Аннотация: История про перчатки, деньги и взрывчатку. Работа о работе)
Помогая брату складывать вещи в порядке доставки, Нина неожиданно спросила:
- Мишель, а ты не знаешь, почему дедушка не проверяет деньги?
Михаил вздохнул и уложил посылку на заднее сиденье флаера.
- Откуда? Я курьер.
- Жаль.
Мишель пару минут сосредоточенно сверялся с ведомостью. Сестра дернула его за рукав: мол, нечего игнорировать. Пришлось ему создавать видимость беседы.
- А что, дед не проверяет деньги? В развозе я никогда их не видел, но думал, может, мне не доверяли.
- Нее... Дедушка ко всем ребятам одинаково относится. Деньги еще на сортировке отдельно откладывают. Я спрашивала у Матвея, только он не сказал почему.
Сестренка разочарованно надула губы.
Жуть какие тайны. Могли бы и сказать. Тем более, именно ему, Михаилу, лет через сто придется руководить компанией. Семейный бизнес все-таки. Так зачем начинать с самого низа? Не сборщиком, не сортировщиком или администратором, а стажером. Просто смешно, зачем он заканчивал магистратуру в Париже? Все его однокашники сразу получили высокие посты - еще бы, диплом Университета им. Н.Фламеля, самый почетный магический ВУЗ, как-никак. Выше оценивались только выпуски Массачусетского технологического.
Сестра протянула ему последнюю посылку и спросила напоследок:
- Подвезешь сегодня домой?
Михаил кивнул и поднял флаер, полный недоставленых еще вещей.
Поднимаясь на девятый этаж старого панельного дома, Михаил грустно думал, что раньше был о Москве лучшего мнения. Двойное гражданство его явно испортило, он даже и представить не мог, что остались такие старые дома, более того, в них еще и люди живут.
У двери он остановился, заглянул в бланк, чтобы вспомнить имя получателя, и позвонил в дверь. "Получается, это последняя квартира на сегодня", - устало подумал он. Нечестно так заставлять работать и еще смеяться. Сегодня доставка закончена раньше, повода придраться нет и не будет. Стоит поговорить с дедом на счет стажерства.
Потрепанная дверь квартиры открылась, явив благообразную пожилую женщину. Михаил откашлялся:
- Анна Петровна Макарычева? Здравствуйте, это служба обратной доставки "Черт". Вот ваш заказ, распишитесь, пожалуйста.
Он отдал упакованный в крафт-бумагу зонт и подождал, пока женщина распишется в ведомости.
Проговорив положенные "спасибо, до свиданья, не забудьте оплатить страховку, чтобы впредь мы вас обслуживали бла-бла-бла", он подошел к лифту. С пятой попытки кабинка подъехала, громыхая, как древний танк. Брр, нет уж, спасибо. Спуститься можно и пешком, это не так страшно.
В кабине служебного флаера Михаил глотнул минералки и на пару минут откинулся на спинку кресла. Теперь надо вернуться в офис.
Нина, конечно же, обрадуется его раннему приезду, потому что можно будет рвануть домой. Только по дороге купить что-нибудь, или забежать в кафе. Готовить ужин (а сегодня была его очередь) Михаилу совсем не хотелось. Заодно можно побаловать сестру десертами, а то она безвылазно сидит в офисе.
Михаил поморщился. Ну что мешало сестре, пусть и ведьме, нормально проводить школьные каникулы? Ходить на вечеринки, в кино, в клубы, съездить на море или просто шататься по городу с друзьями, в конце концов. Парня бы завела. Нет, она потащилась на работу. А кто ей что скажет? Родители во Франции, сам Михаил только две недели как приехал; единственный старший родственник, которого она послушает - это дед. Он собственник этого самого бизнеса и не станет ничего говорить. Ну, только если что-то хорошее.
Когда Михаил опустил флаер на стоянку у служебного входа, уже начался вечерний завоз, и дед вместе с помощником занимался сортировкой.
Сдав ведомость и ключи от служебной машины на проходной, Михаил зашел внутрь цеха, мысленно репетируя речь.
- Мишель! Мишель, эй, смотри какие перчаточки я нашла! - к нему подлетела Нина, тряся замшевыми перчатками, самыми обычными на вид. За ней, прихрамывая и ругаясь, шел дед.
