Тьма обволакивала меня. Баюкала на своих невидимых волнах. Не было ни ощущения времени, ни материи. Лишь тьма имела смысл. Она владела всем, и моими мыслями тоже. Лишь слабым отголоском во тьме был мой вопрос без ответа: кто я? Он трепетал, то гас, то разгорался вновь, то снова гас.
Не имею ни малейшего представления, сколько я провел в этой всеобъемлющей тьме, но вдруг из-за края тьмы меня настойчиво позвали, и этому зову не было конца. У меня не было сил ему противиться и я пришел к его источнику. Так началась эта история. История Неизвестного.
Глава первая.
Приятного пробуждения, господин Возрожденный из мертвых.
Сильный взрыв потряс меня и вырвал из тьмы. Сильный настолько, что меня пронзило болью. Меня и мое тело. Раньше я его не ощущал, не имел, а теперь я стонал, я захлебывался от боли. Был момент, когда я захотел вновь вернуться во тьму, как же сильно я этого жаждал, лишь бы не ощущать эту зверскую боль...
-Тише, тьма тебя не возьмет обратно... Потерпи, - успокаивал тихий женский голос, несмотря на мои хрипы, отчетливо слышный, будто говорившая засела в моей голове. - Скоро все пройдет...
Я скрипнул зубами, сжал кулаки, но тут приступ боли схлынул и я провалился в тяжелый сон, полный странных и тягостных видений.
Я видел многое, отдельные картинки или целые фильмы...
- Мы нашли вход! - радостно кричали двое запыленных коричневой пылью археолога. Их лица я точно знал, а вот имена... от меня они ускользали. Я и еще несколько человек рванули к месту раскопок, но меня остановил холодный голос и чья-то рука:
- Не спеши, - голос и рука принадлежали очень высокому и тучному со злыми глазками господину. По другому и не скажешь - так напыщенно он держался, так властно. Я хотел было проигнорировать его, но тут от входа послышались истошные вопли. - Ловушки, - пропел толстяк с гадкой улыбкой. У меня все поплыло перед газами.
- Читай! - визгливый приказ толстяка заставил меня оторвать взгляд от двух искореженных страшной ловушкой тел: они были буквально растерзаны на части. И я приступил к чтению тысячелетия назад сгинувшего языка. Знаки складывались в надпись "Гробница двенадцатого божественного брата Арна... Убившего своих братьев и завладевшего всеми дарами Охралиса. Оживлять - запрещено, тревожить - запрещено, ослушавшихся ждет мучительная гибель...". Это был неполный и приблизительный перевод. Но его я озвучил толстяку.
У него брови поползли вверх.
- Когда-то, - начал я отвечать на его невысказанный вопрос, - нашли одну единственную глинянную табличку, датированную в последствии пятым тысячелетием до нашей эры, написанную такими же знаками. Так вот, в ней говорилось о двенадцати правящих братьях, которым после кровопролитной войны с Милдером Ужасным, Орденом Солнца были переданы двенадцать даров Охралиса - по одному каждому брату. На этом табличка заканчивалась - кусок был отбит и размолот в пыль.
- Значит младший убил всех своих братьев и завладел дарами, - протянул толстяк и улыбнулся - ему явно была по душе эта история. - А что это были за дары?
- Их называли камнями перерождения, большего я не знаю,- нехотя ответил я.
- А кто такой этот Милдер?
- Милдер Ужасный, - поправил я толстяка с раздражением, - в некоторых источниках говорилось, что он "сын тьмы, кровожадный монстр, на алтарях которого погибли тысячи невинных жертв" - процитировал я. - Если вкратце, он питался витальными энергиями загубленных им людей, а также пользовался этой энергией в войне с войсками двенадцати правящих братьев.
- А попроще нельзя объяснить? - скривился толстяк.
Я смутился и выдал:
- Если верить источникам, он был некромантом.
Толстяк хмыкнул... и все опять расплылось.
- Что такое эти дары, мальчик? - пропел толстяк. Мне вновь привиделась гробница, его осточертевшее лицо и мой ответ ему:
- Возможно, но лишь возможно, что они как-то связаны с бессмертием.
