Эта фантастическая история кому-то самым непостижимым образом может напомнить некоторые до боли знакомые нам реалии. Кое-кто кое в ком и кое в чём вдруг обнаружит что-то весьма и весьма знакомое: то ли характерные чёрточки неких известных личностей, то ли деяния и события. Однако, прошу поверить на слово: любое сходство, близкое или отдалённое подобие - чистая случайность, в которой нечего ловить. Посему не принимайте этот фантастический ужастик близко к сердцу. На наших самых широких в мире широтах ничего подобного случиться не могло, не может и никогда не случится! Потому что этого не может быть никогда!!!
2002-2003, Мицпе-Йерихо
(с видом на Мёртвое море)
ГЛАВА 1. Позавчера
А. В пабе на набережной.
Ранний вечер в престижном богемном пригороде города Лиорит - курорте Шен.
Это был тот час, когда небо уже начинало заволакиваться нежной розовато-лиловой дымкой, но вечерние фонари ещё и не думали зажигаться. На неторопливо, даже как-то лениво, струящейся вдоль пляжа набережной встретились двое, приятели, коллеги, к тому же тёзки. Обоих звали Сосо: Сосо Пудлик и Сосо Сердун. Они направлялись в маленький уютный паб, выглядывавший из густых зарослей почти у самой кромки моря рядом с пляжем. Там у Пудлика был знакомый бармен. Приятели уютно расположились за столиком в самом дальнем углу, так чтобы никто им не мешал спокойно пообщаться.
Пудлик, пошептавшись с Сердуном, подозвал в себе знакомого бармена и заказал несколько бутылок пива, огромное блюдо даров моря, а также несколько сэндвичей с ветчиной из кабанятины и салатом. Когда официант принёс сэндвичи, обоих Сосо приятно удивило, как искусно в самом центре каждого сэндвича в виде пышной розочки был выложен тончайший ломтик розовой ветчины в окружении затейливо расположенных всевозможных овощей и зелени. Дары моря были разложены на блюде между фигурно нарезанной зеленью и овощами таким образом, что образовывали причудливую картину то ли морского дна, то ли густых зарослей где-то на неведомой планете, то есть, нечто весьма живописное и красочное, необъяснимо волнующее, как и всякое произведение искусства. "Вот такая она, новая мода затейливо украшать не только сэндвичи, но и любое подаваемое блюдо даже в таких скромных пабах, как этот! Погляди - настоящая картина на блюде! - воскликнул Пудлик. - Чтобы этой моде соответствовать и быть конкурентноспособными, хозяевам приходится нанимать специальных дизайнеров и приобретать специальные приспособления. На фирме моего друга изготовляют такие, он один из совладельцев фирмы и главный конструктор этих затейливых штучек. Можно, конечно, не дизайнера нанимать, а купить лицензию на тот или иной узор. Это уж как кому дешевле. Есть очень дорогие узоры, выполненные известными кулинарами-художниками. Поэтому бесплатно фотографировать накрытые столы даже с сидящими за ними людьми ни в ресторанах, ни на каких-либо торжествах - не разрешено. Хочешь запечатлеть на память семейную или дружескую трапезу в престижном ресторане - плати денежки! И немалые! Конечно, для простых узоров авторство защищать нет смысла. Пожалуйста, фотографируйте, сколько угодно!!" - "А я-то удивлялся, почему нам не позволили сфотографироваться возле накрытого стола на семейном торжестве моего старого университетского приятеля," - заметил Сердун. - "Вот поэтому!" - пояснил Пудлик.
"Я частенько сюда захожу после лекций, - сказал Пудлик, с улыбкой наклоняясь к Сердуну. - Меня тут хорошо знают. Привыкли, что я занимаю этот угловой столик. Так его и прозывают - уголок Пудлика. Смотри: отсюда отлично виден телевизор, да и слышно его неплохо при любом шуме, который так любит поднимать молодёжь, модные музыканты, поэты, художники. Чаще всего я захожу сюда с кем-нибудь из друзей, например, с моими школьными друзьями Шмунти и Хути. Ты ведь знаком с ними?" - "Конечно, мы в одно время учились в университете, встречались на семинарах. Отличные ребята!" - "Сейчас они мои коллеги. Талантливые ребята, работают в моей научной секции. А я недавно назначен советником Типоль-Кума." - "Неужели самого Типоль-Кума?! Я знал, что ты его ученик, но не думал, что вы так близки... - Сердун выразил смешанное с завистью удивление. - Кто из нас не ломился на его интереснейшие лекции! Известный специалист по всемирной кухне, философ и интеллектуал, тонкий ценитель мировой культуры, не только кулинарной! Человек вы-со-чай-й-йшего интеллектуального уровня! Как некогда сказал классик, "матёрый человечище"!" Пудлик продолжал: "Я вас обязательно познакомлю! Придётся потихоньку свою преподавательскую работу по философии и культуре гурманства передать давним и верным друзьям! Главное сейчас для меня - интенсивная общественная работа в нашем кружке (или секции - называй, как хочешь!) при "Клубе равенства живущих", иначе КУРАЖ. Естественно, работаю там за зарплату. Что я - фрайер, работать даром?!" - "Я ведь тоже член КУРАЖа, знаешь ли. Правда, в другой секции, которая называется "Борьба с засильем оритских старцев". Мы научно обосновываем неотразимые доказательства что замшелые правила оритских старцев - это дискриминация не только проживающих рядом с нами живых существ, но и всех оритов в нашем городе и окрестностях. И с этими нашими изысканиями знакомим общественность Лиорита. А ваш кружок как называется?" - "Достижения мировой кухни - для всех". Короче, ДОМИК!" - "Ну, конечно, это же предмет интересов Типоль-Кума, его любимый конёк."
Приятели неторопливо потягивали пиво, то и дело подхватывая на вилочку то одну, то другую креветку или омара, и стараясь, не ущемляя друг друга слишком явно, захватить добычу покрупнее. При этом они и узор старались сохранить на как можно более длительное время. Оба Сосо - известные в Лиорите интеллектуалы и интеллигенты, но и фрайерами ни тому, ни другому быть не хотелось.