Девушка радостно примеряла перчатки, и, видимо, домой идти не собиралась.
- Можно я их оставлю, дедуля? Мишель, взгляни на отделку, прелесть просто!
До них доковылял дед и, к радости Михаила, сестра немного успокоилась, увидев старика. Но черт возьми, сбила ему настрой на серьезный разговор. Дед тоже не светился от счастья, видимо, сегодня Нина и его достала.
- Нина, отдай немедленно! Вердикт "да", вернуть!
- Дедушка, их уже в третий раз теряют. Почему я не могу себе оставить? - Она надулась и пробормотала что-то на французском.
Дед надулся как индюк и начал ее отчитывать, в кои-то веки:
- Прекрати немедленно! Сказано - "отдать", значит отдать, - тут он заметил показные слезы и сбавил тон. - Внученька, ты же сама знаешь правила.
Дед забрал перчатки и бросил их в кучу вещей, приготовленных к упаковке и завтрашнему развозу. Нина демонстративно развернулась и ушла жаловаться к Матвею, второму сортировщику. Михаил проводил сестру взглядом. Вот дуреха, зачем ей чьи-то вещи? Ей купили бы новые, только попроси она об этом. А она все бегает вокруг деда. Нет бы отдохнуть или, на худой конец, учиться колдовать по нормальному.
- Михаил, уже закончил на сегодня? Ведомость сдал? - Дед щелкнул коммуникатором и секретарь принесла ему бумаги. Он принялся внимательно просматривать длинный список людей и доставленных грузов.
- Никаких неприятностей или сложностей?
- Все нормально, Роман Григорьевич. И я хотел бы с вами поговорить на счет стажировки.
На работе Михаил звал своего дедушку исключительно по имени-отчеству, как тот и требовал. Человек старой закалки, дед не допускал панибратства на работе, даже в семейном бизнесе.
- "Нормально" - это не ответ, юноша, это отговорка. И знай, следует отвечать полно, дабы блюсти честь цеха. Вежливость и солидность
- "создают главное впечатление о нашей работе" - за прошедшую неделю Михаил слышал подобные лекции раз сто. Ничего не поделать: дед застал еще царей, а Михаил с сестрой не знали жизни без мобильного телефона. Ничего не поделать. Всякие попытки обсудить окончание стажировки дед игнорировал напрочь. И с этим тоже ничего не сделаешь. Михаил так и не дождался сестры, и, плюнув на все, поехал в клуб немного выпить.
Очередной утренний ад: не стоило выпивать, когда после смены часовых поясов не оклемался. Михаил пнул будильник и укрылся плотней. Рядом раздался вторая трель, и он засунул голову под подушку. Тогда с него слетело одеяло и зависло под потолком. Подушка, как кусок мыла, выскользнула из рук и улетела.
- Мишка! Мишка, вставай! Ми-ше-ль!
Он расклеил глаза: Нина стояла с чашкой кофе в руке и показывала пальцем куда лететь подушке. Даже в полусне и с похмелья он вспомнил, что будильник не заводил.
- Прекрати, - сонно пробормотал он.
- Проснулся-таки. - Посмотрев на помятую физиономию брата, она сжалилась:
- Кофе будешь? - она левитировала вторую кружку из кухни. Следом за кружкой летела сахарница и, роняя капли на ковер, кувшинчик со сливками. Лучше бы сам кофе варил. Честно. Потому что на вкус это было... кофе. А он привык пить Кофе с большой буквы, а не нечто, сварганенное недоученной ведьмой.
Стоит пройтись до офиса пешком, чтобы проветрится. Ведь дед, то есть директор, отметелит, если заметит похмелье. Голова была словно отлитый из металла шар, тяжелой и пустой. Еще и Нина носилась вокруг, воркуя что-то якобы милое и жизнерадостное. Хоть в ванную за ним не полезла, и на том спасибо.
- Мишель, а ты меня вчера подвезти обещал.
Типичная ведьма-недоучка - вспоминает все в самый неподходящий момент.
Вот только флаер сейчас водить ему не хватало. Он поморщился и отрицательно мотнул головой.
