Федосов Алексей Анатольевич : другие произведения.

Лекарь

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 4.00*3  Ваша оценка:
   ЛЕКАРЬ.
   глава первая.
  
   Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного. Хвала Аллаху - Господу миров,
   милостивому, милосердному, властителю дня Суда!
  
   Я Мухаммад - ад - Дин - абу-л - Фатх ибн Ибрахим милостью пророка нашего, с позволения и благословления начертал эти строки во славу Аллаха, да поразятся неверующие и будут они уязвлены в самое сердце. И пусть Аллах запечатает мне уста, если я лгу.
  
   На дворе стоял обычный летний день, теплый ветерок чуть покачивал верхушки зарослей саксаула. Маленькие облака лениво ползли по небу. Не вдалеке, над полем засеянным ячменем, кружил, раскинув крылья, коршун. По дороге, подымая пыль, пронесся всадник, гонец к эмиру с донесением. Как хорошо было, откинутся на подушки, разбросанные по дивану стоящему под навесом, взять в руки пиалу с горячим, ароматным, душистым чаем, придерживая за донышко левой рукой, прихлебывать его мелкими глоточками, смакуя каждую каплю. Перекинутая через шею тряпка впитывала в себя пот, принося облегчение от жары, влага, испаряясь, охлаждала кожу.
   - Эфенди,- раздался почтительный голос духанщика, - Вас хотят видеть.- разогнувшись он смотрел на меня ожидая ответа.
   - И кто это будет? - открывать глаза и видеть эту толстую рожу не хотелось.
   Послышалось, какое то шебуршание, звук затрещины, отпущенной умелой рукой. Сдавленное - Ой-канье - как будто духанщику наступили, на что-то очень дорогое и нужное.
   "Ого! это кто же выполнил, мою мечту и добрался раньше меня до этой жирной морды"
  
   Открыв один глаз, замечаю стоящего в паре шагов воина, облаченного в кольчугу, на зерцале изображен лев, терзающий добычу, приложив к груди кулак, он сгибает голову в легком поклоне.
   - Мухамад - ад - Дин- абу-л -Фатах- ибн- Сулейман - Лекарь? спрашивает, смотря мне в лицо.
   Пришлось встать, отвесить поклон, - Да, это Я. Милостью Аллаха, излечиваю тела и врачую души, кому понадобились мои скромные услуги?
   -Прошу тебя лекарь пойти со мной. Мой хозяин и господин умирает, просит облегчить его страдания. Мы были в походе, страна Урусов, при штурме крепости врагов был господин мой ранен. - Воин замолчал в ожидании.
   - пока он говорил, я внимательно смотрел ему в лицо и видел в нем искреннее сочувствие, переживание, тревогу и затаенную надежду. Надежду на то, что человек стоящий напротив, поможет, вылечить или избавит от мучений.
   - Куда ехать?- Спросив, поворачиваюсь к выходу и слышу в ответ.
   - Не надо ехать. Мы вчера вечером прибыли и почтенный Саид,- кивнул он в сторону духанщика,- Разрешил в своей комнате положить нашего господина,- судя по усмешке искрившей губы воина "Почтенный Саид" не очень торопился, предоставляя место раненому.
   - Тогда подожди здесь я схожу за лекарствами и приду.- Войдя к себе, прошел к топчану, нагнувшись, вытащил из-под него, кожаную коробку с откидной крышкой, в которой хранил лекарские инструменты и травы.
   -Так, что мне может понадобится? - Покопавшись, перебрал кульки и узелочки, подумав почесал бороду, махнув рукой, решил взять всю. Тащить было недалеко, а бегать туда, обратно не хотелось.
   Подходя к выходу, услышал голос Саида,- Уважаемый, смогу ли я надеяться на то что...
   Вот крыса,- в друг пришло на ум,- у человека горе , а он только о деньгах и думает, шакал толстобрюхий.- И прерывая его вымогательство, вышел из дверей.
   - Веди меня к своему господину.- Ответил на вопрошающий взгляд. Кивнув он, вышел из под навеса направляясь за угол дома. Я засеменил за ним , придерживая двумя руками свою довольно увесистую коробку, старясь при этом не отстать от воина шагающего размашистым шагом человека привыкшего к долгим пешим переходам. Легкая пружинящая походка, левая рука чуть на отлете, правая немного согнута в локте и слегка прижимается к телу, походка пехотинца привыкшего к строю, когда в одной руке тяжелый щит, а в другой такое же копье.
   Войдя в комнату, был немного поражен простотой убранства, не верилось что наш ,шакал, живет так скромно или же это были не его покои он просто сдал постояльцам помещение для прислуги, содрав при этом хороший куш. В дальнем углу у приоткрытого окна полулежа на топчане, располагался молодой человек. Откинувшись на подушки подложенные под спину так что бы верхняя часть тела была почти прямо, лежал юноша, длинные черные волосы, раскинувшиеся на подушке, пряди прилипшие на мокрый от пота лоб, бледное лицо, синева вокруг губ. Казалось, что он умер, и только хриплое дыхание, говорило, что больной еще жив.
   Усевшись на поставленную рядом скамью, приступил к осмотру, как говорил мой учитель ,-Прежде чем начнешь лечить осмотри и не упускай из виду не одной мелочи которые помогут тебе спасти жизнь больного , если он сам не может , в беспамятстве лежит опроси тех кто позвал тебя, расспроси со всей тщательностью и умением, выясни подробности как все случилось, узнав их ты сожжешь помочь, в деле врачевания мелочей нет.
  
   "Бледность, практически молочного цвета с легкой синевой на щеках и шее, посиневшие губы искусанные, с капельками запекшейся крови, обветренные, потрескавшиеся как будто больной долго не пил и потерял много жидкости."
  
   Протянув руку к покрывалу, хотел его откинуть, что б осмотреть тело. Внезапно воин стоявший рядом перехватил её, со словами, - Лечи так!
   "Вот Иблис, как клещами схватил" потер запястье, унимая подступившую боль, проворчал,- Уважаемый, Если Я не смогу ЕГО осмо...
   Тут воин прервал меня, - Её!
   Продолжая я договорил, -треть, КОГО!,- вырвалось у меня.
   -Её, Это Госпожа Наша, дочь Рашад ар Шакур Абу-л рад ибн Муталиба , мы все кто остался в живых после того как неверные призвали гнев Аллаха на землю сравняв с землей крепость в одночасье, она спасла меня собой прикрыв, погиби все кто шел позади...
   - Постой, - остановил я его речь, - присядь, и давай ты мне расскажешь, все, как было, только сначала выслушай меня.
   -Я не смогу помочь твоей госпоже если не смогу её осмотреть, даю слово что рубашку снимать не буду, касаться руками груди не буду, но ухом к приложиться должен , дабы послушать что там внутри случилось, пока осматривать буду ты рассказывай где вы были и что там произошло. Как тебя зовут?
   - Юсуф,- он замолчал, покусывая, седой ус в раздумьях, пристально глядя на лежавшую больную, в его взгляде мешанина из боли и сострадания, любви и нежности к этой хрупкой девушке. Потом кивнул в знак согласия.
   -Это случилось четыре дня назад,- Начал Юсуф свой рассказ,- мой господин почтенный купец, по делам торговым пришел с караваном в крепость Урусов.
   Он замолчал, следя за мной. Я, осторожно прильнул к груди, пытаясь расслышать звуки, учитель говорил, что чистое дыхание подобно ветерку скользит, а здесь, здесь как будто кузнец шоркал по куску железа. Переливалась вода на мельнице. На каждом вздохе. Кожа, бледная, пот липкий. Дышит тяжело не глубоко. Слева чисто, а справа ... я вслушался ... " О Аллах. Только не это"
  
   - Юсуф, я должен коснутся твоей госпожи здесь, здесь и здесь,- поочередно указал где, - это не нанесет урона чести, как зовут твою госпожу?
   - Латифа! Мы все...- помолчал и добавил,- она очень добрая и дружелюбная.- Кивнул, разрешая продолжать осмотр
   Приложив пальцы, постучал по ним.
  
   "Да так и есть, как глухой барабан, так теперь надо, ребра глянуть, вот калъб сидит и смотрит, хорошо бы осмотреть все тело по синякам можно почти всё понятью и как мне осматривать её? Придётся звать служанку и будет мне помогать, а тебе придётся уйти, хоть и твоя госпожа, за дверью посторожишь, служанка будет залогом чести"
  
   -Юсуф,- начал я,- сейчас ты позовешь сюда, кухарку Джабиру, старушка пухленькая такая, позовешь её сюда. Скажешь - Я прошу, что б она мне помогла. Иди.
   Он, молча, встал и вышел за дверь. Проводив взглядом, повернулся к Латифе.
   Знавал я таких людей как Юсуф, преданные, честные, верные. Готовые до последнего вздоха, служить своим господам, да не завидую я, Саиду, если вздумает встать у него на пути. Для своей госпожи готов на всё. Наклонившись к чаше, стоящей рядом на столике вытащил тряпицу, отжал, стараясь не потревожить больную, вытер пот, выступивший на бледном лице.
  
   "ну почему так всегда происходит, почему за наши мужские игрища страдают они, женщины, ну почему Аллах, так не справедлив к ним, а этот нежный цветок, за что ей такие муки"
  
   Скрипнула дверь, в комнату вошли Юсуф и Джабира. Отложив тряпку, взмахом руки подозвал их к себе.
   - Джабира, слушай меня, сейчас мы выйдем, а ты обмотаешь грудь молодой госпожи, но так, что б смог осмотреть, заматывать будешь вот так,- Показал как надо,- Юсуф, мы с тобой выйдем, пока Джабира готовит Латифу к осмотру, и ты продолжишь свой рассказ, пойдем.- С этими словами Я двинулся к двери. Немного постояв за мной, следом пошел и Юсуф.
   В комнате по соседству, прошел к столику стоящему у окна, сел, взглянул в лицо подходящего воина.
   - Присаживайся,- подождал,- слушай меня внимательно, от твоего решения зависит жизнь Латифы. У неё повреждено одно легкое,- вот это я ткнул пальцем воину в его широкую грудь,- Если сейчас не ей не помочь она умрет. Я вообще удивляюсь, как ты её сюда-то довез, с таким ранением обычно на третий день умирают, кровь собирается внутри, превращается в сгустки, которые все запечатывают. Больному тяжело дышать и он задыхается. Сначала синеют губы, потом синюшность распространяется на шею, спускается вниз на грудь, лицо покрывается холодным липким, состояние ухудшается с каждым днем.
   -Господин..
   -Зови меня, Мухамад.
   -Господин Мухамад, какое решение я должен принять?
   -Разрешить осмотреть голое тело, я надеюсь найти там следы, которые подтвердят мои слова и помогут принять правильное решение для лечения твоей госпожи.
   Юсуф, помолчал, горькая усмешка коснулась его губ, - Это точно, что вы сказали?
   -Да, это так и она может умереть.
   - Да господин Мухамад, Я разрешаю осмотреть, госпожу, но в присутствии Джабиры.
   Я кивнул, соглашаясь с его условиями, продолжая расспрашивать. - Сколько до вашего города?
   - Пять дней пути. В этом благословенном месте,- По лицу скользнула гримаса иронии,- нас задержало только здоровье Латифы.
   Теперь уже и я не смог сдержать горькой ухмылки, - Вы бы уважаемый Юсуф, довезли холодное тело, она умерла бы в пути.
   Тут нас прервали, вошла Джабира.- господин Мухамад, все сделала, как вы сказали.
   Я подозвал её, - Джабира подойди.
   Она приблизилась, в глазах стояли слезы, на мой не заданный вопрос ответила кивком.
  
   "Что все так плохо? что же она там увидела? Аллах Всемогущий..."
  
   - Господин Юсуф,- я посмотрел на воина,- разрешил мне осматривать его госпожу в твоем присутствии, будешь мне помогать при дальнейшем осмотре,- поднял руку, останавливая её вопросы,
   - Уважаемый, Вы,- я склонил голову,- решите все вопросы с хозяином,- Юсуф подобрался под моим взглядом, казалось, сообщение, что Латифа при смерти вынуло из него сердце, а здесь он увидел реальную возможность помочь.
  
   "Бедный Саид, чувствую, будешь ты порхать над крышей, как воробей, за свою жадность, ни чего дождешься и от меня подарка"
  
   -Сейчас мне нужно, что б ты принесла жаровню, - Обратился я к кухарке,- джезву, три пиалы небольших, одну большую, вот такую, - Показал ей размер.
   -У тебя сейчас на кухне есть кипящая вода,- получив ответный кивок, продолжил,- тогда два кувшина, один с холодной, другой горячей,- Подумал и спросил,- а остывшая есть? - Джабира посмотрела на потолок, как будто что припоминая, кивнула и замерла в ожидании дальнейший приказаний.
  
   "Ты смотри, Саид - то, Шакал вонючий, а люди у него... Стоит, не шелохнувшись, вся внимания полна, это чем же он так их здесь всех запугал?"
  
   -Иди и принеси что нужно,- отпустил я кухарку.
   Повернувшись к Юсуфу, я решил задать вопрос, на который никак не мог найти ответ.
   - Юсуф!
   Он остановился, повернувшись, посмотрел на меня.
   - Латифа, - я промолчал, глядя ему в глаза,- Твоя Дочь? А ты значит не Юсуф...
  
   " учитель мой говорил, что глаза человека зеркало его души и тем, кто умеет видеть, они могут рассказать многое"
  
   В глазах человека стоящего предо мной, промелькнула буря, нет даже целый самум, который присыпал песком всю боль, гнев, надежду, страх, всколыхнувшиеся в его душе, оставил только огромную и безбрежную любовь, к той маленькой и нежной девочке лежавшей в соседней комнате.
   Плечи опустились, напрягшееся было тело, расслабилось, как будто из него вышел весь воздух. Он вздохнул, и с какой-то затаенной грустью в голосе сказал,- Да Господин! Латифа моя дочь, но я...
   Тут мне пришлось прервать его попытку рассказать и отправить выполнять распоряжение.
  
   "Понятно всё становится на свои места, да и я пойду"
  
   В комнате все было без изменений, прошел к больной сел рядом и стал мокрой тряпкой утирать лицо Латифы.
  
   "Потерпи еще немного , девочка, потерпи, еще немного и тебе будет лучше, я приложу все свои знания и помогу тебе.
  
   Да уж, опять я прав, угадал, всё так и есть, она его дочь, а он, он простой воин волею Аллаха, в молодости понравился своей госпоже, муж, небось, старый был. Овдовела вышла замуж, потащила свою старую любовь за собой, приставила опекуном, зная лучше чем Он никто не справится, не приглядит за родной дочерью, не даст её в обиду, вот отсюда и его фанатичная верность и преданность, что целых четыре дня вез её до сюда и сейчас будет охранять покой и здоровье, жалко конечно этого шакала, но уж лучше будет если Юсуф прибьет его, чем меня. Да уж когда он замер, после моего вопроса, тут я усмехнулся своим мыслям,- казалось, что лев смотрит на меня. Готовый растерзать. Так куда я дел настойку опия, вот она.
   Так, настойки, отвар, мне надо.... тут я задумался, вспоминая состав. - О-о, точно,- вслух произнес, я и, подняв глаза к потолку, стал перечислять травы входящие в состав
   -Травка спорыш, аниса плоды, укропа семян добавляем тут, мы, сосновые почки и травка чабрец, корень солодки натертый кладем. Частей всех мы равно возьмем, разбавим водою и оставим стоять. Потом разогреть и его вскипятить недолго погреть и с огня удалить, поставить остыть, а потом процедить и можно давать, больному испить
   "Ф -фух, не забыл, ну и где они ходят то пора начинать"
  
   Аллах услышал мои призывы, в дверях показалась Джабира и кухонный раб несущий всё что нужно.
  
  
   Я отложил в сторону тряпку.- Жаровню ставьте вот сюда,- указал место у окна рядом со столиком. Джабира скажи, чтобы принесли полную пиалу изюма, нашли Юсуфа, позвали сюда, он нужен ненадолго. Прошел к больной Латифе, сел рядом, взял её за тонкую руку постарался найти жилку сердечную.
  
   "Ага, вот она, ну же, девочка не сдавайся, продержись ещё чуток, сейчас я тебе помогу, сейчас настоечку тебе дам, полегчает"
  
   Джабира стояла, рядом следя за моими действиями,- Джабира, сейчас буду осматривать госпожу Латифу, после осмотра придется кое что сделать , полностью ещё не уверен, но у меня есть подозрения что всё очень плохо, все эти хрипы и клокотание у неё в груди могут быть следствием, сильного удара когда она упала. Посмотрел на неё, увидел на лице отражение сострадания,- Я могу предположить, что придется у бедной девочки удалить селезенку. Будешь мне помогать. Что делать и как я тебе сейчас расскажу.
   С этими словами я повернулся к больной и откинул одеяло,- Ого! О-О, Аллах!
   Картина, открывшаяся передо, мной была ужасна. В нижней части грудины был огромный синяк, практически черного цвета с краями уже начинающими переходить в желтизну, чуть выше и в сторону к правому боку, была впадина на теле глубиной с детскую ладошку и тоже синевато желтого цвета. Я попытался прощупать пальцами внутренние органы. В том месте, где должна была быть селезенка, определялось, что-то твердое. Латифа открыла мутные от боли глаза, застонала, попыталась согнуться и отстранить мои руки, Джабира взяла её за плечи, прижала к подушкам не давая встать и не мешать, проводить осмотр. Я накрыл больную одеялом, сел рядом, посмотрел на Джабиру и из моей груди вырвался вздох грусти.
  
   " Аллах милосердный, позволь мне спасти жизнь этой юной девушки"
  
   Посмотрел на свою помощницу,- подойди поближе. Она посмотрела на Латифу потом на меня.
   - То, что она пришла в себя это хорошо сейчас ей надо будет дать настойку из мака. Отпускай, и иди сюда.- Она подошла, встала рядом.
   - Сейчас придет Юсуф и будет её удерживать на месте, ты будешь подавать мне то, на что укажу. Запомни от твоей расторопности, зависит жизнь. Слушай, что надо сделать, вот в этом кувшинчике опасное зелье, его нельзя проливать на угли, иначе будет пожар и все вокруг загорится, синим пламенем, вот эти нити и вот эту иглу положишь в пиалу и зальешь этим настоем, поняла.- Она кивнула головой в знак согласия.
   Продолжая объяснять, я достал маленький серебряный пузырек, наклонил над пиалой, стал отсчитывать нужное количество капель.
  