Толстяк ликовал. Этого не могла скрыть даже вечно недовольная гримаса его лица. Глаза искрились победой, и он с нетерпением рявкнул:
- Ну и когда же мы войдем? Когда? Помни, мальчик, твоя докторская зависит напрямую от меня!
Я хотел было возразить, но он перебил меня:
- Все профессора, чьи имена ты прекрасно знаешь, без моего ведома и пальцем не шевельнут. Поэтому шевелись! а иначе!.. Борзый, Иван! - ко мне сзади подошли двое псевдоархеологов. - Заставьте его выполнить перевод и поживее!
То, что они не археологи, я понял давно: никакого интереса к раскопкам и самой усыпальнице они не проявляли, но ни не секунду не оставляли толстяка одного, а походные куртки топорщились у подмышечных впадин, недвусмысленно обрисовывая контуры довольно крупного оружия. И мои предположения оказались верны: один из них ткнул меня в висок холодным железом ствола. Глок. Уж не знаю модели, такой видел однажды в остросюжетном боевике. И название это отпечаталось в подсознании столь же четко, сколь четко чувствовал своим виском отверстие пистолета. И нежелание помогать толстяку стало лишь сильнее. Но карты пришлось открыть, ибо кроме меня в опасности оказались еще двое археологов:
- Последняя строка: "Идущий уверенно по опасности будет спасен".
- Что это значит? Загадка? Или ты решил, что ты в состоянии со мной играть? - толстяк явно был в бешенстве. Меня он не тронет, но вот оставшихся пару археологов... И прежде чем я собрался ответить, все вновь поплыло...
- Нужно идти по камням, отмеченным знаком опасности, - сказал я и вновь увидел вход в усыпальницу, что грозила стать склепом и для меня. - Но не стоит путать этот знак с двумя другими: буря и обман. Они крайне похожи, но имеют ряд отличий...
- Вот ты и прогуляешься первым, - оскалился толстяк.
Картинка сменилась... и вот мы уже внутри. Все живы, никто не пострадал, а подручные толстяка рыщут в неверном свете фонарей в поисках добычи. Сам же толстяк полирует ладонью свой пистолет - у него оказалась беретта...
- Я нашел их! - слышится крик одного из псевдоархеологов и я почти чувствую кожей ликование толстяка. Но все остальное потонуло в мутной дымке и я вновь потерял нить воспоминаний...
Муть, всколыхнувшаяся от моих воспоминаний, все никак не хотела оседать, и тем ярче была картина, проступившая сквозь взвесь тьмы.
Очередное видение было кошмарным и не могло быть моим прошлым. В странном помещении с обшарпанными стенами передо мной стоял тот самый толстяк, но облик его был ужасен: пол лица отсутствовало, оголяя серые, будто припорошенные пеплом, кости черепа. В руках он держал кристаллы и протягивал их мне. Руки его тоже были весьма истлевшими, но я все не мог оторвать от них взгляд, когда он мне сказал:
- Возьми кристаллы, мальчик, они мне больше не понадобятся! - и толстяк зашелся в визгливом смехе, медленно оседая пеплом к моим ногам.
Я попытался поймать кристаллы, но мне удается поймать только один. Ярко-желтый будто наполненный внутренним светом. Я прижимаю его к груди и свет заполняет меня и все вокруг... И приходит покой и уверенность, а еще чувство чего-то родного и неповторимого...
Я все никак не мог пробудится, проснуться, стряхнуть с себя оцепенение и эту противную дымку... А затем пришло еще одно видение, которое я сперва и принял за пробуждение.
В просторном и светлом пространстве, где я мог охватить взглядом лишь малый уголок и кусочек мраморного пола, стоял я и девушка. Прекрасная и в светлых одеяниях. Молчание она прервала первой:
- Приветствую тебя, Возрожденный.
И здесь я совершенно перестал понимать, что происходит и куда я попал.
Следующий час превратился для меня в череду шокирующих открытий, и то, что я не сошел с ума - вовсе не моя заслуга.
Я узнал слишком много нового, чтобы просто перечислить. Начну с того, что я умер. Хотя я сильно забегаю вперед, начну по порядку.
