Аннотация: Почему плачут Жар-птицы? Почему полезны яблоки?
"Это все Игнатьич виноват. Задрал цену, а люди болеют. Мог бы быть и добрее, не чем попало занимается ведь. От него люди зависят"
"Перламутр" процветал. В Славгороде мало кто знал, что значит это заморское слово, но это не мешало людям ненавидеть владельца мастерской. Лавка на первом этаже работала только один раз в месяц: седьмого числа. Игнатьич, зараза, выставлял только одну жемчужину на продажу. А желающих-то было море. У входа всегда была драка, а внутри бешеные торги. Он за раз зашибал рублей не одну тысячу.
Когда ему говорили, что мол, будь добрее, люди болеют и умирают, он едко улыбался и неизменно отвечал "А мне птичку жалко" У его жар-птицы даже не было имени. Он сдавал жемчуг втридорога в лекарскую палату, а те перетирали его в порошок, мешали с белым песком, и продавили за несусветные цены.
Все это я узнал меньше, чем за день работы своей собственной лавки. Раньше я бывал в городе недолго, да и не интересовался, надобности не было. А тут у Олеси заболела мама,и попросила меня приехать. Мы посидели дома, покумекали, и решили перебраться в город и открыть лавочку. Вспышку - мою птицу - взяли на семейный совет. В конце концов, вся идея строилась на ней.
За то время пока мы жили в Павловке, жемчуга у меня поднакопилось достаточно. Иногда, кому в деревне надо было - там у Старковых мальчонка заболел, или отец Димитрий слег - я отдавал жемчужины за так. Что мне, жалко что ли? Ну, Вспышка, моя жар-птица с самого начала сказала, что если я превращусь в корыстного ублюдка, то она меня спалит ко всем чертям. Поэтому, когда мы решили перебраться в город, мы первым делом обговорили это с ней.
Вспышка сидела на золотом слитке и чистила перья. Увидев меня, она распушила хвост.
- Что, Андрей, хочешь в город?
Я кивнул.
- Перебираться нам надо, - за мной зашла Олеся, моя жена. - Вспышечка, нам надо будет зарабатывать, там яблоки так не растут, как здесь, их покупать надо.
Олеська приготовилась долго упрашивать птицу, заранее приготовила кучу доводов. Я молчал. Вспышка - птица гордая, умная и проницательная. Только очень любит яблоки.
- ... Мы тебе клеточку наконец-то сделаем, и еще город увидишь.
"А еще мы здорово сэкономим на освещении"
- Пуд яблок в день. - Решила Вспышка.
- Полпуда! - начала торговаться Олеська.
- Пуд!
- Четверть!
- Пуд с половиной!
- Одно яблоко в неделю, - не выдержал я.
Вспышка дернула клювом.
- Андрей, так не честно! хорошо, пусть будет полпуда... Только помни наш уговор.
Я кивнул. Как такое забыть?
Все началось шесть лет назад. Я здорово проигрался в карты и пришлось работать и днем и ночью. Отчаянье с долгами бегали за мной как некормленые кошки за обеденным столом. Один добрый человек попросил поработать в монастырских угодьях Там добывали золото для церкви, и каторжников не хотели ставить, чтоб не осквернять слезы господа бога, как они его называли. Я впахивал за двоих, меня подстегивало желание освободиться от долгов и больше так не дурить, начать все с чистого листа.
.. Однажды в толще камня мне сверкнуло белым пламенем, да так, что я чуть не ослеп. Продрав глаза, я рассмотрел неземной свет и прекрасную птицу.
- Ты мне спать помешал.
- Прости-прости, - забормотал я, развернулся, и принялся долбить дальше.
Птица сверкнула на меня глазом.
- А ты, часом, не монастырских будешь?
- Нет. - Я отложил кирку, - я просто тут работаю.
Она покачала головой, обдумывая.
- Вынеси меня отсюда так, что бы никто не заметил, а я тебя отблагодарю.
- Зачем тебе? - Вырвалось у меня. - ты же легко вылетишь
- Вылететь я могу, но святоши будут меня ловить. Одни - чтоб убить, другие -- из-за денег.
Я заложил обратно гнездо жар-птицы камнем, чтоб ее видно не было и стал думать. Предложение было заманчивым. Предложение было... Предложением всей жизни. Слезы жар-птицы превращаются в жемчуг, свет которого исцеляет. Одна жемчужина стоит столько, что можно идти свататься к принцессе. Слышал, в городах кое-где есть люди, которые держат жар-птиц, но их надо ловить с золотой клеткой, золотыми яблоками... Что тоже не дешево, а?
В общем, я дождался самого солнечного дня, нашел самые толстые перчатки, намочил мешковину и пошел в шахту.
Завернуть горячую, вернее горящую птицу в мешковину - дело не из легких, отовсюду дым и жар. Кое-как я уложил ее на тачку и вывез как отходы.
- Ну? - я сел рядом и смотрел, как она чистит перья.
Жар-птица поправила перья, стряхнула с хвоста пыль и томным голосом произнесла:
- Я вся твоя.
Я опешил. Думалось, даст она одну жемчужинку; в тайне надеялся, что две или три. Но .. сама птица? Да что с ней делать? Золотой клетки у меня нет, на яблок денег тоже, рукавицы - и те спалил.
Она подошла и попыталась заглянуть мне в глаза:
- А имя ты мне дашь?
- Эй, подожди, я еще не согласился!
- Ты согласился, когда вынес меня из шахты.