   " хватит, а то сердце остановится"
  
   Положишь на угли вот это, я подал ей серебряный брусок с деревянной ручкой, положишь на жаровню, так что бы не нагрелась ручка.. Этим будем прижигать сосуды, что бы не кровоточили, ответил я на невысказанный Джабирой вопрос.
   - Будешь перебивать, не успею, всё объяснить, буду ругаться, потом когда всё станешь делать не так, Аллах покарает тебя за непослушание, женщина, слушай молча.- Рассердился на неё.
   -Когда я сделаю надрез, начну раздвигать кожу, будет выступать кровь. Тряпкой осторожно стираешь в сторону от раны, не мешая мне, полезешь под руку, ударю. Разговаривать некогда. Скажу прижигать, подаешь вот это, поняла?- Она кивнула.
   -Подашь вот эти штуки, после того как вытрешь края, ими я буду раздвигать рану.
   Поставил на стол пиалу с настойкой, которую все это время держал в руке, пока объяснял.
  
   "Старею, давно такие операции не делал, вот раньше в годы молодости, по два дня руки ноги отрезал после битвы с неверными, да простит аллах души врагов моих умерших от моей помощи. Что Мухамад, страшно тебе? Это не дирхемы на базаре за вырванный зуб с народа брать" Я посмотрел на лежавшую девушку
  
   "Даже перед лицом Аллаха, она красива. Эй, пенёк саксаула, ты, что же её уже хоронить собрался? Да! Собрался, Боюсь, Я. Очень БОЮСЬ! Мне что самому лекарство принять? Нет, нельзя, могу пропустить, чего ни будь, не делал я таких операций, никогда, видел только как учитель.... Когда же это было? Лет пятнадцать назад, а вдруг она умрет. ... Вдруг, вдруг - вот раскаркался как ворон, разве не этому ты учился?
   О, мой Аллах, я прошу Тебя выбрать лучшее Твоим знанием, я прошу силы от Тебя посредством могущества Твоего. Поистине, Ты можешь, а я не могу, Ты знаешь, а я не знаю. О, мой Аллах, поистине, мое дело, намерение сделать операцию для спасения жизни Латифы, девы юной, пострадавшей от рук неверных, если полезно для меня, моей религии, для мирских дел, для исполнения моих планов, будущих и настоящих, то сделай это судьбой для меня и ниспошли мне благодать в этом деле, и облегчи мне его совершение. А если это дело по излечению девы Латифы, вредно для меня и моей религии, для мирских дел моих, для моих планов, будущих или настоящих, отврати его".
  
   Я провел ладонями по лицу, завершая молитву, сказал вслух,- Да ниспошли мне Аллах, благословление.
   В комнату вошел Юсуф.- Господин Мухамад, вы звали меня?
   - Да! И давай отойдем, разговор будет тяжелый. Мы прошли к столику, за которым сидели ранее,- Господин Юсуф, положение Вашей дочери, очень критическое у неё внутреннее кровотечение я должен буду удалить у неё селезенку,- Поднял руку, останавливая вопросы готовые сорваться с его губ, - Если это не сделать она может умереть до конца дня.
   Лицо его побледнело, он взглянул сторону больной Латифы.- Если вы отрежете, сможет ли она выжить, как она будет потом жить без неё?
   - Скажу честно, Или выживет, Или нет! Но если ничего не делать то умрет. У неё сломано два ребра, отбито легкое. Скажите достопочтенный, после того как Вам удалось уехать, не падала ли она без чувств, день два назад, на что она жаловалась?
   -Казалось, что человек не может бледнеть, так как Юсуф, но оказалось можно. Когда он заговорил то, это был голос смертельно усталого и старого человека, на которого разом обрушились все беды мира.
   - Это было позавчера, на закате, почти проехали ущелье, до родника оставалось совсем немного, там собирался встать на ночевку, я ехал впереди и не видел, как она упала. Просто не услышав её коня, оглянулся, а она лежит на камнях, лицом вниз.- Он помолчал, потом добавил,- до этого падения Латифа жаловалась на то, что у неё кружится голова, тошнит, её несколько раз рвало.
   - Юсуф,- я замялся, пытаясь подыскать слова,- а как у неё... с оправлением естественных надобностей.
   Увидел недоумение в его взгляде,- Ладно забудьте, этот вопрос, я спрошу по-другому, она писала с кровью или нет?
   Его лицо стало наливаться кровью, а правая рука хватать за рукоять кинжала, висевшего на боку.
   Я заговорил, успокаивая его, - поймите, то, что я спрашиваю именно Вас, имеет отношение состоянию Латифы, мне нужно знать повреждено у неё внутри ещё что-то ещё, что может угрожать здоровью вашей дочери. И как отец вы могли ....
   - Она не знает что моя дочь! Я не говорил, а мать,... мать и под страхом смерти не стала бы говорить - кто истинный отец её дочери.
   Он замолчал, когда заговорил, тусклым, безжизненным голосом,- Только Аллах знает, как тяжело видеть своего ребенка, не иметь возможности обнять его, прижать к груди. Видеть, как она растет, и из маленькой девочки, веселой хохотушки, превращается в подростка с угловатыми коленками, становиться замкнутой и угрюмой, наблюдать, как расцветает цветок, и как твоя девочка становиться красивой девушкой. Всё что я мог для неё сделать, это стать незримой тенью, охраняющей её покой и благополучие.
   Я посмотрел ему в лицо, спокойный, беспристрастный взор, взор человека который в любой момент, не задумываясь броситься на помощь, спасть свое дитя. Не задумываясь, убьет каждого, кто будет угрожать.
  
   "Да уж не хотелось бы мне встретиться темной ночью, да в пустыне, такой развалит от затылка до копчика и мимо пройдет не повернувшись. Надо его успокаивать, хоть и умеет владеть собой, сидит как каменная статуя, а жилка на виске так и бьётся, о веко дернулось. Да уважаемый вид у вас хоть и страшный, а все-таки вы человек"
  
   -Юсуф, слушайте меня внимательно, смотрите мне прямо в глаза, - Я начал говорить медленно и монотонно,- Вдохните, задержите дыхание. Досчитайте мысленно до трех и выдохните. Вдох, медленно течет вода, выдох. Вдох, вы смотрите на спокойное течение, выдох. Вода течет мимо вас, вдох.... Выдох.... Вдох.... Выдох...
   Его лицо расслабилось, напряженные мышцы опали, и фигура обмякла, скованность и тревога стали уходить, отпуская измученное тело и душу.
   Я продолжил разговор дальше,- С Латифой всё будет хорошо, но для того, что бы она выздоровела надо, что бы вы дали свое согласие. Согласны Вы или нет? От вашего решения зависит её жизнь.
   Юсуф молча сидел и смотрел на меня, не отводя взгляд в сторону, потом его голова чуть дернулась, начиная кивать в знак согласия, остановилась, вместе с продолжением прозвучало хриплое, - Да, пусть Аллах смилостивиться и ниспошлёт Вам, почтенный Мухамад свою благодать. Да, Я, Юсуф - ад - дин - Салим - абу- л - Маджид, разрешаю тебе Мухаммад - ад - Дин - абу-л - Фатах ибн Ибрахим, лечить мою дочь.
   ***
   Врач должен обладать взглядом сокола, руками девушки, мудростью змеи и сердцем льва.
   Операция прошла на редкость удачно, даже сам удивился этому, мои новоявленные помощники вели себя, так как надо, быстро исполняя все, что говорил. Юсуф, сначала долго отказывался, потом дал согласие на свое участие, мне нужен был человек, что бы удерживать больную на месте, иначе вырываясь, могла повредить себе. Вместе с удалением селезенки Я сделал прокол в легком. Выпустив из него всю жидкость скопившуюся там.
   Сегодня шел третий день, И хвала Аллаху, Латифа шла на поправку.
   Я вошел в комнату , Девушка лежала на кровати с закрытыми глазами, кажется, - спала.
   Джабира, сидевшая рядом и скатывающая ватные шарики, взглянув на меня кивнула головой в подтверждение моей догадки. Подошел, сел на скамейку, с которой встала Джабира, и взял Латифу за руку, что б проверить биение её сердца. Оно билось медленно и ровно как положено у спящего человека. Повернулся к служанке,- Как дела со швом? Нет сегодня, сукровицы? Опухоль спадает?- засыпал её вопросами.
  
   "Ну как же проще лечить мужчин, ни тебе разрешения, можно поругать и поругаться, а здесь. Это нельзя, так не делай, туда не смотри, сюда то же, за спиной стоят родственники и заглядывают через плечо, требуя рассказывать, что делаешь, изведут вопросами хуже, чем больной, который молчит и которому стыдно, что-то говорить пока родня рядом. Вот как вести лечение в таких случаях? Учитель просто всех выгонял на улицу и отсылал любопытных к шайтану, а я? Может сам, виноват? Надо как учитель мой гнать их. Не могу, вижу глаза, полные сострадания и не могу отказать, вот и лезут под руку.
   Вот и сейчас Джабира посмотрит на меня своими черными глазищами, а потом..."
  
   " Знай, что ответ дуракам - молчание. (Унсур Аль Маали 1021/1098гг) "
  
   -Господин Мухамад, вокруг шва краснота и опухло всё, но шов сухой.
  
   "Не нравится мне это, надо самому проверять, а то нагноение начинается с того, что мокнуть перестает и рана слипается, под ней всё плохо"
  
   Пытаясь остаться спокойным, - Джабира приготовь госпожу, я хочу осмотреть её рану, - подумав, спросил,- Давно она спит?
   Джабира шагнула к окну, выглянула на улицу, посмотрев на солнце, ответила,- Как позавтракала, так и уснула.
   -Ну, давай готовь, всё равно пора просыпаться, Господин Юсуф, где не знаешь?
   Кухарка дернула плечом в знак отрицания, посмотрела на меня своими черными глазами.
   -Ладно, отвернусь,- проворчал я,- как будто не видел того, что видел.- Повернулся в сторону окна и стал смотреть на улицу. Ничего интересного там не было, всё оставалось как всегда.
   Светило жаркое солнце, на дворе курицы, ковырялись в пыли, со стороны базара донесся крик ишака, раб сидящий у ворот. Только на горизонте рисовалась тоненькая полоска облаков, обещая, что к вечеру может пойти дождь, который принесет прохладу в это измученное жарой и проклятое Аллахом, место.
   -Господин лекарь, все готово,- раздался за спиной голос служанки.
   Повернувшись, подошел к больной, присел на края кровати, откинув одеяло, принялся осматривать рану оставшуюся после операции.
  
   "Отлично даже лучше чем я думал, после объяснений этой курицы" - Я взглянул на Джабиру, которая уселась на мое место, и доставала вату что - б продолжить прерванную работу.
  
   "Опухло, опухло, язык твой опух, шов сухой без нагноения, всё остальное то же хорошо выглядит"
  
  Я приложил руки, ко лбу девушки определяя, нет ли у неё жара.
   Латифа открыла глаза и посмотрела на меня своими темными, как маслины глазами, улыбнулась и прошептала,- Всё, плохо?
   - Ну что вы Госпожа, Латифа, вы уже идете на поправку.
   Она стала поднимать руку и в недоумении посмотрела на меня,- А почему я привязана?
   -Это что бы вы не чесали рану и, не трогали её, можете занести грязь. Но если вы дадите слово, что не будете лезть руками, я вас освобожу,- Я смотрел на неё, а сам видел другое....
  
   Потное лицо землистого цвета, усеянное крупными каплями пота, воспаленные глаза и пересохшие губы, шептавшие между приступами боли,- Ты сможешь мне помочь?- Стон, переходящий в крик- О АЛЛАХ, как мне больно, ну сделай же хоть что ни будь, Ты же Лекарь! А-а-а!-
   До сих пор помню как я сидел рядом, держа её за руку и плакал, плакал от собственного бессилия, то, проклиная, всевышнего, за его жестокость, то, прося его о милости, что бы он облегчил страдания бедной женщины. Аллах не услышал мои молитвы.
   В тот раз было, так же как и сейчас. Удачно вырезанный отросток в животе. Но не привязанные руки с грязными ногтями, расчесали шов, он воспалился из раны пошел гной с кровью, она три дня кричала, звала Аллаха, что бы он смилостивился к ней и позволил ей умереть. Это было давно, очень давно тогда я был совсем сопливым юнцом, у которого только начала отрастать борода, пришлось мне взять на себя грех перед лицом Аллаха, дал ей сильное лекарство, она уснула и ушла во сне. После того случая я резал только мужчин, отказываясь от любых попыток навязать мне больных женщин. Её звали Ганийя, моя первая и единственная жена.
   ***
   -Господин лекарь я даю слово, что буду терпеть,- Шепот был еле слышен.
   -Вы хотите пить?- я наклонился к ней,- если хотите то кивните. Последовал знак согласия. Я повернулся к Джабире, - Дай поилку, - взял, помог Латифе напиться. Вернул обратно, Латифа откинулась на подушки, закрыла глаза.
   -Госпожа, если Вам трудно говорить просто закрывайте глаза в знак согласия. Вы меня поняли.- она чуть заметно кивнула.
   - Я сейчас буду прикасаться и спрашивать.- Дотронулся до раны, она моргнула. Чуть надавил на сломанные ребра, - А здесь,- У неё от боли скривились губы.
   - Ну, все, все, больше не буду, отдыхай. - Отвернувшись от больной, собрался расспросить служанку, как в дверь вошел Юсуф. Я поспешил ему навстречу, чем ближе он подходил, тем заметней становилась тревога на его лице. Мы прошли в угол комнаты, где стоял столик. - Что случилось Господин Юсуф? - начал я разговор.
   -Я, даже и не знаю, как сказать,- Потом, как будто решившись, - Я не смогу оплатить ваши услуги уважаемый Мухамад, - Замолчал, глядя на меня, в ожидании ответа.
  
   "Да, Весть так Весть, и что нового вы могли сказать уважаемый, я это давно понял, куда же вы ходили, если решили отказаться от лекаря? Попробуем догадаться? Кто в этом паршивом городишке, ростовщиком? И что такого он у Вас попросил в залог? Да, остаться без своего коня это тяжело, но ради дочери вы готовы на всё, даже отдать жеребца, денег, этот клещ дал вам мало и вынуждены вы проститься со мной. Будете сейчас говорить о том что - какая тяжелая жизнь была и как быстро пришлось бежать, что растеряли все что было, и того что есть недостаточно - о - ох, ну почему вы все такие одинаковые и любите только себя, не любите своих близких, экономя на их здоровье, да и на своем тоже. Говорите Юсуф, говорите"
  
   Я кивнул головой, давая понять, что услышал слова сказанные мне. Юсуф продолжил,- Когда, Я был вынужден бежать из разоренной крепости то взял с собой только, то, что было в тороках на вьючных лошадях, а там были только запасные, одежды и еда.
  
   Дверь с треском распахнулась, на пороге появился Саид, за его спиной стояли два здоровенных охранника сакалиба, прямо с порога начал кричать,- Господин Юсуф, Вы должны заплатить, четыре дирхема! Прошло уже два дня, а денег всё нет, платите либо убирайтесь отсюда.- Стремительно пронесся по комнате, остановившись перед Юсуфом, продолжил орать, как верблюд перед случкой,- Во имя Аллаха, вы ведете себя как неверный, когда вы мне заплатите?- Затряс пухлыми кулачками перед лицом Юсуфа.
   Тот попробовал его успокоить,- Тише, тише, Господин Саид, вы разбудите больную госпожу, не надо так кричать, Я найду деньги к вечеру, верну вам долг.- С этими словами он попробовал развернуть Саида к выходу из комнаты. Этот неугомонный, вывернулся, с воплями,- Вы говорили мне это день назад, - проскочил глубь комнаты и остановился по середине, осматриваясь.- О мой новый ковер, я заплатил за него три дирхема. Аллах всемогущий, что вы сделали с этим прекрасным столиком, который мне привезли из Бухары? Он обошелся мне в два дирхема!
   Но когда он увидел, что стало с кроватью.... Для того, что б балдахин не застилал свет, во время операции, Юсуф оторвал половину, отбросив в угол за кровать, сказал, что когда Латифе станет лучше, привяжет его обратно, но. ... Этот скорпион иудейский, увидал раньше. Я думал с ним удар случиться, лицо налилось дурной кровью, выпученные глаза, открытый рот из которого не доносились ни звука связанной речи только непонятное мычание осла. Джабира проходила мимо с большой чашей для умывания полной грязной воды.
   Я окликнул Служанку, указал на хозяина. Недолго думая она выплеснула её Саиду в лицо. Одновременно получилось так, что она впечатала посудину ему в морду, сбив его с ног.
   В комнате наступила благословенная тишина, все замерли на месте.
   Саид на полу, облитый грязной жижей, рядом стоит Джабира, в испуге прижимая руки к груди. Два охранника сакалиба, в дверях, и мы с Юсуфом, у столика в углу комнаты. И над всем этим висит мертвая тишина, не прерываемая ни звуком.
   Со стороны кровати раздался стон Латифы, Юсуф, услышав, бросился к ней. На пути у него оказался встающий на ноги Саид. Поднимался он довольно неуклюже, ноги скользили в луже грязи разлитой на ковре, он не придумал ничего лучшего, как попытаться ухватиться за Юсуфа. Слегка придержав шаг, отбил в сторону испачканные лапы, жирного чайханщика, ухватил его за шиворот халата, развернул и коленом под зад отправил в сторону дверей. Охранники не ожидали такого и были сбиты с ног. Сердитый Юсуф, не давая встать, выкатил всю троицу из комнаты пинками. И крикнув в след, что пожалуется кади, с шумом зарыв двери, поспешил к своей Госпоже.
  
   Вечером того же дня.
   На полдороги к больной, меня остановил Саид. Его лоснящееся лицо получило новое украшение в виде огромного синяка в половину его мерзкой хари. Вчера он потребовал с Юсуфа съехать из комнаты, мол, госпожа выздоравливает и. ... Лучше бы он не попадался на глаза Юсуфу еще дня три. Всё что скопилось на душе у этого человека, Саид познал на себе. Вот и сейчас завел разговор, какой он бедный, несчастный. Что его все обижают.
   Слуги его не слушаются, постояльцы дерутся и бьют его. А как прикажете не бить его, еврея принявшего ислам, только с одной целью, чтобы не платить налог.
   -Слушаю Вас почтенный Саид.- Я остановился и вежливо полонился ему.
   -Господин Мухамад,- он замялся, словно подыскивал слова,- Как здоровье госпожи, которую вы лечите?
  
   "Вот мерзкая крыса, не удалось там, решил выяснить здесь, а что это он так хочет выселить их из этой комнаты?"
  