Потягивая пиво, Сердун вдруг проговорил: "Ты знаешь, Пудлик, в нашем кружке при КУРАЖе мы решили называть себя "куражитами", чтобы хоть в этом отличаться от обычного оритского быдла замшелых фанатиков!" - "Но почему именно - "куражиты"?!" - в изумлении воззрился на него Пудлик. - "Куражиты - это в честь нашего КУРАЖа, к тому же гораздо приятней и современнее звучит для цивилизованного уха во всём мире. Вроде созвучно, а на самом деле - совершенно не похоже на название "ориты". Оритское быдло, с претензией на остроумие, постоянно заявляет, что было бы логичнее назвать нас "шенайками". Но это слишком неприлично звучит. Чего и ждать от этого быдла! А между тем один наш кружковец, Брям, - знаешь такого? - провёл специальные лингво-фонетические исследования. В его опросах участвовало множество людей со всех стран мира, в результате он построил сложные математические кривые и пришёл к выводу, что имя "орит" вызывает неприятные, а порой даже презрительно-насмешливые ассоциации. "Орит" - сколько в этом слове вызывающе-наглого самолюбования якобы превосходством над другими! Ещё и город назвали раздражающим всех именем - Лиорит! И ведь не хо-т-тят понимать, что за это нас и не любят! Что скромнее надо быть, считаться с окружением, как ближним, так и дальним, если надо, то и на компромисс пойти... Вот если мы станем называть себя не столь вызывающе, например, "куражиты", очень даже возможно, что отношение к нам резко изменится. Это название не вызывает отрицательных эмоций. Почитай "Вестник" нашего кружка за позапрошлый год, интереснейшие исследования Бряма на эту тему. Я думаю, пора нести этот новый термин в массы. Сначала его примут интеллектуалы, а потом - никуда не денутся! - и остальные. А что до замшелых фанатиков, то... пусть себя называют, как хотят. Нам же легче будет от них отмежеваться. Так мы и окажемся на разных полюсах. А там и ничего не стоит доказать фонетическую, а следом - и духовную, близость "куражитов" к жераконам, к клёктам. Понимаешь, в имени "жераконы" имеется буква "Ж", а в "клёктах" - "К". Вот тебе и фонетическое сближение. Таким образом, те, кто хочет называть себя оритами, останутся с носом!" - "Интересная мысль... - задумчиво протянул Пудлик. - это надо обдумать. Но... Вы подумали, как нести это в массы? Чтобы народ в массе своей признал, что "куражиты" - это интеллектуальная элита, а "ориты" - отсталость, замшелость, фанатизм..." - проговорил Пудлик, брезгливо выпятив нижнюю губу. Сердун сказал: "У нас самым замшелым придумали имечко - меориты. Это от названия их любимого городка Меори, центра их замшелости. Не правда ли? - этот городок ужасно напоминает гигантский ресторан, центр их гурманства? С этими ихними центрами здоровой пищи, на основе всяких там замшелых традиций, группой контроля за их соблюдением! Больше ничего знать не хотят!.." - "Точно подмечено: именно гигантский ресторан! И дурацкий-то этот городишко расположен именно там, где в окрестностях живут несчастные голодные жераконы... Меориты - это остроумно! Здорово, Сердунчик! До чего точно... и политически корректно! - засмеялся Пудлик. - Почти метеориты! Летающие в облаках - и в то же время опасные при своём падении! Эту мыслишку надо запустить в народ с помощью госпожи Тики." - "Пудлик, ты просто гений! У нас таких ассоциаций почему-то не возникло, а ты сразу же открыл в этом прозвище его исконную сущность! В корень смотришь! Вот что значит - творческая секция КУРАЖа! Меня, право же, очень заинтересовали ваши разработки по украшению блюд, особенно смысловая составляющая оформления. Вот где настоящее творчество! Оттого и ум развивается во всех направлениях! - тонко, насколько позволял его едкий, угрюмый характер, польстил приятелю Сердун, но при этом в его взгляде неуловимо промелькнули колючие искорки. - Ну, а как тебе работы музыкальной секции?" - "О-о!!! Я же с детства люблю послушать хорошую музыку. Вот и сейчас хожу на литературно-музыкальные концерты, которые регулярно организовывает эта секция." - "А музыкальное течение новейшей волны!" - "О-о!!! Прекрасно! Они всерьёз занялись изучением и творческим применением в своих произведениях мелодий и ритмов жераконской музыки, их причудливых сплавов с северной мелодикой. Между прочим, музыка новейшей волны нынче считается весьма модной на Севере... Наши друзья из Фердолена давали прослушать записи произведений, которые создают их самые известные и модные музыканты. Диски с их записями прямо нарасхват! Через месяц к нам в Шен из столицы Фердолена, снежной Хаморры, приедет одна из самых модных их групп. Может, удастся билеты достать..." - при этих словах Пудлик попытался напеть одну из мелодий, которые постоянно звучат с экранов телевизора. Сердун иронически поглядывал на приятеля: тот никогда не отличался ни музыкальным слухом, ни голосом...
На экране телевизора демонстрировался баскетбольный матч, время от времени прерываемый рекламой, сопровождаемой шумной и ритмической музыкой новейшей волны. Прозвучала та самая мелодия, которую безуспешно пытался напеть Пудлик. Оба Сосо были страстными болельщиками и с интересом взирали на экран.
Вдруг передача прервалась, и диктор чрезвычайно взволнованным голосом сообщил, что в районе восточного пригорода Лиорита городка Меори два молодых здоровенных жеракона напали на автобус с детьми, возвращающимися с экскурсии, убили и на глазах детей съели шофёра и двух сопровождавших экскурсию учительниц, а детей похитили и отвезли в свою деревню, которая находилась за Палевыми холмами в Белобрысой пустыне.
Весь паб загудел, как растревоженный улей. Какой-то парень с наголо выстриженной левой половиной головы и правой, напоминающей ощетинившегося разноцветного ёжика с жирными колючками-прядями, выкрашенными в сиреневый, зелёный и оранжевый цвета, выскочилл на середину с кружкой пива в руках и, размахивая свободной рукой, возопил: "А что эти дети делали там, в восточных пригородах Лиорита? Зачем их туда повезли? Ещё и с огромными запасами еды, со всякими там сэндвичами, сластями - перед голодными детьми жераконов! Дразнить их своими гурманскими, а может, и обжорскими замашками! Какие такие экскурсии в районы, где полно голодных несчастных жераконят! Их же раздражает один только вид упитанных, шумных и наглых оритов, появляющихся в их краях, а тем более со своими припасами, со своими пикниками!" - "Конечно, провокация! Учителей, которые детей возят в такие места, да ещё позволяют им хвастать своей вкусной и здоровой пищей перед голодными жераконами, надо к суду привлекать! Правильно, что жераконы их съели! Так и надо этим наглым хвастливым обжорам!" - завизжала в поддержку парню девица, надо лбом которой возвышался причудливый, искусно завитой кок из выкрашенных в полоску волос ядовито-зелёного и оранжевого цветов, при этом остальная голова была острижена наголо. На мочке левого уха позванивало около 6 колечек; несколько колечек разных размеров нежно позванивали на лице: по 2 или 3 в каждой ноздре, и даже одно в губе. Эта обладательница сверлящего, как электродрель, голоса и подчёркнуто пышных форм с аппетитом поедала необычайно пухлый сэндвич с розовой ветчиной из кабанятины и салатами. "Неужели детей, что эти людоеды похитили, не жалко? Они же не на природе со своими припасами расположились, не напоказ свои сэндвичи выставляли, а в автобусе ехали, так ведь передали" - заметил сухонький старичок, до сих пор спокойно, как-то незаметно сидевший у стойки и потягивавший пиво из большой кружки. "Детей надо забирать у безответственных родителей, упрямо продолжающих жить в этих опасных местах и демонстрирующих несчастным жераконам свою сытую и красивую жизнь! А городок Меори, этот рассадник оритской наглости - снести. Кому он нужен! Тоже ещё, построили себе гигантский ресторан с шикарными виллами, назвали его городом и всем колют глаза своими гурманскими замашками!" - "А теперь нашим мальчикам надо будет идти к жераконам и, жертвуя своими жизнями, вызволять отпрысков этих замшелых фанатиков..." - "Интересно, почему это говорят о двух молодых здо-ро-вен-ных жераконах? Откуда у голодного племени могут быть здоровенные! Уж не врали бы! И вообще, неизвестно, может, этот автобус хотел переехать бедных жераконьих детей! Мы же там не были! А диктор тоже, наверно, не всю правду рассказал, или ему велели не всё передать! Надо самым серьёзным образом расследовать, кто на самом деле в этом инциденте виноват!" - кричала вся эта разношёрстная, пёстро одетая и затейливо постриженная, жующая публика, захлёбываясь от возмущения. По их мнению, голодные жераконы могли быть только измождёнными и несчастными, но уж никак не здоровенными. А сил им могло придать только отчаяние. Упитанными и сытыми могли быть только эти фанатики из Меори и их шумные детки. Однако, сразу же после передачи сообщения возобновился показ баскетбольного матча, а в перерыве показали видеоклип. На экране ритмично выкрикивал и с пересвистом подвывал под электронную гитару тот самый парень с головой, наполовину обритой, наполовину, как пёстрый ёжик, который какие-то считанные минуты назад так горячо возмущался жителями городка Меори, нарушающими покой несчастных жераконов и провоцирующими их на нападения. В зале поднялся шум: "Среди нас, оказывается, находится наша гордость, наша знаменитость - великий музыкант новейшей волны! А мы и не приметили!" - и вся эта пёстрая толпа в восторге подхватила парня и принялась раскачивать и подбрасывать к потолку, а стриженная девица подбежала к нему и взасос поцеловала. Молодёжь принялась подпрыгивать, оглушительно выкрикивать и ритмично завывать вместе с ансамблем на экране.
