Аннотация: Друг мой, да я ведь не ищу ответы на вопросы бытия... Я просто использую Поиск Истины в качестве сюжетного хода, только и всего...
Наступил день, когда Ю. вдруг почувствовал: сегодня он сделает это. То, к чему готовился всю жизнь.
В такой день помыслы должны быть особенно чисты.
Накануне Ю. провел очистительный пост, а с утра омыл тело водами бассейна с минеральной водой.
Ходила легенда, что несколько лет назад взгляд на воду этого бассейна бросил просветленный человек по имени А. С тех самых пор воду в бассейне не меняли, как не моют руки после прикосновений людей, приближенных к Истинному Знанию.
Только благостные мысли подпускал к себе Ю., и потому умиленно взирал на копошение мух, облепивших его тело со всех сторон во время купания. С детства чувствительный к щекотке, Ю. прилагал невообразимые усилия, чтобы не впасть в гнев при виде этих божьих тварей.
Смущенно пряча глаза, Б. поднесла ему чистые одежды.
Нынче она показалась ему особенно грустна. Быть может, она предчувствовала, что долго не увидит его.
Солнце еще не встало, и Ю. счел это хорошим знаком, ведь путь предстоял неблизкий. Памятуя об изображениях путников в старинных фолиантах, Ю. потянулся рукой к посоху, украшенному витиеватой резьбой.
Посох был даром дяди Ю., прослывшего умельцем в подобном ремесле.
В самом начале пути нога Ю. в легкой сандалии скользнула по горной тропе и угодила в небольшую полость, наполненную водой...
Не в силах удержать равновесие, Ю. поскользнулся и упал, окропив одежды жидкой субстанцией из глинозема и прошлогоднего перегноя... Не дав досаде овладеть собой, Ю. стоически продолжил путь.
По дороге он с упоением вбирал в себя вид всех тварей, на которые наталкивался взгляд, и смотрел на мир как на единый многоязыкий организм. Он готовил себя к мысли, что вскоре станет одновременно и частью этого мира, и его господином.
Сборщики риса гнули спины под нещадно палящим солнцем, стоя по колено в воде и пытаясь обеспечить себе хлеб насущный. Протяжная песнь труда расстилалась над широкой равниной, заставляя все сущее замереть в восторге от радости бытия и одновременно вспомнить о краткости земного пути.
Вскоре Ю увидел: какой-то дервиш в отрепьях неподвижно стоял на середине мелкой речушки. Он словно раздумывал, стоит ли ему заходить глубже в воду. Возможно, в этот момент дервиш боролся с опасениями намочить одежды.
Ю. хотел поделиться с дервишем своим торжественным настроем и проделал по воде несколько шагов. Дервиш, не шелохнувшись, стоял в воде все так же далеко от него.
Ю подумал: быть может, внутри дервиша заключена вся Вселенная, а суетный мир вокруг не существует для него.
Все тропинки пути Ю. выбирал по наитию, прислушиваясь к природе своих ног.
На склоне дня он протянул руку и коснулся пагоды, о которой столько слышал...
Что ж, это не выдумки. Она действительно существует - Пагода, Висящая в Воздухе.
Тишина мира оплодотворилась звоном колокольчика...
В ответ на прикосновение его руки из Пагоды плавной благочестивой походкой вышел юноша, почти мальчик. В его глазах расстилалось бесконечное созерцание.
- Истинное Знание ты получишь от дервиша, которого видел по дороге сюда, - молвил юноша, не раскрывая рта.
Вновь преодолевает Ю. кочки и ухабы. Сверху за движущейся точкой наблюдает в мрачном спокойствии горный орел.
Наконец Ю. достигает обмелевшей речушки.
Заходя в воду, он видит в закатных лучах солнца темнеющий силуэт дервиша, казалось бы, застывшего в неподвижности.
В первый раз он не попытался достичь его, так получится ли у него что-нибудь сейчас?
Ибо сказано мудрецами древности: не пытайся дважды войти в одну и ту же реку.
Ю. шагает по воде, сжимая посох на манер скипетра.
Опыт предыдущей жизни подсказывает ему: с каждым шагом по направлению к дервишу Ю. сокращает расстояние между собой и им.
Конечно же, при условии, если дервиш недвижим и не делает ни полшага. Ибо в противном случае дервиш уподобится черепахе, вечно ускользающей от своего преследователя.
Однако ничего подобного не происходит - вскоре силуэт дервиша исчезает в туманной дымке сумерек.
Ю. чувствует, что попал в цепкие объятия бесконечности.
Отныне любой сторонний наблюдатель примет самого Ю. за такого же дервиша в жалких лохмотьях, стоящего посередине реки.