   -Она ещё не вполне здорова!
   -А вы не сможете переговорить с господином Юсуфом, а то он при виде меня, сразу кидается с кулаками и норовит стукнуть. В комнату не пускает ни кого, все остается у дверей, а он сам забирает. Джабира, целыми днями сидит с его госпожой, а мне пришлось нанять новую кухарку, денег больше платить приходиться.
  
   "Вот Юсуф, готов на всё, даже на женскую работу и работу раба, лишь бы быть с дочерью, отбил служанку, думается, едва ли она к тебе, Саид, вернется. Выкинул его из комнаты. Вот молодец воин"
  
   -Да, почтенный. Я переговорю с Уважаемым Юсуфом о Ваших горестях, наверное, он сможет войти в Ваше положение и помочь Вашим бедам.- Я поклонился, что бы уйти, но этот червяк, остановил меня.
   - Последнее дело, господин Мухамад, вы сможете мне дать мазь,- он ткнул в свой синяк,- Что бы он прошел по быстрей, а то на рынке все издеваются надо мной.
   Немного приподнявшись, прошептал,- Ведь Я сказал, что споткнулся.
   "Да уж кто захочет признать, что ему морду разбила женщина"
  
   Оглядел "красивое" лицо несчастного Саида - Да, заходите, чуть позже я составлю лекарство.- Откланявшись, пошел навестить свою больную, надо было прояснить последние вопросы, днем не удалось. По дороге припомнил рецепт от синяков.
   трава багульника 2 ложки, листья мать-и-мачехи 2 ложки - залить стаканом кипятка, кипятить на водяной бане 5 минут, настоять 30 минут, процедить, травы отжать, принимать по 1 ст. ложке через каждые 2 часа и накладывать примочки 5-7 раз в день,
   А что б Саид нам не мешал еще пару дней, добавлю большую ложку цветов жостера, синяк излечу и от запора избавлю
   После моего стука в дверь, за ней раздался голос Юсуфа спрашивающего кто там,- Это Я, Мухаммад, открывайте.
   Раздался звук отодвигаемой задвижки, створки распахнулись, впуская меня в комнату.
   -Добрый Вечер Господин Юсуф,- поздоровавшись, я прошел вовнутрь. С момента дневного скандала учиненного Саидом почти ничего не изменилось, только ковра не было, его скрутили и вынесли.
   - Как госпожа Латифа?- Спросил я и хотел уже пройти к ней, как Юсуф остановил меня.
   - Она спит, думаю лучше её не будить. Достаточно того, что было днем. Если Вы не против, давайте поговорим, нам не дали решить некоторые вопросы.
   -Джабира подойди, - Позвал он служанку, - а мы с вами пройдем, присядем, у меня есть к вам... - он замялся.
   -Предложение,- закончил я за него,- Вы хотите, что бы Я сопровождал Вас и госпожу до вашего города, не так ли?- перебил я его. Он посмотрел на меня, потом кивнул.
   Переговариваясь, мы дошли до самого угла, где был столик и Джабира, рядом с ним.
   - Сходи, принеси чаю, если Саид начнет приставать с расспросами, ответь что пожалуешься мне. Иди.- Отпустив служанку, пригласил меня сесть.
   - Уважаемый Мухаммад, - Начал он разговор,- Как вы уже слышали, Я хочу предложить Вам отправиться с нами, сопровождать больную госпожу. Сейчас у меня нет денег, Вам заплатить, но если вы поедете с нами то, клянусь Аллахом, я заплачу вам все, о чем мы с вами договоримся.
   - Хотите сказать, что Я могу назвать любую сумму?
   - Ну, в разумных размерах, конечно,- Потянувшись через стол взял кувшин со шербетом, налил , протянул мне, я отказался сказав что буду чай.
   -Господин Юсуф, как вам удалось переманить к себе Джабиру, насколько мне казалось за последние дни она очень привязалась к ... - Я оглянулся на ложе, продолжил в полголоса, наклонившись к своему собеседнику,- вашей дочери.
   Посмотрев на меня Юсуф, усмехнулся,- Слуги всегда найдут общий язык, а вы для неё господин.
   - Ну, а всё-таки?- Меня, на самом деле мучил этот вопрос, когда неделю назад я общался с Джабирой, она была приветлива как всегда, не давая ни каких поводов к тому, что она сможет взять и уйти. Я припомнил все, о чем и как говорили, понял, Юсуф прав.
   Они слуги, а мы для них господа, другое сословие.
   - Она вдова, детей Аллах не дал, после смерти мужа, с которым приехали сюда, осталась одна в чужом городе среди незнакомых людей. Саид, разрешил работать на кухне. Но в последнее время, стал распускать руки, и когда я спросил, может ли она мне помочь, согласилась, сразу, не задумываясь.
  
   "Вот так уважаемый, вот так, а вы себе всю бороду в раздумьях выщипали, шкатулка просто открывалась"
  
   - Единствен боюсь, что наш хозяин попробует помешать ей уехать,- Юсуф отпил из чаши и поставил на стол.
   - Ну что вы Юсуф, вот это не случиться, он будет лечить свой синяк, молодец Джабира теперь понятно почему она ТАК его приложила. - После я вкратце рассказал о последствиях этого "лечения"
   - Господин Мухаммад, вы опасный человек.
   Дверь распахнулась и вошла Джабира, с чаем, вкусным и ароматным.
  
   ***
   "Покой народам всем, рабам - отрады свет
   Спасение навек от горестей и бед
   Несут суровый меч и кроткое перо -
   Две вещи, вот и все, а третьей в мире нет"
   Мухаммед Аззахири ас Самарканди персидский поэт 12 в.
  
   Капля пота, скользнув по брови, перетекла на щеку и, зацепилась за волосок, продолжила свой путь по бороде, сорвалась вниз, на песок. Упала и мгновенно испарилась, оставив после себя крохотную частицу соли. Солнце, стоящее над головой, казалось, плавит все вокруг, в огромной печи, состоящей из многочисленных барханов, россыпи камней и не выносимой жары. Мы шли по самому краю пустыни Эль - руб - Хали , казалось здесь не возможно жить, но проводник которого мы наняли на базаре утверждал обратное, одетый в белую галабею на замотанной платком голове черный обруч куфий, спокойный, размеренный шаг, прямая спина, смелый прямой взгляд черных как маслины глаз, казалось он олицетворял истинных повелителей пустыни, бадауинов. Идущий за ним верблюд, степенный и важный, был под стать своему хозяину. Только эти двое могли выжить в этих землях.
   Я сплюнул на песок густую, вязкую слюну полную мелкой пыли, противно скрипевшей на зубах, отвязал флягу и, сделав маленький глоток, прополоскал рот от этой дряни. Закутав лицо платком до самых бровей, взглянул в сторону огромного дромадера, на котором ехали наши женщины, справой стороны в люльке лежала Латифа, укутанная, так что б ни одна песчинка не могла до неё добраться, с левого бока ехала Джабира. Впереди на своем мышастом жеребце ехал Юсуф, великолепный скажу вам конь. Да!! Да за такого коня и тысячи монет было мало. Небольшая голова с выпуклым лбом, чуть суженная морда. Густая челка темного цвета чуть прикрывала большие глаза с тонкими веками и густыми ресницами. Когда он поворачивал свою чуть выгнутую голову и кидал в мою сторону свой огненный взгляд, то казалось, в нем прячется тысяча шайтанов готовых умчаться вдаль. Прямая спина, длинный круп, большая грудь. Не высокая холка с короткой гривой, маленькие, слегка заостренные, подвижные уши и пышный хвост, который это гордое животное держало высоко, как египетская кошка, с грацией которого ступало по песку. Мысленно поцокал языком, глядя на эту красоту. Увидев этого коня два дня назад, просто был поражен до глубины души. Я захотел, во весь опор мчатся навстречу ветру, раскинув руку в стремлении обнять этот огромный мир.
  
   "теперь понятна, злость Юсуфа, когда он вернулся, я бы то же не отказался от такого скакуна"
  
   Юсуф с гостеприимством щедрого хозяина предложил прекрасный напиток, от которого как ценитель я не смог отказаться. Прихлебывая из маленького стаканчика заедая халвой с лепешками на кислом молоке вымоченных в меде. Не знаю как другие правоверные, а любил вечерние трапезы,- на пустой живот ифрит приснится ,- говорила моя мама. И всегда, хоть кусочек хубза (хлеба) съедал перед сном. Насытившись, я поблагодарил гостеприимного хозяина. Перекинувшись парой ничего не значивших слов, я решил осмотреть Латифу перед сном. - Как самочувствие Госпожи?
   -Она спит и думаю будить её не стоит,- Юсуф поставил на стол пиалу, - Мы с вами не договорились, мое предложение, таково: Вы сопровождаете нас до Химса, по прибытию на место я предоставляю вам возможность, лечить госпожу до её выздоровления, за это вы получите отдельную плату.0н замолчал, продолжая рассматривать меня. Я не прерывал, ожидая продолжения.
   - Я много воевал, видел разных лекарей, но честно скажу, поражен до глубины души Вашим мастерством, с которым Вы сумели спасти мою...- Замолчал, посмотрев в сторону кровати и, улыбнувшись, склонил голову в легком поклоне.- Те коновалы, только и могли что отрезать, а вам удалось то, что немногим под силу, честно, то я и не знаю лекарей вам подобных.
   Я смотрел на него, слушал, что он говорит, пытался понять. " Что им движет в стремлении заполучить меня качестве личного лекаря. Никогда я, не служил никому и не буду. Не могу я долго жить на одном месте. Спокойная, размеренная жизнь не по мне. Невозможно учится, оставаясь на месте.- Движение это жизнь. Продвигаясь вперед, я, каждый день, час, минуту, познаю, что-то новое не изведанное"
   - Я провожу вас до Химса, но не останусь, в городе мы расстанемся, должен идти дальше.
   - Куда Вы идете уважаемый Мухаммад, что движет вами, ведь вы уже немолоды, неужели не хотите покоя?- В его взгляде сквозил интерес.
   -Господин Юсуф я хотел бы не обсуждать мотивы своих поступков.
   - Прошу меня извинить, за мою бестактность по отношению к вам,- Юсуф, склонил голову в поклоне.
   Я сделал рукой жест, показывая что простил,- Согласившись сопроводить вас, прошу только об одном, впредь не допускать таких расспросов, поверьте, они мне неприятны. Второе, наше выдвижение зависит от состояния госпожи Латифы, не раньше чем через три дня мы сможем тронутся в путь.
   - Увы, уважаемый Мухаммад, у меня нет трех дней, сегодня возвращаясь от ростовщика, встретил общего знакомого , он рассказал мне что через шесть дней мы с госпожой должны быть в Химсе и заявить свои права на наследство. Самое большое сможем задержаться здесь до завтра, до вечера. В ночь должны будем отправиться, иначе не успеем дойти.
   Сможете сделать так что Госпожа спокойно перенесет дорогу? Что для этого понадобиться? Я уже нашел проводника и договорился на завтра. Так что от Вас теперь зависит жизнь, Латифы.- закончил он, шепотом, наклонившись вперед.
  
   "Шкатулка просто открывалась, готов или убить свою дочь или сделать её богатой. И каково же наследство, если надо так гнать, подвергая жизнь риску. Может стоит принять предложение? Покой, размеренная жизнь, отсутствие риска, возможность.... Как там говорил мой учитель. - Хочешь знать, сколько длится вечная любовь, зайди через месяц. Так же и благодарность богатых, зайдите через месяц. От задницы отлегло, и лекарь сразу становиться дармоедом или того хуже врагом, потому что узнал многое и опасен, стал для богатея, познал слабость его. Видел как он в дерьме и крови валялся перед тобой, умолял спасти ему жизнь, они не забывают такого, никогда. Сколько раз я спасался бегством? Вот то тоже, два города для тебя закрыты Мухаммад, хочешь, что б еще один закрылся"
  
   Я мысленно усмехнулся, продолжил разговор, - Господин Юсуф, заботы о благополучии госпожи Латифы, достойны восхищения, я, думаю, что и отец, прими Аллах его душу, хлопотал бы с не меньшим усердием и радением. Только не в этот раз госпожа, может не пережить, я немного знаю эту местность, что б дойти в срок указанный Вами, мы пойдем через пустыню. Вы бывали в этой пустыне? Там нет воды. Нет дров. Не на кого охотится.
   Это мертвая земля.
   - Ваша тревога мне понятна, как и забота о здоровье Госпожи,- Он кивнул головой, соглашаясь с моими доводами,- Я, то же знаком со всеми местными прелестями, лет пять назад мне пришлось, выполняя поручение провести в этих землях два месяца, могу сказать, здесь жить можно, но крайне тяжело. За проведенное здесь время я успел обзавестись кое, какими знакомствами и даже сумел оказать услугу одному из старейшин племени проживающего там. Так что проводник не будет стоить больших денег, этим они отдадут долг чести. Проводник, его зовут, Салим Халфан Хамад эль-Жазали, приведет с собой пять верблюдов. Он бадауин и знает все тропы, по которым можно дойти. Как можно будет везти Госпожу, что для этого вы должны сделать? Весь переход через мертвые земли займет две дневки, идти будем по ночам, в этой местности всегда так ходят, днем спим.
   Завтра вечером он прибудет сюда, что б забрать нас.- Он замолчал, глядя на меня пристальным взглядом.
  
   "Ну что Я говорил, дай палец, откусят по самую пятку"
  
   -Что вы хотите услышать? Могу сказать, да! госпожа Латифа может ехать. И что потом когда, она умрет. Вы же, Уважаемый Юсуф, обвините меня, в её смерти и будете говорить всем, что это Я убил её. Вы это хотели услышать?
   -господин Мухаммад,- начал он, но я, не дав ему договорить, прервал его,- Я знаю что ВЫ, скажите, Вы поклянетесь, Аллахом, что на все это воля Всевышнего. Поверьте, слышал дважды и дважды меня, потом хотели убить. Моё слово таково, два дня. Через два дня мы отправимся в любую поездку, тогда точно смогу поручится за здоровье и жизнь Госпожи Латифы. Сейчас она еще очень слаба, её нельзя переносить, можно повредить рану.
   - Но вы можете ей дать лекарства, которые её поддержат, наполнят силой? Я знаю, что такие у вас, лекарей есть. Мертвого идти заставляют.
   - Да есть, и я знаю состав. Но это только для воинов. Для женщин они бесполезны, им не надо жертвовать свою жизнь, Аллаху, женщины умерев от этого бальзама, попадут в ад, как самоубийцы.
   Он улыбнулся,- Господин Мухаммад, мне нравится настойчивость, с которой вы защищаете здоровье и жизнь госпожи Латифы, Я, теперь уверен, что ей ничего не угрожает - После этого он встал, приложив руку к груди, поклонился,- Да будет так, через два дня мы отправляемся.
   Я встал, поблагодарил за угощение и беседу вышел из комнаты.
  Как говорил учитель,- если ты увидел улыбку змеи, значит, ты увидел свою смерть
   ***
   Салим, поднял вверх руку, останавливая наш маленький караван, Юсуф, подъехал ближе, переговорил о чем-то с проводником и, развернувшись, поскакал в нашу сторону.
   -Он говорит, что к вечеру мы дойдем, здесь сейчас кочуют его родственники, так что осталось совсем немного. Скоро будет большой отдых.
  
   После того как я отказался немедленно выезжать, сославшись на здоровье Латифы, Юсуф изменил движение, мы вставали, когда на небосклоне горели звезды, а на востоке, над далекими горами прочерчивалась узкая полоска рассвета. При свете костра собирали свой немудреный походный скарб, рассаживали наших женщин по отведенным местам и отправлялись в путь, встречая утро в дороге. На первой стоянке я проверил самочувствие больной, её слегка лихорадило, но держалась она бодро. Дав пару советов, отозвал Джабиру в сторону,- Старайся разговаривать с ней, если она долго не отвечает, на твои вопросы громко кричишь, подзывая меня, расспрашивай её о здоровье, о прошлой жизни, обо всем что было, не молчи. Если с ней, женщина,- Я наклонился к самому лицу, заглянув ей в глаза,- хоть что-то случится, ты уйдешь за ней. Ты меня поняла?- Получив в ответ утвердительный кивок головой, отпустил, собирать госпожу в дорогу.
   Пока верблюды не тронулись , я прошел до того, который вез самый ценный груз,
   - Джабира!- Позвал я служанку, дождавшись, когда выглянет из-под накидки, спросил как госпожа, получив заверения, что всё идет нормально, вернулся к своему кораблю пустыни.
   Это ленивая скотина, лежавшая на песке, обладала истинным характером шайтана.
   Первое что он сделал, после того как мне его дали. Сбил меня с ног своей пустой башкой, ударив в спину. Когда я встал, отряхнулся и посмотрел, на него он с невинным выражением морды разглядывал стену караван сарая. Всем видом показывая, что он здесь не причем. Но когда я упал на землю во второй раз, то эта тварь получила сапогом в брюхо. Бодаться он перестал, но всякие мелкие гадости, вроде отдавленной ноги, продолжал совершать. Вот и сейчас при попытке сесть на него он стал отползать от меня, Я подбежав перехватил его за недоуздок, вздернул вверх его голову, заглянул в глаза,- Слушай меня , свинья горбатая, или ты меня будешь слушать или я куплю другого верблюда, а из тебя устрою для друзей Юсуфа, отличный ужин, знаешь под каким соусом тебя подадут? Молчишь? Ничего сказать не хочешь? И это правильно.- закончив с угрозами я притяну голову к земле, ударил его по уху, когда он попытался вскинуться, повторил это с другим ухом.- Я каждый раз буду бить тебя по ушам, пока ты не станешь умным и послушным,- Подумав, исправился,- Хотя - бы послушным. Он посмотрел на меня, я не увидел в его взгляде раскаяния, но прочел, что врага я себе приобрел.
  