Вот же нерушимая женская логика! Ну и что с ней сделаешь?
- Только у меня нет золотой клетки, яблок, и чего там еще положено?
За спиной послышался шум.
- Что это там? - голос отца Василия.
Я огляделся. Вот черт! Я не заметил, как солнце спряталось за тучу, а птица пылала, ярче чем небо.
Отец Василий проломился сквозь кусты:
- Ох, что же вы творите, ироды проклятые... ВОР! верните монастырскую собственность! Вы что творите! Вы! Да я вас...
Брюхо у него тряслось, второй подбородок ходил ходуном, изо рта брызгала слюна. Отвратное зрелище.
Жар-птица нахмурилась:
- Я не монастырская собственность!
Раздался "щелк" и свет погас.
Я пришел в себя от того, что плечи мне припекало. Птица несла меня по воздуху, уцепившись за рубашку, я ничего не видел.
Вспышка.
Она плавно опустила меня на землю и запела. От маленького шарика на земле шел свет, который я мог снова видеть: то была ее слеза.
- Если ты когда-нибудь станешь таким же толстым корыстным ублюдком, я тебя сожгу. - Заявила она, усаживаясь рядом. - Ты придумал мне имя?
Имя? Я улыбнулся.
- Вспышка.
- Вспышкаа, - пропела она, пробуя имя на вкус. А как тебя зовут?
В Славгороде мы купили каменный дом недалеко от северного моста. Домик был двухэтажным, выходил на милую площадь, и имел небольшой сад.
Олеська со Вспышкой долго спорили, как назвать лавочку на первом этаже. К всеобщему неудовольствию, к спору присоединилась Олесина мама, Афдотья Никитишна. И, к моей радости, ее вариант "Светоч" понравился Вспышке больше всех. Вот уж не хотелось бы называться "Солнечная бабочка" или "Радуга-дуга".
Мы долго думали, и решили работать два раза в неделю: по вторникам и четвергам.
Я сходил к градоправляющему, чтоб тот поставил печать на разрешении об открытии лавочки, и мы начали работать.
Первым ко мне зашел паренек в костюме лекарственной гильдии, посмотрел на жемчужину, на Вспышку, и с квадратными глазами выскочил. Через час у окна остановилась карета, и к нам зашли двое солидных господ в костюмах гильдии. Они напоминали хорька с хомяком: один хитроносый, другой толстощекий.
Господин Хомяк подошел к Вспышке и хотел было ее рассмотреть, но она дернула хвостом и засветила чуть ярче.
Господин Хорек повернулся ко мне:
- Лекарственная гильдия заинтересованна в жемчужном сырье. Не будете ли вы так любезны сотрудничать с нами?
- За достойную плату, разумеется, - вставил Хомяк. Он что, монеты за щеки затолкал?
Я покачал головой.
- Простите, господа, но мне это не интересно. Я скромный хозяин жар-птицы... Не думаю, что вы привлечете меня рублем.
Они переглянулись. Хорек понизил голос.
- Но вам наверное будут интересны...хм, некоторые витамины, улучшающие жизнь птиц.
- В яблоках достаточно витаминов.
Они снова переглянулись. Кукольный театр, ей-богу. Не кулаками же их выгонять.
Меня спасла Вспышка. Она, избалованная птица, прибавила свету, и дуэт "Хорек и Хомяк" выскочили из лавки так, будто за ними гналась лиса.
После уж заходили и обычные люди. Спрашивали цену, уходили. Некоторые добрые души сочли своим долгом рассказать мне про вторую, вернее, первую лавку в городе, и ее хозяина, старика Игнатьича. Вспышка, к моему удивлению, слушала с интересом.
За час до закрытия, когда солнце спустилось за крыши и город расчертили длинные тени, в лавку зашла старушка и набрала монетами пятьсот рублей. Ахая, она засыпала меня благодарностью, и еще хотела дать мне лишний червонец.
- Да что ты, сыне, я бы и думать не могла пробиться на торги в "Перламутр". А ты нам богом послан.
Она перекрестила нас с Всышкой напоследок, и ушла, неся в кармане сокровище.
Когда я закрыл лавку, Вспышка спросила:
- Как думаешь, что они имели ввиду под витаминами?
- Да кто их знает.
- Может, от этого перья будут ярче гореть?
- Да куда уж ярче-то? - Усмехнулся я.
Так и потекли наши деньки.
Мы с Вспышкой сидели в лавке, Олеся складывала деньги в тумбочку.
Как-то через месяц к нам зашел господин. Он не был совсем уж стар, но годы брали свое, я не назвал бы его худым, но он был каким-то... высушенным. Острым, как перец.
- Чем ты ее кормишь? - заявил он с порога.
- Простите, что?
- Чем ты кормишь птицу, проходимец? Думаешь, я не знаю? Каким ядом ты пичкаешь птицу, чтоб она столько плакала?
Я уставился на него и медленно начал понимать, очень медленно. Витамины, да?
- Ты, ты прохвостень, откуда ты свалился в наш город! Я не дам тебе разорить мой "Перламутр", не дам!
Игнатьич хлопнул дверь и ушел. Олеська всхлипнула.
- Так значит он кормит свою птицу...
- Яблоки. Только яблоки. - изрекла Вспышка.
...Вечером я спустился в специально отстроенный каменный погребок, надел специальные очки, натянул на руки толстенные перчатки, и принялся щекотать Вспышку, пока она не начала плакать от смеха.