Аннотация: После трагического несчастного случая царем становится молодой Михаил Николаевич Романов... Действия происходят спустя семь лет после воцарения, когда Михаилу удается выйти на след неких сил, желающих прервать род Романовых...
Царская Россия жила. Это был 2013 год, наверное, один из самых знаменательных годов за всю историю правления дома Романовых.
Его Величество Михаил Второй предвкушал новый виток в развитии и без того цветущего государства. Вчера он подписал последний указ из серии, над которой работал последние семь лет. Он был очень доволен. Единственное, что могло омрачить его радость, это, наверное, чаепитие в Букингемском дворце у тети Елизаветы Второй.
И хоть полет на электролете обещал быть коротким и не мог утомить царя, зато чаепитие с тетей - могло.
Садясь в комфортабельное кресло у иллюминатора на правом борту, он погрузился в размышления - как делал всякий раз, если ему приходилось ждать. Деятельный двадцати пяти летний монарх не мог терпеть пустую трату времени и безделье. Все свободное время он либо развивал тело, либо закалял свой дух и разум. И хотя от окультных техник он был далек, медитации и всякого рода трансы давались ему легко. Сейчас он практически не напрягаясь вошел в подобное состояние и перебирал последние события и действия, ища в них ошибки или наоборот, используя свой опыт для решения новых проблем.
Ему удалось добиться резкого уменьшения использования ископаемых ресурсов в качестве топлива и сырья для изготовления материалов, вроде пластмасс и полиэтилена. Теперь такие производства и хозяйства облагались высоким налогом (порядка восьмидесяти процентов), а добыча - строго каралась. Тем же, кто перейдет на экологичные источники энергии, - наоборот, налог уменьшался втрое. Конечно, такое решение имело свои негативные стороны, однако Михаилу мастерски удавалось избежать осложнений и неприятностей. По сути, на него работала целая лаборатория величайших умов царства и автономий, которые и находили решения многих проблем.
Например, использование вертяных и водяных мельниц и солнечных панелей для производства электроэнергии ввиду обложения налогом производства материалов из нефти имело огромнейший минус - отсутствие гибких и надежных диэлектриков, а как следствие, опасность такого производства энергии. Однако лаборатория его величества нашла выход - использование твердых изоляторов. После двух лет изысканий выстроились некоторые варианты таких изоляторов, так появились твердые двусоставные провода и более гибкие - трех и четырех составные провода, первые использовались в схемах, где требовалось минимум гибкости. Вторые - там, где гибкость требовалась, хоть небольшая.
Михаил с улыбкой направил свои мысли дальше, перестав углубляться в научные нюансы. Он очень любил науку, но сейчас его целью было обобщить накопленные воспоминания и он вернулся к размышлениям уже более стремительным, чем ранее.
Так или иначе, решение, хоть на первый взгляд и затратное во всех смыслах, было найдено. Переход к экологическим источникам энергии очень быстро - практически за три года - покрыл все затраты, а состояние экологии резко улучшилось - и судил Михаил не по тому, что воздух стал чище, а по тому, что лечебницы всего царства, которые вот уже тридцать пять лет, так же, как спорт и образование, курировались непосредственно царем, опустели больше чем на треть. Особенно Михаил радовался тому, что стало меньше болезненных детей. Плюсом же стало то, что такой переход подстегнул ряд, казалось бы, утерянных производств, таких как кирпичное, или теперь уже электрокерамическое, стекольное, тоже прибавившее к себе приставку "электро". А такие профессии, как электрик и строитель, стали одними из самых престижных и почитаемых. Мало того, что уровень обучения и спрос на таких специалистов возрос, так еще и указ Михаила "о домоводстве" сделал их более чем востребованными персонами в каждом доме. Закон гласил: "Лица, не имеющие лицензии на работу с электричеством, но проводящие такие работы независимо от места и объема, будут караться по закону. То же касается и возведения каких-либо сооружений и прочей специализированной деятельности, в случае отсутствия соответствующей лицензии."