   " Ну что за жизнь! О, Аллах, ну почему мне так не везет с животными. Скотина, знает же тварь, что я с ним ничего делать не буду. Стоит, наверное, хоть раз в жизни, взять и зажарить"
  
   Я скорчил жуткую гримасу, пытаясь напугать верблюда. Посмотрев на меня, он стал отворачиваться и когда я успокоенный его поведением отпустил недоуздок, закинув поводья на седло, сделал шаг в сторону что б сесть на него, это не благодарное животное ударило меня, в плечо, сбив с ног. Хрипло заревев, вскочил и стал топтаться на том месте, где стоял. Поднявшись с земли, хотел огреть его плетью, когда увидел на песке слабо шевелящийся хвост втоптанной в песок змеи. Как стоял, так и сел.- О Аллах, позволь мне тебя поблагодарить, хотя ты глухой и не слышишь меня.
   На вопли верблюда и мои причитания подъехал, Юсуф, - Господин Мухаммад с вами все хорошо?
   - Да, Хвала всевышнему,- Я наклонился и поднял с земли растоптанную змею,- Это гая, показал Юсуфу,- Этот верблюд спас мне жизнь, он сбил меня с ног, я чуть не наступил на неё. Отшвырнув аспида в сторону, пошел к верблюду спокойно стоящему в стороне,- Глубоко и много уважаемый, вы спасли мне жизнь, я не буду вас отдавать, родственникам Салима, и просить у них другого вашего собрата.- Высказав благодарность, взяв его уздечку, повел в сторону от этого места.
  
   Мне вспомнился осел, который у меня был, редкой, черной окраски с серой полосой по широкой спине с большими ушами, он напоминал степную лисицу, вот уж кто был упрямой и хитрой тварью. Жаль бегал плохо, сожрали его. Я тогда чудом уцелел, если бы он не побежал, скинув меня на землю, гиены растерзали бы нас обоих, а так только его, два дня на дереве просидел.
  
   Наш караван продолжил путь и в сумерках мы дошли до поселения бадауинов.
   Крохотные язычки пламени скользили по веткам, перескакивая с одной на другую, сплетались в стремительном танце огня и растворялись крохотными искорками в темном небе усеянному холодными звездами. На углях, стоял, источая ароматный пар, кофейник.
   Сидевший рядом со мной Алим, протянув руку, налил себе крохотную чашку напитка. Подержав в морщинистой руке, чуть приподнял, показав всем сидящим у костра, и поднеся к губам, отпил глоток. После этого повернул голову в мою сторону, посмотрел на меня и слегка кивнул. Я налил себе кофе, так же показал всем, отпил и поставил перед собой, вдыхая чудесный запах свежее сваренного кофе. Темная, почти черная ночь, низенький столик с поздним ужином, неспешная беседа, приятные собеседники.
  
   "Как мало человеку в жизни надо, только сегодня днем, упрямая скотина спасла жизнь, переживаний хватило на два десятка шагов. Вот и сейчас сижу у костра пью кофе, ем козлятину, запеченную в углях с овощами. День прожит, все тревоги и горести остались в прошлом, хотя еще предстоит поработать. Так бы сидел и смотрел на пламя, тихое спокойное, на завораживающий бесконечный танец огня. Но придется вставать и идти, больной ребенок, не знаю смогу ли чем помочь"
  
   -Уважаемый Алим, Я благодарю вас за оказанное гостеприимство, но мой долг лекаря, зовет меня, дозвольте мне осмотреть Шамси. Алим посмотрел на меня своими подслеповатыми глазами, пожевал губы и важно кивнул. Я встал, поклонился всем сидящим, вместе со мной встал брат маленького Шамси , Ильяс это он рассказал мне о беде постигшей его. В потемках мы дошли до кхиана. Встретившая нас женщина, одетая в черную одежду с богатым украшением на груди из серебряных и золотых монет, наброшенная поверх бурка скрывала голову и лицо, оставляя открытыми только кисти рук с замысловатыми рисунками. - Это Абия, моя мать,- Ильяс повернулся к женщине, - Мама, это лекарь Мухаммад, я попросил, что бы он посмотрел Шамси,- Ильяс взглянул на меня, - Подождите.
   Я прошел к матерчатой стене, сшитой из полосок шерстяной ткани, за тряпичной перегородкой были слышен негромкий разговор, прошло совсем немного времени, полог откинулся и из-за него вышел Ильяс несущий на руках маленького мальчика. Положил ребенка на шкуры, постеленные в углу, отошел в сторону, приглашая меня подойти.
   Я попросил Ильяса и женщин стоявших рядом посветить мне при осмотре. Зажглись маленькие светильники, наполненные верблюжьим жиром. Я указал, как им встать, что бы они ни мешали, и приступил к осмотру. Откинув покрывало укрывавшее ребенка, я увидел перед собой исхудавшее тельце мальчика лет шести, черноволосый, смуглая кожа, расширенные в испуге глаза, глядевшие на меня,- Тебя как зовут малыш?- Спросил я его, начиная разговор, он помотал головой и показал на свой рот, помотав головой.
   -Господин, он не умеет говорить, он немой,- это Ильяс стоявший позади, подал свой голос.- Вчера, Шамси ходил с другими детьми собирать хворост и как они рассказали, он упал с большого камня.
  
   "Да, что-то мне везет на сломанные ребра отбитые внутренности, но в этом случае кажется, все обошлось, сейчас проверю ..."
  
   - Шамси, какое хорошее имя, так и, кажется, что тебя назвали в честь солнца,- Солнечный ты действительно малыш весь светишься, сейчас я тебя буду трогать здесь, здесь и здесь, - Я указал на припухлости на его теле. Прощупал руки, ноги, следя за его лицом, промял живот.
   "Ф - ух, слава Аллаху, всё удачно"
  
   -Ильяс, пойдем, поговорим ,- И накрыв солнечного ребенка, пошел к выходу. Выйдя, из кхиана остановился, вдыхая свежий воздух, откинулся полог, вышел Ильяс.- О чем вы хотели поговорить, Мухаммад?
   Я повернулся к нему, неясный свет луны высвечивал его силуэт,- Шамси здоров, почти, ему надо полежать неделю, мази я тебе оставлю и травы для настоек, объясню, как их правильно запаривать, как принимать.- по тому что Ильяс начал шевелиться я понял что он хочет начать благодарить меня и прервал его,- Это не всё, Ильяс, брата избили и били его палкой, так что он не падал с камня, дети тебе солгали. Или. Это был ТЫ?- И сделал шаг назад, отступая, что бы быть подальше от него.
  - Нет, господин Мухаммад, это не я но, кажется, знаю, кто это может быть, а вы уверенны, что это так?
   - У него синяки не там где должны быть при падении с высоты. При падении с камня синяки будут в том месте, на какое он упал, а у него на руках, ногах и спине, СЗАДИ, такое впечатление, что малыш убегал, а некто гнался за ним и бил его, подгоняя к краю, просто заставил упасть. К счастью высота оказалось маленькая, и он не разбился.
   В наступивший тишине слышался легкий шелест пересыпаемых ветром песчинок, вздыхали в загонах верблюды. В соседней палатке слышен негромкий говор людей. Светился маленький огонек светильника, как путеводная звезда, показывая, где мне отведен ночлег, я сам зажег его некоторое время назад. Повернулся к Ильясу, - Тебе всё понятно, что я сказал? Он смотрел на меня, не произнося ни звука, потом отступил на шаг назад, рукой делая знак, оберегающий от злых духов.- Господин, ты колдун!
  
   "ого, со времен обучения в Кайруане меня так не называли, все чему человек не может найти объяснение, причисляется к мистическому и таинственному, вот и сейчас бедный парень стоит и смотрит на меня, со страхом думает, что я сейчас из него буду душу вынимать. Парень, к иблисам, мне твоя душа нужна, просто я очень прилежно изучал медицину"
  
   -Ильяс, - позвал я его, ИЛЬЯС, - чуть громче,- посмотри на меня, давай отойдем туда, где есть свет, разговаривать в потемках с человеком который тебя боится....
   Он прервал меня,- Я не боюсь.
   - Вот и славно пойдем, поговорим. И ты увидишь, что я не колдун. Я просто лекарь, который хорошо учился своему делу. - Мы пошли в сторону моей палатки. Внутри, я достал из своих запасов травы для отваров, отдал их Ильясу, объяснил, как их запаривать.
   -Господин Мухаммад,- в голосе Ильяса слышалось почтение,- А вы долго учились искусству врачевания?
   Я усмехнулся, вспомнив свою учебу, - Долго, Ильяс, Очень долго, целый семь лет. Недавно ты сказал, что знаешь, кто это мог сделать с твоим братом, не расскажешь мне - кто и почему сделал это? Он посмотрел на меня, потом окинул взглядом вокруг себя, усмехнулся и покачал головой, - Нет Господин, Аллаху надобно, что бы это осталось моим испытанием, пусть он будет мне в помощь и покарает нечестивца, поднявшего руку на ребенка.
   Я кивнул, соглашаясь с ним.- Ну что же не надо так не надо,- Посмотрел на Ильяса стоящего напротив меня, - Как погиб твой отец? Его нашли в пустыне, вокруг были следы шакалов, тело было изгрызено ими, вы похоронили его там - же, предав земле, на месте, где он нашел свою смерть. Тело вы не осматривали, так как посчитали, что он упал со скалы, у подножия которой и был он найден.
   Ильяс стоял передо мной, открыв рот, и честно, я первый раз видел, как бледнеют смуглые люди. Его кожа стала пепельно-серого цвета напоминающая угли погасшего костра.
   Пробормотав, Шайтан, он стремглав выскочил, из палатки оставив меня одного. Я громко выругался, хотел помочь, а вот нА тебе.
  
   "Всего надо было расспросить Салима, и наш проводник рассказал всё что знал, остальное пришло при размышлении, а когда увидел мальчика, убедился, что и самого Ильяса ждут неприятности, ну да ладно он сам выбрал свою судьбу. Пусть Аллах ему поможет. Так же как мне"
  
   Поразмышляв о прошедшем дне, я стал устраиваться на ночлег.
   "Спокойной тебе ночи, Мухаммад" с такими словами я закрыл глаза и скользнул в сновидения. Громкий крик, раздавшийся за тряпичной стеной моей палатки, разбудил меня, кричала женщина громко и надрывно, так причитают по покойнику. Я вскочил, зажег от светильника факел, выбежал наружу. Люди толпилось недалеко от той кхиана, в которой я осматривал маленького Шамси. По мере приближения народ расступался, давая мне, возможность подойти ближе, недалеко от входа на земле лежал Ильяс. Я присел рядом с телом на корточки, стал осматривать. "Кровь еще не успела свернуться, она только начала густеть, горло перерезано, очень интересным способом, нож сначала воткнули сбоку в шею и только потом потянули разрезая её. При таком ударе человеку сразу перебивают гортань, он не может кричать, следующим движением перерезаются жилы и кровь выходит очень быстро"
   Потрогал тело, оно было еще теплое, взял за руку и когда отпустил, она безвольно упала на песок.
  
   "Эти истинные дети пустынь начали убивать друг друга за глоток воды, за лишнего верблюда и за.... О, а ведь это и будет истинной причиной!!"
  
   - Господин Мухаммад, - позвал меня подошедший Юсуф,- Эти люди говорят что вы....
   -Ну, хоть Вы не пересказывайте всякую чушь которую здесь слышите, его убили, - Я выпрямился и подошел к нему,- И убили не здесь, у него располосовано горло, так убивают только из личной мести, кто-то очень зол на его род или род его матери. Он стоял и разговаривал со своим убийцей, он мне говорил, что знает кто, избил его младшего брата, после разговора со мной, получив от меня травы, он ушел. Я заметил мать Ильяса, Абию сидящую на коленях невдалеке от входа, я шагнул к ней, - Женщина, Ильяс приносил травы, за которыми он пошел со мной,- она посмотрела мне в лицо, кивнула и опять уставилась на тело своего сына, лежавшее в двух шагах от неё.- Где они?- она вяло махнула рукой, один из мужчин стоявших рядом, вошел вовнутрь пробыл там немного, вышел, держа в руках узелок. Он высоко поднял его, показывая всем собравшимся как подтверждение моих слов.
   Я повернулся к Юсуфу, - Ну так что Я вам и говорил. Смотрите,- Я встал перед ним, - удар нанесен сбоку справа, он,- Я указал на Ильяса, - стоял перед своим убийцей, когда его убили. Смотрите за моей рукой, я сейчас повторю движения, вы увидите. И провел рукой по воздуху,- Видели, как рукав хлопнул? Юсуф кивнул головой, соглашаясь со мной.
   - Так вот рукав должен быть испачкан в крови, внутри и снаружи, - Я показал как. Ищите человека с таким испачканным рукавом или того, кого сейчас нет, но он был и исчез.
   Юсуф, отвернувшись от меня, заговорил со старейшиной, стоявшим невдалеке, тот вы выкрикнул несколько гортанных фраз, люди немного успокоились и занялись делом, унесли тело, засыпали лужу крови песком. Я посмотрел на них, потом развернулся и пошел в сторону своей палатки. Все что произойдет дальше, меня не касалось, это дела клана, как они буду карать преступника .... Придя к себе, лег на ложе, попытался, но не мог уснуть в голове так и крутились воспоминания,- свет факелов, кровь на песке, тела мертвых людей.
  
   "Дай, Аллах, вспомнить в каком году это было, а какая разница, всё равно кроме боли людей и страдания я не помню ни чего. Совсем. Только лица молодые и старые, с бородой и без, встречались и женщины. Я помню, как остолбенел, когда предо мной на стол, покрытой сгустками крови положили молодую девушку. Я стоял и смотрел на неё. И ни как не мог заставить себя коснуться тела, беспомощного, распростертого тела. Именно тогда меня впервые посетила мысль о бессердечности и жестокости войн, в которой мы мужчины ищем славы и добычи, а что нашла она? Только смерть! Она умерла на столе, я не смог ей помочь"
  
   Я сел на лежанке, обхватил руками голову и застонал от боли. Так просидел, пока серый рассвет не опустился на нашу стоянку. В этот раз мы вышли очень поздно, виной тому было ночное происшествие. Когда я вышел из палатки, лучи солнца уже освещали верхушки скал, первым кого увидел, был наш проводник, Селим. Поздоровавшись, спросил у него, что известно о поисках убийцы. Он покрутил головой и буркнув что ничего не знает, продолжил заниматься подготовкой верблюдов. Я дошел до палатки в которой были наши женщины, позвал Джабиру, когда она вышла, стал расспрашивать как прошла ночь, как состояние Латифы, не воспалилась ли рана. На все свои вопросы получил обнадеживающие ответы, что все хорошо. За моей спиной раздались шаги и голоса множества людей. Отпустив служанку, повернулся, это возвращались с поисков члены клана. Посередине толпы возбужденных мужчин, был бадауин средних лет одет в белую галабею, сверху аба, из прорезей которой торчат рукава туники, на голове красный платок перетянутый куфией.
   Юсуф увидев меня стоявшего у палатки, призывно махнул рукой, предлагая подойти.
   - Господин Мухаммад, осмотрите этого человека.
   Я подошел ближе, распахнул на груди абу, так и есть под ней на галабее, почти у самой шеи, были пятна похожие на кровь. Потребовал освободить и показать правую руку, внутри рукава увидел пятна.
   - Господин Юсуф, Алим, - Я сдвинулся в сторону, показал пятна, которые нашел, - Видите?
   Они осмотрели рукав и галабею, старик Алим что-то сказал на своем гортанном наречии, толпа вокруг нас возбужденно гомонила и пришла в движение, меня оттеснили в сторону, сквозь крики я услышал голос Юсуфа звавшего меня. Оглянулся, увидал его невдалеке, он указывал рукой в сторону палатки с женщинами. Кивнув в знак согласия я стал пробираться в том направлении. Выбравшись в слегка помятом состоянии, подождал Юсуфа. - Господин, а вы счастливчик,- мы пошли вперед,- Алим был убежден, что это вы убили этого юношу. Все видели, как вы вышли из палатки, вы ушли вдвоем, потом крики и находят Ильяса. Как думаешь, кто виноват? А разве по ране можно определить, кто и как убил? Я усмехнулся,- скажи Юсуф, ты хороший следопыт?- Он склонил голову соглашаясь со мной.
   - И я, то же, хороший следопыт, умею находить следы, скрытые от глаз.- За таким разговором мы дошли до палатки. Сборы заняли немного, вскоре мы покинули стоянку бадауинов и пустились в путь. День прошел спокойно, только из-за задержки с выходом нам пришлось идти до вечера без дневной стоянки, мы остановились буквально только напоить коня Юсуфа, попили сами и пошли дальше. Когда диск солнца коснулся далеких гор мы вышли к месту, которое Салим, выбрал для ночевки. Мы быстро установили палатку и навесы, развели костер и вот над крошечным оазисом, затерявшимся в пустыне, разнесся запах сваренного кофе. На иссиня черном небе выступили звезды, взошла луна, озарившая своим светом пустыню, стремительно холодало, что б женщины не замерзли, Салим, нагреб из костра камней, заранее туда положенных, сложил их в кожаный мешок и отнес к палатке.
   - Юсуф ложитесь, спать я посторожу. Он кивнул, стал устраиваться здесь же у костра. Улегся, накрылся с головой, потом, откинув покрывало, перевернулся на бок, - Не спиться, разговор утренний покоя не дает, все пытался представить и не могу понять.- Он задумался, помолчал немного,- я убил многих своих врагов, ножом, мечом, копьем, видел людей разрубленных надвое, обезглавленных. Видел все эти раны, но никогда не думал, что по ним можно узнать кто убийца.
   Я сел, так что бы свет костра не слепил глаза и не мешал оглядывать окрестности нашей стоянки. - Юсуф, это просто, достаточно быть немного наблюдательным и знать какое оружие, какие наносит раны. Возьмите, например наконечник копья, какой они бывают формы? Плоская, листовидная. Проколите им кожу, посмотрите какой разрез остается. Каждое оружие оставляет свои, только им присущие следы.
   - Да! Довольно интересно, значит, если дарить булавой, будет вмятина?
   - Да, и по её размеру можно сказать - кто ударил, если найти хозяина оружия. Спите Юсуф, скоро вам меня сменять, не отдохнете, завтра будете уставшим.
   Он заворочался, устраиваясь по удобней, вздохнул и, прошептав слова молитвы, уснул.
   Я встал и обошел нашу маленькую стоянку, достал одеяло из шерсти верблюда, усевшись в тени палатки, закутался в него и стал охранять сон своих спутников. Хорошо ночью, тихо шепчет ветер, с шорохом пересыпая песчинки, которые не досыпал днем, звуки ночной жизни пустыни разносятся далеко, из-за бархана слышалось тявканье шакала, вышедшего на охоту. В свете затухающего костра, появился тушканчик, забавный зверек, едва ковыляющий на своих толстых задних лапах, но очень быстро может скакать, если ему грозит опасность. Он остановился, поймал жука, сел и стал жевать его, настороженно посматривая и прислушиваясь по сторонам. Вся обстановка успокаивала. Я прислонился на шест, к которому была привязана растяжка от палатки, вспоминая прошлые годы.
  