- Мишель... Мишель, ну пожалуйста, Мишель
- Мишель, я одна заблужусь.
- Мишель, ты же обещал.
- Мишель, я за тебя готовить неделю буду.
- О нет, только готовить не надо!
- Значит, подвезешь? - она прямо-таки светилась от счастья. Ну что с ней сделаешь, избалованное создание! Он обреченно взял брелок с ключами от машины и стал ждать, пока Нина соберется.
"Черт. Вернем вам все" - поднимая флаер, он чуть не снес новую рекламу своей конторы.
Забавно вышло бы: дед спрашивает: "где Михаил?" Вдруг дверь распахивается, и его за шкирку тащит полицейский: "Этот тип вашу рекламу сломал. За испорченный столб мы его оштрафовали, пусть заплатит вам за рекламу, а то мне надо еще доложить его работодателю. И кто только нанял такого придурка!". А дед так, с расстановочкой: "О, не спешите, офицер! Этого идиота нанял я". Занавес. Ха-ха.
- Мишель, а ты не спросишь Романа Ричарда про перчатки?
Михаил поморщился - привычка сестры звать всех на французский манер раздражала. И разве она не видит, что он не в духе? Нет, ей пришла очередная гениальная мысль, и все! Мир, подвинься! Сама же прекрасно знает, что его, Михаила, дед точно не послушает. А вот если она сильно-сильно поплачется, дед ей уступит на раз. И это тоже бесит.
- Сдались тебе эти перчатки! Попроси деда - он тебе тут же новые купит.
- Но я эти хочу! В них есть что-то особенное, странное. Какая-то маленькая магия... - Михаил поймал игрушечного медвежонка, которого в глубокой задумчивости сестра заставила парить над коробкой передач. - Попадут ко мне в следующий раз - не буду даже спрашивать, оставлю себе. Все равно людям они не нужны. - Грустно заключила она, и игрушка, как железная гирька, упал Михаилу на ногу.
Он аккуратно опустил флаер рядом со складами и помог ей выйти. Нина удивленно подняла брови.
- Ты здесь паркуешься? Миш, а до главного входа?
Подвези, припаркуйся, спроси деда...
- Если так не нравится, ты всегда можешь попросить дедушку и он перенесет вход специально для тебя. - Обманчиво ласково сказал Михаил.
- Мишель, что с тобой? - к нему подлетел маленький цветочек.
- Да ничего! - он отмахнулся, и бархотка упала на землю. - Ты достала уже со своей магией! Вечно сидишь у деда, а сама даже колдовать нормально не можешь. И прекрати звать меня "Мишель"!
Он резко развернулся, щелкнул кольцом сигнализации и пошел на склад за партией вещей для доставки. Не обернулся даже когда услышал всхлипы и шум ветра за спиной
"Она когда-нибудь научиться держать себя в руках, черт возьми"- мысленно ругался Михаил, который, как старший брат, вынужден был терпеть и усмирять выходки подрастающей ведьмы. Переодеваясь в форму, он потихоньку успокоился и уже даже сожалел, что так безобразно сорвался. С другой стороны, это ж надо так довести своими выходками! Если бы она хоть немного научилась магии, так нет, пользуется только врожденной способностью управлять вещами. Сам-то он родился без всяких магических способностей, аллилуйя. Если не считать светлых волос, обещанного долгожительства и дикой привлекательности годам к тридцати. "В мамочку пошел" - как подкалывал его дед, который ненавидел французов.
Михаил тихонько зашел в сортировочную, планируя взять свой сегодняшний наряд у Матвея и как можно меньше мозолить деду глаза. К тому же, Нина наверняка ему уже нажаловалась.
Из цеха доносился шум, слышны были громкие указания деда. У Михаила сжался желудок в ожидании разноса. Он медленно, растягивая каждый шаг, подошел.
- Михаил! Вот и ты, наконец-то! - Увидев внука, дед властно махнул людям рядом:
- Несите Матвея в машину!
Потом повернулся к внуку:
- Михаил, на тебе цех. Сегодня работаешь на приеме и сортировке, полный отчет мне предоставишь после. Все понял?