Ее слова не напоминали мне привычный язык. И тем не менее я понимал ее. Я понимал еще одно. Язык я этот знаю и общаться с ней могу.
- Приветствую, несравненная, - сказал я. - Кто же ты? И где мы? и почему ты говоришь обо мне как о Возрожденном?
Однако молодая жрица отвечать не спешила, а я все ждал ее слов. Я рассматривал ее и пытался вспомнить хоть что-нибудь о себе, до того момента, как попал в это странное место. Но не мог. Даже видения прошлого расплывались и таяли. И только она стояла передо мной, столь реальная, что я чувствовал ее дыхание и тепло.
Жрица продолжала раздумывать, пытливо смотря на меня. Ее глаза были зелены, подобно молодым луговым травам. И столь же глубоки, как омуты. Она улыбнулась, так как последнюю фразу я произнес вслух. Даже сам вздрогнул, и по разрастающемуся по щекам жару понял: я покраснел.
- Тебе стоит знать, - наконец молвила она, - что все твои мысли не секрет для меня. Точнее, они есть наш с тобой способ общения.
Тут я и заметил, что она совершенно не открывала рта, чтобы сказать мне эту фразу. Это вызвало у меня крайнее изумление.
- Знаешь, Возрожденный, я все ждала когда меня найдут, когда выпустят из кристалла, я плакала и рыдала здесь, в своем узилище долгие годы, а может и тысячи лет. Но никогда не думала, что я услышу столько лести в свой адрес в первую же минуту, - она отвернулась и повела плечами, и внезапно я осознал, она очень молода.
- Это не лесть, - сказал я на ее языке.
- Ты несколько коверкаешь наречие. Откуда ты вообще его знаешь? Ты не из Народа Высших.
- Я не знаю, кажется я его открыл заново, - произнес я, припоминая видения прошлого.
Она молчала. Тянулись мгновения, я ее рассматривал и думал, что наверное я брежу, а потом она сказала:
- Это не бред. Я чувствую ток времени, я провела здесь больше шести тысяч лет... Печально... Наши сады... Ионика...
Ее слезы безвучно лились по молодой коже, но она не пыталась их остановить. Она просто стояла и тихо вздрагивала.
В моменты, подобные этому, меня охватывает паника. Наверное так было и в прошлом, которого я не помнил. Я боялся подойти к ней, но непонимание происходящего пересиливало всякую панику. У меня была тьма вопросов. Но только она могла наконец хоть что-нибудь прояснить.
Я подошел и сжал ее плечи руками.
- Прекрати плакать. Я выпущу тебя, как только буду знать, как это сделать. А теперь расскажи мне все! Все с самого начала! Объясни мне наконец, что происходит.
Мне пришлось повысить голос, она будто не слышала меня, но когда я прикрикнул она вздрогнула и обернулась, вытирая слезы.
- Кто ты, девушка, и где мы? - спросил я, несколько смягчившись, рассматривая ее раскрасневшееся
лицо.
- Ше Вивит Жойс, - промолвила наконец она.- Мы в моем сознании.
Имя было непривычным, однако в переводе с ее наречия "Струится чистый свет" было очень красивым именем и подходило ей как нельзя лучше.
- Я буду звать тебя Джойс, - сказал я, безрезультатно пытаясь припомнить откуда я взял это имя. И добавил: - Так мне проще.
- Мне все равно. Как тебе больше нравится.- проговорила она.
- Своего имени я не могу припомнить... Прости. Эм... но ты меня зовешь Возрожденным, так что для тебя я буду Феникс, договорись? - она встретила мой креатив улыбкой.
- Бедный Огонь, да? - сказала она. Она произнесла это слово так "ФеН Никс", разложив это слово на привычные для себя элементы.
- Ну почти... - я смутился. Такая интерпретация не вязалась с бессмертной птицей, восстающей из пепла. - Придумай тогда сама.
- Просто Никс. - Она улыбнулась и слезы ее почти высохли. - Кстати, а что ты хотел выразить этим именем.