   "- Мухаммад! Отродье шакала, сколько раз тебе говорить, что когда отрезаешь ногу сначала надрезаешь кожу и делаешь из неё лоскут, которым потом закроешь культю, а ты урод что сделал? Этим лоскутом только жопу воробью закрыть можно, что бы он не гадил на твою пустую голову. Хотя,- Тут учитель сделал паузу в своих криках, осмотрел меня с ног до головы, продолжил, - Хотя, пускай уж лучше это сделает, если не внутри так с наружи что-то будет.- И размахнувшись, врезал посохом по спине, с оттяжкой, промеж лопаток"
  
  Сильная рука была у учителя, твердая, ни когда не промахивался. А я с тех пор эту операцию могу делать с закрытыми глазами, и больные у меня выживают, все.
   Мне вспомнился мой спор с другими учениками, в который оказался втянутым и учитель.
   Все началось, после того как нам рассказали о работе сердца, что оно собой представляет, я говорил, что кровь не будет бить фонтаном, если человек будет в спокойном состоянии, а мои друзья утверждали что,- нет, она всегда будет бить сильной струей. Так мы спорили до хрипоты, и каждый был уверен, что он, прав. Решили пойти к учителю что бы он объяснил нам кто в чем не прав. Но оказалось, мы ошиблись, он сам не знал почему так происходит и я стал рассказывать как это вижу.- Смотрите вот сердце, оно спокойно бьется, давая на жилку пульс шестьдесят ударов по клепсидре, а у смертника или воина, когда один напуган, другой весь наготове, какой пульс будет, сколько ударов по клепсидре? Учитель вы же сам говорили, что сердце это мускул, который качает кровь и чем сильней оно бьется, тем больше крови по жилам гонит. Он задумался, помолчал, оглядывая наши раскрасневшиеся лица. Хлопнул рукой по колену, - Я пока подумаю, почему это происходит, и разрешу ваш спор, а вы займитесь своими делами
   На следующий день мы получили полный обоснованный ответ на свои вопросы, и Я выиграл этот спор. Только через много лет случайно узнал, почему наш учитель на следующий день так уверенно, обстоятельно нам отвечал. В ту ночь в крепостной тюрьме казнили двух преступников, воришек пойманных на базаре. Они были нашими ровесниками.
  
   Костер прогорел, оставив после себя россыпь тускло тлеющих углей, раздуваемых легкими прорывами прохладного ночного ветра. Тело затекло сидеть в одной позе, я скинул с себя одеяло и, раскинув руки, с удовольствием потянулся, растягивая застывшие мышцы. С сухим шелестом затрещала сухая трава, раскиданная вокруг, к нам кто-то подкрадывался. Я пригнулся к земле, скользнул к Юсуфу, осторожно коснулся плеча. Когда он проснулся, прикрыл ему рот и прошептал, - Кто-то ходит вокруг, но не зверь, верблюды ведут себя спокойно, это человек или люди.- Он кивнул, я отпустил его, прихватив копье, передвинулся в тень палатки, замер, ожидая ночного гостя.
   Крадущаяся тень прошла мимо меня, остановилась около лежавшего на спине Юсуфа, прислушалась к его дыханию, постояла и прошла дальше к костру. Опустившись на колени, неизвестный зашарил руками в пепле, подбирая недоеденные куски, стал с жадностью запихивать их в рот. Спина его напряглась, он замер в тревожном ожидании, подтянул под себя правую ногу приготовившись, вскочить и убежать. Я решился окликнуть его-
   - Путник ты кто?- И стал медленно сдвигаться в его сторону. Он повернулся, продолжая сидеть на корточках. Лицо его было перемазано золой от костра. Настороженные глаза следили за каждым моим движением, рядом со мной зашевелился Юсуф. Он, по-змеиному извернувшись, встал, вытащил саблю и остался стоять, ожидая, что предпримет ночной гость. Разглядев его, убрал саблю в ножны, шагнул к вещам лежавшим под навесом взял флягу с водой, вернулся и, подойдя, протянул её. Наш гость схватил и стал жадно пить, захлебываясь и обливаясь. Напившись, он заткнул флягу, положил на землю, встал, поклонился нам и заговорил. Я не понял из его речи ни одного слова, но Юсуф слушал внимательно, потом он кивнул и ответил, было видно, что это удается ему с трудом. Но Гость просиял и от такого обращения. Юсуф повернулся ко мне,- Он говорит, что его зовут,- тут он замялся, подыскивая имя на арабском языке, - Мехди.
   Я переспросил, обращаясь к незнакомцу,- Мехди?- И указал ладонью в его сторону. Он улыбнулся, разведя руки, в стороны показывая, что в них нет оружия. Юсуф, подбросил в костре охапку хвороста. Затрещали и задымили сучья, потом вспыхнуло пламя, освещая нашу стоянку. Салим, вышел из темноты, за спиной гостя обошел его, достал еды и предложил Мехди подкрепиться. Тот с благодарностью принял подношение.
   Я окликнул Юсуфа,- Кто Он? - Склавин!- Последовал ответ.
   - Что он говорил?- Я пытался вызнать у Юсуфа все, что он услышал. Может быть, я был слишком настойчив в своем стремлении узнать, что за человек к нам пришел. На лице Юсуфа нарисовалась досада, и он отмахнулся от меня, как от надоедливой мухи. Я понял, что ничего не узнаю, и пошел к своим вещам, за водой, решил сварить кофе. Не успел я сделать и пяти шагов, как за спиной послышалась, какая то возня, невнятный вскрик и когда я обернулся, все было кончено, наш гость лежал ничком, из - под шеи вытекала струйка крови. Рука загребла грязь, перемешанную с золой и замерла. Как повернулся, так и остался стоять, ничего не понимая. Юсуф позвал, Салима, они, ухватив путника за ноги потащили его в темноту прочь от стоянки. Я вернулся к костру, подбросил дров и стал ждать, когда они придут. Вернулись они быстро. Проводник прошел в верблюдам , а Юсуф подошел к месту убийства и стал ногой закидывать песок на лужу крови. Присыпав, вернулся и сел на свое место, посмотрел на меня, взглядом пригласил присесть. Я сходил к навесу взял одеяло, сложив несколько раз постелил на землю и уселся на нем. Мы сидели и молча смотрели на огонь костра, на языки пламени, перебегавшие по веткам и сучьям. Они потрескивали, и тогда в ночное небо устремлялся вихрь искр, взмывая вверх, они горели маленькими звездочками, достигнув вышины, гасли.
  
   "Вот и жизнь так же, кто-то тлеет, углями, волоча жалкую и долгую, никчемную жизнь, оставляя после себя пепел и грязь. Другие горят огнем, давая свет и тепло своих сердец, а третьи, мелькают, как эти маленькие искорки вспыхивают и гаснут не оставляя после себя ни чего"
  
   Юсуф, видя, что я сижу молча, и не спрашиваю его ни о чем, завозился, встал, принес кофейник, и скоро над стоянкой запахло кофе. Налил напиток и подал мне, я взял его, слегка подул и сделал глоток обжигающей жидкости.
   - За Латифу я буду убивать их за каждым барханом, везде, где только найду и Аллах свидетель, моим словам.- Он проговорил это, глядя в черно- фиолетовое небо, усеянное мириадами звезд.- Из-за них моя дочь,- он понизил голос,- страдает, это они в виновны в этом, только не верные могли задумать и исполнить тот ужас, который мы там испытали. Я был там и когда небеса разверзлись, и на землю упал огонь, много огня, целое море. Ходил среди руин, которыми была крепость, видел, тела, вывернутые на изнанку, видел сгоревших, - Он посмотрел на меня, и я увидел в его глазах зарождающееся пламя безумия, ненависти и страха. Страха за жизнь самого дорого для него человека.
  
   -Я видел утопленников, вокруг не было столько воды, что бы в ней можно было сгинуть, а они лежали с посиневшими лицами, все! Только неверные, могут создать такое оружие, которое убивает, не разбирая, кто перед старый или молодой мужчина или женщина. Где воинская доблесть? Слабые убивают сильных. Это оружие проклятых Аллахом, Шайтан им дал его, что бы они принесли зло на нашу благословенную землю. Людей просто разметало на клочки, куски мяса были разбросаны повсюду и когда, Я это увидел, то решил что настал час суда, последнего.- Его колотила крупная дрожь, стараясь с ней справиться, охватил себя руками, словно ему было холодно. Спина согнулась, склонилась голова, глухим голосом, он продолжил, глядя в песок.
   - Нас спас мой хозяин,- невесело усмехнулся, - в молодости очень много путешествовал. Он приказал мне увести в подземелье дочь, мы бежали по переходам, спускаясь в самый низ, Я бежал первым, открывая двери, она чуть позади, последними были, хозяин и остальные слуги, мы уже почти спустились, когда земля вздохнула, и небо упало на нас, сокрушая все на своем пути. Едва мы с Латифой промчались по коридору, как грохотом рухнул потолок, посыпались камни, волна воздуха подхватила несчастную девочку и швырнула её, она сначала ударилась о стену, потом упала на меня. Я только успел подхватить, прикрыть ей рукой голову и перевернувшись закрыть своим телом. Когда грохот стих, стал шарить по полу в потемках, искать погасший факел. Нашел, когда зажег его, то в клубах пыли можно было мало что разглядеть. Бросился к входу, но там громоздился завал, через который не было прохода нам оставалось идти только вниз. Пошел в ту сторону, над головой трещали деревянные балки, едва выдерживая вес обрушившихся камней. Я прошел дальше, пыль оседала, и видимость становилась лучше. Факел трещал, разбрасывая искры, пламя начало склоняться в одну сторону, указывая, что там есть выход. Через несколько шагов увидел проблеск света впереди , подбежал, воткнул факел в расселину, стал осматривать место куда попал, это была небольшая комната, видимо здесь раньше было помещение для караульных, дальняя стена осыпалась, открывая пролом, я выглянул в него, увидел дальнюю стенку рва, окружавшего крепость. Я вылез, оглянулся назад и замер на месте, крепости,- Он выкрикнул,- НЕ БЫЛО. Через ров мы с Латифой и выбрались, пользуясь общей неразберихой и паникой вокруг, - Он повернулся, глядя мне в глаза, произнес,-
   Неверные сами испугались того, что они сотворили, Я надеюсь, что Аллах накажет их. Я буду его оружием, и я буду карать их всегда и везде.
   Юсуф, замолчал, заново переживая все, что случилось в тот день. Я сходил и достал из своих вещей, травы для успокаивающего отвара, заварил их. Юсуф безучастно смотрел в сереющее небо, не обращая внимания на протянутую пиалу, мне пришлось тормошить его, заставляя выпить отвар. Он так и просидел до первых лучей солнца.
  
   Наша стоянка оживала, Салим, привел верблюдов, Джабира вышедшая из палатки стала разбираться в запасах продуктов и готовить завтрак. Я собрал свои вещи, разбросанные под навесом, а Юсуф все сидел, и честно, Аллах тому свидетель у меня стало закрадываться сомнения по поводу его душевного здоровья. Но к счастью, оказался достаточно крепким человеком и скоро пришел в себя. После плотного завтрака, я пошел осматривать Латифу и позвал с собой служанку. Я нашел нашу красавицу в хорошем расположении духа довольно бодрую, но немного ослабевшей. Что меня нисколько не удивляло, зная её прошлое состояние.
   - Господин лекарь,- Звонкий мелодичный голосок был приятен для слуха,- Когда я смогу встать, а то у меня всё тело болит от постоянного лежания, Джабира еще стоит над душой и не дает лишний раз пошевелиться
   - Сейчас осмотрю шов, если с ним все хорошо то смогу разрешить вам вставать, но сначала осмотр.- Джабира,- позвал я и отвернулся. Подошедшая служанка довольно быстро приготовила все к осмотру. - Готово, господин Мухаммад,- раздался за спиной голос, я повернулся и приступил к осмотру. Шов без покраснений, ровный, в меру упругий, при надавливании дает незначительное болевое воздействие, значит внутри тоже все в норме.
   Осмотрел сломанные ребра, здесь было похуже, наблюдалась маленькая впадина на месте перелома, при нажатии больная жаловалась на боль. Ещё она сказала, что при полном вдохе болит. Я прощупал места на животе, куда вшил маленькие кусочки от её селезенки, или мне показалось, или они стали чуть больше. И здесь было все хорошо, ранки заживали, опухоли не было.
  
   " Ну, спасибо тебе Аллах, хоть здесь ты меня услышал, а с ребрами ей мучаться еще долго"
  
   - Латифа, что могу сказать, сидеть тебе можно, только подложив под спину мягкие подушки и не долго, если почувствуешь боль, то лучше сразу ложись.- Повернулся к служанке,- Приведи Госпожу в порядок,- И привычно стал созерцать тряпичную стенку палатки. Позади меня раздалось шуршание одежды и тряпок, серебристый смех Латифы, послышался голос,- Всё, господин Лекарь.
   Я повернулся, посмотрел на лицо своей больной, еще бледное после потери крови, но уже с едва заметным румянцем на обеих щеках.
   - Джабира,- Позвал служанку, которая уже отошла, - Сходи и принеси мой мешок с травами, потом принесешь горячей воды.
   - Господин лекарь,- заговорила Латифа.
   - Меня зовут Мухаммад.
   - Господин Мухаммад,- начала она, но я перебил,- Зовите меня Мухаммад, без господина, мне так привычней, да я и сам....,- Помолчал, разглядывая её,- нам настала пора поговорить, должен рассказать вам, что и зачем сделал. Рассказать о лечении, какие травы и как принимать отвары, мази, так же чего следует остерегаться и что нужно кушать.
   Сначала задам ряд вопросов, они могут быть неприятными, но вы должны честно ответить на них.
   - Я согласна Мухаммад, но Вы то же завитее меня Латифа,- Она заворочалась, устраиваясь поудобней, откинулась на подложенные подушки, поправила накинутое одеяло.
   Выслушав, Я усмехнулся,- Как скажешь. Но отвечать на мои вопросы придется или буду вынужден расспрашивать Джабиру, а она не посмеет мне солгать, и я все равно всё узнаю.
   - А если мне неприятно говорить об этом?
   - Я всё равно узнаю или так или так. А вот и Джабира,- В палатку вошла служанка, держа в руках мой мешок,- Ставь сюда,- указал на место рядом с собой,- Иди за горячей водой.
   Развязал мешок и принялся разбирать свои запасы трав, нашел что нужно, отложил.
   Латифа следила за моими движениями, рассматривая меня своими ..."Странно я не помню цвет её глаз"
   - Знаете Мухаммад, - она решилась заговорить,- меня в дрожь бросает от ваших слов и приготовлений, - Она улыбнулась и на левой щеке выступила изумительная ямочка.
   - Ну что вы, вам бояться не стоит, пока мы будем разговаривать, я приготовлю отвары. То, что я делал раньше, теперь будет делать Джабира. Вы тоже будете смотреть, а я буду объяснять, для чего они нужны.
   - Сначала самый вкусный отвар, берем одну горсть изюма, ставим ну угли и варим, следя за тем, что бы пенка не убежала. После того как сварили и остудили, отжимаем. Пить надо по половинке пиалы, раза три или четыре в день. Этот отвар, когда сильный и сухой кашель, как у вас был.
   - Но то, что я пила имело противный и горький вкус.
   - То, что вам давали, это уже другой отвар, из другой травы. Каждую весну я собираю листья одного цветка сушу их на жарком солнце. Когда нужно я беру высушенные листья, перетираю, измельчая в порошок, добавляю меда примерно пополам, в этот раз меда было мало, поэтому и поучилось так горько. Принимать маленькой ложкой по три раза в день.Было горько? Это хорошо, лекарство сладким не бывает.
  
   Продолжая рассказывать, перебирал свои травы, развязывал мешочки, нюхал некоторые, проверяя, нет ли запаха плесени, одна из них мне не понравилась, отложил в сторону. Наверно на лице отразилась досадное выражение, следившая за моими действиями Латифа задала вопрос,- Что не так?
   - Этот порошок мне привозят купцы из стран северных, он очень хорошо заживляет раны.
   - А из чего он?
   - Гриб, самый обыкновенный гриб он вырастает после дождя если взять свежий, только что срезанный, разделить пополам и приложить к порезу то заживает быстрей и рана не гноиться. А вот этот пахнет плохо, надо будет выкинуть его, а жаль, неизвестно когда смогу купить новый и будет ли он вообще.
   В палатку вошла Джабира несущая котелок с горячей водой. Я указал, куда он должна поставить, отправил её назад. Требовалось перетереть пару луковиц в сок и принести сюда. Взял пиалу всыпал приготовленную траву, накрыл крышкой и поставил настаиваться.
   - А для чего нужен лук? Разве это тоже лекарство? А я думала, что его только едят,- Затараторила Латифа, пытаясь вызнать всё и сразу. Я выставил перед собой ладони,- и на какой вопрос мне отвечать? Так много сразу. - Сделал вид что задумался и посмотрел на её лицо, раскрасневшееся от собственной дерзости. В глазах плескалась жажда знания.
   Я внутренне усмехнулся.
  