Дед вручил ему журнал приема и запрыгнул во флаер неожиданно ловко для своего возраста. Михаил даже удивиться не успел, как они уже улетели. То еще утро сегодня, даром что не понедельник.
Михаил немного ошалело листал бумаги с инструкциями и слушал, как остальные работники обсуждают случившееся. Матвея прихватил аппендицит, и дед лично решил отвезти его в больницу и проследить, "чтобы все было, как подобает"
А Михаил остался на сортировке "полпредом", как пошутили ребята. Он принялся разбирать завалы вещей, собранных по всей стране. Забытых людьми по всей стране. Если поднести к любой вещи "мерилку" - специальный шар, спроектированный лично дедом (ему за это Нобеля в 1907 дали), то она покажет судьбу предмета - несколько часов до того, как вещь потеряли и "вердикт" - получит хозяин свою вещь обратно или нет. Говорят, прадед, когда основывал дело, возвращал все вещи подряд.
Его сын, дед Михаила обладал даром предвиденья и решил, что некоторым предметам лучше кануть в лету. Он же и дал компании нынешнее название. Говорил, его жутко раздражало, когда люди суеверно вопили: "Чертик-чертик поиграй, да обратно отдавай!", как будто их вещи крали. Да кому нужен их хлам! Любой потерянный предмет спустя несколько часов сам попадал в "паутинку" - странное стихийное колдовство, создающее небольшие невидимые ямы, из которых ребята-сборщики выгребают ежедневно кучу мусора и отвозят в цех, где все сортируется на "отдать" и "выкинуть". Последних вещей оказывается всегда в разы больше, и отправляют их на Вселенскую Свалку - беспредельное подпространство вечной мерзлоты, "холодильник" на местном жаргоне.
Выкинув пять десятков зонтов, пару дюжин разномастных носков, носовых платков и разного рода брошек и булавок, Михаил навел мерялку на перчатки - и отложил их с отметкой "да". Он как раз брался за последнюю вещь в этом завозе - черный лощеный дипломат, как к нему подлетела Нина.
- Мишель, перчатки!
Но он уже запаковал их и наклеил адрес на упаковку. Ведьмочка скривила губы. Видимо, она считала, что брат теперь ей обязан за то, что она простила утреннюю выходку, а может, за что еще. Кто разберет? Она выхватила у брата мерялку и поднесла к дипломату.
- Мишель, кейс надо "вернуть"! Давай я помогу тебе запаковать? - она неприкрыто льстила, и ее помощь не выглядела помощью ни на дюйм.
- Лучше прекрати меня так называть, оке?
- "Мишель" звучит намного лучше! - Запротестовала она, но, посмотрев на лицо брата, передумала - Хорошо, больше не буду! А можно я тогда перчатки возьму?
- Обойдешься.
- Фи, так не честно! Если еще раз потеряют, то я сразу себе оставлю.
Михаил покачал головой:
- Совсем с ума сошла? Дед нас с тобой с потрохами съест.
- А он не узнает!- Нина кружилась по помещению цеха, размахивая вожделенными перчатками.
- Так, все, - он забрал предмет искушения, поправил упаковку и убрал к остальным вещам. Туда же отправился запакованный дипломат. Миша отдал курьерам списки и помог сносить все к служебным флаерам. Когда улетел последняя курьерская машина, он вдруг почувствовал неясное беспокойство, будто забыл что-то или сделал неверно. Как комариный свист в пустой комнате, какая-то мелочь не давала ему покоя. Списав все на похмельный синдром и паранойю, он пошел в подсобку, чтобы вздремнуть. Нина куда-то убежала, и он порадовался, что хоть сейчас никто не будет дергать у него подушку из-под головы.
- Эй, Мишель, ой, прости... Мишка, вставай! - опять она поспать не дает, только же прилег ведь.
- Еще пять минут - он отвернулся к стене.
- Ты уже третий час дрыхнешь! - возмущенно бросила Нина. - Скоро новую партию хлама привезут, мог бы спасибо сказать!
- Grand merci - он встал, протер глаза и отвесил манерный поклон. Сестра в ответ сморщила нос.
Посмотрев друг на друга, они одновременно рассмеялись.