Я представил феникса и уже собрался объяснить, как из воздуха возникла небольшая когтистая птица, будто сотканная из тысяч оранжевых языков пламени. Она сделала круг над нами и упала к ногам Джойс мертвой. Джойс хотела ей помочь, но я остановил ее. Птица вспыхнула неистовым огнем, а когда он опал, остался лишь горкой пепел. Но не успели мы и глазом моргнуть, как из пепла показались голова, затем крылья и прочие части огненной птицы. Она была еще птенцом, но горела в разы ярче, чем ее предшественница. А затем видение пропало. Джойс вздохнула:
- Красиво. Это и есть "фен никс"?
- Феникс, - поправил я. - Бессмертная птица, возрождающаяся из собственного пепла.
- Но почему "бедный"?
- Давай не будем заморачиваться, ладно? Ты сказала, что мы в твоем сознании? Что здесь делаю я?
- Ну... твое тело пока не готово к жизни, поэтому я спрятала тебя в кристалле... кристалл не разрушится еще несколько дней, этого хватит для полного восстановления.
- Какого восстановления? - ее слова меня потрясли. Я начал догадываться, о чем она говорит, но судя по всему этот простой ответ не хотел помещаться у меня в воображаемой голове. - Восстановления после чего?!
Она испуганно замолчала, и сказала, будто пытаясь оправдаться:
- Скоро все будет в порядке, надо просто потерпеть.
- Джойс, что со мной? - спросил я, теряя терпение, - покажи мне. Я знаю, ты можешь!
Она вздохнула и указала рукой куда-то влево. Я обернулся и увидел себя лежащим на металлической каталке. Вид моего тела меня потряс. На теле, в котором я с трудом узнал свое, практически не было живого места. Я подошел поближе и увидел огромную рваную рану на голове, колотые и резаные раны... В общем-то я выглядел искромсанным и мертвым. Только сейчас я понял это. Я умер. Мертвее не бывает.
- Понятно... - сказал я и не узнал свой голос. - Расскажи по порядку, что случилось.
Она закусила губу, но через несколько секунд все же решилась начать свой рассказ.
Когда я наконец открыл глаза, ее и того светлого пространства я не увидел. Однако, как она и поведала мне, я услышал в голове ее голос:
- Приятного пробуждения, господин Возрожденный из мертвых.
В сплетении Звездного Коридора произошло сильное волнение. И два голоса, чьи владельцы были невидимы, тихо разговаривали.
- Баланс нарушен. Сковывающие магию заклинания больше не действуют. Что делать теперь с Землей?
- Ничего, мы ждем. Просто ждем.
- А какой мир?
- Разве это важно? Тарек-А теперь.
- Это там, где правил этот захудалый полубог Азуррах?
- Псевдобога уже свергли. Разве ты не знаешь, что боги оставили Звездный Коридор?
- Знаю. А мы?
- Мы - Стражи, а не боги. Я думал, ты уяснил это, ученик, за последний миллион лет.
- Конечно же, мастер Лиас.
- Вот и отлично, Скалекам. Однако... Возрожденных не бывало здесь уже порядком. А теперь на Земле их уже двое. И ба... Скалекам, наш старый знакомый Милдер вернулся.
- Этот черный выскочка? Я думал он сгинул. Он уже однажды чуть не погубил Коридор.
- Да, тогда мы были близки к провалу. Арна воскрешать нельзя было, благо Жрицы вняли призыву. Жаль, что Ваглая решила просто запечатать кристаллы и сдвинуть баланс. Очень жаль.
- Мастер, мы пропустим Милдера?
- Конечно, мальчик. И его, и его противника. Он порастерял свое прошлое могущество, а нового не набрал, а тут еще и новенький. А в нем что-то есть... определенно.
- Мастер, что вы видите?
- Я все забываю, что ты не в силах читать судьбы... Ничего, через пару миллиардов лет и это придет. Новенький - чистый лист. У него нет предопределенной судьбы.
- Невозможно.
- Отчего же. Ткачиха покинула Коридор, как и прочий пантеон. Судьбы людей давно предопределены, однако, Книга очень расплывчата. Люди могут многое, но они склонны к лени. Оттого их судьбы приобретают уж очень печальные обороты.
- А как же эльфы?
- Ну, Скалекам, что за глупые вопросы. Эльфы сотворили Коридор, но их детища часто пропадают втуне. Однако даже Ушедшие знали, что Коридор важен. Иначе нас с тобой здесь не поставили.
