"В большинстве случаев люди живут настоящим, т.е. ничем не живут, а так - существуют. Жить можно только будущим"
А. Блок (из дневников)
- Нет, Петр Иванович, Англия не может вмешаться в эту войну. Я решительно с вами не согласна. Англичане крайне миролюбивый народ, - с легкой улыбкой на морщинистом лице, говорила в тот вечер княгиня Мария Павловна Алтуфьева. В ее доме собралось практически все Московское общество, и главной темой для обсуждения естественно была война.
- Однако, Мария Павловна, позвольте и мне с вами не согласится. Несмотря на всю свою миролюбивость, у Англии колонии в Индии и южной Африки, - возразил князь Голубский, известный своим крайне противоречивым характером.
- Дорого Петр Николаевич, не надо сравнивать отдельных людей со всем народом, - не прекращая улыбаться, ответила Мария Павловна. - Однако, хватит об этом. О! Виконт, наконец-то вы нас посетили.
Как раз в это время в гостиную вошел Гамельтон, которого, я думаю, вы еще помните. Подойдя к хозяйке вечера, виконт почтенно склонился к ее руке.
- О, дорогой Гамельнон, - улыбаясь воскликнула она. - Вы пропустили обед. Прошу вас, скажите, что вас задержало на столь долгое время?
Виконт сел рядом с княгиней на софу, успев с присущей только ему проворностью взять у проходящего мимо слуги бокал шампанского.
- К сожалению сие крайне печальное известие. Господа, я вынужден сообщить, что мой старый, добрый друг Петр Владимирович нынче ночью скончался.
Княгиня вздрогнула и улыбка тут же слетела с ее губ. Легким движение она достала из манжета платок и приложило его к щеке.
- Бедный, бедный Петя, - с придыхание говорила она. - Но как? Как? Ведь наш Петенька был здоров?
- Не хотел бы вам разочаровывать, но князь уже некоторое время довольно сильно болел. Сказывались боевые ранения, да и возраст уже не тот, - тяжело вздохнул виконт и, быстро выпив бокал, взял второй.
- И все же бедный, бедный Петенька, - продолжала причитать Мария Павловна.
Княгиня еще долго плакалась о том, какой Петр Владимирович был прекрасный собеседник и человек, и, как это часто бывает в такие моменты, господа и дамы стали вспоминать прожитые годы, самые значимые встречи с покойным, делились мнением о его чудесном характере, в общем делали все, что делают люди, потеряв близкого друга и чудесного собеседника. Незаметно речь зашла о наследстве. Мария Павловна приободрилась, убрала платочек и спросила виконта:
- Гамельтон, скажите, вас ведь задержало так надолго что еще? Ведь сегодня должны были огласить завещание покойного?
- Вы правы Мария Павловна. Однако я не имею права оглашать его раньше официально заявления, - покачал головой виконт.
- Ах, как жаль. Это ведь так интересно. Ходили слухи, что покойны Петенька все свое состояние завещал отнюдь не сыну, - расстроено улыбнулась княгиня. - Однако что это мы впали в меланхолию, господа? Ох, у меня есть для всех очень занимательная новость!
Все, находящиеся неподалеку, быстро пододвинулись поближе, стремясь узнать интересную новость.
- Нынче мне писала моя троюродная сестра, Анна, из Екатеринбурга. Ей стало известно, что в Москву возвращается Мария Федоровна Курская.
Женщины удивленно охнули и их веры быстро затрепыхались.
- Что вы такое говорите? - воскликнула графиня Чарская. - Как можно? Зачем? Какой mauvais ton!
- Однако, ma cherie, так оно и есть. Княгиня Мария Федоровна Курская возвращается в Москву. Согласно письму, она должна прибыть со дня на день.
Графиня вздохнула, как будто через силу.
- Я не приму ее у себя, так и знайте. Курская никогда не умела вести себя в обществе.
- Ну что, вы графиня, - легко улыбнулся Петр Иванович. - Мария Федоровна просто lady droles! Неужели, дорогая, вы никак не можете простить ей той невинной шутки?
- Любезный государь, та, как вы выразились, невинная шутка стоила мне моей репутации. Такие вещи не прощают.
Виконт никак не мог взять в толк, о ком идет речь, поэтому, отозвав в сторону князя Голубского, спросил его об этом.
- Как, Гамельнон, вы столько лет в Москве и не слышали о княгине Курской? Пожалуй, это наше упущение. А, впрочем, слушайте. Мария Федоровна, дочь генерала Курского. В восемнадцать она осталась сиротой и ее к себе взяла тетушка в Тверь; но Мари пробыла у нее недолго и в скором времени появилась в Москве. Она присутствовала на всех балах, ее принимали практически в каждом доме. Однако, скажу я вам, она была большой чудачкой. Да хотя бы ее платья - всегда вызывающие и яркие, а ее речи? Да ни одна современная девушка не позволит себе так открыто выражать свои мысли! Все ждали, когда наконец Мари выйдет замуж, но года шли, а она никого не привечала. Все предложения, которые были ей сделаны, она отвергала.
- А что за история с графиней Чарской?
- О, мой друг. Это было занимательное зрелище. Хотя графиня, скажу я вам, сама виновата. Она позволила себе открыто сказать Мари, что та старая дева и ей не стоит теперь рассчитывать на хорошую партию. Курская очень разозлилась и в ответ сказала, что не ей, Чарской, говорить о хороших партиях, с ее-то любовниками. Скандал, скажу я вам, был грандиозный. Сам понимаешь, что это заявление было публичное и требовало какого-то разбирательства. Брат Чарское кое-как замял его - нашлись доказательства невиновности графини, но Марии Федоровне пришло уехать из Москвы. Правда, никто ее не осуждал, хотя и не одобрял. А в скором времени этот инцидент забыли. И вот спустя почти три года, она возвращается! Клянусь вам, в скором времени Москва вздрогнет!
Гамельтон задумчиво провел по подбородку.
- Признаться, Петр Иванович, мне не терпится познакомиться с этой дамой.
Голубский весело рассмеялся.
- Познакомитесь, друг мой, обязательно познакомитесь! Но думаю, что нам следует присоединиться к остальным. Прошу вас.