Ребята таскали зонтики, паспорта, шарфы, книги, расчески, стулья, связки ключей, сумки с покупками, носовые платки, перчатки и прочий хлам и складывали у стены ровными рядами.
Размеренная, монотонная работа или несколько часов сна привели в порядок разум, и та самая, гадкая мысль-комар, зудящая где-то под черепной коробкой, дала себя поймать. Он не проверил кейс перед возвратом. Тот черный, с предыдущего завода. Подлетела Нина со своими перчатками, и он попросту забыл открыть и посмотреть, что там. Хотя обязан был это сделать, на случай, если там деньги. А вдруг там правда деньги были, а он их вернул? "Да глупости это все!" - успокоил он сам себя - "как можно потерять чемодан с деньгами?". В любом случае, его уже доставили. Значит, кому-то один раз деньги таки вернут. Если это конечно там были деньги. А там их конечно не было, это глупо, так думать. Михаил сам не заметил, как налепил ярлыки на все вещи. В конце он написал для деда полный отчет, идеальный на 100%. Придраться невозможно.
Убрав шар-мерялку и ярлыки, он прошелся по цеху и выглянул на улицу. Уже стемнело, ребята разошлись по домам, а Нина задремала в подсобке. Будить ее он не стал. Да она, мило спала и все такое, но на самом деле, жутко не хотелось, чтоб она вокруг носилась. Потому что на деле она куда больше нервничает, нежели он сам. Сестра все-таки здесь уже давно и знакома со всеми работниками, не то, что сам Михаил: без году неделя. Он укрыл Нину пледом, налил себе кофе из кофемашины и решил вместе с ней дождаться деда.
От нечего делать он поиграл в тетрис, мысленно посчитал барашков, а затем решил пройтись по цеху еще раз.
- Гуляешь?
Впервые за время работы Михаил вздохнул с облегчением, услышав голос деда.
Роман Григорьевич выглядел усталым, еще бы, целый день в больнице. Сказал, что с Матвеем все нормально и позвал пить кофе. Не то чтобы Михаил хотел кофе, но отказываться было невежливо. Нина все еще спала, когда они зашли. Роман Григорьевич налил себе кофе и уселся в кресло и с улыбкой посмотрел на спящую внучку.
- А ты молодец, - устало сказал дед, пролистывая отчет. - Достойно справился.
И, прихлебнув кофе, добавил, что подумает на счет стажировки.
Тут Михаил увидел нечто, в миг сдувшее всю его радость от похвалы и обещания: Нина повернулась и из-под ее руки выскользнула посылка. В крафт-бумаге, с выведенным адресом, она лежала на полу. Михаил моментально узнал те злополучные перчатки.
>Роман Григорьевич выглядел усталым, еще бы, целый день в больнице. Сказал, что с Матвеем все нормально и позвал пить кофе. Не то чтобы Михаил хотел кофе, но отказываться было невежливо. Нина все еще спала, когда они зашли. Роман Григорьевич налил себе кофе и уселся в кресло и с улыбкой посмотрел на спящую внучку.
- А ты молодец, - устало сказал дед, пролистывая отчет. - Достойно справился.
И, прихлебнув кофе, добавил, что подумает на счет стажировки.
Тут Михаил увидел нечто, в миг сдувшее всю его радость от похвалы и обещания: Нина повернулась и из-под ее руки выскользнула посылка. В крафт-бумаге, с выведенным адресом, она лежала на полу. Михаил моментально узнал те злополучные перчатки.
Роман Григорьевич не торопясь поставил стаканчик кофе на стол, встал и бережно поднял сверток.
- Кажется, я все-таки отправлю ее во Францию, - это все, что он сказал. Кофе дед допивать не стал. Вышел, плотно прикрыв за собой дверь и оставив внуков одних.
Михаил присел на край дивана и откинулся назад.
- Ну что же ты наделала, а?
Нина все еще спала.
Он посидел так около часа, но сам заснуть так и не смог: сказывалось выпитое кофе и нервное напряжение. Он встал и пошел к деду в кабинет. "Если ампутировать руку, ту уж лучше одни ударом" - вспомнил он отцовскую присказку. В кабинете горел свет.
- Дед?
- Михаил, я предпочел бы слышать "Роман Григорьевич"