- Да, конечно, мастер. - голос Скалекама дрогнул.
- Ты умирал, мальчик. Самый сильный из учеников-людей, которых мне доводилось встречать, бесславно гиб на моих глазах. А эльфам нужны были стражи. Мне и моему слову они поверили и теперь мы часть бессмертного Коридора. Эта участь куда лучше, чем та, что была уготована тебе Старухой.
- Я знаю, мастер. Просто мне печально. Иногда.
- Отправляйся-ка ты в Звездную Библиотеку или в Вечнолесье. Эльфы будут тебе рады, Скалекам. Да и Раска поди соскучилась.
"Хорошо, что мастер не видит меня", - подумал Скалекам, чувствуя, как пылают невидимые щеки.
"Да-да, не вижу", - подумал и усмехнулся Лиас.
Глава вторая.
Провал планов Милдера Юлкера
Когда замысел с Арном не удался, Милдер был вне себя от злости! Конечно, прошло немало времени, прежде чем он доподлинно осознал - его план, его рискованный план по захвату Звездного Коридора, провалился. И если бы он мог, он выжег бы всю Землю в тот момент вместе с этими проклятыми Жрицами!
Но он не мог, не было прежнего могущества, не было ни капли силы, а его магия больше не действовала. Его бесплотный дух оказался в ловушке, и ничего, кроме ожидания, ему не осталось. Однако он терпеть не мог тратить время впустую, поэтому тренировал свой дух все это время, желая обрушить всю свою мощь и знания на того, кому не повезет стать вместилищем для кристалла. Но даже Милдер не знал, чего он достиг.
И наконец время пришло. Момент, когда он понял, что близок к свободе, был самым живым для него за эти шесть тысяч лет, что он провел в неустанных тренировках. Он почувствовал, что, кроме ауры других камней, аур слабых по сравнению с ним, Милдером, Жриц и волшебников, заключенных в кристаллы, рядом появились живые существа, люди. Их ауры разнились, но среди них Милдер смог четко выделить только две. Одна ему очень не понравилась. Она уж больно походила на те ауры, что зачастую были у Жриц. Но вторая... Черная, подстать самому Милдеру. И Милдер увидел свой шанс.
Конечно, владелец ауры ему не нравился. В ауре отражалось все - вся жизнь этого злого человека была перед Милдером, как на ладони. Он много ел, употреблял хмельное, и был заложником какого-то неизвестного Милдеру зелья. Милдер не видел этого человека, но и по ауре он мог сказать, что несмотря на могучий рост и внешнюю силу, этот человек был толстым и больным. Его нутро было хуже чем нутро многих древних старцев. Однако Милдер пока не рассматривал его как вместилище.
Он послал прзыв, и злодей откликнулся. И Милдер воспрял духом. Он потихоньку подтачивал хилую плотину разума здоровяка с гнилым нутром и ждал. Чему, а ждать Милдер научился. Он больше не разбрасывался и не рисковал. Теперь он использовал наиболее простые и эффективные методы, чтобы достичь цели. И, конечно же, его грела мысль, что его план все же сработает.
Иногда Милдер возвращался мыслями к своему провалу, однако лишь затем, чтобы вновь убедится - план был неидеальным, но принес свои плоды, хоть и горькие. Однако, знал Милдер, некоторым плодам нужно больше времени, чем остальным, чтобы созреть. Его плод наконец вызрел через шесть тысяч лет. Столь долгий и мучительный срок, однако результат сулил куда больше, что даже тысячелетия заточения казались лишь неприятным стечением обстоятельств. Еще одной ступенькой на пути к могуществу.
Вскоре мысли толстяка стали подвластны Милдеру и первое приказание его было убить светлого человека, чья аура то и дело мелькала поблизости. Милдер больше не собирался допускать случайностей, а присутствие рядом светлой сущности могло спутать все карты. Конечно, Милдер не освоился с языком своей жертвы, но тот приказ понял и светлого устранили. Милдер, конечно, пытался внушить совсем иной способ убийства, но и тот, которого он добился, его устроил. Эманации смерти подпитали его, хоть он смог впитать лишь жалкие крохи, этого хватило, чтобы наконец преодолеть языковой барьер и прочно угнездится в помыслах толстяка.