Тем временем Сердун ловко подхватил вилочкой очередного омара и заметил: "Вот тебе, Пудлик, и глас народа! Наши дети, обычные жители Лиорита и окрестностей, хотят наслаждаться жизнью, а не отбиваться от голодных жераконов . А спокойней всего у нас в Шене! Да, дороговато, да, кличут нас шенайками... Зато у нас престижный курорт!.. А за спокойную, комфортную жизнь надо платить!" - "Не забывай, - заметил Пудлик, - про бедственное положение жераконов в их Белобрысой пустыне!.. Правильно отметили эти ребята: у нас не только в Шене, но и в Меори, всё цветёт, благоухает, роскошь, сытость. Всё это нагло в глаза лезет! А у них - запустенье, грязь, бедность. Неудивительно, что от такого обидного для них контраста они впали в беспросветное отчаяние, выраженное в такой вот агрессивной форме. Непредвзятому стороннему наблюдателю ясно, что только от чёрного безысходного отчаяния и беспросветности жераконы на оритов начали охотиться... Мы ещё в университете постоянно говорили: надо, надо с жераконами по-соседски, по-братски делиться не только нашими знаниями и умениями, но и нашей пищей. Основная проблема в том, что не верят они оритам." - "Оритов везде считают хитрыми и изворотливыми. Ориты всем мешают, раздражают, нагло в глаза лезут, своё богатство, да и свою инакость напоказ выставляют. Уж мы-то с тобой знаем эту нашу публику!" - "Иногда я даже испытываю стыд за то, что я тоже отношусь к оритам, когда гляжу на эту по-детски выставляемую напоказ наглость. Потому-то я отлично понимаю, почему, с точки зрения гордого, как бы менее цивилизованного, как бы не совсем на человека похожего, жеракона, орит - существо низшего порядка. Вот так у них и родилась традиция на оритов охотиться, пожирать тех, кто в лапы попадается. Ведь голодают же! Как не понять!" - "Я читал, как ещё в древности, после того, как оритов отсюда выставили с позором, эту землю назвали Клёкта. Жераконы здесь поселились и жили-поживали своей привычной жизнью. Небогато, даже скажу: бедно и убого жили. Но - так у них было заведено! А тут им на голову свалились эти чудные чужаки, да ещё и с таким неблагозвучным именем - ориты. И - нате вам! - начали возводить себе этот странный город Лиорит. Для жеракона даже слышать это слово - оскорбление! А они ещё у жераконов под носом свои привычки завели, традиции показной сытости и довольства! Вот жераконы, наглядевшись этакого, и смекнули, как можно свою кухню обогатить и разнообразить! Так и родилась новая гастрономическая традиция! Ведь не всё же черепахами, ящерицами да акулами питаться! Ещё их правители и предводители любят верблюжатину, баранятину, козлятину, мясо молодых крокодилов, всяческие крокодильи и черепашьи яйца - и получают это в неограниченных количествах. Но это, понятное дело, не для простых жераконов. Поэтому тем и пришлось охотиться на оритов. Да и предводители не брезгуют оритятинкой... Отнюдь не брезгуют! Деликатес! Вот чего они ни при каких условиях есть не будут - кабанятина! Кабанцы у них считаются как бы нечистыми животными... Мы уж с Типоль-Кумом изучили некоторые их обычаи." - "Так что же получается? Нет никакой надежды на примирение?" - "Почему же нет?" - Пудлик проглотил последний кусочек сэндвича и стряхнул крошки со своего серого костюма. Все оттенки серого были его любимым цветом... Он не очень любил выделяться внешне, и в своём стремлении стушеваться он иногда перебарщивал. Например, он настолько тщательно выбривал своё лицо, что оно казалось абсолютно голым, и этим выделялось среди остальных мужских лиц. Может быть, поэтому недруги его за глаза прозывали Голоморд.
"Почему нет, - повторил Пудлик. - Надежде всегда есть место. Сейчас, после случившегося, яснее, чем прежде, необходимость с жераконами договариваться, помогать им, делиться с ними! Иначе так и будем с ними конфликтовать. Жераконы по сути ничем от нас не отличаются, такие же живые существа, даже по-своему творчески мыслящие. Разве это не признак творческого мышления - при появлении в их краях чужаков тут же разнообразить своё меню, ввести новую традицию?! Правда, вид у них не совсем привычный, свои обычаи, традиции, пристрастия. И это для них свято! Мы не имеем права с этим не считаться. Мы должны искренне продемонстрировать им нашу добрую волю! Только убедившись в нашем искреннем желании жить с ними по-соседски, они, может быть, и прекратят свои охотничьи вылазки. А там глядишь, и к нормальной кухне приобщатся! Мы в нашей секции этот вопрос много раз обсуждали. Мы постоянно ищем для жераконов равноценную по питательности и по вкусу, соответствующую их традициям замену оритятины. Мы, как более сильные и цивилизованные, не имеем права не считаться с их желаниями, с тем, что для них дорого и свято!" - "Прости, но когда я слышу слово "свято, святость", меня начинает тошнить. Поэтому и ищу этому слову любую замену..." - проговорил низким голосом Сердун, потягивая пиво и подхватывая на вилочку особо крупную креветку. - "Вот приходи как-нибудь на наш кружок - узнаешь много полезного и интересного." - "И ты к нам приходи, познакомишься с нашими изысканиями..."
В этот момент у Пудлика зазвонил его мобильный телефон, который на оритском сленге называют "наядофон". Пудлик приложил миниатюрную трубочку к уху и услышал голос своего друга и наставника Типоль-Кума: "Привет, Пудлик, ты где сейчас? И - главное! - с кем?" - "Не волнуйтесь, шеф, я в моём любимом пабе с Сердуном." - "О-кей! Тогда лети ко мне. Есть одно архиважное дело." - "А может, мы вместе подскочим? Сердун давно хотел бы с вами познакомиться!" - "И я с радостью познакомлюсь с Сердуном, мне его очень хорошо характеризовали. Вот и случай! Подъезжайте вместе!"
"Ну, пошли, Сердунчик! Твоё желание, похоже, исполняется" - и приятели направились к машине Пудлика.
Б. Маленькая вечеринка.
В просторном, со вкусом и фантазией обставленном салоне квартиры, где проживал всемирно-известный интеллектуал Лиорита Типоль-Кум, в мягких удобных креслах сидели Пудлик и Сердун. В раскрытые окна заглядывали ярко-зелёные ветви с гроздьями больших красных цветов. На стене в углу висели портреты детей и внуков Типоль-Кума, а на остальных стенах красиво, со вкусом были размещены картины современных художников. Одну из стен целиком занимали полки с книгами на всех языках мира.
Типоль-Кум, пододвинув низкий просторный столик красного дерева с затейливой резьбой, негромко сказал: "Сегодня моя супруга уехала к внукам, и я дома один. Поэтому на нашей маленькой вечеринке вас буду обслуживать лично я. Не возражаете? Все закуски и напитки доставлены из моего фирменного ресторана "Грот волшебника". Посему нашу, условно говоря, "холостяцкую вечеринку" считаю открытой. Располагайтесь поудобнее... - не прерывая разговора Типоль-Кум двигался по салону с кошачьей грацией, включил тихую приятную музыку и приглушенное приятное освещение. - Конечно, в своём салоне я не могу повторить интерьер моего ресторана. Но дайте срок - и мы с вами проведём нашу встречу и там. Ты же знаешь, Пудлик, какова обстановка в моём "Гроте"". Пудлик, радостно улыбаясь, часто-часто закивал головой.
Два Сосо с улыбкой разглядывали интерьер со вкусом обставленного салона. Пудлика более всего заинтересовали книги, которые живописно расположились на полках. Он не в первый раз был в этом доме, но обычно хозяин проводил его в кабинет, и он не имел возможности разглядеть интерьер салона. А сейчас он внимательно и с неподдельным интересом разглядывал корешки книг, задумчиво и мечтательно прислушиваясь к тихо звучащей приятной музыке, в такт легонько постукивая ногой.