   "Все больные хотят знать, что и как делается только мало, кого находиться, что бы этому делу учиться, все видят только то, что пришел лекарь, дал отвар, настой, помазал ранку мазью и вылечил. Отпустило, отлегло, и все что спрашивали, забылось, простая вежливость или просто разговор не о чем. Это раньше Мухаммад, ты готов был рассказывать все, что знал, надеялся, что таким образом люди станут умнее и добрее. По прошествии лет понял,- лечить лечи, учить не надо. Вот и сейчас ей просто скучно, а тут хоть какое да разнообразие, а то только служанка, с которой и говорить не о чем"
  
   - Латифа, все, что я сейчас рассказываю и показываю, это отвары от кашля, который вас мучает по ночам, я слышу, как вы кашляете. Все эти средства и травы для них растут вокруг нас и многое из того, что мы потребляем в пищу годиться как лекарства. Мы можем лечиться с того, что растет вокруг нас,- Я обвел рукой вокруг себя,- Даже здесь в пустыне жаркой днем и холодной ночью растут травы, которые помогают людям, надо только знать и уметь ими пользоваться. Когда мы учимся, то запоминаем на память сотни и сотни видов трав, растений, деревьев и части от них, которыми можно лечить, а какими только убить.
   - И здесь в пустыне растут целебные травы?- На её лице было удивление.
   - Да! И знаете, вы каждый раз приходя в пустыню, встречаете одно из них проходите мимо и не задумываетесь об этом растении, о его лечебных свойствах.
   - Вы меня заинтересовали , что же это за растение такое загадочное, что вы ему так много слов уделили.
   Я улыбнулся,- Верблюжья колючка.
   - Мухаммад, вы меня разыгрываете, этот сорняк, и есть то лекарство, про которое вы и говорили?- Досада отразилась на лице,- Вы что решили подшутить надо мной что б Я отвязалась от вас со своими расспросами. Какая колючка?
   -Латифа, Я и не думал смеяться над вами, это действительно так. Можно позвать Салима и он подтвердит мои слова, его род давно использует отвар из корней и листьев, если люди мучаются животом. - И посмотрел на неё со всей серьезностью, которую смог изобразить.
   - Я вам всё равно не верю. Вы все сделаете, что бы только обмануть бедную и больную девушку. Придумайте другое, более на правду похожее.- Щеки раскраснелись ещё больше, глаза сверкали, руки лежавшие поверх покрывала сжались в маленькие кулачки. Казалось, что будь она здорова, бросилась бы отстаивать свою правоту.
   Я засмотрелся на неё и внезапно понял, насколько она похожа на Юсуфа, те же черты лица, только более мягкие, чем у мужчины, прямой нос, высокий лоб, небольшие скулы.
   " Аллах! Великий! Они что все ослепли? Не видеть явного сходства? Или же ...."
   Я отвернулся скрывая выражения своего лица и только собрался начать её расспрашивать как пришла Джабира с заплаканным лицом.
   -Латифа взглянула на неё, - кто тебя обидел Джаби?
   - Лук! - Ответила она, и поставила предо мной плошку с натертым в кашицу луком, - Как просили господин. - И отошла в сторону, показывая всем своим видом, что больше она это делать не будет. Ну да её понять можно, перетирать на двух камнях лук в кашу это еще-то удовольствие.
   - А лук вам зачем? Или это то же, что и колючка, лекарство с огорода?- Голос Латифы был полон скрытой насмешки.
   - Ну, Госпожа зря вы усмехаетесь. Это так, и я сейчас сделаю лекарство из этого, - Указал на миску стоящую, на столе.- Берем мед, добавляем в него лук, перетертый и перемешиваем, даем немного настояться, и получаем средство от кашля.
   -Хотите попробовать? - Я протянул ложку, перемазанную сладковато горькой кашицей, Латифе. Она отказалась, спросив в ответ,- А вы сами пробуете ту отраву, которой пичкаете своих больных?
   На что, Я молча зачерпнул полную ложку смеси и, положив в рот, покатал языком, растирая по небу, проглотил.
  
   " Дрянь конечно несусветная, но ради собственного здоровья приходиться и не такую гадость принимать. Если бы только вы люди знали что наш, добрый учитель вытворял.
   Ради того, что бы мы могли изучить признаки отравления, это уже было под конец обучения, для нас приводили смертника, его привязывали к столу, поили ядом. Я стоял рядом смотрел и записывал все, что с ним происходило, а потом пробовал самую малость этой отравы, что бы знать её вкус, и нюхали, что бы запомнить её запах.
   Те кто отказывался, были биты кнутами. И мы на них учились ухаживать за ранеными."
  
   Меня слегка передернуло от этих воспоминаний. На что это Латифа заметила.- Вот уже лекаря самого от его лекарства корежит, а он честных мусульманок всякой отравой потчует.
   Я пожал плечами,- Как истинному мусульманину иногда приходиться к этому прибегать, для того, что бы больные были сговорчивее. Но если они ведут себя хорошо, то я не применяю отвар из верблюжьих колючек. Посмотрел на Латифу и улыбнулся.
   Ответная улыбка озарила её лицо,- Мухаммад с вами интересно почти как с папой,- она помрачнела воспоминаний.
   -Госпожа Латифа позвольте выразить вам свое соболезнование.
   - Спасибо, Мухаммад,- В глазах заблестели сдерживаемые слезы,- спасибо, я уже оплакивала его один раз, тогда казалось что он погиб, но он вернулся, один из всего каравана. Он тогда рассказывал, что на них напали алжирцы и перебили почти всех. Ему удалось спрятаться среди мертвецов и когда грабители ушли, он ушел. Два дня, брел по пустыне пока случайно не встретил караван своего друга, его приняли, напоили и накормили, он рассказал что случилось . Они обошли то место и благополучно вернулись домой.- Сдерживаемые слезы провались и потекли струйками по щекам, она смахнула их,- Когда умерла мама, я была еще очень маленькая, И я почти не помню её, только руки, мягкие теплые руки, прижимающие меня к груди, и голос, зовущий меня. Говорят, она очень любила меня, и когда умирала, то просила Юсуфа заботиться обо мне. Отец с Юсуфом частенько ругались из-за меня, каждый из них считал что....
   - А как это он мог ругаться с вашим отцом? Разве господин Юсуф, не был его охранником?
   - Ну что вы он мой дядя и никогда не служил охранником. Дядя старший брат, моего отца. Они очень похожи, так что гости бывавшие у нас дома даже путали их, а они что бы ввести людей в заблуждение даже разыгрывали их, меняясь одеждой. После той поездки, - Она уже почти успокоилась, слезы перестали стекать, а оставались висеть брильянтовыми капельками на ресницах.
   Я продолжал машинально перебирать свои травы, слушая, что рассказывает Латифа.
   - После той поездки, когда отец чуть не погиб,- Она посмотрела на меня взглядом полным боли.
   - Я могла потерять и своего дядю, буквально за день до выхода каравана он очень сильно заболел. Лекарь что его лечил, сказал, что спасти его может только Милость Аллаха. И как видно он смилостивился, и мой дядя остался жив для того, что бы спасти меня.
   А какое дело было у вашего отца, - Я спросил это, стараясь не смотреть на неё.
   -Он, он торговал камнями и золотыми украшениями, у нас дома целая мастерская, в которой трудиться десяток невольников.
   - Семья у вашего отца большая?- Я убрал всё в мешок и завязав, поставил рядом с собой. Разогнулся. Взглянул на Джабиру слушавшую наш разговор.- Джабира,- окликнул её, - отнеси мешок. - Она подошла взяла и вышла из палатки, Я посмотрел ей вслед, куда она пойдет?
   По тени понял, что пошла в сторону навеса. Я взглянул на замолчавшую, Латифу и увидел, что она лежит с закрытыми глазами. Привстал и склонился над ней, прислушался к ровному дыханию спящего человека. Она уснула на половине рассказа, посмотрел на неё и вышел из палатки.
   На улице во всю светило солнце, редкие облачка лениво скользили по синему небу. Легкий ветерок, слегка колыхавший редкие кусты травы, не съеденные верблюдами, игриво мазнул по лицу зацепился за бороду, взлохматил её и выбравшись на свободу полетел дальше.
   Я осмотрел нашу стоянку, всё было по прежнему, Юсуф лежал под навесом и мне не было видно сто он делает, Джабира шла навстречу, только Салима не было видно , наверно ушел к верблюдам, которые были за ближайшим бугром. Пригладив бороду, я пошел к Юсуфу. Он лежал с закрытыми глазами, и мне показалось, что он спит, я решил его не будить, а надумал сварить себе кофе. Подбросив на угли немного дров, и когда пока они разгорелись. Поставил кофейник и стал ждать, пока закипит вода. Покопавшись в суме стоявшей рядом не нашел молотых зерен, решил истолочь. Нашел ступку, всыпал туда горсточку и стал растирать, делая привычную работу.
  
   "Зачем мне Юсуф сказал, что она его дочь? Странное совпадение, его болезнь, кстати, какая, грабеж каравана с которым шел её отец или кто он ей. И вообще этот проводник Салим, он как-то странно смотрелся у бадауинов, отвечал уж слишком ... Слишком дерзко, они все вежливые и на любой вопрос ответят кратко, но вежливо, а он бурчал. А кто был тот несчастный, убивший Ильяса, а самое главное, за что?"
  
   Вопросы крутившиеся в голове требовали ответа, и не находили его. За размышлениями я перемолол зерна, засыпав вторую горсть, опять предался раздумьям, которые плавно перетекли в воспоминания.
  
   "Светило солнце также как и сейчас, войска стояли друг напротив друга в напряженном ожидании, никто не хотел начинать битву первым. Ветер развевал наше зеленое знамя с именем Аллаха. Мы были готовы сразиться с неверными стоявшими напротив нас. Они решились, и от них выехал всадник, на маленькой лошадке, одетый в кольчугу, шлем на голове, в руке копье, в другой щит. Остановился по середине и стал выкрикивать слова, брани оскорбляя нас. Но мы стояли молча, в то время как враги радостно кричали, поддерживая своего воина. Он продолжал поносить нас и наших родных, но мы стояли, сцепив зубы и не отвечали. Что мы могли ответить людям которые не приемлют единого бога , а верят в многобожие, эти дикари только и умели есть свинину и сквернословить, на каждом шагу поминая своего Иссу и его мать при этом они каждый раз просили прощения за свои слова. Лицемерные лжецы. Со стороны нашего воинства выдвинулся, Муслим - ар - Хусейн - Абу - л -рад Нишапури. В блестящем панцире и шлеме, сверкая наручами, держа в руке копье, он как сокол, стремительно бросился на врага. Они встретились по середине между двумя армиями. Сверкнуло на солнце копье, но враг отразил удар, подставив щит. Боевой конь воина ислама встал на дыбы, молотя копытами по голове, лошадь противника, потом изогнул свою лебединую шею и укусил врага своего за ухо. Над полем разнесся жалобный крик. Неверный, да пусть Аллах покарает его, подлым ударом, ранил жеребца, и кровь заструилась по белоснежной шее. Разъехались они, и сошлись вновь, и выбил из седла врага своего, доблестный Муслим, опрокинул его лошадь. Раздались над полем крики во славу Аллаха. Упавший воин вскочил с песка, выхватив меч, замер, в ожидании. Проявив благородство Муслим соскочил со своего коня, отбросил копье и обнажив свое оружие пошел навстречу. Белый жеребец, с шеей покрытой кровью сначала пошел за ним. Но, услышав голос своего хозяина, развернулся в нашу сторону, не добежав до строя, он жалобно заржал и упал на песок. Сверкнула сталь, посыпались искры, последовал удар еще один и противники разошлись, переводя дыхание. Передышка длилась мгновения, и неверный, зачерпнув сапогом песок, бросил его в лицо Муслима, надеясь ослепить его. Но воин Аллаха следил внимательно и успел уклониться, встретив врага ударом сабли, поразив его в шею. Христианин остановился, упал на колени, немного постоял и медленно завалился на бок. Под рев нашего войска Муслим вскинул вверх руки прославляя Аллаха, потом развернулся и побежал к нам.
   Когда ему оставалось совсем немного, из рядов вражеских, прилетел арбалетный болт , ударил в спину и сбил с ног. Не ожидая, когда прикажут, я выскочил из строя и подбежал к нему. Опустился на колени, проверяя, жив или нет, он еще был жив и с помощью других мы понесли героя в лазарет устроенный в середине нашего войска. Внесли в палатку и положили на стол. Болт попал в левую сторону, чудом не пробив лопатку, легкое было цело, но кровь, сочившаяся по древку, заставляла торопиться. Дав воину настойку, мы подождали несколько мгновений, перед этим обложили рану чистыми тряпками. Двое встали по бокам держа его руки, а я забравшись на стол ухватился клещами за торчавший хвостовик , потянул снаряд из раны. Муслим закричал от боли, я поторопился и рванул болт на себя, плохо закрепленный наконечник соскочил с древка, зацепившись за кольчугу, остался в теле. За что тут же получил гневный окрик от своего учителя, - Ты, что делаешь шайтан, ты, что убить его хочешь, нельзя рвать из раны болты, их надо вытаскивать медленно, стараясь, что бы не соскочил наконечник.
   -Но я хотел побыстрей облегчить его страдания!
   - Ты побыстрей поставил его на путь, ведущий к Аллаху. Мало того, что уселся на него, так еще и вытащил не всё, теперь он по твоей вине будет страдать дважды.- И приблизившись ко мне, прошипел как змея, - Я тебя самого сейчас пришпилю к столу. И буду тащить медленно, медленно, пока ты не поймешь, что вред лишний раненым приносишь. И гаркнул в полный голос, - Зажим тащи, иблисы тебя раздери.
   Меня сдуло со стола порывом пыльного самума промчавшегося по палатке. Через два удара сердца я стоял, рядом держа искомый инструмент. А он распоряжался.- Кольчугу с него снимай, осторожней, верблюд криворукий.- Кольчугу сняли, разрезали ткань, открыв рану. Взяв у меня зажим , учитель медленно ввел его стараясь ухватить наконечник , это ему удалось и он стал медленно вытаскивать. Все замерли вокруг, затаив дыхание, наблюдая за работой мастера, несколько мгновений томительного ожидания и наконечник вышел наружу. Покрутив его перед нами, отбросил в сторону,- Давайте перевязывайте и не забудьте бальзамом обработать, что бы не загноилось. Раненого усадили на стол, придержали, что бы не упал, приступили к окончательной обработке раны. Скоро все было готово, и я провел воина до его палатки. Идти было тяжело, ноги проваливались в песок почти по щиколотку, да воин наваливался всем телом, с помощью Аллаха, мне это удалось. Когда возвращался обратно, меня окликнули, обернувшись на голос, увидел стоящего пехотинца,- Мухаммад! Ты ли это? Мать твоя проплакала все глаза, с тех пор как ты пропал, она места себе не находит, волнуется за тебя. Ты кем здесь?
   - Извините, уважаемый Вы ошиблись! Я не Мухаммад, меня зовут Ибрагим. Вы обознались.- Высказав это, ускорил шаг, стараясь быстрей расстаться с тенью прошлого, так неудачно возникшей у меня на пути. Влетел в палатку, запыхавшись, прислонился к центральному столбу, что бы отдышаться. Подошедший учитель спросил меня,- Что случилось, на тебе лица нет, кажется, все шайтаны пустыни гонятся за тобой.
   - Я сейчас встретил, соседа, и он меня узнал. Но я отговорился , сказав что меня зовут Ибрагим. Но когда уходил, то спиной чувствовал взгляд, упертый мне в лопатки, когда завернул за ряд палаток и выглянул из-за крайней он все стоял и смотрел мне вслед, потом он ушел в сторону "Линии Потрясения"
   Учитель остановился, рукой провел по бороде, слегка сжал её в кулаке, подергал,- Ты сможешь его показать? Я утвердительно кивнул головой. - Пойдем, развернулся и вышел.
   Мы шли по лагерю в сторону битвы с каждым шагом крики людей, ржание раненых коней становилось всё сильнее. Мимо нас проскакал отряд легкой конницы спешащей на битву.
   Когда дошли до места и встали, я стал осматриваться, стараясь разглядеть знакомые доспехи, Наконец, я увидел того, кто был нужен, указал на него учителю, он переспросил, я подтвердил.
   - Возвращайся обратно,- взглянул мне в глаза.- И не вздумай оглядываться. Я пошел, обратно стараясь не думать о том, что произойдет, но любопытство пересилило, отойдя в сторону и придержав шаг, я оглянулся. Рядом с учителем стоял воин в снаряжении легкого пехотинца и слушал, что тот ему объяснял, воин сделал какой то знак рукой, кивнул, соглашаясь и растворился, в суете боя. Я поторопился убраться подальше с этого места, пока меня не заметили. Около нашей палатки была целая толпа раненых и они всё прибывали по одному , по двое. Мои друзья вовсю работали, оказывая помощь, перевязывая раны, фиксируя переломы, проводили операции, ковыряясь во внутренностях в поисках слетевшего наконечника стрелы. Мне показали на свободный стол, покрытый коркой запекшейся сукровицы. Я взял воды плеснул на него и стал тряпкой вытирать крышку, размазал грязь ещё плеснул воды, смыл остатки, оглядел, вроде чисто. Эй,- крикнул я стоящим у входа,- Руки ноги поломанные есть, тащись сюда правоверные. Раненые пошли сплошным потоком, рука, рука, нога, нога, рука, обе ноги, рука, рука. Казалось что всё, уже всё кончилось и можно будет разогнуть спину, когда внесли раненого, в шлеме, кольчуге пробитой копьем, обломок которого торчал из раны. По тому, как он торчал, было понятно, что воин не жилец, рана с правой стороны на четыре пальца вниз, ближе к боку, печень. Он ещё был жив но душа его стремилась в рай,- Эй, вы чего его сюда принесли , он не жилец, я не могу ему помочь , ему сейчас мулла нужен с напутственной молитвой. Забирайте и несите отсюда,- Накинулся я на воинов выходящих из палатки. Шагнул, следом стремясь догнать уходящих, но проходя мимо изголовья зацепил галабеей за шлем и следующим шагом сдернул его с головы. Повернулся и замер на месте. На залитом кровью столе лежала молодая девушка, смертельно раненая, бледное лицо, закушенная до крови губа.
   Склонился над ней, прислушиваясь к дыханию, оно было слабое и прерывистое, выпрямился и остался стоять перед ней, бессильный, чем либо ей помочь. Она открыла глаза, губы шевельнулись прошептав имя. Я склонился, но она уже.... . Остановившийся взгляд смотрел сквозь потолок в высокое синее небо, в черную бездну небытия. Я шагнул к выходу но там никого не было. Воины, которые её принесли, ушли, оставив меня с ней. Обежал вокруг, но их не было, а я даже не знал как её зовут, побежал в сторону палаток в которых были женщины, но и там ни кого не было , только мертвые тела, я остановился стал оглядывая это поле смерти, мимо проходил какой то человек, я остановил и спросил что здесь произошло,- неверные обошли и нанесли удар с боку прямо в лагерь, они убивали всех кого видели, только гвардия эмира смогла их остановить и повернуть назад. Я слышал какие то крики но не придавал им значения, спасая людям жизнь в то время как за стенкой моей палатки убивали женщин, детей, стариков. Где же мне в этом царстве смерти найти хоть одну женщину, живую, что б проводить в последний путь ту, что лежала на столе. Мои плечи поникли, на них легла огромная тяжесть по исполнению ритуала. Я не должен этого делать, но должен отдать последний долг, я не знаю была ли она мусульманка, но я обязан это сделать, развернулся и решительно направился к себе. Когда вошел, то у стенки из стоящих там мешков достал чистое покрывало, взял кувшин с водой, покопался и нашел благовония.
   Подошел к ней, провел рукой по лицу, закрывая глаза, кинжалом разрезал рукава до локтя, и штанины до колен. Мне пришлось стать гассалом. Встал у изголовья, тоненькой струйкой стал поливать воду на голову осторожно смывая пот и кровь омыл уши и шею. Омыл руки и ступни три раза. По законам нельзя было хоронить умершего в одежде, но я не мог и не имел права омывать тело. Но преступил через него, я стал нарушителем закона, иначе она могла не попасть в рай. Возможно, она спасла мне жизнь, там, на поле, прикрыв меня и давая другим шанс выжить. Я уже закончил и заворачивал тело в саван, когда пришел учитель, сначала хотел помешать, начал ругаться. А потом разглядел МОИ глаза и молча стал помогать мне, довершить ритуал, по погибшему воину. Я начал читать молитву
   О Aллaх, даруй этой умершей бесконечную Милость, прощение ее грехов и жизнь в Раю. О Аллах, если она была хорошей, то воздай ей еще больше за ее добро, если была плохой, то прости ее, и не наказывай ее. О Аллах сохрани эту умершую оттого, что она боится. Обрадуй ее Своей Щедростью и возвеличь ее почетом в Ахирате. О Аллах, Милостивейший из Милостивых.
   Мы уложили тело на носилки и вынесли из палатки, он ненадолго ушел вовнутрь, когда вышел, я, сидел в полной апатии рядом с телом. Протянул мне пиалу полную настойки, я выпил, посидел, чувствуя как напряжение, державшее меня, отпускает, вместе со всем что скопилось во мне за сегодняшний день. Мой первый день, первой битвы. И было мне тогда четырнадцать лет"
  
   - А вот и кофе готов,- Произнеся это вслух, я огляделся, вокруг понимая, что начал говорить сам с собой. Всё в округе оставалось в неизменном состоянии. Юсуф, переговорив о чем-то с проводником, ушел в сторону ближайшего бархана. Налил себе напитка, вернулся к навесу.
   Отпив из чашки, поставил рядом с собой.
  
