мясо! Пахнет просто замечательно. Ух, ты.... - потрепал он дочку своей большой, широкой ладонью по головке, - ну, что бы я без тебя делал, хозяюшка ты моя!?
- Пап, ты сейчас иди, умойся, руки вымой и садись кушать. Первая партия уже готова. - Пьяный Папа нетвёрдо мотнул головой и пошёл в ванную комнату. Когда он вернулся, то на столе уже стояла тарелка с жареным мясом, пиалой какого-то соуса, аккуратно порезанным хлебом. Пока он уминал поздний ужин, дочка присела на краешек табуретки и смотрела на него своими мягкими, карими глазами, как смотрят порой на бродячих щенков. Его недавно уволили. Опять. И как обычно, лишившись работы, он начал пить. Немного так, но начал.
- Пап, - привлекла девочка внимание отца. Он приподнял голову от тарелки, вопросительно посмотрел на неё и она продолжила, - завтра сходи на работу. Мне кажется, тебя восстановили.
Папа не стал задаваться вопросами "откуда" и "как" ей это известно. Он просто на утро пошёл на работу. Как обычно, словно его и не увольняли.
Вернулся домой он вечером, отработав полную смену. Разулся, умылся и сел за стол в ожидании, когда его малышка, наложит ему тарелочку мясного супа. Наваристого, вкусного супа.
Пока он ел суп, ему припомнился весь рабочий день. Его бригадир, Василий Фёдорович на работу не вышел. Его заменял сегодня он. Начальник цеха, как-то с подобострастием и страхом смотрел на него, Папу и всё время всячески старался угодить ему. Это было, по меньшей мере, странно.
- Меня восстановили на работе. - Прочамкал он с набитым ртом. На милом, красивом личике девочки, появилась лёгкая и мягкая улыбка маленького ангелочка. Он продолжил есть и тут же скривился. Достал ложкой кусочек мяса и стал внимательно его разглядывать, попутно говоря. - Мне даже неверится, что меня вернули на работу, это так... невероятно, ведь начальник цеха, был так обозлён на меня, за то, что я провалил сроки работ... - Он говорил и говорил в то же время, вытаскивая из кусочка мяса какую-то цепочку. Дочка с другого края стола внимательно, с тревогой следила за действиями Папы. Наконец ему удалось вытащить цепочку и более внимательно её рассмотреть. Это была серебряная цепочка с нательным крестиком.
Папа с удивлённым выражением лица встал из-за стола и двинулся в ванную, что бы как следует вымыть цепочку и при более ярком света её рассмотреть. Ему казалась эта цепочка очень знакомой. Очень, словно он её уже где-то видел. Или очень похожею.
Он у неё был такой слабый, такой не приспособленный, её Папа. Его так было жалко Полине. Он был единственным родным человеком, что остался у неё, после смерти Мамы. Надо о нём заботится, размышляла Полина.
Пока Папа мыл цепочку под шум воды, девочка говорила куда-то туда, в сторону ванны, хотя знала, что он её не услышит из-за включённой воды:
- Ну, конечно восстановили на работе. А как же иначе!? Думаю, твой начальник цеха, Папа, не каждый день сидит привязанный к стулу с кляпом во рту, когда на его глазах убивают и разделывают подчинённого, толстяка Васю. Бригадир твой, да!? А ведь у начальника твоего и сынишка есть и жена... страшно, наверное, ему стало. - Папа под звуки напора вырывающегося из крана воды, подставив цепочку под лампу, старался внимательно рассмотреть и припомнить такую, знакомую до боли цепочку, а Полина устало свесив голову, печально продолжала, ненадеясь, что Папа услышит, её исповедь:
- Знаешь, как тяжело было разделывать этого толстяка!? Если мясо и жир кухонный ножик резал, то кости и хрящи... хорошо, что я прихватила твою ножовку по металлу. Очень полезная штука. А как визжал-то он, ну прямо как свинья! А начальник твой всё смотрел, смотрел... когда я его развязала, то оказалось, что он напрудил в штаны. То же мне! Здоровый мужик, а как маленький.
Наконец Папа закончил рассматривать цепочку и выключил шумевшую воду, аккурат, когда его дочка закончила что-то там бормотать и с задумчивым выражением лица двинулся на кухню с серебряной цепочкой в руках, услышав в спину, тихий, такой прелестный голосок свой дочки, задававший вопрос:
- Папа! А ты не хочешь продвижение по карьерной лестнице? Стать, например, - начальником цеха?
Он развернулся и посмотрел на своего ангелочка, - ну, конечно Полиночка. Как-нибудь обязательно.