Прошло совсем мало времени, и толстяк, которого звали Авдей, подчинился воле Милдера полностью и стал считать его повелителем. Это было огромной удачей, Милдер знал это, но не радовался, а продолжал воплощать свою цель в жизнь. Он помнил, как много стоила его самонадеянность тогда, шесть тысяч лет назад.
Он стал самым сильным некромантом, однако власти над миром это ему не принесло. И война, развязанная им дабы превратить его во Властелина древней Земли, быстро превратилась в мутный и тягучий кисель. Жрицы Солнца стояли у него на пути, и их могучая коллективная магия по-прежнему связывала ему руки, мешая перейти в наступление и разгромить объединенные силы Двенадцати божественных братьев. Но однажды ему повезло! Он захватил одну из ячеек Ордена Жриц. И ему досталась настоящая сокровищница знаний! Обширная библиотека и двенадцать связанных заклятиями крови Жриц. Тогда он и узнал и о Звездном Коридоре, и о тайне Возрожденных, и у него родился план. План был гениален, однако требовал риска, огромного риска. Но Милдер был молод, а потому риск считал оправданной платой за могущество, которое не имело бы границ, если бы Милдеру удался его план.
Теперь, ощущая новое тело, Милдер ликовал. Конечно, он был полон самых разных чувств, но ликование его было сильнее прочих - ему удалось! Но тогда он этого не знал, а потому боялся. Конечно в итоге, ему удалось подавить это чувство, ведь он знал, что любое дело, начатое с опасениями и страхом, даже самыми малыми, гарантировано на провал.
Тогда ему понадобилось время, чтобы приобрести ту самую непоколебимую уверенность в успех. Семьдесят часов медитации сделали его уверенность тверже алмазов и он приступил к выполнению плана. Приступил к выполнению миссии уже не тот молодой и амбициозный некромант, каким был Милдер раньше. Сама Тьма, у которой он испросил благословения, двигала его душой.
Он не знал, что Стражи вступят в Игру. А если бы знал, то, наверное, все равно не отказался бы от плана, ведь теперь он виделся ему безупречным.
Многого он не знал или не понимал, но уверенно выполнял каждый шаг, и понимание, и знание приходили в процессе. И когда работа была закончена Милдеру пришлось лишь наблюдать за своим детищем.
Он вспоминал с усмешкой то, как ловко провел Жриц. Он заставил их слепо следовать его плану, а они даже не догадывались об этом.
Странное чувство вырвало его из размышлений. Оно все четче и четче прорисовывалось и вот наконец оформилось. Он злобно выругался и пнул ногой подбежавшего к нему хрипящего зомби. Удар пришелся в грудь и зомби разлетелся на куски. Голова улетела дальше всего, прокатилась по бетону стоянки и остановилась. Клацнув челюстями напоследок, зомби затих.
Милдер развернулся и пошел ко входу в морг. На него накинулись еще двое полусгнивших мертвеца, но он лишь выставил вперед указательный палец, и зомби осыпались к его ногам прахом. Он даже не стал отряхивать его с обуви, а просто продолжил путь, криво ухмыляясь. Он больше не был единственным Возрожденным.
День его Воцарения, подумал Милдер, обещал быть интересным.
Марьян не умер, хотя первое время ему так казалось. И как он согласился на увещевания этого голоса, он не понимал. Но голос обещал могущество и бессмертие, и его посулы вызывали в душе маньяка будоражащие чувства. Он знал, что имея силы, он отомстит им всем... И хоть его прошлое казалось ему миражом, несущественным серым пятном, душа его, пропитанная и исковерканная насилием, жаждала крови.
Сперва ему казалось, что его низвергли в бездну. Ему казалось что он падает в темный колодец без дна. Страх, животный ужас, который охватывает любое живое существо при падении с высоты не отпускал его и рвал его на части. Но потом все прекратилось и он очнулся вновь, все еще чувствуя дыры в животе от ударов заточкой. А потом он услышал голос, он был тихий и спокойный, но в то же время ужасающе ледяной. От его тона Марьяну становилось еще страшнее, чем в колодце.