  " Надо чая заварить, а то от этого пойла уже скулы сводит. Мед кончается, сладкого нет"
  
  Я посмотрел на солнце, пытаясь определить час. Утро занималось, и мы еще были здесь, даже не готовясь к выходу. Салим, привел верблюдов, но ничего не делал, сидя в тени палатки. Я осмотрел окрестности, насколько это было видно, все в округе было тихо и спокойно. Вышел и решил пройтись по округе, может травы, каких соберу, та же колючка, настойка из неё все равно заканчивалась. Взял пустой мешок и пошел. В противоположную сторону от Юсуфа. Когда стоянка скрылась из вида, невдалеке заблестела маленькая лужица солоноватой воды. Я зашагал к ней. На берегу росли небольшие пучки травы известной тем, что она очень хорошо помогает при заболевании сердца. Я достал нож, присел рядом и стал аккуратно выкапывать все растение целиком, стараясь не повредить корни, в них была вся сила. Придерживая за стебель, надрезал по кругу, дерн, и медленно начинал тащить, вытаскивая сразу весь комок земли вместе со скрытыми внутри корешками. После этого осторожно вынимал содержимое и выкладывал на положенный кусок кожи, что б растение начало сохнуть под жаркими лучами. Ополоснул в воде испачканные руки и когда стал выпрямляться заметил след ноги, оставленный с другой стороны. Ради любопытства обошел вокруг и присел рассматривая след, по направлению шага, тот кто его оставил, пришел из пустыни, я посмотрел куда он вел, он вел к нашей стоянке. С этой стороны пришел Мехди? Я еще раз оглянулся в сторону стоянки, посмотрел на след, вспоминая дорогу которой шел сюда, не мог он отсюда попасть туда! Не мог!
   Тогда чей это отпечаток? Салим? Но здесь нет следов верблюдов, они здесь не были. Я пошел по следам, ведущим в пустыню поднявшись на ближайший высокий бархан, увидел редкую цепочку шагов ведущую вдаль. Постояв на вершине некоторое время, пошел обратно на стоянку, по дороге забрал мешок с травами. Я возвращался, стараясь идти по пути неизвестного. Сначала он вел меня точно к стоянке, потом на последнем бугре, перед стоянкой прервался, на нем как будто кто-то долго топтался, примятая трава, натоптано и похоже лежанку трава умята по телу человека. С этого места я видел всю нашу стоянку как на ладони, даже разглядел, Салима, сидящего в той же позе. Получается, что за нами следили. Я решил пройти дальше, спустился вниз и остановился. Я ничего не понимал. Следы уходили в пустыню. Я не следопыт и мне трудно различать следы, новые и старые, но.... Человек, следивший за нами, был здесь до утра, могу сказать точно. Я знаю, сколько вянет трава. Махнув рукой, пошел смотреть, куда ведут, через полсотни шагов их пересекала другая цепочка следов и вот это точно были следы Мехди. Мои прошли немного потоптались на месте, развернулись и пошли в сторону стоянки. Сгорая от любопытства, двинулся туда, они обогнули невысокий бархан, постояли, потоптались и повели дальше. Увлеченный я шагал, не обращая внимания, по сторонам смотря только под ноги. Остановился и пригнулся в последний момент, чуть не выйдя на небольшую площадку, окруженную со всех сторон песками. Остановился, услышав звон железа. Пригнувшись к самой земле, осторожно выглянул. Постарался рассмотреть, что там происходит. А там, Юсуф, азартно рубился с незнакомцем. Одетый, в какое то рванье он вяло отбивался. Присмотревшись воину, я вдруг понял, что это не вялость, а мастерство, непревзойденное мастерство которого я не видел уже лет десять. Скупые экономные движения, шаг в сторону, движение кистью. Вот он в момент удара просто сделал полшага назад, и противник провалился вперед, замах Юсуфа, удар и меч воина слегка коснувшись, изменил направление. Он играл с Юсуфом и тот, кажется, даже не замечал этого, все так же наскакивая на своего противника. Лицо Юсуфа покрытое потом так и блестит на солнце, тяжело дышит, так и есть еще два наскока и он отошел назад облокотился на меч, воткнутый в песок, а другой рукой о колено, стараясь отдышаться. Его противник стоял прямо, не выказывая ни каких признаков усталости, все так же внимательно наблюдая.
   - Ты тварь, я все равно тебя убью, я всегда буду вас убивать, везде, где найду.
   - Найди сначала , а потом убивать научись, тебе только за курицами по двору бегать, два раза махнул и устал великий воин, - Он вскинул руку подзывая к себе,- Ну иди сюда ,я тебе, уши сейчас отрезать буду, потом язык твой, а потом хрен твой тебе отрежу, он тебе все равно не нужен будет, давай, давай, свинья жирная, НУ!!- Выкрикивая это все, он оставался спокойным, играя голосом, имитировал охвативший его гнев. Притопнул ногой, сделал крохотный шажок, заставляя Юсуфа нервничать. Нервы у Юсуфа не выдержали и громко крича, он набросился на воина, сверкнул выбитый из рук меч, а сам он уткнулся лицом в песок, придавленный сверху ногой. Лезвие ткнулось ему в шею, - Только, дернись. За что ты убил путника? Только не начинай по новой, я же могу и не сдержаться.- Он замолчал в ожидании ответа. Помолчал еще немного, а потом я услышал - Господин Лекарь, Выходите, я знаю, что вы здесь, вы так громко сопите, что вас слышно за фарсанг, а ваше оханье отдалось эхом в горах.
   Услышав такое приглашение, я встал, отряхнул колени и вышел, настороженно оглядывая незнакомца. Среднего роста, пониже меня будет лицо правильное, заросшее рыжей бородой, говорил с акцентом, но понять его можно.
   - Незнакомец назовись?- Я остановился в нескольких шагах от него, не зная что делать дальше.- И отпусти господина Юсуфа. Я думаю, он не сделает тебе ничего плохого, я видел, как ты с ним бился он против тебя, что лев против черепахи. Незнакомец снял ногу, со спины сделал шаг в сторону, где на песке лежал выбитый меч, и наступил на него.- Меня зовут, - Задумался на миг,- Зовите Ибрагим.
   Я представился - Лекарь, Мухаммад - ад - Дин - абу-л - Фатх ибн Ибрахим, нанят, господином Юсуфом ухаживать за его больной дочерью.- И склонил голову в поклоне.
   -Ну, на иудея ты не похож?
   - Так же как и ты Мухаммад, до араба тебе еще далеко, - Он стоял спокойно, опустив правую руку с мечом, но чувствовалось, что он как дикий зверь готов прыгнуть и растерзать.
  
   " Ого, с первого раза разглядеть во мне то, что другие не видят, а знаю только я. Об этом знал еще учитель, да моя мать спутавшаяся...."
  
   - Да было в жизни огорчение, но не тебе судить о моих родителях!
   Ибрагим отступил еще на один шаг, огляделся, прислушиваясь,- Извини лекарь!
   - Юсуф! Стой!- только и успел крикнуть, я.
   Этот ненормальный Юсуф видя, что он занят разговором со мной, вскочил и бросился на Ибрагима, выхватив кинжал. Видимо рассчитывая, застать того врасплох.
   Чуть отступив в сторону, Ибрагим ударил его ногой в живот и когда Юсуф согнулся от боли, добил вторым ударом в лицо. Голова запрокинулась назад, а сам он как-то замедленно упал на бок, выронив из руки кинжал.
   - Ибрагим, дозволь,- Я указал взглядом на несчастного. Он отступил еще дальше и сделал разрешающий жест. Я поспешил к Юсуфу, опустился рядом с ним на колени, перевернул на спину, из разбитых носа и губ на бороду стекала кровь, покопался в своем мешке и достал чистую тряпку прижал ее. Юсуф был без сознания, а ощупал его нос, вроде цел, ни чего не хрустит. Он заворочался от боли, открыл глаза и посмотрел на меня мутным блуждающим взглядом, потом его взор прояснился.
   - Где Он?- охрипшим голосом спросил он.
   - Здесь я, никуда не делся.- Ибрагим подошел ближе и встал за моей спиной.
   Юсуф задергался, пытаясь встать, я прижал его к песку, не давая шевелиться.
   -Мухаммад, за что он убил путника? - Ибрагим остался и только произнес спокойно.- В следующий раз я тебя убью.- И это было сказано так что мне стало понятно, сделает.
   - Ибрагим, - Я повернулся к нему,- Отойди, пожалуйста, Юсуф перенес, очень сильную травму и он помутился рассудком. Ты спрашиваешь с больного человека. Аллах не простит тебе этого.
   - Да что мне ... , Тогда ты расскажи. Он продолжал стоять за моей спиной, не сдвинувшись с места.
   - Юсуфа надо на стоянку отнести, я не могу здесь оказать ему помощь, все лекарства у меня там. Ты поможешь?
   -Это в честь чего я буду помогать, тащить этого урода, он меня чуть не убил, а что до причины. - Я услышал за спиной звук меча скользнувшего в ножны,- Я и так могу сказать. Вы мусульмане привыкли считать что ваш бог самый правильный, а все вокруг неверные, обвиняете нас во всех грехах. А сами по ночам жрете и вино пьете. Насмотрелся я на вашего брата.- Обошел меня и остановившись напротив склонился над Юсуфом. Быстро охлопал рукава, проверил пояс и сапоги, вытащил маленький нож, засунул его себе за пояс позади. Стукнул по руке Юсуфа, когда тот потянулся ухватить Ибрагима за бороду, ухватил его самого, склонился,- Я же могу тебя и за ноги потащить, на веревке, как барана!
   Юсуф, придержал свою бороду, - Я сам пойду, отпустите меня! А ты собака отойди от меня и не смей хватать меня своими грязными лапами.
   Ибрагим встал и отошел в сторону со словами,- Как вам будет угодно уважаемый Юсуф, как угодно.
   Юсуф встал с песка покачнулся, я придержал. - Пойдемте,- И протянул ему тряпицу, - Прижмите к носу, что б не текла кровь.- С этими словами я повел его в сторону стоянки.
   Ибрагим двинулся следом за нами, подобрав оружие лежавшее на песке, что-то бурча себе под нос. Я прислушался, он сквернословил, смешав всё и вся одну кучу.
   "О аллах. Ну и тяжел же ты. Мои сомнения о твоей воинской службе каждый день, получают подтверждения, не служил ты никогда, а последний раз меч в руках держал, когда ножнами орехи колол. И то промахнулся раза три, что тебе удалось с бродягой, не удалось с воином. Надо поговорить с Ибрагимом, кто он и что он откуда идет. Но и так понятно, дезертир, сбежал от своих и прибирается к морю, домой хочет."
   Мы почти добрались до стоянки, когда Ибрагим шедший позади нас, остановился и окликнул меня,- Лекарь, а ты воевал?
   Не оборачиваясь, продолжая полу вести полу тащить Юсуфа, ответил. - Да.
   Он зашагал, ускоряя шаг, что б догнать, поравнявшись, спросил,- А ты не был, лет так тридцать назад в сражении у Банияса?
   - Ну, был, тебе, что с того?- И придержал язык, что б не выругаться, вместо помощи идет и языком молотит. Как не тяжел был обратный путь но все таки он закончился, мы дошли до стоянки. Я дотащил Юсуфа до навеса и уложив в тени, занялся поиском нужных трав в свое мешке.
   Джабира!- Позвал я служанку, - Иди сюда, ты мне нужна,- Взял ступку и стал перетирать корешки. Ибрагим стоявший недалеко подал голос, - Это кто такая?
   - Служанка госпожи!- И обратился к подошедшей женщине, - Как госпожа Латифа себя чувствует? Она спит или уже проснулась?
   -Госпожа, спит, недавно она просыпалась, попить, я напоила её отваром. Она еще слаба, но чувствует себя уже лучше, чем после вашего разговора.
   Я в удивлении поднял брови,- Женщина! Знай себя, ты кому выговариваешь? Не тебе меня учить за больными ходить. Иди прочь.- Я отправил её обратно. Разговор мне не понравился, ругань на пустом месте, я покачал головой. За время разговора с служанкой, Ибрагим присев у костра, раздул огонь. Костерок весело потрескивал, я подошел к нему поставил сбоку от пламени, на угли, котелок, что б подогреть воду. Потом вернулся к Юсуфу. Отобрал у него тряпку, которую он прижал к носу, потом заставил встать и умыться. Кряхтя и охая он стал умываться. Ибрагим подал голос.- Юсуф, перестаньте, не так уж и сильно я вас побил.
   Юсуф что-то проворчал больше пробулькал, разбрызгивая капли воды.
   - Простите, не понял?- Но вопрос остался без ответа, Юсуф взял чистую тряпку, осторожно промокнул влагу с лица, стараясь как можно меньше шевелить разбитый нос, который к этому времени опух и становился цветом как инжир, и вид принимал такой же.
   Тем временем я снял котелок с горячей водой и залив сбор поставил его настаиваться.
   - Ибрагим,- А с чего вы решили, что я воевал?
   - Ого мы уже на ВЫ стали. Не давно тыкал, - Он переспросил меня, скалясь в веселой улыбке.
   -Юсуф! А где проводник? Верблюды здесь, а его нету, не должен же он бросить свою скотинку.
   -Флуфай, он фдезь, отофол фто б прифести Февлюдов. - Юсуф говорил прижимая тряпку к носу от чего речь стала невнятная.- Та фон он ифет,- И указал рукой в сторону. Над грядой показался горб идущего верблюда, потом чалма и вот уже стало видно всего Салима бредущего по направлению к стоянке.
   - Слава богу, все на месте ни кого искать не надо.- Ибрагим поднялся, прошел несколько шагов, растирая затекшие от сидения в не удобной позе ноги. Развернулся в нашу сторону.-
   Господин Юсуф, я прошу вас, разрешить мне присоединится к вашему каравану, оплатить я не могу. Нет денег, но могу взять на себя исполнение обязанностей по охране каравана.- Он коротко поклонился и посмотрел на Юсуфа, в ожидании ответа. Тот сидел, прижав к опухшему носу компресс из трав, во взгляде у него светились молнии, и бушевала буря, он молча рассматривал Ибрагима. В тишине наступившей на стоянке, после слов Ибрагима и молчании Юсуфа медленно со скрипом стали появляться первые вестники грозовых туч.
   - понимаю что вы меня сейчас убить готовы. Но я вам не по зубам, я всю свою жизнь воюю. А то что я не вашей веры, - Ибрагим помолчал, окинул нас взглядом,- Я не верю в бога. Не читаю молитвы, намаза, я не кладу требы идолам, не читаю тору. Я не верю ни кому из них, они столько раз предавали меня что Иисус. Что Аллах, что Яхве и даже бог моей родины меня предал. Я решил, что тот бог, что меня предает, не достоин моего преклонения и моих молитв. Можете смирить свой гнев Юсуф, я безбожник и им останусь, Но я уважаю, верование своих спутников и не мешаю им при их молитвах. А то, что в нашей с вами ссоре произошло недоразумение,- Он говорил это все глядя на меня,- Просто вы не дали мне возможности объяснить кто я. Я повернулся и посмотрел на Юсуфа, сидящего под навесом. Он внимательно смотрел на Ибрагима, взгляд уже не обещал бури, но в нем читалось презрение.
   -Безбожник,- слово было сказано с таким презрением, что им одним можно было убить на месте,- Ты хуже, чем неверный, ты проклятый богом, тебе гореть в аду...
   - Господин Юсуф. Вы не ответили на мою просьбу, я прошу вас принять меня охранником Вашего каравана, своё воинское искусство я Вам показал. Но если хотите, то мы можем пойти за ближайший бархан и продолжить там наш спор о том кому гореть в аду, а кто попадет в рай. - Ибрагим перебил Юсуфа, стараясь направить разговор в нужное для себя русло.
   - Господин Ибрагим,-
   " Начало обнадеживающее, мне лично понравилась твоя настойчивость Ибрагим, с которой ты хочешь наняться, но с таким характером, как у тебя..."
   - вам надлежит следить за своим языком, и не перебивать своего господина, наш спор мы продолжим в любое время, когда сочтете удобным,- помолчал, а потом,- Я Юсуф. - Он посмотрел на меня, чуть сбился и продолжил. - принимаю на службу Ибрагима,- он взглянул на стоящего воина,- тот кивнул головой, - на условиях мне предложенных, со своей стороны обещаю кормить и поить его на все время службы, которую он будет исполнять для меня. А теперь верни мне мой меч, кинжал и нож, которые ты отобрал у меня там,- Он кивнул в сторону злополучных барханов, где произошла их встреча.
   Ибрагим сделал пару шагов склонился на одно колено и положил на край ковра указанное оружие, достав его из - за спины. Встал и развернулся, что бы отойти, как вслед ему прозвучал хриплый голос Юсуфа,- А так же, на тебя налагается штраф, один золотой динар, за оскорбление мусульманина.
   Я честно скажу, никогда не видел что бы человек мог развернутся с такой быстротой, только песок взметнулся из под его ног и вот Ибрагим стоит перед Юсуфом лицом к лицу и я слышу его голос вкрадчиво так и задумчиво задающего вопрос,- О каком оскорблении идет речь господин мой?
   Юсуф даже отшатнулся назад от его стремительности и слегка растерялся, но быстро нашелся и пальцем ткнул себе в лицо, указывая на огромный сизо лиловый нос.
   - Ну что вы, Господин МОЙ, вы упали, я вам помог, придержал, а то бы совсем разбились, там камни были, вы споткнулись и упали, вот и господин лекарь мои слова подтвердит,- Ибрагим оглянулся, посмотрел мне в меня и , и вдруг подморгнул мне одним глазом , а на его губах скользнула улыбка,- Ведь так и было?
   "И что за игру ты затеял, зачем он так все время на старается нарваться или... Или как я слышал о старых воинах они не могут без этого им постоянно нужно воевать и неважно как. Они не могут без риска. Вот и сейчас там где другой просто стерпел и смолчал ты готов броситься бой. Ну, воин"
   - Да это так было господин Юсуф, когда я подоспел, то Ибрагим поднимал Вас с песка, на который вы упали споткнувшись о камни, как видно он не очень расторопен был. И вы всё таки стукнулись . Заметив меня ... - И увидел как лицо Юсуфа наливается кровью, потом цвет лица стал нормальный он выпустил из груди воздух и спокойно сказал,- Сговорились!
   -Сговорились шайтаны, что ж, всё, что вы решили - вы решили для себя, а с Вас Ибрагим,- Он помолчал, - С Вас.... ,а пошли вы отсюда, - он сделал рукой широкий жест охватывающий всю пустыню, - Охранять!! А вы Господин Лекарь,- он ткнул себя пальцем в нос, и зашипел как кофейник на углях,- Лечите меня.
   Ибрагим коротко поклонился и пошел к Салиму, уже почти подошедшему, но увидев незнакомца он встал не далеко от стоянки, закрывшись рукой от солнца, старался рассмотреть того кто шел ему навстречу. Не доходя до проводника, Ибрагим поднял руку в приветствии и что-то гортанно сказал, Салим, кивнул и продолжил путь, ведя за собой верблюда. Когда он дошел до Ибрагима они, перекинувшись парой слов, пошли рядом, оживленно разговаривая.
   "А наш проводник то оказывается и говорить умеет, а мне казалось, что он молчун, смотри-ка Мухаммад, как они разговорились"
   От моих размышлений меня оторвал голос Юсуфа за спиной,- И долго вы будете пренебрегать своими обязанностями, вы совсем не хотите заботиться о раненых.
   - Господин Юсуф,- Я наклонился к нему, - Вам только примочки делать, это пройдет через пару дней. Мы сегодня тронемся в путь?
   Он вытянул перед собой правую руку, поглядел на неё в задумчивости, потрогал вспухшие губы и нос,- Нет! Я не могу с таким лицом появиться в городе. Что с Латифой? Как её здоровье?- Оглянулся на проводника,- Потом Селима, позови.
   - Госпожа Латифа чувствует себя нормально, но еще очень слаба, и нам надо скорей добраться до города. Там вы наймете ей хорошего лекаря, который будет смотреть за ней и обеспечит выздоровление. Всё что осталось это достойно за ней ухаживать.
   - Я помню наш разговор, но может быть, вы возьметесь на время выздоровления Латифы, - Он замялся, подыскивая слово,- пожить.
   Он даже как-то чуть взбодрился, словно с новым словом пришла уверенность в том, что меня удастся уговорить. В его взгляде сквозила уверенность.
   - Увы, Господин Юсуф, я уже говорил, что не смогу этим заниматься, мне надо идти дальше. Разрешите?- Я поднялся, собрался уйти.
   -Иди, Салима позови.- Он проговорил это нарочито- равнодушным тоном, что кого-то другого это и обмануло, но только не меня, за эти дни я довольно не плохо изучил его и мог сказать, что он расстроен и очень сильно.
   Я встал, коротко поклонился, и пошел искать этих двоих. Я прошел стоянке, их нигде не было. Решил обойти окрестность и нашел, за барханом, не далеко от верблюдов, сделали навес и сидят, разговаривают. Я подошел к ним, они замолчали, глядя на меня, - Салим тебя, Юсуф зовет. Тот молча встал и ушел. Ибрагим полулежал на подстилке, рассматривая меня, потом он похлопал по ней рядом с собой, приглашая присесть.
   - Нет, Ибрагим, пойдем лучше на стоянку, у меня с этими тварями,- Я кивнул в сторону животных,- договоренность, я не мешаю им пастись , они меня потом слушаются, на самом деле я просто не люблю животных и они это чувствуют. Они меня боятся.
   - Ну что ж раз так то пойдем, - Ибрагим встал с подстилки, скрутил её, и мы пошли к нашей стоянке. Идти было недалеко, солнце, поднявшееся уже высоко, припекало, разговаривать было неохота, и я решил отложить расспросы на потом.
   Когда мы дошли, Салим отходил от Юсуфа и пройдя мимо нас проговорив,- Остаемся на день,- ушел.
   - О! Это хорошо!- воскликнул Ибрагим, потер руки и спросил у меня,- И чем вы можете меня угостить?
   Я взглянул на него в недоумении,- и чем же я Вас должен угостить? У меня только слабительное есть. Но Вам оно не придется по вкусу, горчит понимаешь ли, да и запах не очень хороший.
   - Можно и слабительное, если оно на хлебном вине настоянное. Так что найдется, что у благородного целителя, для излечения души страждущей?- Он сделал движение, как будто щелкая себя по шее.
   -Раз уж Вы и прервали разговор с Салимом, то Вам и восполнять ущерб ....
   - Это к Юсуфу, он вам любой ущерб восполнит, а вам, увы, ВАМ не дам ни капли. Это раз, второе, и капли нет. Так что вам не повезло.
   За этим разговором мы все-таки дошли до места. Юсуф покосился на нас, потом перебрался к дальней стенке навеса, улегся на спину, закинув к верху свою бороду и выставив много страдальный нос. Потом повернул голову, взглянул на нас грозным взглядом, вздохнув, перевернулся на бок, отвернувшись от нас.
   Мы расселись по местам. Я налив кофейник водой установил его на угли, хотелось пить.
   Достал кофе, ступку, протянул всё это Ибрагиму, я же решил поискать, что еще и поесть, покопавшись в мешках, нашел вяленую козлятину, сухие лепешки, горсть вяленого инжира и немного изюма. Разложив все это, сделал приглашающий жест. Ибрагим молча указал на кофейник, давая понять, что подождет, пока будет готов напиток. Я предложил ему заварить его с кардамоном, он отрицательно замотал головой, продолжая перетирать кофе в ступке.
   - Не люблю с кардамоном, вообще со специями не люблю, кофе должно пахнуть и иметь вид и вкус кофе, а не пойла какого то. В иных местах такое варят, что мухи на лету дохнут от одного только запаха.
   - В иных, это где? Если не секрет, конечно?- Я отрезал от куска козлятины краешек, положил на сухую лепешку, прилег, наблюдая за Ибрагимом.
   Он сидел, скрестив ноги поставив между ними ступку, по не многу подсыпал зерна в неё, ссыпал перемолотый порошок на кусочек кожи и начинал заново. - Ибрагим вы наверно хотите напоить всю пустыню, достаточно двух горстей, а вы уже третью начали сыпать.
   - А вам что кофе жалко или он ваш? Если так то извините, как-то перестарался, увлекся, знаете ли.
   -Нет, не мое, можете тереть сколько угодно, только кофе выдыхается, если его сразу много натереть и оставить.
   -Я и не собираюсь его оставлять, заварю всё сразу.
   - Такой пить нельзя, от него сердцу плохо становиться, я это как лекарь говорю.
   - А вы свой разбавьте или с холодной водой пейте, пробовали пить и запивать холодной водой?
   - Пробовал, не понравилось у меня от какого сочетания зубы ноют, сначала язык обжигаешь, потом резко всё остывает и зубы, к стати крошатся.
   - Господин Лекарь, ВАМ говорили, что вы зануда? Последнее слово он произнес на непонятном мне наречии.
   - Что вы сейчас сказали? Что не понятное, но по тону, что-то неприятное!
   - Так на моей родине называют человека, который вызывает тоску и раздражение.- И сменил тему разговора, - В иных там, где меня нет. Побродил я по вашей проклятой всеми богами пустыне.- Задумался на мгновение,- Да, уж, походил.
   Я немного опешил от такого поворота разговора, на что отвечать - на грубость или задавать вопрос, где ходил? Решил узнать, где его шайтан носил.
   - Так, где Вы ходили?
   Он повернулся ко мне и глядя в глаза предложил,- Мухаммад, давай называть друг друга на ты, а то мне от ВАШЕЙ ,- Он выделил слово голосом,- Вежливости скулы сводит, зевать хочется нет прямо спросить у меня, Кто я, от куда я, кем раньше был, где служил и кому служил? Так что на Ты?
  