С правлением Михаила Второго пришла эпоха лицензирования. Это было и хорошо с одной стороны - качество любого производства, любой отрасли, будь то торговля или предоставление услуги стрижки усов, и крайне сложно с другой - нужны были лучшие мастера и специалисты в каждой области, которые бы послужили эталоном, что в конечном счете создало институт гильдий и институт лицензирования. Но в конечном счете эта система себя оправдала - через пять лет в царстве и автономиях количество "высоких" специалистов возросло в десятки раз, а из других государств стали приезжать делегаты, а иногда и сами правители, чтобы перенять опыт у Российского царства, а иногда и переманить тех самых "высоких", что им не удавалось пока никак. При Михаиле политика его деда и отца дала сочные плоды, теперь же Михаил стремился не только сохранить достигнутое ими, но и умножить. Дед Алексей, который дожил до глубокой старости несмотря на гемофилию и погиб в первый год двадцать первого века, упав с норовистого жеребца, поднял экономику и образование, отец - Николай Третий занялся экологией, в частности обязал вырубщиков заниматься также посадкой саженцев деревьев той же породы, что были вырублены - за каждое дерево три здоровых саженца. Охоту и рыбалку он запретил, а ставку сделал на разведение животных, птицы и рыб, в том числе редких. При нем же стала очень распространена профессия ловчего, которые занимались отловом и одомашниванием диких пушных зверей, медведей и прочих, собственно для разведения их в неволе, а площади заповедников и питомников выросли многократно. В итоге, тот вид который обрели города, села и леса России не мог не радовать. Москва и Петербург, что уже в начале двадцатого века представляли собой каменные джунгли, к его концу озеленились и радовали глаз. Михаил мог бы долго перечислять свершения своих предков, что включали в себя как изобретение высокоэффективных химических фильтров для промышленности, так и введение обязательного изучения боевых искусств и всеобщей физподготовки.
Михаил действовал жестко - так действовал его отец, дед, а ранее прадед Николай Второй. Его жесткие действия во время революции в 1917 году в итоге повернули историю в иное русло, хотя кто знает чем могла бы она закончиться, продолжай прадед быть таким же мягким, каким его помнил Алексей Николаевич. "Но он вдруг затвердел, будто кремень, крепко посмотрел на заговорщиков. И затем сказал им убираться. Точных слов я не помню, но они были ошарашены. От него веяло такой мощью и силой, что даже мама испугалась. А о заговорщиках и говорить нечего - они повиновались и покинули дворец... Что было бы, если бы нас не было с ним рядом в тот момент? Не знаю. Но мне кажется именно то, что он не стал бежать, а встретился с верхушкой восставших лицом к лицу, и сыграло свою роль..." - вспоминал Алексей Николаевич в последние годы перед смертью.
Конечно, ошибок прадед наделал много, и в последствии он множество раз писал в дневнике: "Мне жаль". Но то, что он не стал отрекаться и пускать все на самотек, с лихвой перекрыло все былое.
Михаил прекрасно понимал, что было бы, испугайся Николай Второй восставших и воплоти он свои первые мысли об отречении - династия бы попросту прервалась, а страна мало того, что не выиграла Первую Мировую, так еще б и погрязла бы кровопролитной гражданской войне. Ведь вслед за бунтами в Петрограде и других городах России, резня и восстания бы прокатились по автономной ныне Украине и прочим автономиям царства.
Царь тяжело вздохнул и открыл глаза - он вновь вместо анализа своих действий, стал анализировать действия своих предков. Вернуться к размышлениям вновь Михаил не смог - электролет заходил на посадку. Под шасси мягко спружинила посадочная площадка в Грин-Парке.
Михаил Второй с радостью вышел из нутра электролетного аппарата, размялся, выполнив несколько упражнений из своего обычного разминочного комплекса, и как ни в чем не бывало зашагал по аллее.
Его наставник, бывший с ним с рождения, дядька Макар, неодобрительно хмыкнул.
- Ну ты же знаешь, как на меня действуют все эти перелеты, - не оборачиваясь сказал Михаил, зная наперед реакцию наставника. Макар уже хотел было простить юного государя, но вновь насупился, когда тот прошел мимо автомобиля, присланного за Михаилом Его Величеством Елизаветой Второй.
- И ты прекрасно знаешь, что я терпеть не могу автомобили, даже на угле и дровах, не говоря уже о нефтепродуктах.