Тем временем хозяин внёс кофейник, сливочник, огромное блюдо, на котором красивой причудливой горкой высились всевозможные сэндвичи. Затем на столе уютно расположилось блюдо с разнообразными салатами, причём все они были оформлены в виде законченной серии юмористических картинок. Славно потрудились кулинар-дизайнеры Типоль-Кума. "Чуть попозже принесу и пирожные, и ликёр..." - улыбаясь своей характерной, загадочной улыбкой проговорил Типоль-Кум. "Не извольте беспокоиться, уважаемый," - приветливо и с благоговением улыбаясь, откликнулся Сердун, поблёскивая очками в тонкой оправе.
Пока хозяин дома накрывал на низенький столик, расставляя тарелки, блюдечки, тончайшего фарфора кофейные чашечки изящной, необычной формы, узкие маленькие рюмочки, напоминавшие миниатюрные бокальчики, все трое не прекращали обмениваться улыбками. Улыбки порхали по салону, словно пёстрые, причудливо расписанные бабочки.
"Между прочим, я жду ещё одного гостя, из Фердолена. Это большой друг - наш с вами и прогрессивных кругов города Лиорит. Мы с ним много раз встречались на форумах и заседаниях всевозможных международных организаций, а познакомились на международном форуме, посвящённом вопросам социальной справедливости и равенства. Работа нашего КУРАЖа, всех его секций и кружков, его очень интересует, в ней он видит реальные перспективы наведения мостов между оритами и жераконами. А наш кружок для него представляет особый профессиональный интерес."
Ставя на стол блюда с устрицами, омарами и креветками, переложенными зеленью таким образом, что каждое блюдо являло собою юмористические картины из жизни подводного царства, Типоль-Кум пояснил: "Как вы знаете, в нашем "Гроте" мы позволили себе отступить от гастрономических традиции оритов, вот я и заказал из Хаморры традиционные фердоленские, любимые нашим другом деликатесы, дары северных и южных морей. К тому же, как видите, блюда оформлены на темы популярных легенд народов хладного Севера!" - "Стоило бы почитать эти легенды, устранить этот пробел в моём образовании." - "Стоило бы, дружище Сердун, очень стоило бы! Я вам дам список соответствующих книг!" - проговорил с улыбкой Типоль-Кум. - "А что до оритских гастрономических традиций, то - кому они сейчас интересны! У нас же частная вечеринка, а не официальный приём у Отцов города! Никого не касается, что у нас стоит на нашем частном столе, что мы отправляем в наши частные рты!.." - воскликнул Сердун, непримиримый и бескомпромиссный борец с древними замшелыми оритскими традициями. Тонкие губы его при этой гневной тираде брезгливо искривились, а очки яростно сверкнули.
Пудлик между тем как бы невзначай проговорил: "Уважаемый Типоль-Кум, кто вам монтировал эту вашу систему освещения? Как я понимаю, это оригинальная система цвето-свето-музыки! Мне очень понравилось, и я хотел бы установить такую же систему у себя в доме. Это так успокаивает!" - "Не волнуйся, милый Пудлик, для любимого ученика и верного друга - ничего не жалко! Потом запишешь телефончик..." - "А какую музыку можно при этом использовать? Любую, какую более всего любишь, или только что-то заранее заданное?" - "Конечно же, эта система приспособлена ко всем музыкальным направлениям. Даже замшелые могут её приспособить к своим занудным мелодиям, столь популярным в их Меори. Тем более, свои ритмы они давно уже к общепринятым приспособили. Я лично поклонник классики. Но и задорной народной песни своей боевой юности, да и модных фердоленских шлягеров новейшей волны не чураюсь! Вот, не изволите ли?" И он подошёл к пульту, пощёлкал кнопками, и зазвучали песни его боевой юности в современной обработке. Как видно, над их аранжировкой неплохо поработали ребята из новейшей волны. Соответственно изменилась и игра цвета и света. Но Типоль-Кум попросил у своих гостей разрешения вернуться к прежней мелодии. "Это даёт возможность лучше воспринять звонок в дверь," - пояснил он.
Как бы иллюстрируя его последние слова, раздался мелодичный звонок, и его мелодия чудесным образом вплелась в тихо звучащую музыку. "О, вот и Тролло пришёл!" - воскликнул радостно Типоль-Кум и суетливой походкой, ничем не напоминающей давешнюю кошачью грацию, заспешил к входной двери. На его лице мгновенно вспыхнула и засияла нестерпимым от сладости светом какая-то незнакомая Пудлику улыбка.
Вошёл высокий, неуловимо напоминающий гигантскую щепку, угловатый блондин с редкими пшеничного цвета волосиками на узкой голове. На его румяном улыбчивом лице выделялись овальные очки со светлорыжей, почти в тон волосам оправой. ("Ну, типичный фердич!" - подумал про себя Сердун, вдруг ощутив к вошедшему необъяснимую симпатию и интерес.) "Приветствую вас, мои оритские друзья! - и подходя к каждому, он крепко, с силой пожимал руку и представлялся: "Тролло-Редис... Тролло-Редис. Для друзей, конечно же, Тролло..." Он с улыбкой встретил имена двух сидящих в уютных креслах оритов: "Сосо? Обоих зовут Сосо?" - "У нас разные фамилии: я - Пудлик, мой друг и тёзка - Сердун." - радостной широкой улыбкой на улыбку Тролло ответил Пудлик. "Пудлик? - захохотал Тролло - У наших восточных соседей это слово стало собачкиной кличкой... По созвучию с известной породой собак. Не обижайтесь, мой друг, не обижайтесь! И вообще, надо привыкать к нашему северному, заснеженному, чуть подмороженному юмору." - с этими словами Тролло легонько подбросил на ладони какую-то вещицу и отбросил её в сторону.
Типоль-Кум разливал между тем кофе и спрашивал, кому сколько сливок наливать. "О, любезный Типоль-Кум, неужели сегодня вы нас будете обслуживать?" - "Да, я предпочёл, чтобы сегодня посторонние люди не мешали нашему приятному общению. Надеюсь, моё обслуживание окажется ничуть не хуже, чем официанта-виртуоза в самом модном ресторане в нашем престижном курорте Шен." - "Не извольте сомневаться, дорогой друг! А какой в вашем Шене сейчас самый модный ресторан?" - "Недавно открылся "Грот Волшебника", под эгидой нашего КУРАЖа, между прочим. То есть, моя и нашего кружка научно-экспериментальная база!" - "Название приятное и не лишённое некоторых авансов. А оформление, интерьер, кухня?" - "По моим проектам! - с гордостью заявил Типоль-Кум, пояснив, что он осуществлял общее руководство созданием ресторана, над оформлением которого трудился целый коллектив талантливых специалистов. Давно повелось, что руководящая подпись под удачным проектом - его основа.
"Я бы хотел посетить этот ресторан. Ведь исследование различных меню во всевозможных ресторанах, кафе и прочих подобных местах - моё хобби, почти профессия. В этом вашем "Гроте" есть экзотические блюда?" - "Сегодня мы едим деликатесы от "Грота!" - "Выглядит недурно! Прямо скажем, великолепно! Как в лучших ресторанах Хаморры. О, тут выложены картины из моих любимых фердоленских легенд! Наверняка, вкуснятина, иначе и быть не должно! Вот сейчас на вкус и оценим!" - "Оформление - по моим эскизам! - с гордостью произнёс Типоль-Кум, - Оформление блюд - моё новое хобби. Я давно уже убедился в том, что чем затейливей, красивей, эстетичней оформлено блюдо, каким бы оно непривычным на вкус ни было, тем вернее его успех у вкушающих. Прежде всего возбуждающий аппетит вид, потом вкус, и только потом - послевкусие и прочие последствия. А блюдо между тем уже съедено и переваривается!" - "Вы гений, уважаемый Типоль-Кум! Этот принцип, как видно, соответствует оритской традиции!" - "Оритской! Именно оритской!" - загадочно улыбаясь, пояснил Типоль-Кум.