   " Разговор получается, кто кого спрашивает я его или он меня"
   Я кивнул, соглашаясь с его предложением, и он продолжил.
  -Зовут меня,- И замолчал , посмотрел на солнце, прямо не щурясь, не отводя взгляда до рези в глазах и слез. Когда он повернул ко мне голову, глаза были закрыты, но одна крохотная слезинка, выдавленная ярким и неукротимым солнцем, блестела на реснице.- Не важно как меня зовут, скажу только что происхожу я из восточных славян. Мой прадед, мой дед, мой отец служили верно, и преданно, позором для семьи считалось предать своего господина. И ни когда мой род не запятнал себя этим. А что я здесь? - Он криво улыбнулся,- мы не передаем, нас предают. Мой последний господин, да пусть Аллах продаст его душу шайтану.
   Как у нас говорят , бог ему судья, я прослужил под его началом почти три года, потом случилось то что случилось , я бежал. Я мог бы вернуться домой, но не могу, меня убьют как опозорившего свой род, и я не буду этому сопротивляться. Я устал от такой жизни всё время оглядываться назад смотреть куда ступаю.- он поманил меня и когда я склонился к его уху он прошептал своё имя,- Я отшатнулся от него как от прокаженного. Он горько усмехнулся,- Вот так всегда люди от меня бегут, когда я называл сое истинное имя. Но тебе я его открыл, потому что видел, что ты другой не такой как они. Я тебя спрашивал, там, - Ибрагим мотнул головой в сторону места стычки с Юсуфом.- Воевал ли ты в сражении у Банияса?
   Я кивнул и сказал, - Да! Я уже тогда был лекарем, очень молодым лекарем.
   - Значит, я не ошибся, это действительно ты.
   Ибрагим встал, отошел на шаг назад, стряхнул с галабеи песчинки и низко поклонился мне, - Я твой должник, Мухаммад - ад - Дин - абу-л - Фатх ибн Ибрахим, я долго тебя искал, что б отблагодарить. Спасибо тебе за всё сделанное для моей Мириам. Спасибо.- Он прошел и сел на свое место.
   Я сидел на месте, и широко открытыми глазами следил за Ибрагимом, не понимая, что с ним происходит. Потом мой взгляд упал на кофейник и его прыгающую крышку, - Вода кипит, - Я указал на него. Ибрагим сдвинул в сторону, ссыпал туда размолотый кофе, поставил довариваться когда ароматная пенка поднялась он снял его с углей , так повторилось еще два раза. Я подставил свою пиалу под струю густого черного напитка, благоухающего божественным запахом. Добавил щепотку кардамона и отставил в сторону, накрыв маленьким куском кожи, настаиваться. Ибрагим следил за моими действиями со своей обычной усмешкой, казалось, что она не покидает его уста. Отрезав мяса и хлеба, предложил Ибрагиму он принял подношение, коротко кивнув в знак благодарности. Мой кофе настоялся, взяв пиалу, отпил напиток. Терпкий с приятной горчинкой, он перекатывался на языке, вызывая аппетит и давая бодрость всему телу. Мысли мои, прояснились, и я был готов продолжать беседу.
   - Я плохо помню битву, - поставил пиалу, взял горсточку вяленого изюма, протянул его Ибрагиму, на открытой ладони, - Все что запомнил , это руки и ноги которые отрезал в тот день, мне иногда они до сих пор сняться молодые и старые. Их было столько же, сколько изюма на моей ладони.
   - А что ты еще запомнил из той битвы?
   Я молча смотрел на него, мне вдруг стало холодно в этот жаркий день, потом во всё тело ударила волна обжигающего жара воспоминания. И я воочию увидел лицо её лицо, красивое , даже во власти смерти она была прекрасна.
   -Её звали Мириам?- Внезапно осипшим голосом спросил я.
   Он, молча, кивнул, - Когда мы закончили гнать врага, и вернулись обратно, стояла глухая ночь.
   Луна только всходила, и было почти ничего не видно, я не помнил в какую палатку мы отнесли её в горячке боя не до этого, главное было донести до лекарей, живой. Я не первый год на войне и знаю, что когда в печень попадает копье, воин умирает. Но я не мог оставить её там, на поле, умирать одну. Взял свой десяток, точнее то, что от него осталось, забрал Мириам и ... Мы бежали быстро как могли , спотыкаясь о тела, вещи ,разбросанные тут и там, казалось что всё против нас , всё нам мешает , сам Аллах не хочет ей помогать. Когда мы вошли в палатку, там не было никого, только какой то, - Он посмотрел на меня,- Юноша был там, положили её на стол и ушли, мы не могли задерживаться, нас ждали.
   - Я пытался, но споткнулся, когда выскочил на улицу, там уже не было никого.
   Он просто кивнул головой, на мои слова, продолжая свой рассказ,- Я бросился искать, но никого не мог найти. Из моего десятка остался я один, и помочь, указать .... Я метался выспрашивая у незнакомых мне людей , как мог описал тебя. Но никто не видел такого человека.
   - Мы с учителем ещё засветло отправились с караваном, увозящим раненых, которые могли выжить. Их перевозили в город.
   Я крутил в руках пустую пиалу, потом протянул её Ибрагиму, попросил налить еще.- На месте мы оставили только умерших или безнадежных которые должны были умереть. Она была вместе с ними.
   Он снова кивнул,- Да я знаю, я нашел её, случайно. Она была прибрана по мусульманскому обряду. Моя Мириам, была христианка.
   - Ну да ладно, богу всё равно, кто ты. Он судит по делам и поступкам.
   Ибрагим! Расскажи как она .... Как она была...
   - Хочешь знать, как её ранили?- Я кивнул, принимая от него пиалу с кофе.
   Ибрагим отпил из своей пиалы, посмаковал напиток, проглотил, задумчиво глядя на ярко светившее солнце, струйки песка завивавшиеся под редкими порывами ветерка. На скарабеев бессменных тружеников пустыни, далекие горы, сверкавшие заснеженными вершинами как прекрасная пэри бриллиантами.
   - Мы стояли на правом крыле, с самого края, наша дружина была в резерве. Бой шел, где-то вдалеке, мы выдели раненых и убитых, которых оттаскивали с первых линий.
   Он усмехнулся, продолжая смотреть на далекие горы.
   - Как же вы мусульмане любите красиво говорить, это надо же не можете терпеть собак, а первую линию назвали в её честь - "Утро псового лая" , - Он покрутил головой, - А вторую которая должна помогать первой - "День помощи" , Это что целый день ждать пока помощь придет? А третью назвали - "Вечер потрясения" , это нечто, все герои от потрясения и перегрева на солнышке спеклись, в полной броне, а потом еще идти в бой. Точно сначала как собака завоешь целый день, проведя в ожидании помощи и к вечеру сдохнешь от потрясения.- И грустно улыбнувшись, продолжил.
   - Пошли из-за барханов как вода с гор, стремительно и неудержимо. Мы только и успели развернуть строй, что бы встретить их лицом. Я был в шестом ряду, Мириам в седьмом, за моей спиной. Мы всегда так стояли вблизи друг от друга. Первые три ряда были стоптаны в мгновение ока, они только смогли чуток сбить напор атакующих.Потом пошла рубка, стояла такая давка не было ни какой возможности отойти назад, перестроиться, даже руку с мечом было не возможно поднять , подняв ты уже не мог её опустить , мы вгрызались в глотки врагов зубами, откусывая всё что попадало нам в рот, мы выли как дикие звери, загнанные в капкан. Я был залит кровью с ног до головы, и выглядел как упырь, опившийся и лопнувший от пресыщения. Враги, видя нашу неукротимую свирепость, дрогнули и стали отходить назад, строй разъединился и появилась возможность биться мечом и копьями, подставлять щит под удары. Мы усилили натиск. Ряды смешались и те кто был позади оказались спереди и стали гибнуть, в последних рядах у нас стояли молодые и воины после ранений и увечий. Она была впереди меня шагах в трех, я стремился к ней, но они мне мешали мне приходилось непрестанно отбиваться , уклонятся или бить самому, пол, шага, ещё крохотный шажок, ещё чуть-чуть, осталось совсем немного, и вот я стою за её спиной отбивая то что могу достать. Она словно знала, кто стоит за ней, оглянувшись на короткое мгновение, улыбнулась мне, и тут же отвернувшись, продолжила бой. Сделала движение доставая врага стоящего слева от неё и , - Ибрагим повернул ко мне свое лицо залитое слезами ,- И я увидел как из-за убитого воина справа от неё высовывается , как змеиное жало , наконечник копья и жалит её в правый бок, как во сне я сделал шаг и перерубил древко , отбивая удар, но было поздно. Она вздрогнула всем телом и чуть развернувшись, стала падать на землю. Я подхватил её, ронять нельзя, затоптали - бы.
   Удерживая одной рукой, другой поражал врагов, крикнул своему десятку и они стали рядом, а потом пришла помощь. Вокруг стало просторно, и мы побежали, отнести её к лекарю, но не успели.
   Ибрагим, замолчал , отвернувшись от меня он смотрел на без крайние просторы пустыни и не видел ни чего, он был там в том дне и в который раз задавался себе вопросом , а мог ли...
   Я вспомнил, вспомнил и понял, что этого, не скажу даже на смертном одре, даже перед лицом вечности и ликом Аллаха. Он сам убил свою любовь, выпад который ей нанесли копьем, рассек только мышцы и не пошел дальше. Но удар, которым он перерубил древко, заставил наконечник двинуться вглубь, разрезая печень.
  
   Мы долго еще сидели, пили кофе, разговаривали не о чем. Или просто молчали. И это молчание было дороже всех слов на свете. Мы вспоминали, вспоминали их, наших любимых.
   Конец первой главы.
Оценка: 4.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"