Так Михаил и шел пешком под сенью деревьев, пока не вышел из парка к Букингемскому Дворцу. Его появление заставило суетиться обычно холоднокровную прислугу, его же свита суетиться и не переставала. Кроме Макара с Михаилом увязалось около десяти слуг, пара министров и целых два переводчика. Раньше Михаил не знал, зачем они ему, - английский, французский и немецкий, два диалекта китайского, японский, хинди и еще пять языков он знал в совершенстве. Он всячески пытался от них избавиться, но Макар оказывал отчаянное сопротивление. Михаилу было очень интересно, в чем же дело. Однажды он все-таки дознался: Макар не знал английского и прочих языков, которыми владел Михаил. Но очень хотел научиться, поэтому и таскал за собой практически везде двух полиглотов: один из них, востоковед, был к тому же мастером ушу. В последствии Михаил сдружился с ним и провел не один спарринг и взял множество уроков. Стиль Вин Чун, которым в совершенстве владел востоковед, значительно отличался от того, что изучал Михаил живя в Тибетских горах. Мастера звали Игорь Петрович, он был родом из Юзовки, что на востоке Украины.
Слова о суете его не касались, как и его ученика Макара, хотя по возрасту учитель все таки был младше. А вот знаток романо-германской языковой семьи Алексей Порфирьевич, хоть и не уподоблялся прислуге и министрам, которые тщетно пытались придать своему виду грозности и весомости, но все же изрядно нервничал - ему случилось вступить с Ее Величеством в спор. Как так вышло, Михаилу до сих пор не ясно, но каждый раз, когда А. П. появлялся во дворце, их спор разгорался с новой силой, обрастая новыми аргументами. Михаилу казалось, что они оба долго и тщательно готовятся к новому раунду споров, иначе откуда бы им брать все новые и новые факты. Предметом для спора изначально стала геральдика, потом спор затронул генеалогию, семейную историю... И так далее, как снежный ком. Видимо, история королевской семьи была излюбленной темой и Королевы, и знатока. Рано или поздно, аргументы у них закончатся, но Михаилу было интересно - кто же сдастся первым. Историю королевских и царских династий Европы Михаил тоже знал отлично, поэтому слушал с удовольствием.
Однако сегодня спора не последовало - Елизавета Вторая вновь попыталась сосватать Михаилу очередную внучатую племянницу. Михаилу дальнейшее пребывание во дворце стоило многих волевых усилий.
Еще его прадед, после реформ 1917-1920 годов запретил своим дочерям вступать в браки и иметь детей. Возможно, что все они были носительницами гемофилии, как впрочем и многие потомки королевы Виктории. Алексею же он дал наказ выбрать жену из простолюдинок. Алексею Николаевичу жутко не нравился указ отца, но и он запретил замужество свой дочери Софии (впрочем, тетушка особо не горевала по этому поводу). Николай Третий же был абсолютно здоров, но и он женился на преподавательнице вокала Анне Павловне, что была дочерью пекаря и учительницы. Так Романовы сумели избавится от царской болезни. И вот теперь королева Великобритании пыталась вернуть нас "в лоно чистокровной монархии". Вероятность того, что брак с очередной родственницей королевы может принести детей больных гемофилией граничил с максимумом, поэтому Михаил стоически выдерживал атаки королевы и ее племянницы и возвращался домой, в московский особняк, где жила постаревшая дочь пекаря и по совместительству - мать царя - Анна Павловна.
Вот и сегодня, спустя три дня после приема, уставший и опустошенный, Михаил вернулся к матери и пересказал ей все перипетии прошедшего приема, над которыми они вместе посмеялись. Больше всего они смеялись, когда Михаил рассказал, как сильно радовался Алексей Порфирьевич, когда они наконец покинули дворец - только тогда языковеда по-настоящему отпустило и он перестал трястись ожидая обычного спора.
- И тут, когда Порфирьич совершенно воспрял духом, нас догнал слуга с письмом. В общем, языковед уже три дня не вылазит из царских архивов, - закончил рассказ Михаил и рассмеялся от души.
- Бедняжка, - с трудом выдавила из себя Анна Павловна, уже плача от смеха.
Михаил давно не видел ее такой веселой - ровно с тех пор, как во время несчастного случая погиб Николай Третий. И вновь - несчастный случай. Папа упал, когда катался на лыжах. И должной помощи ему оказать не смогли, хотя поблизости были два дипломированных хирурга и один травматолог. Наверное, именно в связи с этим Михаил проникся идеей лицензирования и воплотил ее в жизнь.
Анна Павловна вдруг серьезно сказала:
- Николай Алексеевич гордился бы тобой, сын. Ты замечательно справляешься с управлением государством, а главное - ты делаешь нашу Родину лучше. Спасибо.
Михаил смутился. Меньше всего он ожидал похвалы. Последние семь лет пролетели слишком быстро и были полны тяжелого труда, поэтому он отвык от слов благодарности и похвал.