МОЙ ДРУГ - ПУЗЫРЬ

Открывая дверь, услышала тихий, полный отчаяния стон и запричитала сама:

- Иду, мой миленький, бегу, мой славный! - на кой дьявол мне два замка!

Наконец дверь распахнулась, и мой дружок бросился в мои объятия, укоряя за долгое отсутствие и жалуясь на одиночество.

- Все, Пузырек, сейчас передохну и - вперед.

Мой красавец-ротвейлер заимел при рождении имя, которое по бумажке-то читается с трудом. А произнести его вслух еще и по памяти - и вовсе немыслимо. Я встала перед дилеммой: либо сломать свой язык, либо плюнуть на аристократическое имя моего питомца и звать его попроще. Имя нашлось быстро. Щенком он был толстенький, кругленький, как мыльный пузырек. Пузырек рос. Он стал стройным, поджарым, но менять имя было уже поздно. Пузырек превратился в Пузыря. На собачьей площадке такая кличка никого не удивляла, собачники и не такое видали, а Пузырь с охотой откликался. Несмотря на свою чистокровность, снобом он не был. Но и не забывал, что в нем течет голубая кровь от самых породистых родителей. Пузырь все понимал с полуслова. В общем, это был достойный друг и надежный телохранитель. Только в этот вечер он чуть было не опростоволосился, за что потом готов был выдрать себе остаток хвоста.

Вечер для собаки - время не только для общения с хозяином, но и для гуляния. И Пузырь уже совал мне в руки поводок.

- Идем, идем, Пузырек, знаю, припозднилась, - виновато бормотала я, - Все, идем.

Чуть не выбив подъездную дверь, Пузырь рванул в кусты. Э, нет, дружочек, во дворе нельзя. На поляну пойдем. Хотя, там уже наверняка никого нет. Все равно, хорошо прогуляться прохладным летним вечером. Пузырь принял стопроцентно джентльменский вид, и мы спокойно прошествовали на место собачьей тусовки. Собачья поляна, конечно, пустовала. Все нормальные собачники уже выгуляли своих питомцев и сидят перед телевизором. Раздолье, Пузырь! Он сразу кинулся читать "послания" от друзей и недругов, оставляя свои ответы, и скоро исчез в темноте. Я двигалась примерно следом, погрузившись в приятные мысли. В голове рождались рифмы, над головой сияли звезды, под ногами хрустели сухие веточки. Как грубо было нарушено мое блаженное одиночество.

Эти трое появились как-то ниоткуда. Степень опьянения определить было нетрудно: пара бутылок портвейна и вдогонку водочки. Для полного счастья им не хватало женского общества.

- Ребята, телка! - радостно осклабился обладатель копны сальных волос. - Девушка, вас ожидает море любви, океан ласки! В вашем распоряжении все окрестные кусты или уютная квартирка и три мастера, исключительно владеющих своими инструментами. Осчастливьте нас!

Другой выразился более прозаично:

- Двигай с нами и не рыпайся.

- Ребята, идите своей дорогой, - попробовала возразить я. - Я кричать буду.

Мои возражения приняты не были. Я оказалась зажатой между двумя амбалами, третий подстраховывал сзади. Меня приподняли за локти и понесли. Ноги болтались над землей. Я бесполезно затрепыхалась, набрала в легкие воздуха и завопила: "Пузырь! Пузырь!".

- Вот и умница, - обрадовался идущий сзади. - Будет тебе и пузырь, и травка, и неутомимые мужики

- Да нет, - осмелела я, заметив шевеление в кустах, - это вам будет Пузырь, ребята.

На это стоило посмотреть. Мой грозный страж вылетел откуда-то сбоку, как собака Баскервилей. Огромными прыжками он двигался прямо по лунной дорожке, которая освещала хищный оскал нешуточных челюстей. Мощный, сильный, серьезно настроенный, в лунном свете он казался невиданным чудищем.

Моим мучителям стоять бы на месте, застыть, не шевелясь, тогда я смогла бы что-нибудь для них сделать. Но они рванули, как ненормальные. Разгоряченный погоней ротвейлер меня уже не слышал. Одного Пузырь уложил сразу, ему-то и досталось меньше остальных (он, кстати, удрал, когда мы удалились на порядочное расстояние). Пузырь догонял и рвал, отпускал на некоторое расстояние, снова догонял и рвал. Чудесным спасение для беглецов оказалось одинокое дерево. Окровавленные, они забрались почти на самую верхушку. Пузырь рвал и метал, прыгая вверх, пытаясь достать зубами свою добычу. Взяв собаку на поводок, я задумчиво уставилась на пленников:

- Что же мне с вами делать?

- Девушка, уберите собачку, - взмолились они хором.

Но я уже закусила удила:

- Сейчас вы мне расскажете о правилах хорошего тона, как должен вести себя мужчина в присутствии женщины.

В ответ раздалась такая брань, что я поежилась.

- Может, подсадить тебя немножко, Пузырь, и ты дотянешься вон до той ножки в драном ботинке, - высказала я мысли вслух. - И кормить тебя не надо будет сегодня вечером.

- Гадина паскудная, - неслось из-под кроны тополя, - мы же тебя все равно найдем!

Я еще поразмышляла вслух, не стоит ли нам милой компанией дождаться утра, когда соберутся десятки собачников с некормлеными питомцами. Наверху ненадолго затихли. Потом посыпались угрозы. Что-то насчет суда, что натравила собаку на мирных парней.

- Свидетелей у тебя, падла, нет, - рычали с верхушки дерева, - тебя упекут, а собаку твою чокнутую пристрелят.

- Я свидетель, - раздалось сзади. - Эти молодые люди себя плохо вели?

Из темноты выступил мужчина. Я попыталась объяснить ситуацию, но он только махнул рукой:

- Не трудитесь, я знаю, что из себя представляют эти молодчики. Мы немного с ними знакомы. Пусть они попросят прощения, и отпустите их. Иначе они истекут кровью, не берите греха на душу. Из-за подонков жизнь себе портить - непростительно. Пойдемте прогуляемся, я провожу вас. В такой изумительный вечер хочется читать стихи и говорить о возвышенном.

Пузырь с большой неохотой покидал поле боя. В отличие от него, я радостно устремилась за новым знакомым. Нечасто в глазах мужчин светится душа, и мне, похоже, представился случай изменить свое невысокое мнение о душевных и моральных качествах мужской половины общества.

Дома Пузырь виновато лизал мне руки, заглядывал в глаза, мол, и на старуху бывает проруха.

- Но я же успел, - говорили мне глаза лохматого друга, - что же ты хотела поменять меня на другого, двуногого?

Ни за что на свете не променяю тебя ни на кого другого, Пузырек ты мой! Рано мне вносить изменения в свое суждение о двуногих мужских особях. Душа душой, стихи стихами, а под юбку мой новый знакомый полез без лишних церемоний. Я надеюсь, что Пузырь не причинил нахалу серьезных неприятностей. Правда, не один день горе-кавалер будет вздрагивать при воспоминании о прикосновении собачьих челюстей к предмету своей мужской гордости. И не одну ночь будет просыпаться в холодном поту, с неимоверным облегчением ощупывая драгоценность между ног. Но это уже не моя забота. А вот пес меня волнует. Вдруг тот козел обделался со страху или описался? Я же не проверяла. Пойдем, Пузырь, надо почистить тебе зубы, я брезгливая.