Вдруг Тролло обратил внимание, что приятно поразившие его воображение великолепно оформленные блюда полны креветок и омаров. "О, мои любимые креветки и омары - в Лиорите!.. До чего же крупные, до чего же красивые! Как в лучших ресторанах Хаморры! Просто великолепные дары моря!!! Это что-то!!! - воскликнул Тролло, широко улыбаясь, и глаза сквозь очки засверкали от превкушения привычного, в непривычной обстановке, удовольствия. - Но это же против строгих оритских гастрономических правил!" - при этом Тролло хитро улыбнулся. "Дружище Тролло! У нас в Лиорите свобода самовыражения. Особенно для тех, кто хорошо знает, как ею пользоваться! Поэтому никто не может запретить мне вкушать то, что я люблю и хочу вкушать! Тем более дома!" - "Но я слышал, что у вас в Лиорите за этим строго следят какие-то оритские старцы!" - "Это не совсем так, уважаемый! Эти старцы могут следить только за теми, кто живёт в тех селениях и кварталах, где они установили и строго придерживаются своих древних, замшелых и странных в наше время порядков. Например, в Меори и ему подобных. Вот жители этих селений и кварталов действительно обязуются соблюдать эти древние традиции и гастрономические запреты. Иначе их просто изгоняют. А куда им тогда идти!.. Они же выросли в этих кварталах, таково и их воспитание." - объяснил Пудлик. "И никакого нормального образования...Ведь нельзя же их частные школы и училища считать дающими современные знания!" - вставил Сердун. - "Там даже современную мировую кухню не изучают! Только ихние замшелые традиции! В том числе и гастрономические..." - воскликнул Пудлик. - "Кто-то ещё в нормальных городах и селениях этих правил в какой-то степени добровольно придерживается. Но среди нормальных современных оритов это уже не принято, даже вызывает реакцию неприятия. Ну, госслужащих высшего ранга, находящихся на высоких постах, представляющих там и тут наш Лиорит - их на основании закона обязали этого придерживаться. На официальном уровне, конечно. Так уж повелось. Пока что мы не в силах что-то в этом изменить. Но в частной жизни, в частных учреждениях?! Полноте!.." - горячо продолжал Сердун. Тролло удивлённо поднял брови, выслушивая эту тираду. А Сердун продолжал: "У нас предостаточно более неотложных задач. И мы не можем отвлекаться на решение вопросов свободы в выборе блюд для тех, кто занимает важный пост, но хотел бы в любом месте вкушать то, что ему приятно."
Типоль-Кум решил, что на какое-то время уместнее всего замять этот разговор, который мог бы завести их приятную беседу и самоё встречу неизвестно как далеко. По правде говоря, эта тема была близка тому, что с такой страстью исследовал Тролло и косвенно касалась того, ради чего Типоль-Кум собрал всех четверых у себя в салоне на эту маленькую вечеринку, осенённую приятным приглушенным светом под тихую приятную музыку... Но в самом начале встречи, при первом знакомстве? Помилуйте! Право же, не время!..
Некоторое время в салоне царила тёплая атмосфера, навеянная тихой музыкой, приятным освещением и улыбками, которые витали над присутствующими. Они обменивались впечатлениями от напитков и закусок, которыми украсил маленький столик гостеприимный хозяин, от общей атмосферы в доме...
По прошествии некоторого времени Типоль-Кум с Тролло решили, что пора вводить двух приятелей в курс того дела, ради которого они, собственно, и собрались вместе в этом салоне. Пришло время вернуться к тому разговору, что был начат с даров моря, которых уже почти не осталось на блюде. "Я вижу, что "неправильные" дары моря пользуются в нашей компании заслуженным успехом! Я принесу ещё." - "А есть ли у вас, уважаемый Типоль-Кум, Трол-джин? Мы во Фердолене, пришли к выводу, что дары моря - чуть ли не самая лучшая закуска для Трол-джина." - заявил Тролло. "Конечно же, этот нектар северных морей продаётся в наших крупных торговых сетях, в основном в престижных пригородах, вроде Шена. У нас, в Лиорите, всё есть! Кстати, и в ресторане "Грот волшебника" он подаётся ко всем блюдам и закускам, там он фирменный напиток. Но почему его название так созвучно вашему имени, уважаемый Тролло?" - "Наша семья - держательница акций фирмы-производительницы вот уже много лет. Это меня назвали созвучно названию напитка, а не наоборот." Пока шёл этот разговор, Типоль-Кум неслышно прошествовал к бару в стене, в дальнем углу салона и вернулся с тяжёлой бутылью причудливой формы в руках. Он торжественно водрузил её на столик и разлил напиток по рюмочкам: "За здоровье нашего дорогого фердоленского гостя! За дружбу и успех наших совместных дел и начинаний!" - торжественно провозгласил он. Гости не спеша опорожняли рюмочки и заедали дарами моря, не без некоторого сожаления разрушая прекрасные картины, в которые закуска были выложена на блюдах.
"Вот, господа, мы сейчас сидим в уютном, красиво обставленном и исключительно функционально оборудованном салоне, вкушая изысканные деликатесы и запивая изысканными же напитками. А ведь это всего лишь маленькая вечеринка. Можно только догадываться, какие завтраки, обеды, ужины подаются в этом доме за этим столом. Даже в Меори, следующем замшелым гастрономическим традициям, та-акое питание! Не зря же ваш Меори жераконы прозвали гигантским рестораном!" - "И не только жераконы! Мы тоже это подметили..." - вставил Сердун. Тролло продолжал: "А в это время несчастные жераконы... голодают!" - "Вы не слышали, дорогой гость, что произошло сегодня возле Меори? Об этом сообщали по телевизору." - проговорил смущённо Пудлик. - "А меня это не удивляет... Это яркий акт безысходного отчаяния несчастных изголодавшихся жераконов! Вас волнует парочка-другая сожранных оритов! А голод, жесточайший голод у жераконов, поистине бедственное положение соседей!?" - "Честно говоря, волнует, и даже очень, - пробормотал Сердун. - Но сейчас, в свете происходящего, мы просто не знаем, как реагировать. Всё-таки там были дети! Что там с ними?!" - "А давайте, поглядим, - предложил Типоль-Кум и включил стоящий в углу телевизор. Диктор сообщал, что жераконы передали жёсткий ультиматум - или в течение часа выпускают из клеток всех жераконов, схваченных за пожиранием пойманных оритов, или они будут каждые полчаса убивать и съедать одного ребёнка. "Что поделать!" - развёл руками Пудлик. "Я теперь больше, чем когда-либо, убеждён, что надо немедленно разрабатывать систему компенсирующего питания для жераконов. Только дружеские контакты и наши инициативные гастрономические предложения могут предотвратить в дальнейшем подобные кошмарные случаи. А пока..." - пожал плечами Типоль-Кум.
"А этих учителей, руководителей школы, что послали эту экскурсию, подвергли детей опасности, надо строжайше наказывать!" - воскликнул Сердун. Маленькими глотками попивая Трол-джин и заедая его сэндвичем, он продолжал тихим низким голосом: "С оритами в свете происходящего следует вести непрестанную работу. Их надо воспитывать в духе понимания и традиций жераконов, и их претензий к оритам. У вас на цивилизованном Севере мало кто понимает, что именно те самые ориты, что издавна придерживаются своих нелепых гастрономических правил, не верят, не хотят верить в то, что в жераконами можно разговаривать, а не только сражаться с ними, голодными. Я, между прочим, тоже не хотел бы попасть в жареном, или к примеру копчёном виде жераконьей семейке на стол... Но говорить с ними за столом - это совсем другое дело! Не из тарелки им что-то объяснять, а за одним столом и с помощью содержимого тарелки!" - "Между прочим, о патологической жадности оритов издавна целые легенды ходят... А ориты, имею в виду замшелых, положа руку на сердце, в своих ритуальных целях разве никогда не использовали кровь жераконьих и прочих неоритских младенцев?" - воззрился на Сердуна Тролло. Типоль-Кум поморщился и проговорил: "Об использовании оритами чьей-то крови в ритуальных целях - явная ложь, даже на легенду не тянет. Но то, что обычных оритов меньше всего волнует, как питаются жераконьи дети, - это верно. Может, из-за этого эгоизма старая нелепая легенда и получила своё второе рождение. Вот и вы, уважаемый Тролло, несмотря на все ваши научные степени и на врождённую интеллигентность, её ничтоже сумняшеся, повторяете... И, как видно, не вы один среди интеллектуалов цивилизованного Севера, так сказать, снежной цивилизации." - "Ну, не такой уж снежной! И у нас солнце порою проглядывает, и не столь уж редко..." - покраснел и смущённо засмеялся Тролло, чтобы как-то разрядить обстановку и сгладить допущенную им невольную бестактность.
Пудлик спросил: "Ну, а что вы, уважаемый Тролло, предлагаете? Надеюсь, вы не собираетесь обязать нас самих поставлять жераконам свежую оритятину, или рекомендовать нашим гражданам добровольно идти к ним в пасть, без права на защиту." - "Конечно, нет! Определённо никто от вас этого никогда - вы слышите? - никогда! - не потребует!!! - энергично воскликнул, встряхнув своей пшеничной головой, Тролло. - Весь вопрос в том - что те же жители Меори, понимают под защитой! Как бы то ни было, вопрос жизни и смерти ваших соседей должен быть решён! Именно отцы Лиорита, как ближайшие соседи несчастных жераконов, обязаны принять активное участие в этом. Это в ваших же интересах. Если вы, что вполне понятно, не можете предоставить жераконам их любимое блюдо, оритятину, тем более в тех количествах, которые им потребны, учитывая размеры их популяции и перспективы её роста, значит, ваша обязанность найти равноценную замену, которую бы жераконы согласились принять, в соответствии с их потребностями, вкусами и традициями! Их традиции - дело святое, и, может, построже оритских будут... В конечном итоге, ориты и жераконы должны жить тут рядом и вместе, как добрые соседи, дабы черпать равными пригоршнями из одного щедрого источника. И кухня у вас станет общая! Вот ведь какая у вас щедрая земля, как тут всё цветёт и пахнет! А у них - голая, почти безжизненная пустыня, сама по себе навевающая чувство отчаяния... Ящеричка пробежит - событие! Да разве одними ящеричками семью накормишь?.. А если вы им поможете, предложите подходящую кухню, да и продукты будете поставлять - совсем другое дело... Глядишь, и без охоты можно будет обойтись... А? Как вам мой проект?" - "Об этом пока рано говорить. Ориты этого не поймут. Их бы научить сначала питаться, как во всём цивилизованном мире питаются, без их нелепых ограничений и замшелых правил... - снова взобрался на своего любимого конька Сердун. "Мы на базе нашего кружка уже сформировали научную лабораторию по исследованию законов кухни, досконально изучая кухни всех народов мира. Осталось выбрать именно то, что более всего подойдёт жераконам - согласно их традиций и вкусов. Естественно, этим нам следует заняться вместе с жераконами. Встречи, беседы, совместные трапезы... Мы пойдём на столько совместных трапез с их представителями, сколько потребуется. Только бы придти к согласию и хотя бы для начала к какому-то пониманию." - заговорил хозяин дома, предпочитавший научный подход к проблеме. "Ведь и в оритском обществе нужно создавать нужный для такого согласия и понимания дух." - воскликнул Пудлик, а Тролло продолжал взирать на него с загадочной улыбкой.
"Я поговорю с правителем клёктов. Его имя, как вы, конечно же, знаете, Жераклёк. Самая загадочная и таинственная фигура на всём пространстве Большой Белобрысой пустыни, да и, пожалуй, во всём мире. За ним утвердилась слава главаря банды людоедов. Но я уверен, что это не имеет под собой никаких оснований! Вот если бы с ним по душам поговорить, пообщаться, выслушать его!.." - "Я тоже считаю, что всякие ярлыки, предвзятые представления, только мешают, вредят даже самым добрым намерениям. Я бы никогда не отказался даже зайти в клетку к тигру, если бы был хотя бы один шанс из тысячи с ним договориться. Я уверен, что при правильном подходе к питанию можно и из людоеда воспитать чуть ли не вегетарианца." - горячо заговорил Типоль-Кум. Тролло с улыбкой выслушал его, негромко заметив: "Я полагаю, что в этом нет никакой надобности... Да вы и не рассчитываете на это..." - и продолжил: "Я знаю некоторых из его приближённых..." - "Тигра в клетке?" - "Да нет, - засмеялся Тролло, - Жераклёка. Кое с кем из них у меня сложились неплохие отношения. Короче, Типоль-Кум, я вам позвоню. Первую встречу с посланниками Жераклёка, наверно, стоит организовать в этом вашем ресторане "Грот волшебника". А до того, надеюсь, вы меня туда пригласите. Уж очень хочется побывать в таком необычном для Лиорита месте." - "Ваше пожелание постараюсь исполнить в наилучшем виде. Но это место уже не столь необычно для современного Лиорита. Кстати, в "Гроте", как вы могли нынче убедиться, подают великолепные и крупные дары моря, с дальних южных морей. Вот только любимых жераконами акульих плавников, вообще, ничего акульего, там пока что не подают. Надо сначала изучить рецепты, научиться готовить... Возможно, это дело будущего, к которому мы все стремимся всей душой. Ну, а Трол-джин - это там, как я уже сказал, фирменный напиток."
Типоль-Кум проводив обоих Сосо до входной двери, долго смотрел в окно им вслед, а затем - вслед машине Пудлика, пока не стихли вдалеке звуки шуршания шин... Тролло немного задержался и проговорил тихим голосом: "Типоль-Кум, вы понимаете, что до поры до времени в наш план должно быть посвящено как можно меньше народу. Если вы привлечёте ещё двух-трёх-четырёх преданных нашему делу людей, этого будет достаточно. Наша с вами следующая встреча - Пудлика и Сердуна пока что не привлекаем, у них будут иные задачи, - состоится в ресторане "Грот волшебника". Это будет очень символично!" - "Вы ещё будете иметь возможность убедиться, какая великолепная символика скрывается в самом интерьере нашего нового модного ресторана" - заметил Типоль-Кум, сердечно прощаясь со своим фердоленским другом.
Тролло покинул квартиру Типоль-Кума, вышел в ночной Шен и... как будто растворился в тёмной лиоритской ночи.
В. Маленькие интермедии.
Пудлик, высадив Сердуна, поехал дальше. Автоматически ведя машину и привычно следя за дорогой, он мыслями возвращался почему-то не в салон, а в кабинет своего шефа и наставника, где бывал много раз. Перед его мысленным взором вдруг возникла висящая над рабочим столом шефа старая черно-белая фотография, на которой был изображён Типоль-Кум в возрасте, более юном, чем давешние ребята из паба. На стареньком фото юный Типоль-Кум стоит на трибуне и, как видно, что-то энергично говорит, на кого-то указывая перстом. А позади выступающего юного Типоль-Кума сидели, видно с интересом слушая и оживлённо переговариваясь, доброжелательно поглядывая на выступающего, те, кого поколение Пудлика привыкло видеть в основном на фотографиях. Это были отцы-основатели Лиорита, и выглядели они живее, симпатичнее и несколько моложе, нежели на знакомых до боли портретах, каковыми их привыкли видеть нынешние ориты. По всему судя, снимок был сделан на каком-то заседании то ли ячейки партии, то ли профсоюза. В дни молодости Типоль-Кума злые языки говорили, что эти организации уподоблялись близнецам, дублировавшим друг друга. Впрочем, и сейчас злых языков хватает, только кто на них внимание обращает!... На этой фотографии у юного Типоль-Кума был такой вдохновенный вид, такая убеждённость в своей правоте озаряла его лицо, он поистине напоминал древних пророков, вещающих о грядущем. Пудлику при взгляде на эту фотографию всегда казалось, что он слышит голос своего шефа, то гневно громыхающий в обличительном запале, то настойчиво зовущий, влекущий к каким-то ему одному ведомым целям. Как видно, он уже в те годы пользовался большим авторитетом у своих товарищей. Иначе бы не дошёл до тех подступов к вершине, на которых пребывает доныне. Ведь его все и в Лиорите, и в мире считают признанным авторитетом по многим вопросам общественной и культурной жизни, а не только по вопросам его прямой специализации. Конечно, это только подступы к вершине. Но главное - это авторитет личности, а уж должность, которую эта личность занимает - дело наживное и преходящее. Надо сказать, Типоль-Кум тайно переживал, что ориты ни за что не хотели видеть его Первым отцом Лиорита. Вторым, третьим - пожалуйста, если Первый Отец назначит. Но только не Первым. А он, даже пребывая на неизменном втором месте, ухитрился заслужить непререкаемый авторитет в городе и в мире. А пару-другую раз ему удалось даже оказаться и в роли Первого Отца Лиорита. Вот тогда-то он и заблистал во всех красе своей искросыпительной мысли! Этот этап было бы неплохо повторить. Но в любом случае, на любом месте, которое он будет формально занимать, блюдо, которое он задумает, которое с присущей ему блестящей фантазией и выдумкой оформит и приготовит, будет вкушать весь Лиорит. Разве что некоторые маргинальные группки из Меори, что упорно следуют своим древним, замшелым традициям - с них станет отказаться вкушать Типоль-Кумово творение! Ведь новое просто недоступно их пониманию. В данном случае нужна особая тонкость обращения с их старцами, которые и не должны многого знать о кулинарных и дизайнерских разработках и открытиях Типоль-Кума. Что же до остальных оритов - они-то при надлежащей подготовке, а главное - оформлении блюд! - слопают всё, чем их накормит гениальный Типоль-Кум, кто бы ни сидел официально в кресле Первого отца Лиорита. Никто не подавится - особо при их гурманских склонностях и традиционном любопытстве к чему-то необычному и красиво, да ещё и затейливо оформленному! В этом Пудлик нисколько не сомневался! К новым блюдам и их композициям наш КУРАЖ подводит оритиков постепенно, аккуратно и незаметно. В этой постепенности, а также в новых изысканных формах оформления блюд - залог успеха. Тем более с такой прекрасной помощницей, как госпожа Тики. Главы лучшего рекламного бюро, с завидным постоянством и неутомимостью занимающейся изысканной рекламой новой, современной кухни Типоль-Кума, и придумать невозможно!
Вдруг в голове Пудлика неожиданно забродила-забурлила странная мысль. А ведь его шеф пользуется до такой степени непререкаемым авторитетом, что ни у кого даже не возникало вопроса: где учился этот человек, где получал свой диплом, какая у него научная степень. Да и сам Пудлик не задавался этим вопросом и никогда ни о чём не спрашивал своего любимого учителя. Он вдруг вспомнил, что кто-то из его однокашников как-то задал Типоль-Куму не совсем тактичный вопрос: что-то вроде того, какой университет он закончил. На это Типоль-Кум в своей неподражаемой манере ответил: "Вопрос не в этом, вопрос совершенно в другом - что вы, дорогой друг, можете поведать нам о творчестве известного во всём мире поэта-сказителя Бла-Бла-бряма?" После этого случая вопрос об образовании, о дипломах, степенях и прочих никому не нужных регалиях дорогого шефа ни у кого не возникал, как, впрочем, и об отношении к армейской службе, к которой в их городе по традиции относились с необычайным пиететом...
Г. Завтрак с Сердуном
Назавтра Типоль-Кум позвонил Сосо Сердуну и проникновенным голосом проговорил: "Дорогой Сердун, если бы вы знали, какое уважение я к вам питаю! Мне о вас говорили, как о принципиальном, неподкупном и высокообразованном человеке. Вас считают самым острым умом в нашем КУРАЖе. А теперь мы и лично с вами знакомы. О впечатлении, что вы на меня произвели, я и не говорю!!! Давайте как-нибудь встретимся этак запросто, без ненужных формальностей. Скажите, где вам было бы удобнее со мной позавтракать или пообедать? Я предоставляю вам право назвать удобное для вас время и место нашей задушевной встречи. Уж я постараюсь высвободить это время ради встречи с вами, такое я ей придаю значение."
Сердун слушал уважаемого интеллектуала, и его нахмуренное чело постепенно разглаживалось. Вчерашняя встреча в доме уважаемого мэтра оставила у Сердуна странное двойственное чувство. С одной стороны - близость к великому человеку, а с другой стороны... Вдруг он понял, что предпочтение, оказываемое Типоль-Кумом своему воспитаннику, вызывает у него острый приступ зависти, перераставшей в неприязнь к своему давнишнему университетскому приятелю. И вот этот неожиданный звонок! На миг ему вдруг показалось, что Типоль-Кум и вправду его ценит более, нежели этого голомордого выскочку Пудлика. Он принялся лихорадочно просматривать свой деловой дневник, выискивая более ли менее свободные часы в загруженном делами и встречами графике.
"М-м-м... Вот, было бы удобно нам встретиться за завтраком в..." - и Сердун назвал маленький рыбный ресторанчик на дальнем пляже, почти впритык к торговому порту. Типоль-Кум вспомнил, что этот ресторанчик держала жераконья семья жителей припортового посёлка в пригороде Лиорита. Эта семья считалась почти вегетарианской, то-есть, из тех, что давно уже провозгласили, что не занимаются охотой на оритов. Ну, и кухня в этом ресторанчике, подумал Типоль-Кум, соответствующая. Ничего не поделаешь, Сердун с его влиянием в определённых кругах КУРАЖа ещё очень и очень может пригодиться. Такими кадрами не бросаются, не пренебрегают. Этот требуют общие интересы КУРАЖа. В конце концов, их непременно свяжет намечаемое общее дело, в котором таланты Сердуна, о которых Типоль-Кум был наслышан от общих знакомых, могут засверкать совершенно новыми и неведомыми доселе гранями... Да и познакомиться с непритязательным жераконьим ресторанчиком, с этой, по слухам, не очень чистой забегаловкой - да разве он не главный специалист по всевозможным кухням и учреждениям питания, пусть и самым экзотическим!..
Типоль-Кум понимал, что постоянные, проходящие в самых различных и неожиданных местах, трапезы (иной раз чуть ли не более десятка в день, да ещё и с лёгкой выпивкой!) - в целях изучения различных гастрономических традиций народов мира - в его немолодом возрасте превращаются в обременительный и не слишком полезный для здоровья долг, но отказаться от этого никак не мог. Трапезы - это нужные и необходимейшие деловые встречи, особенно если они носят неофициальный характер. К тому же - дело его жизни, его страсть и профессиональный интерес.
Покидая маленький ресторанчик, которым владело тихое жераконье семейство где он на редкость невкусно, без удовольствия позавтракал с Сердуном, он чувствовал мучительные сомнения в том, что всё прошло действительно, как надо. Казалось бы, он, как всегда, блистал красноречием, его голос то звенел, то гремел, где надо, с проникновенной интонацией он произносил нужные слова, уснащая свою речь пословицами, поговорками, многочисленными цитатами из произведений классиков художественной прозы и изысканной поэзии, а также любимых философов. То есть, привычно использовал весь арсенал своего неподражаемого красноречия, которое не раз помогало ему убеждать даже самого несгибаемого собеседника в своей непререкаемой правоте.
Он-то лучше, чем кто-либо знал, что облекая определённый ограниченный набор общих фраз, описывающих каждую его новую идею, в пышную оболочку пословиц, поговорок и цитат, а главное - произнося всё это умело поставленным голосом, он искусно создавал у слушателей впечатление, что всё, сказанное им, глубоко продумано и выстрадано. К тому же, ему казалось, все эти приёмы помогают ему прослыть, и не только в своём окружении, интеллектуалом, к тому же обладающим необыкновенным даром предвидения. С возрастом, по мере того, как его неутомимый мозг рождал всё новые и новые идеи, одну другой фантастичней, в нём крепла уверенность в своей непререкаемой правоте и в неподражаемом даре предвидения. Он смолоду прямо-таки фонтанировал всевозможные идеи - и сразу же начинал верить, что каждая новая идея может - и должна быть! - как можно скорее реализована. Бывало, и не так уж редко, что какая-нибудь его фантазия терпела фиаско. Но он никогда не признавался в том, что на сей раз он был неправ, ошибся, что правы были скептики. Это было ему чуждо и противно его природе.
Именно необычайный полёт фантазии, умение мечтать и стремление воплощать свою мечту в реальность привело его к изучению гастрономических особенностей народов мира. Более всего он полюбил сам придумывать и готовить совершенно необычные блюда в самом причудливом сочетании продуктов. А уж эстетическое оформление того или иного блюда доставляло ему истинное наслаждение. Он не зря с таким жаром нахваливал Тролло новый модный ресторан "Грот волшебника", своё детище: ведь именно там готовили всевозможные блюда по его рецептуре и эстетически оформленные по его запатентованным эскизам.
На сей раз его обычному красноречию не явился помехой даже невкусный и небрежно поданный завтрак в грязной забегаловке, которую не только ресторанчиком - даже кафушкой назвать трудно. На красноречие это не повлияло, но настроение всерьёз и надолго было испорчено... В этом месте о каком-либо, самом простеньком, оформлении интерьера и культуре питания, за которую с такой страстностью сражался всю свою жизнь Типоль-Кум, слыхом не слыхали. Эти несвежие скатерти, плохо промытые (если вообще хотя бы ополоснутые!) приборы, какие-то жалкие салатики, так похожие на те, что описывал Тролло, когда рассказывал о своих встречах в Белобрысой пустыне. А главное, фирменное блюдо этого жераконьего ресторанчика показалось Типоль-Куму, приучившему себя к изысканной еде, почти несъедобным. Это была очень невкусно приготовленная, совершенно без приправ, как бы почти сырая рыба (но, конечно же, ничего общего не имевшая со знаменитым японским суши), оставившая у него неприятное чувство тяжести в желудке. Он ничего не сказал, ничем не выразил своего разочарования. Он никак не мог понять, почему Сердун пригласил его именно в этот ресторан. Можно же было как-то по-иному выразить поддержку своим приятелям-жераконам, а не устраивать встречу с ним, всеми уважаемым Типоль-Кумом, именно в их ресторанчике! Сердун не единожды обмолвился, что привык мириться с такой убогой обстановкой и невкусными блюдами, лишь бы хозяева действительно почувствовали в нём их искреннего друга. Неужели он и вправду готов мириться с такой жуткой кухней в таком убогом оформлении ради выражения дружбы с этими существами, странно поблёскивающими глазками из-под огромных бровей? Вот уж причуда интеллектуала... Или это была не причуда, а мысль с дальним прицелом?..
И вот теперь в нём росло ощущение, что он сказал что-то не то и не так, как хотел бы, что его неизменные ораторские приёмы на сей раз не сработали. Уж слишком иронически кривил свои тонкие губы и поблёскивал своими очками в тонкой оправе этот ядовитый, острый на язык, лысый худощавый человек... Наконец, Типоль-Кум махнул рукой, решив не думать об этом. Может быть, у него осталось такое чувство неудовлетворённости от этой встречи оттого, что он увидел и испытал в этом жераконьем ресторанчике.
А пока что надо было хорошенько отдохнуть и подготовиться к вечерней встрече с Тролло в "Гроте волшебника". Этой трапезе Типоль-Кум придавал особое значение. Он понимал, что с неё должна начаться целая серия трапез, которые, в соответствии с его замыслом, должны привести к исполнению его давнишней мечты, что коренным образом изменит весь строй жизни в Лиорите... В какой-то момент его осенило: а ведь сегодняшний завтрак с Сердуном - своего рода подготовка к сближению, к лучшему пониманию образа жизни и строя мыслей жераконов. Он осторожно спросил у Сердуна, неужели все жераконьи ресторанчики у них в Лиорите таковы. На это Сердун, усмехаясь, ответил, что есть поистине шикарные рестораны с прекрасным интерьером и очень изысканной кухней. Их хозяева - богатые жераконы, чуть ли не миллионеры ("Да-да, есть у нас и такие! И немало... - уверил Типоль-Кума Сердун, - но простым оритам об этом лучше не говорить лишний раз. Пусть думают, что все жераконы бедные и несчастные, что к ним надо относиться особо предупредительно!"). Но туда вход оритам не то, чтобы запрещён, но нежелателен, а порою и небезопасен. В некоторых местах можно из посетителя превратиться в объект ресторанного меню, и никто ни о чём не узнает: орит исчез, а полиция почти не утруждает себя расследованием того, что происходит в этих ресторанах... Для Типоль-Кума это оказалось почти сюрпризом. Он как будто не подозревал, что в приморском Лиорите есть такие места, куда оритам лучше не соваться. Кроме, как он полагал, восточных пригородов, вроде городка Меори, конечно...
И вот теперь, развалившись в глубоком мягком кресле, рассеянно поглядывая в экран телевизора, Типоль-Кум вспомнил об одном моменте, который вызвал его некоторое смущение и затаённое восхищение. Сердун повторил ему то, что уже поведал Пудлику - о новом самоназвании оритских интеллектуалов, которые задумали и теперь пытаются ввести в обиход члены его кружка КУРАЖа - "куражиты".
А теперь эта часть беседы с Сердуном не давала Типоль-Куму покою. Он знал, что такие идеи очень трудно, почти невозможно внедрить в широкие массы, разве что элита и близкие к ней круги воспримут её (а может, уже восприняли) с энтузиазмом. К тому же, и где-то в подсознании гнездилось неприятное чувство, вызванное тем, что не он выдвинул эту мысль, не его идея на сей раз будет завоёвывать массы. Но он сразу понял, что эта идея Сердуна сможет существенно и положительно повлиять на торжество его идеи в деле завоевания мыслей, дум и поступков масс. Надо к этому подключить бюро госпожи Тики - и поскорее! Вот она, точка приложения талантов Сердуна. И - не единственная!
Он встал, приготовил себе кофе и удобно устроился в кресле, спокойно потягивая бодрящий напиток. "Да, но кофе в этой забегаловке был вкусный! Умеют же эти жераконы хотя бы кофе приготовить! Жаль, что чашечки были грязноваты..."
В это время что-то необычное, вдруг загремевшее с экрана, привлекло его внимание. Диктор ломким взволнованным голосом сообщал о том, что группа жераконов проникла из-за гор в маленький городок Меори ("Снова этот Меори!" - с досадой подумал Типоль-Кум), напала на автобус ("Опять автобус!"), применив едкий газ, захватила несколько пассажиров, прирезала их и унесла тела к себе в деревню. При этом одного из захваченных жераконы съели живьём на глазах у остальных, впавших в шок. Типоль-Кум с остановившимся взором слушал это сообщение. Он подумал про себя: "Это лишний довод в пользу моей идеи: нет, и не может быть иного выхода - с ними необходимо договариваться, их необходимо приобщать к нашей кухне, нашей цивилизованной кухне! Несмотря на подобные ужасы, - а может, именно в силу их! - шанс есть, и его нужно использовать."
Вдруг ему пришла на ум поистине жуткая мысль - он вспомнил об автобусе с детьми - там же, возле Меори, - когда жераконы попросту слопали шофёра и двух молоденьких учительниц на глазах испуганных детей, а самих детей захватили как заложников и утащили в свою деревушку в пустыне. Это случилось совсем недавно, и вот до сих пор какие-то пиратские радиостанции передавали репортажи из того города, где жили эти учительницы, у каждой из которых остались трое или пятеро детей-сирот. Отцы Лиорита наотрез отказались идти на уступки, даже отказались начать переговоры с людоедами. Как они говорили, отказались поддаваться шантажу. И детей им не было жалко нисколько... Вот и погибли дети ни за грош, такова цена твердолобой принципиальности этих недоумков на постах Отцов Лиорита... Ну, уж нет! Дайте только КУРАЖу взять власть в городе - и больше ни один орит не будет съеден! Уж КУРАЖ найдёт общий язык с самым свирепым жераконом, даже с самим Жераклёком!..
Типоль-Кум посмотрел на часы и понял, что пора собираться на встречу с Тролло.